Тринадцатый отдел

Пролог

- Какая роскошная вещь! – восхищался комиссар полиции департамента Сеула, разглядывая ремень из крокодиловой кожи, который ему только что преподнесли. – Эксклюзив! Я знаю, что такие изготавливает лишь одна японская фирма. Откуда вам известно, что я коллекционирую ремни?

Молодой человек, сидящий напротив отдышливого комиссара, сдержанно улыбнулся.

- Рад угодить вам, - почтительно поклонился он.

- Капитан Ок, полагал, что его тринадцатый отдел нечто особенное, - проговорил комиссар, продолжая начатый разговор, с видимым удовольствием разглядывая кожаный ремень. - И потому донельзя распустил своих подчиненных, постоянно покрывая их неспособность выполнять свою работу, как следует. Как по мне и это не только мое мнение, в тринадцатом собрались одни неудачники. Управление не понесет особой потери, если этот отдел будет расформирован.

- Тогда зачем вы отдаете его под мое начало? – резонно спросил молодой человек.

- Чтобы именно вы начали избавляться от неперспективных сотрудников. Думаю, вы без труда разберетесь с чего или кого начать, и сумеете грамотно указать на безрезультативность работы отдела. К вам без сомненья прислушаются, так как вы человек со стороны и не предвзяты. Теперь о ваших перспективах. От вас требуется всего лишь раскрыть дело, в котором будут крутиться наркотики, а в каком расследовании они сейчас не крутятся? После этого я переведу вас в ведущий отдел по борьбе с наркотиками, что откроет для вас возможность вновь занять достойное положение.

- Тогда мне нужно ознакомиться с работой моей группы, чтобы понять с кого начать.

- Что-то конкретно вас интересует?

Молодой человек задумался.

- Ну, хотя бы последнее дело, над которым они работали.

- Отдел вел убийство Ретушера, но его у нас отозвали, потому что расследование тринадцатого ни к чему не привело. Если вы не сможете организовать тринадцатый на раскрытие данного вам дела, отдел по борьбе с наркотиками вам поможет. Вам лишь нужно найти вескую причину для расформирования тринадцатого отдела и успешно раскрыть преступление, и вы вновь на коне, - пообещал комиссар, искоса глянув на своего собеседника.

Молодой человек слушал угрюмо и внимательно. Конечно, нелегко, такому как он, с его-то амбициями, пережить позорное увольнение из прокуратуры. Ну, а кто не спотыкался об Ошейника? Но держится этот ДоКу хорошо, только, о чем думает непонятно, весь в себе. Ясно, что он подавлен, но тем благодарнее и преданнее будет, став должником комиссара по гроб жизни. Таких вот исполнительных и педантичных, комиссар старательно привечал и приручал.

- Я буду стараться, - наконец сказал молодой человек и поднялся. Положенное время визита подошло к концу. – И не разочарую вас, - поклонился он.

- Как вы уже уходите? – манерно воскликнула жена комиссара, столкнувшись с До Ку с чайным подносом в руках, когда он выходили из гостиной. – Но, как же так, - огорчилась она, когда гость попрощался с ней, - я рассчитывала, что вы посидите еще немного.

- Дорогая, - сдержал пылкость жены комиссар, - капитану ДоКу заступать на новую должность и ему нужно подготовиться к завтрашнему дню.

Глава 1

- И вообще заметили, какая у него улыбочка? Прямо в дрожь бросает… - заметил парень с подвижным смышленым лицом, положив руку на плечо, сидящей рядом коротко стриженной девушке, поднося к губам бутылку пива.

- Не знаю, сработаемся ли мы с этим чеболем? – соглашаясь, вздохнула она.

- А тут и знать нечего. Уволит всех к чертовой матери, сразу думать об этом перестанешь.

- Я тут кое-что про него нарыла, - достала смартфон из кармана джинс девушка. - Оказывается, он учился в Лос-Анджелесе…

- Чувствуется по его акценту…

- Хоть минуту помолчи, а! – прикрикнул на парня до того сидевший отстраненно мужчина постарше.

- …окончив тамошний университет, вернулся на родину отцов… - продолжала девушка, открыв в смартфоне нужную программу.

- Как будто его здесь ждали… - ехидно заметил парень.

- Да, что ж ты..! – вскипел мужчина.

- Я же тихо… - оправдываясь, поднял тот руку с плеча подруги.

- Четыре года работал в прокуратуре, так что обвести его как новичка в нашем деле или навешать лапшу на уши, не получиться.

- Вот тоска… - не удержался парень.

- Ладно, скажу, потому что уже ни для кого не секрет, что этот чеболь подсидел Кая. Если бы не он Кай был бы сейчас нашим капитаном, - мрачно высказалась, вторая девушка, как и Кай, не принимавшая до этого участия в разговоре.

- Дерьмо! Зачем ему сдался наш отдел? – возмутился парень, со стуком поставив недопитое пиво на столик. - Настроение ни к черту, даже выпить расхотелось!

- Будем работать, как работали, - успокоила его коротко стриженная подружка.

- Ну да, ну да… тебе-то хорошо, ты без пяти минут замужем. Это пусть у Чо голова болит, когда его выгонят, - иронично поддел ее Кай.

- Башку оторвать? - тихо без всякой агрессии поинтересовался у него Чо, все-таки Кай был намного старше его.

- Неразлучная парочка, - добродушно хохотнул мужчина и повернулся к своей соседке. – Юна, а ты что молчишь? Тоже о замужестве подумываешь?

- Она опять со своим парнем поругалась, - с готовностью перевела на нее разговор подруга Чо Хве.

- Так вы об этом шептались все, то время пока мы ломали голову о судьбе отдела? – насмешливо поинтересовался Кай.

- У тебя скоро мозги поплывут от соджу. Не лезь не в свое дело! – вяло огрызнулась Юна.

- Ладно, чего сразу кричать… - добродушно буркнул он.

У всех сидящих за столиком лапшичной, настроение было ни к черту.

- Кроме шуток, Юна, ты же у нас аналитик, что думаешь, ждет нас с новым начальством? – допытывалась у нее подруга Чо.

- Ничего хорошего не ждет, - мрачно отрезала Юна. – Скорее всего, наберет новую команду под себя, а нас расформируют, что нам и дали ясно понять.

- А я-то гадаю, чего он нам про этот дресс-код талдычил… – скривился Кай на дух не переносивший такую штуку как дресс-код.

- Не думаю, что он так поступит, - добавил он уже серьезно. – Кто ж, тогда будет всю работу тянуть?

- Это-то понятно, - иронично хмыкнула Юна. – Только я имела в виду, что он нас не просто уволит, а сдаст при первой неудаче. Мы у него готовые козлы отпущения.

- Причем, целое стадо…

- Как бы то ни было, но если свалившийся на нас чеболь еще раз заикнется про дресс-код, я за себя не ручаюсь, - потянувшись, хрустнул суставами пальцев, с многозначительным видом разминая их, Чо Хве. - Юна, это ты своим тинэйджерским видом добила его.

Юна в джинсовой курточке поверх темно-синего короткого платья в мелкий цветочек и белых теннисках на босу ногу, только плечами пожала, пытаясь за этим жестом безразличия скрыть тревогу.

- Его добил не мой вид, а та неловкая ситуация в которой он оказался, когда сделал Каю замечание, что он привел в отдел свою дочь, - парировала она, откидывая за спину короткую косу, скрепленную бархатной резинкой.

Все рассмеялись, вспомнив растерявшегося на миг вновь назначенного капитана. Сам Кай никак не поддержал шутку, полностью сосредоточившись на рамёне. Юна с беспокойством посматривала на него, зная, что Кай начинает есть бездумно и без разбора, когда встревожен или столкнулся с чем-то не разрешимым.

- С тобой все в порядке? - тихо спросила она его, когда Чо и Сая отвлеклись друг на друга.

Кай кивнул, продолжая жевать рамен. Потом все снова вернулись к общей беседе, завздыхав:

- Как же не хватает Окея, - и дружно выпили, помянув своего бывшего начальника и товарища то, ли горюя о прошедшем, то ли переживая за будущее.

Распрощавшись, компания начала расходиться. Кай помахал рукой уходящим друзьям и коллегам, но когда они скрылись из вида, добродушная улыбка сошла с его круглого лица. Вместо того чтобы податься домой, он остановил такси и, проехав пять кварталов, вышел возле местной кофейни. Все здесь знали эту забегаловку как кофейню, хотя кофе в ней подавалось редко, да и тот плохой, зато соджу и пиво сколько угодно. Работала забегаловка круглосуточно и была излюбленным местом всей округи независимо от положения и статуса завсегдатаев. Было бы странно, что Кай приехал именно сюда, ведь в каждом районе, если не на каждой улице имелось подобное заведение, куда заходили запросто и в любое время суток, если бы с дальнего столика ему приглашающее не махнули.

- Были уверены, что приду? – подходя, буркнул он и, придвинув ногой пластиковый табурет, сел. – Можно говорить с вами неофициально? – сразу спросил он.

- Разумеется, - разрешил собеседник и вежливо поинтересовался: - Соджу? Кофе?

- Лучше кофе, - сложил руки на крепкой груди Кай, и, разглядывая сидящего напротив, крикнул: - Аджума, кофе!

- Да… - донеслось в ответ.

Капитан ДоКу вновь назначенный начальник тринадцатого отдела отличался от Кая, являясь полной его противоположностью.

Кай всего добился собственным трудом и упорством. ДоКу уже с рождения имел состояние и положение. Каю от предков досталась крестьянская кряжистость и простоватое лицо, ДоКу - породистость и изящество. Даже удобная, практичная небрежность Кая, отличалась от сдержанного аристократического консерватизма ДоКу. Кай украдкой вздохнул, глядя на зачесанную назад с гладкого прямого лба собеседника густую шевелюру, непроизвольно погладив свой жесткий ежик волос. Лицо капитана было замкнутым, а углы полных решительно сжатых губ, угрюмо опущены.

- Вы и, правда, перешли мне дорогу? – с грубой прямолинейностью спросил Кай.

- Пришлось, - признался ДоКу, переставив полную бутылку соджу, принесенную услужливой аджумой, на середину стола. – Хотите получить объяснения?

- Да уж, хотелось бы выслушать, что делает успешный прокурор в нашем убойном? Вы ведь вели дело Ошейника. Дело сложное… Уже, бросили? – усмехнулся Кай. - Не по зубам оказалось?

- Раз навели обо мне справки, то знаете, что меня попросили из прокуратуры именно из-за него, - ровно ответил капитан.

- П-ф… - недоверчиво фыркнул Кай. – Ваш отец главный прокурор и вдруг сыночка переводят к следокам? Никто на это не купиться.

- Тогда, что сами думаете о моем переводе? – спросил ДоКу, мельком глянув на появившуюся чашку кофе, что поставила перед ним хозяйка кофейни, и подвинул ее Каю.

- Думаю, что вы неспроста появились у нас. Дело Ошейника не далось вам в прокуратуре, и вы решили начать карьеру по новой у нас в убойном? Пусть так, но мне не нравится идея загребать жар нашими руками.

- Так вы захотели встретиться со мной, чтобы сказать это? – смерил его взглядом ДоКу.

- Я хочу, чтобы отдел продолжал работать в таком же составе, в каком работал при Оке.

- Это зависит от того, как вы будете работать, - интонацией выделив «как», отрезал ДоКу.

– Если будете игнорировать нас, при этом используя во всю, вам придется нелегко, - в свою очередь предупредил его Кай, не собираясь уступать.

Раздумывая, ДоКу побарабанил пальцами по пластиковой столешнице. Собственно, тринадцатый отдел, из которого капитан Ок создал вольницу, ему был не нужен. Он раскроет спущенное ему сверху дело и попадет в отдел по борьбе с наркотиками, где будет ближе к своей цели.

- Все же, - ответил он сухо, - надеюсь на ваше содействие. Придется вам смириться с переменами и принятьто, что я не капитан Ок, и у меня не такое слабое сердце, чтобы отказать во время следствия.

- Вы что-то путаете, у него не было проблем со здоровьем, - недовольно заметил Кай, раздраженный тем, что свалившийся на их голову чеболь, пренебрежительно говорит о бывшем, начальнике, более того подозревает его подчиненных в его смерти. – Он не жаловался на сердце.

- В это трудно поверить. В таком возрасте, да при такой должностной нагрузке переживают не один инфаркт. Но меня интересует другое, я так и не смог ознакомиться с документацией отдела, потому что ничего не нашел? Вы кому-то передали ее?

- Понятия не имею о чем вы, - продолжая бодаться с новым начальством, нахмурился Кай, пытаясь все же что-то припомнить. - Документацией отдела заведовал Ок, и я знаю только, что он хранил документы в сейфе.

- Сейф пуст. В компьютере никаких файлов. Рабочий стол девственно чист.

- Тут я ничем не могу вам помочь, - пожал могучими плечами Кай, не особо расстраиваясь по этому поводу. Документацию ему никто не передавал, а стало быть, он за нее не в ответе. Пусть чеболь спрашивает с комиссара.

На следующий день тринадцатый отдел, не сговариваясь, явился на работу кто в чем, особо не заморачиваясь по поводу навязанного им дресс-кода. Новое начальство и бровью не повело и, открыв утреннее совещание, ни словом не обмолвилось о нарушении приказа. Капитан ДоКу начал с заявления, что с этого дня отдел занимается расследованием убийства неизвестного, чей труп нашли в тупичке переулка Сонгем.

- Но, - напомнила Юна, едва капитан замолчал. – Мы начали дело Ретушера, и оно является для нас приоритетным.

Вновь назначенное начальство, какое-то время взирало на Юну неподвижным взглядом, с простодушным видом ожидавшей его ответа.

- Итак, приоритетным является дело убитого неизвестного. Прошу вас все внимание и силы сосредоточить именно на нем, - медленно повторил он.

- Но… - начала было Юна.

- Да? – смерил ее замораживающим взглядом ДоКу.

- Дело Ретушера, которое мы вели еще не закончено, - вновь напомнила она.

Выражение лица ДоКу не изменилось, но всем своим отчужденным видом, как и молчанием, оно говорило, что терпение его не безгранично, еще одно слово и Юна вылетит с работы без выходного пособия.

- Я, кажется, ясно выразился, - тон ДоКу давил на нервы, хотя говорил он спокойно.

Если бы словами можно было резать, то от Юны сейчас остались одни лоскуточки. Кай мельком глянул на Юну и она, повинуясь невысказанному приказу, смолчала. Кай, Сая и Чо Хве видя, что их аналитик намеренно продавливает ДоКу, ища тот предел его терпения, за который уже нельзя будет заходить, ясно понимали, что сейчас не время и не место для этого. Хорошо если чеболь просто проигнорирует вопрос, плохо, если здесь и сейчас покажет свою власть. Помолчав немного, ДоКу ровно произнес:

- Капитан Ок должен был вам рассказать, что для поимки Ретушера была создана специальная группа, которой подчинены все окружные полицейские участки, занимающиеся его преступлениями, на чьей территории орудовал маньяк. Они обязаны сдать имеющийся у них наработанный материал этой спецгруппе, - нудно ставил отдел в известность капитан. - Я еще не читал отчеты нашего департамента по делу Ретушера. Но не думаю, что ваши выводы хоть, сколько-нибудь, продвинут следствие, потому что вы только приступили к расследованию его убийства, а потому и держаться за него вам незачем.

- Но… - открыла, было, рот Юна, и Кай чувствительно пнул ее под столом.

- Думаю, нет смысла больше возвращаться к этому вопросу. И это последний раз, когда я позволил вам отвлечься на него, - поставил точку ДоКу.

Юну его жесткость не пробрала. В это время она жарко шептала на ухо Каю:

- Он читал отчеты других убойных отделов. Ты ведь тоже это услышал?

Вместо ответа Кай, глядя на ДоКу с видом человека, основательно раздумывающего над словами начальства, опять лягнул ее под столом.

Итак, силы всей следственной группы были направлены на раскрытие нового убийства в тупичке Сонгем. Пошла обычная рутинная работа: опрос свидетелей, выяснение личности погибшего, сбор информации по его окружению. На обед все четверо собрались в «Закутке», облюбованной тринадцатым забегаловке. Был бы жив Ок, они бы сейчас совещались в отделе, что до сего дня был для них вторым домом. Только вот в этом доме завелся чужак, с которым не хотелось делиться ни мыслями, ни мнением, ни намерениями, а поговорить было нужно.

- Какое впечатление о деле? – спросил всех Кай, когда махом выпил половину кружки заказанного им пива.

- Ну, - сказал Чо Хве. – Чем дальше, тем больше оно пованивает.

- Наркота?

- Если так, то и его у нас отберут, - высказалась Юна с видом мрачной пророчицы. – Не понимаю, зачем тратить на это дело время и силы, когда можно сразу передать его отделу по борьбе с наркотиками?

- Мы ему это дело на блюдечке, а он сразу же на повышение, - кивнул Чо, имея в виду вновь назначенного капитана.

- Тогда имеет смысл, поднапрячься и побыстрее раскрыть это убийство и пусть ДоКу валит со своим повышением из отдела, - с воодушевлением предложила Сая.

- Посадят на шею другого, и не факт, что лучше этого, как бы ни хуже, - остудил ее пыл Чо.

- Скажи, Сая, - вдруг обратился к ней, сидевший с отрешенным видом Кай. – Ты не помнишь, Ок передавал кому-нибудь документацию отдела?

- Нет, при мне никому. А разве она не в сейфе?

- Мы ведь занимались делом Ретушера, - припоминая, Кай пригладил жесткий ежик на макушке. – У Ока были бумаги по этому делу…

- Так может он и передал их той следственной группе, о которой говорил капитан. Хочешь, созвонюсь с ними и спрошу? – тут же встряла Юна.

- Юна, - укоризненно протянул Кай. – Опять за свое? Не нарывайся, а?

- Что? – с досадой отозвалась девушка. – Будем пахать на золотого мальчика, мостить ему карьерную дорожку, пока женщин убивают? Знаешь, что я думаю…

- Юна, не кипятись, - попыталась успокоить ее Сая, но та упрямо продолжала: - Для карьеры есть очень простой и действенный ход – ждать возмущения общественности, и только потом начинать шевелиться и что-то делать и вот тогда его имя станет у всех на слуху!

- Чего ты хочешь? – развел руками Кай, тоже выходя из себя: - Хочешь искать Ретушера в обход основного дела? Валяй! Но учти, если вылетим из отдела, у нас даже не будет возможности отслеживать следствие по Ретушеру не то, что участвовать в нем! – Он замолчал, и уже спокойнее предложил: - Ладно, пошли докладывать о проделанной работе.

После того как оперативная группа вернулась в отдел и расселась за общим столом, капитан ДоКу коротко сообщил.

- Убитый Ли Ен, двадцать пять лет, сутенер. Снимает квартиру в Сонрионе. Работает в клубе «Голубая бабочка», который держит Тхэ Сон. Убитый отбывал с ним срок за грабеж. Сам Ли Ен еще со школы попадался на мелких кражах. Сутенером стал после выхода из тюрьмы с подачи Тхэ Сона, устроившего его в «Голубую бабочку». Обычная шестерка. Друзей нет, постоянной девушки тоже. Престарелые родители живут в рыбацкой деревушке под Кванджу. У меня все.

- У меня тоже не густо, - продолжил Ким. - Ли Ен убит двумя выстрелами в грудь и голову. Гильзы подобраны. Стреляли из Вальтера. Профессионал. Очевидно, выстрел в голову был контрольным. Убит между семью и девятью часами вечера.

- Мы опросили возможных свидетелей, - по привычке продолжил Чо Хве. – А их почти нет. Никто не слышал выстрелов. Это и понятно, если учесть, что тот тупик образуют торцовые стены двух домов и глухой забор, а пистолет наверняка был с глушителем.

- Вообще никого, кто хоть что-то видел? – уточнил ДоКу.

- Да.

- Что с профелированием места преступления?

- Сначала по личности убитого. Слабак. Легко подпадает под чужое влияние. Не борец. Ленив. Любит легкие деньги. Если получает возможность поживиться без труда, воспользуется ею, не раздумывая. Убит Ли Ен у мусорных баков, - коротко докладывала Юна. – Вряд ли его привели в этот переулок насильно. Остановившаяся в неположенном месте машина и сопротивляющийся человек, были бы невольно замечены многими, а после заметки в газетах, где указывается место преступления, кто-нибудь такое обязательно вспомнил. По следам обнаруженными на месте преступления, видно, что убитый и убийца стояли близко друг к другу. Опять же, если бы Ли Ена привезли насильно, он бы сопротивлялся не подпуская убийцу к себе, тогда бы остались следы борьбы, а их нет. Убитый сам пришел в тот проулок. Не исключаю, что его встреча с убийцей была запланирована. Во всяком случае, Ли Ен хорошо знал убийцу и возможно сам был инициатором этой встречи.

- При нем не было мобильного, - добавил Ким, внимательно слушавший Юну.

- А кто нашел тело? – спросила она.

- Полиция говорит, что, судя по поступившему звонку, какие-то тинэйджеры, - ответила Сая.

- Раз не назвались, значит, завалились в тот тупичок покурить травку, - предположила Юна.

- Что ж, - подвел итог ДоКу. – Опрашиваем всех, кто работает в «Голубой бабочке». Ищем тинэйджеров и мобильный Ли Ена, которого на его теле не оказалось. Не факт, что он был при нем, но вероятность этого слишком мала.

- Вариантов два: либо мобильный прихватил преступник, либо его подобрали эти самые подростки, - постукивая ручкой по столу, сказал Чо Хве, словно не заметив, что ДоКу уже закрыл совещание.

- Если найдем телефон, - тут же подхватила Юна, - то можем узнать с кем последним он разговаривал.

- А эта уже зацепка, - кивнула Сая.

Команда продолжила обсуждение, не беря во внимание, что оно было уже закрыто капитаном ДоКу, просто «выкинув» его из своего разговора.

ДоКу невозмутимо собрал бумаги и ушел в свой кабинет. Они неплохо поработали и не важно, что не приняли его. ДоКу это не волновало. Он не собирался сближаться с ними, зная, что отдел обречен. К тому же, они, как и ДоКу, понимали, что принадлежали разному кругу и заметно не дотягивали до его образа жизни. Хотя чем, такие как он, отличались от таких, как они? Доходом? Статусом? Эти ребята были порой умнее, образованнее и порядочнее некоторых политиков и финансовых воротил, которых знал ДоКу. Только это ровным счетом ничего не меняло. Для него они были и оставались всего лишь подчиненными, рабочими лошадками, которые обязаны беспрекословно выполнять его приказы и не усложнять ему жизнь. Остальное его не интересовало.

Этим вечером он ужинал у своей предполагаемой невесты и ее отца. Моложавый, холеный, полный достоинства, вкладывающий в каждое свое слово, даже пустячное, особый смысл, отец Энжи невольно заставлял себя слушать. Господин Пак Мин подспудно давал понять ДоКу, что оказывает ему честь, позволяя породнится с ними. Сама Энжи была красива, воспитана и элегантна. Было видно, что она дорожит своей внешностью, возводя ее в культ и веря в притягательную силу своей красоты, отодвигая остальные свои достоинства и способности, на которые не возлагала особых надежд, не видя в них проку.

- Почему все-таки следственный отдел? – вальяжно развалившись в кресле, допытывался г-н Пак Мин у будущего зятя, хорошо поставленным голосом. – Чем вас не устраивала работа в прокуратуре?

Энжи немного напряженно следила за ходом беседы, чтобы вовремя вмешаться. Она была непростительно хороша. Уложенные голливудской волной волосы, удивительно шли её удлиненному лицу, а крохотные изумруды в ушах и атласное платье цвета темного шоколада были изысканы. ДоКу осторожно поставил хрупкую фарфоровую чашечку на стол черного дерева.

- Чтобы возглавить департамент, нужно с азов знать его работу.

- О! – протянул будущий тесть, одобрительно оглядывая кандидата в зятья. – У вас здоровые амбиции и правильный подход к делу.

- Но разве работа простого детектива не опасна? – мило тревожилась нежная Энжи.

ДоКу мельком взглянул на ее аккуратные круглые коленки, тесно прижатые друг к другу. Какова она в постели? У нее хорошая фигура, привлекательное тело.

- Дорогая, у ДоКу в подчинении отдел, а начальник отдела не обязан лично бегать за каждым карманником по улице, расталкивая прохожих и махая оружием.

- Тем не менее, ДоКу выглядит утомленным, - заботливо отметила Энжи.

Уже в машине, понемногу продвигаясь в пробке в сторону дома, ДоКу раздумывал над создавшимся положением. Он не стал говорить г-ну Пак Мин, из-за чего перешел в следственный отдел. Пак Мину знать это было ни к чему, тем более знакомство с невестой, устроенное отцами, кажется, прошло удачно и он, надеялся, что понравился Энжи. Произошедшему разговору ДоКу не придавал никакого значения, понимая, что это была всего лишь вежливая формальность. Г-н Пак Мин дал понять, что поощряет его ухаживание за своей дочерью и значит дело слажено. Что касается самой Энжи, то он не против брака с ней, и она вполне устраивает его в качестве будущей жены. Но у него была Мия с которой нельзя было порвать так просто. Эта женщина безропотно терпела его три года, хотя он не смог дать ей многого. Расстаться с Мией не было проблемой, проблемой было не оставить ее с разбитым сердцем и он не представлял как быть. Мия давно и преданно любила его, и это ставило ДоКу в трудное, если не в зависимое от нее положение.

По сравнению с той любовью, что она дарила, он почти ничего не давал: ни душевного тепла, ни доверия, ни будущего, на которое она так надеялась. Он жалел ее, но молча, помогал, тоже молча, не вдаваясь в суть ее проблем. Ему просто нечего было сказать Мие, даже то, что он благодарен, что она не оставила его в его одиночестве. Она была соломинкой, но не прочной опорой. Как-то, в самом начале их связи, он попытался рассказать ей о своей работе. Он видел, она старалась понять, но не могла почувствовать за будничными сухими словами нерв его проблем, и ей было явно не по себе.Может он требовал слишком много? Молчаливое понимание, это что - несбыточная мечта? Только ли для него? Видя влюбленные парочки, глаза которых горели огнем любовного вдохновения, он чувствовал себя обделенным. Но у кого он мог потребовать свое? Он надеялся, что преданная любовь Мии зажжет и в нем подобную искорку, и Мия старалась, делала все что могла. Значит проблема была в нем. В Мие это любовное вдохновение горело вовсю, иначе она не терпела бы ДоКу столько… А Энжи?

Энжи, как и он будет расчетливо строить с ним свое будущее, но… в какой-то момент он почувствовал, что и при ней его накрывает скука. С Энжи все было так надежно и предсказуемо. Разве это плохо? Не все ли стремятся к такому? Наверное он не способен на большее, не способен чувствовать сильнее, глубже…Он усмехнулся: какой смысл тогда менять преданную Мию на красавицу Энжи? Конечно, смысл был. Энжи поможет устоять и сохранить то положение, что он имел, и даст те связи, что впоследствии помогут добиться большего. Наверное, то, что это имеет смысл, он поймет лучше, когда у него с Энжи, появятся дети.

Этем же вечером Юна с Каем проводили Чо и Саю до такси, где эта парочка тут же принялась обниматься.

- Ну, все я побежал, - протянул ей руку Кай.

- Пока, - пожала ее Юна. – Смотри не опоздай.

- Эй! – остановился Кай. – Ты как догадалась?

Засмеявшись, Юна махнула рукой, поторапливая его, и пошла в свою сторону. По пути она зашла в храм, чтобы купить для Кая талисман удачи в любовных делах, решив пройтись пешком, все равно Хена дома не было, спешить не зачем и хотелось подумать. То, что отдел будет заниматься только делом убитого сутенера, откровенно бесило. Черт, как же это неприятно, когда в команде появляется чужак, тогда все идет наперекосяк! И ведь это инородное тело не желало приживаться. А между тем Ретушер не собирался униматься, даже, несмотря на то, что полиция буквально наступала ему на пятки.

Неделю назад на пустыре, что тянулся за больничным комплексом «Милосердных сестер» снова нашли женское тело. Лицо жертвы было искромсано в клочья, но личность убитой все же удалось установить. Эта тридцатилетняя домохозяйка жила совершенно в другом конце Сеула. Перед тем как убить, ее изнасиловали, изрезали лицо, а потом уже перерезали горло. С самого начала с этим делом было не все ясно. Прежде СМИ поднимали вой вокруг какой-нибудь уличной потасовки или украденного у старушки кошелька с несколькими вонами, склоняя на все лады неспособность полиции навести порядок и противостоять преступности, а в этот раз жестокое убийство обошли молчанием, если не считать одной короткой заметки о найденном на пустыре теле неизвестной… и все. Никаких подробностей и смакования деталей. Потом, когда Юна забила в базу данных полиции классификационное описание ран и травм, приведшие к смерти, она поняла причину столь странного молчания. Газетчики, в кои-то веки, пошли навстречу полиции, решив поспособствовать поимке маньяка. Потому что пресса может здорово помочь лишь одним – молчанием.

Следственные отделы четырех округов Сеула расследовали четыре последних убийства, не считая висяков и тех схожих преступлений, что приписывали Ретушеру. В общей сложности выходило, что маньяком совершено двадцать убийств. То что они были идентичны не вызывало сомнений, почерк маньяка просматривался четко. Из-за того, что он резал всем своим жертвам лица, Юна прозвала его Ретушером. Перед этим она изучила кучу материалов к каким только имела доступ: анализы с мест преступлений, фотографии жертв, заключения экспертов и патологоанатомов. Она тщательно сортировала информацию, обращая особое внимание на детали, из чего складывалась общая картина преступления.

Так убийца каждый раз пользовался презервативами. Свою жертву оглушал ударом по голове. Орудовал очень острым ножом. Руки пленниц стягивал скотчем. Пользовался латексными перчатками, не оставляя следов. Но вот жертвы… Их выбор ставил Юну в тупик. Никаких общих черт или признаков, по которым именно на них пал выбор Ретушера, она не видела. Их ничто не объединяло и от того казалось, что выбор больного истеричного воображения преступника был случаен. Это как-то не вязалось с тщательной продуманностью его преступлений. С подачи Юны, через Ока, полиция города занялась фотографами, как более известными профессионалами, так и любителями. На заметку были взяты все ателье и студии, занимающиеся фотографиями, фотосессиями, делающие портфолио. Это не дало никаких результатов, и следствие зашло в тупик. Юна с капитаном Оком исходили из того, что Ретушер будто «подправлял» лица женщин и взяли за основу, что катализатором убийств было их несовершенство.

Юна брела домой в который раз, пытаясь понять, что же, в конце концов, общего было во всех этих жертвах. Ведь должен существовать какой-то физический недостаток, на котором Ретушер зацикливался? Об этом же думал и спецотдел по поимке Ретушера. Может, стоило подумать о том, почему перерывы в промежутках между убийствами были неодинаковыми? Ретушер мог долго не убивать, а потом шло несколько убийств чуть ли не подряд. Вот и выходило, что кроме почерка преступлений отвратительно жестоких и садистских, следствие не имело ничего. Подходя к дому, Юна пораженно остановилась. В ее окнах горел свет. Теряясь в догадках, она поднялась к себе. Когда вставила ключ в дверь, она резко распахнулась.

- Ой! - обрадовалась Юна. – Когда ты вернулся?

- Я тебя еще два дня назад предупредил о своем приезде, - недовольно сказал Хен, уходя вглубь квартиры. – Ты как всегда, все позабыла из-за своей работы.

- Извини, я правда… - виновато пробормотала Юна, идя следом за ним, глядя на его гибкое тело. Он только что вышел из ванной и был в джинсах, босиком с обнаженным торсом.

- И долго так будет продолжаться? – резко остановился Хен. Он был разражен, похудел… лучше с ним не спорить.

Юна понурилась.

- Я думал, ты встретишь меня, а в доме ни тебя, ни даже хлеба… - выговаривал он ей.

Юна готова была сквозь землю провалиться от стыда, хотя понимала, что он соскучился, но по-другому выразить этого не умел.

- Послушай, - спокойно произнес Хен, что было не очень хорошо. Лучше бы кричал и топал на нее ногами. - Так дальше продолжаться не может. Тебе придется выбирать между мной и работой, и чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя и для меня.

Сдернув с вешалки куртку, сунул ноги в кроссовки и, обойдя Юну, пошел к двери.

- Ты куда? –виновато спросила она вслед.

- Пойду, поем чего-нибудь, - бросил он через плечо и ушел, хлопнув дверью.

Юна прошла в комнату и упала на диван, бросив рядом сумку. Ни думать, ни шевелиться не хотелось, но пришлось. В сумке заиграл сотовый.

- Да, - отозвалась она.

- Это я, - услышала она потухший голос Кая.

- Опять?

- Угу, - вздохнул Кай. – Что со мной не так, а? Скажи, что вам бабам надо?

- А вам? – с той же интонацией тихой обреченности, спросила она. Ее тоже только что бросили.

А у Кая опять сорвалось свидание вслепую. При первой встрече Кай обычно робел и так не отличающийся красноречием, из него в этот момент слова нельзя было вытащить. Не то что развлечь, но даже поддержать разговор он был не способен и выглядел откровенным тормозом. Но даже когда у него вдруг получалось расположить к себе женщину, это не гарантировало успеха их дальнейших отношений. Юна понимала, что проблема была не в том, что сорокалетний брутальный Кай не нравился женщинам, а в том, что он их не удерживал. Сближение с очередной женщиной успокаивало его и он, считая, что цель достигнута, снова погружался в работу. Хотя Юна не уставала повторять, что именно первое время после сближения, самое важное для пары время и, женщина как никогда нуждается в доказательстве того, что она необходима своему избраннику. Но Кай становился беспечным, считая, что раз сказаны все нужные слова и они друг другу нравятся, зачем и дальше что-то доказывать.

Человеку действительно свойственно наступать на одни и те же грабли и Кай был ярким тому примером.