Трава у дома

«Растение — посредник между небом и землею. Оно — истинный Прометей, похитивший огонь с неба.»

Климент Аркадьевич Тимирязев

2125 г.

Никита проснулся от назойливого жужжания, проникающего в комнату через распахнутое окно. Он попытался спрятаться от раздражающего звука под одеяло, но это не помогло, только стало жарко и душно. Отшвырнув одеяло, он вскочил с кровати и ринулся к окну.

Источником звука оказались роботы-косильщики, старательно ползающие по ровным прямоугольникам газонов. Похожие на ярко-оранжевых жуков машинки усердно работали скрытыми лезвиями, следя, чтобы ни одна травинка не превышала трёх сантиметров, утвержденных Горзеленхозом города Зоринск.

Самый громкий косорот — так шутливо прозвали эту модель КРТ-4С — выписывал круги вокруг одной точки прямо у дома. Никита высунулся из окна — кажется, косорот обнаружил сорняк и никак не мог решить, что с ним делать.

— Да срежь ты его уже, тупорот, — фыркнул Никита.

Тот как будто его услышал — выпустил из-под корпуса лезвие, аккуратно чикнул стебель и с шумом втянул его в мусороприёмник. Немного покрутившись на месте, он наконец-то покатил жужжать под соседские окна.

Никита проводил его взглядом и вернулся в комнату. Спать уже не хотелось. Всё ещё нераспакованные после переезда коробки ровной шеренгой стояли вдоль стены. На одной из коробок папиным почерком было выведено: «Разбери меня».

Никита посмотрел на коробки, на безоблачное голубое небо в прямоугольнике окна и решил, что летние каникулы придуманы для того, чтобы наслаждаться солнечной погодой, а добро своё он разобрать успеет.

— В другой раз, — сказал он надписи, быстро оделся, прихватил с собой сумку для бассейна и поспешно выскочил из комнаты, будто в любой момент коробки могли взбунтоваться и перекрыть ему выход.

На кухне пахло жареным хлебом и кофе, а на столе мигал датчиком термобокс — мама оставила ему еду.

— Завтрак готов! — сообщила голосовая помощница Полина.

— Вижу, — буркнул Никита. «Детский режим» Полины его раздражал — она общалась с ним как с детсадовцем.

Он достал из шкафчика бутылочку космоконцентрата — питательного коктейля для космонавтов и участников научных экспедиций. Не то чтобы ему нравился вкус этой жижи, но среди его ровесников космопитание было модным. И если ты планируешь участвовать в программе освоения дальнего космоса, нужно привыкать к странной еде — а Никита как раз планировал.

— Китя, поешь нормально, — внезапно раздался мамин голос.

Никита от неожиданности вздрогнул и чуть не уронил концентрат.

— И разбери уже вещи. Ты помнишь, что здесь по газонам не ходят?

Никита облегченно выдохнул — это всего лишь Полина озвучила голосовое сообщение от мамы. Родители, конечно, говорили, что не следят за ним через её камеру, но все дети знают, что родители много чего говорят.

— Полина, я ушёл в городской бассейн! — оповестил он и направился к выходу.

Стоило ему открыть входную дверь, как Полина проиграла напоминание, что хождение по газонам может быть опасно, и за это полагается штраф в пятьсот уников.

— Да кому сдалась эта ваша трава! — Никита с досадой закатил глаза и поспешно покинул квартиру. Это предупреждение ему предстояло слушать ещё три года при каждом выходе из дома, пока ему не исполнится четырнадцать. И только тогда Полина наконец отключит детконтроль.

Зоринск мало чем отличался от других научных городков, в которых он успел побывать с родителями: типовая малоэтажная застройка, аккуратные ухоженные улочки. Единственное отличие было в том, что все газоны были засажены «злычкой» — специально выведенной травой. Злычка была разной в зависимости от региона, но функция у неё везде была одинаковая: отпугивать животных, зараженных углеморфизмом — особой формой бешенства. Вспышку эпидемии уже давным-давно подавили, а вот злычка так и росла вокруг городов, и только в Зоринске она была ещё и внутри периметра.

В Долинске, где он с родителями жил до переезда, Лесхознадзор высадил полосы злычки-борщевика, изобретённой ещё в далёком 2094 году. И чем опасен прямой контакт с ней, Никита узнал на собственном опыте, решив срезать путь и свернув с тропинки прямо в её заросли. Итогом этого решения стали: химический ожог обеих рук, летние каникулы, позорно проведённые в солнцезащитных нарукавниках под зонтом, и бесконечные подколки от деда.

Когда оба родителя получили распределение в Зоринск, Никите предложили остаться в Долинске с дедом, а к маме с папой приезжать на каникулы. Если бы ему об этом сказали зимой, он, может, и согласился бы. Но предложение поступило в мае, а в мае у деда начинался дачный сезон и обострение шуточек в сторону умственных способностей внука: он всё никак не мог простить Никите оплошность со злычкой, считая его не очень умный поступок чуть ли не личным воспитательным промахом. Поэтому Никита без раздумий согласился на переезд.

И теперь он уже неделю был полноправным жителем городка с населением десять тысяч человек, окружённого полями колосившейся злычки. А поскольку городок был построен во время разгара эпидемии углеморфизма, то для надёжности он был обнесён замкнутым лазерным контуром, который работал и по сей день. Когда дед узнал, что Никита решил переехать, то картинно вздыхал и, подмигивая, говорил, что теперь будет за внука спокоен: мол, такие контуры ставят не для того, чтобы животные не забредали, а чтобы особо одарённые жители не разбредались.

Никита немного переживал, сможет ли он найти себе друзей на новом месте, но это оказалось плёвым делом. Как только пискнуло уведомления о получении доступа к общегородскому порталу, он по совету деда запостил в детском чате свою виртуальную визитку с контактами, и уже в тот же вечер тусовался с девочкой Викой из соседнего подъезда. А на следующий день познакомился с другими ребятами из их квартала, и они показали ему все примечательные места Зоринска.

Сегодня он должен был встретиться с Викой у бассейна, но заметил её недалеко от дома в компании пары знакомых ребят — они топтались у газона и что-то там высматривали. Подойдя к ним, Никита увидел, что причиной ажиотажа стал бирюзовый гравикоптер, воткнувшийся носом в ровное полотно травы в паре метров от тротуара.

Коля, владелец коптера, безуспешно пытался подцепить его магнитоудочкой.

— Привет, как это вы умудрились? — поинтересовался он у собравшихся.

— Прив! — повернулась к нему Вика. — Ну, просто кто-то в себя уверовал и решил, что сможет состричь травинку на лету.

— Не сыпь мне хлорид натрия на рану, — пробурчал Коля, продолжая бесплодные попытки. — Да чтоб тебя!

Он слишком энергично махнул удочкой, потерял равновесие и чуть не улетел лицом в газон, но Никита с Викой вовремя успели схватить его под руки.

— Я же говорил, нужна робо-рука, — уныло сказал Сеня, всё это время молча державший пульт от коптера.

— А кто её вызовет? — фыркнула Вика. — Вызов платный, это могут сделать только взрослые. Чьим родокам звонить будем?

— Моим нельзя, — категорично заявил Коля, — если они узнают, я этот коптер до восемнадцати лет не увижу!

— Вот же соплежуи! — раздался сзади звонкий голос.

Никита обернулся. К ним подошла незнакомая девочка, их ровесница: короткие светлые волосы, загорелые руки и ноги в царапинах, на запястьях и щиколотках — разноцветные плетёные фенечки, которые он никогда не видел на других девчонках. Она смерила Никиту оценивающим взглядом.

— Это ты новичок? Никита?

— Допустим, а что? — автоматически буркнул он.

Девочка быстро оглянулась — взрослых нигде не было видно. Ловким движением она вытащила из кармана лазерный фонарик и сунула его Никите.

— Держи. Посвети вон туда, — она направила его руку на камеру наблюдения.

— Ты с дуба рухнула? — возмутился Никита. — Это запрещено!

— Боишься, что мамка наругает?

— Не боюсь!

— Тогда свети.

Он нехотя направил луч фонарика в объектив.

Девочка тут же сделала два стремительных прыжка на газон, смяв сандалиями траву. Никита замер, ожидая чего-то ужасного — что сейчас трава обожжёт ей кожу, или завоет сирена, или прилетит полицейский дрон. Но ничего не произошло. Она быстро подхватила коптер и так же легко вернулась на тротуар.

— Держи, — она ловко кинула коптер Коле.

Тот растерянно поймал его, открыл было рот, но девочка уже повернулась к ошарашенному Никите, выхватив фонарик из его рук.

— Не благодарите, — просто сказала она.

И прежде чем кто-то успел что-то сказать, она развернулась и зашагала прочь.

— Выпендрёжница, — скривилась Вика, когда девочка скрылась за углом. — Вечно ищет повода приосаниться.

— Да ладно тебе, — Коля придирчиво осматривал коптер, — она нам помогла.

Вика фыркнула и пошла в сторону перекрёстка, недовольно размахивая сумкой

— Не обращай внимания, — сказал Коля Никите, а потом негромко и снисходительно добавил: — Женщины…

— Эй, ты в басик идешь? — остановившись, окликнула Вика Никиту.

Никита быстро попрощался с ребятами и побежал за ней.

— Ты её знаешь? — спросил он, поравнявшись с подругой.

— Все знают, это Лада Сорокина, — Вика скривилась, как будто это имя было кислым как лимон.

— А вы как познакомились?

— Мы с ней в одном классе учимся, — нехотя призналась Вика. — Наша королева эпатажа.

— У неё что, бионические ноги?

— Пф, обычные!

— Но она прыгнула в траву и даже не поморщилась! — Никита вспомнил, как сам ревел в три ручья после хождений через борщевик.

— Ой, это её фирменный трюк, чтобы повыделываться своей крутостью.

— А почему она не обожглась?

Вика закатила глаза точь-в-точь как дед Никиты, когда тот считал, что внук сморозил какую-то глупость.

— Это же очевидно — стебли короткие, и если бежать быстро, наступая всей подошвой сразу, то трава приминается и не касается ног.

— Но она была в сандалиях и шортах, — с сомнением возразил Никита, — там как ни беги, всё равно есть риск обжечься.

— Мы с Колей думаем, что она использует защитный спрей. Это известный приёмчик из сети.

Никита про спрей тоже слышал — старшаки в его школе проверяли эту хитрость. Вот только он действовал очень короткое время, и после контакта с злычкой надо было как можно быстрее промыть кожу водой с мылом, а потом целые сутки избегать прямых солнечных лучей. Сомнительно, что Лада пошла на такие жертвы ради мимолётного позерства.

— Не-е, тут что-то другое, — протянул он.

— Тогда она придумала какой-нибудь особый нейтрализатор. Она же у нас олимпиадница, и тётка у неё химичка в нашей школе.

— Если она изобрела спрей-антизлычку, то почему не оформила на него патент, как взрослые?

— Потому что тогда она перестанет быть самой крутой хулиганкой в городе, — хмыкнула Вика и, подозрительно прищурившись, посмотрела на Никиту: — Ты что, втюрился в неё?

— Ни в кого я не втюрился, — буркнул Никита и ускорил шаг.

— Эй, ты чего? Я пошутила!

— А у Вики шутки, как у пьяного мишутки! — Никита обернулся, состроил подруге рожицу и показал язык.

— Ах, ты! — Вика шутливо замахнулась на него сумкой.

— Попробуй, догони! — Никита припустил вперёд по идеально чистой дорожке, ведущей через сквер к бассейну.

Они проторчали в бассейне всё детское время, потом позависали на грави-лежаках в сквере, а в итоге Никита опоздал на ужин и получил нагоняй от родителей. Повезло, что им надо было на вечернее собрание ЖилКомитета, и всё ограничилось короткой нравоучительной речью. Никита сделал максимально виноватый вид, который всегда действовал безотказно, получил в качестве наказания задание сложить посуду в посудомоечную машину, и внутренне порадовался, что согласился на переезд. С дедом бы такое не прокатило.

Как только родители ушли, Никита устроился на кровати с чипсами и датападом, открыл детский чат. Система тут же высветила приветствие: «Добро пожаловать, Никита! Твой рейтинг вежливости: 4.8 из 5. Соблюдай правила общения!»

Он пролистал список участников, пока не наткнулся на профиль Лады. Вместо аватарки — макроснимок какого-то растения, похожего на звёздное небо. Под ником: «Доступ к чату ограничен».

— Полина, за что забанен пользователь Лада Сорокина?

— Лада Сорокина забанена за публикацию материалов, не соответствующих правилам городского детского чата. Пользователю открыт доступ к учебному чату в режиме премодерации комментариев.

Никита отложил пачку чипсов и ткнул в раздел достижений в профиле Лады. К его удивлению, у неё оказался высокий рейтинг школьной успеваемости, а ещё за последние пару лет она выиграла три биологических олимпиады, сделанные ею фото растений публиковались в журнале «Юный натуралист-XXII», и она заняла второе место в конкурсе «Красота микромира» за снимок бактерий, светящихся в ультрафиолете.

Никите стало страшно любопытно, что такого могла запостить отличница и олимпиадница, чтобы получить бессрочный бан в чате.

Спрашивать у Вики он не рискнул — очевидно, что та Ладу недолюбливает, да и потом от шуток «жених и невеста» не открестишься. Коля? Он близко общается с Викой и точно ей разболтает. Оставался только тихий и застенчивый Сеня.

«Привет, ты знаешь, за что забанили Ладу Сорокину?» — надиктовал Никита сообщение.

Сеня ответил не сразу, прислав текстовое: «Хай!! за траву. Там была призентация что трава теперь безопастна».

«И это правда?»

«Нет админы написали что это фейк»

— Интересно, — пробормотал Никита.

— Китя, время отхода ко сну через сорок минут! — маминым голосом сообщила Полина. — Не забудь почистить зубы!

— Да знаю я! — отмахнулся он, но встал с дивана, положил датапад на зарядный блок, отнёс чипсы на кухню и поплёлся чистить зубы. Лучше оказаться в кровати до прихода родителей — на сегодня он и так исчерпал лимит их лояльности.

Утром следующего дня Никита проснулся позже обычного — в квартире было тихо, мама с папой давно уже ушли на работу, оставив голосовое сообщение: «Сына, мы поставили тебе ограничение на сеть, чтобы ничего не отвлекало тебя от разбора вещей!»

— Вот спасибо, — Никита плюхнулся за стол, поковырял вилкой яичницу в термобоксе, разглядывая через дверной проём нагромождение коробок в своей комнате. Возиться с ними совершенно не хотелось.

Он потянулся к полифону и набрал: «Вик, погуляем?»

Но ответ его разочаровал: «Не могу, маме помогаю, давай после обеда?»

Никита вздохнул и отправил смайлик с поднятым большим пальцем. После завтрака он бесцельно послонялся по квартире, почитал чат и портал, но желания разбирать коробки так и не появилось.

В коридоре стоял сложенный по разным пакетам мусор, который папа, как обычно, забыл выкинуть. Поразмыслив, Никита решил вынести мусор на сортировочную площадку — глядишь, родители впечатлятся его хозяйственностью и снимут ограничение сети. Прогулявшись до площадки и распихав пакеты по цветным контейнерам, он понял, что будет настоящим преступлением возвращаться домой и копаться в коробках в такой солнечный день — стоит хотя бы просто пройтись по улицам, а потом и скучными делами заняться можно.

Городок сверкал на солнце, как новая игрушка — яркие пятиэтажные домики, чистые тротуары, аккуратные кусты и лужайки, вездесущие роботы и гравидроны. Стерильная чистота, от которой через неделю уже начало слегка подташнивать. Никита брёл без цели, пиная воображаемые камешки, когда вдруг впереди мелькнула знакомая фигурка.

На Ладе были те же сандалии и одежда, что и вчера, а через плечо был перекинут небольшой цветастый рюкзачок.

Никита хотел её окликнуть, но вовремя сдержался и отступил за дерево. Лада шла быстрым шагом, настороженно поглядывая по сторонам — в точности как вчера перед бесстрашным прыжком на газон. Она свернула в проулок между домами — узкий проход, где не было ни камер, ни дронов. Никита бесшумно последовал за ней, держась на приличном расстоянии и прячась за выступами стены.

Проход вывел к краю городка, где за линией бетонных блоков стоял высокий забор из голубоватых лазерных лучей. За ним расстилалось поле нескошенной травы с едва видимой тропинкой, а дальше виднелась опушка леса. Лада подошла к забору и достала из кармана какой-то плоский предмет, сверкнувший на солнце.

Никита притаился за ближайшим блоком, наблюдая за её действиями. Лада поднесла предмет к лазерным пучкам, и те тут же расступились, образовав проход. Она быстро шагнула за забор, и лучи снова сомкнулись.

— Вау… — прошептал Никита.

Как только её фигурка направилась к тропинке и исчезла среди высокой травы, Никита подбежал к забору. Паутина забора мерцала холодным голубым светом — судя по цвету, это была старая модель излучателей, из тех, что можно обмануть специальным зеркалом, которое отражает лучи определённой частоты. Отец как-то рассказывал, что такие заборы раньше ставили вокруг складов — какие-то время они считались надёжными и дешёвыми, пока кто-то не догадался обходить их простейшим методом.

— Значит, у неё такое зеркальце, — пробормотал он. — Или диэлектрическое, или с золотым напылением…

И пара таких зеркал от старого телескопа совершенно точно лежала у папы в ящике с инструментами — их туда ещё в прошлом году подкинул дед.

Никита покрутился на месте — вокруг не было ни души. Никто не видел, как Лада прошла сквозь забор. Никто, кроме него. А значит, он может повторить её трюк прямо сейчас.

Он развернулся и со всех ног побежал домой — нужно было найти то самое зеркальце из отцовских инструментов. В квартиру Никита влетел, запыхавшись, на ходу отмахиваясь от вопросительного жужжания Полины. Занырнув в кладовку, он с усилием стащил с полки тяжёлый ящик с инструментами и выдохнул — тот не был заперт. Порывшись в нём, он выудил небольшое зеркальце в пластиковой оправе — именно то, что нужно! Затолкав ящик обратно, он понёсся к выходу, но у входной двери притормозил: в прихожей стоял папин гравикат — компактный, с потёртым рулём, заряжен наполовину. Папа будет в ярости, если узнает. Если. А если нет? Главное — успеть до того, как он вернётся с работы. Никита схватил аппарат, включил его, а через минуту уже с ветерком мчался обратно к забору, едва не задев по пути робота-доставщика — до этого момента он всего пару раз катался на гравикатах с друзьями в Долинске, и к скольжению над землёй нужно было ещё приноровиться.

Подлетев к забору, Никита успел затормозить в метре от опасных лучей, спрыгнул с гравиката и спрятал его за бетонным блоком. Он достал из кармана зеркальце, бросил взгляд на тропинку — трава вдоль неё была чуть примята. Она не выглядела опасной, но… Рука с зеркальцем дрогнула: вспомнились волдыри от злычки, бесконечные мази, дедовы насмешки...

— Соберись, — прошипел он сам себе и быстро поднёс отражатель к лазерам.

Голубые лучи дрогнули и беззвучно расступились. Никита сделал шаг вперёд — и вот он уже по ту сторону забора. Внезапно полифон в кармане завибрировал, Никита поспешно выхватил его: Вика. Он же совсем забыл про неё! Нажав на голосовое, он поспешно продиктовал:

— Сорян, родоки заставили коробки разбирать!

Отправив сообщение, он сделал глубокий вдох и аккуратно коснулся ближайшей травинки сначала кончиком пальца, потом ладонью. Постоял, внимательно разглядывая ладонь — ни красноты, ни зуда, ни жжения. Осторожно шагнул к тропинке. Шаг, ещё один… Дальше растительность становилась ещё выше — первые травинки коснулись голых ног, на которые падало яркое солнце... и ничего не случилось. Он остановился, осторожно провёл пальцами по листьям — мягко, чуть шершаво, пахнет летом. По длинному стебельку ползла божья коровка, покачиваясь на ветру вместе с растением. Никакого эфира, никаких ядовитых испарений — только ленивые зелёные волны, перекатывающиеся по полю.

Никита сорвал одну травинку, помял её в пальцах и двинулся дальше по тропе. Трава обнимала его лодыжки, цеплялась за шорты, оставляя на коже лёгкие царапины. И с каждым шагом страх отступал.

Ладу он обнаружил под раскидистой ивой на границе лесополосы. На пледе перед ней лежал рюкзак, потрёпанный фотоаппарат с усиленным макрообъективом и обклеенный стикерами датапад — из него доносилось знакомое всем школьникам бормотание подкастера «КВАНТ-технологий». Лада сосредоточено плела из ниток очередную фенечку и не сразу заметила вынырнувшего из травы Никиту.

— Привет, — Никита неловко махнул рукой.

— Ты как сюда попал? — она уставилась на него и выключила датапад. Взгляд её светлых глаз был колючим, как репейник.

— Так же, как и ты.

— Ты за мной следил? — прищурилась она.

— Случайно увидел, что ты сюда пошла.

— А что, твои дружки не рискнули выйти за периметр?

— Я один, — Никита вскинул подбородок. — Так это не фейк, трава действительно безопасна?

— Сам видишь.

— А ты как узнала?

— Долгая история.

— Я бы послушал, — Никита склонил голову.

— В чём прикол? — Лада схватила рюкзак и стала собирать вещи. — Это что, какая-то очередная подстава? Нужен новый повод для насмешек?

— Нет! — искренне возмутился Никита. — Я правда хочу узнать про злычку!

— Тебе разве не сказали, что со мной общаться не стоит?

— Я сам решу, с кем общаться.

Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь далеким отрывистым гулом — роботы-косилки продолжали своё бесконечное дело где-то там, внутри периметра.

— Я видел твой профиль в чате, — честно признался Никита, — у тебя крутые фотки. Давно этим увлекаешься?

Лада ответила не сразу, изучая его лицо и, видимо, ища подвох. Потом чуть расслабила плечи и отложила рюкзак:

— Года два, — она похлопала по пледу. — Садись.

— У тебя классно получается, — Никита примостился рядом.

— Знаю, — равнодушно ответила Лада, но не смогла сдержать улыбки. — Благодаря этому хобби и выяснилось, что трава безопасна.

— Как это?

— Ты знаешь, что злычка бывает двух видов?

— Естественно! Это даже детсадовцы знают: контактная и эфирная. Контактная жжёт только при прямом контакте, а эфирная выделяет плотный эфир на расстоянии. И вторая более эффективна против углеморфов, потому что они это вещество чувствуют.

— А ты сообразительный, — похвалила Лада, — для мальчишки.

— Приму за комплимент. Я даже знаю, что здесь эфирный вид злычки.

— Именно, — подтвердила Лада, — я видела в сети прикольные фотки преломления эфира в воздухе и тоже захотела повторить. Но выяснилось, что наша злычка эфир не выделяет! Я обошла все зелёные зоны в городе, делала снимки через разные фильтры, при разной погоде, в разное время… Даже школьный газоспектрометр позаимствовала. Да, если брать пробы между стеблями, там есть небольшая концентрация эфирных выделений, но она абсолютно безвредная.

— Хм, — Никита задумался. — Может, потому что злычку постоянно стригут, и от регулярного травмирования стеблей она перестала выделять эфир?

— Я тоже так подумала и пришла сюда. И — сюрприз! — тут те же самые показатели.

— Ты кому-нибудь об этом рассказала?

— Угадай с трёх раз, за что мне аккаунт забанили! — фыркнула она.

— Но если трава безопасна, почему тогда не сняли запрет?

Лада пожала плечами.

— А как думаешь, — спросил Никита, — отчего злычка перестала работать?

— Растения тоже адаптируются и мутируют, она же искусственно выведенная. Видимо, отключила этот механизм защиты за ненадобностью. Хочешь, кое-что покажу?

— Давай! — встрепенулся он.

— Пойдём, — Лада встала и пошла вдоль кромки деревьев, Никита последовал за ней. Они немного прошлись и оказались у места, где между буферной зоной злычки и лесом тихо журчал ручеёк. А рядом с ним примостился мини-садик из различных комнатных растений — зелёных, блестящих, с упругими листьями.

— Ого! — Никита с удивлением осмотрел крошечные теплички. — Это ты посадила?

— Да. Это мой Сад Задохликов, — гордо сообщила Лада.

— Задохликов? — переспросил Никита. Вся зелень выглядела здоровой и ухоженной.

— Вот это Аркадий, — Лада ткнула пальцем в полосатый лист. — Он алоказия, родом из тропиков, и я замучалась с ним, никак не могла подобрать подходящие условия. Но утилизировать его в компост было жалко, так что я его посадила здесь — вдруг передумает помирать. И, как видишь, Аркаше здесь понравилось. Потом я принесла сюда ещё пару чахликов, и все они ожили. Я даже взяла немного почвы с поля и подсыпала в домашние цветы, и они тоже пошли в рост.

— Может, в почве завелись какие-то супербактерии? — предположил он.

— Скорее всего. Эфир же годами оседал в землю.

— Блин, да это же может стать научным прорывом! — оживился Никита.

— Ты о чём?

— Если здесь завелись новые формы бактерий, то это может решить проблему выживания растений в условиях космоса!

Лада вопросительно приподняла брови.

— Ты же знаешь, что обычные земные бактерии дохнут при космических перегрузках? А эти может и нет, и их можно использовать для выращивания растений на космостанциях и других планетах!

— Ага, — Лада посмотрела на него с грустной усмешкой.

— Ты что, не догоняешь, что это может изменить историю человечества? — возмутился Никита, удивленный её безразличием. — Может быть, это уникальная почва!

— Может быть.Только мы этого не узнаем — скоро здесь начнут строить этот дурацкий центр, и всё поле закатают в бетон.

— Какой центр? — не понял Никита.

— «Центр гармонизации личности», — скривилась Лада. — С нейроинтерфейсами для медитации, с виртуальными подписками и премиум-доступами к просветлению. Не знаю, какой в нём смысл, но…

Никита живо представил, как бульдозеры сносят это поле, а вместе с ним — и то, что могло бы помочь осваивать космос.

— Так надо сообщить в Горзеленхоз про эти бактерии! Пусть они возьмут пробы земли!

— Угу, — мрачно ответила Лада. — Хочешь сам? У меня и презентация есть готовая. Могу скинуть.

— А ты почему не отправила?

— Я отправила. И ещё печатную копию принесла в приёмную председателю вместе с образцом почвы.

— И?

— И ничего, «спасибо, очень интересно, мы рассмотрим ваше обращение».

— А что если отослать письмо куда-то ещё? В краевое управление?

— Ага, — фыркнула Лада. — Вот только я несовершеннолетняя, и такой запрос могу отправить только с разрешения опекуна. А тётка и так на меня агрится за бан в чате.

— А родоков попросить?

— Если бы моим родокам было до меня дело, я не жила бы с тёткой.

— А где они?

— Слишком заняты своей успешной научной карьерой.

— Отстой, сочувствую…

— Пофиг, — отмахнулась Лада, но было заметно, что тема родителей для неё болезненна.

— Могу своих родичей спросить, — предложил Никита.

— Не успеем. Пока заявку рассмотрят, пока пришлют сотрудников для проб…

Никита задумался, вспомнив, как дед водил его по кабинетам в Долинске.

— Слушай, а есть идея! Мы можем позвонить моему деду.

— И чем он нам поможет?

— Он бывший областной куратор моего города, вот уж он точно знает, как всё это быстро оформить и провернуть!

Лада скептически скривилась:

— И как ты это себе представляешь? Звонишь такой: «Деда, мы тут с одной девочкой нашли волшебные бактерии, дай нам учёных»?

— Ну... — Никита выпрямился. — А что, плохой план? Он в комиссии по науке до сих пор! Как минимум посоветует, что делать.

Лада задумалась, крутя в пальцах травинку.

— Хорошо, давай попробуем.

Никита достал из кармана полифон.

— Что, прямо сейчас? — опешила Лада.

— А что время терять? — он нажал на иконку вызова, и спустя пару секунд на экране появилось лицо деда.

— О, малой! Заскучал что ли?

— Деда, привет! — торопливо начал Никита. — Срочно требуется твоё экспертное мнение!

Он в двух словах обрисовал ситуацию, представил Ладу и передал ей полифон, чтобы она более детально рассказала о своих изысканиях. Лада сперва чуть замялась, но затем быстро и без запинки принялась излагать свои выводы — Никита молча подивился тому, настолько грамотно и лаконично она объясняла. Дед слушал внимательно и не перебивал.

— Ты получила письменный ответ от комитета? — спросил он, как только Лада закончила.

— Нет, — ответила она.

— Это хорошо, — по интонации деда Никита понял, что у них есть шанс. — Скиньте мне эту вашу презентацию. Посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо! — просияла в ответ Лада.

— Вот только не стоило тебе лезть в высокую траву, ты могла пострадать, — не удержался от нравоучения дед.

— Я же не дурочка! — она недовольно поджала губы. — Я защитный костюм надела и маску-респиратор!

— Всегда говорил, что девочки сообразительнее мальчишек, — хмыкнул дед. — Никита, вырастишь — женись на ней.

— Де-е-ед…

— Я серьёзно, тебе нужна умная супруга, — настаивал тот. — Хоть у кого-то в семье должна быть голова на пле…

— Всё-всё, деда, нам пора, я скину тебе файл! — протараторил Никита, забирая у смутившейся Лады полифон. — Спасибки, ещё звякну! Пока-пока!

Никита поспешно нажал отбой, пока дед не успел наговорить лишнего.

— Сорян, — он нервно улыбнулся, — у деда бывают заскоки. Возраст…

— А мне он понравился, — вдруг призналась Лада. — В отличие от остальных, он меня действительно слушал.

Полифон завибрировал — пришло сообщение от Вики: «Ты освободился?»

Никита быстро набрал: «Нет».

— Скинь мне свою презу, я деду отправлю. Он уже семафорит, — немного слукавил он.

Лада достала свой полифон из кармана и вдруг ругнулась.

— Что такое?

— Мне дома надо быть через полчаса, опоздаю — тётка весь вечер гундеть будет.

— Не переживай, — небрежно сказал Никита. — Я на гравикате, домчу тебя мигом!

Лада странно посмотрела на него — сомнение мелькнуло в её глазах, но после секундной паузы она всё же кивнула. Наскоро собрав вещи, они поспешили обратно в город. Подняв гравикат, Никита нервно кашлянул, чувствуя, как у него предательски вспотели подмышки — ему почему-то вдруг стало очень важно не облажаться. К счастью, Лада молчала, просто ухватилась покрепче за его пояс, когда аппарат беззвучно рванул вперёд. Всю дорогу гравикат норовило занести, а Никита украдкой поглядывал на Ладу через плечо, боясь увидеть разочарование в её глазах, и мысленно молился, чтобы хватило заряда — галочки индикатора заряда стремительно ползли к нулю. Чудом его хватило и до дома Лады, и до его собственного, и Никита уже решил, что сегодняшний день можно считать крайне удачным — как вдруг у самого подъезда неожиданно столкнулся с Викой.

— Все коробки разобрал? — ехидно спросила она, поправляя платье.

— Надо было сгонять по делам, — зачем-то ещё раз соврал Никита.

— Дружеский совет — от дружбы с проблемными ребятами бывают проблемы, многозначительно сказала Вика, сделав загадочное лицо.

— Как-нибудь сам разберусь, не маленький, — проворчал он, отворачиваясь, и скрылся в подъезде.

Утром Никиту разбудили настойчивые уведомления на полифоне. Нехотя разлепив глаза, он открыл самое свежее, от Коли: «Ты что, помер? Погнали с нами смотреть на технику!».

Спросонья Никита не сразу понял, что он имеет в виду, и заглянул в городской чат. Тот ломился от восторженных сообщений, а видео с гигантскими робо-руками, которые разгружали строймодули у западного сектора, собирали кучу реакций. Сверху висела плашка с горячей новостью, информирующая, что «7 июля 2125 г. в 12:00 состоится церемония закладки первого камня Центра гармонизации личности».

Сонный морок моментально развеялся — стройка должна начаться через неделю. Никита тут же позвонил Ладе:

— Ты видела новости? Что будем делать?

— А что мы можем, — она шмыгнула носом. — Поздно рыпаться.

— Мы можем всем рассказать!

— Как ты себе это представляешь? Будем ездить по городу на гравикате с колонкой?

— Как вариант.

— Не смеши мои луноходы, далеко мы не уедем.

— Слушай, у меня есть идея. Можешь из своей презы сделать короткое видео?

— Легко. Что ты задумал?

— Я на форуме не забанен, — намекнул Никита.

— Совсем рехнулся? Тоже хочешь стать изгоем?

— В городе движуха, все скроллят новости, лучше времени для вброса не найти!

— Нет, — категорично сказала Лада, — я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Тогда я сам сделаю видос, у меня есть твоя преза! Просто ты лучше излагаешь и быстрее скомпонуешь всё как надо.

— Ты точно уверен, что хочешь рискнуть?

— Да, — твёрдо ответил Никита, — сделай выжимку, я закину это в ИИ, намучу озвучку и сабы.

— Ха! — в её голосе мелькнул азарт. — Ну тогда за дело!

Пока Лада занималась монтажом, Никита изучил городской портал и нашёл самые оживлённые темы, куда можно было запостить ролик. Через час Лада скинула ему готовое видео — чёткая инфографика с кадрами оживших растений и пояснением про безопасность травы. Никита прогнал видео через ИИ, подобрал подходящий голос для озвучки, а на финальные кадры добавил красную надпись: «ЭТО ИЗМЕНИТ БУДУЩЕЕ КОСМОСА!». Проверив ролик, он без колебаний залил его в активные ветки городского портала. Минута, две — и посыпались комментарии и реакции. Ажиотаж был такой, что он не успевал отвечать на сообщения всем, кто писал ему в личку, и скинул презентацию в общий доступ для всех желающих.

Но внезапно экран побелел, и всё пропало — и комментарии, и пост. На главной странице всплыло уведомление: «Ваше сообщение удалено. Нарушение правил. Доступ ограничен на 72 часа».

А потом случилось то, о чём Никита не подумал — об этой его выходке тут же сообщили родителям. И не просто сообщили, а вызвали их с Никитой в Исполком для беседы.

Может быть, обычного мальчишку такой допрос напугал бы до потных ладоней, но Никита больше боялся предстоящего разговора с родителями. Детский инспектор его не впечатлил — дед много рассказывал про особенности работы в кураторском отделе, о взаимодействии с органами правопорядка и даже играл с ним в «следственное дознание», словно предчувствуя, что внук рано или поздно отчебучит что-нибудь эдакое. Вспомнив те уроки, Никита отвечал кратко и уклончиво, чувствуя, как мама рядом медленно закипает, а папа с каждой минутой становится мрачнее. Всплыло всё: и видео с камеры перед домом, где он светил фонариком в объектив, и их с Ладой покатушки на отцовском гравикате.

— Никита Сергеевич, вы в нашем славном городе без году неделя, а уже так отличились, — покачал головой инспектор, барабаня пальцами по столу. — Нарушение общественного порядка, распространение ложной информации…

Мама метнула на него нервный взгляд, а папины брови сошлись в одну тёмную линию.

— Но это правда! — вырвалось у Никиты. — Трава безопасна, мы проверили! И там в почве…

— Помолчи! — прошипела мама. — Извините.

Инспектор отложил датапад и посмотрел сначала на родителей Никиты, а потом на него самого.

— Молодой человек, вам повезло, что вы несовершеннолетний, а это ваше первое правонарушение… Ряд нарушений, но будем считать, что одно. На первый раз устное предупреждение, — он выразительно глянул на маму, — но больше поблажек не будет.

Дорога домой прошла в напряжённом молчании. Никита плёлся, опустив голову и старательно избегая зрительного контакта с родителями, особенно с мамой. Казалось, стоит им встретиться взглядами, и она прожжёт его лазерами из глаз.

Полина встретила их стандартным приветствием и сообщением, что аккаунт Никиты заблокирован на время летних каникул.

— Полина, включи родконтроль с отслеживанием геолокации, — обратился к ней папа.

— Полный родительский контроль активирован, — услужливо сообщила та.

Никита хотел возмутиться, но вовремя прикусил язык.

— Всё, дружок, до конца недели ты под домашним арестом, — сказала мама. — Никаких гулянок. Будешь читать, что задали на лето, и разбирать вещи. Всё понятно?

— Да, — пробурчал Никита.

— Марш в свою комнату! — скомандовала мама. — И чтобы как минимум одна коробка была сегодня разобрана!

Никита хмуро потащился в комнату, но притормозил у двери и краем уха услышал разговор родителей:

— Я думала со стыда сгорю! — сетовала мама. — Дивергент доморощенный!

— Заметила, как он себя в кабинете вёл? — хмыкнул папа.

— И я знаю, кто его научил! — процедила мама и вдруг повысила голос: — Что стоишь, уши греешь? Живо за дело, и дверь закрой!

Дни в изоляции тянулись мучительно долго, писать и звонить теперь Никита мог только родителям. Единственным развлечением было тайное чтение общегородского чата с папиного домашнего датапада, пока тот был на работе. Чат бурлил возмущением взрослых и пересказом страшилок, как чей-то ребёнок, увидев тот самый ИИ-ролик, потрогал траву и стал чесаться, покрываться волдырями и писаться в штаны.

А в детском чате появилось несколько сообщений, что ребята из соседнего квартала видели в городе человека в синей униформе столичного следователя.

Сердце Никиты забилось чаще. В Зоринск приехал следователь из петербургского Бюро технологических преступлений? Дед рассказывал, что им дан государственный приоритет ведения дел без лишних согласований… Неужели у него получилось?

В этот момент что-то ударилось в стекло. Никита подскочил к окну — за ним парил знакомый бирюзовый гравикоптер, к корпусу которого был примотан наушник.

Никита открыл окно, и коптер аккуратно приземлился на подоконник.

— Приём, как слышно? — раздался в наушнике голос Лады. — Го искать следака!

— Я не могу, — прошептал Никита, оглядываясь на дверь. — У меня родконтроль, Полина заложит.

— А ты через окно!

— Спятила? Тут третий этаж!

— Выйди на балкон!

Он понёсся в гостиную и вылетел на балкон: на соседнем, перегнувшись через перила, стояла Лада. Рядом с ней — Вика и Коля с пультом в руке. Вика, обычно такая собранная и правильная, выглядела взволнованной:

— У нас теперь свой секретный чат! В нём все, кто трогал траву — она и правда не жжётся, а родители не верят!

— Времени в обрез, — деловито сообщил Коля. — Сеня видел следака у администрации! Он изучал газон!

— Нужно отвести его на поле! — Лада посмотрела на Никиту. — Гравикат дома?

— Да, сейчас! — Никита рванул в прихожую и потащил аппарат на балкон.

К его удивлению, Лада уже ждала его там с таким невозмутимым видом, будто ей ничего не стоило перемахнуть с соседнего балкона, невзирая на высоту.

— Эй, возьми, — Коля протянул Ладе свой полифон и наушник, — ваши отслеживаются.

— Готова? — Никита покосился на Ладу.

— Да!

— Держись крепче! — предупредил он. — Врубаю антиграв на максимум!

Лада вцепилась ему в плечи изо всех сил, аппарат вздрогнул и медленно оторвался от пола, на секунду завис в воздухе, а затем начал плавно снижаться по наклонной.

— Наушник! — крикнула Вика им вслед.

Гравикат мягко плюхнулся на газон, чуть подпрыгнул и понёс их вперёд, уже как обычно — в сантиметрах от земли. Лада надела наушник, и пока они мчались к центру мимо удивлённых прохожих, на её устройство непрерывно приходили сообщения от ребят о перемещении следователя.

— Вон он, у фонтана! — воскликнула Лада.

Никита затормозил, едва не сбросив их обоих с гравиката. Впереди, у городского фонтана, стоял человек в синей форме, что-то отмечая в своём датападе.

— Товарищ следователь! — Лада кинулась к нему.

Тот обернулся. Внешне он оказался обычным и ничем не примечательным взрослым — его принадлежность к столичным крутышам выдавала только форма и особые эмблемы на углах воротника.

— Никита Орлов и Лада Сорокина? — уточнил следователь. — Нам сообщили о вашей необычной находке.

Никита кивнул, не в силах оторвать взгляд металлических эмблем — настоящих, а не обычных голографических. Лада тут же затараторила про траву и бактерии, а следователь молча ловил каждое её слово, лишь изредка задавая короткие вопросы. Когда она закончила, он просто сказал:

— Покажите.

Они повели его к забору, наперебой объясняя, как обманули систему безопасности. Следователь лишь усмехнулся в ответ, наблюдая за их сосредоточенными лицами, но ничего не сказал. Дольше всего они проторчали возле Сада Задохликов — сыщик долго крутился там, брал пробы почвы из разных участков, а когда наконец закончил, то вместо ожидаемой похвалы посмотрел на часы и велел им возвращаться домой.

А у дома их ждал неприятный сюрприз — мама Никиты с побелевшими от злости глазами и тётка Лады с перекошенным лицом. Видимо, кто-то из взрослых заметил их самовольные перемещения по городу и ожидаемо настучал.

— Всё, хватит приключений, — сквозь зубы сказала мама, хватая Никиту за руку.

Лада успела лишь бросить ему на прощание обнадёживающий взгляд, прежде чем её увела разъярённая тётка. Дверь квартиры захлопнулась за Никитой с таким звуком, будто ставила жирную точку в конце всех их совместных авантюр.

Следующие пара дней тянулись мучительно медленно. Родители усилили контроль, установив дополнительные камеры, и Никита нехотя разбирал коробки, периодически выходя на балкон, поболтать с Викой.

— Я раньше с Ладой дружила, — призналась она на третий день. — Но потом все стали говорить, что она странная... И я перестала.

Никита молча кивнул.

— А зря, — добавила Вика. — Надо своё мнение иметь. Даже если за него влетит.

Утро пятого дня домашнего ареста началось неожиданно — родители на работу не пошли. Никита застал их на кухне за просмотром новостей — диктор городского канала вещал о «приостановке строительства Центра гармонизации в связи с началом экологической экспертизы и проверки деятельности председателя Горзеленхоза».

— А что случилось? — осторожно поинтересовался Никита.

— Да местный председатель, похоже, незаконные схемы проворачивал, — пояснила мама. — И бессовестно мухлевал со строительной документацией.

Папа недоуменно развёл руками:

— Представляешь, всё вскрылось только потому, что он на какой-то гражданский запрос не ответил, — он покачал головой. — А тут внезапная проверка сверху, вцепились в такую мелочь — и вся их схема под откос пошла.

У отца зазвонил полифон, и он, прихватив чашку кофе, ушел разговаривать в гостиную.

— А вам на работу сегодня не надо? — как можно более небрежно спросил Никита.

— Ой, теперь с работой вообще непонятно что будет, — мама вздохнула. — Стройку-то неизвестно на какое время прикрыли. Может, придётся обратно вещи паковать.

Никита внутренне похолодел. Он совершенно не подумал о том, что если стройка остановится, то его родителям — инженерам-строителям — будет нечего делать в Зоринске. А значит, они вернутся обратно в Долинск, или их перебросят в какой-то другой город, или… Сейчас, когда у него здесь появились друзья и единомышленники.

— Друг из эко-комиссии звонил, — папа вернулся на кухню. — Говорит, всё — никакой гармонизации личности зоринчанам.

— Проект закрыли? — заволновалась мама.

— Ага. Никитос, что хмурый такой? Там в почве реально какие-то супербактерии нашли.

— Круто, — промычал Никита, не зная, что ещё сказать.

— Китя... — мама встала и неловко обняла его. — Прости нас, что не разобрались во всём и не поверили тебе.

— Да ладно, — вяло ответил Никита. Вместо радости он почему-то чувствовал себя опустошённым.

— Ты чего? — удивился папа.— Теперь твои бактерии в безопасности.

— Здорово, — тихо ответил Никита и попытался улыбнуться, чувствуя, как к горлу подступил ком. — Когда уезжаем?

— Куда уезжаем? — искренне удивился папа. — Зачем?

— Так стройка-то закрылась...

— Стройке быть! — ответил папа.

— В смысле? — непонимающе спросила мама.

— Поговаривают, что эти бактерии имеют ценность, — папа многозначительно поднял палец вверх. — Их «КВАНТ-Космос» собирается для своих программ изучать, так что будем здесь модули под лаборатории строить.

— То есть остаёмся? — всё ещё не веря, уточнил Никита.

— Конечно! Никитос, ты был прав! Мир? — папа подошел к ним и сгрёб их в объятия.

— Ой, фу, телячьи нежности! — дёрнулся Никита, на что папа ещё сильнее стиснул их обоих. — Мир-мир! — сдался он, и папа наконец разжал руки.

Вдруг послышалось тихое жужжание — в открытое кухонное окно влетел маленький коптер, на боку которого меловым маркером было написано: «ПОБЕДА!»

Никита высунулся из окна — под окнами на газоне стояла Лада и махала руками. А рядом с ней Вика, Сеня и Коля.

— Выходи! Запрет сняли! — крикнула Лада. — Идём в сквер!

— Мам, пап? — Никита обернулся к родителям.

Они переглянулись, и мама вздохнула:

— Ладно. Но чтобы к ужину был дома!

Никита уже мчался к двери, как его окликнул папа:

— Полифон возьми! Будь на связи!

Он схватил устройство и побежал на улицу. Ребята уже поджидали его у подъезда, подхватили его под руки и с хохотом рухнули вместе с ним на ближайший газон.

— Теперь официально можно! — засмеялась Лада, протягивая Никите сорванную травинку. Солнце золотило веснушки на её носу, рассыпанные, как точки на карте далёких созвездий. Никита невольно улыбнулся и взял травинку, а в голове его уже крутились мысли о том, что их открытие однажды поможет вырастить сады даже в соседних галактиках.

В воздухе пахло свежескошенной травой, нагретым на солнце асфальтом и чем-то новым — тем, что давало надежду на будущее.