Тринитротолуол

23.05.2011

Химию я любил всегда. Она заворожила меня ещё в восьмом классе, когда только началась. Да, опытов почти не было, а те, что нам показывали, можно сказать, существовали только на словах, так как реактивы в школьной лаборантской давно утратили свои свойства. Но всё равно все эти формулы вскружили мне голову. Я листал учебники днями на пролёт, впитывал в себя информацию, как губка, и не мог остановиться. А потом случилось то, что изменило мою жизнь навсегда. Ко мне в руки попал видеоролик со взрывом. Не могу описать, как меня поразило всё, что изображалось в том коротком фильме. Это не был рисованный или подстроенный взрыв для очередной киноленты. Нет. Испытание ядерной боеголовки, документальные кадры - вот что предстало перед глазами юного подростка тогда. Завораживало всё. Каждое облако пыли, каждый язык пламени, каждое разрушение оставленное человеческой игрушкой в виде боевого снаряда.

С того дня ничто не могло меня остановить. Я ушёл в химию с головы до ног, в поисках очередного взрывчатого вещества. Рылся и физике, но кроме ядерной реакции ничто не сумело привлечь моё внимание. А химия дала мне такую возможность. Сотни веществ, сотни соединений лежали в моей голове ровными стопочками, и ничто не имело власти надо мной больше, чем они. Наверное, я сходил с ума. Да, именно тогда всё началось.

Экзамены нормально мне сдать не удалось. Всё на, что я оказался способен - 92 баллов по химии. Остальные с трудом дотягивали на проходной даже в наш захолустный ВУЗ. Но меня взяли, что сильно удивило абсолютно всех, на бюджет. Взрывы были со мной и там. На втором курсе мне удалось получить доступ к местной лаборатории, отличавшейся от школьной лишь размерами, а через месяц возможность появляться там когда угодно и до скольки угодно. С того дня теория исчезла и появилась практика. Первый взрыв был лишь небольшим грохотом, даже не оставившим царапин на прилежащем оборудование, если так можно назвать те вековые штативы и грязные колбы. Но я не собирался останавливаться. Каждый раз пробуя новые соединения, помня формулы каждого из них на зубок, тот далёкий мальчишка с азартными и увлечёнными глазами ещё не знал, во что превратиться его маленькое хобби. С каждым разом разрушения оставляемые моими экспериментами росли. Появлялись выговоры и даже угрозы отчисления, что, на самом деле, вполне могли быть реализованы, если бы не мои познания в одной лишь науке, потому что всё остальное хромало. Но ничто не имело той власти, которая могла бы остановить мой пламенный и жаждущий зрелищ ум. Я продолжал двигаться по жестокой лестнице химии взрывов, всё больше искажая своё сознания, не в силах свернуть с этого пути. Нет. Уже тогда моя дорога была предречена.

Последним "университетским" соединением стал тринитротолуол. Да, тот самый тратил. Его было всего несколько граммов, не то что из того, что было, я мог сделать больше. Но тех крох хватило, что бы разнести в щепки стол. Больше на мои выходки и заваленные сессии никто закрывать глаза не стал. Выперли меня и иск угрожали составить за порчу имущества. Может и составили, но свой родной город я покинул, так что знать не могу. Почему уехал? А что мне оставаться? Друзей никогда особо не было, а с родителями ещё с детства отношения, мягко говоря, натянуты, а после последнего инцидента они и вовсе во мне разочаровались.

Так и начались мои метания из города в город. Нигде особо не задерживался. Сначала уходил с работы (либо выгоняли, там как пойдёт), потом и вовсе место жительства менял. Помотала меня жизнь. Каждый раз во мне всё больше что-то угасало. Я становился ещё более закрытым и необщительным. Взрывов. Мне не хватало взрывов. Да, хотя бы каких-либо экспериментов. Но в лаборатории меня не брали. Кому нужен недоработник, не закончивший и трёх курсов? Максимум на который я мог рассчитывать - уборщик, но этим заниматься не намерен, хоть убей. Лучше уж с подносом бегать, чем полы драить. Голодал, жил чуть ли не в притонах, но сдаться не сдался. Не дождётесь. И сейчас, и тогда.

Но всё изменилось, когда я наткнулся на старый склад. Химический склад. Он, конечно, почти полностью пустовал. Оставались там какие-то небольшие части полу просроченных или полусгнивших реактивов, но мне хватило. Первым был тратил. Я не мог сделать другой выбор. В последний раз взрыв произвёл настоящий фурор. Так я начал творить.

Творить... какое подходящее слово. Да, взрыв это настоящее искусство, как говорил один персонаж из какого-то аниме. Причем не только сам процесс. Искусство в нём всё: и изначальные ингредиенты, и их реакции между собой, и конечный результат. Даже сама формула. Одна такая висит сейчас перед моими глазами, выведенная баллончиком с синей краской на каменной стене. В центре круг, вокруг шестиугольник. На углах, через один три связи, а на их концах по небольшой одинаковой надписи. N. O. 2. NO2. Нитрогруппа. Между двумя из этих групп ещё одна - CH3. Метил. Да, таков тринитротолуол в виде химического соединения. В нём прекрасно всё. Идеальная формула, достойная лишь самого великого художника. Творение невидимое глазу. Даже само слово "тринитротолуол" уже красиво. К сожалению, я не писатель и не могу описать его также, как Набоков описывал имя Лолита.

Но я отвлёкся. Что бы сделать тратил не нужно много. Всего 7 реакций, большинство из которых направленны на удлинения цепи. Всего 7 реактивов, два из которых просто катализаторы. Отношения основных не сложно высчитать математически. 7:4:5:5:6. Именно так из этилового спирта можно сделать мощное оружие. Мне не потребовалось много времени, что бы сделать всего 200 грамм. Масса тратила в обычной шашке.

Но передо мной встал вопрос, что взрывать? Я не хотел убивать или пугать людей. Зачем? Я не террорист. Я просто химик. В этом просто нет смысла. У меня нет цели разрушать мирки этих глупых мышей привыкших жить в одном простом механизме, отлаженном такими же мышами, только чуть более прозорливыми и жестокими. Ведь среди них есть и я. Такая же мышь. Из разрушенный мирок может стать причиной вылившегося на меня чана с кислотой из моих же ошибок и страстей. Но зрелища сами себя не создадут. Нужно что-то разрушить. Долго пришлось ходить, ничего не скажешь. Руки чесались ужасно. Хотел уже плюнуть, на пустыре взорвать (склад разрушать не хотелось в любов случае). Но потом нашёл. Старый бар, почти постоянно пустующий. Тогда не понимал, зачем его вообще ещё при деле держали, вряд ли прибыль приносил, но, а сейчас понимаю. Это была крупная ошибка соваться туда, однако мне не о чем сожалеть. Но об это чуть позже.

Взрыв был прекрасен. Даже из тех полуживых ингредиентов получилось куда зрелищнее, чем в первый раз. Наверное, поэтому из всех веществ тринитротолуол мой любимый. Честно, я чуть не захлебнулся в приливших к груди чувств. В нём нет изъяна, а разрушенный бар можно было исследовать днями, но случилось иначе. В моей задумке был всего один просчёт - неизвестным элементом оказался хозяин этой захолустной забегаловки. А это главарь местной бандитской группировки, что-то вроде мафии. В баре собирались все члены криминальной элиты того города, где я жил, и в их глазах мой поступок казался либо провокацией, либо не очень удачным нападением их врагов.

Меня поймали через несколько дней, на всё том же складе среди контейнеров с химикатами. Решающую мою судьбу роль сыграла моя страсть видеть всё своими глазами, пожалуй если бы не она, всё сложилось по-другому. Верные собачёнки местного главаря притащили меня к нему, полу побитого и полу убитого. Не помню конкретно что я ему наговорил, но каким-то образом мне удалось не только выйти живым из этой передряги, но и подмазаться под бок к достаточно мощной группировке на достаточно тёплое местечко. Наверняка, моё предложение базировалось на единственном, что у меня было - на моих знаниях. Но этого хватило. С того дня я стал членом организации "Фальш", а моей задачей - синтезировать взрывчатку для неё.

Честно скажу, мне не о чем сожалеть. Под пули меня не бросали, платили исправно, а, главное, давали заниматься любимым делом. За каждым взрывом я мог наблюдать. Издалека, но мне этого хватало. Часто имелась и возможность побродить по следам разрушений, лицезреть своё искусство в полной красе. Вы можете заявить, что мои действия по сути давали оружие для убийства людей. Да, конечно. Так и было. Жалею ли я об этом? Нет. Моё дело простое. Во всё остальное не лезу. Вряд ли моё отсутствие сохранило б тех людей. "Фальш" нашла бы поставщиков и просто тратила на взрывчатку больше денег и всё. Калашников тоже не хотел массовых убийств, но его работа повлекла куда больше жертв, чем моя.

С того дня, как я стал частью "Фальши" прошло более 10 лет. Теперь я уже не просто двадцатилетний мальчишка, который чуть ли коньки не отбросил из-за своей непредусмотрительности. Всё изменилось. Мне уже скоро сорок, а в моём послужном списке не только три с половиной соединения, их количество давно уже перевалило за сотню. У меня есть своя лаборатория, свои задумки и, могу с гордостью заявить, своё собственное взрывчатое вещество, формула которого известна лишь мне и уйдёт со мной в могилу. Много ли изменилось в моём характере? Нет, ничего. Люди не меняются, они такие какие всегда были. Да, изменения есть. Я стал более осторожен, аккуратен и рассудителен, но глобально ничего не поменялось. Просто опыт, ничего больше.

Странно осознавать всё это, но близкая смерть заставляет мозг доставать из глубин сознания все эти ничтожные и жалкие воспоминания, а человеческая глупая сущность проецировать их на бумагу. Ну и пусть. Я всегда знал, что ничем не отличаюсь от других. Такая же мышь. Просто чуть более решителен, но есть и те, кто дадут мне сто очков вперёд. Тот же Олег. Он создал "Фальш" в девяностых. Составил из осколков мелки банд, готовых идти на большее, и, опираясь на развалины государственной системы, из кирпичей человеческих страданий возвёл криминальную империю стоящую до сих пор.

Почему я говорил по смерть? Потому что она вот рядом. Я слышу её. Да, "Фальш" была сильной организации, но и на старуху бывает проруха. Не появлялось ещё в истории вечных банд. И нашей пришла пора уходить на покой. Последний месяц от стальной империи остались жалкие крохи. Люди уходили, умирали, предавали, а менты рыли под нашим фундаментом глубокую яму и вот настал момент, когда он рухнет в неё, уходя в историю и не оставляя после себя ничего более. Я был с Олегом до конца и сейчас "Фальш" не предам. За столько лет... не в моих силах покинуть её. Она падёт со мной. Те жалкие осколки не останутся жадным шавкам правоохранительных органов. Их заберёт с собой смерть. В её силе мне удалось убедиться, в каком-то смысле мои действия её несли.

Как же произойдёт падение стальной криминальной империи? Очень просто. Он сгинет в руинах моего искусства. Тринитротолуол. Столько лет он оставался верным и несокрушимым оружием и товарищем, не подведёт и сейчас. Сейчас на стене передо мной его формула. Пожалуй, я готов молиться на неё, как на икону. Пусть, так и будет, ведь в никаких других богов не верю...

Нет, я всё отвлекаюсь. Чёртова смерть, она делает меня сентиментальным. Ну и пусть. Но перейдём к делу. Я слышу наверху выстрелы. Штурм начался. Что ж, пора закругляться. Со мной здесь килограмма два тратила в чистом виде. Контейнер, в котором он хранится, создаст нужное давление, его вполне хватит. Мне ничего делать не надо, просто поджечь фитиль и ждать. Убежать в любом случае не успею, так что пытаться не собираюсь. Да и зачем? Если меня и не достанет взрывом и обвалом, то достанет огонь. Тринитротолуол органический, он горит. А там подоспеют баллоны с газом на складских помещениях. Три секунды из от всего здания не останется ничего. Ни стройматериалов, ни людей.

Вот оно моё искусство. Люди будут видеть его во всей красе. Будут ненавидеть. Но это не страшно. Главное - эмоции, а какие не важно. они будут ненавидеть, презирать, считать меня вселенским злом, значит будут реагировать. Они узрят истинную силу химических соединений, познают их разрушительную красоту, и услышат моё имя. Слава, пусть и чёрная, льстит каждому человеку, в этом наша сущность, и я не собираюсь это отрицать. Потому что это просто бесполезно. Мы мыши, лабораторные ручные зверьки или дикие презираемые всеми монстры, не столь важно. Наши внутренности не изменит столь не значительное положение. Потому что жизнь многогранна, как химический элемент и судить всех по состоянию шубки не имеет смысла. Да, я хочу известности. Хочу чтоб, хоть на миг обо мне узнали. И поэтому оставляю эти записи. В них нет толком значения, просто хочу чтобы тот, кто будет читать это знал - из-за моих действий погибали люди, из-за меня погибнут и сейчас. Я тот, кто заберёт с собой в могилу десяток, а то и сотню бойцов, чьих-то братьев и детей. Почему? Потому что вы бросили их сюда, пытаясь сломить "Фальш". Но мы не сдаёмся. Осудить меня вы уже не сможете. Мертвецов, как и победителей, не судят. А умереть мне придется во славу химии и взрывам. Во славу моего искусства.

Всё, уже скоро всё случиться. Я слышу, как они приближаются к моей лаборатории, до меня доходят даже голоса, так что пора заканчивать. Тринитротолуол, мой верный друг, пора ознаменовать конец истории "Фальши" красивой и яркой вспышкой. Мы не сломлены, знайте это. Эти бумаги будут спрятаны в бронированном и огнестойком сейфе. Надеюсь, их найдут под завалами. Поэтому торжественно и всеобъемлюще, заявляю:

Я, Сергей Михайлович Васильев, 1973его года рождения, химик и специалист по взрывам, объявляю о падение организации "Фальш" и смерти всех её "боссов". С этого дня она перестала существовать. Я беру на себя ответственность за все смерти, произойдущие в ходе этого инцидента. Моё искусство знаменуется взрывом тринитротолуола, массой 2 килограмма 128 грамм, а так же смеси нескольких различных газов. Прощайте.

Бар

7 ингредиентов

7 реакций

7:6:5:5:10 отношение

***

Виктор с остальной опергруппой спускался к полуподвальным помещениям. Захват здания происходил успешно, бойцов они почти не теряли, поскольку людей здесь было крайне мало, а те кто остались, хоть и пытались сопротивляться, но особой угрозы для высококвалифицированный специалистов своего дела не представляли. Его группа действовала строго составленному плану и готовилась зачистить цоколь. Но сам Виктор сомневался, что тут найдутся те, кто начнёт сопротивляться и не рассчитывал на кровавую бойню. В общем, настроение у капитана было прекрасным.

Как и предполагалось, почти все помещения оказались безлюдными. Всё заполняли различные склады: с оружием, с документами, с химикатами. Последнее несколько удивило Виктора, но не настолько, что бы тот увеличил внимательность. Да и ответ на свой вопрос он нашёл буквально в следующей комнате. Эта было что-то вроде лаборатории. Куча оборудования, контейнеры с реактивами, бочки со знаками опасности. В центре у одного из многочисленных столов стоял один единственный человек. Капитан поднял автомат, готовый в любой момент нажать на курок.

- Поднимите руки, вы арестованы за...- он не успел закончить. Человек в лабораторном халате развернулся к нему с жутким безумным смехом. Его рот растянулся в безумной улыбке, но голубые глаза, скрытые за дужками очков, не несли в себе ни намёка на сумасшествие. В руках этот мужчина держал тонкий кусок белой верёвки и зажёную зажигалку. Медленно поднося её к фитилю, человек, несколько не боящийся направленного на себя автомата, произнёс ровным хриплым голосом:

- Вы все узрите искусство. Вы станете частью творения всемогущей химии. Нас всех унесёт с собой тринитротолуол.

Фитиль загорелся. Виктор ничего не ответил, а нажать на курок не решился. Однако инстинкты оперативника не дали ему стоять на месте. Он бросился вперёд, готовый повалить человека на пол. Но не успел. Огненная пелена вместе с оглушающим грохотом унесла его жизнь и жизни ещё десятка людей в чёрную бездну зовущуюся "смерть".

***

Стас стоял в оцепление. Он был ещё молодым парнем и его не бросили в бой, несмотря на всё рвение. Так что приходилось скучать и слушать отдалённые редкие выстрелы и крики. В оцепление по сути не было особого толку, здание никто даже не пытался покинуть, но всё равно работу выполнять надо. Стас, облокотившись на ограду и опустив ствол автомата, заговорил с ближайшим соседом - таким же молодым опером, как и он сам. Сосед, зовущийся Дмитрием, в такой же ленивой форме поддержал разговор, по сути не имеющего смысла. Так могло продолжаться долго, до окончания операции, однако жизнь полна неожиданностей. И не все из них это приятные сюрпризы.

Стас только закончил выкладывать своё мнение об операции и их роли в ней, как оглушительный грохот прервал его речь. В ушах зазвенело, а ближняя часть здания начала обрушаться. Дмитрий среагировал гораздо быстрее и успел сделать несколько шагов назад, а вот его собеседник лишь на инстинктах закрылся от летящей пыли. По сути эти несколько шагов спасли ему жизнь. Через несколько секунд после первого взрыва последовал следующий, гораздо более мощный. Из начавшего обрушаться здания вырвался огненный поток, уничтожающий всё на своём пути и одним из первых поглотил Стаса. Тот издал пронзительный вопль, обожженный невероятным жаром, но сбитый ударной волной, он почти сразу же потерял сознание. Больше парень не очнулся никогда.

Дмитрия также откинуло назад, но ему повезло гораздо больше чем коллеге. Во-первых огненный столп не достал до него, а во-вторых угодил он в довольно мягкую подстилку из грязи и травы, так что остался в сознании пусть и оглушенный и контуженный. Вскоре его оттащат те, кто стоял дальше всех от корпуса.

Вокруг началась суматоха. Кричали те, кто был задет обломками или огненный потоком. Оставшиеся в сознании и без повреждений пытались спасти тех, кому не так сильно повезло как им. По всюду только и слышно было:

- Пожарников!

- Спасателей!

- Подкрепление!

- Скорую!

Те из медиков, кто был привлечен к операции и не пострадал, старались хоть как-то помочь тем, кто оказался на линии огня самым ближним. А тем временем здание обрушалось, не жалея ни оставшихся в нём, ни людей находящийся рядом. Огонь полыхал, пожирая собой вообще всё, что только могло гореть, так же не проявляя милосердия. В тот день операция, которая так хорошо начиналась, обернулась десятками жертв.