Третья Волна

ПРОЛОГ

от лица Бесценного

Иногда мир начинает меняться заранее — тихо, как человек, который не хочет никого разбудить. Это не прыжок во тьму, а лёгкое смещение угла приломления. Ты идёшь по знакомой улице, но чувствуешь: дом справа стоит чуть ближе, чем должен. Собака лает, но эхо падает не туда. И вроде бы всё по-прежнему, но внутри, под рёбрами, появляется слабое щекочущее тревожное ощущение. Такое чувство было у меня уже неделю. Никто из товарищей его не замечал — или делал вид, что не замечает. Арбеч смеялся, как обычно — громко, уверенно. Он всегда был человеком, который знает ответ заранее. Он был разумом нашей компании, «1»! Егерь тоже смеялся — но у него смех был странный, будто запоздалый, как будто он сначала слушал что-то другое внутри себя, а уже потом реагировал на внешний мир. А я… я просто чувствовал, что мир стал вязким. Как будто воздух стал чуть более тяжёлым. Как будто кто-то поставил над нами стеклянный купол, и звук теперь ходит иначе. Это чувство не проходило. А потом пришла ночь, которая всё изменила. Но сначала — было утро, казалось бы обычное.

ГЛАВА ОДИН — "Тихий ужас"

День начался спокойно. Слишком спокойно. Погода стояла сухая, но лужи на дороге почему-то не высохли с вечера. Ветер не шевелил листья — будто забыл об этом. Даже птицы, которые обычно вопили на рассвете, почему-то молчали.

Егор первым заметил странность:

— Слушай, — сказал он, щурясь, — тебе не кажется, что дорога стала уже?

Мы шли привычной тропой возле старых гаражей. Я посмотрел — вроде та же, но действительно... Земля треснула по бокам, будто её чуть стянули.

— Земля осела, — сказал Арбеч автоматически, по рефлексу рационалиста. — Нормально. Но сказал он это слишком быстро, будто пытался ответить прежде, чем успеет подумать.

Идём дальше. Воздух вязнет в груди. Я ловлю себя на том, что слушаю не звуки — а их отсутствие. Как будто мир выжидает.

Егерь остановился и сказал:

— Мне это не нравится.

— Что именно? — спросил Арбеч.

— Всё, — ответил Егерь и показал кругом рукой. — Всё вокруг. Оно… тихо. Даже для тишины слишком тихо. Знаешь, как в больнице, когда ждёшь «лечения»?

— Расслабься, — сказал Арбеч, но в голосе была натянутость. — Это обычная погода.

И тут произошла первая мелкая деталь, которая врезалась в мозг: Мы прошли мимо заброшенной будки охраны, и я отчётливо услышал: кто-то постучал изнутри. Один раз. Чётко. Таким уверенным ударом, как будто это был сигнал. Я остановился:

— Вы слышали?

— Что? — спросил Арбеч.

— Стук. Внутри.

Они переглянулись:

— Тебе кажется, — сказал Арбеч.

Но Егор покосился на будку долго. Слишком долго:

— Бесценный обычно не путает такие вещи, — пробормотал он. — Особенно когда один стук. Он поднял палец: Один — это всегда плохой знак. — Или хороший, — добавил он тихо. — «G» же хороший.

Мы прошли мимо будки, и я чуть обернулся. Окно будки было абсолютно чёрным, как замазанным. Хотя раньше оно было мутным, но прозрачным — я видел стекло.