Трезор

Холодно, ноги трясутся, устал я и ноги мокрые. Да и не ел уже пару дней вовсе, а сил всё меньше. Лечь не могу, так и захлебнуться можно, да и сидеть слишком холодно, вода плещется и всё намокает. Вот и стою на этой калитке, или куске забора. Нет, всё-таки калитка, вон петли у неё. Тоже чей-то дом взорвали, или просто сама всплыла?

Вода… Откуда столько воды, если дождя толком не было? Холодно, да мне теперь всегда холодно и голодно или больно. Больно по- разному, тело болит от осколков, куски железа впились в тело, когда наш дом разлетелся. Хозяев увезли куда-то, а я остался, вроде живые, но тут эта вода.

Чего людям не живётся? Бегают, кричат, стреляют, нет бы бедную собаку накормить. Сейчас и люди от воды на крыши залезли, никому не хочется погибать. Звали меня к себе, но я не поплыл, глаза у них мне не нравятся, эти сожрать могут. Плотик у меня дрянь, вон, коты на нормальном дереве засели, но я там не удержусь, я не кот.

Мимо свинья проплыла, дохлая, уже надулась, вроде мясо, но есть нельзя, да я и не приучен домашнюю скотину жрать. Эх, жизнь моя… а как было хорошо раньше. Два раза в день полную миску еды давали, воды вволю и даже за ухом гладили. Воды у меня, допустим, много, больше, чем нужно, ещё и тянет куда-то, от дома далеко уже отплыл.

Проплывали тут одни на лодке с мотором, только волну подняли. Даже стреляли по мне, но не попали. А вот волной от лодки меня чуть не потопило, еле удержался на своей калитке. Их потом другие потопили, вода вверх вскинулась, и лодка разломилась пополам. А нечего по собакам стрелять, тут и так жить недолго осталось. Ноги совсем устанут, и я упаду, а там и захлебнуться недолго.

А спать хочется, сил нет, да я и сплю стоя. Ну как сплю, морда вниз упала, и я просыпаюсь. В общем, судьба решила под конец меня убить и довольно жестоко. Только чем я такую участь заслужил? Вроде дом сторожил, лаял на чужих, хозяев любил, даже кошек не гонял. Но всему приходит конец, вот и мне скоро придёт.

Вот он и плывёт, мой конец. Такая лодка перевернёт мой плотик и пойду я ко дну, сил нет плыть никуда. Прямо на меня плывут, ну что же, я готов. Уж лучше сразу, может, в собачий рай попаду.

- Живой, чертяка, держится из последних сил! – бородатый мужик улыбается.

Им что, весело меня убивать, чего лыбятся? Тут собака погибает, могли бы с уважением отнестись.

- Осторожно давай, как он вообще на этом держится, - бородатый стал серьёзным.

Я им что, нужен для чего-то? Никак сожрать собрались, что во мне жрать, я же тощий, как скелет.

- Вот так, ещё левее, - командует бородатый и вдруг хвать меня за шкирку и к себе в лодку.

Ладно уж, жрите, только быстрее, устал я от этой жизни. Везут куда-то, по пути ещё кошку с дерева сняли. Да вы обожрётесь так, ладно я, а кошка ещё молодая, да и мяса в ней толком и нет. Плывём, а они воду в больших бутылках раздают людям на крышах. Совсем люди глупые, вон её сколько воды вокруг, чего её ещё в бутылках раздавать?

- Всё, поворачивай домой, - бородатый отдал последние бутылки и повернулся к лысому у мотора.

Везут куда-то, видно там жрать будут, ну и ладно, сижу, кошку успокаиваю. Зачем ей лишнее знать, да и есть ли он, кошачий рай, я не в курсе. А вот и берег, удрать бы, но сил уже нет, ладно, пусть жрут так, я готов уже ко всему.

- Этого к ветеринару, - распоряжается бородатый, - обессилел и раненый, а кошку накормите, там видно будет.

Вот так, раненых он не жрут. Это что, я им здоровый нужен? Ладно, посмотрим, там и удрать можно, если подлечиться. Ветеринар какой-то неправильный, лапы стричь начал. А что, так шкуру снять не могут? Иголку засунули, и я заснул. Вот и хорошо, во сне пусть сожрут, это не больно.

- Эй, просыпайся! – дуют в нос и в уши.

Они живодёры, спит собака, снится мясо в миске, а тут в уши дуют. Пришлось просыпаться. Бок синий от чего-то, лапа завязана бинтом. А этот лыбится, сейчас я ему руку укушу. Не выйдет, морду завязали. Жрать-то, когда меня будут? Лежу, жду, что они ещё со мной решили сделать. Только бы не били, я уже от боли устал. Тепло, первый раз за столько дней мне тепло.

- Ну что, мордашка, пора и поесть, - улыбается снова.

Только я не Мордашка, меня хозяева Трезором звали. Принесли поесть, откармливают значит, потом сожрут. Ну и ладно, сытому и умирать не страшно. Поел, а они всё лыбятся, кормят, поят, бинты меняют, даже гулять выводили на поводке. Меня хозяева ни разу на поводке не выводили, я всю жизнь на цепи просидел. Девчонка гладит всё время, как любимую еду. Погоди, что это я всё про еду? А если они меня жрать не будут, то зачем такие заботы?

- Будешь у нас жить? – смотрит так ласково, что я начинаю ей верить.

Кормит теперь меня только она и гулять выводит, и бок зажил, и бинтами больше не заматывают.

- Пошли со мной, я узнала, как тебя зовут. Хозяева твои сказали, ты Трезор. Они уехали, а тебя мне отдали. У них забот и так теперь много.

Голос у неё такой добрый и глаза такие, что не поверить невозможно. Только одна нога железная, я понюхал уже. А что, я нужен ей, а она нужна мне, значит так и будем жить в этом сумасшедшем мире, а я её никому не позволю обижать.