Трус

Я всю свою жизнь был трусом. Сколько себя помню. Боялся боли. Боялся ответственности. Боялся всего. Причём, знаете есть такие трусы, которые боятся, но наперекор своему страху делают все чего боятся. И побеждают страх. И становятся успешными и богатыми. И пишут книги “Как я преодолел свой страх”. Нет, я существо примитивное, если я чего-то боюсь, я этого не делаю. Так что я не занимался спортом, не водил машину, не женился, не сделал карьеру. Да вообще долго перечислять чего я не сделал.

Проще сказать, что я сделал. Я живу в квартире, оставшейся от моих родителей по наследству и работаю сисадмином в какой-то купи-продай фирме, а по вечерам пью пиво и смотрю детективные сериалы. Какой-то не потому что я стесняюсь сказать её название или подписал форму о нераспространении. Нет. Наш владелец ведёт дела достаточно специфичным образом поэтому люди не меняются годами, а вот название каждые полгода новое. После третьего или пятого я уже перестал запоминать. Если вы подумали что он мошенник и кидает клиентов или поставщиков вы не правы, он очень честный человек. И никогда никого не кидает, за одним исключением. У него даже в кабинете висит лист с лозунгом - “Сколько у государства не воруй, своего все равно не вернёшь”. Так что названия мы меняем в вечной войне с налоговой. А с клиентами и поставщиками у нас все чисто и гладко. Мне нравится здесь работать, я здесь уже пять лет работаю и надеюсь ещё столько же проработать. Мда.

Это я подумал по привычке. Столько же я здесь точно не проработаю. И вообще не проработаю. Ещё одна вещь которую я боялся делать всегда. Медицинские обследования. И больно, и страшно. Ну его, так пройдёт. И проходило до недавнего времени. А две недели назад скрутило так, что я вызвал скорую. Я думал что голова просто взорвется, так она болела. Отвезли в больницу. Сделали анализы, потом рентген. Потом перевели в другое отделение. Там спросили могу ли оплатить ещё какие-то анализы. Я так испугался, что сказал что оплачу все что надо. И ещё больше испугался, когда не увидел на лицах у медиков радости от того, что они лоха на дорогие анализы развели. Только сосредоточенность и сочувствие какое-то.

Короче по итогам всех проверок - они мне сказали, что мне осталось жить месяц. Может полтора, но скорее всего меньше. Когда я заикнулся что может можно что-то сделать, что я заплачу, главврач, который там был, забрал меня в свой кабинет.

- Послушай Олег, я вижу, что ты нас не понял. Мы далеко не святые. У нас есть семьи и нам их надо кормить. Обычно, мы от денег не отказывается. Но в твоём случае брать деньги это даже не непорядочно, это кощунственно.

Он прервался, тяжело и грузно поднялся со своего стула и подошёл к шкафу. Открыл дверцу и вытащил оттуда бутылку коньяка и два фужера. Такой коньяк я видел только по телевизору. Он проследил мой взгляд и грустно усмехнулся.

- Мне эту бутылку подарил очень богатый человек. Он тоже ко мне пришёл за надеждой. Но я не смог её ему дать. Он умирал, так же как и ты. Тогда он достал этот коньяк и поставил на мой стол, сказав, что ему он все равно больше не понадобиться. Я открыл бутылку и налил нам с ним по чуть-чуть. Теперь это у меня традиция. Каждый раз когда ко мне приходит человек которому ни я, ни кто другой уже не может помочь, я достаю эту бутылку. Как видишь тут уже совсем немного осталось. Ко мне, к сожалению, приходит много таких как ты. Это я к чему. Не трать время и деньги на попытки вылечиться и или отсрочить смерть. Поверь, любой кто тебе это пообещает шарлатан и мошенник. Лучше потратить оставшееся время и силы на то чтобы сделать, то что ты всегда хотел, но не хватало времени. Или денег. Или просто боялся.

Тут у меня началась истерика. Он даже не представлял себе сколько всего я боялся делать. Тут не месяц, тут вечность нужна.

Я сидел дома и смотрел в экран компа. Я находился в ступоре. Я не знал, что мне делать. А самое главное мой страх никуда не делся. Я продолжал всего бояться. Хотя казалось бы, ну уже чего боятся, ты все равно почти мёртв. И все равно. Страх сковывал меня с такой же необоримой силой как и предыдущие тридцать два года моей жизни. Прошло уже два дня из оставшегося мне месяца, все что успел сделать это сказать боссу, что я заболел и не могу работать. Я послал ему какие-то бумажки которые мне дали в больнице, в том числе и больничный на три недели, который мне там выписали. Я даже побоялся сказать, что я умираю, просто сказал что не буду ходить на работу, подумав что если в больнице ошиблись и не умру то работа мне ещё пригодится, а если умру так и ладно, мне уже будет все равно.

Я понимал, что мне надо сходить в другую больницу, к другому врачу, что надо проверить, вдруг эти врачи ошиблись. Но я боялся. Так хоть есть надежда, что они ошиблись, а если и другие врачи скажут что я умираю. Тогда надежда уйдёт. А сейчас надежда - это все что у меня есть. Надежда и пиво. Кстати, оно опять закончилось, значит надо поднять себя из своего любимого кресла и отправиться в экспедицию на кухню. К холодильнику. Да, избито и не ново. Сисадмин любит пиво. А что делать? Я действительно его люблю. Это единственная вещь ради которой я сейчас готов встать из кресла. Когда шёл на кухню и проходил по коридору я случайно посмотрел в зеркало. И отшатнулся. На меня смотрел мертвец. Нет, нет, вы не подумайте. Никаких костей, черепов или сползающей плоти. Просто взгляд. Я увидел в зеркале глаза мертвого человека. И только тогда я понял, что мысленно я уже умер. И в этот момент я расслабился. И страх ушёл. Я наконец-то был свободен. И абсолютно не знал, что делать со своей свободой. У меня не было знаний и опыта жизни свободного человека. Я привык быть рабом своего страха. Море возможностей открывшейся передо мной завораживало и замораживало одновременно. Я хотел всего и сразу. И понимал, что мне не хватает на это все ни времени, ни денег. Немыслимым усилием я взял себя в руки, и пошёл на кухню. Взял три бутылки пива и вернулся в комнату. Открыл одну из бутылок, поднес её ко рту, запрокинул голову и убрал от лица бутылку только тогда, когда она опустела. Все это я проделал старательно не думая ни о чем.

Потом я медленно выдохнул. И начал думать. Я открыл на вспомогательном мониторе чистый лист и начал составлять список всего, что я хочу успеть совершить.

Я был на двадцать седьмом пункте, когда что-то вернуло меня в реальность. Как будто в мозг укололи иголкой, привлекая мое внимание к чему-то. Я попытался понять что это было. Не звук, я был в наушниках с любимым мною металлом, так что звуки не могли бы ко мне пробится. Не запах, не вкус, не прикосновение. Значит я что-то увидел на основном мониторе. Там в браузере шла трансляция интернет-телевидения и он показывал какие-то новости. Я начал смотреть и переключил звук на этот монитор. И замер. На меня с экрана монитора смотрела женщина с такими же как у меня глазами. Глазами мертвеца.

Я осознал, что именно это зрелище выдернуло меня из мира грёз о появившихся возможностях. Я сфокусировался на информации. Обычная для современной России ситуация. Бухой силовик на гелике, ехавший со скоростью 180 км, сбил на пешеходном переходе двух девушек. Обеих насмерть. Суд постановил, что они не виновен. Все как обычно. И журналист брал интервью у мамы одной из погибших.

Она говорила что-то о справедливости, о том что эта девочка была её единственной дочкой и смыслом её жизни. Потом ее адвокат говорил об апелляции. А потом камера показала виновника всего происходящего, он выходил со своим адвокатом из здания суда и направлялся к уже отремонтированному мерседесу. Камера дала крупный план, и я увидел его глаза. Это не были глаза мертвого человека. Нет. Это вообще не человеческие были глаза. Это были глаза рыбы. Там не то что не было чувства вины, эти глаза вообще не подразумевали наличия в них каких-либо чувств. Ну кроме похоти и алчности наверное. И ещё жестокости.

Сюжет новостей давно закончился. Шла трансляция какого-то ток-шоу, а я сидел и смотрел в одну точку. Не знаю сколько я так просидел. Долго. Я даже не могу сказать, что я что обдумывал или что-то решал. Нет. В моей голове пораженной опухолью происходили какие-то процессы не связанные с сознательной деятельностью. Просто в один момент я понял, что я хочу воспользоваться временем которое у меня осталось чтобы привнести в мир немного справедливости.

Вообще справедливость слово очень вредное. Расслабляющее. В детстве нас учат этому слову, объясняют что оно значит и мы начинаем верить что эта самая справедливость существует. А это не так. Нету ни справедливости, ни объективности. Это все выдумки философов. И вот эту вот несуществующую субстанцию я собирался привнести в мир. Ну безусловно в гомеопатических дозах. Что значит убийство одного из винтиков громадной машины. Но на большее у меня нет времени, да и возможностей тоже нет. Я же не преступник, вряд ли у меня получится убежать после совершения акта справедливости. После убийства. Я, кстати, прежде чем на это решится очень все детально проверил. Что это именно он сбил, что он был пьян при этом. Проверить было не трудно, я все таки сисадмин, а роликов с места преступления в сети было много. Подлинных, я в этом лично убедился.

Я выяснил кто этот человек, где он работает, в каком звании и должности. Компьютер великая вещь. Если уметь им пользоваться. Я умел. Я знал что каждую пятницу вышеупомянутый товарищ бухает со своими подельниками и друзьями в кабаке на юго-западе Москвы, совсем недалеко от места своего проживания.

Я поехал туда, заглянул через витрину в этот ресторан и убедился, что цель на месте. И сел в недорогое кафе недалеко от стоянки, на которой стояло чудо немецкого автопрома принадлежащее этому персонажу. Знаете, я окончательно решил что его надо убить, когда понял, что он даже не поменял машину. То есть он вообще не чувствовал вины за убийство двух девушек. В противном случае машина служила бы постоянным напоминанием об этом. Но нет никаких переживаний, все ровно. А раз так, то зачем продавать хорошую машину.

Я сидел в кафе, пил отвратительный кофе и ждал. Я нервничал. Но не потому что мне предстояло убить человека. Нет, после всей информации, которую я смог найти про него, при том что использовал только открытые источники информации, я даже не называл это существо человеком. Так некий биохимический объект по ошибке природы имеющий человекообразную форму.

Я нервничал, что у меня не получится его убить, практики знаете ли маловато. Последний раз я метал ножи в семнадцать лет. Наверное, здесь надо объясниться.

Я был трусом с детства. Мальчик трус в России это очень сложно. Дети агрессивны в принципе, в России они агрессивны вдвойне. Если ты не дерешься - ты слабак, тебя не считают за человека. А уж если ты при этом ещё и не играешь в футбол или хоккей, то ты вообще микроб и обижать тебя не просто право, а священная обязанность каждого нормального пацана.

Так вот даже такому изгою, как я, нужно было почувствовать себя сильным и смелым. А как? Драться я боюсь, заниматься единоборствами тоже. Тогда я придумал занятие при котором я ничем не рискую, но становлюсь хотя бы теоретически опасным для окружающих, а значит, ну по логике детей меня тогда окружавших, крутым. Я начал метать ножи и вообще все острые предметы в цель.

Все лето я проводил в деревне у дедушки с бабушкой. С пионерскими лагерями у меня, как вы догадываетесь, не сложилось. С деревенскими пацанами тоже. Поэтому я был предоставлен сам себе. Каждое утро я брал дедушкины охотничьи ножи, топор и заточку, которую я купил за свои карманные деньги у местного, сидевшего в тюрьме, бомжа и уходил в лес. Там я облюбовал себе полянку посреди болота. Посреди болота, чтобы меня никто не видел и трогал. И по десять-двенадцать часов метал весь свой небогатый арсенал в окружающие меня деревья. Естественно в процессе я представлял себя Чингачгуком, Зорро, потом ещё кем-то, уже не помню кем. Но я думаю, что именно эти занятия позволили мне не сойти с ума. Так я провёл шесть лет, в прямом смысле этого слова, с мая по август включительно.

Короче, я мог метать практически все что угодно и при этом всегда попадал в цель. Сейчас у меня при себе были как раз те дедушкины два охотничьих ножа и заточка. Я надеялся, что долгий перерыв никак не скажется на моей меткости. При этом я был с накладной бородой, ботинках на незаметной платформе, которые делали меня сантиметров на 15 выше, и в одежде которая визуально увеличивала мой объём раза в два. Как я уже упоминал, я смотрел много детективных сериалов. Плюс, я, конечно, изучил расположение камер в этом районе, и убедился что ни одна из них не сможет снять мое лицо. Наверняка здесь были камеры, нахождение которых не афишировалось ментами и другими спецслужбами, но я надеялся что их не много, да и не все из них работают.

Наконец, в районе половины первого ночи мой объект вышел из кабака и немного пошатываясь направился к своей машине. Я вышел следом, оставляя между нами расстояние в 7-10 метров. Это идеальное расстояние для броска.

Когда до его машины осталось всего пара шагов я вытащил заточку и метнул ему в спину, целясь в верхний левый квадрат. Мой метательный снаряд достиг своей цели и убитый рухнул лицом вперёд. Я оглянулся. Вокруг никого не было. Я быстро подошёл к нему и вытащил заточку. На её место я мгновенно и со всей силы вогнал один из ножей. Я хотел чтобы при осмотре создалось впечатление что его просто зарезали. Причём я специально ударил под таким углом, чтобы у патологоанатома создалось впечатление что нападавший на 15 сантиметров выше чем я. В этот момент меня опять кольнуло в мозг, но не как в первый раз, а как-то мягче, даже можно сказать поощрительно. Я не знаю как может ощущаться поощрительный укол, но я уверен что это был он.

Потом я обыскал карманы своей жертвы. Я стал обладателем кошелька и двух конвертов с наличными. Я сложил все во внутренние карманы куртки и пошёл в сторону ближайшей станции метро.

Там я старательно сутулясь и пряча лицо доехал до ближайшего вокзала и пересел на электричку. Проехав примерно остановок двадцать я вышел из электрички и ушёл в сторону ближайшего леса. Там я переоделся, сменил обувь на нормальную, снял бороду и пройдя несколько километров пришёл на другую железнодорожную станцию. Было уже пять часов утра. В подмосковье это самый час пик, когда весь трудовой люд едет в первопрестольную на заработки. Смешавшись с толпой я сел в электричку и приехал обратно в Москву. Там опять метро и домой.

Придя в свою квартиру я первым делом залез в душ и стоял там не менее получаса. Просто стоял под падающими струями воды и чувствовал, как все что происходило со мной в этот день уходит в канализацию и растворяется там. А потом я просто лёг спать и проспал больше десяти часов.

Проснувшись утром, я первым делом включил компьютер и залез на новостные сайты. Убийство было на всех первых полосах, ну как же убит представитель силовых ведомств. Создана смешанная следственная группа, с представителями всех контор, комитетов и служб. Но пока что СМИ не располагают данными, какие именно версии произошедшего следствие считает основными.

Этого не могло не радовать. Я позавтракал, сходил в магазин, чтобы пополнить запасы еды и пива. И вернувшись домой, задумался. Я совершил, то что считал правильным. У меня по прикидкам врачей ещё три недели. Можно ли возвращается к списку запланированных удовольствий или нет? С одной стороны я уже сделал что-то хорошее. И не надо про то что убивать это не хорошо. Есть люди, которых убивать надо. Это и хорошо и правильно и вообще похвально. Потому что...

Ладно философскую базу под свои поступки я смогу подвести позже, если это позже у меня будет. А сейчас мне надо удостовериться в том, что поставленный мне диагноз верен, а отмеренный срок правилен.

Блин как же хорошо когда можно действовать, когда твой внутренний паникер не орёт каждый раз -” ты что остановись, это же опасно”. И как, чёрт возьми, будет обидно если вот такой вот нормальной жизни мне отмерено всего ещё только три недели. Так, мне надо найти клинику специализирующуюся на таких заболеваниях. Кстати, каких таких. А то я, вернее бывший я. Даже наверное он, потому что мне немного противно ассоциировать себя с той кучкой слизи, которой я был всю свою, хотя нет, всю его жизнь. Так вот он со страху даже не понял какой диагноз ему поставили. Бумаги лежали на столе около монитора, продравшись сквозь медицинскую терминологию я смог понять только что у меня опухоль мозга. Там было много прилагательных, которые наверное придавали этому диагнозу каких-то немаловажных деталей, но для меня они были бесполезны. Хорошо еще что, он умудрился не потерять со страху эти бумаги. Тут помимо листочка с диагнозом еще куча каких-то графиков, картинок и даже есть два диска. То есть если я пройду еще одно обследование, то будет с чем сравнить результаты.

Поиск в сети показал, что лучше всего проходить обследование в Германии, Израиле, Штатах и Швейцарии. Неплохой выбор. Но наверное не сейчас. Из отечественных клиник интернет порекомендовал мне клинику Бурденко. Позвонив туда я выяснил, что если я хочу обратиться к ним как простой гражданин Российской Федерации, прописанный в городе Москва, мне нужно штук шесть направлений от разных врачей и можно заказать очередь на начало следующего года. Понятненько. Если верить прогнозам предыдущих эскулапов, то к этому времени я уже месяцев семь как буду мертв.

Позвонив по телефону для богатых буратин, я выяснил, что можно приехать уже сейчас, все анализы мне сделают в течении 6 часов, консультировать меня будет доктор наук и профессор, чуть было не сказал, Шварценгольд. И все это удовольствие мне будет стоить всего навсего 15 000 вечнозеленых мертвых президентов США. Я сходил в коридор и вытащил из карманов свою вчерашнюю добычу. В одном из конвертов было 50 бумажек по 100 долларов. В принципе неплохо, но маловато в данной ситуации. А вот второй конверт меня порадовал намного больше - бумажек было столько же, а вот номинал и валюта были совсем другие. Слава евросоюзу, который так неистово борется с коррупцией и налоговыми преступлениями, что выпустил максимально удобные для всего этого купюры. Итак у меня есть 25 тысяч евро и 5 штук грина. Не считая кошелька, к котором кстати было 120 тысяч наших родных российский рублей новенькими 5000 купюрами. Одно хорошее качество у покойничка таки наличествовало - он был аккуратистом. Не смешивал валюты. Просмотрев другие отделения кошелька я нашел права, несколько кредитных карт выпущенных различными банками, как российскими, так и не очень. И в отдельном кармашке лежал маленький ключ, судя по всему от банковской ячейки. Но так на нем не было ни букв, ни цифр то для меня он был бесполезен.

Аккуратно разложив по карманам пиджака, с трудом выкопанного в шкафу и с еще большим трудом налезшего на меня, наличные, я отправился в больницу. По дороге правда все-таки заехал в какой-то одежный магазин и купил недорогой, но приличный, а главное подходящий по размеру костюм.

В клинике меня приняли с распростертыми объятиями. Правда распахнулись они только после того как я подтвердил свою финансовую состоятельность. Мне провели все те же анализы, что и в первый раз. При том, что тогда я заплатил намнооого меньше. Я сделал себе отметку в памяти, что надо заехать в первую больницу и поблагодарить врачей. Все таки они оказались почти бессеребренниками. Ну по сравнению с этими которые меня сейчас обследуют. Ну вот, все анализы пройдены. Результаты и старых и новых проверок загружены в компьютер медицинского светила, который внимательно их изучает. Я сижу напротив с чашкой изумительно сваренного кофе в руках и ожидаю вердикта. Судя по всему моя психика решила, что за первые тридцать с лишним лет я набоялся уже достаточно, потому что сейчас я был абсолютно спокоен и собран.

Врач изучал предоставленные ему результаты минут двадцать, потом извинился и вышел из кабинета. Краем уха я услышал, что он требует заново распечатать какой-то результат. Прошло еще минут десять он вернулся в комнату с несколькими листами бумаги в руках. Подошел к маленькому столику в углу кабинета, разложил там принесенные бумаги, включил мощную настольную лампу и долго что рассматривал и, кажется, сравнивал.

Потом поднял голову и сказал:

- Молодой человек подойдите ко мне, пожалуйста.

Я встал со своего кресла и направился к нему, пока я шел он продолжал говорить:

- Компьютер конечно великая вещь, но я знаете ли уже пожилой человек и бумаге верю больше, хотя в этом случае они говорят одно и тоже. Вот смотрите - это томограмма вашего головного мозга, то что желтого цвета - это собственно сам мозг. Красным обозначена опухоль. Я честно говоря вообще не понимаю, как вы можете функционировать с опухолью такого размера. По теории вы уже должны быть мертвы. Диагноз своих коллег я полностью подтверждаю, за одним исключением. Как я уже сказал, они были излишне оптимистичны, я не знаю сколько вам осталось, но это могут быть как недели, так дни, или даже часы.

- Я понял доктор, спасибо за откровенность.

- Не за что. Знаете есть фраза - “Точность - вежливость королей”. Она обозначает что согласно этикету король никак не может проявить свою вежливость, кроме одного. Он может не опоздать и не заставлять ждать себя. А у врачей вежливость - это откровенность. Ну по-крайней мере вот в таких ситуациях.

- Ясно. Скажите, а почему вы просили перепечатать результаты, что-то не получилось, или получилось не правильно?

- Видите ли, в результатах нашего МРТ и предыдущего есть только одно различие, которого по идее быть не должно. Вот здесь смотрите на предыдущем снимке полностью красная зона. А на нашем, здесь в красной зоне есть небольшая желтая точка, как будто именно в одном этом месте опухоль ушла и появился кусочек здорового мозга. Но я все-таки думаю, что это какой-то сбой. Такого быть не может.

- То есть это не может быть симптомом выздоровления?.

- Наверное может. То есть, если бы в вашем состоянии был бы шанс на выздоровление, то это выглядело бы именно так, постепенное замещение пораженных опухолью клеток на здоровую мозговую ткань. Но, размер вашей опухоли не предполагает улучшений. Извините, что не можем вам помочь, но мы не всесильны.

- Все нормально, я понимаю. Спасибо, и, наверное, прощайте.

Я максимально спокойным шагом вышел из кабинета врача и вообще из клиники. Поймал такси и поехал домой. В машине я сидел абсолютно неподвижно и неотрывно смотрел на папку в которой были распечатанные результаты анализов.

Наконец мы доехали до моего дома, я расплатился, поднялся пешком на свой второй этаж и зашел в квартиру. Аккуратно и медленно раздевшись я прошел в комнату и включил компьютер. Выведя на весь экран карту Москвы я приложил изображение своего мозга к монитору. Потом взял карандаш и ткнул в то место на снимке, где была вновь появившаяся желтая точка. Проткнув лист бумаги я поставил черную точку на мониторе. Потом убрал лист бумаги и максимально увеличил изображение карты Москвы. Как я понял еще в кабинете, это место на карте моего головного мозга абсолютно точно соответствовало месту на карте Москвы где я убил свою, как я теперь понимаю, первую жертву.

Вдруг мою голову пронзила дикая боль. Такое впечатление что в одну, отдельно взятую точку моего мозга пронзила раскаленная игла. Потом боль мгновенно исчезла. Я некоторое время просидел в ступоре. Потом увеличил изображение карты Москвы все еще открытой на мониторе. Сопоставив место вспышки боли в своем мозге с картой я вбил в поиск “метро Академическое” происшествия”. Первая же ссылка привела меня на страницу - “Свадебный кортеж кавказских гостей столицы начал стрелять в воздух и случайно убил прохожего”. Я улыбнулся и положил руки на клавиатуру.