The Hounds

Снова этот лес и его "закоулки". Я помню каждый поворот и куст, в этом лесу. Мосты и холмы. За ними мы прятались от копов. В стене справа мелькнули очертания очередного проезда, перекрытого деревяшками. По лобовому стеклу стекают узоры ветвей. Вспоминается то время, когда мы гоняли здесь по всей округе, не зная правил. Я хорошо помню именно этот отрезок дороги, прямо перед тоннелем. Почему он впился в мою память так крепко, я не знаю. Я понимаю, что безумно скучал по этим местам. Высокие сосны, как и прежде, колышутся там, где-то в небесах. Раньше они казались еще выше. Меня не покидает волнение перед случайной встречей с кем-то из знакомых, старых знакомых. Как они встретят меня. Вдруг мне придется скрываться еще очень долго.

В подъезде перекрасили стены. Починили перила. А лифты и вовсе сменили. Здорово. Пришел на всё готовенькое. Одиннадцатый этаж. Я жутко волнуюсь. Но стараюсь сам себя в это не втягивать. Перебираю в голове все эти методики, которыми меня пичкали последние десять лет. Как не беспокоиться, как не нервничать. Это момент истины, мне сложно успокоить себя и не переживать о том, как пройдет моя первая за долгое время, встреча с братом. Тем более, что меня все еще терзают мысли о том, что меня призирают все, кто меня знал.

На своем этаже я подошел к окну, за которым когда-то голуби свили гнездо. В свои последние дни свободы я всегда приглядывал за ним. Теперь там ничего нет. Какое-то чувство пустоты осадило меня. Будто меня никто не ждет. Я был бы так рад увидеть гнездо и голубей там сейчас. У дверей я застыл, прислушиваясь, есть ли кто дома. Тишина.

Меня никто не встречает. Могу вздохнуть спокойно. Вдруг слышу цоканье коготков. Это Шортган. Он так располнел или просто постарел. Пес узнал меня! Стал ластиться, явно скучал. Из коридора тянется такой до боли знакомый с детства запах. Сладкий, домашний запах уюта. В голове сразу заполыхали воспоминания и Шортган их подкрепил. Наконец-то я успокоился.

В гостиной пусто. На кухне работает телек, но без звука. Кто-то дома? Вообще, я подумал, что Наперсток снова забывает отключать всё перед выходом. По прихожей разбросаны кеды и кроссовки. Судя по их яркой расцветке, можно понять, что это всё шмотки брата. Но я заметил женское пальтишко среди его курток. Он завел подружку?

Прохожу мимо гостиной в ванную: никого нет, только разбросаны полотенца и ... косметика? Да точно, завел подружку. Дверь к спальню заперта. За ней уже наверняка увижу либо его, либо ее. Шортган околачивается около меня какое-то время, потом усаживается рядом, собрав язык в пасть. Вид его милой мордашки каким-то чудным образом придал мне уверенности, и я открыл дверь.

Всё, как и прежде. Ничего не изменилось, кроме небольшой перестановки. Наперсток валяется на самой широкой части кровати, задрав ноги на изголовье. Он не видит меня. На нем огромные наушники издают треск, напоминающий музыку. Он подергивает одной ногой в такт мелодии. Глаза его закрыты, руки скрещены на груди. Какое-то время я мешкаю. Аккуратно усевшись рядом, я решил дождаться, когда он сам меня заметит. Треск в его ушах утихает:

- Эй жопа! - говорю я. В ответ на это Наперсток открывает глаза и испуганно отскакивает в сторону, увидев меня. Всего секунда и он радостно кидается ко мне с матными криками.

- Ахренеть! Ты напугал! - брат вцепился в меня, - Грой Чевски вернулся!!!

Мне стало неловко, но так не хотелось выползать из его объятий в тот момент. Он крепко сжимал меня, как всегда, в детстве.

- Задушишь...друг! - Я улыбаюсь, понимая, что он ждал меня.

- Гро, можно я заплачу? Ты ведь никому не скажешь, что я ревел как девка, пожалуйста... - Наперсток смеется, сжимает меня все крепче в своих объятиях, и я понимаю, что он действительно вот-вот расплачется.

- Сегодня можно, дорогой... - Я наконец, решаюсь обнять брата в ответ, неловко похлопывая его по спине.

- Какое сегодня число, Гро? Будем отмечать его каждый год теперь!! - он отпустил меня и начал теребить свои волосы. Наперсток все никак не хотел посмотреть мне в глаза. Я и сам стеснялся.

- Не помню...двенадцатое? - Я смущенно улыбнулся, не находя слов. Мне было немного не по себе.

- Черт с ним! Будем отмечать всю неделю!! - Наперсток вскочил с кровати передо мной и положил руки мне на плечи. Наконец-таки его взгляд встретился с моим. Эти улыбчивые глаза были полны радости и безмятежности. От него пахло отцовским парфюмом. Никогда ни с чем не спутаю этот аромат. Это еще сильнее навеяло на меня ностальгию по дому и детству. Он снова обнял меня, уже стоя, а я только похлопал его по плечам.

- Хорошо, только я вроде как не пью...

- А чёрт, я и забыл...ты в серьез думаешь завязать? Извини, что спросил... - Наперсток снова уселся на кровать в негодовании. Поток его мыслей не прекращался, он говорил всё сразу, не думая. Меня это умиляло.

- Да всё норм, - я продолжал неловко улыбаться. - Просто мне как-то стремно забухивать сразу после клиники, понимаешь?

У братишки было очень завороженное выражение лица, когда я говорил это, он прищурил глаза и резко посерьезнел.

- Ладно бро, я уважаю твоё решение, сам знаешь... - Улыбка сменила его хмурость, - будешь жрать яблочную содовую, тогда, засранец! - Он снова засмеялся, - Не бухает он, видите ли!

- А я тут решил завести себе женщину... - начал Наперсток. Он копошился в холодильнике и что-то химичил на разделочной доске.

- Я заметил. Это она поддерживает в порядке квартиру? - я усмехнулся. Когда я уселся на старый синий диван, я стал чувствовать себя более уверенно, как и стоит чувствовать себя дома.

- Да верно! - брат не отрывался от своих дел, - сам я уже не справлялся, а тут вдруг появилась она, знаешь, как это бывает, всё так быстро закружилось, замоталось, намоталось...

Наперсток смеялся, рассказывая всё это. Он всегда любил использовать серьезные фразы из кино предавая им комичность и нелепость.

- Она прямо-таки живет с тобой тут?

- Да, ты не против? Она хорошая, не волнуйся! Я бы с идиоткой не стал связываться. - Он продолжал что-то нарезать и перемешивать, не поворачиваясь ко мне.

Я разглядывал кухню. Всё по-прежнему, только чисто. В памяти всплывают сцены из прошлого. На кухне всегда куча народу, темно, только светодиодная лента противно подсвечивает столешницу, заваленную бутылками и стаканами. Сигаретный дым, шум. Толпа незнакомых людей, обдолбанных Бог знает чем. Я отвык от такого и даже рад тому, что не вижу всего этого дерьма в первый день дома.

- Что я могу тебе сказать против, ты же взрослый парень, Наперсток, а я всего лишь псих-уголовник.

Наконец братец поворачивается ко мне, бросив свою готовку.

- Ты что такое говоришь, приятель? Блин ты меня даже смутил...что они там тебе наговорили?

- Ну всякое говорили... Например, что ты гей! - Мы оба рассмеялись. Братишка, наконец-то притащил на стол свои странные приготовления и две кружки, одна из которых всегда закреплялась за мной. Когда я увидел ее, я обомлел. Еще одна деталь из прошлой жизни, которая пробудила во мне море воспоминаний. Огромная черная кружка с черепом. Такая мелочь, но как она хорошо описывала меня прежнего. Я всегда пил кофе и добавлял в него коньяк или виски с утра. Как я мог вообще так делать?! Едва я подумал об этом, как увидел Наперстка несущего бутылку Martel и чайник с кофе.

- Я в замешательстве... - пробормотал я, смотря на алкоголь.

- Не хочешь - я не буду тебе наливать. Хотя бы кофе ты мой выпьешь, я потратил уйму времени, чтобы научиться готовить его как ты. - С этими словами братишка наливал мне кофе в мою огромную кружку.

- Ладно, пожалуй... - я, кажется, сказал, что-то такое. Запах кофе меня загипнотизировал.

Наперсток залил в свой кофе немного коньяка. Я вздрогнул от мысли о том, как это противно на вкус. А братец глянул на меня с удивлением.

- Да что с тобой, Гро?! - он смеялся, - не-е-ет, я тебя таким не оставлю! Ты должен прийти в себя.

- Я итак в себе... - я сказал это неуверенно, как ребенок, который не может промолчать, но и аргументировать толком нечем. И сделал большой глоток кофе. Вкус его ударил по моим воспоминаниям еще сильнее.

- Да я вижу, Гро! Вот что на тебе одето? Это смирительная рубашка?

-Перестань!

-Ты купил одежду в аэропорте?

Хоть Наперсток и ругал меня, он делал это так комично и по-доброму, что меня ни смущало то, что он мне высказывал.

- Ну прекрати, задница!

- Нет, я серьезно! - он продолжал улыбаться и глянул куда-то за мою спину, - а где же твоя шикарная шевелюра? Зачем ты состриг этот безумно ахеренский хвостик!?

Я прикрыл глаза руками, сложно было не рассмеяться.

- Этот придурошный хвост, уже не модно. - Я попытался оправдаться.

- Не модно? Я тебя прошу! Знаешь, сколько народу стали отращивать свои три пера, чтобы такой же хвостик делать...когда тебя забрали, ты и не знал, а тут чуть ли не футболки с твоим именем продавать стали.

- Что за херню ты несешь? - я снова залился кофе, каждый раз делая глоток, я боялся, что все-таки сильно рассмеюсь.

- Да Гро, ты звезда! Ко мне подходят на улице и спрашивают автограф. - Наконец и Наперсток приступил к своему коктейлю. А я не удержался и рассмеялся. - Мне прохода не давали первое время! Че ты ржешь?

Брат засмеялся сам. Потом была пауза и после нее, он задал тот самый вопрос, которого я ждал и совершенно не хотел слышать...

-Ну...а как у тебя с этим делом...ну ты понял? - Он замер в ожидании моего ответа. Эта тема оставалась моей слабой точкой, и я завелся. Мне вдруг захотелось выдать ему всё то ужасное, что он еще не знает, и дать ему понять, что всё кончено «с этим делом». Но понимая, что срываться ни к месту, я просто вымолвил:

- Не знаю... - я даже не посмотрел ему в глаза.

- Не знаешь? Как это? - пауза, - либо да, либо нет, Грой.

- Нет.

Я ощутил страх, который испытал Наперсток после моего резкого "нет", и понял, что своей цели я достиг, но не тут-то было...

Немного помолчав, он продолжил:

- Черт! Это хреново! Ребята ждали тебя, они были уверены, что ты все еще...

- В каком смысле?

- Ну Эйз хотел, чтоб ты им помог кое в чем, используя свои способности...

- Ну ахренеть, в цирке выступать и собирать для них бабки? - я оскорбился, - или может воровать, да? Это они хотят меня заставить делать?

- Грой, расслабься, ты что? Ни в коем случае. Ну согласись, прессовать тебя никто не станет.

- Почему это?

Наперсток помолчал немного...

- Ну ведь ты убил эту девку в клинике, да? Тогда...ты ведь... - Наперсток замер. А я взбесился.

- Она сама, повесилась, твою мать! Меня копы затрахали тогда, они почему-то решили, что я причастен! Но я не мог так поступить, она мне даже нравилась! Я не виноват, что она рехнулась. Мне табличку на шею повесили, чтоб ко мне никто не приближался! После этого случая со мной как с животным обходились! Она своей выходкой усложнила мне жизнь. Ко мне боялись подойти. Они думали, что я реально способен на такое. Снотворное, шоковая терапия и препараты, которые сделали меня овощем! - Я выпалил это словно на духу. Меня жутко волновало все, что произошло со мной. И как видно, Наперсток был первый, кто нарвался на мое отчаянное признание.

- Грой не кипятись, - он положил свою руку на мою, - я не знал, прости...

- Раньше это весело было, а там я понял, что это опасная хрень, люди погибают. И за это нужно отвечать. - Я растрогался так нелепо и резко.

- Я понимаю, - Наперстка будто не волновало, что я только что сказал и как меня это мучает. - Но, согласись, это можно направлять в нужное русло и всё будет очень хорошо.

- Ты не представляешь как это сложно, это не дар, а проклятие! Я теперь почти утратил эту способность и очень этому рад!

Брат смотрел на меня с недоумением и не отпускал мои руки. Потом он резко стал шариться по карманам и вытащил пачку сигарет, закурил.

- Гро, не обижайся, но ты, наверное, не помнишь уже, кто купил тут пентхаус и те тачки в нашем гараже, шмотки и остальное барахло. - Он тыкал в меня пальцем.- Кто мог позволить себе сорить деньгами и не работать. А ведь ты тогда еще даже школу не окончил. А теперь ты в этом сереньком костюмчике из аэропорта куда пойдешь? Автомехаником работать? - Теперь рассердился Наперсток. А я засмущался и уткнулся носом в стол.

- Это не из аэропорта, заебал! - я нервно отшучивался.

- Да Грой, где твоя эта куртка с орлом или с волком, кто там у тебя был? Куда ты дел этот шедевр кожгалантереи? - братишка тоже засмеялся. - Зачем ты свой фирменный хвост отстриг? Надень свои RayBan, задница!

- С орлом... - Всё что я нашелся ему ответить, - она лежит в сумке.

- Ну замечательно, она еще и живая! А он надел эту дрянь в стиле Уолтера Уайта.

- Может помнишь, эту куртку мне порвали копы.

- Да к черту их! - я узнавал старого доброго Наперстка. Меня смущал этот разговор, и я как маленький стал тыкаться носом в стол и буровить:

- Перестань, прекрати, Наперсток... - пока он не унимался и напоминал мне все мои выходки и рассказывал о них в положительном ключе. А ведь я последние десять лет слушал обо всем этом только в отрицательном смысле.

- Что Наперсток? Я же типа взрослый уже, мне 18 есть - могу пойти купить себе пива! - парень не переставал издеваться, - и раз уж так, то зови меня по имени! Наперсток это кликуха для мелкого пацана.

- Я же привык, что ты Наперсток. - Поднимая голову ответил я.

- Йиван Чевски, пожалуйста. И машину вожу теперь я официально! - Он снова рассмеялся, стараясь сохранять серьезное лицо, что смешило его еще больше и меня тоже.

- Жопа Чевски. - Я снова уронил голову на стол.

- Да пошел ты... сам жопа.

Шортган развалился около меня на полу, раскидав свои задние лапы в стороны. Я смотрел на него, а он на меня. Я так скучал по этой морде. Наперсток запивал сигарету своим коктейлем из кофе и коньяка.

На столе лежали какие-то, вроде, бутерброды из странного хлеба, питохайи и сыра. Я подумал, что его новая подруга приучила к такому дерьму.

- Ты сам-то, долго думаешь из себя правильного строить? - Вдруг снова начал Наперсток.

- Не знаю... - Я действительно сомневался. Я сомневался всегда, а после слов брата и его аргументов я еще больше перекинулся на сторону зла в своих сомнениях. Ведь я не я если не буду делать, то что делал.

- Вот что ты собираешься делать, например?

- Даже не знаю, может буду торговать рыбой на рынке...

- Вот именно, а в 45 устроишься кабельщиком. - Наперсток говорил спокойно, как будто так и надо.

- Ну например, да. - Мы снова шутили в своей привычной манере. Хотя мой брат оказался чертовски прав, и я понимал это. Сильно меня терзали эти речи.

- Заебись да?

- Что?

- После такого ада, который ты тут устраивал, вдруг вернуться из тюрьмы и пойти в библиотекари.

- Да! Гос. медицина восторжествует.

- Я бы хотел...думаю и ты тоже, чтобы восторжествовал твой орел на куртке, а не эти ублюдки, которые зассали, когда почувствовали свою беспомощность и сразу понеслись глушить, то чего испугались.

- Может быть мне потребуется время...

- Может быть тебе потребуется угнать чью-то тачку и погонять по городу немного, преследуемым вертолетом, чтобы проснуться из той комы, в которую они тебя засадили.