Трусиха

Последняя ночь жутких историй выдалась особенно страшной. Гроза началась едва ребята из Дома отдыха «Мизгирёво» собрались на посиделки. Молнии то и дело вспыхивали за окном, а гром грохотал так, что закладывало уши. Таня Мартынова сидела на кровати, крепко прижав к груди старого плюшевого зайца. Ей перед поездкой дала его бабушка Маша, хотя раньше игрушку не разрешали даже трогать. Так и сидел ушастый подле бабушкиной кровати. Таня хотела отказаться, ведь не маленькая уже, но бабушка вложила игрушку ей в руки и добавила:

— Возьми на удачу, — как тут можно отказать старушке?

И вот теперь Таня и заяц смотрели на ребят, прислушивались к непогоде и отчаянно боялись.

— Давайте я расскажу про белую бабу! — Маринка нервно поёжилась и добавила. — Там про любовь.

Девочки зашушукались, одобряя выбор. Мальчишки скривились. Юрок обиженно поджал губы.

— Это всё детские байки, — перебил друзей Мишка, и Таня сразу же замерла, старясь не пропустить ни слова. Мишка тем временем обвёл взглядом ребят и добавил. — Я расскажу историю, которая произошла прямо в этом доме более ста лет назад, и учтите, она страшнее любой вашей пугалки.

В комнате повисла тишина, лишь стук дождя о стекло напоминал, что время всё ещё движется вперед. Выдержав паузу, Мишка произнёс:

— Сто лет назад этот дом принадлежал купцу Мизгирю, и вот однажды, в такую же ненастную ночь как сегодня, он сошёл с ума. Взяв ружьё, купец вышел во двор и свистом подозвал собак. И когда те подбежали ближе, он застрелил их, бах-бах! — мальчик вскинул руку, изображая выстрелы. — Затем он пошёл домой и застрелил слуг и жену, после чего перезарядил ружье и пошёл искать своих дочерей.

В углу кто-то всхлипнул, скрипнула сетка кровати, ребята заволновались.

— И нашёл? — не удержалась Маринка.

— Дослушай, — мрачно усмехнулся Мишка. — Он зашёл в библиотеку, ту самую, где и сейчас стоят книги. Сел в кресло и застрелился, бах!

Словно вторя ему громыхнуло. Тане почудилось, что дом задрожал, вновь окунаясь в трагические воспоминания.

— Утром, когда прибежали оставшиеся слуги, они тоже стали искать дочерей купца. Старшую нашли, а вот младшую так и не отыскали. С тех пор. В этом самом доме. Ходит призрак девочки и просит, — мальчик глубоко вздохнул и вдруг выкрикнул. — Найди меня!

Молния будто по команде распорола ночную мглу. Таня нервно оглянулась и тут у самых дверей увидала малышку. Маленькую девочку, в белом платье. Чёрные волосы, будто у дорогой куклы, обрамляли её бледное личико, но Таня могла поклясться, что в тот же миг, как она заметила малютку, та взглянула прямо на неё. Не выдержав, Таня завизжала.

Кто-то щелкнул выключателем. Слепя, комнату залил электрический свет.

— Трусиха, — снисходительно бросил Мишка, глядя на Таню и едва сдерживая смех.

Таня замотала головой, желая объяснить, что она видела, но её никто не слушал. После пережитого страха дети рассмеялись, громко и немного нервно.

— Трусиха! Трусиха! — подхватила Маринка, поднимаясь с пола.

Таня задохнулась от несправедливости. Она хотела вскочить с кровати и стукнуть насмешников подушкой, но тут в коридоре послышались шаги. Видимо, шум привлёк внимание воспитателей. Озорники шмыгнули по кроватям, прячась под одеялами. Мальчишки поспешили в свою комнату через смежную дверь. Как-то разом всё стихло.

Когда Наталья Сергеевна заглянула в палату, девочки спали и только Таня, обнимая плюшевую игрушку, всхлипывала, чувствуя себя преданной.

Утро встречало чистотой и прохладой. После ночной грозы, воздух казался сладким и прозрачным до невозможности.

Таня последняя вышла на зарядку, опасаясь насмешек, но никто не спешил подтрунивать над ней. Мишка вновь первым запевал отрядную. Маринка болтала с девчонками.

Встав в последний ряд, Таня автоматически повторяла упражнения, размышляя, что же она вчера видела. Была ли там девочка или это лишь её страх от жуткой истории? Решив поделиться мыслями, после зарядки она подошла к Маринке.

— Слушай, а ты вчера ничего такого в комнате не видела? — начала Таня издалека.

— Какого такого? — удивилась девочка зевая.

— Ну, необычного, — намекнула Таня.

— Видела, — улыбнулась Маринка, — как ты орала, точно маленькая, аааа, оооо! — девочка скорчила рожицу, передразнивая Таню.

— Дура, — буркнула та и отвернувшись пошла в столовую.

Днём всё шло своим чередом. Однако Таню не радовал ни поход на речку, хотя она ходила в бассейн и плавать умела и любила. Ни весёлые старты, где благодаря Мишке их отряд выиграл. Ни песни под баян, на котором лихо и душевно играл молодой библиотекарь Виктор Иванович.

Перед ужином Наталья Сергеевна подозвала к себе Таню:

— Пойди в столовую помоги ребятам накрыть к ужину.

Таня только кивнула и поспешила выполнить поручение. Однако, зайдя в помещение, где проходил приём пищи, Тане стало не по себе. Шторы на окнах оказались задёрнуты и зыбкий полумрак словно обволакивал укрытые белыми скатертями столы.

— Эй, ребята, вы где? — тихо позвала Таня, вцепившись пальцами в подол клетчатого платья. — Ребята, ау.

Её тонкий голосок разнёсся эхом, затерялся под сводами потолка и будто умножился. Загудел, заухал.

Вторя ему, сразу в двух местах двинулись белые силуэты. Один за другим они взмывали над полом, выдыхая в ответ жуткие звуки.

— Уууууу, — гудело другое

— Иииии, — визжало третье.

Таня ощутила, как сердце пропустило удар, губы в миг пересохли. Девочка попятилась к выходу, но, запнувшись за порожек, упала. Нелепо взмахнув руками, она закричала от испуга и боли одновременно. Страх холодной змеёй душил её.

Белые силуэты кинулись к ней. Таня зажмурилась и вдруг услышала хохот.

— Видали, как она глаза выпучила? — смеялась Маринка, стягивая с себя скатерть. — Как коза!

— Факт, — поддержал Мишка и, взглянув сверху вниз на Таню, добавил. –Какая же ты трусиха, а ещё пионер.

Забрав скатерти, ребята поспешили накрывать столы. Тане ничего не оставалось, как утирая злые слёзы идти за ними.

С трудом дождавшись отбоя, Таня нырнула под одеяло, дав себе слово больше ни за что не общаться с шутниками. Но стоило ей отвернуться к стенке, как кто-то похлопал её по плечу.

— Танька, пошли соседей пастой мазать? — прошептала Маринка и для убедительности потрясла тюбиком, зажатым в руке.

— Не пойду, — буркнула Таня, прячась под одеяло с головой.

— Пошли, — настаивала Маринка, — будет весело.

— Спасибо, насмеялась, — огрызнулась девочка, вспоминая злой розыгрыш.

— Да ладно тебе, смешно же вышло, ну пошли-и-и, — заныла Маринка. — Все идут, а то останешься тут одна, тут-то оно тебя и найдёт.

— Кто? — спросила Таня осипшим голосом.

— Привидение, конечно, — Маринка дёрнула плечами. — Всё, вылазь, пока Наталья Сергеевна не пришла, если ты, конечно, не трусиха.

— Не трусиха, — насупилась девочка и повторила, как бы убеждая саму себя, — я не трусиха.

Прижимая к себе плюшевого зайца, Таня нехотя села на кровати. Деревянный пол холодил босые ступни. Девочка поёжилась, но заметив, что и впрямь все ушли, поспешила за ребятами.

В ночи дом казался больше. Коридор тёмным туннелем тянулся вперёд. Половицы скрипели под ногами, а в стенах что-то гудело и скреблось.

Стараясь прогнать страх, Таня вышла из комнаты. Как раз что бы увидеть, как остальные заходят в соседнюю палату. Закусив губу, девочка сделала пару шагов и тут ощутила позади себя сквозняк.

Непослушный ветерок, пробравшийся в старую усадьбу, словно дёргал ее за край ночной сорочки. Медленно обернувшись, Таня обмерла. У лестницы стояла давешняя малышка. То же белое платье, спутанные тёмные волосы. Бледное личико и угольки глаз. Видя, что Таня заметила её, малютка покачала головой, как бы не советуя Тане идти дальше.

Нервно сглотнув, Таня шагнула назад. Малышка сердито топнула босой ногой и погрозила Тане пальцем. За спиной раздался визг, видимо внезапное нападение с зубной пастой не было столь уж внезапным.

Не зная как быть, Таня кинулась обратно в свою комнату. Спряталась с головой под одеяло и, зажав уши, принялась шептать стихи, лишь бы не слышать, что происходит вокруг.

Шум нарастал. К детским голосам прибавились голоса воспитателей. Включился свет, кого-то ругали, кто-то оправдывался, но Таня ничего этого не видела и не хотела видеть. Перед глазами всё ещё стояла странная малышка, грозящая ей пальцем.

Следующий день начался мрачно. Наталья Сергеевна при всех отчитывала заводил. Сетовала, что дети пионеры, пример для всех, ведут себя, как хулиганы с улицы. Особенно досталось Мише и Маринке.

— И только Таня поступила разумно, не пойдя с вами, вот на кого надо равняться, — закончила свою речь воспитательница, указав на Таню, которая стояла позади других, потупив взор в надежде, что её никто не заметит.

Но после этих слов все поглядели на девочку, и Таня готова была провалиться на месте.

После зарядки к ней подошли ребята. Маринка подозрительно шмыгала носом, а Миша смотрел сурово и пронзительно, как та девочка в ночи.

— Вот что, Мартынова, то, что ты трусиха полбеды, а вот то, что ты доносчица это отвратительно, — заявил он.

— Да, — вмешалась Маринка, — взяла и сдала нас воспитке, сама не веселишься и другим не даёшь!

— Вы что, — растерялась Таня, — это не я!

— Ври больше, — огрызнулась Маринка, — Тебя одной с нами не было!

— Да что мы с ней разговариваем? — спросил Мишка и так презрительно скривил губы, что у Тани засвербело в носу. Больше ничего не сказав, ребята ушли, оставив Таню одну посреди лужайки. Слёзы сами собой катились по щекам, а в горле стоял ком. От обиды, горечи и ещё чего-то, чему девочка не могла дать название.

Не в силах больше сдерживать рыдания, Таня кинулась в усадьбу. Пробежав по коридорам, она как-то неожиданно для самой себя оказалась в библиотеке. Шлепнувшись на стул, Таня закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Теперь-то она плакала взахлёб, выпуская своё маленькое горе в огромный мир.

–Ух, какая сырость, — кто-то погладил её по голове. Девочка, вздрогнув, огляделась, — на вот платок, утрись, нет в слезах силы. — Библиотекарь Виктор Иванович присел рядом и подмигнул, будто у них вдруг появилась общая тайна.

— А в чём есть? — всхлипнула Таня, принимая платок и промокая им глаза.

— В сердце есть. В душе, а ещё в словах, — уверено сказал библиотекарь. — Вон, гляди, сколько кругом книг, и каждая из них может порадовать. А может ранить.

— Прям так и ранить, — не поверила Таня.

— Ну, вот тебя же кто-то обидел и, поди, не делом?

Девочка вспомнила взгляды друзей, то, что они говорили, и только кивнула.

— То-то же, — улыбнулся Виктор Иванович.

Теперь, когда Таня немного успокоилась она смогла осмотреться. До самого потолка в комнате стояли книжные шкафы, заполненные томами. Синие, бордовые, с позолотой и без. Тут же имелись стопки газет и подборки журналов. Даже пахло в библиотеке не так, как во всём доме. Девочка хотела поблагодарить Виктора Ивановича за помощь, но тут её взгляд остановился на картине, висящей над камином. На полотне неизвестный художник изобразил семью. В кресле сидел лысый дородный мужчина в добротном костюме. Под расстёгнутым сюртуком виднелась расшитая жилетка и цепочка, наверное, от карманных часов. Пышные рыжие усы топорщились несколько воинственно, а тёмные глаза смотрели прямо в душу. Рядом стояла женщина в зелёном платье, наверняка модном в своё время. Худая, темноволосая, она ласково улыбалась, и Тане даже захотелось улыбнуться ей в ответ. Кроме них на холсте находились две девочки. Одна высокая, худая, с рыжими волосами и длинным носом, а другая совсем малышка. В светлом платье, босая. Одной рукой кроха дёргала тёмные кудряшки, а другой сжимала плюшевого зайца.

– Кто это? — только и смогла спросить Таня, не сводя удивлённого взгляда с малышки.

— Это-то? — переспросил библиотекарь. — Бывшие хозяева поместья, Мизгирь с семьёй.

– Тот самый, который всех убил? — прошептала Таня, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

– Байки это, — отмахнулся Виктор Иванович. — Страшилки детские.

– А девочка черноволосая это та, которую не нашли? — не сдавалась Таня.

– Ну, она, — библиотекарь нахмурился, и Таня поняла, что разговор ему не нравится. — Давно это было. Может сбежала, а может цыгане увели, а люди уже выдумали всякое.

Таня кивала, а у самой из головы не выходил образ малышки, этой самой темноволосой девочки с картины, которую она уже дважды видела в доме. Да ещё и заяц был как Танин, прямо один в один!

– Виктор Иванович, а привидения тут есть? — неожиданно для себя спросила Таня.

Библиотекарь усмехнулся:

– Ты же пионер, а такую ерунду спрашиваешь, не стыдно?

Таня почуяла, как щёки заливает жаром. Положив платок на стол, она буркнула «спасибо» и поспешила покинуть библиотеку. Но даже в коридоре ей казалось, что спину буравит взгляд усатого дядьки с портрета, того самого, что по словам Мишки застрелился прямо там, среди книг.

К обеду жара стала невыносимой. Дети, да и воспитатели двигались, будто сонные мухи. Мероприятия на улице отменили. Даже купание в реке запретили. Мишка было возмутился, но Наталья Сергеевна быстро подавила бунт, предложив провести в столовой турнир по шашкам. А после лёгкого обеда всех отправили на сон-час.

Лёжа в постели, Таня всё никак не могла выкинуть из головы девочку с портрета. Что если это и правда привидение, но почему её видит только она, Таня? Наверняка если рассказать остальным засмеют.

Девочка вздохнула, за эти несколько дней ей уже хватило общего внимания, а сегодня ещё и бойкота от друзей. Впрочем, можно ли назвать их друзьями, если они обвиняют вот так сразу, даже не выслушав?

Таня закрыла глаза, решив, что если не уснет, то хотя бы отдохнёт от переживаний. Но едва дремота коснулась ее, как некто подошёл к кровати и позвал:

– Идём, идём со мной!

– Не пойду, — Таня зевнула и, не открывая глаз, повернулась на другой бок.

Шаги послышались вновь, но теперь уже с другой стороны. И снова тихий шёпот:

– Идём, идём же!

Таня поморщилась и ничего не ответила. Однако зовущий не унимался.

– Идём скорее! — услышала Таня, и кто-то задел её плечо. Касание оказалось ледяное, жуткое. Таня, вздрогнув, открыла глаза и увидала рядом с кроватью девочку. Ту самую малышку с картины.

Таня хотела закричать, но от страха сжало горло. В голове пронеслась нелепая мысль, что это понарошку, ведь призраки днём не ходят.

А странная девочка уже стояла у дверей и манила её за собой.

После Таня и сама не могла объяснить, почему вдруг послушалась незнакомку. Но в тот момент она вдруг поняла, что надо делать. Бегом спустившись по лестнице, Таня выскочила на улицу и помчалась к реке. Позади послышались возмущённые крики Натальи Сергеевны и оханье нянечек. Камешки больно кололи ноги, но девочка не обращала на них внимание. Её взгляд был прикован к водной глади, на которой расходились круги, словно некто бросил в середину камень.

Вот на краткий миг над серебристой гладью показалась голова Мишки и снова исчезла под водой.

Таня с разбегу бросилась в воду и поплыла так, как учили в бассейне. Затем не задумываясь нырнула и почти сразу ощутила безвольное тело мальчика.

Подхватив его, она вынырнула и, придерживая Мишку одной рукой, второй начала грести к берегу.

Дальше были слезы и врачи. Миша с посиневшими губами, который оправдывался, что всего лишь хотел пару раз окунуться и Наталья Сергеевна, одновременно ругавшая и благодарившая Таню за такой отважный поступок.

На другой день, как раз перед отъездом, провели торжественную линейку, где Таню наградили грамотой и коробкой конфет, вновь ставя другим в пример.

Только на этот раз Таня не прятала глаз, а смотрела на ребят открыто и гордо.

– Ты прости, что звал тебя Трусихой, — Мишка, ходивший тише воды, ниже травы, робко подсел к Тане в автобусе, — а ты не такая, вон меня, это. Ну, спасла, что ли.

– А как ты вообще тогда на улице-то оказалась? — удивилась Маринка. — Я думала ты тихоня. Сопишь себе, да зайца обнимаешь.

Таня вздохнула, взглянула в окошко на удаляющийся дом отдыха Мизгирёво, и на миг ей показалось, что на ступенях она видит малышку в белом платье. Но солнце зашло за тучи и наваждение исчезло.

– Вы всё равно не поверите, — покачала головой девочка и, открыв коробку конфет, протянула её ребятам. – Угощайтесь, — добавила Таня, загадочно улыбаясь.

Роман Паучьи дети, о дальнейших событиях в Мизгирева можно прочесть тут https://author.today/work/387901