Тишина расплаты

Пролог

Лейла исчезла в последний день весны. Её сердце, переполненное невыносимыми сожалениями, перестало откликаться на голос мира, и с каждым вздохом Лейла всё глубже погружалась в беспросветную темноту.

Душа же её, будто затерянная птица, забилась в густые заросли мрачного леса, где шёпот листьев и туман опутывали, словно сеть. И там, в глубинах забвения, она стала пленницей собственных теней, тихой и неподвижной, похороненной внутри себя.

Жизнь её превратилась в тёмный лабиринт, где каждый шаг — это забытый отблеск счастья, а свет — лишь слабый огонь, мерцающий вдалеке. И всё же судьба продолжала держать долг перед ней. Долг за ту непрожитую, ту истинную жизнь, которой ей так и не суждено было коснуться.

Глава первая

Лейла очень любила свою работу в клинике «Милый Ветеринар». Каждый день её наполнялся смыслом и радостью — работа с животными приносила настоящее удовлетворение и вдохновение.

В основном она занималась лечением птиц — от маленьких попугаев и канареек до крупных хищников.

— Бедный малыш… — шептала она, осматривая волнистого жёлтого попугая.

Коллеги всегда говорили Лейле, что та обладает особым чутьем и умеет распознавать даже самые тонкие изменения в поведении и состоянии птиц. Посетители, привозившие сюда своих пернатых друзей, всегда чувствовали её искреннюю заботу и тепло. Лейла мастерски находила общий язык с самыми разными птицами — она могла утешить испуганного попугая или помочь восстановить здоровье раненой соколихи. Благодаря её умению устанавливать контакт, птицы чувствовали себя комфортно и быстро поправлялись.

Но также Лейла часто выкупала и лечила больных птиц за свой счёт. И в этот раз она спасла бедняжку от очередных живодеров по объявлению с «Авито». Бессовестные хозяева никак не ухаживали за птицей и кормили лишь кормом. Фиалка, так сразу же Лейла назвала нового питомца, потеряла большую часть своего оперения и ходила почти лысой.

В кабинет зашла Хава, коллега, прерывая Лейлу. Хава не отличалась особой любовью к птицам, но выполняла свою работу на совесть. Поправив ярко-жёлтые заколки на волосах, она села за рабочий стол перед ноутбуком и повернулась к Лейле.

— Ой, опять очередная птица? — спросила она с улыбкой. — Когда ты успела? Я же только с обеда.

­ — Да вот в перерыве и успела, — хмурясь, ответила Лейла. — Представляешь эти нелюди ещё торговались со мной по цене. Хотели восемь тысяч за птичку.

— Сколько?! — вскрикнула Хава, выпрямившись. — Совсем уже что ли?! Попугая почти угробили, так ещё и нажиться решили!

— Поиграются и бросят, — грустно резюмировала Лейла.

Фиалка задрожала, а потом начала ходить кругами, давая понять, что лечение следует начать незамедлительно.

— Как обычно, потратишь ползарплаты на лекарства? — спросила Хава.

Лейла громко вздохнула — по-другому она не могла поступить.

К концу рабочего дня Лейла вышла из клиники и, закупившись лекарствами в ветеринарной аптеке, стала ждать. Она переводила беглый взгляд с улицы на коробку с попугаем: Фиалка сидела, забившись в угол. Сигнал машины отвлек Лейлу, и она подняла голову. У аптеки стояла знакомая чёрная приора, на переднем сиденье которой сидел Адиль.

— Привет! — весело поприветствовал он Лейлу, как только та оказалась в салоне. — А кто это у тебя? Очередной подопечный?

— Привет. — Лейла захлопнула дверь. — Ага. Это Фиалка.

— Интересное имя.

Карина — жена дяди, заменившая ей мать, часто говорила Лейле о небезопасности садиться в машину к незнакомым парням. Но Адиль давно не был незнакомцем — кудрявый парень, который всегда мило шепелявил, давно стал близок сердцу.

— Как прошёл день на работе?

Дорога с Арговска до Рассказовки занимала чуть больше часа, и всё время они общались, обмениваясь новостями за день. Рядом с Адилем время пролетало незаметно. Вдруг глаза Лейлы зацепились за рекламный щит с кричащим лозунгом: «Восстанавливаем силы. Возвращаем к жизни!», а рядом располагалось фото мужчины в полный рост. Лейла сразу опустила взгляд к попугаю. Фиалка снова нарезала круги.

— Вот это, конечно, Идрис раскрутился, — заговорил Адиль. — Свои клиники открыл, сто процентов не без связей.

— Ага, наверное.

От упоминания двух людей живот Лейлы скручивало, и Идрис был одним из них. О нём не хотелось думать, а уж тем более разговаривать.

— Я помню, он часто в гости заглядывал к твоему дяде, нет? Хоть и жил в Грозевске.

— Было дело.

Для Лейлы осталась лишь одна причина для сожаления — город находился совсем рядом, всего в пятнадцати километрах от Рассказовки, отчего время от времени она видела Идриса на улицах пригорода в обществе своих дружков. Ни одна из встреч не обходились без его сальных взглядов.

Когда приора проехала адресную табличку «с.Рассказовка», Лейла выпрямилась. В окне показались знакомые места — продуктовый магазин «Поворот», местная школа №14.

Фиалка в коробке вяло зачирикала, напоминая о своём присутствии.

— Лейла, ты меня, конечно, извини, но ты долго будешь этих птиц за свой счёт лечить? — спросил Адиль, глядя на неё через зеркало заднего вида. — Хоть раз что-нибудь взамен получила бы.

­Лейлу уже давно не задевали подобные вопросы, ведь статистика, на самом деле, выглядела удручающе — из десяти выкупленных птиц ей удалось спасти всего три. Но несмотря на неудачи, она не оставляла попыток спасти как можно больше птиц из лап жестоких хозяев.

— Нет. Я не могу оставаться в стороне, когда над птицами так издеваются.

— Ты слишком добрая.

От его мягкой улыбки тепло разлилось по телу.

Приора остановилась у чёрных ворот, и, поблагодарив, Лейла вышла.

— Завтра забрать тебя? — спросил Адиль, выглядывая через окно.

— Нет, у меня выходной.

Лейла задержала взгляд на его кудряшках, которые всегда хотелось сжать в руках, а после неловко улыбнулась, мысленно радуясь, что Адиль не может читать мысли.

— А, хорошо. — Он помахал рукой. — Тогда до связи.

— До связи. — Лейла снова улыбнулась и, толкнув ногой калитку, вошла внутрь.

В голове крутился план лечения для Фиалки, но большая мужская обувь у двери в дом заставила замереть на месте. Все мысли вмиг лопнули как мыльный пузырь.

Она вошла внутрь, открыв дверь свободной рукой, и пошла на шум голосов. На кухне, словно оживший кошмар, сидел дядя Руслан. Второй человек после Идриса, кого она не желала видеть до конца своих дней.

— Лейла! Наконец ты вернулась! Любимая племяшка!

Руслан сидел, развалившись на стуле, как царь горы и смотрел на Лейлу сверху вниз. От одного его вида к горлу подступила тошнота. Дядя в один чудесный день десять лет назад покинул их дом, якобы отправившись на заработки, но за эти года они с Кариной не увидели ни единой копейки. Опухшие глаза, сероватое лицо, покрытое сетью глубоких морщин и сухие потрескавшиеся губы, красноречиво намекали о том, чем на самом деле Руслан занимался все эти годы.

Он рывком встал, чуть ли не касаясь низких потолков головой, — единственным его преимуществом был необычайно высокий рост — и в два шага оказался рядом с Лейлой. Руслан поцеловал её в макушку так, словно невозможно скучал по ней всё это время, а Лейла едва сдержалась, чтобы не скорчить рожу.

— А это что у тебя? Зачем притащила больную птицу в дом?

— Лечу её.

Лейла забегала глазами и только сейчас заметила Карину, сидящую в углу. Она выглядела не лучше: дрожала словно тростинка от лёгкого ветра. Жизнь, что вдохнули в неё годы отсутствия мужа, исчезла без остатка.

— Ты когда приехал?

Хотелось спросить «зачем», но Лейла сдержалась. Вырвавшись из крепких объятий, она села рядом с Кариной, положила коробку на колени и сжала костлявую руку тёти. Карина сидела сгорбившись, словно старалась занять как можно меньше места. Её тусклые седеющие волосы были собраны в небрежный пучок, а печальный взгляд направлен в пол.

— Да вот пару часов назад буквально! Решил сделать вам сюрприз.

Лейла ненавидела сюрпризы с детства. Руслан любил разбрасываться обещаниями: то подарит куклу на день рождения, то обязательно поведёт в парк на выходных, но ничего из сказанного не выполнял. Наоборот, дядя любил обворовывать собственную племянницу, из-за чего Лейла научилась прятать деньги, полученные от бабушки Жананы, с каждым разом всё лучше и лучше. Но лучшим подарком для Лейлы стал уход Руслана из дома. Но, увы, всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

Лейла не могла смотреть на дядю, не могла слышать его грубоватый голос, а потому очень скоро встала и пошла в свою комнату вместе с Фиалкой.

— Какого черта он приперся после стольких лет? — спросила она птицу, та растерянно смотрела на свою спасительницу. — Ну вот скажи мне зачем?

Фиалка слабо чирикнула.

— Боже. Клянусь. — Лейла поставила коробку на стол и села напротив, сжав волосы на голове. — Люди умирают каждый день, а этот цветёт и пахнет.

Лейла знала об этом как никто другой. Чудовищная авария унесла жизни её родителей, сделав Лейлу сиротой в пять лет, и порой она не понимала несправедливости мира.

— Почему мои родители так рано ушли, а этот хоть бы раз заболел? — продолжала она задавать вопросы Фиалке. Попугай снова слабо чирикнул.

Тихий стук в дверь отвлёк от короткого монолога. В проеме показалась Карина и села на край кровати.

— Он не даст нам жизни, — сразу озвучила свои мысли Лейла.

— Может он изменится? — с надеждой спросила Карина. — Он уже постарел и, кажется, со здоровьем проблемы. Не будет так издеваться как раньше.

Лейла не была так уверена. Руслан любил издеваться над всеми жителями дома, в том числе и над собственной матерью. Еще одна несправедливость. Бабушка умерла пять лет назад от инфаркта.

Иногда в кошмарных снах Лейлы проблёскивали картины из прошлого. Руслан в пьяном состоянии едва стоит на ногах и, размахивая ножом перед лицом матери, кричит: «Я тебя зарежу!». А попытка маленькой Лейлы защитить бабушку прерывается оглушительной пощёчиной.

— Если он возьмётся за старое, я не буду тут жить, — решительно заявила она.

Лейла больше не вышла из своей комнаты. Посадив попугая в большую клетку у окна и дав нужные лекарства, она села за ноутбук. Комната служила для неё крепостью — тут было всё необходимое. Небольшая кровать у стены, рабочий стол с прибитыми к стене полками с различными книгами от медицины до мифологии разных народов мира. Бок о бок стояли сборники мифов от скандинавских саг до ингушских преданий. Но Лейла видела в них не просто книги, а настоящие окна в иные миры. В этих историях существовали чёткие правила, герои преодолевали немыслимые испытания, а зло всегда проигрывало, в отличие от её собственной жизни, где зло в лице Руслана всегда оставалось безнаказанным. Мифы стали её личным, безопасным убежищем.

В коридоре послышались крики Руслана, и, протяжно вздохнув, Лейла закрыла глаза. Началось. Дяди хватило всего на несколько часов притворства, прежде чем он снова показал свою истинную сущность.

Лейла встала и, взяв с полки книгу «Ингушский нартский этнос», удобно устроилась на кровати. Открыв новую главу, она мысленно прочитала заголовок: «Села-Сата — мудрая наставница». Дверь тихо приоткрылась, и к ней присоединилась Карина. Тётя приложила палец к губам, всего одним жестом возвращая Лейлу в детство. Карина всегда так делала, подсказывая, что сейчас лучше не шуметь и не показываться на глаза Руслану.

Лейла похлопала рукой по свободному месту рядом и, когда Карина легла, положила голову на её худое плечо.

— Однажды нарты остались без злаков и ремесленных инструментов, — Лейла начала читать вслух. — Мудрая Села Сата решила добыть их из мира мёртвых, Эла. Проводником её стал отважный Боткий Ширтка, чьё сердце не ведало страха. Вместе они спустились в подземный мир, прошли мимо стражей и вернулись, неся зёрна пшеницы и ячменя, а также напёрсток, иглу и ножницы. Ширтка научил её варить из ячменя пиво, а Села Сата, в свою очередь, научила этому нартов. Так, благодаря дочери громовержца, нарты обрели не только силу, но и ремёсла, хлеб и праздник.[1]

За стеной Руслан орал что-то нечленораздельное. Лейла сильнее прижалась к Карине, чувствуя детскую беззащитность. Если в мифах зло всегда побеждалось, в её жизни — оно триумфально гремело посудой на кухне.

***

Следующее утро началось для Лейлы не с кофе, а с тусклых и безжизненных глаз Фиалки. Попугай лежал на дне клетки вверх брюхом и не отреагировал ни на какие раздражители. Каждая смерть питомца оставляла отпечаток на сердце. За каждую не спасенную жизнь Лейла корила себя больше и больше, хоть и делала всё возможное.

Она взяла марлю из шкафа и, завернув туда Фиалку, направилась в сад. Руслан сидел под ореховым деревом и с усмешкой наблюдал, как Лейла хоронила птицу.

— Тебе больше заняться нечем? Ты бы еще официальные похороны устроила.

Лейла никак не реагировала на колкие комментарии дяди и, закопав Фиалку, ушла в дом. День тянулся мучительно долго, Карина ушла на работу в школьную библиотеку, а Лейла пряталась от Руслана у себя в комнате за закрытой дверью.

Она взяла вчерашнюю книгу и попыталась сосредоточиться на том месте, где остановилась в прошлый раз. Но крики Руслана за окном то и дело сбивали, заставляя перечитывать одно и тоже предложение.

«Согласно преданию…»

— Лейла!

«…она превратилась в ослепительно белую птицу, чтобы указать путь герою в непроглядной тьме и спасти его от преследования».

— Лейла!

Голос дяди становился злее, на что Лейла сильнее сжала книгу в руках, но не шелохнулась.

«От огненных стрел оперение птицы с тех пор изменило цвет и стало местами ярко-жёлтым и угольно-чёрным».

— Лейла!

Дверь в спальню распахнулась, и на пороге показался Руслан. Он зло сжимал в руках пустую бутылку водки, яростно уставившись на неё. Лейла словно окунулась в воспоминания из детства и прикусила щёку, ощущая сожаление за свой поступок.

— Ты оглохла?!

— Я не слышала, — ответила она, сдерживая дрожь в голосе. — Что ты хотел?

— Иди купи мне ещё бутылку, — бросил Руслан, шатаясь на ногах. — Скажешь, что от меня и тебе продадут.

Лейла зло захлопнула книгу и сжала её в руках до боли в костяшках. Несмотря на то, что во всех магазинах Рассказовки и ближайших городов, алкоголь был под запретом, Руслан знал проверенные места.

— А деньги? — процедила она сквозь зубы, уже зная ответ.

Руслан, развернувшись, на секунду долго смотрел на неё, не мигая. И в ту же секунду стеклянная бутылка полетела в стену. Лейла закрыла голову руками, а в её мыслях пронеслись все матерные русские слова, которые она не могла позволить себе произнести вслух.

— Иди и купи мне сейчас же! — взревел Руслан, и захлопнув дверь, наконец вышел из спальни.

Лейла посмотрела на осколки, разбросанные по полу и, сжав руки в кулаки, встала с кровати.

— Куплю, как же, — пробормотала она. — Не дождешься, придурок… когда ты уже сдохнешь…

Аккуратно собрав все осколки руками, а после и веником, Лейла решила сбежать к своей бабушке в Грозевск. Сев на пятнадцатый автобус, она устроилась на самом последнем ряду и сразу написала Карине о своих планах. Руслан, на удачу, ни разу не позвонил. На секунду сердце сжалось от беспокойства, что дядя может сделать из-за неповиновения, но Лейла помотала головой, отгоняя депрессивные мысли и уставилась в окно.

Дорога заняла чуть больше тридцати минут, и, только заехав в Грозевск, Лейла обратила внимания на зелёные шиферные ворота, рядом с которым красовался склон вниз. Вдали ни виднелось ничего кроме леса.

Бабушка со стороны матери давно жила одна, и Лейла часто приходила в гости к старушке. Выйдя на остановке, она зашла в местный магазин и накупила любимых бабушкиных булочек с маком и мороженое «Кореновка». Жанана любила именно шоколадные. Лейла шла по краю дороги, размахивая пакетом, как мимо на большой скорости пронёсся автомобиль, заставив отпрянуть от дороги.

С ума что ли сошли! Идиоты!

Серебристый мерседес затормозил, словно водитель услышал её мысли. Машина продолжала стоять на месте, и Лейла, выдохнув, пошла дальше — дом Жананы находился за переулком. Проходя мимо, окна мерседеса опустились, и её вдруг окликнули.

— Лейла!

Она замерла от надтреснутого голоса. До боли знакомого.

Идрис сидел рядом с водительским сиденьем и нахально улыбался. В стеклянных серо-голубых глазах по-настоящему прыгали черти. За рулем сидел Аслан, а сзади Ясин — его верные друзья, которых Лейла хорошо знала со школьной скамьи.

— Я слышал твой дядя вернулся? Обязательно зайду в гости!

Лейла ничего не ответила и молча пошла по своей дороге. В голове ожили неприятные воспоминания одиннадцатилетней давности.

Карина готовила на обед пирожки с мясом и картошкой. Лейла, сглатывая слюну от манящего аромата, играла во дворе совсем одна — все её друзья разбежались из-за криков и ворчания Руслана.

Сам дядя сидел под ореховым деревом вместе с Идрисом. Тогда Лейла не задавалась вопросами, что может связывать взрослого мужчину и молодого парня.

Увлечённая игрой, она снова и снова пыталась сделать сальто, но ничего не выходило. Идрис, перед тем как уйти, решил ей «помочь». Его пальцы впились в её бёдра, корректируя положение, и это прикосновение, холодное и чужое, до сих пор жило в памяти Лейлы.

— Ты знаешь, что если ударить сюда, то человека можно сделать инвалидом? — Его палец с силой упёрся ей в спину, чуть ниже крестца. — А если ударить в живот, у человека может остановиться дыхание? — Рука скользнула ниже, к животу.

Лейла вздрогнула, резко выдохнув. Она с силой тряхнула головой, словно птица, бьющаяся в паутине собственных воспоминаний, и зашагала быстрее. Ей хотелось стереть тот день из памяти. Хотелось, чтобы Идрис исчез и больше никогда перед ней не появлялся. А ещё лучше, если бы прихватил с собой Руслана.

Лейла злобно сжала пакет в руках, приближаясь к дому Жананы, но в ушах снова звучал голос Идриса. При одной мысли о нём тело передергивало. Тогда, в детстве, его прикосновения вызывали лишь смутный дискомфорт. Теперь же она видела в них отчётливый посыл — холодный, мерзкий, липкий.

Лейла наконец дошла до бабушки и как только вошла внутрь дома, в нос сразу ударил тёплый аромат выпечки.

— Жанана, привет, — тихо сказала Лейла, постучав по двери, чтобы не напугать старушку.

Лицо Жананы сразу засияло от радости, и она бросилась навстречу.

— Лейла! Моя любимая Лейла! — Воскликнула она, зажав внучку в крепких объятиях. От неё исходил приятный ванильный аромат духов.

— Как я рада тебя видеть! Молодец! Молодец, что приехала! — сказала Жанана, улыбаясь.

Она выглядела очень молодо для своих лет: лицо было подтянутым, вокруг глаз виднелись лишь лёгкие морщинки. Сняв фартук, Жанана подошла к столу и пригласила внучку сесть.

— Ну рассказывай, как ты? Как у тебя дела? — Жанана стала заваливать вопросами.

Лейла поставила пакет на стол, и Жанана восторженно воскликнула:
— О, моё любимое мороженое! — Улыбнулась она. — Помнишь о вкусах своей престарелой бабушки!
— Жанана, какая ты престарелая? — Лейла улыбнулась, обнимая бабушку. — Всем бы так выглядеть в свои шестьдесят пять!
— Это да, твоя бабушка ещё ого-го какая! — Она поправила короткие волосы и снова засмеялась.

Вдали от Руслана Лейла смогла вздохнуть полной грудью. Она словно перенеслась в школьные годы, когда каждые выходные приезжала к Жанане и делилась новостями.

Лейла уселась на диван, держа в руках тарелку с нарезанными яблоками.
— Жанан, представь, к нам однажды звонила женщина, мол, её Петя плохо пахнет и чешется. Я-то подумала, что речь про попугая, наверное, но она пришла с индюком…
— Индюк? — с удивлением в голосе переспросила Жанана.
— Ага. — Лейла откусила дольку яблока. — Она его, оказывается, отбила у соседей, которые хотели зарезать индюка, а женщина оказалась вегетарианкой.
— Ну и ну, — только и смогла выдавить из себя Жанана.
— Дальше больше. — Лейла улыбнулась, отложив тарелку. — Вонь от этого индюка стояла такая, как будто в грязные носки засунули сыр с плесенью. — Она поморщилась, вспомнив тот день.
— Какая гадость. — Жанана помахала рукой перед лицом, словно почувствовала этот аромат. — Ну и что дальше? Почему индюк так вонял?
— Она его мазала кремом для лица со змеиным ядом, чтобы у Пети разгладились морщины и его кожа сияла, как у цыплёнка. Клянусь, она так и сказала! — вскрикнула Лейла, улыбаясь.
— Господи, какой кошма-а-ар, — протянула Жанана.

Обратно домой Лейла ехала уже с улыбкой и приятным теплом внутри. От уютной атмосферы у Жананы, в голове Лейлы закралась мысль о переезде к ней, но она тут же помотала головой. Она знала, что после переезда нежеланных встреч с Идрисом станет ещё больше.

— Уж лучше Руслана терпеть, — прошептала Лейла, глядя в окно.

[1] «Ингушский нартский этнос», И.А.Дахкильгов