Твой ход

Яркий свет от фонарей за окном освещает холодную палату. В кровати, пристегнутый за руки и за ноги, мечется человек.

Человек? После всего, что он совершил — можно ли считать его человеком? Или инстинкт самосохранения оправдывает эти ужасные поступки?

Тело бьётся в конвульсиях, изо рта стекает вязкая слюна. Глаза закатились, он рычит, выкрикивает странные обрывки фраз:

«…три куклы. Зеленый свет! Я выиграл, я выиграл, ублюдки… А где теперь ты, фиолетовый ебанат с деменцией, а?»

В палату входит молодая девушка лет 25, в очках с простыми стёклами (для имиджа, судя по всему), в руках новенький блокнот и ручка-автомат. На бейдже каллиграфическим шрифтом красуется надпись «доктор Ли Со Юн». Позёрша хренова — сразу подумал Нам Гю. Еще и слишком молодая для мозгоправа. Она, не моргнув глазом, ловко делает ему укол транквилизатора.

— Где… деньги? Мои деньги?! — хрипит Нам Гю, пока его сознание начинает проясняться.

— Деньги конфискованы как вещественное доказательство. Вы были найдены в состоянии аффекта с суммой, вызывающей подозрение. Вы — Нам Гю? — ровным голосом ответила доктор Ли.

Он пытается вырваться, но ремни держат крепко. Он смотрит на неё с ненавистью, смешанной с каким-то нездоровым интересом. Она первая за долгое время, кто говорит с ним без страха. И с некоторой толикой любопытства. Только вот к чему именно?

— Убью… Всех убью, мерзкие твари.

Доктор Ли подходит ближе, с профессиональной сосредоточенностью глядя в глаза.

— Ваши зрачки расширены. Ломка опиоидов в сочетании с посттравматическим психозом. Интересно. Кто вы такой на самом деле?

Нам Гю вновь дернулся на месте, яростно бренча своими «кандалами». Со Юн даже не дрогнула, выждав время.

— Отдай мои деньги, тварь! Я выиграл их честно, усекла? Как ты посмела забрать их у меня, мерзкая стерва… Тебя Сэ Ми подослала? Чертова сука хочет отобрать у меня все…

— Кто такая Сэ Ми? — спокойно продолжала доктор, буднично поглядывая на своего пациента.

Она опустилась на кресло напротив него.

— Ах, да… Ублюдская гадина сдохла. Я убил ее, — словно вспомнив самое счастливое мгновение в своей жизни, он маниакально рассмеялся в пустоту. Взгляд по-прежнему плавал вокруг доктора, только не на ней самой. Словно в его глазах произошла расфокусировка зрения.

— Кем она вам приходилась?

— Этот козел взял ее в нашу команду. Пришлось терпеть.

Доктор Ли своевременно делала пометки на линованных листах своей записной книжки. Ручка тихо чиркала от одной стороны в другую. Было важно ничего не упустить — история обещает быть интересной.

— Давайте начнем с самого начала. Расскажите мне все, что вы пережили. А я попробую разобраться. И вам помочь.

Последнее слово возымело нужный эффект. Его беспокойные глаза прошлись по доктору, словно он увидел ее впервые. Она выслушает? Поможет? И что, даже не посмотрит на него, как на грязь на подошве своего чертового лакированного ботинка? Нам Гю перекосило от удивления. Неужто его слова для кого-то важны? А где он, собственно, находится? А, точно, в блядской клинике. А как он сюда попал? Похрен, главное, не в черном гробу с блядским розовым бантом.

— Выкуси, Танос… — хрипло усмехнулся Нам Гю, маниакально-внимательно осматривая свои руки. Со Юн терпеливо ждала подробного рассказа, открыв в блокноте чистый лист. Щелк ручки вернул Нам Гю в реальность. Он тряхнул головой, усевшись на матрасе поудобнее.

— Какого хрена я тут делаю? — внезапно спросил Нам Гю, словно впервые увидел перед собой доктора.

Со Юн закинула ногу на ногу и прищурилась, склонив голову в бок.

— Вас нашли этой ночью на улице. После пробуждения вы вели себя слишком агрессивно, кидаясь на прохожих. Один из них вызвал медицинскую помощь, посчитав вас социально опасным для общества, — начала объяснять она, проходясь ручкой по ключевым строкам в блокноте. — Уже в отделении мы констатировали у вас сильнейшую ломку и обнаружили подозрительную карту. К сожалению, сотрудникам пришлось проверить ее, и, как оказалось, не зря. Откуда вы получили столь баснословную сумму денег?

Нам Гю презрительно фыркнул и откинулся на спинку кровати.

— Я же уже, твою мать, сказал — на играх! Выиграл приз. Остался жив… Пока остальные ублюдки передохли друг за другом. А ты рылась в моих вещах, как последняя крыса!

Доктор Ли еле слышно водила ручкой по бумаге, чтобы не мешать рассказу. Любой назойливый звук мог спровоцировать столь агрессивного пациента.

— То есть, вы утверждаете, что участвовали в каких-то играх на выживание с крупным денежным призом? — подытожила она, глядя на него исподлобья.

Главное не выдавать никаких эмоций, чтобы не спугнуть больного. Она уже давно абстрагировалась от любых проявлений подобной человеческой черты, чтобы эффективно выполнять свою работу и совершенствоваться дальше. Разумеется, порой хочется вздернуть бровь или криво ухмыльнуться на бредни своих пациентов. Особенно таких, как этот буйный наркоман. Скорее всего, его слова — выдумка на отходняке.

— Не веришь мне? — усмехнулся Нам Гю, нервно запуская руку в волосы.

— Я этого не сказала.

— Но подумала, — ловко подметил он, насмешливо прикрывая глаза от усталости.

С буйными экземплярами лучше всего не спорить, Со Юн это уяснила еще в начале своей карьеры. Одним из первых ей попался похожий пациент. Она была еще моложе и полна энтузиазма, с горящим сердцем в груди, стояла за справедливость. И когда ее обвиняли ни за что, та буквально сорвалась на своем подопечном, за что получила выговор за некомпетентность. С тех пор доктор Ли пересмотрела свое поведение на работе и научилась абстрагироваться и вести себя подобающе в этом непростом месте.

— Когда вы вернете мне мои деньги? Мне нужно… — с жаром начал Нам Гю, но осекся. Ясность начала освобождать усталую голову от привычной химии.

Но Со Юн не нужно было объяснять, она уже поняла, зачем ему эти деньги. Ломка не позволяет мыслить ни о чем другом.

— Ваши деньги в надежном месте, вы получите их после успешного завершения нашего лечения, — не моргнув и глазом, соврала она.

Нам Гю недовольно скрежетнул зубами и отвернулся от нее. Он понял, что вся эта дребедень затянется надолго. Нахрена тогда ему вообще это выигрыш, если он не может им воспользоваться?!

— Тогда отдай мне мои таблетки.

— О чем вы? — доктор Ли продолжала испытующе терроризировать его взглядом.

— В блядском кресте, там оставалась пара штук. Куда ты их спрятала? Я без них не могу, черт! — он вновь дернул руками, будто в подтверждение своих слов.

— Сможете. Я вам помогу. Но сначала я должна знать все, что с вами произошло, — не сдавалась Со Юн. — Как я понимаю, с вами были еще люди, кто-то даже погиб. Но как вы выжили?

Нам Гю одарил доктора ненавистным взглядом. Чем быстрее он начнет играть по ее правилам — тем быстрее свалит отсюда. Так ведь?

— Мне просто повезло, — подумав некоторое время, усмехнулся он.

— А другим нет?

— Верно. Как иронично, что то, от чего вы хотите лечить меня — спасло мне жизнь.

— Вот как? Но это ведь были не вы. Всего лишь допинг.

Нам Гю ядовито прыснул, насмехаясь над ее попытками его вразумить. Какая-то стерва вдруг решила покопаться в его голове. Да как она вообще посмела сунуть свой нос?!

— Без них я бы сдох еще в начале, — мрачно ответил он, не глядя на доктора. — Как и многие другие.

— Расскажите мне об этих играх. Как так вышло, что о них, кроме вас, никто не знает?

Сейчас Нам Гю было плевать на секретность. Его интересовала лишь доза, и он был готов на все ради нее. Но успокаивающий препарат давал свои плоды. Неистовая ярость постепенно сглаживалась, освобождая место плавающей ясности.

Он совершенно не задумывался о том, как его доставили обратно домой, и каким образом он попал в эту богадельню. Подобные закономерные вопросы стерлись из больного мозга, как снюханная белая дорожка со стола.

— Без понятия, — безразлично пожал плечами Нам Гю. Его тело почти обмякло на больничном матрасе.

Но ведь он не больной! Он всего лишь хочет немного… Самую щепотку уверенности в себе! Почему эта стерва ему ее не отдает? Он не желает, чтобы она копалась в его голове. Не хочет вспоминать всю эту дичь, что пришлось творить на играх… Кто же он теперь? А кем был до этого? Нам Гю и сам не знал. И определенно не хотел, чтобы это выяснял кто-то другой. Иначе придется… Жить с новым собой.

— Вы все время повторяете два имени: Сэ Ми и Танос. Расскажите мне о них, — после некоторой паузы продолжила доктор.

Она поняла, что так просто тот не заговорит. Поэтому решила задавать вспомогательные вопросы. Нам Гю устало вздохнул, прежде чем начать. Воспоминания против воли всплывали в его воспаленном сознании. Дрожащая ладонь бессильно прошлась по лицу.

— Не понимаю, почему он ее к нам взял? Бесполезная сука только мешала. На второй игре нам не хватало пары человек, и он позвал эту стерву вместе с Мин Су. На него плевать — на него было проще всех надавить. А вот она жестко выбешивала. Думала, что она супер-женщина. Хамила и дерзила. Мне.

— Почему именно вам?

— Откуда я знаю? Мне вообще насрать. Рад, что она сдохла в муках.

— Так вам все равно или вы рады? — глаза Со Юн внимательно прищурились на его лице. — Ведь это же вы убили ее.

Не колеблясь ни секунды, он насмешливо выпалил:

— Рад! Я помню, как мне было чертовски кайфово вонзать в нее стекло. Этот дебил Мин Су так удачно подбросил к нам бутылку, ха.

Доктор Ли на мгновение перестала записывать, напряженно закусив губу. История разворачивается куда глубже, чем предполагалось.

— Вы убили ее за то, что она плохо относилась к вам?

— Не только. Я тогда сильно перебрал… Все совпало идеально. Нам разрешили убивать друг друга, чтобы увеличить приз для выживших. К тому же, те, кто голосовали против игр, не заслуживали этих денег.

— А почему же вы не убили ее раньше?

— Когда Танос сдох… Мне сорвало башню. Я не хотел быть следующим.

— Его вы тоже убили?

— Нет! MG Coin убил его, когда между нами случилась потасовка. Он сделал это… На трезвую башку. До сих пор не понимаю, как он так смог. И потом еще кучу людей.

— Вы так плохо отзываетесь о Таносе, но сами находились с ним в команде. Какая выгода вами двигала?

Как же точно она подобрала слово — усмехнулся Нам Гю. Неплохо для молодого мозгоправа.

— Это его таблетки спасли мою задницу, — криво улыбнулся он.

— Что вы почувствовали после его смерти?

Доктор Ли выбрала верное направление беседы. Кажется, ее пациент готов был раскрываться только благодаря разговорам о ключевых людях в его жизни.

Нам Гю ответил не сразу. Некоторое время он заламывал пальцы, будто борясь с самим собой. Он не смотрел врачу в глаза, потому что правда давалась с огромным трудом. Его сознание упрямо отвергало любой намек на самую крохотную близость с кем-то. Особенно в том блядском положении, в котором пришлось оказаться по собственной глупости.

— Одиночество.