Тварь

- Мозги! - Я с трудом захлопнул собственный рот. - Извините, вырвалось. Но причиной стало именно их повсеместное отсутствие. Впрочем, здесь я основательно забегаю вперёд. Давайте все-таки вернёмся к началу.

Я сделал вид, что собираюсь с мыслями.

- В стране процветала гармония. Продажные акулы пера распространяли пропаганду. Воспитанные на принципе «народ - твой враг» государевы люди надзирали там, где положено, и тщательно закрывали глаза там, где нет. Где-то, обязательно от нас далеко, умирали люди. А серьезные мужи в дорогих одеждах рассказывали, как делают нашу жизнь лучше.

Но несмотря на это, мы собирали деньги практически на все. Например, на лечение тяжело больных детей, которых не желали лечить бесплатно. Или на постройку дорог, что так и не были толком построены. Зато у нас всегда были деньги на модернизированные дубины для наших воинов, чтобы они могли отобрать у соседей, что-нибудь такое, чего нам очень не хватает. Или, напротив, для того, чтобы не позволить соседям отобрать что-нибудь нужное у нас.

Мы заботились о благе государства, рассчитывая на то, что однажды, оно позаботится о нас. И государство отвечало нам взаимностью, четко расставляя приоритеты.

Нам нужен был геополитический вес и огромные суммы вкладывались в восстановление стран, пострадавших от действий наших противников. Мы не нуждались в бесполезных стариках и тех лишали и без того мизерных пенсионных выплат. Нам требовался враг, взамен реального. И нам его обязательно находили за океаном или под самым боком.

На какое-то время в камере повисла тишина. Столь вязкая, что без труда можно было различить дыхание одного человека.

- Но Вы ведь спросили о другом. Почему закованный в цепи, с отрубленными руками, я все-таки свободен?

- Да, и вы ответили: мозги! - молодой человек усмехнулся.

Он чувствовал себя в полной безопасности. Массивный металлический намордник и слишком короткая стальная цепь, тянувшаяся от кольца в стене к моему ошейнику были весомым аргументом в пользу его мнения.

- Вы наверняка родились уже после падения метеорита...

- Конечно, меня миновал этот ужас. - Молодой человек брезгливо передернул плечами. - Скажите же, за что Вам отрубили руки?

Он протянул вперёд диктофон. Но все-таки постарался не пересекать красную линию на полу.

- Я предал Боярина. Когда-то очень давно я захотел рассказать его тайну, за что и был жестоко наказан.

В глазах юноши плескалось безумное любопытство. Но он по-прежнему оставался профессионалом и не планировал пугать источник информации своим чрезмерным интересом.

- И все-таки вы считаете себя свободным?

Я тоже усмехнулся, он все еще не понимал.

- Многие знания - многие печали. Приходилось слышать нечто подобное?

Парень кивнул в ответ.

- С эмоциями и желаниями так же. Метеорит освободил меня. В моей жизни осталось слишком мало печали. По большому счету меня терзает лишь одна совершенно ненасытная эмоция или желание… называйте, как Вам будет угодно.

В глазах юноши я читал понимание. Но он сильно ошибался, речь шла совсем не о мести.

- Боярин любит рассказывать о том, как он находил и спасал выживших, но изначально он находил их совсем не ради спасения.

Я сделал театральную паузу.

- А для чего же?

Казалось, я могу попробовать его нетерпение на вкус.

Грохот цепи совпал с рычанием проголодавшейся твари.

- Он искал их, потому что был голоден!

Иногда оковы падали слишком поздно, и голод терзал меня достаточно долго. Иногда они падали слишком рано и я не успевал насладиться разговором. Но, в каждом из случаев мало что зависело от меня лично.

Если Боярину нравились эмоции жертвы, он наслаждался игрой и мог продлевать мои мучения невероятно долго. Если жертва становилась ему безразлична, то он спускал свою тварь с поводка. Когда же представление оказывалось особенно успешным, боярские упыри приходили на несколько дней позднее и я успевал насладиться изяществом собственных рук, которых меня, так или иначе, вновь лишали.

Законы физики непоколебимы даже для таких, как я. Чтобы отрастить утраченное, я должен поглотить необходимое для этого количество материи. Но чтобы стать хоть ненадолго человеком, мне требовалось гораздо больше соответствующего белка. Которым меня, конечно же, никто насыщать не собирался.

Официальная наука молчала, потому что ничего не знала о происходящем. Официальная наука была уверена - в эпицентре падения метеорита выжили лишь двое: будущий Боярин и его тварь. Но на самом деле, на месте падения не выжил никто! То, что выползло из метеоритного кратера уже не было людьми. И уж точно не было живым.

Боярин не зря взял «Зону поражения» под свою опеку, построив там загородный дом. Официальная наука считала этот дом центром исследований «Зоны». Боярин - охотничьим домиком в собственных охотничьих угодьях. Тогда-то и пропал с лица земли окончательно Борис Ярин, уступив свое место Боярину.

Я никогда не вру в разговоре с жертвой. Не врал и сегодня мальчишке - журналисту, чем-то заслужившему свой конец в боярском подвале.

Я действительно чувствую себя совершенно свободным, потому что не испытываю больше ничего, кроме голода.