Три неудачника и драконий перстень

— Кто вообще натыкал тут столько палок?! Проклятый бурелом! — возмущался вампир, ожесточённо работая мечом, как мачете.

Юный эльф, семенивший следом, с сердечной болью наблюдал за геноцидом флоры. Каждая отрубленная ветка отзывалась в его душе, как пощёчина матери-природе. Святотатство! Варварство! Но страх перед клыкастым психопатом был чуточку сильнее любви к ботанике, поэтому эльф помалкивал, скорбно прижав острые уши к черепу.

Внезапно вампир затормозил, и задумавшийся эльф с размаху впечатался носом в его спину, словно в каменную стену.

— Эй, остроухий! — рявкнул вампир, не оборачиваясь. — Хватит пристраиваться к моей заднице, я не такой!

— Да больно надо мне пристраиваться! — вспыхнул юноша, поспешно огибая застывшего столбом спутника.

Перед ними открылась небольшая, залитая солнцем поляна, центром композиции которой служил необъятный древний дуб.

— Так, привал! Моя мёртвая спина отваливается, — скомандовал вампир, подходя к дереву и с грохотом сбрасывая оружие.

Эльф с тихим стоном блаженства растекся под раскидистыми ветвями, прислонившись спиной к могучему, шершавому стволу. Три дня! Три дня они носятся по этому проклятому лесу за ещё более проклятым дроу. Что он скажет отцу? А Совету Старейшин? Как посмотрит в глаза братьям, которые и так считают его недотёпой?

«Чтоб их всех леший побрал! Особенно этого проклятого дроу!» — мысленно повторил он недавнюю тираду вампира.

Светлые и тёмные эльфы никогда не ладили, но этот конкретный случай грозил перерасти в международный скандал.

Пока эльф предавался меланхолии и грелся на солнышке, вампир мерил поляну шагами, словно тигр в клетке. Вдруг он остановился, воззрился на дремлющего ушастого, и на его бледном лице медленно расплылась пакостная улыбка, обнажая белые клыки. Он на цыпочках подкрался к самой голове эльфа, набрал побольше воздуха и гаркнул:

— ГОРИМ! ПОЖАР В ЛЕСУ! СПАСАЙСЯ!

Эльф подскочил на месте, как ужаленный шмелём, бешено вращая головой и хлопая глазами. Где беда? Кого хватать? Куда бежать? Где ведро?

А вампир, обхватив ствол дуба, чтобы не упасть, уже заливался истерическим хохотом.

— Это… это ни капли не смешно! — выкрикнул эльф, когда сердце вернулось из пяток на положенное место.

— Разве? — вампир вытер выступившую слезу. — А по-моему, уморительно. Ой, не могу, ты бы видел свою физиономию! Чистый ужас!

Он продолжал ржать, держась за живот, пока эльф демонстративно не отвернулся, буркнув:

— Вот же дурак великовозрастный.

Отсмеявшись и подойдя к эльфу вампир спросил:

— Ну и? Долго нам ещё играть в следопытов? Где искать этого ушастого ворюгу?

Эльф с негодованием развёл руками:

— А я откуда знаю? Ты меня спрашиваешь?

— А кого мне ещё спрашивать? — удивился вампир. — Тут из разумных существ только мы. Ну, условно разумных.

Он кивнул на исполинское дерево:

— Вон, у клёна этого спроси, ты же эльф, дитя природы и всё такое!

— Это дуб, — педантично поправил ушастый.

— Да хоть баобаб, какая разница!

Эльф назидательно поднял вверх указательный палец:

— Баобабы не произрастают в этой климатической зоне, это тропическое…

— О боги, до чего же ты умный! Я не могу! — взвыл вампир. И вдруг, хищно сощурившись, мурлыкнул: — Иди-ка сюда, мой сладкий!

Он направился к эльфу, с нарочитой медлительностью начиная развязывать шнуровку на своих кожаных штанах. Глаза эльфа округлились до размера блюдец. Он пружиной отпрыгнул и дал дёру:

— Отстань от меня, маньяк извращенец!

А вампир припустил за ним, хохоча на весь лес:

— Ну куда же ты, малыш? Обещаю, я буду нежным! Не сопротивляйся!

Конечно, вампиру, с его-то скоростью, ничего не стоило поймать эльфа в два счёта, но процесс погони доставлял ему куда больше удовольствия. Они нарезали круги по поляне, пока вампир, запыхавшись от смеха, не остановился и не махнул рукой:

— Ой, всё, успокойся, истеричка. Не интересуют меня парни, даже такие смазливые. Пошутил я, расслабь булки.

Он вернулся к дубу, прислонился к стволу и крикнул всё ещё опасливо выглядывающему из-за куста эльфу:

— Давай, дуй обратно. У меня созрел гениальный план.

Юноша недоверчиво, бочком, готовый в любой момент снова сорваться на бег, приблизился и буркнул:

— Что ещё за план? Опять гадость какую-нибудь придумал?

Вампир по-дружески — и весьма бесцеремонно — приобнял его за плечи:

— Эх, ушастый, какие же мы с тобой оба идиоты!

Эльф брезгливо скинул его руку:

— Не называй меня так! И идиот тут только один, и это не я!

— Ладно, ладно. Вот скажи мне, что это? — вампир многозначительно ткнул пальцем в кору дерева.

— Старый дуб. Я же говорил.

— А ты у нас кто? Светлый эльф! Смекаешь, к чему я клоню?

Юноша посмотрел на морщинистую кору дуба, потом на сияющее лицо вампира:

— Если честно, вообще не понимаю.

— Ох, тяжко с тобой, — закатил глаза вампир. — Ты же лесной житель! Вы, эльфы, по легендам, можете трепаться с деревьями! Можете ведь? Или врут сказки?

Эльф грустно опустил уши, признаваясь в собственной неполноценности:

— Можем. В теории. Но не все. Я ещё не прошёл обряд инициации и не получил такого права.

— Какая чушь! Бюрократия даже в лесу! — возмутился вампир. — Ты рождён эльфом, у тебя уши острые! Тебе не нужна справка с печатью, чтобы поболтать с пнями!

С этими словами он схватил упирающегося эльфа за рукав и потащил к исполину:

— Давай, работай! Поговори с ним по душам!

Эльф упёрся пятками в землю:

— Я же сказал, я не имею права! Это нарушение традиций!

Вампир, недолго думая, поднял с земли увесистую сухую ветку. Торжественно воздев её над головой, он провозгласил замогильным голосом:

— Властью, данной мне этим лесом, мной лично и моим священным терпением, я, великий и ужасный, дарую тебе, эльфу недоделанному, право немедленно вступить в контакт с этим дубом! Узнай, куда этот проклятый дроу утащил наш перстень!

Он слегка стукнул веткой по макушке эльфа, «посвящая» его, и подтолкнул к дереву:

— Всё, разрешение получено. Приступай!

Эльф обречённо вздохнул. Спорить с психопатом было себе дороже. Он робко положил узкую ладонь на шершавый ствол, зажмурился и прошептал, чувствуя себя полным идиотом:

— О, великий древний страж леса... Я, недостойный, прошу твоей помощи и мудрости...

Вампир стоял рядом и нетерпеливо постукивал ногой, скрестив руки на груди. Может, зря он надеется на этого неумеху? Толку от него, как от...

Внезапно мощные нижние ветви дуба ожили. Они с невероятной скоростью изогнулись, обхватили вампира за лодыжки и рывком вздернули его вверх тормашками.

— Эй! Какого дьявола?! Что за фокусы?! — завопил вампир, беспомощно болтаясь в воздухе, как сосиска.

Одна из веток, потоньше, с оттяжкой шлёпнула его по заднице.

— Ах ты ж, деревяшка гнилая! Ну всё, я тебя на зубочистки пущу! Считай, ты уже дрова для камина!

Эльф, погружённый в транс, вообще не реагировал на вопли спутника и звуки шлепков. Дуб для него молчал.

Зато в голове вампира вдруг раздался голос — скрипучий, медленный, как скрежет вековых корней:

«Не обижай маленького эльфа. Эльфы — братья. Вампиры — не братья. Вампиры — шумные паразиты».

Вампир от неожиданности перестал дёргаться и замер вниз головой.

— Кто ты? Эй! Как ты пролез в мою голову? Брысь оттуда!

Скрипучий голос в голове рассмеялся, похоже на шелест сухой листвы:

«Глупый мёртвый человек. Ты же сам так хотел говорить со мной. Вот я и говорю».

— Со мной?! Ты должен говорить с эльфом, дубина стоеросовая!

«Маленький брат спит наяву. Он ещё не готов слышать Глас. Тебе скажу, раз ты такой настырный. Ты — создание ночи, но гнили в тебе нет, только дурь. Слушай внимательно...»

— Да у меня, висящего тут как окорок, вообще-то выбора нет! — огрызнулся вампир.

Дуб проигнорировал выпад и продолжил:

«Я видел тропы, которыми шёл тёмный, которого вы ищете. Он давно покинул пределы моего леса. След его остыл здесь».

— Зашибись! И где теперь его искать по всему миру?

Ветка снова назидательно шлёпнула его пониже спины.

«Слушай и не перебивай, сын ночи! Найдёте вы искомое в "Тёплом доме лесной девы", что стоит на лысом холме среди высоких сосен, там, где дорога делает петлю».

В тот же миг ветви разжались. Вампир камнем полетел вниз, но в последний момент ловко извернулся в воздухе и мягко приземлился на ноги, подняв облачко пыли.

Эльф всё ещё стоял в трансе, приклеившись ладонью к стволу и не подавая признаков жизни.

Вампир подошёл, бесцеремонно потыкал его пальцем в плечо:

— Эй, принцесса! Приём! Земля вызывает!

Никакой реакции.

— Ну смотри, я предупреждал... — Вампир ухватился за длинные острые уши эльфа и с чувством дёрнул их в разные стороны.

— АЙ! БОЛЬНО ЖЕ! — Эльф мгновенно очнулся, хватаясь за пострадавшие органы слуха. — Ты что, совсем спятил, кровопийца?!

— Успокойся. Твой дружок-дуб только что всё мне выложил.

Глаза эльфа снова округлились:

— Дуб... говорил? С тобой?! Но этого не может быть! Почему с тобой?

— Видимо, я ему больше понравился. Да, он сказал, что наш воришка ждёт нас в «Тёплом доме лесной девы» на лысом холме.

— «Тёплый дом лесной девы»? — нахмурился эльф. — Чушь какая-то. Похоже на строку из древней баллады.

— Не чушь, а очень даже конкретный адрес. Я знаю это местечко, — вампир самодовольно ухмыльнулся. — Тут неподалёку, на тракте, есть паршивая таверна «Пьяная дриада». Как раз стоит на холме посреди сосен. «Тёплый дом лесной девы», надо же... Поэтично.

До эльфа наконец дошло. Он открыл рот, потом закрыл, чувствуя себя полностью обведённым вокруг пальца — и вампиром, и собственным священным деревом.

Уже покидая поляну, вампир вдруг остановился, обернулся к могучему дубу и, к огромному удивлению эльфа, почтительно и даже с некоторой опаской склонил голову в глубоком поклоне.

Дуб молчал. Только листья насмешливо шелестели на ветру, словно перешёптываясь о чём-то своём, древнем.