Точка росы

Пар.

— Сколько можно это терпеть! Вы только оглянитесь вокруг! — громко верещал маленький телевизор на кухне, висящий под самым потолком. — Каждый день в воздух выбрасываются десятки тысяч тонн углекислого газа! Мы сами убиваем себя!

Кирилл вошел на кухню в расстегнутой рубашке завязывая галстук и с прищуром посмотрел на экран. Тем временем диктор продолжал вещать:

— Нам нужно остановиться! Каждый год температура растет и на настоящий момент она уже поднялась на два градуса, относительно доиндустриальной эпохи! Уровень мирового океана поднимается, массово таят ледники, вечная мерзлота превращается в болота!

На фоне, в такт голосу, мелькали яркие кадры лесных пожаров, горящая саванна, раскол какого-то айсберга с падением ледяной глыбы в воду. Даже какие-то протесты в неопределенной стране — парень бросает бутылку с зажигательной смесью куда-то за кадр, а в ответ в толпу прилетает граната со слезоточивым газом, и тут же начинает поливать водомет.

— Если мы будем наблюдать за этим сложа руки, концентрация кислорода продолжит падать, а температура будет и дальше расти! Нам скоро будет нечего есть и пить!

— Боже, а мы можем не слушать эту чушь каждое утро? — Взмолился Кирилл, ища глазами пульт от телевизора. — Ну невозможно же… Я конечно не великий биолог или эколог, но даже я учился в школе и помню, что растениям нужен именно углекислый газ и вода, с чего это нам скоро будет нечего есть?

Он потянулся к пульту, и рука дрогнула — вчерашняя бессонница давала о себе знать. С тех пор как в городе запретили кондиционеры, спать стало невыносимо.

— Кирилл, это реклама, а дети просто смотрят мультики перед школой, оставь… — Не оборачиваясь пролепетала Ирина, стоя у плиты и жаря яичницу.

— Но выход есть! — Продолжал зазывно декламировать невидимый диктор. — Не оставайся безучастным, приходи на референдум! Голосуй за Эфемеру! Помни — сейчас будущее зависит именно от тебя!

На экране появился красивый зеленый логотип на бледно голубом фоне под мягкую мелодичную трель, а затем сразу продолжился показ мультфильма про каких-то забавных существ, которые под веселую песенку помогали людям собирать орешки.

— Бредятина… Ничего толком не сказали, но иди и голосуй, — проворчал Кирилл.

— Да просто всем уже все давно известно, Кир. Ученые генетически вывели какой-то то ли грибок, то ли растение…

— Мох! — подсказал старший.

— Точно, гибрид грибка и мха. Он поглощает углекислый газ и токсины из атмосферы быстрее и лучше любого другого растения.

— О! И зачем же мы тогда строили этих уродливых гигантов по всему городу? — махнув в окно, язвительно поинтересовался Кирилл.

Ржавый каркас гигантской башни торчал за школой на сотню метров, как скелет динозавра — памятник человеческой глупости. В ней зияли проржавевшие дыры в которых давно жили птицы — единственные, кто получил пользу от проекта.

Когда-то люди решили, что это классная идея построить завод по переработки СО2 при помощи солнечной энергии. Правительства всех «продвинутых» стран рукоплескали этой задумке. Потом появился проект и на бумаге он был почти в сто раз эффективней любого растения, а потом проект столкнулся с реальностью.

Во-первых, оказалось что солнце светит только днем, во-вторых фильтры воздуха быстро забивались, а без них пыль убивала преобразователи. Ну и под конец выяснилось, что солнечных батарей нужно примерно в 10 раз больше, их эффективность оказалась сильно переоцененной.

Затем было расследование — куда делись миллиарды долларов выделенные на разработку и постройку башен, но оно как-то тихо сошло на нет, может быть кого-то дальше наказали.

— Кирюша, ты не выспался да? — Нежным голосом уточнила Ира.

Кирилл сел за стол и Ира поставила перед ним тарелку с глазунью, разрезанным вдоль огурцом и парой помидорок.

— Может быть и так… А может просто волнуюсь перед встречей, — пробурчал Кирилл и принялся отделять вилкой белок от желтка.

— На выходные ничего не планируй, нам на референдум, помнишь? — попросила Ира.

— Помню, кстати, нам на работе рекомендовали проголосовать «за», а ты что думаешь?

— Мне кажется наши с тобой голоса ничего не изменят, но мы конечно сходим и проголосуем, хуже уже точно не будет.

Ира устало посмотрела на него, смахнула рукой пот со лба и открыла окно.

— Мам, там воняет! — тут же завопил младший.

— Уж лучше пусть воняет, иначе я скоро зажарюсь. Так, дети, вы доели? Мыть руки и бегом обуваться, не задерживайте папу!

Младший тут же соскочил со стула и умчал мыть руки обляпанные сиропом от блинчиков. Хоть в сиропе давным давно уже не было сахара, его продолжали делать липким, чтобы он хоть немного напоминал натуральный. Конечно, можно было купить мед, но последние годы его цена стала непомерно высокой, хотя судя по количеству мух — насекомых меньше не стало.

Кирилл тщательно доел свой завтрак, даже растекшийся желток он аккуратно вытер кусочком оставшегося у детей блинчика и слопал.

— Помидоры больше такие не бери, они пластмассовые какие-то. Все, я побежал, хорошего дня, — Кирилл быстро чмокнул в щеку Иру, накинул пиджак и отправился вслед за детьми в коридор.

— Кир, на другие у нас денег не хватит, они опять подняли налог на экологичные продукты, теперь вкусные овощи стоят в пять раз дороже гидропоники. Давай я поищу что-то в другом магазине, но вряд ли они будут сильно лучше, — тихонько пожаловалась Ира, пока Кирилл и дети собирались.

— Не расстраивайся, хорошо? Я что-нибудь придумаю, — успокаивающе произнес Кирилл. — А быть может Эфемера сотворит чудо и всех нас спасет, — добавил он шутя и улыбнулся.

— Кто последний — тот микроб! — прокричал старший и рванул в двери.

— Это не честно, надо считать до трех! — догоняя его вопил младший, явно не поспевая.

Дети быстро затарабанили ногами по лестнице, сбегая вниз, а Кирилл решил что он скорее будет микробом, чем спуститься вниз с пятого этажа весь взмыленный в пиджаке.

***

Роса.

Ира быстро поправила прическу, сегодня она проснулась с отличным настроением, впрочем, как и последние пол года. Кирилл уже побрился и стоя в проеме кухни любовался как дети завтракают.

— Каша с настоящей клубникой, надо же, я уже и забыл как сильно она пахнет… — улыбаясь произнес он.

— Да, наконец-то нашим учёным хоть что-то удалось, — добавила Ира и обняла Кирилла. — А ты ворчал: «Опять все разворуют, ничего не добьются», — помнишь? Голосовать не хотел.

— Знаешь, просто трудно верить в прогресс, когда видишь как все вокруг сыпется и рушится, словно сделано из песка.

— Мам, а ты купишь ту вкусную, гигантскую, желтую сливу?

— Какую сливу? — удивилась Ира, перебирая в уме, все что они ели в последнее время.

— Ну ту, желтую, как у тети Наташи.

— А, — догадалась Ира, — манго? Конечно куплю, сейчас закажу и вечером привезут.

Прошёл всего год после всеобщего референдума, в голосовании принимали участие не все страны, но по итогу было принято решение запустить проект.

Сначала споры распылили над безлюдными территориями, но когда уровень кислорода начал расти, а количество углекислого газа резко снизилось, решили что никакого риска нет. Однако переносить их в города не пришлось, ветер сам справился с этой задачей.

Эфемера росла повсюду: в сухом климате, на севере под снегом, на болотах. Температура и влажность ей были нипочем. Каждый день регистрировали все новые и новые виды, но мутации были безопасны, скорее даже полезны.

— Вчера сгорел магазин во дворе, представляешь себе? — сказала Ира и звонко засмеялась. — Все выбежали, сначала попытались тушить водой, но потом поняли, что за водой надо ходить внутрь и давай смеяться.

— Магазин? Погоди, а что пожарные, они приехали?

— О да! На красной машине с мигалками, если бы не они, весь дом сгорел бы, наверно.

— А почему все смеялись-то?

— Ну как, они выносят воду из магазина и тут же обратно в магазин её заливают.

— Ну да, забавно должно быть это смотрелось… Дети, кто со мной в школу?

— Я! — хором закричала детвора.

Наконец-то можно было водить машину, и не думать об углекислом газе, о карбоновом следе и прочих страшилках прошлого. Планета внезапно пошла на поправку.

Правда, как всегда нашлись и противники этого. Они не устраивали взрывов или митингов, обычно все ограничивалось выступлением в социальных сетях.

Кирилл сел в машину, старый добрый форд, он так и не успел купить себе электромобиль, а когда отменили все экосборы смысл и вовсе пропал. На лобовом стекле привычно поблескивала тонкая радужная пленка — это Эфемера пыталась прорасти на машине, но тут ей не повезло. Кирилл брызнул омывателем на стекло и дворники быстро смахнули зачатки новой жизни, словно ее и не было.

Ехать до школы было около километра, а учитывая хорошую погоду можно было и вовсе дойти пешком, но потом Кириллу нужно было на работу, а это уже намного дальше.

— Дети, что-то сегодня не лады с движением, — начал подготавливать к неизбежному Кирилл. — Может быть вы добежите? Тут осталось метров сто, не больше…

— Конечно пап! — Звонко крикнул младший, и раскрыв двери, выбежал прямо на дорогу.

— Ты куда! — Прикрикнул на него Кирилл, — А ну быстро на тротуар! — затем обернулся и понял, почему выскочил только младший. — Эй, молодой человек! Оторвитесь от вашего телефона, закройте дверь за своим младшим братом и проводите его в школу!

— Сейчас, погоди, — слегка огрызнулся тот, явно во что-то увлеченно играя.

— Желательно прямо сейчас, поскольку твой подопечный идет прямо по дороге.

— Да блин! — выругавшись и убрав телефон, старший вышел через ту же дверь и быстро догнал брата.

Кирилл смотрел им в след и понял, что он по настоящему рад всему что вокруг. Ему нравится солнце, которое греет, но не печет как в духовке, ему нравятся запахи цветов и свежей травы поутру, дети идут в школу, а значит жизнь продолжается.

От скуки Кирилл включил приемник, он уже тысячу лет не слушал радио и даже не представлял что там сейчас крутят. На первых нескольких радиостанциях были утренние новости, но ему сейчас не хотелось слушать об очередных достижениях Эфемеры, он и так видел и чувствовал их. Перебирая он нашел радиостанцию где играл ремикс старой песни и остановился.

Внезапно эфир прервался, послышалось шипение, словно волна ушла в сторону, и Кирилл даже потянулся переключить, но в этот миг голос из приемника начал резко и отрывисто кричать:

— Люди, одумайтесь! Эфемера мутирует и подстраивается под любую ДНК! Не верьте правительству!

Голос прервался так же неожиданно, как и появился, несколько секунд в эфире была тишина, а затем опять зазвучала старая мелодия.

— Надо же, это что-то новенькое… — пробурчал Кирилл, — интересно чего они хотят добиться своими лозунгами? Верь — не верь, чего толку, Эфемера работает, да и все равно ее уже не остановить. — Тихонько бубнил себе под нос Кир.

Ира привычно выглянула в окно и дождалась пока муж с детьми скроются за поворотом. Ей сегодня нужно было встретиться еще с тремя покупателями, показать квартиры — после появления Эфемеры люди опять потянулись в города. Она обернулась и заметив разбросанные по столу грязные тарелки лишь улыбнулась:

— Мужчины все одинаковы — вне зависимости от возраста, — прошептала она и, рассмеявшись собственной шутке, принялась перекладывать посуду в посудомойку.

Одна из тарелок неловко выскользнула из рук и с резким звоном разлетелась на кусочки.

— На счастье! — Громко крикнула Ира в пустой квартире и даже сделала забавное танцевальное па.

Присев, она принялась собирать осколки голыми руками, белые, гладкие поверхности уже начали отливать радугой, питательная среда, в виде остатков масла и сока овощей, не могла пропасть бесхозно, Эфемера этого попросту не допустит. Ира взяла в руку крупный осколок и принялась любоваться радужным бликом. Она держала его на ладоне, а тот от температуры и легких колыханий воздуха постоянно переливался наращивая толщину пленки.

— Живая… красивая… — медленно протянула Ира и бережно положила осколок к другим.

Порезавшись и пару раз уколовшись, Ира все же доделала начатое и выбросила осколки в мусор, после чего засунула кровоточащий палец в рот и принялась искать пластырь, напевая какую-то забавную детскую песенку.

Наконец, добравшись до аптечки в шкафу, которую она когда-то давно собирала детям по требованию школы, она вытащила лейкопластырь и быстро отлепила от него вощеную бумагу. Затем вынула палец изо рта и разглядывая его со всех сторон пыталась найти место пореза:

— Только что из тебя текла кровь, покажи мне, откуда она это делала… — игриво разговаривала она со своим собственным пальцем, — ну, не хочешь — и не надо, — Ира быстро скомкала лейкопластырь в маленький липкий шарик и выбросила его в мусор. — Если так и дальше пойдет, нам и лекарств не нужно будет! — Промелькнула радостная мысль, и Ира снова улыбнулась прекрасному дню.

В нескольких метрах от школы, в старой башне очистки, проходила очередная встреча экосториков, хотя в обществе их пренебрежительно обзывали экористами или даже экорастами.

— Мы снова выявили мутации, — произнесла девушка, чье лицо скрывала повязка, — на этот раз Эфемера встроилась в ДНК цветов, они теперь пахнут сильнее чем отдушка для туалета.

Гул ветра в старой конструкции напоминал вой животного, а скрипы только усиливали ощущение старости и ветхости.

— Надеюсь не развалится… — тихонько сказал кто-то и хихикнул.

— Да, имитировать запахи фруктов и овощей, с которыми она входит в симбиоз, у нее получается даже слишком хорошо. — Не замечая сторонней реплики подтвердил мужчина, чье лицо пряталось за баффом с изображением черепа и темными очками. — Кто знает, как скоро она научится делать тоже самое с животными.

— С трупами уже. Но, слава Богу, без запахов — просто ускоряет процесс разложения, особенно ей нравится трупный яд и углекислый газ от бактерий.

— Есть еще кое-что, — произнесла девушка стоящая чуть в отдалении, — мы заметили, что насекомых становится все меньше и меньше. Цветам больше не нужно переопыляться, Эфемера сама оплодотворяет растения симбионты, мухам не достается трупов и это только начало…

— Эй, Красная, — обратился мужчина в баффе к девушке у выбитого окна, — а ты чего молчишь?

— А вы не задумывались, почему нас никто не ищет, не ловит? — продолжая смотреть на улицу, спросила девушка с ярко красными волосами.

— У них эйфория, мы пока не понимаем отчего, но я уверен, что это напрямую связано с Эфемерой.

— А мне кажется, мы для них динозавры, мы не можем остановить, или хоть как-то повлиять, на распространение Эфемеры, даже если мы скажем всем и каждому что мы знаем и думаем — это ничего не изменит. Наше сопротивление вымирает.

— Боюсь, что не только сопротивление… — тихо добавил мужчина.

***

Вода.

Ира проснулась ближе к обеду, от яркого солнца, что пробивалось через дырявые шторы в комнату и слепило глаза. Температура в комнате упала сильнее, а воздух все чаще отдавал запахом гари. Раньше говорили: «Пахнет озоном, как после грозы», — но последнее время это стал запах Эфемеры.

Губы слиплись, а глаза сильно чесались, за ночь на них опять образовалась вездесущая радужная пленка. Ира нащупала рукой алюминиевую банку у кровати, открыла ее и принялась умываться. Когда Эфемера вышла из-под контроля, воду начали продавать в герметичных банках и маленьких бутылочках, чтобы удобней было пользоваться по утрам.

— Доброе утро дети! — громко крикнула Ира, как только умылась и смогла открыть глаза.

— Доброе утро мам! — отозвался нестройный хор с кухни.

— Вы уже позавтракали? — вставая и надевая старый поношенный халат уточнила Ира.

— Они опять не хотят Ир, — пожаловался Кирилл, заглядывая в спальню с улыбкой. — Может быть к вечеру проголодаются… Ты чудесно выглядишь! — не капли не лукавя, заметил Кирилл, подмигнул и вернулся на кухню.

По телевизору шли утренние новости, на Филиппинах опять произошло сильное землетрясение, многие дома превратились в руины, от чего люди принялись петь и танцевать. Оператор видимо снимал с какой-то уцелевшей высотки как толпы людей в едином ритме, топая и прихлопывая в ладоши, что-то пели и двигались по городским улицам.

— Обратите внимание, сколько счастья в голосах этих людей! Она радуются что остались живы, что судьба уберегла их от напасти. А ведь кто-то из них сегодня потерял родных, близких и друзей, но они не унывают!

Диктор рассказывал об этом как о каком-то празднике, впрочем и Кирилл и дети именно так и воспринимали увиденное, ведь для уцелевших это был настоящий триумф.

За окном был первый день осени, и снежинки, нехотя кружась, падали, укрывая землю. Кирилл заварил себе свежий кофе, аромат которого моментально заполнил всю кухню, и с улыбкой наблюдал за тем как пар, словно боясь покинуть чашку, туманным облачком витает над жидкостью. Переключив канал, он наткнулся на еженедельную передачу — «Мир победителей».

— Обратите внимание, больше нет болезней, когда вы последний раз простужались? Сейчас начало осени и во многих регионах уже лежит снег, но никто не простыл! — утверждал какой-то мужчина в очках и со странной узкой бородкой.

— Но быть может это не такой уж и хороший признак? — возразил ведущий.

— Как это? Болезнь это всегда плохо! Мы больше не обращаем внимания на такие мелочи как испачканная или порванная одежда! Вот, смотрите, — собеседник поднял рукав, демонстрируя дырку в районе локтя. — Видите? Раньше все это было признаком здоровья, признаком богатства и роскоши, теперь роскошь доступна любому, а болезни побеждены!

— Согласен, вы знаете, пожалуй я не смогу придумать причины вам возразить…

Ведущий принялся кивать и пожимать руку приглашенному гостю, а аудитория буквально утопила их в овациях.

— Смотрите дальше на нашем канале…

Кирилл не стал слушать, что именно должно быть дальше, выключил телевизор и взглянув на детей шутливо скомандовал:

— А кто добежит до первого этажа быстрее всех, тот поедет на переднем сиденье!

Дети быстро вскочили и, весело смеясь, побежали вниз по лестнице. С начала лета они перестали обуваться, выходя на улицу, они говорили что им и так тепло, а царапины и порезы теперь заживают моментально. Ира и Кирилл радовались, что дети растут, становятся самостоятельными и сами принимают решения в чем и как им ходить.

Кирилл спускался по лестнице почти бегом, повышенный уровень кислорода позволял делать то, что раньше давалось с большим трудом, а теперь даже не вызывало одышки.

— Ну что, кто был первым?

— Я! Я был первым! — прыгая на месте от радости выкрикивал младший.

— Конечно, у тебя уже симбионт вон какой, даже кожа розовая, тебе легко прыгать сразу через пролет, — жаловался старший, который хоть и входил в симбиоз, но делал это медленнее младшего брата.

— Ну значит сегодня ты вперед, а ты назад! — показывая рукой, распределил Кирилл.

— А можно мне за руль? — опять заканючил младший.

— Нет, ты пока до педалей не дотягиваешься, мы же на прошлой неделе проверяли… — начал объяснять Кирилл, не видя ничего предосудительного в том, чтобы посадить десятилетнего сына за руль.

— А вдруг я вырос?

— Ты конечно быстро растешь, но не на столько. Давай попробуем через месяц, идет?

Машина опять отказывалась заводиться, пленка Эфемеры прорастала всюду, забивая тонкие каналы она мешала работе двигателя, а еще приходилось каждые два месяца возить машину на техобслуживание. Говорили, что из-за высокого уровня кислорода, там нужно что-то настраивать, но так ли это на самом деле, Кирилл не разбирался.

Когда двигатель смирился с неизбежным — прокашлялся и завелся, Кир тронулся с места и быстро помчал по дороге. Башня переработки, все так же торчала уродливой мачтой, примерно в километре от дома, но теперь, она еще и блестела, словно кто-то в шутку облепил ее драгоценными камнями. Эфемера использовала любую поверхность для размножения.

Газоны, что раньше были засеяны травой и цветами, все так же были зелеными и даже выглядели как прежде, но трава стала хрупкой как стекло, а цветы ломались со звуком сухих веток. Детвора любила играть с ними, пиная их ногами и слушая как они шелестят, осыпаясь мелким дождем осколков. Даже асфальт был покрыт тонкой белесой пленкой, которую иногда, ненадолго, смывал дождь.

Ира проводила Кирилла с детворой взглядом и посмотрела на стол, там стояли тарелки и чашки, на которых уже поселилась Эфемера, доедая остатки пищи и буквально вылизывая посуду.

— Приятного аппетита, — улыбнувшись, пожелала ей Ира, взяла пульт и принялась искать свое любимое шоу для домохозяек.

Раньше, когда она была риэлтором, ей приходилось встречаться с людьми, разговаривать, объяснять им что-то и даже уговаривать принять правильное решение, но потом, она поняла, что это не существенно. Важно получать удовольствие от жизни — такой какая она есть. Ведь жизнь сама по себе чудесна и прекрасна! Да, у нее старенький и местами потертый халат, но разве это интересно? Ведь самое главное, что вокруг так хорошо, мир изменился и продолжает меняться.

Никто больше ничего не боится, болезни ушли, а землетрясения и извержения вулканов, как были так и остаются вне власти человечества, все просто поняли, что нет смысла их бояться или сожалеть об утратах.

Ира наконец-то нашла передачу которую искала:

— Любите себя! Просто любите себя такими — какие вы есть. Оглянитесь вокруг, мы все разные, все уникальные. Среди нас нет некрасивых, худых или толстых, есть только счастливые! — объясняла женщина с микрофоном в свободном белом балахоне бродя вдоль зрительских трибун.

— Дааа! — громко закричали все в студии и принялись обниматься, целоваться и хлопать в ладоши.

— Будущее наступило! Эфемера это будущее, которое наступило! Мы и есть наше будущее!

Одному мужчине на трибуне стало плохо, он схватился за сердце, но не переставал улыбаться. Те, кто стоял рядом обратили на него внимание и принялись похлопывать по плечу и подбадривать его. А когда у мужчины подкосились ноги и он рухнул на пол, улыбка так и застыла на его лице.

— Возрадуемся же! Смотрите — один из нас ушел, его больше нет с нами, но мы все еще живы! Не это ли настоящее счастье!

— Дааа!!! — опять дружно закричала толпа.

Ира завороженно смотрела на экран, широко раскрыв глаза. Ее руки были сложены лодочкой и едва касались пальцами губ, а иногда, она начинала хлопать в ладоши от радости. Когда мужчина упал, и стало понятно, что скорее всего он мертв, у Иры медленно покатились слезы счастья из глаз, от того, что она жива, что все в студии живы. Она даже запрыгала от радости и улыбаясь принялась вытирать свои слезы, что едва заметно поблескивали цветной радужной пленкой.

Ира вышла с кухни, скинула халат и посмотрелась в разбитое зеркало в коридоре. Ее кожа едва заметно поблескивала, а глаза светились от неуемного, переполняющего ее счастья:

— Я и есть будущее! Я и есть Эфемера… — повторяла она завороженно, не в силах оторвать взгляд от этого прекрасного вида, уже не стесняясь и буквально рыдая от счастья.