Трое в Дрокулёво

«Дрокулёво, двадцать пять километров». Стоило Изольде увидеть указатель, как солнце скрылось за облаками. Женщина свернула с шоссе на грунтовую дорогу, зелёный малютка-матиз резво поскакал по кочкам.

«Зато там будет тихо, и я закончу работу над книгой». Но чем дальше Изольда ехала, тем тревожнее становилось её настроение. Окрестности казались угнетающе безлюдными: незасеянные поля сменялись то стеной леса, то дикими лугами, то заросшими водоёмами. Воскресный вечер стал не по-июньски тёмным, тяжёлые тучи заволокли все небо.

Изольда даже засомневалась, не повернуть ли обратно, пожалев о своём решении уехать в подальше от городского шума. Срочный заказ на корректуру от любимого клиента требовал сосредоточенности, а капитальный ремонт в соседней квартире бил по мозгам отбойным молотком.

Заслуженному корректору издательства «Прогресс и наука» ни в коей мере не хотелось разочаровать академика Осьминского, доверившего ей второй том учебника. После недавнего дня рождения и бестактного тоста о её сорокалетии подвыпившей подруги, Изольда задумалась от том, какое наследие она оставит потомкам. Не детям – такая проза жизни её не интересовала – а именно следующим поколениям. В предыдущей книге Осьминский отметил Изольду Сергеевну Брыськину среди тех, кому выражал благодарность за помощь в создании научного труда. Она увидела в этом первый шаг на пути к высокой цели: оставить о себе память на века. По учебникам, откорректированным Брыськиной, будут учиться сотни студентов. Пусть они не запомнят имя корректора, упомянутое мелким шрифтом на последней странице, но благодарность в предисловии должны заметить.

Тигренок-оригами нервно раскачивался на зеркале в такт ямам и кочкам, будто предчувствуя неприятности. Изольда обожала мастерить из бумаги. Создавая подобные фигурки, она мысленно наделяла их положительной энергией и верила, что они охраняют её от разных бед.

Наконец, показались первые дома деревни. Добротные, недавно отремонтированные. Чёрные кованные оградки участков были одинаковы и чем-то напоминали кладбищенские. Женщину поразило, что на улочке ей не встретился ни один человек. Автомобиль неожиданно чихнул, хрюкнул и заглох.

«Ай, как нехорошо!» – печально вскрикнула Изольда. Она вышла из машины и огляделась. Деревня была совсем невелика, едва ли десяток дворов. Серые одноэтажные домики. Почти все окна закрыты ставнями. Какой-то предприниматель выкупил тут всю землю и устроил базу отдыха.

«Какое странное место!»

Женщина достала телефон, однако шкала приёма была на нуле. Холодный порыв ветра заставил поёжиться. Сумрачное небо рассекла тонкая молния, ей тут же отозвался раскат грома.

«Ой!» – Изольда вытащила из багажника чемодан и поспешила к единственному в деревне двухэтажному зданию. «Надеюсь, тут регистрация», –Брыськина попыталась припомнить фотографии с сайта бронирования. Она не ошиблась, но небольшой холл с информационной стойкой и длиннющим диваном вдоль целой стены встретил её полным безмолвием.

«Hello!» – на английский манер позвала Изольда, кричать «эй» ей показалось слишком грубым. Она прошлась по холлу, в конце короткого коридора мелькнула какая-то фигура.

– Подождите, пожалуйста! – Женщина решительно направилась в ту сторону, но быстро поняла, что это всего лишь зеркало. «Смешно». Она посмотрела на себя и осталась весьма довольной: стильная, ухоженная, а что крупновата, так хорошего человека должно быть много, так и мама всегда говорила. Изольда залюбовалась цветом своих волос. Мастер колдовал над её головой больше трёх часов, но оттенок получился именно тот, о котором она давно мечтала: бледно-розовый блонд.

«Какое всё-таки странное место!»

Вежливо постучавшись, Изольда заглянула в ближайшую комнату. Никого, на столах ни пылинки, ни бумажки. Вспомнились американские города-призраки, которые строились недалеко от полигонов для испытания бомб. От неприятного предчувствия стало зябко.

Женщина вернулась к стойке, достала из чемодана жакет, но надеть не успела. Одновременно с жутким раскатом грома стукнула входная дверь и в холл ввалился парень лет двадцати. Брыськина презирала соотечественников, считая их в большинстве своём грубыми и недалёкими. Но этому человеку обрадовалась, как родному.

– Слава Богу, хоть кто-то живой.

– А-а-а! – заорал парень, отступил к порогу.

«Ненормальный!» – ахнула Изольда, вжимаясь в стену.

– П-п-п… па-п-па… – забормотал нервный тип, в ужасе уставившись на женщину. Та удивлённо оглядела свой наряд. Аккуратные тёмно-синие брюки и мокасины в тон. Светлая рубашка, из кармана которой будто бы высовывался рыженький паук-птицеед. Изольда специально заказала эту вышивку в честь своего питомца Синтаксиса, который на время отпуска отправился в зоогостиницу. Что могло так напугать незнакомца? «Точно не в себе», – уверилась женщина и стала медленно пробираться к выходу.

– О-ох! – всхлипнул молодой человек, сильно побледнел и рухнул на пол, глухо стукнувшись лбом.

Ещё один удар грома сотряс всё здание. Изольда юркнула к двери, робко выглянула. Никого. Толстые ветви огромного дуба, росшего на центральном пяточке посередине деревеньки, колыхались с неистовой силой, словно прогоняя кого-то. Сверкнула очередная молния, но дождя не было.

Человеческий силуэт мелькнул в окне напротив, и женщина, втянув голову в плечи, побежала к крыльцу через дорогу. Тугая калитка не хотела открываться. Новый оглушительный раскат придал Брыськиной сил, она так пнула калитку, что та чуть не вылетела из петель. Женщина в два прыжка оказалась на крыльце и забарабанила в такт подпрыгивающего в груди сердца.

Увидев охотничий нож в руках отворившего ей дверь молодого мужчины, Изольда закричала не хуже того парня и отступила к заборчику.

– Вы чего? – совершенно спокойно спросил тот, убирая нож в украшенный серебром кожаный чехол.

– Н-нож… – заикаясь, пробормотала Изольда.

– Я всегда его ношу. Незаменимая вещь.

– А вы кто? Я Изольда Сергеевна, можно просто Изольда. У меня домик заказан, а все как будто вымерли, – голос Брыськиной звучал нервно.

– Степан. Да хрен знает, что здесь творится. Я приехал на собеседование. А никого не застал. Ещё и мотор сдох.

Женщина недоверчиво косилась на ножны, которые Степан пристегнул к поясу.

– Да не пугайтесь. Когда нервничаю, всегда нож в руках кручу, простите.

Степан знал, что недавний проект «Сельский отдых по-новому» только набирал обороты, но не ожидал, что тут будет так пустынно. «Какой-то персонал уже должен быть!»

– Ой, у меня тоже машинка заглохла.

– Суффикс ять!

– Ть – окончание! – сурово поправила Изольда, окунувшись в свою стихию. Даже страх перед странными незнакомцами отступил.

Мужчина усмехнулся. Степан обладал удивительным видением мира: обычно он мало замечал внешность людей, они представали перед ним в виде разных удивительных сущностей. Строгую даму пред его взором сменил пухленький, надувшийся от чувства собственной значимости хомячок. Его плечи украшали золотые погоны, только вместо звёзд там значились точки и запятые.

– А что там в доме? – спросила женщина.

– Отдел кадров, бухгалтерия. Хотите, гляньте, – Степан сделал приглашающий жест.

– Нет, увольте. Туда, – она махнула рукой в сторону двухэтажного дома, – какой-то ненормальный прибежал. И в обморок шлёпнулся.

– Ну, давайте посмотрим.

Снова молния разорвала чёрное небо. Степан и Изольда быстро пересекли дорогу и вошли в холл.

– Что за!? – от возмущения перехватило горло, и Брыськина могла только разевать рот. Её чемодан, оставленный у стойки, был открыт. Странный парень уже пришёл в себя и натягивал на ноги нежно-сиреневые чиносы Изольды.

– Ну, привет, радужный, – презрительно скривил губы Стёпа.

– Это не то, о чём вы подумали, я сейчас всё объясню, – забормотал голубчик, опустив глаза.

– Это мои вещи! – наконец, обрела дар речи женщина и танком попёрла на нечестивца, покусившегося на её гардероб.

– Мои брюки… они… у меня фобия… Это всё ваша чёртова рубашка! – вдруг вспыхнул парень, – Да идите вы! – гневно заорал он.

– Эй, ты чего? – Степан на всякий случай расстегнул ножны. «Вот только психа нам и не хватало!» Но тут же успокоился, увидев дрожащую, хоть и очень вспыльчивую мышку на месте рассерженного парня.

– Тебя как зовут?

– Аф… Афанасий, – тот снова уставился на пол.

– Чего тут забыл?

– На вакансию сисадмина…

– Ясно, собеседование, как и у меня.

– Но где все остальные люди? – спросила Изольда, недоверчиво косясь на Афанасия. Любимых брюк было жалко. Она застегнула чемодан и поставила к стенке.

– Чтоб больше не трогал!

– Я… простите… у меня не было выхода. Я ж не думал про запасную одежду... у меня арахнофобия.

– Вот глупость! Пауки же такие славные! – возмутилась до глубины души Брыськина, но застегнула жакет. Афанасий икнул и отошёл от неё подальше.

– Надо понять, что случилось, – заговорил Степан. Его преследовало удивительное ощущение. Временами он слышал гул голосов и видел силуэты людей, но будто за толстым затемнённым стеклом. «Мы что тут, провалились в параллельную реальность?»

– Идём осмотримся. Обнаружим исправную машину, сможем уехать нафиг из этого дурдома.

Изольда и Афанасий согласно закивали. Втроём они вышли на улицу. Тучи плотно облепили все небо, гроза так и висела в воздухе, хотя гром прекратился.

Слева от «главного» здания тянулись маленькие одноэтажные домики для гостей. С другой стороны находились кафе, магазинчик и служебные строения.

Изольда сразу направилась к своей машинке, попробовала её завести, но все усилия были напрасны. Автомобиль Степана остался в самом начале улицы, но тоже не желал подавать признаков жизни.

– А ты как добрался?

– На автобусе и потом шёл три километра пешком.

– Тогда нам нужно на остановку, – предложила Изольда, – только я заберу чемодан.

– Автобуса уже не будет, поздно. Переночуем здесь.

– Ох, не нравится мне эта деревня. Хоть фильм ужасов тут снимай, – вздохнула женщина.

– Сидеть ночью на шоссе – так себе идея. Особенно если дождь ливанёт, – возразил Степан, – посмотрим, чем богата проклятая деревушка.

– Я всё-таки хочу убрать чемодан. Чтоб в нём больше никто не копался! – сказала женщина и выразительно посмотрела на Афанасия.

– Я извинился! – взвизгнул тот. Напоминание о конфузе выводило его из себя. Парень решительно зашагал в сторону хозяйственных построек, явно не собираясь ждать Брыськину.

– Мы сейчас догоним, – крикнул ему вслед Степан. Изольда в третий раз зашла в холл. «Входит и выходит. Прямо как лопнувший шарик в горшочек», – грустно подумала она, подхватывая тяжёлый чемодан. На дне лежали несколько справочников и ноутбук. Степан помог вынести вещи и загрузить в багажник. «Так будет надёжнее», – Брыськина закрыла машину на ключ.

Надписи «Для персонала» украшали почти все двери хозяйственных построек.

– А где Афанасий? – спохватилась Изольда, когда они прошли почти все помещения. Везде было чисто, пусто и не работал ни один электрический прибор. Зажечь свет тоже не получалось. На улице совсем стемнело, но фонари не горели.

– Бляха-муха! – ругнулся Стёпа, доставая из кармана сигареты и прикуривая, – а ведь собирался бросить! Черти что тут творится! Афанасий! Паук тебя догони! – заорал он на полдеревни.

Они стояли, замерев, слегка оглушённые криком. Потом долго прислушивались к окружающим звукам. Было удивительно тихо: ни стрекотания сверчков, ни комариного писка. Казалось, тут не было ни одного живого существа, кроме незадачливых гостей.

Изольда вцепилась в руку Степана. Мужчина сделал несколько затяжек и выкинул окурок.

– О, тучи ушли! – обрадовался он. Женщина подняла глаза вверх. Тёмный небосвод был испещрён белыми точками звёзд. То одна, то другая яркими полосками скатывались вниз.

– Летний звездопад!

Изольда была настолько смущена происходящим, что забыла загадать желание.

– Ладно, чего стоять, – сказал Степан и ещё раз огляделся. Они прошли по двору, подсвечивая себе экраном мобильника.

В гараже, стилизованном под конюшню, не было даже велосипеда. Снова вышли на улицу, зовя Афанасия.

– Какой странный запах! – удивилась Изольда сильному пряному аромату около одной из дверей.

– Ла-бо-ра-то-ри-я – по слогам прочёл Степан табличку на стене, – ну ни хрена себе! Зачем им тут?

Двойная дверь громко скрипнула.

– Там что-то есть! – Изольда и Стёпа увидели свет и, как неразумные мотыльки, устремились к нему.

Три странных аппарата пыхтели посередине небольшого помещения. Под металлическими цилиндрами горел примус.

Справа располагался громадный стол, заставленный разноцветными бутылками из толстого стекла. У окошка притулилась машинка для закатки пробок. Освещали пространство несколько фонариков, разложенных тут и там.

– Ни фига себе, – присвистнул Степан, а Изольда пронзительно завизжала. Мужчина проследил за её взглядом и охнул. В углу ничком лежал Афанасий, а по нему скакали маленькие зелёные черти, оставляя мокрые отпечатки копыт на его мятом худи.

– Не шуми, заполошная! – беззлобно буркнула древняя старуха, выходя их дальней комнаты. Она прошаркала к аппарату, поднесла керамическую кружку в виде ушастой попы к кранику на блестящем цилиндре устройства. Отпила, причмокнула губами:

– Кисло! Баюн, тутыдь тебя налево! Цукер тащи.

Из той же двери выглянул огромный полутораметровый кот. В его пасти торчал кусок хачапури:

– Ща, уно моменто! – прочавкал зверь.

Он неторопливо вышел на задних лапах, виляя хвостом для равновесия. Под мышками котяра тащил несколько пачек коричневого сахара из Азбуки вкуса.

– Во, тростняуковый, как раз для пойла премяум-класса! – мявкнул он, распорол когтем пакет и стал сыпать песок в белую воронку. Черти соскочили с бедняги Афанасия и засуетились под столом, ловя крупинки сахара.

– В-вы кто? – очень тихо спросил Степан, хотя благодаря дару и сам знал ответ.

– Вот чё ты глупые вопросы задаёшь, добрый молодец. Яга я, она самая, – старуха резво приблизилась к мужчине, игриво щёлкнула его по пряжке ремня, – напоить напою, в кроватку уложу, а спать не дам!

Она кокетливо оправила длинную тёмную юбку, из-под которой мелькнули кислотно-зелёные кроксы.

– Ой, мы лучше пойдём… не туда зашли, – пробормотала Изольда.

– Ох, Изька-крыська, как родилась дурой, так и помрёшь такой же. Всю жизнь не туда заходишь… Акромя правил по русскому, так ничего и не выучила.

Афанасий заворочался на полу.

– Он жив! – вскрикнула женщина.

– А то! От моего рома ещё никто не помирал. Вроде как! – хмыкнула Яга, – вишь, у нас тут сатрап! Ой, нет, сатрап – Кощей. Стартап, направо его по матушке. Мы тута новые бредни… не, бренды сочиняем. Импортозамещение, во!

– Почему посторонние в лаборатории? – раздался строгий голос. Тщедушный молодой человек лет двадцати пяти с секстантом в руке возник буквально из неоткуда.

– А вот и наш дыректор! От слова дырка. Провалился русский люд в твой волшебный карман, Ванятка, – скрипуче рассмеялась Яга.

– Не волшебный, а пространственный. Вот бли-ин. Вроде ж всё рассчитал! – он вперил взор в непрошенных гостей.

Степан незаметно нащупал на поясе ножны. «Легко я не дамся!» Предприимчивый задохлик в бледно-голубом комбинезоне не казался ему сильным противником. Большую опасность мог представлять котяра.

– Не боись! – хмыкнула Яга, – убивать никого не будем.

– Честно? – по-детски спросил мужчина.

– Честное пенсионерское, – захохотала старуха и протянула ему кружку. Он даже не успел заметить, когда её наполнили.

–Не так страшен чёрт, как его малюют! Попробуй! Шикарная хрень получилась!

– Не, спасибо, – попытался отказаться он, но пальцы сами взялись за ручку. Напиток оказался удивительно вкусным и пьянящим.

– Обалдеть, – только и сумел вымолвить Степан, садясь прямо на пол, – Добавки!

– Обойдёшься, – буркнул недовольный хмырь.

Изольда тоже не устояла перед напором Яги и счастливо хихикала, ползая по полу и ловя чёртиков за тонкие хвостики.

– Надо вернуть их в тот мир, – строго сказала старуха.

– Ну да, вот только как с их машинами быть?

– Горыныча запряжёшь, он туда вывезет, где там у тебя эти недотёпы просочились.

Изольда проснулась на рассвете в салоне своего матиза. Жутко затекло всё тело из-за неудобной позы. На соседнем сидении мирно посапывал Афанасий. Женщина выбралась из машины. Она стояла на маленькой полянке чуть в стороне от дороги, рядом дремала красная киа Степана. На заднем сидении обеих машин лежали пакеты с разноцветными бутылками.

«Наши искренние извинения за доставленное неудобство», – гласила прилепленная бумажка.

«Неужели, это не привиделось?» – изумилась Изольда и стала будить спутников.