Топор палача

Топор палача прекрасно запомнил тот момент, когда он ощутил себя живым существом и перестал быть вещью. Лезвие опустилось, голова худого мужчины упала в корзину, из тела забила кровь. А в сознании Топора замелькали какие-то картинки, которые он до конца так и не мог понять. Но тут он услышал восторженный рёв толпы, собравшейся вокруг эшафота, в глаза ударило яркое солнце, выглянувшее из-за туч, а нос наполнился запахом крови только что убитого им человека.

«Но ведь я никого сам не убивал», — подумал Топор. — «Меня использовали».

Палач поднял его, взвалил на плечо, куда-то понёс. Как выяснилось в подвал. В пыточную. Хлопнула дверь, заплечных дел мастер ушёл.

— В нашем полку прибыло! — услышал Топор радостный голос. — Приветствую, мон ами!

Топор посмотрел в сторону говорившего. Слева висел меч.

— Да-да, это я, можешь звать меня, Меч.

— А я Топор.

— Ну да, я заметил, что ты не ложка. Я сразу почувствовал, что ты, как бы это выразиться понятнее, ожил. Держу пари, что у тебя много вопросов?

— Да не так чтобы много, но один точно есть. Мы же вещи, как мы можем быть живыми?

— Понятия не имею! — радостно ответил Меч. — Но у меня есть на этот счёт парочка идей. Могу поделиться, если хочешь?

— Давай.

— Первая — души убитых нами людей, когда переходят в иной мир, оставляют нам частичку своей энергии. И когда этой энергии становится слишком много, мы оживаем.

— Я увидел какие-то картинки, когда отрубил, когда мной отрубили, голову мужчины.

— А это самое сладкое, мон ами, — причмокнул Меч. — Воспоминания убитых!

— Ты сказал, что у тебя две идеи. Какая вторая?

— Наш хозяин, вообще-то у него есть имя — Франсуа, но все зовут его Палачом. Я не хочу сказать, что он колдун или какой-то там маг, но есть в нём что-то такое необычное, ведь он постоянно имеет дело со смертью. Возможно, что и нам передалась эта его необычность.

— И много нас таких?

— Ну справа от тебя висит Прут. Эй, поздоровайся с новеньким, дубина неотёсанная!

— Привет! — сказал Прут. — Рад знакомству. Меч — трепло.

На этом Прут замолчал.

— Ниже, прямо под нашим грубым другом, висят Щипцы. Я чувствую, что они одни из нас, но они вообще не разговаривают. Такое впечатление, что им кто-то вырвал язык, — Меч хохотнул.

Щипцы дёрнулись, но ничего не сказали.

— А ты уверен, что они живы?

— Да, со временем ты тоже начнёшь чувствовать живые предметы, мон ами. К тому же я не раз видел, как наш Хозяин убивал людей, используя их. Он вообще такой затейник, когда дело касается пыток и убийств. Видел бы ты, что он вчера сделал с прекрасной грудью одной молодой особы. Разорвал на ней одежду, взял Щипцы, ухватил сосок и…

— Почему-то мне хочется об этом знать.

— Да ладно тебе. Я тут как-то отрубил голову франту из высшего общества, так наш Хозяин по сравнению с ним почти невинное дитя. Франт увлекался творчеством какого-то маркиза, то ли де Сода, то ли де Сада. Короче, не важно. Важно то, что он воплотил в жизнь часть из прочитанного, ну то есть извращенно насиловал, а потом жестоко убивал. Собственно за это его и приговорили к казни.

— Туда ему и дорога!

— Полностью согласен. Уж если ты извращенец-убийца, так будь добр — тщательно это скрывай.

За разговорами с Мечом, точнее, за слушаньем Меча, Топор и не заметил, как пролетело время. Заскрипела дверь, кто-то стал грузно спускаться по ступенькам лестницы.

— Хозяин, — прошептал Меч. — Всем тихо.

— Почему? — удивился Топор.

— Что значит, почему? — прошипел Меч. — Он не должен знать, что мы живые.

Топор решил не спорить, всё-таки Меч ожил раньше него, знал больше. Спустившись по лестнице, Палач подошёл к стене, где висели инструменты и оружие. Он погладил Топор по рукоятке, взвалил его на плечо и вышел из подвала.

Путь до эшафота был короткий. Топор заметил, что там уже собралась приличная толпа. Завидев Хозяина в чёрном колпаке на голове, люди разразились приветственными криками. У плахи со связанными рукам и ногами на коленях стоял человек. Помощник Палача прижал голову приговорённого к колоде. Он сыпал проклятиями, брызгал слюной, пытался вырваться.

Усмехнувшись, Хозяин несколько раз взмахнул Топором, солнце заблестело на лезвии, а потом точно и сильно ударил. Отрубил голову. У Топора даже дух захватило от быстроты и скорости. Но, помня о рассказе Меча, он сосредоточился на картинках, появившихся в сознании.

Увидел плотного мужика, крадущегося за каким-то человеком по тёмной улице. Преследователь настиг жертву, ударил её дубинкой. Человек повалился на тротуар, а мужик принялся обчищать его карманы. Следующая картинка. Этот же неприятный тип нападает на парня и девушку, угрожает им ножом. Они сопротивляются, он убивает их. В остальных картинках было примерно то же самое: грабёж, иногда убийство. Пока мужику не попалась жертва сильнее его. Потом суд, приговор, казнь.

— Ну и как? — спросил Меч, когда Топор вернули назад в пыточный подвал.

— Сволочь какую-то прикончил. Грабитель-убийца.

— А он своих жертв не насиловал?

— Ну не всем же быть извращенцами, — Топор подмигнул Мечу.

— Твоя правда, мон ами, твоя правда.

Часа через три снова пришёл Хозяин, на этот раз взял Меч. Когда его вернули, Топор не стал ничего у него спрашивать. Но Мечу и не нужно было, чтобы кто-то его о чём-то спрашивал, он сам любил обо всём рассказывать.

— Ох и шлюшку я сейчас зарубил! — воскликнул он, когда Палач ушёл. — Ты даже себе не представляешь!

— Да? — из вежливости спросил Топор.

— Ага. Мало того, что спала со своими любовниками, друзьями, жёнами друзей, слугами, так она даже умудрилась совратить отца и брата мужа. Она и с собственным сыном пыталась это проделать.

Топор почувствовал, что его затошнило.

— Ещё одна поклонница этого Сада или как там его?

— Нет, у неё свой собственный стиль имелся. К тому же она не была жестокой, просто чересчур любвеобильной. Насколько я понял, от неё решил избавиться муженёк. Дал на лапу кому надо — и все дела.

Меч ещё что-то там говорил про половые отношения, но Топор слушал его вполуха. Не любил он всяких извращенцев. Он не считал, что их надо убивать, просто было противно.

Дни пролетали незаметно. Топор был занят тем, что исправно рубил головы. Вернее, это Топором рубили головы, но он так втянулся в процесс, что перестал считать себя используемой вещью, а сам стал ощущать себя Палачом. Продолжением его руки. Убийцы, бандиты и остальные преступники получали по заслугами.

И с каждым убитым приговорённым Топор чувствовал себя сильнее. Зрение, слух, обоняние обострились. Как и говорил Меч, он стал замечать другие живые вещи. Вот Шляпа того усатого господина с неодобрением смотрела на него, промчалась мимо Карета, которая кокетливо вильнула задней частью. А старик Эшафот каждый раз кряхтел, когда здоровенный Палач проходился по нему. Топор теперь всегда тихо говорил старику «Здравствуйте» и «До свидания». Эшафот отвечал ему тем же.

Но потом среди головорезов всех мастей стали попадаться какие-то странные приговорённые: сначала «революционеры», потом «роялисты». Да, некоторых из них можно было отнести к убийцам, некоторых к бандитам, но всё же большинство из них, по мнению Топора, не делало ничего плохого. Ну ходили на какие-то собрания и митинги? Не убивать же за это? Но Топора никто не спрашивал, поэтому он продолжал рубить головы.

Однажды, когда он висел на стене, Хозяин принёс Меч после работы. Против обыкновения тот был угрюм и молчалив.

— Что случилось? — спросил Топор.

— Доктор Гильотен, вот, что случилось, мон ами, — буркнул Меч. — Отправил сейчас на тот свет очередного революционера и от него знаешь что узнал? Что некий добрый доктор изобрёл замечательное приспособление, с помощью которого быстро лишают людей голов. Называется гильотина. И, похоже, что этой чёртовой стервой заменят нас с тобой!

— Ну я-то всегда дрова смогу колоть, а вот тебя, наверное, повесят на стене какого-нибудь замка, — улыбнулся Топор.

— Смотрите-ка у кого прорезалось чувство юмора, — сказал Меч и обиженно замолчал.

— Ну прости-прости, не хотел тебя задеть. Думаю, что наш Хозяин нас не бросит и что-нибудь придумает.

Спустя неделю, когда Хозяин наводил в пыточном подвале порядок, к нему пожаловали гости. Два здоровяка выше и шире Палача и один мелкий человечек в белом до плеч парике, в красном камзоле и с тросточкой. Последняя, окинув взглядом Хозяина, его инструменты и оружие, зловеще ухмыльнулась.

Здоровяки схватили Палача, начали связывать, а человечек с важным видом извлёк из камзола бумажку и стал читать, размахивая в воздухе тростью, как дирижёрской палочкой. Топор разобрал слова «революция», «роялист», «враг» и понял, что ничего хорошего Хозяина не ждёт. Поняли это и другие. Меч, Прут и Щипцы задёргались, но видно им не хватало сил. А вот Топору хватило.

Он слетел со стены, взмыл в воздух и обрушился вниз, снеся голову человечку. Двумя ударами отхватил руки здоровякам, затем раскроил им черепа. После чего не удержался и перерубил пополам гадскую тросточку. Когда с врагами было покончено, он аккуратно перерезал вёревки, которыми уже успели связать Хозяина. Топор привычно лёг в руки Палача.

С улицы раздались выстрелы, звон оружия, крики людей. Топор не знал, кто это: революционеры, роялисты или просто бандиты. В любом случае, в обиду своего Хозяина он давать не собирался, а головы, если уж на то пошло, у всех одинаковые. Рубить их Топору было не привыкать.