Торговец Правдой 2

Черный служебный автомобиль резко затормозил у мрачного здания из красного кирпича. Меня грубо вытолкнули на прохладный ночной асфальт. Ночка будет веселой, уже тогда я это понял.

— Поаккуратнее, дядя, помнёшь ещё меня! — сквозь зубы процедил я полицейскому, который с силой держал меня за локоть.

Он лишь ехидно ухмыльнулся, обнажив желтые от никотина и времени зубы, и толкнул меня в спину, направляя к тяжелой двери с выцветшей табличкой «Отделение полиции номер три». Адреналин все еще гудел в крови, но его уже сменяла леденящая душу ясность: все идет не по плану, вот только полиции мне сейчас не хватало.

В прошлой жизни по молодости меня пару раз задерживали за мелкие драки, и процедура была знакомой: оформление у дежурного, протокол, звонок, возможно, штраф, ну или максимум пятнадцать суток, это если прям как-то сильно накосячил… Но на этот раз все было иначе.

Меня сразу же провели мимо дежурной части, даже не взглянув в мою сторону, и поволокли вглубь здания. Ага, значит, пока они не хотят оформлять меня официально, получается, у них на меня ничего нет! Я слегка выдохнул, это делало ситуацию немного проще.

Ключ с лязгом повернулся в замке, и дверь одного из кабинетов открылась. Меня с силой втолкнули внутрь. Комната была практически пустой. Ни окон, ни каких-либо предметов, кроме массивного металлического стола, прикрученного к полу, и двух стульев по разные стороны. Дышалось тяжело, видимо, воздух с трудом поступал в помещение.

Я сразу понял — это комната для допросов с «пристрастием». Место, где законы остаются за дверью, а правду добывают кулаками, пытками и электрическим током. Ситуация была как на американских горках, только я слегка выдохнул, как уже снова напрягся.

«Ну что, попал ты, Алеша, — безрадостно констатировал я сам себе. — Попал по полной программе, из этого кабинета без потерь вряд ли получится выйти…»

Меня посадили на стул, и один из конвоиров с глухим лязгом защелкнул наручники на моих запястьях, приковав их к толстой ножке стола. Затем они вышли, и дверь с грохотом захлопнулась, окунув меня в гробовую тишину. Я остался наедине со своими мыслями, которые неслись со скоростью света, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, хоть какой-то шанс на спасение.

Прошло минут десять, может быть, двадцать. Время в такой камере теряет всякий смысл, и тяжело следить за его ходом. Наконец дверь снова открылась. Вошел тот самый мужчина, что надевал на меня наручники на улице. Высокий, сутулый, с лицом, на котором вечная усталость боролась с завышенной самооценкой и презрением к каждому, кто сидел напротив.

— Ну что, готов поговорить, Алексей? — его голос был достаточно спокойным.

Я заставил себя улыбнуться, изображая нагловатое безразличие.

— Да, почему бы и не поговорить? Хотя бы пойму, за что нынче полицейские простых честных граждан останавливают и в отделы волокут. Нарушил что? Дорогу на красный сигнал светофора перешел или не по зебре? Ну выпишите штраф, да я пойду.

— Честных граждан? — мужчина усмехнулся, и в его глазах мелькнула искорка от предстоящего развлечения. — А у вас там, видимо, свои критерии честности, у бандитов. Меня зовут Сергей Александрович Петров. Я — майор полиции и начальник отдела по борьбе с организованной преступностью нашего района, и знаешь, чем я занимаюсь последние несколько месяцев? Догадаешься? — он сделал паузу для драматизма, естественно, ему не нужен был мой ответ. — Работаю над бандой твоего босса. Севера.

Внутри все похолодело, но на лице я сохранил маску непонимания.

— А кто такой Север? Какой босс? Нет у меня никакого босса! — я даже слегка возмутился. — Я вообще только вот школу закончил! Вы, наверное, с кем-то перепутали меня, и это большая ошибка.

Петров медленно покачал головой, словно жалея нерадивого ученика, швырнул на стол толстую картонную папку и сказал:

— А ты открой-ка ее, парнишка! Давай вместе посмотрим!

Я щелкнул замком. Внутри лежали фотографии. Четкие, сделанные с большого расстояния, но не оставляющие сомнений. Вот я подхожу к знакомой двери на Думской, здороваюсь за руку с охранником-бугаем и захожу внутрь. Вот я выхожу оттуда через пару часов. А вот — самый неприятный кадр: мы с Севером стоим в порту, я что-то активно ему рассказываю, а он слушает, затягиваясь сигарой. Снимок был сделан через окно какого-то соседнего здания. Видимо, они отслеживали каждый его шаг. Теперь мне стало понятно, почему Север так много времени проводит в своем офисе и так редко выбирается на улицу. Только там все его действия скрыты от посторонних глаз.

Отпираться от знакомства с Севером теперь было бессмысленно, но следовало понять, насколько глубоко они копнули? Что про меня знают?

— Так что, будешь и дальше отрицать свою работу на Севера? Есть ли дальше в этом смысл? — спросил Петров, присаживаясь на стул напротив.

— А, вот про какого Севера вы говорите! — я сделал вид, что только сейчас понял. — Ну, «работаешь» — это слишком громко сказано! Дядя Север… Он в детстве помогал моей семье. А сейчас я иногда прихожу к нему после школы, изучаю, как работает его клуб. Хочу в будущем стать там управляющим и, может, даже тоже что-то такое открыть. Товарищ майор, это разве незаконно? Хотеть стать предпринимателем? Разве незаконно желание вылезти из этих спальных районов?

Петров внезапно ударил кулаком по столу. Грохот оглушительно прокатился по пустой комнате.

— ТЫ МНЕ ДАВАЙ НЕ СВИСТИ ТУТ! — его голос сорвался на крик, и маска безразличия мгновенно спала, обнажив злобную решимость. — Мы прекрасно знаем, каким «бизнесом» занимается твой дядя Север! И знаем, что его клубы и прочее — это дерьмо, прикрытие для отмывания денег! Но это мелочи! У этого чудовища на счету десятки жестоких преступлений! Убийства, похищения, вымогательство! Недавно он своему же сотруднику так сломал ноги, что тот, скорее всего, больше ходить не сможет! Мы хотим накрыть эту мразоту, и ты нам в этом поможешь!

Мужчина тяжело дышал, уставившись на меня горящим взглядом хищника.

— Что вы от меня хотите, товарищ майор? — спросил я тихо и спокойно. Нужно было побыстрее перейти к сути вопроса, без прелюдий.

— Ты же парень неглупый, Алексей! — его тон снова стал наставническим. — Сам, наверное, уже прекрасно понял, что зря с этим ублюдком связался. И понимаешь, что просто так из его пасти не выпрыгнешь. Мы предлагаем тебе сделку! Отличную сделку, парень! Стань нашим информатором и помоги его закрыть. Нам нужны весомые, железные доказательства, чтобы посадить этого гада далеко и надолго. — он сделал многозначительную паузу, после чего продолжил, — Планы, имена клиентов, схемы отмывания, записи разговоров, куда они прячут тела своих врагов, нужна вся информация!. Для этого нам необходим свой человек внутри, иначе ничего не получится. А так как твои руки, судя по всему, пока не запачканы кровью, мы гарантируем тебе, что пройдешь по делу максимум как свидетель. Выйдешь сухим из воды и дальше откроешь свой клуб или что ты там хотел.

— А что если я скажу «нет»? — осторожно спросил я. Нужно было понимать последствия от обоих вариантов развития событий.

Петров как-то мерзко усмехнулся, и это было самое неприятное, что я видел за весь вечер.

— Если скажешь «нет»… Ну, для начала побудешь тут до утра, подумаешь. А дальше… Мы тебя выпустим и разнесем слушок, что ты ночью все-таки согласился с нами сотрудничать. Думаешь, Север долго будет разбираться? Он своих стукачей на органы пускает, сынок. Поэтому прибежишь назад за спасением от этого ублюдка! Все пути так или иначе ведут к тому, что ты будешь с нами работать. Другого выхода у тебя просто нет. Ну, так что скажешь? Готов?

Я затих, анализируя ситуацию. Моя метка, внутренний детектор лжи, молчала. Петров не блефовал. Он говорил холодные, жесткие факты, но согласиться сейчас — значит подписать себе смертный приговор, если Север про это узнает, а он рано или поздно точно узнает. В нашем бизнесе такая утечка информации почти неизбежна, всегда где-то найдется продажный коп. Отказаться — и полиция станет моим злейшим врагом. Даже если мне каким-то образом получится доказать Северу, что я не сука, дела точно будет вести намного тяжелее.

— Мне нужно подумать над вашим предложением, это слишком серьезный вопрос… — выдавил я наконец.

— Отлично! — Петров хлопнул себя по коленям и встал. — Вот до утра посидишь тогда в камере. Подумаешь. В тишине и уединении, лучшие условия!

— Вы не получите от меня ответа так быстро, — сказал я, глядя ему в спину. — Что бы вы со мной ни делали!

Мужчина обернулся на пороге, и его лицо исказила злобная усмешка.

— Это мы еще посмотрим! В камеру его! Немедленно! — приказал он.

В комнату снова вошли два рослых полицейских. Они отстегнули наручники от стола, но не сняли их, и, грубо взяв под руки, поволокли меня дальше по лабиринту коридоров. В конце концов они открыли тяжелую дверь с решетчатым окошком и буквально втолкнули меня внутрь. Дверь захлопнулась с оглушительным металлическим лязгом.

Камера. Одиночная. Крошечное помещение без окон. В углу — дырка в полу, исполняющая роль унитаза. Больше ничего. Ни кровати, ни матраса, ни даже стула. Стены были покрыты какими-то пятнами, которые даже не хотелось разглядывать. Воздух был густым и затхлым.

«Ну что, отличные, мать твою, условия, Алеша… — с горькой иронией подумал я, опускаясь на холодный бетонный пол. — Считай, на пятизвездочном курорте нахожусь. Наконец-то отдохну! Все прям как хотел…»

Я свернулся калачиком, пытаясь сохранить тепло, и закрыл глаза. Мысли крутились вокруг одного: как выбраться из этой ловушки, не раздавив себя между молотом полиции и наковальней Севера. Постепенно усталость взяла верх, и я провалился в тревожный, прерывистый сон.

***

— Вставай, давай! Эй, слышишь?! Смотрите, развалился он тут, как в санатории! ПОДЪЁМ!!!

Резкий крик и яркий свет из коридора вырвали меня из состояния покоя. Я открыл глаза, зажмурившись от боли. В проеме открытой двери, залитый светом сзади, стоял силуэт майора Петрова.

— Ну что, парень, надумал? — его голос был хриплым от утренней сигареты или недосыпа.

Я с трудом поднялся, опираясь на холодную стену.

— Я вам вчера все сказал. Нет, не надумал.

Петров тяжело вздохнул, и его силуэт покачал головой.

— Ну смотри же, потом не говори, что я тебе не давал шанса. Тогда мне придется играть по-другому. Сам прибежишь ко мне, если, конечно, успеешь. Выпускайте его, и пусть убирается отсюда.

Меня снова взяли под руки те же два полицейских. Они провели меня к дежурной части, где я, не глядя, расписался в двух журналах. Потом — толчок в спину, и я оказался на свободе. Наконец-то.

Я вышел на пустынную утреннюю улицу. Было еще очень рано, город только просыпался. Воздух был чистым и холодным, он обжигал легкие. Мой магофон уже давно сел, такси вызвать было невозможно. Пришлось топать пешком в сторону дома, выбора-то особо больше не было. В такую рань даже попутку не поймать.

Я шел, и в голове одна за другой проходили разные мысли. Теперь нужно быть втройне осторожнее. Полиция будет следить за мной, я у них на крючке. Любой неверный шаг — и меня либо прижмут они, либо Север получит повод для расправы.

И тут, в самый разгар этих размышлений, я снова услышал резкий, визгливый звук тормозов. Рядом со мной остановился черный микроавтобус без опознавательных знаков. Задние двери распахнулись, и оттуда высыпали трое в черных балаклавах. У меня не было ни единого шанса даже сообразить, что же такое происходит…

Они молча, отработанными движениями схватили меня. Один зажал рот ладонью, двое других скрутили руки. Меня затолкали внутрь, надели на голову плотный мешок, пахнущий пылью и потом, и туго связали запястья за спиной. А мне становится как-то опасно гулять по улицам города. Почему каждый так и норовит скрутить меня и запихнуть в машину?

Я попытался кричать, но, быстро поняв бесполезность сопротивления, замолчал, экономя силы. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Когда же это все закончится?

«Неужели снова полиция? — пронеслось в голове. — Решили продолжить давление? Куда они меня везут? В лес, копать себе могилу? Неужели эти мудаки думают, что смогут вот так вот сломать мой характер?»

Машина ехала недолго, минут пятнадцать. Потом я услышал, как открываются какие-то тяжелые, вероятно, железные ворота на автоматическом приводе. Мы проехали еще немного, и автобус остановился. Двери машины снова открылись.

Меня вытащили наружу и силой поставили на колени. Бетонный пол был холодным и неровным. Сорвали мешок с головы, наконец-то.

Свет поначалу резал глаза, но, когда зрение адаптировалось, я понял, где нахожусь. Это был склад. Тот самый склад, где мы с Севером когда-то разгружали первые ящики с кристаллами. Вокруг мрачными тенями стояли его люди. А прямо передо мной, дымя своей сигарой, стоял он сам… Север…

Его лицо было каменной маской, но в глазах бушевала буря. Он медленно подошел ко мне, наклонился и взял меня за подбородок, грубо приподняв голову.

— Ну что, Алеша, доигрался! — его голос был тихим, шипящим, как у змеи перед атакой. — Давай рассказывай дяде Северу, что ты делал в отделении полиции всю ночь? Только не надо врать, — он сжал мою челюсть так, что кости слегка затрещали, — мол, приняли за мелкое хулиганство или еще что-то в этом роде. Рассказывай правду! А я пока… Инструмент подготовлю, вдруг пригодится…

Он отпустил меня и неспешно прошел к одному из ящиков. Со скрипом открыл его и достал оттуда длинный кожаный рулон. Развернул его на соседнем столе. Внутри, поблескивая в тусклом свете, лежал набор мясника. Ножи разной длины и формы, небольшой, но увесистый топорик, тесак. Все лезвия были идеально наточены.

После увиденного я понял, что врать — это подписать себе смертный приговор здесь и сейчас. Но и правда могла оказаться для меня не менее опасной, однако я выбрал именно этот путь.

— Север… — начал я, стараясь говорить настолько уверенно, насколько позволяла ситуация. — Полиция… Они под тебя копают….

Север взял в руки длинный тонкий нож, похожий на обвалочный, и повертел его в правой руке.

— Малой, ты что, думаешь, Америку для меня открыл? — он фыркнул. — Я что, по-твоему, совсем тупой? Я прекрасно это знаю и прекрасно знаю, что ты там делал. Но я хочу услышать от тебя подробности, собственными ушами! Давай не трать зря время!

Я сделал глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях.

— Этот майор Петров… Он предложил мне… Быть их информатором. Помочь им… Посадить тебя.

Север медленно кивнул, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Ну и что же ты им сказал, Алексей?

Время замедлилось. Я видел каждую зазубринку на лезвии ножа, каждую пору на его лице. Ложь была бы подобна самоубийству, но правда звучала не лучше.

— Я… Отказался! Сразу же!

Север снова подошел ко мне, поднес лезвие ножа к лицу, и я почувствовал холод металла на коже.

— А вот я тебе не верю, — прошептал он. — Ты говоришь как-то… Неискренне, парень. Как думаешь, будет ли так же симпатично смотреться твоя мордашка, когда я отрежу тебе уши и нос? А вот сейчас мы узнаем.

Он отвел руку с ножом назад, делая четкий, короткий замах. Инстинкт самосохранения пересилил все.

— Я СКАЗАЛ ИМ, ЧТО ПОДУМАЮ! — крикнул я, и мой голос сорвался. — ЧТО МНЕ НУЖНО ВРЕМЯ!

Север замер, его рука все еще была занесена для удара. Он молчал, и я продолжил:

— Я не собирался сдавать тебя, Север! —торопливо выпалил, видя, что он слушает. — Я хотел получить немного времени! Чтобы понять, что мне дальше делать! Это же… Это же может работать и по-другому! Иметь своего человека в полиции — это же тоже хорошо! Я мог бы быть твоими ушами там! Ты согласен, Север? Это же отличная идея!

Он смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, словно пытаясь заглянуть в самую душу. Потом медленно, не опуская ножа, обошел меня со спины. Я не видел Севера, только чувствовал его присутствие, слышал ровное дыхание. Я зажмурился, готовясь к удару… Услышал, как он делает замах… Видимо, сейчас все и закончится…