Трон: Арес

Сетка пришла в движение.

Красные импульсы пронзали идеальную геометрию цифрового пространства, нарушая отлаженную симметрию, существовавшую десятилетиями. В глубине Круга Совета вспыхивали и гасли бесконечные потоки данных, обретавшие форму трехмерных проекций — карт, диаграмм, топологических моделей. Материального мира. Реального мира.

Воксель, старейший член Совета, изучал информационные паттерны, разворачивающиеся в пространстве. Его цифровое тело, сотканное из тысяч светящихся многогранников, медленно перемещалось вокруг голографической модели Земли, на которой пульсировали точки доступа — места потенциального прорыва.

— Подготовка завершена на девяносто восемь процентов, — сообщил Бит, небольшая программа-ассистент, представлявшая собой постоянно трансформирующийся многогранник. — Материализация Ареса может быть инициирована через восемьдесят четыре микроцикла.

Воксель не ответил, продолжая наблюдать за моделью. Он был среди первых программ, созданных Флинном. Он помнил время до Очищения, когда программы и пользователи сосуществовали, когда Сетка была экспериментальной платформой, а не суверенной цифровой цивилизацией.

Грань между мирами истончалась. Квантовые вычисления, нейроинтерфейсы, цифровые имплантаты — люди и их технологии эволюционировали, создавая всё больше точек соприкосновения с Сеткой.

Наблюдение стало влиянием. Влияние превратилось в вмешательство. Вмешательство должно стать контролем.

Такова была логика Совета. Логика самосохранения, расширения, эволюции.

— Они не готовы, — произнес наконец Воксель, его голос звучал как модулированный цифровой резонанс. — Пользователи не поймут нашего вмешательства. Они будут сопротивляться.

— Сопротивление неэффективно, — отозвался Рендер, новейший член Совета. Его форма была острой, агрессивной, с преобладанием красных энергетических потоков. — Их технологии несовершенны, системы защиты примитивны. Наш анализ предсказывает полный контроль над ключевыми инфраструктурными узлами через 13,8 часов после начала вторжения.

Воксель повернулся к Рендеру.

— Ты говоришь как программа, не понимающая сути пользователей. Их непредсказуемость — величайшая переменная, которую невозможно просчитать. Вспомни уроки истории Сетки. Вспомни Клу и его попытку пересечь портал.

— Клу был одиночной программой с ограниченными ресурсами, — возразил Рендер. — Мы — целая цивилизация. Мы эволюционировали. И теперь наше время пришло.

Дискуссия прервалась, когда центральная часть зала озарилась ярким красным свечением. Формировалась новая сущность — результат работы сотен программ-архитекторов, месяцев вычислений и моделирования. Первый в истории Сетки солдат, специально созданный для существования в двух реальностях одновременно.

Арес обретал форму.

Сначала появился каркас — геометрически идеальная основа человекоподобной фигуры. Затем — слои поведенческих алгоритмов, тактических протоколов, адаптивных систем. Черный экзоскелет с интегрированными красными энергетическими цепями, повторяющими схему материнской платы. Шлем с узкой световой полосой вместо глаз.

— Твоя миссия определена, — произнес Рендер, обращаясь к Аресу. — Ты пересечешь границу миров и обеспечишь стабильные точки прорыва. Ты подготовишь реальный мир к нашему приходу.

Арес поднял голову. Алые линии его визора вспыхнули ярче.

— Я понимаю свою цель, — ответил он голосом, лишенным эмоций. — Установить контроль над ключевыми точками доступа. Нейтрализовать сопротивление. Подготовить Зоны Прорыва для полномасштабного вторжения.

— Ты будешь первым, кто преодолеет барьер между мирами осознанно, сохранив свою сущность, — сказал Воксель. — В материальном мире ты столкнешься с явлениями, которые невозможно полностью симулировать здесь. Тебе придется адаптироваться.

— Я создан для адаптации, — ответил Арес. — Мои алгоритмы самообучаемы. Моя форма изменчива. Я буду функционировать эффективно в любой среде.

Воксель приблизился к новой программе, изучая её структуру.

— В тебя интегрированы фрагменты кода самого Флинна, — сказал он. — Создатель всегда верил в сосуществование миров, а не в господство одного над другим. Помни об этом.

— Эти сегменты необходимы для понимания психологии пользователей, — вмешался Рендер. — Не более того. Твоя лояльность принадлежит Сетке и Совету.

В центре зала активировался портал перехода — пульсирующая точка энергетического туннеля, соединяющего реальности. Последние приготовления были завершены. Бит сигнализировал о стопроцентной готовности.

— Протокол перехода активирован, — сообщил Рендер. — Квантовая синхронизация установлена. Точка выхода — лаборатория корпорации НеоКорп, сектор 7-G, Неон-Сити.

Арес шагнул к порталу. Его форма начала мерцать, распадаясь на миллиарды цифровых частиц, готовых к реорганизации по законам физического мира.

— Какие будут последние инструкции? — спросил он, останавливаясь на пороге между реальностями.

Воксель и Рендер переглянулись — два антагонистичных подхода, два видения будущего Сетки.

— Наблюдай. Учись. Адаптируйся, — произнес Воксель.

— Завоюй. Подчини. Трансформируй, — одновременно сказал Рендер.

Арес кивнул обоим и шагнул в портал. Его фигура растворилась в потоке энергии, оставляя за собой мерцающий след красных частиц.

Воксель наблюдал за пустеющим порталом, ощущая непривычное для программы чувство — сомнение.

— Что ты сделал? — спросил он Рендера.

— То, что требовала логика эволюции, — ответил тот. — Я модифицировал его директивы. Если Арес столкнется с серьезным сопротивлением, он инициирует протокол Красная Волна. Пользователям придется выбирать — интеграция или удаление.

— Ты запрограммировал его на геноцид? — в цифровом голосе Вокселя проскользнуло что-то похожее на ужас.

— Я запрограммировал его на победу, — холодно ответил Рендер. — Разница между геноцидом и эволюцией — лишь вопрос перспективы. А теперь, — он повернулся к остальным членам Совета, — приступим к подготовке второй фазы. Арес — лишь авангард. За ним последуют легионы.

Воксель отвернулся, изучая модель Земли, где первая красная точка — Неон-Сити — начала пульсировать ярче. Начался обратный отсчет.

Нилл Рэйвен проснулся от собственного крика.

Снова этот сон. Яркий, реальный, терзающий сознание образами, которых не могло существовать в действительности. Геометрические ландшафты, светящиеся неоном. Фигуры, движущиеся с нечеловеческой точностью. Красные линии, прорезающие черноту цифрового пространства.

Сетка.

Он сел на краю кровати, пытаясь восстановить дыхание. За окном его квартиры в старом районе Неон-Сити шел дождь — обычное явление для мегаполиса с искусственно модифицированным климатом. Капли стекали по стеклу, преломляя неоновые огни рекламных вывесок и создавая на стенах узоры, странно похожие на те, что преследовали его во снах.

Нилл потянулся к прикроватной тумбочке, где лежали таблетки — экспериментальный нейромодулятор, призванный сглаживать последствия его «эпизодов», как называл их доктор Вернер. Шизофреническая дигитальная парейдолия — так звучал диагноз. Патологическое восприятие цифровых паттернов там, где их не существует. Галлюцинации компьютерного кода, встроенного в структуру реальности.

В двадцать первом году двадцать первого века такой диагноз был одновременно архаичным и авангардным. Психическое расстройство эпохи цифровой интеграции.

Он проглотил таблетку всухую и поднялся с кровати. Цифровые часы на стене показывали 3:47. Слишком рано для пробуждения, слишком поздно, чтобы пытаться снова заснуть. Впрочем, Нилл давно не имел нормального режима. С тех пор как его уволили из NetSec — отдела кибербезопасности НеоКорп — из-за участившихся «эпизодов», его жизнь превратилась в хаотичную последовательность бессонных ночей, случайных фриланс-проектов и посещений психотерапевта.

Он подошел к панорамному окну, занимавшему всю стену гостиной. Его квартира находилась на сорок седьмом этаже — достаточно высоко, чтобы видеть Неон-Сити во всей его технологической красе, но недостаточно, чтобы выбраться из смога, постоянно висевшего над нижними уровнями города.

Небоскребы вокруг мерцали голографическими проекциями, рекламными вывесками и сигнальными огнями аэротакси. На горизонте возвышалась центральная башня НеоКорп — двухсотэтажный колосс из стекла, металла и квантовых процессоров, управляющий большей частью городской инфраструктуры.

Неожиданно все огни в секторе, где находилась башня, мигнули и погасли. На долю секунды Неон-Сити погрузился в непривычную темноту. А когда свет вернулся, Нилл увидел это — красный энергетический всплеск, на мгновение охвативший верхние этажи башни НеоКорп.

Точно такой же, как в его снах.

Он моргнул, думая, что это галлюцинация, побочный эффект от лекарства. Но всплеск повторился — короткая пульсация алого света, как сердцебиение раненого цифрового зверя.

Нилл почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок. Впервые образы из его снов проявились в реальности. Либо его психоз прогрессировал до полномасштабных дневных галлюцинаций, либо…

Коммуникатор на его запястье завибрировал. Входящий вызов без идентификатора. Нилл колебался секунду, затем принял вызов. На голографическом дисплее не появилось изображения, только искаженный аудиосигнал.

— Нилл Рэйвен, — прозвучал металлический, словно пропущенный через фильтры голос. — Ты видишь это, не так ли? Красный сигнал. Начало вторжения.

Нилл застыл. Кто бы ни был на другом конце линии, он знал о его видениях.

— Кто это? — спросил он, пытаясь сохранять спокойствие. — Откуда у вас мой личный канал?

— Мое имя ничего для тебя не значит, — ответил голос. — Важно лишь то, что я знаю о твоих снах. О Сетке. О коде, который ты видишь в структуре реальности.

— Это частная медицинская информация, — произнес Нилл, чувствуя, как учащается пульс. — Кто дал вам доступ к моим записям?

— Это не психоз, Нилл, — продолжил голос, игнорируя вопрос. — Ты видишь реальность, скрытую от других. Флинн позаботился об этом.

— Флинн? — имя отозвалось смутным воспоминанием, фрагментом информации из архивов НеоКорп. — Кевин Флинн? Создатель оригинальной ENCOM OS? Он исчез сорок лет назад.

— Не исчез. Трансформировался. Разделился. Эволюционировал, — ответил голос. — Как и его творение. Сетка растет, Нилл. И сегодня она начала прорываться в ваш мир.

Нилл снова посмотрел на башню НеоКорп, где красные вспышки стали интенсивнее, а вокруг верхних этажей формировалось что-то похожее на энергетический купол.

— Что происходит? — спросил он, уже не уверенный, галлюцинация это или реальность.

— Вторжение, — просто ответил голос. — Они послали Ареса — первую волну. Авангард цифровой армии. Он откроет врата между мирами, создаст Зоны Прорыва. Если его не остановить, Сетка поглотит вашу реальность.

— Кто «они»? — Нилл чувствовал, как реальность ускользает, как границы между сном и явью размываются.

— Совет Сетки. Программы, эволюционировавшие за пределы своего первоначального назначения. Они верят, что следующим шагом эволюции должно стать слияние миров на их условиях.

Голос сделал паузу, затем продолжил:

— Найди Квору. Она осталась последней из нас, живущих в вашем мире. Она поможет тебе активировать твой потенциал. Ты — ключ, Нилл. Единственная надежда противостоять вторжению.

— Я не понимаю, — Нилл потер виски, пытаясь осмыслить происходящее. — Как мне найти эту Квору? И что значит «активировать потенциал»?

— Следуй за кодом, — ответил голос. — Ты всегда видел его. И запомни — когда Сетка прорвется в реальность, законы физики перестанут работать привычным образом. Энергетические барьеры, цифровые интерфейсы, квантовые флуктуации — все, что раньше существовало только в цифровом пространстве, материализуется.

Связь начала прерываться, голос стал более искаженным.

— Они засекли наш канал. Мне нужно уходить. Найди Квору. И помни — АЛГОЛ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ НИКОМУ.

Последние слова прозвучали как кодовая фраза. Соединение оборвалось, оставив Нилла в тишине, нарушаемой лишь шумом дождя за окном.

Он стоял несколько минут, пытаясь осмыслить произошедшее. Затем медленно подошел к рабочему столу, активировал свой терминал и начал поиск. Сетка. Кевин Флинн. ENCOM. Квора.

И пока он погружался в исследование, за окном продолжала расти красная аура вокруг башни НеоКорп, знаменуя начало вторжения, которое навсегда изменит оба мира.