Тот, кто спит в моей голове.

Тусклое пасмурное утро пробивалось сквозь окна. Если посмотреть вниз отсюда, с 25 этажа бизнес-центра, можно было увидеть, как по городу между домами клубился туман. Однако из-за высоты здания это место казалось оторванным от остального города, будто между стеклом и внешним миром пролегала граница. Всего лишь 25 этаж, но возникало ощущение, что они находились выше облаков, выше людей, выше памяти.

Он стоял у большого окна, облокотившись на белый подоконник, и пил травяной чай из обычной черной кружки. От нее поднимался легкий пар, распространяя горький запах полыни и чего-то болотного. Сбор, сделанный лично его наставницей. Ее лицо с паутинкой морщинок тут же всплыло перед глазами. "Связывает с Навью", – говорила она бархатным голосом, вручая очередную баночку с сухими травами. Каждый раз одни и те же слова, но вкус и запах сбора были всегда разными. Сколько их, таких трав, что приближали сновиденцев к Нави? И все же, это являлось ее способом позаботиться о бывшем ученике, и он не возражал. Пил чай, а когда травы заканчивались, использовал это как предлог, чтобы навестить ее.
В лаборатории, кроме аромата чая, пахло пеплом. Мраморные столы были покрыты тонким слоем пыли и нарисованными мелом кругами. Снизу вверх по ним плелись странные растения, явно не существовавшие в этой реальности - маленькие перебежчики из мира снов. Через пару дней они растворялись, но на замену им появлялись новые. Растения не трогали: все равно они не имели никаких особых свойств, являясь чьим-то наваждением. Один из рунических кругов на столе все еще слегка светился, медленно тускнея.
– Опять работал без меня? – раздался голос от входа.
Он не обернулся, отстраненно заметив:
– Ты проспала, Эля.
Ассистентка, худая, с темными волосами, собранными в низкий узел, вошла, кутаясь в вязаный серый кардиган. Слабый след от подушки - признак недавней дремы - постепенно сходил с ее лица.
– Мы же договорились попробовать интерпретацию через обратный купол.
– Я сделал это. Сон распался. Половина смысла ушла в шум, – ответил он. Но голос показался каким-то непривычным. Будто немного другим?
– Но я заметил кое-что интересное, – продолжил он, решив не обращать внимание на странности.
Бросил взгляд на зеркало, стоящее в углу. Отражение было размытым. Будто сонная пелена не давала рассмотреть себя более четко.
Внезапно в дверь неуверенно постучали. Эля открыла, впустив в лабораторию девушку лет шестнадцати, одну из студенток. На ее руках сидел дымчатый кот с тремя глазами, один из которых постоянно моргал не в такт остальным.
– Простите... – Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу. – Мне сказали, вы можете расшифровать. Он вышел из сна. – Кивнула она на кота, мурлыкающего в ее руках звуками дождя.
Эля приподняла бровь в недоумении от того, что кто-то решил послать им ученицу с подобной просьбой. Но он лишь кивнул.
– Отнеси его в зеркальный архив, мы посмотрим.
Кот мяукнул, будто не желая расставаться с хозяйкой, но та уже поставила его на стол в относительно свободное пространство между исписанными стопками листов.
Через секунду он уже шел по коридору, но небо за окном было темно-фиолетовое, явно вечернее.
Зеркальный архив находился там, где когда-то был конференц-зал. Теперь около стен находились разного размера зеркала в причудливых рамах, будто из иного времени. Некоторые отливали желтизной, другие имели трещины и сколы, как если бы память о прошлом пыталась просочиться сквозь них, вырваться на свободу.
В отражениях никогда нельзя было увидеть свое лицо: только силуэты, смазанные, в движении, словно кто-то другой смотрел на посетителей изнутри. В одном отражении он увидел подростка: темноволосого, растерянного, со слегка сонным взглядом. Лишь пару секунд спустя он понял, что увидел себя. Для зеркального архива это было из разряда невозможного. Он пошел дальше вдоль зеркал, решив разобраться с этим позже.
В одном отражалась академия, в другом - пыльный чердак, с висящими на стенах ловцами снов, в третьем - чья-то рука, ласково, почти нежно касающаяся головы отраженного силуэта. В конце концов нашлось пустое, ставшее временным приютом трехглазого кота.
Позже, возвращаясь в лабораторию, он услышал разговор учеников, которым скоро пора было отправляться на ночные занятия.
– Меня забрали прямо с электрички. Сказали: "Мы видим как ты спишь". Мама думает, я в пансионате. Уже третий месяц, – тихо говорил один из голосов.
Второй отвечал:
– Ты еще легко отделался. Меня просто нашли в больнице. Я ведь не просыпался, а они решили "перспективный".
Внезапно он свернул в библиотеку. Какая-то мысль промелькнула, и не было возможности за нее ухватится. Растерянно осмотревшись, он заметил, что здесь никого нет. На полках хранились не книги. Колбочки, мерцающие с разной яркостью и разными цветами. Это были сновидения. Подойдя к одному из дальних стеллажей, он взял в руки лиловый сон с биркой "М.К.". От нее по телу растекалось приятное чувство - теплое и нежное, как чьи-то объятия.
Но внезапно тепло растворяется. Его окутывает ночная летняя прохлада, а вокруг резко становится темно, подсветка в покачивающейся кабинке едва ли рассеивает мрак. Остатки сна калейдоскопом мелькают в голове, и он пытается поймать их, как разбегающихся мышей. Нельзя упустить ни одной, ведь это его единственные воспоминания.