Туннельный эффект

Поезд шел практически бесшумно, лишь немного покачиваясь, то ли на неровностях пути, то ли на поворотах. Ночь выдалась безлунной и чернильную темноту за окном лишь изредка прорезали убегающие вдаль искры придорожных огней. Чтобы не киснуть в купе, я перебрался в вагон-ресторан. У стоящего за стойкой сонного официанта взял банку пива и тарелку с фисташками, устроился за одним из столиков, и чтобы отвлечься от удушающей скуки, начал разглядывать пассажиров.

В ресторане было немноголюдно, большинство мест пустовало. Почти сразу мое внимание привлекла странная пара в центре вагона, играющая в шахматы. Я поглядывал на них минут двадцать, уж больно странно они смотрелись вместе. Пожилой интеллигент с видом типичного школьного учителя физики — с залысиной, в очках и потертой серо-голубой жилетке. А напротив него, выбритый под ноль, амбал в пожелтевшей футболке не по размеру: то ли зэк, то ли военный. За партией в шахматы в вагоне-ресторане. Посреди ночи. И амбал выигрывал!

Однако досмотреть, чем закончится партия, мне не удалось.

— Десять минут! Мы должны были выехать из чертова тоннеля десять минут назад! — дама на противоположном конце вагона уже давно медленно подкатывалась к состоянию истерики. И вот, началось.

— Женщина, не кричите, пожалуйста. Тут люди отдыхать пытаются, — неуклюже развернулся к ней на барном стуле мужчина с уставшим лицом.

— Что значит «не кричите»!? — вскочила она, — Меня одну волнует, что мы едем по этому чертовому тоннелю вот уже почти вдвое дольше положенного?! Я в интернете читала, что поезд проезжает тоннель за пятнадцать минут. Сейчас прошло уже двадцать пять... Нет! — она сверилась с наручными часами, — Двадцать шесть минут! Где здесь, вообще, можно столько времени ехать?

— А с чего вы, собственно, взяли, что мы все еще в тоннеле? Сейчас же ночь. Ночью — темно. И за окном темно. Что вас не устраивает?

— У меня клаустрофобия, а не кретинизм! Уж ночь я от тоннеля отличу! Ночью хоть что-то, да видно. Звезды светят, луна. Фонарики эти у железной дороги, как их там... Дурацкие!

— Семафоры.

— Да хоть светофоры! Посмотрите в окно, вы там хоть что-нибудь видите? Там нет ни-чер-та!

Мужчина неохотно встал, зачем-то застегнул свою куртку, подошел к окну, ткнулся в него лбом и нахмурился. В таком состоянии он простоял примерно с минуту, чем дальше, тем больше хмурясь.

— Ну?! — женщину уже начинало трясти.

— Действительно, ничего... — пожав плечами, мужчина отошел от окна. Вид у него был растерянный.

— Может, мы просто задержались в тоннеле? — оторвавшись от шахмат, вклинился в разговор пожилой мужчина из середины вагона. — Поезд остановился или просто затормозил, скорость упала — вот и едем дольше. Задержки для наших железных дорог не редкость, нечего из-за них переживать.

Отодвинув шахматную доску, он медленно поднялся и с ободряющей улыбкой направился к женщине.

— Если вы тоннелей боитесь, так давайте я вам валерьянки дам и чаем угощу. Выпьете, успокоитесь, а мы к тому времени уже и выедем.

Его соперник, рослый шкафообразный мужчина с бритой головой, разочарованно вздохнул. Похоже, очередная партия приближалась к завершению.

— Я... Да, я... Спасибо... — острая фаза закончилась, и женщина бессильно опустилась обратно, тихо всхлипывая.

— Таблетки у меня в купе в соседнем вагоне, сейчас схожу за ними и сразу вернусь, — пожилой физик повернулся к остальным пассажирам. — А пока, кто-нибудь, сделайте, пожалуйста, даме чаю, — он вновь повернулся к затихшей женщине. — Вы с сахаром пьете или без?

— Да... Два... Кубика, если можно.

— С тремя кубиками сахара, — на этом он вышел.

Официанта нигде не было, так что я по праву ближайшего встал и направился к кухне. Там тоже никого не обнаружилось. Странно, мне казалось, они работают до полуночи, а сейчас и десяти еще нет. Рассудив, что за кружку чая меня едва ли высадят, да и сами виноваты, я быстро налил кипятка, бросил туда пакетик чая, четыре кубика сахара, ложку и дольку лимона. С чаем поспешил вернуться в вагон. Поставив кружку перед плачущей женщиной, решил, что мой моральный долг еще не до конца выполнен, и сел напротив.

— Как вас зовут?

— Наталья... — взяв кружку, она уставилась внутрь.

— Приятно познакомиться, Наталья. Я Антон. Вы куда едете?

— Домой еду. Тут в командировке была... Боже, как сладко! Я химик-технолог, меня отправили для обмена опытом в Якутск. Начальник решил, что поездом дешевле, чем самолетом. Хоть и дольше. А тут этот чертов тоннель, и впереди будет еще, а я слышала, что этот самый длинный, я в интернете читала. А вдруг он обвалится, или поезд внутри сломается, тут ведь даже убежать некуда...

М-да, похоже, попытка ее отвлечь с треском провалилась.

К счастью, в этот момент вернулся физик. Он протянул женщине пузырек с желтыми таблетками, и когда та отсыпала несколько, успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Все будет в порядке, не волнуйтесь. Совсем скоро выедем из тоннеля. А пока мы тут с вами и в случае чего поможем. Вы одна едете или с кем-то?

— С мужем, мы вместе работаем. Только он спит уже.

— Давайте сходим за мужем, разбудим, пусть с вами побудет. В каком вагоне вы едете?

— В плацкарте, в хвосте. Да не нужно, наверное...

— Хуже не будет. Только... У кого-нибудь есть фонарь? В вагоне за моим свет отключили, не видно ничего. Думал найти проводника, чтоб починили, да он, похоже, куда-то вышел. И мои соседи по купе тоже разбежались, — физик виновато развел руками.

— Странно, и в кухне я никого не видел, хотя вроде время еще рабоч... — я тут же осекся, увидев, как у Натальи задергался глаз. — У меня в телефоне есть фонарик, давайте я схожу с вами.

— И я, — поднялся со своего места амбал. Роста в нем было метра два. В другой ситуации я бы испугался, но сейчас его присутствие действовало скорее успокаивающе. Наверное, в этом было виновато его озабоченное выражение лица.

— Я тоже с вами. Как-то странно это все. Беспокойно, — присоединился к нашей маленькой компании мужчина в куртке.

— Отлично, тогда пойдемте. Если что, валерьянки я тут на всех захватил, так что обращайтесь, — усмехнулся физик, потрясая пузырьком с желтыми таблетками.

В его вагоне действительно никого не обнаружилось. Что было совсем уж странно. Если я правильно запомнил схему, этот вагон должен быть штабным. Так где же начальник поезда, полиция, и кто еще тут размещается?

— Сегодня, случаем, не день железнодорожника? Тогда подозреваю, куда они делись, и даже не прочь бы присоединиться, — мужчина в куртке попытался разрядить атмосферу, но сам он выглядел встревоженным.

Я попробовал пооткрывать двери. Большинство купе были заперты, но в тех, чьи двери поддались, мы находили одну и ту же картину — свет выключен, окна зашторены, вещи сложены, а из людей — никого.

Отчаявшись найти здесь кого-нибудь, мы поспешили к следующему вагону. Там действительно было темно. Очень темно. Если для тамбура хватало света из нашего вагона, чтобы различить хоть какие-то очертания, то коридор не было видно совсем. Остальное — и подавно. Я попробовал посветить телефоном, но особого эффекта это не дало, коридор все равно оставался чернильно темным.

— Похоже, электричества нет во всем вагоне, раз даже системные индикаторы не горят, — физик оставался непримиримо оптимистичным. — Наверное, что-то с проводкой. А значит, и в дальних вагонах так же. Вероятно, работники поезда сейчас ищут и устраняют неполадку, поэтому мы их и не нашли. Давайте просто разбудим вашего мужа, Наталья, затем вернемся в вагон-ресторан и посидим там, пока все не образуется, согласны?

— Да... Только давайте скорее перейдем к последней части плана, хорошо? — в отличие от бодрящегося физика, на нее, наоборот, было больно смотреть.

— Хорошо. Антон, не посветите нам?

Я неохотно прошел через качающуюся гофру в соседний вагон. Впору было оценить прагматичность мужчины в куртке — в тамбуре оказалось не только темно, но еще и холодно. К тому же тихо. Странно тихо, ведь тут не такая шумоизоляция, как в вагоне. Подойдя ко входу в коридор, я попытался посветить. Безрезультатно. Луч тонул в плотной темноте.

— Не помогает. Ничего не вижу, шеф. Кстати, — я обернулся, — давайте представимся, что ли. Вы мое имя знаете, а я ваше — нет. Нечестно как-то.

— Виктор Сергеевич, — физик тоже протиснулся в тамбур, вслед за ним по одному стали подтягиваться остатки нашей компании.

— Давайте уж все тогда.

— Дмитрий, — отозвался мужчина в куртке.

— Валентин, — представился бритый.

— Прекрасно. Всегда считал, что с попутчиками нужно знакомиться в тамбуре. Кстати, Виктор Сергеевич, можно нескромный вопрос — а вы, часом, не преподаете физику?

— Раньше преподавал, но давайте как-нибудь в другой раз об этом. Показывайте, что там у вас.

— Да ничего, сами смотрите, — я пропустил его к проходу и еще раз помахал фонариком.

— Очень странно, — задумчиво потер лоб Виктор Сергеевич.

Затем протянул под свет фонаря руку. Ее было видно лишь наполовину, вторая половина тонула в плотной, как туман, темноте.

— Либо ваш фонарик — редкостный хлам...

— Ну уж извините! — возмутился я. — Айфон!

— ...либо тут что-то не так, — он помедлил. — Может, задымление? Если загорелась проводка, то это объясняет и внезапное отключение электричества, и дым. Пластик начинает тлеть...

— Загорелась!? Дым!? Там мой муж! — с этими словами Наталья сорвалась с места и стала прорываться в вагон, расталкивая нас локтями, — Будь проклят этот поезд, этот тоннель, эта...

Ее голос внезапно оборвался. Сразу после того, как она полностью скрылась в темноте.

— От дыма был бы запах... — запоздало возразил я.

— Черт.

— Наталья?

— Наталья!

Ответа не было.