Тигр в моей голове 7

— Анатолий, Сабина и вы — мои верные соратники — останьтесь, — приказал старший Тускулани, когда шокированные и оглушённые всем происходящим деморализованные мятежники гуськом, боязливо оглядываясь на пулеметные стволы, направились к выходу из зала Совета, попутно опасливо поглядывая на трупы барона и паникера.

— Джузеппе-дружище, распорядись чтобы убрали эту падаль, — глава клана вильнул подбородком на мертвые тела, — и пусть приберут здесь.

— А что с ними делать? — поинтересовался консильери невозмутимо.

— Сжечь! А пепел спустить в Cloaca Maxima! Они большего не заслуживают! — бросил дядя Сабины грозно. — Все садитесь рядом со мной, нужно обсудить, что нам делать дальше. Анатолий и Сабина, тоже садитесь за стол совета.

Джузеппе вышел, и вскоре в зал вошли люди в черных комбинезонах. Они положили тела в черные пластиковые мешки для трупов, их поместили на носилки и вынесли наружу. Другие люди стали отчищать кровь и через десять минут ничего, кроме нескольких пулевых отверстий в панелях возле дверей, не указывало на то, что тут еще полчаса назад разыгралась трагедия.

Когда уборщики вышли, старший Тускулани обратился к кипевшему от возмущения Анатолию.

— Мой юный друг, я вижу у тебя есть вопросы. Слушаю тебя.

— Дядя Лучиано! Я все понимаю, — зло произнес юноша, — мы мужчины. Но ведь могла пострадать Сабина! Вы об этом не подумали?

— Спасибо, Толик, ты мой верный рыцарь, — обняла его благодарная девушка, — я так ряда, что ты рядом со мной.

— Подумал! Не могла! — отрезал ее дядя. — Пулеметчикам было дано строгое указание не подпускать близко к ней никого из мятежников. Вы же с ней не зря стояли в этом углу! Этого стола, за которым вы сидели с ней, раньше не было.

— А если бы они начали в нее стрелять? — не сдавался жених девушки.

— Не начали бы, — снова отрезал мужчина, — их всех проверили перед входом на наличие огнестрельного оружия.

— А нож? — продолжал задавать вопросы гость из России.

— А вот нож ему оставили специально! Чтобы спровоцировать негодяя чувством мнимого превосходства. Но чего он точно бы не сделал, так не стал бы метать нож в Сабину. А если бы попытался, то пулеметчики имели четкие инструкции на этот счет! Сабина была в большей безопасности, чем я сам! — усмехнулся наследник древнего рода.

— Дядя! — вмешалась взволнованная Сабина. — А если бы он Толика ранил или убил? Ведь это вполне могло произойти!

— Сабина! Девочка моя, я уверен, что у барона не было ни одного шанса против твоего жениха. Ты знаешь, что Анатолий один убил больше десяти опасных фанатиков в России? И сам, без оружия, ликвидировал элитный отряд убийц Свиридова, которые наводили ужас на всех его врагов? — усмехнулся ее дядя.

— Что? — девушка с удивлением посмотрела на юношу. — Как многого я о тебе оказывается не знаю! Потом все мне подробно расскажешь! — строго добавила она.

— Сабина, — снова обратился к ней дядя, — тебе пора готовиться к церемонии по случаю помолвки. Я хочу, чтобы ты поразила всех гостей своей красотой. Пусть нобили и остальные увидят, какие красотки все девушки нашей семьи! Тебя уже ждут в твоей комнате все приглашенные специалисты.

— А Толик? — нахмурилась невеста. — Ему тоже нужно подготовиться!

— А Анатолий останется с нами. У нас серьезный мужской разговор. Не переживай, теперь все будет хорошо и он все успеет! Ступай! Джузеппе, проводи ее и сразу возвращайся, — непререкаемым тоном предложил ей глава клана.

— Иди! Саби, — улыбнулся юноша, — со мной будет все хорошо.

— Ладно! Дядя! Ты обещал! — девушка встала с кресла, поцеловала своего избранника, и, шепнув ему на ухо: «Люблю тебя мой разбойник», — в сопровождение советника своего дяди, вышла из зала.

Как только они покинули помещение лицо старшего Тускулани изменилось. Он стал серьезен… очень серьезен. С его лица исчезла улыбка, сменившаяся волчьим оскалом. Когда Джузеппе вернулся обратно, он начал речь, а советник все переводил для юноши…

— Итак, сеньоры и сеньориты, мои братья! — торжественно начал он. — Сегодня, благодаря моему будущему зятю, мы смогли вскрыть и ликвидировать очень опасный заговор. Вы все поняли, что мятежники были готовы нас убить? Ни у кого не осталось никаких сомнений на счет замыслов этих негодяев?

— Да, Экселенц! — хором ответили оставшиеся члены Совета.

— Вы опять нас с Сабиной использовали, — вздохнул Анатолий, — это становится уже какой-то традицией!

— Разумеется! — твердо ответил мужчина, нисколько не смущаясь. — Это все было сделано в интересах нашей семьи. Когда ты возглавляешь такой род, приходится принимать трудные решения!

Я сейчас расскажу одну историю — времен Древнего Рима — в период правления императора Калигулы. Этот безумный извращенец однажды пригласил к себе на ужин нашего предка сенатора, с его сыном. И обвинив сына сенатора в заговоре против себя, приказал убить его на глазах отца, внимательно наблюдая за его реакцией. Ты знаешь, что сделал наш предок?

— Ну, насколько я знаю, Император Калигула был убит в результате заговора возглавленного префектом претория Кассием Хореей, трибуном преторианской гвардии, Корнелием Сабином и некоторыми сенаторами. Убийство произошло в январе сорок первого года нашей эры, когда заговорщики напали на Калигулу и нанесли ему множество ударов мечами. Также были убиты его жена Цезония и дочь Юлия Друзилла. Заговорщики напали на Калигулу в подземной галерее театра во время Палатинских игр, в январе сорок первого года нашей эры, — ответил юноша, любящий и хорошо знающий историю Древнего Рима, — поэтому явно, что Ваш предок его тогда не убил.

— Интересно, — задумчиво произнес дядя Сабины, — сколько современных итальянцев знает так же хорошо нашу историю? Друзья, — он обратился к присутствующим, — вы знали такие подробности этой давней истории?

Все присутствующие пристыженно промолчали. Тускулани довольно рассмеялся:

— Ну что же, похоже ты, мой мальчик, больше итальянец в душе, чем многие из нас! Так вот. Наш предок сенатор, на глазах которого только что убили его сына, с радостью поздравил Калигулу со счастливым избавлением от опасности!

— Это как? — не понял Анатолий.

— А так, — вздохнул мужчина, — у него дома оставался младший сын. Возмутись он и всю семью убили бы. И тогда ты бы не сидел в этом дворце, не было бы меня, и не было бы Сабины! До этого Калигула приказал сенаторам приводить своих жен и дочерей к нему на ложе. Он заставил сенат провозгласить себя живым богом, а насилие и развращение женщин и их дочерей, объяснял служением божественному культу!

— И что? Сенаторы на это согласились? — с презрением спросил юноша, для которого такие вещи были совершенно дикими. Он вспомнил «Повесть о разорении Рязани» монгольскими войсками хана Батыя.

«И стали совет держать — как утолить нечестивца дарами. И послал сына своего князя — Федора Юрьевича Рязанского — к безбожному царю Батыю с дарами и мольбами великими, чтобы не ходил войной на Рязанскую землю. И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать за всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой телесною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: „Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей“. Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеялся и ответил царю: „Не годится нам христианам водить к тебе — нечестивому царю — жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь“. Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал», — зачитал он наизусть этот отрывок. — Так что же римские сенаторы оказались трусливее русского князя? — с насмешкой спросил он. — А как же римская смелость и доблесть? Которая создала Рим?

— Это был уже другой римский Сенат, чем тот который создал великий Рим, — вздохнул Тускулани, — гражданские войны Суллы и Мария, проскрипции, войны после убийства Цезаря, привели к том, что все смелое независимое и гордое в Сенате было истреблено! Ваш князь Федор просто не знал с кем имеет дело! А вот ваш позже царь Иван Ужасный делал с дочерьми своих бояр то же самое! И никто ему уже не возражал! Система власти везде одна и та же. То же самое было при французском дворе! Так вот, сначала один из сенаторов отказался отдавать свою жену.

— Вот значит не все прогнулись перед этим маньяком! — торжествующе произнес юноша.

— Не спеши, — усмехнулся итальянец, — утром следующего дня, его восьмилетнего сына нашли кастрированным на ступеньках римской курии, где заседал Сенат. А на его теле было написано его же кровью — «непослушание наказывается». Вот после этого все сенаторы всё поняли. Включая строптивого сенатора.

— И что, Ваш предок тоже послал свою жену и дочерей этому упырю? — угрюмо спросил Анатолий.

— Нет. Калигула не успел их обесчестить. После убийства сына, наш предок попал в конец списка, и успел позаботиться, чтобы до него эта очередь не дошла. Он был среди тех, кто заколол Калигулу в том туннеле. Когда он вонзил свой меч в живот ублюдка, он ему напомнил о своем сыне! Ты понял, почему я тебе об этом говорю?

— Понял, — вздохнул юноша, — но все равно, не нужно было подвергать мою Сабину такой опасности!

— Нашу Сабину, мой мальчик, нашу! — поправил его дядя девушки. — Она мне дорога не меньше, чем тебе! Пойми, Анатолий, ты входишь в одну из древнейших и влиятельных семей Европы и мира. Неужели ты думал, что это будет так просто и легко? Что мы пустим к себе, не обижайся, первого встречного, да еще не итальянца?

— Что Вы имеете ввиду, сеньор Лучиано? — насупился юноша.

— Это было твоим испытанием! И даже не передо мной, я и так тебя неплохо знаю. Отец Сабины не проходил их. Я проявил тогда слабость к чувству своей сестры к нему, и согласился, чтобы он стал одним из нас в упрощенном варианте. Только, потому что сестра его любила без памяти! И вот что из этого получилось. Если бы я тогда выполнил все правила, каждая буква которых написана кровью предшествующих ошибок, возможно, сестра была бы жива.

— Но тогда не было бы Сабины! — возразил ему гость из России.

— Тут ты прав! Воистину, неисповедимы пути Господа нашего, — при этих словах Тускулани, все присутствующие, кроме Анатолия, перекрестились, а глава клана продолжил: — А ты показал всем членам Совета и мне, еще раз, что являешься самодостаточным и решительным человеком, готовым ради Сабины на все! Причем показал это без всякой подготовки и сомнений! И вот это особо ценно! Все со мной согласны?

— Да, Экселенц! — закивали члена Совета.

— Скажите, сеньор Лучиано, а если бы я струсил? И испугался, — спросил Анатолий.

— Зачем осуждать то, чего не было? И как мне кажется и быть не могло? — усмехнулся Тускулани. — Джузеппе, проводи нашего гостя, ему тоже нужно готовиться к церемонии.

Когда юноша с советником тоже покинули зал, глава семьи обратился к оставшимся:

— Что скажете о моем будущем зяте?

— Скажу так, — подала голос женщина-бухгалтер, — во-первых, я не хотела бы иметь его среди своих… даже не врагов, а недоброжелателей. А во-вторых, я бы хотела тоже такого жениха для своей дочери. У этого Анатолия нет брата? Такого же как он?

— Увы, дорогая Лучия, — рассмеялся старший Тускулани, — это штучный и очень эксклюзивный экземпляр. Я читал историю его «подвигов» в России как увлекательный детективный роман. Признаюсь, в некоторые вещи я даже не поверил сразу. Но Джузеппе меня уверил, что все там написанное чистая правда. А сегодня я, как и Вы, смог убедиться в этом лично!

— Этот молодой человек может быть нам очень полезен! — вмешался сухопарый мужчина, отвечавший за новые проекты семьи. — Наша майнинговая ферма скоро будет совсем готова! Без источников электрической энергии, которые он обещал поставить, нам не обойтись. Но, — он вздохнул, — наши инженеры не верят в то, что они вообще могут существовать.

— Не переживайте, Титус, — ответил глава клана, — Сабина их сама видела. Я уверен, что мой будущий зять меня не подведет! Теперь о главном! Друзья! Состав членов нашего Совета сильно поредел. Поэтому, предлагаю ввести в его состав нового члена! Мою племянницу Сабину Тускулани.

— Не слишком ли она молода для этого? — усомнился третий член совета, седовласый пожилой мужчина. — Она справится с такой ответственностью?

— Молодость — это недостаток, который быстро проходит со временем, — ответил дядя Сабины, — но с другой стороны, именно Сабине мы обязаны тем, что ее жених так к нам расположен! Уже одним этим она заслужила свое место среди нас. Скажу больше, — он замолчал, — я собираюсь готовить ее себе на замену!

— Как? — хором закричали оставшиеся изумленные советники. — Вы, Экселенц, собираетесь покинуть пост главы семьи? В такой трудный для нас момент?

— Успокойтесь, — улыбнулся довольный такой реакцией Тускулани, — рано или поздно это все равно произойдет, в силу естественных причин! Но не сейчас. И я не совсем стар, и Сабина еще очень молода. Кроме этого, то что она будет замужем за Анатолием, исключит такой опасный недостаток женщин-руководителей, как фаворитизм. Так что даже это я учел. Но это еще не все новости.

— Даже этих было бы достаточно, — пробормотал один из советников.

— Сначала я спрошу, — твердо произнес глава Совета, — все согласны на включение Сабины в состав Совета семьи? Прошу голосовать путем поднятия рук! Кто за? Кто против? Кто воздержался? Решение принято единогласно! Джузеппе подготовит протокол, и мы его потом подпишем. Теперь второе предложение.

Тускулани старший замолчал, собираясь с мыслями.

— Друзья, — начал он, — мир вокруг нас стремительно меняется. Кто первый приспособится к этим изменениям, тот и выживет! Все согласны со мной?

Все присутствующие дружно закивали.

— Много веков наш Совет, который решал и управлял делами нашей Семьи комплектовался из строго определенного круга членов итальянских фамилий, служивших роду Тускулани поколениями и доказавших свою преданность.

— И это правда! — отозвалась женщина-бухгалтер.

— И вот наступил сегодняшний день, — перешел к сути своего предложения дядя Сабины, — и что произошло?

Все подавленно молчали.

— А произошло следующее, — голос главы древнего рода зазвенел металлом, — произошла гнусная и мерзкая измена тех, кому мы слепо доверяли и кому безоглядно верили! Они, обманув наше доверие, за нашими спинами сговорились, попытались поднять мятеж и убить меня. Они были готовы вонзить нож в наши спины! Вы же понимаете, что устранив меня, вас всех тоже бы не пощадили?

— И тут Вы абсолютно правы, Экселенц, — вздохнул тот, кого назвали Титус, — я, если честно, уже готов был вступить с ними в рукопашную!

— Отсюда я делаю один, но очень важный для нас всех, вывод, — кивнул ему глава клана, — семейное происхождение больше не может быть надежным критерием отбора в члены Совета. Все эти изменники, включая барона, были самого лучшего происхождения. Из старинных, верных нашему дому, семей! А с другой стороны. Вот, например, Анатолий. Он из России и ни разу не итальянец! Но об истории нашей благословенной Родины он знает больше, чем те, кто считает себя стопроцентным итальянцем!

— К чему Вы ведете, Экселенц? — с недоумением спросила женщина-бухгалтер.