Три личности Рассвета

Мати сидела за стойкой своей таверны, наблюдая за тем, как за вечер заполняются столики. Таверна, одно из новых и самых красивых зданий в городе Рассвет, была её гордостью. Два этажа, круглые деревянные столики, сделанные местными мастерами, и глиняные кружки, расписанные вручную, создавали уютную атмосферу, которая привлекала сюда не только местных жителей, но и редких ныне путешественников, которые останавливались в городе на ночь.

Рассвет, небольшой городок, чья история началась всего три месяца назад, уже успел обзавестись славой места, где нет войны и несправедливости. Здесь не было налога, голода или принудительного набора на войну, как в соседних государствах — Пакшене и Мордине. Здесь люди работали для себя и для своих соседей, создавая новый мир, основанный на доверии и взаимопомощи.

Мати, одна из первых жительниц Рассвета, была здесь с самого начала. Она видела, как из ничего вырос этот город, как строились дома и разбивались поля. Теперь она управляла таверной, которая стала центром общественной жизни. Вечерами сюда приходили все — от простых рабочих до старейшин, чтобы пообщаться, поделиться новостями или просто отдохнуть после долгого дня.

Дверь таверны скрипнула, и Мати подняла голову. На пороге стоял Латон — староста деревни Южная, которая ещё только начинала строиться в лесах к югу от города. Латон был известен своей крепкой фигурой и неукротимым духом. Как лесоруб, он каждый день трудился, вырубая лес, чтобы дать жизнь новым строениям.

— Приветствую, Мати, — сказал он, подходя к стойке.

— Латон, рада видеть тебя. Как дела в Южной? — спросила она, улыбаясь ему.

Латон вздохнул и сел на высокий стул у стойки, потирая руки, покрытые мозолями.

— Всё идёт своим чередом. Лес рубим, деревню строим. Но что-то меня гложет, Мати, — он посмотрел на неё с печалью в глазах. — Хотел бы я быть здесь, в Рассвете, помогать строить не просто деревню, а будущее. А так получается, что только лес валю, а радости от этого нет.

Мати налила ему кружку медовухи и поставила перед ним.

— Может, здесь ты найдёшь ответы на свои вопросы, — мягко сказала она.

Латон взял кружку и сделал глоток. Напиток согрел его изнутри, но в душе осталась тяжесть.

— Знаешь, — начал Латон, опуская кружку на стойку, — когда я узнал о создании Рассвета, то думал, что это будет место, где каждый сможет внести свой вклад, чтобы построить новый мир. Но сейчас мне кажется, что я просто повторяю старые ошибки. Рублю деревья, строю дома... Всё это я уже делал, ничего нового.

Мати внимательно слушала, не перебивая. Она знала, что Латон не тот человек, который жалуется без причины.

— Может, ты не видишь всей картины, Латон, — предложила она, пытаясь найти правильные слова. — Ты не просто валишь лес. Ты создаёшь основу для будущего. Без твоей работы не будет новых домов, не будет нового города. Южная важна для нас, как и любой другой уголок Рассвета.

— Может, ты и права, — согласился Латон, но его голос звучал неуверенно. — Но я всё равно чувствую себя оторванным от всего. Хотелось бы быть ближе к тем, кто создаёт это место, кто определяет его судьбу.

— Ты говоришь о Бавлере? — спросила Мати, и Латон кивнул.

— Да. Я же видел его. Молодой, амбициозный. Он ведёт всех за собой, как настоящий лидер. Но иногда мне кажется, что он слишком молод для этого, слишком неопытен. Что, если всё пойдёт не так, как он планирует?

Мати улыбнулась.

— Бавлер, конечно, молод, но у него есть видение. Он верит в то, что делает, и это даёт ему силы. Но без таких, как ты, Латон, его мечты останутся просто мечтами. Ты помогаешь воплощать их в реальность, даже если этого не видишь.

Латон задумался над её словами, но сомнения всё ещё оставались в его душе.

— А что, если всё это просто утопия? — наконец спросил он. — Что, если через три месяца всё развалится? Люди поймут, что без денег жить невозможно, что старые порядки вернутся?

Мати медленно покачала головой.

— Может, и так, — признала она. — Но пока мы можем строить это место, мы будем делать всё, что в наших силах. И не важно, что будет через три месяца. Важно то, что мы делаем сейчас. Важно то, что здесь люди чувствуют себя свободными, защищёнными. Важно то, что они работают ради друг друга, а не ради денег или власти.

Латон замолчал, переваривая её слова. Он хотел бы верить в то, что говорила Мати, но реальность казалась слишком жестокой.

Разговор прервал звук открывающейся двери. В таверну вошли трое: Бавлер, его верный помощник Аврон и плотник Крол. Бавлеру было всего шестнадцать лет, но его взгляд был серьёзен и проницателен, как у взрослого. Аврон, его ровесник, был тенью Бавлера, всегда следовал за ним, поддерживал и помогал. Крол, крепкий мужчина около сорока лет, был не только плотником, но и человеком, которому Бавлер доверял многие задачи по строительству города.

Они направились к одному из столиков, продолжая оживлённый разговор, не обращая внимания на остальных посетителей. Мати и Латон молча наблюдали за ними.

— Вот они, те, кто строит наше будущее, — тихо сказал Латон. — А я... я просто лесоруб.

Мати коснулась его руки, пытаясь утешить.

— Не недооценивай себя, Латон. Без таких, как ты, это будущее было бы невозможно. Каждый из нас играет свою роль.

Латон кивнул, но в его глазах всё ещё читалось сомнение.

— Может быть, с такими правителями, как Бавлер, у Рассвета и есть шанс выстоять, — наконец произнёс он, глядя на юного лидера.

— Рассвет — это не только Бавлер, — ответила Мати. — Это все мы. И ты тоже.

Латон поднялся со стула, забирая свою кружку.

— Спасибо за разговор, Мати. Мне нужно многое обдумать, — сказал он, направляясь к выходу.

— Возвращайся, когда захочешь, — сказала Мати ему вслед. — Здесь тебе всегда будут рады.

Дверь закрылась за ним, и Мати осталась одна за стойкой, погружённая в свои мысли. Она знала, что Латону нужно время, чтобы найти свой путь. Но она верила в него, так же как верила в Рассвет и его жителей.