Три алтаря. Милость Альмирии

Роттенхейм, замок Крейнхардт

Вальтер снова провёл промасленной тряпкой по клинку. Отец подарил хороший кинжал — и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать свою ценность.

Дружинники только улыбались: у всех у них были мечи — здоровенные, тяжёлые.

Его меч был куда короче и легче. Но пока они делали один удар, Вальтер успевал провести три. Его, конечно, учили управляться с мечом, как положено всем баронским детям, но скоро стало ясно: в силовом бою он не будет самым выдающимся.

Тогда отец подарил нож, потом кинжал, потом ещё один нож. Теперь у Вальтера было целое собрание клинков — разных размеров и форм. И недостаток длины меча он успешно компенсировал кинжалом в левой руке.

Он убрал клинок в ножны из толстой кожи, достаточно уже править и полировать, лезвием можно было бриться.

В этот раз ему выпало быть на подхвате. Вся основная мясорубка случилась в лагере бандитов и досталась дружинникам старшего брата. Собственно, поэтому они и могли себе позволить шутки и смешки, парням надо как-то отдохнуть после стычки, выпустить пар, который еще бродил под кожей.

Разбойников последнее время было много, это уже третья банда за этот год. Баронские люди в буквальном смысле с ног сбились, рыская по всем дорогам. Земли Крейнхардт тянулись по самому краю Роттенхейма, здесь торговые караваны были один из главных источников дохода, так что охрана дорог значила много.

- Эт-т самое, Вальтер, а чой-то Анешка говорит, что она твоя подружка?

Кто-то из дружинников громко хмыкнул, прочие насторожились, но все как один принюхивались к подступающему скандалу. Хромой Пит был противным мужиком, вечно задирался и лез в драку, и такому по-хорошему не место в дружине, потому как нечего барона позорить.

Прошлый раз Бертран возмутился этим, даже пошел к отцу. И отец созвал всех сыновей и объяснил – если выгнать Хромого Пита, то он скорее всего станет разбоем промышлять, к банде какой прибьется, все секреты разболтает. А баронским сыновьям всегда кто-то будет палки в колеса вставлять, и лучше научиться этому противостоять сейчас, пока они все тут в отцовском замке под его присмотром.

И будь отец в замке, Пит бы ни за что не осмелился тявкнуть. Как злобная подзаборная шавка, он кусал, лишь когда был уверен, что никто не ударит в ответ.

Но отца не было. Уже считай третий месяц барон фон Крейнхардт со своей основной дружиной был в отъезде.

А Арслан защищать его не станет. Не потому, что брат его не любит, а потому что Вальтер ни за что не пойдет жаловаться.

Так что, судя по всему, придется ставить Пита на место самому.

Он откинулся на спинку стула и внимательно окинул взглядом наглеца. Драки ищет, как пить дать.

Обычно, бывало, так: кто первый руку поднимал, тот и оказывался виноват. И тогда отец всыпал так, что любая драка казалась ерундой. Потому что его сын должен был уметь остановить драку, а если уж её не удавалось избежать — победить.

Но отца нет, и правила поменялись. Понимал это и Пит, потому и выбрал место, и повод. Не поделили девчонку - такое сплошь и рядом среди молодых дружинников.

Победить у него шансов не было — не тут, в обеденном зале, где столы теснились и людей было полно. Тут Хромой Пит сгреб бы его в охапку и накидал тумаков. Специально выбрал такое место: знает гад, что во дворе Вальтер увернулся бы и сумел поставить подножку, сбив Пита с ног, а кинжал тут же угрожал бы его боку. Рисковать своей шкурой и подставляться под удар ножа Пит не стал бы.

В зале нельзя было махать ножом направо и налево. Уж точно не в такой почти дружеской потасовке. Арслан даже разбираться не стал бы: под крышей дома кровь проливать никому не позволено.

Да и Анешка, даром что хороша собой и ласкова, не стоит таких жертв. Правду ли сказала такое, или это Пит придумал, чтобы задеть его, это уже неважно.

- За бабскими сплетнями – иди на кухню к бабам. – отрезал равнодушно, надеясь, что Пит отстанет от него.

- Да разве ж сплетни? - тот преувеличенно удивился. – Я к ней подкатил, а она мне в отказ, говорит, мол, есть у нее уже парень.

Хромой был настырным, мало того, что вечно в драку лез, так еще и девкам проходу не давал. Ладно бы в корчме, там всем гостям рады, у кого монеты в кармане звенят.

- И что? – он сел поудобнее, чтоб если Пит бросится, то можно было ему сразу с ноги врезать. – Ты от меня-то что хочешь? Если у тебя с бабами не ладится, то при чем тут я? Сходи к знахарке, говорят травки всякие есть, помогают с этим делом…

Вокруг раздались глумливые смешки, видать попал он пальцем в небо. Хромой Пит рассвирепел от подобных намеков, и только собрался ответить, как в зал вошел Арслан.

Старший брат плевать хотел на разборки дружинников, сейчас его явно волновало что-то посерьезнее. Так что, не обращая внимания на раскаленную атмосферу, Арслан сразу направился к брату.

- Пойдем, надо поговорить. – махнул головой в сторону выхода.

Следом за старшим братом в зал ввалился Бертран. Вот уж по кому можно было легко считать настроение! Здоровяк был мрачнее тучи, и неудачнику, который попадется под горячую руку, здорово достанется.Дружинники это отлично знали, поэтому все преувеличенно стали пялиться на свои мечи. Ну а что, забота об оружии это первейшее дело!

- Хромой, ты опять всякой херней занимаешься? – набросился Бертран на своего дружинника. – Лучше бы за оружием следил, вон на парней посмотри! Все, по коням!

Махнув рукой своим парням, средний баронский сын отправился во двор, где уже вовсю раздавалось ржание лошадей и голоса бойцов. Разборки с придурковатым Питом сами собой сошли на нет, но забывать об этом Вальтер не спешил. Эта гадость всегда выползает из-под куста в самый неподходящий момент.

- Слушай, брат. – Арслан понизил голос, хотя за общим грохотом мало кто мог его услышать. – Бери своих пацанов и давай гони в Сосновку, надо выяснить кто там воду мутит. Сам понимаешь, мы только вернулись, еще даже никто не знает про банду Лысого.

- Угу. – понятливо кивнул.

Значит, брат всё ещё доверяет ему. Переоценила баронесса своё влияние на сыновей — хотя в старании ей не откажешь. Ну что ж, он и не ждал, что жена отца так легко смирится с вечным напоминанием о семейном позоре.

А раз брат его не гонит прочь, то и служить он будет на совесть. Пусть его забота — сплетни собирать да приносить их сперва отцу, а теперь брату, но польза от этого уже всем была очевидна.

Братья были большими и шумными: всякий раз, как они по отцовским поручениям выбирались в дорогу, так все крестьяне тут же давай шапками землю подметать. Ну кто им что расскажет?

А младшенький баронский сынок был… ну не такой. Командовать баронскими дружинниками ему не дозволяли. Барон от щедрот выделил двух подручных — хоть за лошадьми смотреть, хоть сапоги чистить, хоть по делам вместе ездить.

Так и вышло, что у него было два пацана — Толстый и Тонкий, как их звали остальные дружинники. Один — сынок булочника, другой — какой-то беспризорник. И пускай тренировались они с прочими, и даже иной раз ездили ловить бандитов, для простого люда всё равно оставались дружиной второго сорта.

Правда, кабатчики любили его больше других. Он завсегда оставлял деньги в каждой таверне — не только за себя, а и за других. И драки не устраивал. Любо-дорого такого гостя привечать — и лишнюю монету за разговоры о том, о сём получить.

***

Ехать в Сосновку не особенно хотелось, потому что там жила мать со всем своим семейством. С отчимом он не особенно ладил, тот ничего не говорил, но особой любви понятное дело не было.

Заскочив в свою комнату, он быстро побросал в сумку пару мелочей для сестер и матери. Приезжать без подарков было бы совсем некрасиво, да и сестренкам нужно приданое, так что на этот случай у него всегда было кое-что заготовлено.

Впрочем, долгие сборы это не для него, пора седлать Ватрушку.

Лошадка у него была под стать всему остальному – невзрачная. Словно отдали ему какую не жалко, такую низкорослую и мохноногую кобылку. Но неказистая лошадка могла бежать долго и неутомимо, тащить на себе двух человек, и вообще отличалась послушанием и смекалкой. Да, это не здоровенный вороной жеребец Арслана, который сможет насмерть затоптать несколько бандитов, но тоже хорошо.

Один из его подручных нашелся во дворе. Пухлый Фин, которого дразнили «булочником» или «толстяком», был рад служить барону. Он из кожи вон лез, чтобы научиться стрелять из арбалета, ездить верхом и держать алебарду в руках.

- Седлай коня! – громко крикнул ему Вальтер. - Поедем по делу!

- Слушаюсь, господин! – тут же засуетился тот.

Вальтер же гарцевал на своей лошадке, ожидая, пока его подчиненный соберется. Ну как гарцевал, Ватрушка лениво перебирала ногами и пыталась дотянутся до пучка сена.

За воротами виднелась только пыль, поднятая ускакавшей дружиной Бертрана. Вальтер на миг задумался – куда так срочно понадобилось ехать, если уж банду Лысого только прикончили. Вряд ли новая ватага сбилась так быстро.

- Слушай, Фин, нам надо выяснить, кто в Сосновке знает про этого Лысого бандита. Арслан считает, что кто-то из местных может работать на грабителей.

- Так это, парни же вроде говорили, что они всю банду того-с… ну положили. Или не всех? – сын булочника хитро посмотрел на него. – Или думают кто-то прячет у себя бандитов?

- Может. – согласился Вальтер. – А может еще что.

Для простого парня Фин был довольно толковый, по крайней мере соображал зачастую куда быстрее тех же самых крепких парней, которые гордо звались дружинниками барона. Вот и сейчас он на лету схватывал.

- Может еще что. Может. – повторил он. – Может кто-то работал не только на Лысого.

Такие шепотки ходили по баронскому замку, потому как сложно поверить, что какие-то бандитские шайки в глубине леса могут так долго дурить тренированных вооруженных солдат.

Ладно, кому-то там могло повезти, всякое бывает. Но чтобы уже третья шайка за полгода успешно паслась на дорогах баронства, подчистую обирая телеги и оставляя на обочине растерзанные трупы, это было странно — словно кто-то их прикармливал, намеренно натравливая сброд на торговые караваны.

Барон, разумеется, в накладе не оставался и живописно украшал придорожные столбы грабителями. Однако же теперь, как барон был вынужден покинуть замок, лихие люди шастали по дорогам, будто мыши на кухне у нерадивой хозяйки.

Отец наверняка бы догадался в чем же тут интрига, в этом ему не было равных. Но пока Арслану и Бертрану приходилось усердно шерстить по дорогам баронства. А сам он хоть и имел разные мысли на этот счет, доказать ничего не мог.

- Именно. И никто пока не знает, что Лысого больше нет, как и всей его банды, мы с тобой поспрошаем людей о том, о сем. Так что ты пойдешь в кабак, будешь там уши греть, а я пока к матери скатаюсь. Сам знаешь, иной раз бабы у колодца побольше мужиков знают.

На том и порешили. В принципе обыватели были правы – большую часть времени баронский бастард проводил в кабаках, гуляя на папочкины деньги. Но есть нюанс.

Дорога вилась сквозь лес, затем мимо пашни, потом показался луг с пасущимися коровами. До Сосновки путь не близкий, и Вальтер задумался – а есть ли смысл пытаться успеть сегодня? Приедут всяко после заката, к матери уже так не сунешься, там будет кузнец, уставший после работы. Если бы его чем-то задобрить...

- Слушай, Фин, а давай-ка заглянем к твоим? Может у твоего отца там еще пироги остались? Я бы взял с собой.

Парень радостно согласился.

В доме пекаря им всегда были рады, Вальтер довольно уплетал пирог с ягодами и нахваливал стряпню матушки Фина. Через полчаса, груженные пирогами, они выехали в сторону Сосновки. Тут бы им поторопиться, но толстяк сделал жест погодить.

Неспешно протрусив до края деревни самой что ни наесть вальяжной походкой, чтобы все жители смогли его заметить, Вальтер едва дождался леса, чтобы задать вопрос.

- Ну и что? Так достаточно медленно?

- Дык это… я чо хотел сказать… батя сказал поберечься, мол кто-то лихой шастает.

Вот оно что! Значит точно что-то нечисто. Все это дурно выглядело, и первым делом стоило проверить оружие. На всякий случай, они даже арбалеты взяли в руки. И Вальтер только убедился, что интуиция его не подводит, значит не зря они завернули.

- Ты помнишь, что надо делать?

- Угу. – недовольно насупился Фин. – Скакать во весь опор в замок.

Этот план пекарю не нравился, потому что это казалось подлым – бросить командира и друга на расправу бандитам. Но только они знали, что шансов отбиться вдвоем у них столько же, сколько и одному Вальтеру. И если с первых же моментов будет видно перевес противника, то важнее всего предупредить управляющего в замке. За никчемным толстяком вряд ли погонятся, с него взять-то нечего.

Вопреки опасениям, дорога прошла тихо, сколько бы они не всматривались в темноту леса. Сами не заметили, как пустили лошадей поскорее, и добрались до Сосновки к самому закату. Толстяк облегченно вздохнул и направился прямиком в корчму, словно его не кормили целый день-деньской.

Вальтер направил свою лошадку в сторону дома кузнеца.

Хозяин дома зыркнул на пасынка, но заметно подобрел, увидав пироги. Так же благосклонно позволил отдать гребешки девочкам, все хорошо не надо будет тратиться. Немного помявшись, парень достал несколько мелких серебряных монеток и положил перед кузнецом.

- Я вот… хотел какие может в приданое добавить, или на выкуп там, но вы же глава семьи, и я подумал… вы сами решите, как лучше распорядится.

- В приданое было прошлый раз, теперь на выкуп пацанам оставлю. – серьезно распорядился глава семьи. – А теперь давайте за стол.

Все политесы были соблюдены, самолюбие кузнеца не пострадало, поэтому шансы на хорошую беседу возрастали.

Видя, что муж доволен, мать расслабилась и стала довольно пересказывать все деревенские сплетни. Вальтер согласно кивал и поддакивал, задавал наводящие вопросы, и мотал на ус.

Вдоволь наговорившись и проявив уважение ко всему семейству, пасынок распрощался и отправился в корчму. Все ж с приятелем в корчме пить веселее.

***

Тюфяки в корчме им достались на славу – плотно набитые свежей травой, благоухающие летним полем под солнцем. На таких спать самое удовольствие. Корчмарь был совсем не глуп, как бы там ни было, но у баронского сынка все равно будет угол получше и еда повкуснее.

Фин выглядел уставшим, сытым и пьяным, и с трудом удерживался от того, чтобы рухнуть на мягкую кровать и уснуть.

- Мать говорит, что баронские дружины вовсе не нужны.

- Как так? – тотчас проснулся пекарский сын и вытаращил глаза. – А кто ж защищать-то будет… ах…

- Вот именно. – он зло швырнул сумку в угол и повторил услышанное. – А солдаты герцога бы такого не допустили, они бы сразу поймали всех бандитов.

- Ой нет, ой как плохо… И этот плешивый тоже что-то там подвывал, мол, не могут каких-то мерзавцев поймать, только и знают, что пиво пить. А еще – тут уже толстяк не выдержал и подскочил с кровати – говорят, что герцог к свадьбе готовится, вроде как внучку его покойного дяди сватают. И не говорят за кого, но бочки с вином везут в замок.

- Хммм...

Вальтер присел на свою кровать и склонился к уху товарища и поделился своими мыслями тихим шёпотом. Выходит, не зря они подозревали, что все эти шайки бандитские не просто так появились.

Интересно, за кого же герцог хочет выдать свою родственницу? Это же явно должен быть аристократ, а может даже какой-нибудь родственник альмирийского короля. Хотя вряд ли, на такой династический брак герцог скорее всего предложил бы свою родную кровь. А потомков своего дяди правильно пристроить будет сложно.

Бывший герцог потерял власть в Роттенхейме лет двадцать назад. Вместе с головой. И сейчас его внучка формально была родственницей нынешнего герцога. А неформально… да кто ж знает, какой там политический вес у сопливой девчонки. У самой по себе – никакой.

Но барону фон Крейнхардт никаких предложений не поступало. Или же Вальтеру об этом ничего не известно. А ведь это было бы логично, Арслану как раз пора бы уже жениться и завести наследников. А замок Крейнхардт достаточно далеко от столицы, чтобы навсегда сплавить родственницу с глаз долой.

И это было бы логичное решение, ведь род баронов фон Крейнхардт всегда был верен герцогу. Так почему бы не закрепить это браком?

Или все-таки не так легко? С этим бандитским разгулом они уже почти год сражаются, чуть ли не каждый день кого-то вешают, а желающих пограбить как будто не уменьшается. Если это действительно устраивает кто-то из столицы, то зачем? Чего же они ждут?

Сон как будто выветрился. Все досужие разговоры сразу вспомнились в темном свете – и все эти приглашения в герцогский замок, и купцы с севера, и теперь подготовка к свадьбе. И разговоры эти крамольные, будто бы барон сам не справляется навести порядок в своих землях. Нехорошие разговоры.

И ведь люди так слепо верят всему! Как можно в самом деле считать, что баронские дружины не нужны? Неужели сами не видят, что творят бандиты?

Сквозь рубашку нащупал отцовское кольцо на груди, подвешенное на тонкой цепочке, и сжал в кулак. Если бы отец не признал его, то он бы тоже был таким же, крутился бы с самого утра до ночи по хозяйству, а потом языками в корчме чесал. И был бы уверен, что умнее всех, а сам бы даже писать не умел.

- Давай спать, завтра надо выехать еще затемно. Я бы сейчас сорвался, да только кони все ноги переломают в лесу по такой темноте.

Сын пекаря не ответил. Он уже вовсю храпел, с чистой совестью выполнив свой долг.

Вальтер уставился в потолок. Неприятное чувство холодило под рёбрами — будто всё это неспроста. Бандиты, разговоры в корчме, свадьба, вино, которое везут в замок… слишком много всего навалилось разом.

И всё это — за какие-то три месяца. Всего три месяца, как отца нет в замке, а люди уже говорят так, будто его и не было вовсе.

Может, он выдумывает. После стычек и бессонных ночей ещё и не такое в голову лезет.

Но ощущение не отпускало — будто кто-то чужой давно ходит по этим землям, не ступая на дорогу.