Тот, кто знает

Я стоял за стеной, нервно размышляя о грядущей церемонии посвящения. Она мало чем могла отличаться от предыдущих, тем не менее, каждая по-своему меня привлекала своей уникальностью.

— Тод Валтинфлой! — отозвался голос позади меня. Медленно ко мне приближался мужчина пожилых лет с короткими усами. Деловой костюм очень хорошо ему шёл как по размеру, так и по эстетике этого мрачного места.

Это был мой друг, если его так можно было назвать, конечно, ибо если бы я захотел сделать что-то против воли Вархвов, он бы меня сдал с потрохами. Но я не могу судить его за это. Любой бы сделал бы точно так же на его месте без капли сожаления, а так у нас были вполне себе сносные отношения.

— Нам пора, не задерживайся, Тод, — хриплым голосом раздался отзвук в мою сторону.

— Да, да, сейчас я подойду, — последний раз поглядев на здешние виды и что-то вроде красот, хотя нет, красотой это точно не назовёшь, но выбирать и не приходилось.

Культ Вархвов славился своей беспрецедентной жестокостью по отношению к инакомыслию, именно как явлению. Оно жестоко каралось в рядах этих фанатиков. Я состоял в этом культе, но мне хватило смелости пока полностью не поработиться этим животным инстинктам быть в стае и поддаться жажде крови. Формально я в ней был, но не был подобен им. Сквозь мрак тумана и темной городской улицы я вместе с Гафрилем отправился к главным дверям здания, где проводилось сие действие во всей красе. Методы культа были суровы и противоречили всем рамкам самой человеческой сущности, но выбора этим людям никто не давал.

— Открывай дверь уже, да побыстрее, не мешкай! — раздался громкий голос из самого здания.

Мы с моим другом по несчастью, хотя для него это было ничуть не грустно, а даже скорее наоборот, приблизились к главным воротам этого места, и нас поприветствовал здешний апостол покаяния средних лет. Всё, что я мог в тот момент сказать, это примерно:

— Как подготовка к церемонии? — тихо, но уверенно обратился я к нему.

— Месье, на этот раз, мне кажется, что будет что-то действительно стоящее. Это подобие человека возомнило себе, что может сам распоряжаться своей жизнью. Это была та ещё потеха, определённо. Но вы долго не стойте на улице, скоро начинаем.

Мы с Гафрилем последовали его совету и зашли внутрь этого здания. Они называли его церковью справедливости, а от самой справедливости тут не было ничего, кроме самого названия. Да и на церковь это мало походило. Всякий раз удивляет, как люди могут так изощрённо врать себе и верить в свою ложь, как во вторую правду. Всё, о чём я думал в тот момент, ярко характеризовало моё настроение, а именно жгучее желание уйти отсюда подальше и навсегда в другой мир, где не было никогда такого безумия. В такие моменты задумываешься о как таковом смысле простой человеческой жизни и её реализации на практике, т.е. как ты её проживёшь. Проходя мимо ряженых в красное с крестами на груди людей, смотря на их лица в предвкушении очередного изречения какого-то бедолаги, становилось действительно жутко. Мы с Гафрилем сели на третью скамейку с правой стороны от выхода. Разглядывая в очередной раз старые стены этого помещения, невольно появлялись всякие мысли. Например, одна из них гласила и пыталась найти ответ на один вопрос: почему здешнее подобие так называемой интеллигенции и люди, наделённые какой-то, но властью, называли это место церковью или подобием собора, если на внешний вид и внутренний смысл самих слов говорил о том, что церковь или собор — это место, где прощаются страшные грехи нашим Всевышним, а это место скорее напоминало волю дьявола или Божью кару за мысль или слово против системы.

Вот и вышел главный клоун на сцену и начал свою душераздирающую речь о том, какие мы все жалкие создания и нет места в нашем мире добру. Оно карается, причём крайне жестоко и с особым энтузиазмом. Я уже привык к этому, как и многие другие слушатели в этом здании. Но в отличие от меня, они с трепетом смотрели на своего идола и апостола истинной справедливости. Как же это выглядело убого, по крайней мере, для меня. Для них же ничего лучше не было на свете. Наверное, каждый из них хотел бы выслужиться перед главным и получить что-то взамен, но это был обман, фальшь. Откуда я это знаю? Всё просто... Когда-то я был самым главным из них... Прозвучит дико и странно, но я сам создал эту организацию и развивал её. На самом деле там долгая история моей жизни, но, чтобы не утомлять, вкратце расскажу. Создал, пожалел, инсценировал свою смерть и стал другим человеком. Я теперь обычный рядовой в деловом костюме. Как и Гафриль. Он отличался от остальных, он не улыбался и руководствовался разумом. Это уже было огромным плюсом. Он не был фанатиком, но мог бы меня сдать, почувствовав что-то неладное, и я его понимаю. Он руководствовался разумом и непременно сделал бы это. Подвергать риску себя и других неразумно, тем более учитывая огромные ресурсы у этой организации и абсолютную власть. По сути, весь город и был как таковой организацией этих психов. Когда-то я был одним из них. Я просто не ценил человеческую жизнь, но после одного случая жизнь заставила меня задуматься о всех моих грехах.

От размышлений в голове меня отвлёк процесс Инерации. По своему роду это была игра разума над жертвой.

— Господь покинул тебя, невежа, и мне жаль тебя! — произнёс он это с удовольствием, вру, он сам по себе был противным человеком.

На сие действие вывели какого-то худощавого старика. Он был испуган. Наверняка его даже не кормили. Его насильно поставили на колени перед всеми, начался так называемый процесс отторжения.

Всё, что до сей поры ты осознавал,

До сей поры ты понимал,

И нет воли к жизни больше,

Есть страх перед судом, так божьим.

Покаяния теперь ты не достоин,

Не взмолишься теперь ты снова.

Тьма в агонии желанья,

Попрощаемся с тобою снова.

Он медленным шагом подошёл к несчастному старику, у которого уже на глазах навернулись слёзы.

— Понимаешь ли, в чём дело, эта толпа могла бы тебя спасти, освободить тебя, но... Им до тебя нет никакого дела, ты никому не нужен! — это и был основной трюк данного мероприятия, заставить человека поверить в то, что он обречён, и никто ему никогда не поможет.

В это время зал специально делал лица, полные отрешённости и пофигизма. Некоторые могли просто отвернуться, многие фыркали. И тогда человек ломался... Он не выдерживал и просил прощения даже за то, чего он не совершал. Я этого старика не знал, но не испытывал ничего. Хоть я давно и избавился от ран прошлого, но не все свои ошибки, к сожалению, можно исправить. Это не первое представление и далеко не последнее. Я положил этому начало и буду жить с этим грузом до конца своей жизни. Его подняли на ноги, всего бледного и несчастного. Затем наступил следующий этап шоу. Старик не испытывал уже к этому моменту ничего. Клоун в шапке из красного меха подошёл к нему и приобнял его.

— Но с нами, друг мой, ты исправишься, и всё будет хорошо... — тихо произнёс клоун. У старика снова покатились слёзы на глазах. Он обнял в ответ этого клоуна. Обряд был завершён, и я поспешил выйти на улицу подышать свежим воздухом, но не успел. Толпа тоже решила выйти на улицу подышать. Было больше дюжины человек. Все были свободны, и я позвал с собой Гафриля.

— Пошли отсюда.

— Ну, пошли, чем сегодня планируешь заняться?

— Думаю, сновать податься в охотники на ведьм в кластере антизигурата.

— Оу, звучит заманчиво! С собой не возьмёшь?

— Прости, друг, в другой раз.

— Ну, ладно, я не в обиде, — улыбнувшись мне, ответил он. Мы пробрались через толпу к выходу и вышли на улицу.