Три пути

Грубая кривая решетка отворилась и два темнокожих аборигена с заточенными костяными копьями шагнули внутрь моей импровизированной клетки. Похоже, настал мой черёд. Раз в несколько дней неизвестное чудовище издавало громкий хриплый рык, сотрясающий тонкие стенки строений местных диких племен. В такие дни одного из узников выводили куда-то за пределы поселения и больше мы их не видели. Гулкий учащающийся стук моего сердца казалось бы заполнил все пространство. Ноги не слушались, но резкая боль от тычка копьём в бок заставила отпрянуть.

Сопротивляться было бесполезно. Сегер, наш боцман, попытался вступить со стражником в поединок, и даже взял девушку принесшую еду в заложницы, но был буквально исколот многочисленными метательными копьями вместе с той кого он попытался использовать как рычаг давления. Страшнее было только тогда, когда корабельный маг попытался испугать дикарей магией. На доли секунд нам даже показалось, что благоговейный трепет замолчавших дикарей подарил нам шанс на свободу. Вот только едва он победно повернулся к нам, его незамедлительно оглушили ударом каменного топора по голове. А последующие ужасы иногда заставляли нас просыпаться по ночам. Корабельного мага живьём начали буквально раздирать на части, его крики мы не забудем никогда.

Я покорно побрел, подгоняемый тычками копья к выходу. Остатки нашей команды провожали меня взглядом, стыдливо отводя глаза когда наши взгляды пересекались. Я их не винил - я вел себя точно так же в подобных случаях.

Сейчас в моих мыслях лихорадочно проносились всевозможные варианты побега. По мере движения вдоль дорожки, усыпанной по все длине горящими факелами, я отметал все больше вариантов. Все подходы хорошо просматривались, а дежурившие на случай попытки побега воины с копьями внимательно следили за моими шагами и провожали меня слева и справа. Цепочка факелов уходила вперёд и вверх, теряясь за изгибом. Любые попытки замедлить шаг незамедлительно обрывались тычком древком копья в спину. Тропинка становилась все уже и опаснее. Пологий склон постепенно перешёл в крутой обрыв, не прощающий ошибок, а острые клыки обвалившейся скальной породы как будто хищно ждали того, кто оступится.

За поворотом оказался небольшой козырек, искусственно обработанный и сложенный из нескольких длинных плит. Факелы по краям тропинки слегка расступились, позволяя оглядеть место предстоящей церемонии получше. На краю огромного черного провала стоял местный шаман. Кожа его была разукрашена какими-то узорами, в нескольких местах его тело пронзали заточенные кости, а на голове и на плечах красовались черепа каких-то бедолаг.

Прокричав что-то на своем языке, шаман вскинул руки и начал ритуал. Пританцовывая, в казалось бы хаотичном танце, он медленно вычерчивал на скале своими следами ритуальный круг. Как только круг замкнулся, сразу два копья вонзившихся мне в спину заставили меня сделать несколько шагов вперёд. Не давая мне опомниться, стражи повторили принуждающие к движению действия. Я чувствовал как по спине текут струйки крови, но это пугало меня меньше, чем бездонная пропасть, в которую мне предстояло упасть. Взгляд попытался найти хотя бы один уступ, за который можно было бы попытаться зацепиться. Но сильный тычок промеж лопаток прервал мои размышления. Дыхание перехватило и резкий поток спертого воздуха ознаменовал мое падение навстречу тьме неизвестности.