Топор и Молот

— Ахаха! Ахахаха! — слышался со всех сторон громоподобный смех, а я, довольный, как слон, восседал посреди огромного деревянного стола, отпустив очередную скабрезную шуточку.

Пока еще это был не стол в привычном понимании, а всего лишь половина внушительного бревна, которое мы с трудом обработали. И, если бы не Отшельник, то и этого бы у нас не получилось сделать.

По правде сказать, в этом мне помогал не только Отшельник — он лишь предоставил инструменты, и то после некоторых условий. Так, например, перк «Команда» у меня появился только после того, как мне удалось уговорить одного парня присоединиться ко мне — вот, сидит рядом, пьет брагу и травит анекдоты. Местами туповатые, но уж такой он. Рукастый, хотя не слишком сообразительный, зато имя забавное: Лисек.

А без этой особенности Отшельник и не собирался мне помогать, мол, зачем тебе двуручная пила, если у тебя нет второй пары рук. Логично, конечно, но хитрец он дикий. Ничего просто так не давал.

В этой таверне даже ради обычного стола пришлось так спину гнуть и ж... ну, вы поняли, что построить ее стоило больших усилий. Зато теперь есть, где отдохнуть в тепле и уюте.

А между прочим, на улице зима, снег метет и ветер воет. И с защитой от непогоды тоже помогал Отшельник. Хотя я даже не знаю его имени, его вклад в развитие нашего поселения огромен.

Надеюсь, что когда-нибудь мне удастся отплатить ему за его доброту и честность. Ведь он искренне помогал мне с первых минут.

— Дружище! — поднимаясь со стула, который почти ничем по грубости обработки не отличался от стола, произнес бородатый мужлан. Да, это еще один мой помощник. Всего их в этом зале сидит почти полтора десятка. И еще несколько женщин, но большая часть женского пола пока что занимается домашними делами и, скорее всего, присоединится к торжеству немного позднее.

— Слушаю тебя, Аврон! — я поправил пояс из волчьей шкуры, встав в ответ. Между прочим, достижение «Защитник животных» я получил как раз за этого волка. Что-то ироничное, пожалуй, тут есть. Охотился-то я на оленя, а добыл хищника.

— Есть тост! — гаркнул мужлан, точно гром по небу разнесся. Вообще, Аврон тоже мог бы получить пару достижений за свою силу. Наверняка, у него что-то такое было — он в плечах был на треть шире меня!

— То-о-ост! — загалдела толпа за столом.

Множество свечей, что висели в рогах по стенам, что крепились под потолком на несложных люстрах, тут же ответили раскачивающимся пламенем. От дыхания десятков человек, свечи словно склонились, готовые послушать, что же им скажут люди.

— За нашу деревню! За нас! За Бавлера! Ура! Ура!! Ура-а-а!!

И деревянные кружки, расплескивая брагу, тут же понеслись к середине стола. Гости не чокались — они бились кружками, точно желали разбить их в щепки. Но ни у кого не получилось — кружки, как и бочки, стягивались кожаными полосами. Металлом тоже можно было, но, к моему стыду, наше маленькое поселение испытывало в нем явный недостаток.

Я с удовольствием присоединился к тосту, бахнув своей кружкой в груду других, но добавив при этом:

— За все-е-ех нас!

Да, голос у меня не такой иерихонский, как у Аврона, но все равно достаточно громкий, чтобы вся толпа встретила его одобрительным гулом.

Удовлетворенный ответной реакцией, я сел на место. Хорошо, когда люди любят своего правителя.

И, без ложной скромности, скажу — да, я хороший правитель. Нет, не идеальный, потому что сто процентов довольства мне получить не удалось, но уровень в моем поселении стабильно высокий — что-то около восьмидесяти процентов, а порой и еще выше — до восьмидесяти пяти доходит. Если будет девяносто — точно еще какую-нибудь плюшку получу.

А, может быть, уже доходило — но я не всегда смотрю в учетную книгу. Ее мне тоже предоставил Отшельник, как только в поселении появилась ратуша. Здесь многое появилось, благодаря ему, хотя именно я числюсь правителем и первооткрывателем. И еще какие-нибудь титулы при желании мне можно было бы приписать.

Часть товаров к нам приходит из далеких земель — это тоже последствия «Дипломатии» и «Торговли» — сложные перки, открыть которые мне удалось далеко не сразу. Вложить в них огромное количество усилий пришлось почти сразу же. Но не буду вдаваться в детали, так как путь к открытию таких базовых вещей оказался довольно длительным.

— Бавлер! А Бавлер! — снова раздался голос откуда-то среди сидящих за столом гостей. — А ты расскажешь историю, как тут все появилось? У нас есть двое новеньких, которые ее от тебя еще не слышали!

— Что-о-о? — эти слова заставили меня подняться со стула.

Он и так находился на возвышении, точно средневековый трон, так на ногах я выше всех на полкорпуса, не меньше. С этой высоты и я посмотрел на всех так грозно, точно меня кто-то оскорбил. Что поделать, я очень гордился тем, что буквально на ровном месте построил целое поселение, где смогли найти кров и защиту десятки людей.

— Я не пошутил, Бавлер. Серьезно тебе говорю! Вот, новички!

Приглядевшись получше, я заметил молодого человека и девушку. Скромно одетые, взгляды потупили, но у каждого рядом на столе стояла кружка, опустошенная наполовину, а еще тарелки с едой.

Это действительно новенькие, самые последние, кто присоединился к нашей общине за полгода ее существования. И неудивительно, что я ничего им не успел рассказать — не было ни времени, ни поводов с ними увидеться, потому что работы у меня просто выше крыши.

— Так рассказать? — спросил я, и мои слова встретили одобрительным гулом. Это еще с учетом того, что своим красноречием я почти не занимался, так как даже не изучил толком ни дерево технологий, ни структуру способностей. Хотя «Громкость» мне очень даже помогла, иначе бы в этом шуме меня никто не услышал. И в лесу поорать, чтобы найти пропавших или хищника спугнуть — тоже важно.

— ДА-А-а! — почти единый воплем отозвались мои соотечественники.

А назвать их братьями по несчастью я не мог. Я же был счастлив здесь. И мне хотелось, чтобы здесь каждый стал таким же счастливым, как и я.

— Тогда слушайте. Слушайте все! — я широко раскинул руки, чудом не облив сидящих рядом брагой из собственной кружки. — Слушайте и внимайте!

— Слу-ша-ем! — ритмично простучали двузубые деревянные вилки с толстыми рукоятками, а потом наступила тишина. Полнейшая, только ветер иногда подвывал в трубе очага, да изредка свеча, выплавленная из жира, могла стрельнуть.

— Сперва не было ничего! Я сам блуждал здесь в полном одиночестве, и не было у меня ни крова, ни пищи! — вещал я, как пророк, хотя не ощущал себя ни мессией, ни кем-либо еще. — Я не только был одинок, я еще и ничего не умел. Вообще ничего! Отшельник помог мне найти путь. Путь, которым мы теперь идем все вместе!

И я повернулся к сидящему справа от меня старцу. Длинные волосы он обрезал так, что они почти полностью закрывали его лицо, если не удавалось расчесать пряди. И, если он так делал, то снаружи оставался только его длинный нос с горбинкой.

Но сейчас, по случаю торжества, он выглядел более ухоженным, чем обычно. Он снисходительно склонил голову, когда я сделал паузу, чтобы жители могли вознести почести и ему.

— Это его заслуга в том, что мы можем получать новые навыки, чтобы жить лучше, с комфортом и в безопасности! — продолжил я, несмотря на то, что моя речь стала напоминать выступление президента. Ну, да. Новый год на носу. Довольство растет, припасов достаточно. Почему бы и нет?

Остальные слушали меня молча. Парочка стояла, внимая мне. Я же осмотрелся, припоминая всех, кто сидел и наслаждался праздником. И тех, кто сейчас трудился дома.

Вот лесоруб. Работал последние недели топором, полностью сменив меня в этой деятельности. А когда-то я сам махал до кровавых мозолей — и то, лишь получив нужный уровень «Силы» и умение «На Брокилон!». Сам я не очень понимал, что это значит, да и Отшельник как-то отмолчался, спрятав лицо за седыми прядями. Но не суть — это был важный этап в моей жизни, о чем я тоже не умолчал, рассказав новичкам.

Были и собиратели. И охотники. Ни о каков посеве на этот год не могло быть и речи. Согласно календарю, я очнулся первого июля. Разумеется, в моем рассказе не было никаких подробностей относительно того, как именно я появился здесь.

Но не было здесь и ничего божественного тоже. По одной простой причине — я появился в этом мире из грязи. Буквально. Очнулся в луже какого-то дерьма. И ворочался там до тех пор, пока не продрог окончательно, пока не собрался с силами, чтобы встать и идти. Просто, чтобы выжить.

А выжить с одной целью — понять, какого лешего я вообще делал в этом чертовом лесу. Ответа я до сих пор не нашел. Да, поднял кое-какие параметры для себя, приобрел перки, нашел команду.

Рассказ для новичков я довел до конца, поведав о том, как с огромным трудом мы строили поселение, дома и бараки, ратушу и таверну, постоялый двор и купеческую гильдию. Как мы мостили дороги, чтобы в осеннюю распутицу никто не завяз в грязи.

Затем осушил кружку браги до конца, бахнул ей по столу и направился к выходу. Там распрощался со всеми и вышел в снег.

Зима стала тем временем, когда мы почти ничего не делали, кроме как старались выжить и скоротать долгие вечера и ночи за какими-нибудь занятиями в тепле.

У многих были домики с расчетом на четверых или шестерых. Стояла пара бараков. У меня же, разумеется, был собственный аккуратный домик. Стекла для всех мы выторговали с хорошей скидкой за большой груз шкур и камня.

Праздник удался, спору не было. На пороге домика я обернулся на таверну. Там еще шумели люди.

Я же толкнул дверь и вошел к себе. От тлеющего очага запалил лучину и пару свечей, а потом уселся на кровать. Лежалая солома и жесткая шкура.

Не вытерпев едва уловимой прохлады, я закинул несколько мелко нарубленных веток и немного дров поверх них. И уже через пару минут в очаге весело потрескивал огонь.

Хотя я покинул праздник, спать не хотелось. На полке стоял журнал в кожаном переплете и несколько книг различного формата. Журнал содержал информацию обо всех событиях в деревне.

Да, точно, новенькие прибыли в середине декабря. Я покачал головой и поставил журнал на полку под веселый шум дров в очаге.

Сменив журнал поселения на личный дневник, раскрыл широкий разворот с перками. Для этого формат, близкий к стандартному книжному, мне пришлось разложить больше пяти раз.

Обширная схема включала в себя уже полученные способности, а также следующие за ними, но еще не активированные. Большая часть была скрыта — чернильные линии просто обрывались перед пустотой пергамента.

Похоже, что впереди еще предстояло сделать немало. Разворот был сложен, а книга отправилась на полку. Я же, чувствуя странную тягу, достал с полки одежду, в которой я очнулся.

Грязь с трудом отстиралась, и через пробелы в черно-коричневом слое дерьма виднелась потертая голубоватая ткань с широкими швами и карманами. Мы такую еще не могли делать.

Но то были штаны — им досталось больше. Зато на черной рубахе с коротким рукавом были четко видны буквы МОСКВА. Что это такое, я тоже не знал. Но, черт меня побери, если за следующий год я не разберусь, что к чему в этом чертовом мире!