Томный вечер

Модераторам Ридеро, с благодарностью за то, что читали меня этот год.

Все персонажи вымышлены, любое совпадение случайно.

.

Один уже не вполне молодой, но тем не менее умный, красивый и талантливый писатель вернулся домой после моциона вдоль набережной моря.

Он вошел на территорию, прилегающую к его вилле, и проследовал по мощеной плиткой дорожке ко входу в дом. Около входа садовник подстригал кусты.

- Привет, как дела? – писатель благостно махнул рукой.

- Добро вече, све е у реду, - ответил садовник, что в переводе на русский язык приблизительно означало: «Добрый вечер, всё в порядке».

Писатель кивнул и хотел, было, войти в дом, однако садовник сказал:

- Я бих хтео паре. Денги за мой посао. Радим читав месец и нисам добио ниедан эуро.

- Конечно, конечно, - важно покивал писатель. – Заплачу, как обещал. Ты, только, братец, сделай мне слона из этого куста.

Он показал рукой на большой куст.

- Как там, по-вашему, слон то? Ну элефант… Разумешь?

Писатель изобразил своими маленькими ручками в воздухе нечто большое и приложил ладони к голове, изображая уши слона.

- Добро, - откликнулся ободренный садовник.

- Ну вот и славно, - писатель потрепал его по щеке и вошел внутрь виллы.

- Мария! – крикнул он с порога.

На его вопль из гостиной вышла Мария – экономка, а по совместительству ещё и кухарка писателя. Она была прелестна и мила, носила черное платье горничной и белый передник с белым же чепцом.

- Уже вернулись, Анатолий Вячеславович? – обратилась она к писателю. - А я думала, вы позже придете. Хотела вам оленину с трюфелями приготовить, но пока в процессе.

- Полно, полно тебе, - перебил ее писатель. – Я чего-нибудь перекушу по-быстрому. Ты, голубушка, вот чего: сделай мне блинов русских, со сметанкой и икоркой.

Он мечтательно чмокнул губами.

Мария в нерешительности посмотрела на писателя:

- Хорошо, Анатолий Вячеславович, черная икра кончилась. Только красная осталась.

- А чего же не заказала? – расстроился писатель. – Ну ладно. Ты, душенька, тогда принеси в мой кабинет… И кофию, пожалуй.

Он замолчал и стоял, глядя на экономку.

- Как ваши творческие замыслы сегодня? – спохватилась она.

Эти слова были ежедневным ритуалом, которые исподволь ввел писатель. Он очень расстраивался и хандрил, когда Мария забывала их произносить.

- О, отлично, отлично, - заулыбался писатель. – Я, представь себе, милочка, надумал написать такую вещь: некий юноша попадает в иной мир, в котором живут большие разумные коты, и он расследует преступления в этом мире.

- Да что вы говорите, ах, как это гениально, - сказала Мария голосом актрисы провинциального любительского театра.

- Да, да. Представляешь себе? – энергично закивал писатель. – А еще, я хочу написать рассказ о никому неизвестном писателе, представляющем себе, как обсуждают его рассказ модераторы в интернет-издательстве!

- Боже мой, - зевнула Мария. – Как это интересно, у меня там мясо подгорает.

- Ладно, ладно, иди. – Писатель дошел до витой мраморной лестницы и стал подниматься на второй этаж.

- И блины не забудь! – крикнул он со второго этажа вниз, перегнувшись через перила.

Он вошел в свой кабинет, сел за массивный красного дерева стол, обитый зеленым сукном, включил ноутбук, пока тот загружался, закурил сигару и налил себе стакан хорошего французского коньяку, чрезмерно, впрочем, по мнению писателя, дорогого за это качество.

Первым делом писатель полез на сайт издательства:

«Ага, «Безглютеновый пирог», проверено, необходимо внести правки. «Письмо писателю» ожидает проверки. Чего же они с «Письмом» то так долго телятся? - подумал писатель. - Может, мне проще самому Сорокину написать и отправить рассказ без купюр? Но тогда еще полгода не пройдет, как я хотел…»

- Ладно, тэкс, - пробормотал писатель и ткнул курсором «Безглютеновый пирог». - Что там? Ага, «организация, запрещенная на территории РФ. Внесите или удалите название организации…». Конечно внесу! Первое упоминание: «Организация, запрещённая и проклятая на территории РФ», второе упоминание: «Организация, запрещённая на территории РФ. Тьфу на неё».

Он бормотал всё это, пока печатал текст, затем нажал «внести правки и опубликовать».

Он удовлетворенно откинулся на стуле и сделал большой глоток коньяка.

«Определенно, - подумал писатель. – А ведь недурные отсылки к сегодняшней действительности неожиданно появились: вроде бы, все пользуются, а запрещено, и писать об этом надо. Вот я и пишу… Интересно, заметит ли кто эти примечания? Ладно, меня никто не читает, но ведь модераторы должны это читать по долгу службы. Они то видят разницу. Им то это понравилось?»

«Думаю, да! – писатель вскочил и зашагал по кабинету взад и вперед. – Представляю себе, как они такие:

- Вау, ты зацени, как Барев этот задвинул!

- Чего там, чего там?

- Дай прочту. Ох-ох-ох. Смех, да и только!»

Писатель зашелся смехом вместе с воображаемыми им модераторами и с наслаждением потер ладонью щеку с колючей черной щетиной.

Он скинул с себя одежду и исподнее, включил музыку и принялся танцевать.

Через некоторое время в кабинет раздался стук, дверь открылась и вошла Мария. Увидев писателя, она мгновенно отвернулась и устало произнесла:

- Господи боже. Опять? Вы хоть предупреждайте, когда это на вас находит.

- Ладно, ладно, - писатель снял халат с вешалки подле стола и надел его.

- Блины возьмите, - Мария протянула ему поднос и после того, как он его принял, ушла, передернув плечами.

Когда дверь за ней затворилась писатель сел в кресло, налил коньяк и стал писать рассказ под названием «Бодрое утро».

Бодрое утро

Настя вошла в холл стеклянной башни, торчавшей над старинным городом, и свернула в кофейню неподалеку от лифта.

- Привет, - сказала она молоденькой продавщице.

- Здравствуйте, - улыбнулась та. – Вам, как обычно?

- Да, пожалуйста, - улыбнулась в ответ Настя.

- Как у вас? – спросила бариста, делая кофе.

- Работы много, денег мало, - махнула рукой Настя и весело рассмеялась. – Ты не представляешь, сколько сейчас писать стали.

- Да?

- Конечно.

- Хотя, это – да, - продавщица начала взбивать пену для капучино. – Моя племянница, Вероника, тоже всё пишет. Чего-то там про Хагрида и Гермиону. Нашла какого-то писателя, что ей помогает за страшные деньги!

Настя покивала:

- Много, много пишут сейчас. Плюс еще новые законы всё время вводят, то ЛГБТ[1], то СВО, то чайлдфри. И отслеживать это всё очень быстро надо.

- Ох, то-то вы, смотрю, у меня кофе стали часто брать.

- А, это? Нет! – рассмеялась Настя. – Это у нас просто кофеварка в офисе сломалась. Уже какую неделю новую ждем!

Бариста рассмеялась в ответ.

Настя оплатила кофе, поблагодарила, приняла из рук продавщицы два закрытых пластиковыми крышками бумажных стаканчика с кофе и пошла к лифту. Она нажала мизинцем кнопку вызова. Горячие стаканчики обжигали даже через салфетку, и Настя попеременно дула на пальцы. Наконец лифт пришел, она вошла в сверкающую металлом и зеркалами кабину и поднялась на двадцать девятый этаж.

Настя прошла мимо ресепшена, повернула по коридору и открыла дверь в рабочий кабинет.

- Всем привет! – поздоровалась она.

Около десятка сотрудников обоего пола оторвались от компьютеров, дружелюбно помахали ей и вновь уткнулись в мониторы.

Настя прошла по кабинету и села в пустующее кресло у окна.

- Опять опаздываешь, - заметила соседка, девушка с длинными, слегка вьющимися черными волосами.

- Да брось ты, – безмятежно ответила Настя и поставила один из стаканов с кофе на стол брюнетке. – Во-первых, я кофе принесла, во-вторых, Свет, за нашу то с тобой зарплату можно и опоздать немного.

- Спасибо, Настюш, - Света открыла крышку стаканчика, понюхала аромат кофе и сделала осторожный глоток. – Горячий еще! – Она принялась дуть на молочную пенку. – А кофеварку то починили.

- Это хорошо, - обрадовалась Настя.

Она отпила глоток из стаканчика, блаженно прищурилась и включила компьютер.

- Как дела, Настён? – спросила Света.

- Да как, - Настя пожала плечами. – С Виталиком опять поругалась.

- Чего?

- Да пьет он и руки распускает.

- А-а.

- Не, когда протрезвеет, извиняется, конечно.

- Да это понятно. Брось ты его.

Настя промолчала.

- Много сегодня, нападало, Свет? – спросила она после паузы.

- Вагон и маленькая тележка. Пишут, как не в себя. Фигню всякую, прости, господи.

- Это никогда не кончится. – Настя открыла рабочую программу. – А я тут, знаешь, смелости набралась, и пошла вчера вечером, ты ушла уже, в отдел корректоров и с Дмитрием Олеговичем поговорила. В общем, знаешь, он сказал, что примет меня к себе.

- Ух ты, везет, - сказала Света. – Я рада за тебя, денег по крайней мере будешь больше получать. Жаль, только, видеться будем реже.

- Зато работать дольше, - виновато улыбнулась Настя. – Они допоздна сидят. Но я буду заглядывать обязательно. К тебе и к ребятам. И по выходным по-прежнему будем встречаться.

Она быстро перевела взгляд на экран рабочего компьютера и открыла длинный список текстов, требующих внесения правок, щелкнула мышкой по верхней ссылке: Антон Барев «Безглютеновый пирог», проверила наличие правок.

Были внесены только две правки, как и требовалось: «Организация, запрещенная в России».

- У кого принтер не печатает? – услышала Настя спокойный голос.

Настя подняла глаза и посмотрела на говорившего: невысокого симпатичного молодого человека с лохматыми каштановыми волосами и голубыми глазами.

- Игорь, у меня, – поднял руку Стас, занимавший стол на противоположной стороне.

- Ща, подойду! – кивнул Игорь и направился к Настиному столу.

- Держи, - он положил шоколадку ей на стол. – Это тебе, к кофе.

- Спасибо, Игорёк! – улыбнулась Настя.

Она открыла шоколадку, отломила кусочек себе, и передала остаток в обертке Свете.

- Пойдем в кино на выходных? – спросил Игорь.

- Я не знаю, - ответила Настя. – А кто соберется? Свет, ты пойдешь?

Света задумалась.

- Да нет, - отмахнулся Игорь. – Мы с тобой вдвоем.

- Ты же знаешь, что у меня парень есть, - Настя покраснела.

- А ты ему не говори, - подмигнул Игорь.

- Посмотрим, Игорёш, - Настя отвела взгляд и посмотрела в монитор. – Сегодня понедельник только…

Она улыбнулась, одобрила публикацию и щелкнула по ссылке с текстом очередного автора.

Томный вечер. Окончание

Писатель отложил ручку. Перечитал текст. Вставил примечание про ЛГБТ[2]. Перечитал еще раз.

«Может, - подумал он, - мне не стоило становиться писателем. Ох, чувствую, не мое это, не моё…»

[1] Экстремистская организация, деятельность которой запрещена на территории РФ

[2] Экстремистская организация, деятельность которой запрещена на территории РФ