Третий глаз

Девушка лежала на металлическом столе. В одежде. Даже шнуровка на ботинках с высоким голенищем осталась нетронутой, а концы шнурков были по-прежнему аккуратно завязаны на бантик.

«Все еще впереди», — подумал стоящий перед ней мужчина.

Руки, ноги, голова пленницы были плотно прикованы к столу кожаными ремнями, полностью обездвиживая тело. Полоса кожаных оков, проходившая по лбу девушки, придавала ей какой-то особенный вид.

«Как у селянок», — подумал мужчина.

Те женщины-крестьянки, которых довелось видеть ему, повязывали во время работы лоб какой-нибудь тесемкой. То ли для того, чтобы волосы не попадали на глаза, то ли для того, чтобы служить преградой для капель пота.

В глазах, лежащей на столе девушки, полыхал страх.

«Это хорошо», — подумал мужчина и закрыл глаза.

Так легче было настроиться на внутреннее магическое зрение. И сразу со стороны подопытной к нему понеслись разнообразные картинки девичьей жизни: ее мечты, надежды, переживания... Страх, который испытывала их владелица, делал эти образы четкими и почти осязаемыми.

«Не то, не то», — отмахнулся мужчина, и картинки исчезли.

Перед его внутреннем взором осталось только, пульсирующее в такт сердцу, сознание пленницы. Мутное, как запотевшее во время дождя, окно.

«Это мы поправим», — подумал мужчина.

Он был опытным магом, но не только. Так получилось, что он научился видеть внутреннюю сущность человека: его мысли, страхи, желания. Утерянная способность древних и вдобавок, оказавшаяся под запретом из-за глупых опасений Духовных наставников. Они, видите ли, посчитали, что маги-менталисты могли предвидеть.

«Это неправильно! — посчитали Духовники. — Это привнесет в мир хаос, нарушит заведенный порядок».

«Хитрецы, — подумал маг. — Вы просто не хотели, чтобы кто-то увидел ваши настоящие мысли».

Но запретный плод — сладок. Десятки магов по всему королевству Леонардинов пытались развить в себе ментальные способности. Их наказывали, лишали званий, отправляли на общественные работы, но то тут, то там уличали какого-нибудь бедолагу в противоправном стремлении проникнуть в мысли других.

Дальше — больше. Кто-то пустил слух, что азартные игры могут развить способности менталиста. Среди магов, особенно студентов магической Академии, началось повальное увлечение игрой в карты. Если раньше игра, привезенная торговцами Южных морей, была просто развлечением, то теперь она приобрела некое сакральное значение. В карты уже не играли, а священнодействовали. Таких маг, все еще стоящий с закрытыми глазами перед распростертой на столе девушкой, больше всего ненавидел.

«Ради чего? — в который раз спросил он себя. — Чтобы просто залезть в чужую голову? Это же... как подсматривать, в замочную скважину... Ненавижу!»

В руках мага появился маленький блестящий медицинский нож. Глаза девушки, которые и без того были широко раскрыты, стали еще больше. Но мага по-прежнему занимало лишь мутное девичье сознание. Усилившийся страх слегка смахнул с него пелену. Стали заметны две области: большая светлая и маленькая темная.

«Ну да, — усмехнулся маг. — Не успела еще нагрешить».

Края областей были все еще размыты. Тогда мужчина положил на стол нож и закатал рукав своей левой руки. По внешней стороне предплечья проходила ровная, местами кровоточащая, рана. Маг снова взял нож и резко провел лезвием по руке, сдирая корочку незажившей раны. В голове полыхнуло болью, на пол потекла кровь, но зато его сознание обострилось, и картинка в голове стала четче.

Теперь он хорошо видел границы светлой и темной областей. Извилистые, словно русло реки, видимое с высоты птичьего полета, границы делили внутреннюю сущность девушки на хорошее и плохое, доброе и порочное.

«Ни одной ровной линии, — с досадой подумал маг. — Как же это будет трудно остановить!»

Остановить надо было темное, не дать ему разрастаться. Заковать зло, которое увеличивается в каждом человеке с годами, в надежные границы. Ведь зло не приходит со стороны. Оно прорастает из самого человека. Поставь на пути тьмы непреодолимую преграду, и мир вокруг изменится. Исчезнут обман, убийства, прочие преступления.

«И все благодаря мне, — улыбнулся маг. — И к моему памятнику каждый день люди будут приносить свежие цветы».

— Ингибус кратос порфириус, — громким голосом заговорил он, сознание девушки вздрогнуло, а из ее рта вырвался крик.

«Да, да, дорогуша, — подумал маг. — Без боли не бывает движения вперед. Я воздвигну стену вокруг темноты в твоей душе, и ты станешь лучше».

— Ингибус кратос порфириус омниус, — неслись слова из некогда обретенной магом книги. — Омниус види вогус...

***

Прошел час. Маг устало опустился на стул, стоящий у одной из стен комнаты, где происходил эксперимент. Девушка на столе лежала без чувств.

«Завтра очнется, — подумал маг. — А я сделал все, что мог».

Прошлый раз воздвигнутая им ментальная стена на границе с темным продержалась три дня.

«На день больше, — подсчитал маг. — То ли моя сила растет, то ли сущность девушки старается».

Но достигнутый успех омрачало одно обстоятельство. После каждого такого эксперимента, когда ментальная стена исчезала, темная область немного, но увеличивалась. Почему? Этот вопрос иногда возникал в голове у мага, но быстро исчезал. Какая разница?! Еще немного, и он научится устанавливать преграду между светлым и темным, которую тьме не перешагнуть. И тогда зло будет побеждено.

Экспериментатор встал со стула, поднялся по винтовой лестнице, посмотрел сверху вниз на лежащую на столе девушку, под которой образовалось мокрое пятно. Мужчина скривился и покинул лабораторию.