Тишина Ар-Тель

Ветер в тот день дул не с моря, как обычно, а с севера — сухой, колючий, пахнущий гарью далеких костров.

Ильмарэ стояла у корней Ар-Тель, положив ладонь на кору, теплую и пульсирующую, словно кожа живого существа. Тысячи лет Древо пело. Это была не слышимая ухом мелодия, а вибрация, пронизывающая каждого эльфа от рождения до момента ухода в Свет. Песня Жизни. Она гарантировала, что зерно прорастет, что рана затянется, что солнце взойдет над Эллорией. Сегодня Древо молчало.

— Моя госпожа? — тихий голос послушницы заставил Ильмарэ вздрогнуть.

Она не отняла руки. Пульсация замедлялась. Тук... тук... Долгая пауза. Тук.

— Воды, — хрипло сказала Ильмарэ. — Принеси воды из Священного Источника. Корни сухи.

— Но, госпожа... Источник...

Ильмарэ резко обернулась. Молодая эльфийка с глазами цвета весенней листвы дрожала, держа в руках серебряный кувшин. Он был полон, но жидкость в нем не светилась привычным голубым светом. Она была темной. Тягучей.

— Что это? — шепотом спросила Хранительница.

— Вода, госпожа. Сегодня утром... она стала такой.

Ильмарэ выхватила кувшин. Запах ударил в нос — сладковатый, тошный запах гнилых цветов и стоячей крови. Она медленно перевела взгляд вверх, в бесконечную крону Ар-Тель, закрывающую небо. С высокой ветви, кружась в потоке северного ветра, медленно падал один-единственный лист. Он не был золотым или изумрудным. Он был серым, с черными прожилками, похожими на вздувшиеся вены мертвеца. Лист коснулся мраморного пола святилища с сухим шелестом, прозвучавшим в тишине громче, чем удар грома. В этот момент на границах леса, за сотни лиг отсюда, первый железный сапог переступил черту Вечной Рощи, сминая под собой мох. И где-то там, в дыму и скрежете, впервые за тысячелетие, закричал от боли бессмертный. Эпоха Жизни закончилась. Началась Эпоха Пепла.