Точка Бифуркации VI

– Мама! Ма-ма-а-а! – громко на весь дом закричала молодая девушка. – Врача! Срочно Врача!

Княгиня моментально выбежала в холл на крик дочери, обнаруживая ту склонившейся над молодым юношей, распластавшемся на полу помещения. Вдобавок к увиденному, женщину смутила и сдержанная реакция службы охраны, правда ровно до того момента, пока не удалось разглядеть лицо парня.

– Как он здесь?..

– Мама, с Лёшей что-то не то!.. Надо срочно звонить Петру Юрьевичу и отцу!

***

– Разрешите войти, Ваше Величество? – коротко постучавшись и заглянув в кабинет, бросил невысокий мужчина.

Филимон Валерьевич был из числа тех немногих, кому можно было беспокоить царя всегда и без какой-либо записи. «Маленький мужчина с большой властью и полномочиями» – как изредка говорили знающие люди о нём за спиной – был вхож буквально во все высокие кабинеты империи и действительно имел довольно серьёзное влияние.

– А как же. Уже ждём, – буркнул монарх, наблюдая как сквозь распахнувшуюся дверь внутрь спешно вошёл мужчина в костюме и с папкой в руках.

– В общем, по случившемуся: церкви больше нет.

– В смысле «нет»?.. – опешил наследник императора, также присутствующий в кабинете.

– Прошу прощения, – быстро уловил суть недопонимания вошедший и следом же добавил: – Храм на Малой Грузинской уничтожен под ноль вместе со всеми, кто был внутри, и находящимся рядом монастырём.

– Это мы и без тебя знаем, Филимон.

– Работала РСЗО нашего производства, – продолжил мужчина, учтиво кивнув на комментарий монарха, – а именно Торнадо-С. Все двенадцать снарядов пришлись точно на сам храм. Постройкам вокруг досталось тоже прилично. Но судя по предварительным данным работающих на месте экспертов, уже не от ракет. Что-то мощно сдетонировало внутри церкви после первого прилёта. Уцелевших пока найти не удалось, но там ещё ведутся работы. У светлых сегодня было какое-то собрание, так что… в общем, им прилично досталось, – на этом он хотел было закончить свою речь, но следом же решил предупредить один из закономерно последующих вопросов. – Более точной информации по самому собранию и его цели нет, так как наш человек, к сожалению, тоже оказался под завалами.

– Скажи-ка мне, Филимон Валерьевич, как это вдруг так оказалось, что наша РСЗО без нашего ведома по объектам Москвы бьёт? А ещё больше мне интересно, куда смотрит ПВО? – несмотря на спокойный и поставленный голос, взгляд, мимика и та аура, что сейчас исходила от монарха, не предвещали для виновников произошедшего и тех, кто проспал атаку, ничего хорошего.

– Боюсь, здесь у меня для вас хороших новостей нет, Ваше Величество, – спокойно выдерживая давление, начал мужчина. – Из известного: технику подогнали под Черноголовку. Оттуда выпустили весь БК и… каким-то образом её там больше нет. Без следов. Прям вообще без следов, Ваше Величество. Кроме, естественно, самой точки, откуда работала установка, – закончил Филимон Валерьевич, не скрывая своё удивление и недоумение.

– Где генерал Одинцов? – переваривая услышанное, сухо бросил Романов.

– Уже в Кремле. Не смог вам дозвониться, спешит доложить лично, – тактично намекнул державший ответ перед царём военный на то, что монарх был долго не на связи.

В эту секунду император на мгновение скосил взгляд в сторону, после чего, коротко кивнув, вновь уставился на дверь. Ещё десять секунд спустя она распахнулась и внутрь вошёл среднего роста мужчина в военном мундире.

– Здравия желаю, Ваше Величество! – прикладывая руку к виску, бросил вошедший, останавливаясь в центре помещения.

– Докладывай, Роман Павлович, – кивнув, ответил монарх, изучая взглядом офицера.

– Сегодня в двадцать тридцать три была уничтожена Церковь Святого Ордена на Малой Грузинской. В ходе атаки была исполь…

– Рома… – перебил его император. – Ты у нас кто? Начальник сил противовоздушной обороны. Давай сразу к той части, где эти самые силы не отразили минувшую атаку.

– С вашего позволения, Ваше Величество, удар был нанесён со стороны Черноголовки, что находится в пятидесяти километрах к востоку от Москвы, – подбирая слова и унимая нервы, начал генерал. – Как всем в этой комнате известно, с севера и востока наша столица, ввиду, как считалось, отсутствия угроз, защищена несколько слабее. И поэтому…

– Слабее, но не оголена полностью! – нахмурился император, на один тон повышая голос.

– Так точно, – учтиво кивнул военный. – Отвечаю: у нас на востоке Москвы преимущественно установлены системы ПВО дальнего радиуса действия. Тогда как Черноголовка находится всего лишь в пятидесяти километрах от города… В общем, тут, прежде чем нас казнить, нужно ещё разобраться как такая техника вообще оказалась под Москвой незамеченной… не могли же этот комплекс, в конце концов, по воздуху притащить, а затем утащить обратно, и всё это без свидетелей?!

– Ты, Роман Павлович, в чужой огород не лезь, – отрезал Романов. – Мы с этим отдельно разберёмся, сами. Лучше поведай мне о том, что за ЧП у тебя произошло на посту перед Балашихой. Или думал, не узнаю?

– Никак нет, Ваше Величество. Даже в мыслях не было, – спокойно держал ответ Одинцов. – На один из боевых расчётов ПРО на указанном направлении было совершено нападение. Жертв нет, имущество также в порядке. Но и со своими прямыми обязанностями во время несения боевого дежурства ребята не справились. Проводятся соответствующие проверки, ведутся допросы и следственные мероприятия…

– Время обеих атак то бишь совпадает? – уточнил до этого стоявший молча царевич.

– Так точно, Ваше Высочество. Полностью совпадает.

***

Очнулся я от дикого желания пить. Горло пересохло так, будто я месяц был без воды. Ощущения слабости и упадка, вкупе с голодом и жаждой, естественно, сделали пробуждение далеко не самым приятным в моей жизни.

Повернув голову вправо, обнаружил что подключён к какому-то аппарату, судя по трубкам, если и не поддерживающим жизнь, то как минимум контролирующим моё состояние.

«Господин, вы наконец-то очнулись!» – воскликнула в голове бесовка, моментально материализовавшись в углу комнаты, прямо под камерой видеонаблюдения

«Кали… где я?»

«В больнице у Белорецких. Пожалуйста, не пытайтесь встать, вам нужно отлежаться», – предупредила мою попытку демоница и следом же развоплотилась. – «К вам сейчас врачи войдут».

И действительно, не прошло и десяти секунд, как дверь в мою палату распахнулась и внутрь спешно вошли несколько людей в белых халатах.

– Алексей, как ваше самочувствие? – поднося к моему лицу руку со стаканом воды и присаживаясь рядом, с усталой улыбкой на губах произнесла женщина.

Перехватив своими руками стакан и жадно его осушив, я разомкнул прикрытые от наслаждения глаза и медленно ещё раз оглядел вошедших. Женщина, внимательно изучавшая моё лицо и водившая руками над телом, явно была одарённой. Двое мужчин – пока неизвестно, они изучали показания приборов и какие-то бумаги, находившиеся здесь же, рядом, на одном из столиков возле моей койки.

– Уже лучше, – бросил в ответ и добавил: – Пить ещё хочу.

– Это хорошо, – кивнула женщина и, налив мне из стоявшего недалеко графина ещё воды, продолжила опрос. – Тело не болит?

– Нет. Только слабость сильную ощущаю. Что произошло? – поморщился я, с неудовольствием оглядывая подсоединённое ко мне оборудование.

– Это я у вас, молодой человек, хотела бы спросить. У вас была перегрузка энергоканалов, местами на них микротрещины… ожоги, – произнесла лекарь, с сочувствием в голосе и взгляде.

– Поня-я-тно, – протянул я, переводя взгляд на потолок. – А я ещё думал, чего так жжёт всё…

– Именно тогда надо было и остановиться, что бы вы ни делали в этот момент.

– Ну-у… ладно. С кем не бывает, – решил я тактично сменить тему. – Каков ваш прогноз, когда я поправлюсь? У меня просто дел много и особо некогда тут лежать.

– Эм-м… вы, молодой человек, видимо, ещё не до конца осознали что произошло, – с лёгким сожалением в голосе начала женщина. – Травма энергетических каналов – это вам не ангина или какая-то простуда… Вам сейчас какое-то время вообще нельзя напрягать дар и использовать силу. Это во-первых. А во-вторых… во-вторых, вам, возможно, придётся этому всему и вовсе учиться заново.

– Всё так плохо? – удивлённо бросил я, фокусируя взгляд на кружке, стоявшей рядом на столике.

– Я же говорю! Не смей сейчас даже пытаться! – закрывая мои глаза ладонью, громко воскликнула женщина и, тут же выхватив откуда-то салфетки, принялась вытирать кровь у меня под носом.

Я же скривился от пронизывающей мозг и верхнюю часть тела боли. Меня будто огнём изнутри обдало, заставляя скрючиться и примерно на полминуты выпасть из реальности. Переполошившихся врачей и их ругань вперемешку с причитаниями я едва слышал. А когда наконец-то пришёл в себя и смог соображать, на глазах уже была надета повязка, а мои руки как раз пристёгивали к кушетке, на которой я лежу, жёстко фиксируя ремнями.

– Алексей, ты все наши старания сводишь на ноль! Больше не делай так! – строгим голосом произнесла лекарь, перебивая звуки взбесившейся электроники сбоку от меня.

– Хорошо, – с трудом выдавил я, не сопротивляясь. – Пить еще дайте.

***

Как оказалось, пролежал в коме я около недели. О моём возвращении в мир живых тут же сообщили Белорецким, и уже тем же вечером в больницу приехал граф с дочерью и племянницей.

Повязку я попросил мне всё же снять, клятвенно заверив врачей, что больше подобными глупостями заниматься не намерен, поэтому грустные лица прибывших подруг сразу бросились мне в глаза.

– Как там Стёпа? – первым делом вспомнил я о товарище, который немало пострадал в бою.

– С ним всё хорошо, – успокоила меня Алина, присаживаясь на стул рядом. – Все ребята тебе привет передавали. Живы, здоровы, хоть и досталось им неслабо.

– Ты вовремя переместил своих друзей в медблок. Там дежурили талантливые лекари, так что все трое уже почти как новенькие. Можешь не переживать, – добавил граф к словам дочери.

– Хорошие новости, – улыбнулся я. – Меня когда выписывают? Врачи молчат.

– Недели две полежишь. Дальше видно будет, – не моргнув глазом, бросил Сергей Константинович.

– Плохие новости, – со вздохом констатировал я, поморщившись в ответ.

– Есть и похуже, – дёрнул щекой мужчина, после чего, недовольно оглядев присутствующих девчонок, продолжил: – Если об убитых церковниках беспокоиться сейчас особо некому, то в погибших якобы при защите школы офицеров ИСБ поверил нам мало кто, – было ощущение, что Белорецкий не очень хотел говорить при них, но в итоге всё-таки сделал разговор публичным. – Было принято решение добавить твою фамилию в списки погибших. Для твоего же блага, естественно.

– Вы шутите? – опешил я не меньше, чем обе Белорецкие.

– На этом всё не кончается, Лёша, – внимательно уставившись мне в глаза, промолвил граф. – Уже прибывшие в Тюмень ищейки будут это всё тщательно проверять. Мы и сейчас тебя старательно прячем ото всех, но долго находиться в городе тебе нельзя.

– Вы его увозите? – воскликнула Алиса, до сих пор молча наблюдавшая за происходящей беседой.

– Придётся. По выписке из больницы ты отправишься на фронт. Алексея Обломова больше не существует, – твёрдо произнёс Сергей Константинович, внимательно отслеживая мою реакцию, после чего немного мягче продолжил: – На днях будет готов твой новый паспорт, легенда и прочее. Придёт специалист – будете учить. Имущество твоё на кого переоформить?

– На дядю Святогора, – грустно вздохнув, бросил я, переваривая не самую приятную информацию. – И пустите его уже, наконец, сюда.

– Конечно, он уже прибыл и ждёт, – кивнул Белорецкий. – Есть какие-то пожелания на счёт фамилии и имени?

– Да. Черногвардейцев Алексей Михайлович, – не задумываясь, твёрдо выдал я.

– Ты хоть понимаешь о какой глупости сейчас просишь? – недовольно приподнял бровь Сергей Константинович.

– Иначе я в ваши игры играть не буду и ни на какой фронт не поеду.

В помещении повисла тишина, во время которой граф недовольно буравил меня взглядом.

– Ты даже стакан поднять сейчас не в силах... Но вместо конспирации решил, напротив, громко заявить о себе. Есть здесь хоть капля рационализма или передо мной глупый подросток, выживший из ума? – на последних словах Сергей Константинович добавил столько стали в голос, что следившие за ходом беседы девушки замерли, округлив глазки, смотря то на него, то на меня. – Потому как если это второй вариант, я более не намерен тратить на тебя своё время.

– Никому на ЛБС нет дела до фамилии прибывшего бездарного новобранца. А уж однофамильцев среди простолюдин у меня, как и у вас, и даже у самого императора, вполне себе хватает. Так что я в своём уме, не переживайте, – закончил я, выдерживая взгляд графа, на что он, немного поразмыслив, кивнул и направился к дверям.

– Девочки, у вас десять минут попрощаться. Когда увидитесь, и увидитесь ли вообще – теперь неизвестно.