Ты сильнее, чем ты думаешь

Его мир был миром предсказуемости, тщательно выстроенных границ и стратегий избегания. Тревожное избегающее расстройство личности, как неуклюже звучал диагноз, наложило отпечаток.

Он был погружен в очередной игровой мир, где пиксельные драконы и закованные в броню рыцари казались более управляемыми, чем живые люди.

Вечер обещал быть типичным: пицца, газировка, очередной рейд с виртуальными товарищами, которые понятия не имели, как выглядит его настоящее лицо.

В тот вечер, когда закатное солнце окрашивало небо в оттенки шафрана и лазури, он, как обычно, погрузился в любимую фэнтезийную MMORPG – "Орден Полумесяца". Там, среди бескрайних степей, где ветер свистел в ущельях, а легенды оживали в сказаниях бродячих бардов, Максим чувствовал себя если не героем, то хотя бы полноправным жителем. Его виртуальные деяния – осада драконьих цитаделей, исследование загадочных руин, торговля редкими эссенциями – казались куда более реальными, чем пыль под ногами или гул реальной жизни за окном. Часы, отмеряемые маятником древних часов на дворцовой башне, сливались в стремительные минуты. Он был увлечен особенно жаркой схваткой с Каменным Стражем, чьи удары сотрясали землю, когда игровой кристалл, его экран, вдруг замерцал.

Комнату охватило вибрирующее гудение, нарастая до оглушительного рева. Свет погас, не только на экране, но и, кажется, во всей его скромной обители. Головокружение, мир поплыл, словно мираж в раскаленной пустыне, и он почувствовал, как проваливается куда-то вниз, в бездну, где нет ни звука, ни света, ни опоры. Что это? Землетрясение?

Очнулся он от пронизывающего, ледяного холода, который, казалось, исходил не снаружи, а из самой его души. Сырая, пахнущая прелой землей и неведомыми гниющими травами земля была под ним. Вместо привычного запаха пыли, пластика и шерсти старых ковров – терпкий аромат мокрой листвы, разлагающихся трав и чего-то еще, совершенно чуждого, почти животного, как кровь в жерле жертвоприношения. Максим вскочил, оглядываясь лихорадочно, словно ища спасения. Где его комната? Где компьютер?

Он не понимал, где находится, но ощущал это всем существом – холод, проникающий сквозь тонкую ткань домашней футболки, запах сырой земли и чего-то неуловимо чужеродного, гнетущего.

Небо над головой было не голубым, а свинцово-серым, и казалось, давило своей тяжестью. Воздух был густым, влажным, и дышать им было непросто – каждый вдох словно наполнял легкие сыростью и запахами разложения. Ужас начал медленно, но верно подкрадываться к горлу, сжимая его холодными пальцами. Он был здесь совершенно один, потерянный и напуганный, в месте, которого не мог опознать. Только сырость, холод и гнетуще-мрачная тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра в скрюченных ветвях.

Атмосфера подавляла, словно тяжелый, мокрый плащ, укутывая в себя и лишая последнего проблеска надежды. Каждый шорох заставлял сердце колотиться в горле, а плечи съеживаться в попытке стать невидимым.

Ужас начал медленно, но верно подкрадываться к горлу, сжимая его ледяными пальцами, как предсмертный хваткой. Он был здесь совершенно один, потерянный и напуганный до дрожи, в месте, которое не мог ни опознать, ни соотнести ни с одной известной картой или видением. Это не было похоже ни на одну игру, ни на один из рассказов старых караванщиков. Только сырость, холод и гнетуще-мрачная тишина, редкие шорохи ветра в скрюченных ветвях, похожие на шепот заблудших духов. Его сердце колотилось в груди, как птица в клетке, желая вырваться из этого кошмара.

Он бродил, или, скорее, пятился, пытаясь найти хоть какой-то ориентир, хоть что-то знакомое. Но вокруг простиралась бескрайняя, мрачная пустошь, освещаемая слабым, болезненным светом, источник которого оставался загадкой. Земля под ногами была неровной, усеянной скрюченными, черными камнями, напоминая скорее дно высохшего озера, чем привычную почву. Вдали, на горизонте, виднелись острые, угловатые силуэты, которые, как он предположил, могли быть строениями. Хоть какая то тень цивилизации.

Максим постоял минут пять и начал думать, что ему делать.

Глубоко вдыхая, он попытался успокоиться, как учили его : "Сосредоточься на дыхании. Один, два, три..." Но мысли метались, словно испуганные стада. "Это сон," — твердил он себе. — "Просто очень реалистичный сон."

Он решил пойти туда, игнорируя внутренний голос, шептавший об опасности. Мало ли, может, там люди, которые смогут помочь, объяснить, куда он попал.

Максим двинулся вперед, каждый шаг давался с трудом, словно ноги вязли в невидимой трясине собственного страха.

Подойдя ближе, он понял, что это была деревня, но совершенно не похожая на те, что он видел.

Дома выглядели так, словно их слепили из глины, костей и переплетения корневищ. Странная, асимметричная архитектура, будто каждый дом был не построеным, а выросшим из-под земли. Крыши были покрыты чем-то вроде пересохшей кожи, а окна, если их можно было так назвать, представляли собой темные, зияющие провалы, без стекол. Из них исходило еле уловимое, зловонное дыхание. Улицы были узкими, вымощенными плоскими, отполированными временем камнями, которые отражали тусклый свет. Чем ближе он подходил, тем сильнее ощущал присутствие чего-то враждебного, наблюдающего. Он увидел людей в каком то средневековом одеянии с элеменами футуризма. Его одежда — современная футболка, белое спортивное трико, тапочки — выглядела здесь нелепо.

"Может уйти отсюда? А куда?"- подумал Максим. Несмотря на свою мрачность, всё это казалось надеждой, хоть все вокруг и выглядело чуждым.

Надежда, слабая, как тлеющий уголек, теплилась в его душе: вдруг среди этих странных строений найдется хоть кто-то, кто сможет объяснить, что происходит, кто сможет указать дорогу обратно. В голове его проносились обрывки мыслей, жалоб, обид – все то, что раньше казалось неподъемным грузом. "Почему они так поступили? Почему я так расстраивался из-за того разговора? Почему так переживал из-за неуважительного письма и не решился ответить?" Сейчас, стоя на пороге этого сюрреалистичного, враждебного мира, окруженный запахами гнили и чувствуя на себе взгляд невидимых обитателей, Кирилл вдруг отчетливо понял. Все это – его прошлые тревоги, его изоляция, его страхи – были лишь пылью, ветром, что уносит листья. Пустяки. Мелочи, недостойные слез перед лицом истинной, всепоглощающей неизвестности, что разверзлась перед ним, как зияющая рана посреди бескрайних, туманных равнин этого нового, пугающего мира.

Подходя ближе, он почувствовал, как напряжение нарастает, колени дрожали. Из-за покосившихся заборов и углов домов стали появляться фигуры. Они были высокими, устрашающими, облаченными в грубые, потертые доспехи из чего-то похожего на панцири и кожу. Их лица скрывались за гребнями шлемов, а в руках они держали грубо выкованное оружие. "Вот я попал! ",- подумал Кирилл, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Не успел он осознать происходящее и повернуть в обратную сторону, как его окружили. Один из этих воинов, самый крупный, схватил его за плечо с такой силой, что Максим едва не застонал.

К его крайнему удивлению, их голоса звучали в его сознании так же отчетливо, как если бы они говорили на его родном языке.

"Кто такой?" – прогремел один, поднимая массивный, зазубренный меч. "Откуда явился?!" – вторил другой, выставляя вперед острое, словно жала, копье. "И почему так одет, жалкое создание?"

"Я... я не из вашего мира", – прошептал Максим, его голос дрожал. "Я играл в игру, и..."

Они рассмеялись. Холодным, отрывистым смехом. "Игру? Ты что, безумен? Или считаешь нас дураками? Ты неверное шпион! " Один из них, самый крупный, с клыками, торчащими из нижней челюсти, сжал рукоять своего меча. Лица воинов исказились в предвкушении расправы.

Максим почувствовал, как парализующий страх сковал его тело. Каждый мускул ныл от напряжения, а мысли сбивались в беспорядочную кучу. Это было гораздо хуже, чем представлялось в самых мрачных фантазиях. Его жизнь – такая, с постоянным фоном тревоги, с избеганием неприятных ситуаций, с вечным чувством, что он недостаточно хорош – вдруг показалась драгоценной. Он ценил эту прежнюю, пусть и неидеальную, жизнь сейчас, в этот момент, с невероятной остротой. Сердце колотилось так бешено, что казалось, вот-вот вырвется из груди и укатится по пыльным камням, как потерянная монета.

"Я не шпион," – прошептал Максим, голос сорвался, превратившись в жалкую писклявую нитку. Он постарался сделать шаг назад, но его ноги словно приросли к земле, а все пространство вокруг сузилось до опасного расстояния между ним и этими жуткими существами.

"Я просто потерялся. Я не знаю, как сюда попал." Его взгляд метался от одного лица к другому, пытаясь найти хоть намек на понимание, хоть крошечную щель в их враждебности. Но видел лишь искаженные злобой или откровенным любопытством маски.

"Заблудился? – насмешливо протянул другой воин, его речь была не столько звуком, сколько вибрацией, проходящей сквозь кости. – В наших землях не бродят просто так. Ты послан кем-то? Говори! От кого ты пришел?"

Слова висели в воздухе, тяжелые и угрожающие. Для Максима, человека, чья вся жизнь была построена вокруг того, чтобы не привлекать к себе внимания, не идти на прямой конфликт, не вызывать подозрений, этот натиск был разрушителен. Его естественной реакцией было уйти, спрятаться, раствориться. Но уйти было некуда. А спрятаться – негде.

"Я не знаю, о ком вы говорите," – запинаясь, произнес Максим. Его взгляд упал на землю, где странные узоры из крошечных черепов были вплетены в грязь.

"Я просто жил своей жизнью, и вдруг оказался здесь. Я ничего не знаю о ваших землях, о ваших. Пожалуйста...." Его плечи сжались, спина изогнулась, словно он готов был защититься от воображаемого удара. Внутренний голос, привычный спутник его тревожного расстройства, уже бился в панике, нашёптывая самые худшие сценарии.

"Ты лжешь, гадёныш! Язык, на котором ты говоришь – наш, но акцент чужой. Ты шпионишь за нашими тайниками? Или за источниками силы? За кристаллами? Говори, иначе твой жалкий скальп украсит мое копье!" - прошипел первый воин, его гладкое, словно отполированное время, лицо под шлемом не выражало ничего, кроме холодной решимости.

''Я правда не знаю. Я просто не могу этого знать. Это не моя реальность," – слова вылетали из него, прерывистые, отчаянные.

"Я не хочу неприятностей. Я никогда не хотел неприятностей. Если вам что-то нужно, может, я могу чем-то помочь? Только не делайте мне больно. Пожалуйста!" –В голосе Максима звучало такое отчаяние, такая искренняя мольба, что даже суровые лица воинов на мгновение застыли.

Но эта пауза была лишь мимолетной. "Ты можешь помочь, рассказав правду. Кто тебя отправил? Откуда ты прибыл? Что ты знаешь о двух охотницах?"

Максим отрицательно покачал головой. "Я понятия не имею! Я не ищу тайники! Я просто хочу вернуться..." Он запнулся, понимая, как нелепо это звучит. Вернуться куда? К своим тревогам? К своему одиночеству? Да! Здесь, перед лицом реальной, смертельной опасности, все привычные проблемы казались муравьиной суматохой.

"Может, он правду говорит? " – прорычал третий воин, который до этого молча наблюдал, держа в руке массивный топор, украшенный непонятными символами. "Или он дурачок. В любом случае, он бесполезен... Что с ним делать будем?" Он шагнул вперед, и Максим инстинктивно отшатнулся, тщетно пытаясь увеличить расстояние.

"Нет! Не надо! Отпустите меня, пожалуйста!" – выкрикнул Максим,

впервые за долгое время выплеснув наружу свой страх, а не просто затаив его. Его голос дрожал, слезы навернулись на глаза, но он старался их сдержать.

"Я не из тех, кто сражается. Я просто хочу домой, чтобы все закончилось."

Его взгляд блуждал, ища пути к отступлению, хотя знал, что его нет.

"Не из тех, кто сражается? " – один из воинов наклонил голову, будто пытаясь понять незнакомый звук. "А кто ты? У тебя есть союзники?"

"Я студент, учусь на программиста" – бросил он, снова опуская взгляд, чувствуя, как его прежняя жизнь, его личность, его страхи – все, что составляло его, – тает под натиском беспощадной реальности этого мира.

Воины переглянулись. Видно было, что слова Максима вызвали замешательство. Программист? Студент? Эти понятия были чужды их миру, миру меча и магии, где выживание зависело от силы и хитрости. Один из них даже хмыкнул, как будто услышал несмешную шутку. Но в глазах других мелькнула искра сомнения. Быть может, перед ними действительно не шпион, а просто безумец, вырванный из другой реальности?

Воцарилась напряженная тишина, которую нарушали лишь свист ветра в ущелье и тяжелое дыхание Максима. Страх медленно сменялся отчаянием. Он понимал, что его судьба в руках этих незнакомцев, и исход может быть любым.

Вся его "тревожно избегающая" жизнь встала перед глазами. И для него она была прекрасной, несмотря ни на что. Он начал ценить её ещё больше в этот момент.

Один из них произнёс :

" Говорит непонятные слова. Может, это заклинание? Ученик колдуна? А вдруг он владеет какой то магией... Давайте лучше просто убьём его". Максим стоял, опустив голову, чувствуя себя крошечным и ничтожным перед этими грозными воинами.

И тут, в самый критический момент, когда казалось, что судьба Максима предрешена и он уже смирился с участью, раздался свист. Стрела, пронзив воздух, вонзилась прямо в шею того, кто держал Максима двумя руками. Он взвыл от боли и неожиданности, инстинктивно разжимая хватку. Остальные вздрогнули, мгновенно переключая внимание на источник угрозы. Максим, почувствовав свободу, не раздумывая, бросился бежать. Куда? Неважно. Прочь отсюда, прочь от этих ужасных воинов. Бежать! Босиком. Тапочки разлетелись в сторону.

Один из них крикнул : "Стой!... Держите его! "

Он бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни, перепрыгивая через поваленные деревья, устремляясь в сторону густого, сумрачного леса, который начинался сразу за околицей деревни. Страх гнал его вперед. Он бежал, пока легкие не начали гореть, а ноги не подкосились от изнеможения. Он бежал. Грохот преследовал его, крики воинов отдавались эхом в лесу. Максим понимал, что они не отстанут так просто. Инстинкт выживания брал верх над паникой. Он нырнул в заросли кустарника, цепляясь за ветки, царапая лицо и руки. За ним гнались, он чувствовал это кожей. Нужно было что-то придумать, иначе ему не выжить. Голые пятки уже болели от ран, они резались о землю, ветки и траву. Кожа горела от ссадин, от мелких царапин, оставленных ветками, которые еще минуту назад могли быть просто частью пейзажа, а теперь стали враждебными ловушками, цепляющимися за него, выдающими его.

Внезапно, споткнувшись, он упал в низину, покрытую мхом. Запахло сыростью и гнилью, но сейчас это было намного лучше, чем смерть.

"Надо что-то делать", – промелькнула слабая, почти умирающая мысль. Но что? Что он мог сделать? Его руки дрожали. Ноги не слушались. Даже его обычная, привычная, "тревожная и избегающая" жизнь казалась сейчас недостижимой мечтой, самым драгоценным сокровищем. Он прокручивал в голове все, что знал о выживании: не паниковать, ищи укрытие, делай ноги. Но ноги устали и тряслись. Максим лежал неподвижно, боясь пошевелиться, прислушиваясь к каждому шороху.

Звуки погони приближались, а потом отдалялись. В голове проносились обрывки мыслей, смешанные со страхом и надеждой на спасение. В этот момент он готов был молить каждую невидимую Высшую силу о том, чтобы его просто не нашли. Не заметили. Испарились. Растворились в этом густом, сумрачном лесу.

Максим острожно посмотрел вверх. Над верхушками гигантских, словно сплетённых из змеиных тел деревьев, с шумом парили птицы. Не птицы, а какие-то извращённые кошмары с перепончатыми крыльями, издающие странные, клекочущие звуки, от которых кровь стыла в жилах. Теперь уже и небо не казалось безопасным. Всё вокруг было чужим, враждебным, готовым разорвать или сожрать.

Максим, который всю жизнь старался быть незаметным, избегать конфликтов, прятаться за спинами других, который боялся даже подойти к стойке, чтобы заказать кофе, оказался в более опасной ситуации. И как же теперь хотелось вернуться туда, к своим мелким, ничтожным страхам, к своей обычной, предсказуемой тревоге. Здесь же был лишь страх, абсолютный, всепоглощающий.

Он вспомнился, как сидел в своем кресле, уставившись в мерцающий экран, как погрузился в ту игру, которая теперь казалась насмешкой судьбы. Мечтая о приключениях, о силе, о другом себе. И вот, пожалуйста. Получил. Оказался там, где реальность оказалась страхом, воплощенным в клыках и остром железе. Каждый мускул его тела дрожал. Не от холода, нет. От ужаса. Это был ужас, который вытравливал сам себя, оставляя лишь пустоту и желание исчезнуть.

Его воображение рисовало картины, ужаснее которых и представить было невозможно. Он представлял, как огромная рука, с грубой, чешуйчатой кожей, раскинет ветки, как сквозь листву проглянет злое, чужое лицо, как глаза, горящие зловещим огнем, остановятся на нем. И тогда все закончится. Не будет больше прятаться. Не будет больше бояться. Будет только конец.

Он вспомнил, как его мама говорила ему, когда он боялся грозы: "Максим, спрячься под одеяло, и все пройдет". Тогда это работало. Он прятался, зажмурившись, и гроза действительно проходила. Сейчас одеяло было низиной, а гроза – не просто стихией, а воинственными человекоподобными существами, которые хотят его убить. И он чувствовал, что даже одеяло из мхов не спасет. Оно только подчеркивает его жалкое, беспомощное положение.

Ему казалось, что время остановилось. Тысяча лет переживаний растянулась в одну минуту. От каждой щели в кусте, от каждой тени на земле ждал подвоха. Казалось, что спасения нет и его точно найдут.

Вдруг он услышал новый звук. Тихий. Шелест. Его сердце замерло. Он напряг слух до предела, стараясь уловить малейшую вибрацию, малейшее изменение в воздухе. Он чувствовал, как холодный пот стекает по вискам, как пересыхает во рту. Этот миг ожидания был пыткой, хуже которой и быть не могло.

Шаги. Тяжелые. Размеренные. Они приближались. Неумолимо. Максим сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Он пытался дышать. Грудь будто сжало тисками. Он чувствовал запах земли, сырости, мха, а потом – что-то еще. Резкое, острое, землистое. Его мир, его крошечный, безопасный мирок, сжался до размеров этого мха, до этой влажной земли. Светлые штаны пропитались влажностью от почвы и покрылись какими то пятнами.

Наконец, он услышал, как воины, ругаясь, уходят в противоположную сторону. Звуки шагов воина- титана постепенно затихли в шелесте леса, оставив после себя лишь стойкий, отвратительный запах мха и сырости, от которого Максима до сих пор передергивало. Но вместе с этим запахом, вместе с мокрым ощущением на ногах, пришло и странное, парадоксальное чувство. Облегчение. Его не нашли. Его не добили. И, как ни абсурдно это звучало, именно эта, пусть и отвратительная, низина, которая сделала его штаны мокрыми и пахучими, она его спасла.

Он живой. Это был его единственный, хоть и весьма сомнительный, плюс на данный момент. И грязь, мокрота, пятна на штанах казались пустяком.

Максим лежал в низине несколько часов и боялся встать. Вдруг они вернутся?" Он видел, что лес, и без того мрачный, погружается в сумерки. Нужно было двигаться дальше, искать укрытие, еду, сухую одежду и какую нибудь обувь. Максим понял, что проголодался и в горле пересохло. Как же он устал!

Он вылез из низины осторожно, боясь издать лишние звуки, и сразу упал на живот. Влажная ткань трико неприятно прилипала к коже, казалось, что каждое движение только усиливает это ощущение. Запах сырости и мха был невыносим. Хотелось отмыться, смыть с себя эту грязь, этот позор, эту вонь. Но сейчас главное выбраться отсюда.

Он медленно, очень медленно, начал ползти дальше, подальше от того места. Каждый сантиметр давался с трудом. Ноги дрожали, мышцы ныли от напряжения. Страх, который успел немного притупиться, снова начал набирать обороты.

Он полз, ориентируясь на тени, на едва различимые просветы между деревьями. Пытался вспомнить, куда бежал. Все сливалось в сплошную серую массу страха и отчаяния. Но где-то глубоко внутри, под слоем отвращения и унижения, теплилась все та же искорка надежды. Слабая, как тлеющий уголек. Надежда на то, что возможно, даже в таком состоянии, в таком мокром, вонючем и униженном виде, он сможет найти выход. Сможет остаться в живых. Снова вспомнил свои прошлые проблемы, тревоги. Глупости. Мелочи. Вот настоящая неизвестность, настоящая грань, с которой приходилось столкнуться.

Внезапно, Максим прервал свою мысль. Из темноты зарослей, послышалось рычание. Низкое, утробное, полное первобытной ярости. Максим замер, кровь стыла в жилах. Оно было совсем близко. На грани его видения, среди мхов и папоротников, показалось чудовище. Огромное, покрытое чешуей, с пастью, усеянной рядами острых, как бритва, зубов. Его глаза горели красным огнем, а когтистые лапы оставляли глубокие следы на мягкой земле.

Дыхание сперло в груди.

Чудовище медленно повернуло голову в его сторону. Взгляд хищника скользнул по нему, но как будто не увидел. Секунда, другая, вечность. Монстр снова отвернулся и принялся обнюхивать землю.

Понимая, что это его единственный шанс, Максим начал осторожно, миллиметр за миллиметром, отползать назад. Тишина леса давила на уши, каждый шорох казался громом. Он чувствовал, как пот струится по спине, несмотря на прохладу ночи. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Неожиданно под рукой что-то хрустнуло. Сухая ветка. Звук, как выстрел. Чудовище мгновенно обернулось. На этот раз его глаза остановились на Максиме. В них плескалась злоба и голод. Рычание переросло в оглушительный рев.

Максим резко вскочил на ноги, но они его не слушались. Он, парализованный ужасом, не смог пошевелиться. Мокрая ткань трико противно прилипла к коже. В этот момент, когда монстр почти добежал до него, всякое самообладание покинуло его. Из его уст вырвался единственный, детский крик, полный отчаяния: "Помогите! Мама!"

В тот же миг чудовище замерло. Огромное тело дернулось, словно от удара. В его черной, чешуйчатой шее торчала стрела, украшенная кровавыми перьями. Монстр издал булькающий хрип, его глаза потухли, и он рухнул на землю, так и не успев дотянуться до юноши.

Атмосфера вокруг сгустилась от ощущения пережитого ужаса и внезапного, но такого же пугающего спасения.

Максим огляделся, пытаясь понять, кто его спас. В просвете между деревьями он увидел двух девушек. Одна, высокая, в темной мантии, с лицом, украшенным тонкими чертами и яркими, умными глазами, насмешливо смотрела на его пропитанное влагой трико, покачивая головой.

"Вот уж зрелище," – произнесла она с легким, презрительным смешком. "Стоит перед монстром и обсыкается. Еще и мамочку зовет. Маленький мальчик!."

Ее слова были наполнены цинизмом, и ей, казалось, было смешно его жалкое состояние.

Максим почувствовал, как от стыда его щеки вспыхнули. Это было хуже, чем встреча с монстром. Даже если это не правда.

Вторая девушка, одетая в более простую, но добротную одежду, взглянула на первую с укором: "Астра, помолчи. Ему и так нелегко." Затем, повернувшись к Максиму, она подошла ближе. В ее глазах не было ни насмешки, ни презрения, только мягкость и понимание. "Ты в порядке?"– спросила она спокойным, мелодичным голосом.

Максим кивнул, не в силах говорить. Трудно было объяснить, что он не обмочился от страха, а просто пролежал в мокрой низине. Но он почувствовал, что ему верят, или, по крайней мере, готовы поверить. Он тихо пробормотал: "Да! Спасибо... Я лежал в мокрой низине."

Девушка улыбнулась, но это была другая улыбка – добрая. "Меня зовут Элла," – представилась она. "А это Астра. Мы охотницы. Хорошо, что успели. Не обижайся на Астру, она зато метко стреляет".

Астра все еще смотрела на него с легкой иронией, но ее презрение, казалось, несколько ослабло.

"Ага, ага, ну конечно! Лежал...."

Но Максим, услышав их имена и почувствовав облегчение от того, что его не собираются убивать, начал приходить в себя. "Я Максим" Он снова посмотрел на свои штаны, затем на них. "Я не знаю, как я здесь оказался. Это не мой мир."

Элла внимательно его слушала, ее взгляд стал более серьезным. "Другой мир?" – повторила она, словно пробуя слово на вкус. "Магия существует в твоем мире?"

"Нет, конечно нет," – ответил Вася, почувствовав знакомое желание спрятаться, не привлекать к себе внимания. "У нас есть технологии… компьютеры, интернет."

Астра фыркнула. "Технологии? Звучит как какая-то странная магия."

Элла, казалось, была более открыта к новым идеям. "Мы живем в Элирии," – начала она. "Этот мир наполнен магией. Но он опасен. Между нашими кланами идет постоянная вражда. Есть те, кто ищет лишь хаос и разрушение. И пока ты с нами, ты в безопасности."

Астра добавила : "Ладно, бедолага. Мы поможет тебе вернуться домой."

Элла взглянула на Астру. "Нам нужно отвести его к старейшинам. Магия этого мира сильна, и, возможно, они смогут понять, как вернуть его обратно. А пока, он спасся от того чудовища благодаря нам. И, возможно, он может быть полезен нам в дальнейшем. Кто знает, какие испытания ждут тех, кто попал в наш мир без подготовки."

Максим кивнул. Как ни странно, эти две незнакомые девушки, явно не похожие на его привычное окружение, вызывали в нем странное чувство доверия. После сытного, но абсолютно незнакомого супа от Эллы и новой одежды, добытой Астрой, Максим чувствовал себя немного лучше. Они начали свой казалось бы недолгий путь к старейшинам. Но выбраться из леса оказалось не так просто. Зловещая тишина сгущалась вокруг, а в сумраке между деревьями мелькали тени.

Внезапно, из ниоткуда, возникли силуэты. Вооруженные до зубов, в темных кожаных доспехах, они окружили их. "Охотницы!" – прорычал один из нападавших, сверкая злобным взглядом "Вот вы и попались! И чужак с ними..."

Астра выхватила лук, а Элла достала меч и приняла боевую стойку.

Максим понял, что начинается нечто серьезное. Его мирная жизнь закончилась. Теперь он – часть этой вражды, часть этого опасного мира. И, возможно, от него зависели не только его шансы вернуться домой, но и их жизни. Максим взял в руки какую то толстую ветку, лежащую под ногами.

Руки дрожали, тело сковывала привычная скованность, но чувствуя присутствие рядом Эллы и Астры, он смог ударить палкой одного из нападавших. Это было не геройство, скорее отчаянная попытка не дать случиться худшему, но для него самого это был огромный шаг. Несмотря на свою неуклюжесть и страх, Максим смог продержаться достаточно долго, чтобы Элла смогла применить свое оружие. Он помог. Для него это было просто невероятно. Он, Максим, человек, боящийся даже заказать пиццу по телефону, смог помочь им. Он даже почувствовал, как адреналин, смешиваясь со страхом, дает ему силы. Но их было слишком много.

Нападавшие оказались сильными противниками. Элла с грацией танцевала с мечом, отбивая удары и нанося собственные, Астра ловко уклонялась от атак, осыпая врагов градом стрел. Максим, неуклюже размахивая дубиной, старался прикрыть их спины. Каждый его удар, хоть и не отличался точностью, все же выводил из равновесия нападавших, давая Элле и Астре возможность контратаковать. Но его палку отбили. Максим вошёл в раж и не растерялся. Он стал мяукать и изображать жестами Брюса Ли. Воины на секунду замерли.

"Он наверное безумен" – сказал один из них.

Краем глаза Максим увидел, как один из воинов, схватил Астру за руку и потащил в сторону. Девушка отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. Максим, позабыв о страхе, бросился на помощь с криком : "Козлы!". Он врезался в воина плечом, сбив его с ног, и вырвал Астру из его хватки. Ярость и адреналин придали ему невиданную силу.

" Где козлы? "– отвлекся кто то.

Используя образовавшуюся передышку, Элла нанесла решающий удар, обезвредив нападавшего. Но Астру ранили.

Элла, видя, что Астра ранена, перешла в режим берсерка. Ее меч засверкал, словно молния, уничтожая одного противника за другим. Максим, чувствуя, как волна невероятной энергии исходит от Эллы, продолжал помогать, подбирая оружие поверженных врагов и бросая его в других нападавших.

Наконец, последний нападавший, осознав, что битва проиграна, бросил оружие и попытался скрыться. Элла не дала ему шанса, метнув свой нож, который вонзился в спину беглеца. Тишина воцарилась на поляне, нарушаемая лишь тяжелым дыханием героев. Максим опустился на колени, чувствуя, как тело пронзает дрожь. Он посмотрел на свои руки, и не мог поверить, что все это произошло с ним.

Элла подбежала к Астре, осматривая ее рану. "Это неглубоко, но нужно остановить кровь," – сказала она, сорвав кусок ткани со своей одежды и перевязав рану. Максим, собрав последние силы, поднялся и подошел к ним. Он чувствовал себя опустошенным, но одновременно и невероятно сильным. Он выжил. Они выжили. Вместе. Максим был рад, что смог хоть как-то помочь, но стеснялся своей неловкости, своей зависимости от них. Стыдился того, что за него, по сути, сделали всю работу.

Элла и Астра посмотрели на него с удивлением. "Ты молодец, Максим,"– сказала Элла, ее улыбка была искренней. Астра лишь кивнула, но в ее глазах было что-то вроде одобрения.

" Да я ничего не сделал особенного, вы всё сделали за меня"- ответил Максим.

"Не говори так, Максим. Ты был храбрым," – возразила Элла, все еще осматривая рану Астры. "Ты отвлек их, дал нам время. Без тебя мы бы не справились."

Максим смущенно пожал плечами. Он все еще не мог поверить в произошедшее. В голове прокручивались кадры битвы, от которых его бросало то в жар, то в холод. Страх постепенно отступал, уступая место странному ощущению удовлетворения. Он действительно помог. Он защитил их.

Астра, немного придя в себя, слабо улыбнулась Максиму. "Спасибо," – прошептала она. "Ты спас меня. Ты не маленький мальчик, ты мужчина." В ее глазах уже не было удивления, лишь тихая благодарность. "Не хочешь остаться в нашем мире? "

Максим, все еще тяжело дышал. Адреналин, бурливший в крови, постепенно угасал, оставляя после себя лишь усталость и тупую боль в мышцах. Слова Астры заставили его замереть. Он сглотнул, стараясь унять внезапно возникшее волнение. "Я не знаю," – пробормотал он, чувствуя себя неловко под ее взглядом. Он никогда не думал об этом. Его жизнь здесь, в его мире, казалась такой далекой и незначительной по сравнению с тем, что он только что пережил.

Мысль остаться в этом странном, волшебном мире, где он смог стать героем, где его действия имели значение, была одновременно пугающей и невероятно привлекательной. Он огляделся. Вокруг простирался незнакомый лес, наполненный запахами диких трав и незнакомых цветов. Звучали тихие голоса насекомых и пение невиданных птиц. Этот мир нуждался в защите, и он, кажется, мог бы ее дать.

"Здесь красиво," – тихо произнес Максим, – "Но я должен подумать." Он вспомнил о своей семье, о друзьях, о своей обычной жизни. Сможет ли он просто бросить все и остаться здесь навсегда? Вопрос повис в воздухе, словно невидимая завеса между ним и Астрой.

Она понимающе кивнула. "Конечно. Это важное решение. Но знай, что ты всегда будешь здесь желанным гостем. И героем." Она протянула руку и коснулась его щеки. В ее прикосновении чувствовалась теплота и благодарность. Максим почувствовал, как его щеки заливаются краской.

"Спасибо," – повторил он, стараясь свести в улыбку непослушные губы. Он знал, что ему предстоит долгий и трудный разговор с самим собой. Но впервые за долгое время он ощущал в себе какую-то важную цель, нечто большее, чем просто существование. Возможно, этот случайный портал открыл для него не только дверь в другой мир, но и дверь к его истинному предназначению.

"Что теперь?" – тихо спросил Астра, глядя на распростертые тела врагов. Элла задумчиво посмотрела вокруг. "Нам нужно уйти отсюда. И как можно скорее. Кто бы ни послал этих наемников, они не остановятся на одной попытке. Пойдём в сторону деревни и сделаем ещё одну стоянку." Она подняла свой меч, и ее глаза снова стали суровыми. "Максим, ты не устал? "

Максим оторвал взгляд от Астры и перевел его на поле боя. Поверженные враги, еще недавно представлявшие угрозу, теперь лежали безжизненными грудами. Контраст между красотой этого мира и жестокостью, которая в нем царила, поражал. Он не мог игнорировать реальность: здесь его ждали не только волшебные пейзажи, но и смертельные опасности.

"Я в порядке," – ответил Максим, стараясь придать голосу уверенность. Усталость, конечно, чувствовалась, но адреналин все еще держал его на плаву. Он посмотрел на Эллу, на ее решительное лицо, и почувствовал, что не может подвести этих людей, которые так нуждались в его помощи.

Вместе они двинулись в указанном направлении, вглубь леса. Астра шла рядом с Максимом, время от времени бросая на него взгляды, полные беспокойства и надежды. Элла возглавляла отряд, внимательно осматривая окрестности. Каждый шорох, каждый сломанный сучок мог означать засаду.

Максим шел, погруженный в свои мысли. Он понимал, что решение, которое ему предстоит принять, изменит всю его жизнь. Остаться здесь, вдали от привычного мира, – это значит отказаться от всего, что ему дорого, но и получить шанс стать кем-то большим, чем он мог себе представить. Судьба будто дала ему второй шанс, возможность найти свое место в этом странном, но таком притягательном мире.

Он больше не был тем испуганным парнем. Сегодня он сражался. Сегодня он выжил. И сегодня он понял, что у него есть друзья, которых он готов защищать любой ценой.

"А ты ведь правда лежал в мокрой низине, а не описался от страха? " - спросила Астра по пути к деревне.

Усмешка Астры рассеяла напряжение момента, и Максим невольно рассмеялся. "Ну, может, немного и от страха," – признался он, чувствуя, как румянец снова заливает его лицо. "Но в основном – от низины и сырости."

Астра рассмеялась в ответ, и этот звук показался Максиму самой прекрасной музыкой в этом странном мире. Она была воплощением уверенности и силы, но в то же время оставалась такой живой и настоящей. Он невольно задумался, что ждет его, если он решит остаться. Какие приключения, какие опасности? Но одна мысль грела его сердце: он не будет один.

"Я буду ждать твоего решения," – сказала Астра, шагая с ним. "И помни, что независимо от того, что ты выберешь, мы будем благодарны тебе за то, что ты сделал."

Глубоко вздохнув, Максим закрыл глаза и постарался отбросить все сомнения и страхи. Он должен был понять, чего он действительно хочет. Кем он хочет быть. Героем или обычным парнем, вернувшимся к своей прежней жизни. Ответ был где-то внутри него.

Мысли о доме не отпускали. Он вспоминал запах кофе по утрам, привычный гул города, реальных и виртуальных друзей, студенческую жизнь. Здесь, в этом сказочном мире, он чувствовал себя чужим, наблюдателем, случайно заброшенным на чужой спектакль.

Он выбрал возвращение домой...

Наконец, они сделали перевал.

Элла, с легкой улыбкой, ушла спать, оставив их наедине.

"Я, пожалуй, пойду.", – сказала она с легкой, понимающей улыбкой, и, не ожидая ответа, растворилась в темноте. Её уход оставил после себя лишь тишину, нарушаемую лишь шелестом ветра в листве и далеким уханьем совы. Астра и Максим остались одни под бездонным, усыпанным бриллиантами звезд шатром. Воздух вокруг них казался густым, наполненным невысказанным, но таким явным чувством.

Они сидели так некоторое время, каждый погруженный в свои мысли, но чувствуя плечо другого, как тихую опору. Астра первой нарушила молчание, ее голос был тихим, почти шепотом, словно она боялась развеять хрупкое волшебство момента. Она обернулась к Максиму, ее глаза, казалось, отражали сотни звезд, задавая вопросы, которые давно терзали ее.

"Максим…" – начала она, и ее голос дрогнул. "Как там, у тебя? Есть ли там семья, дети?"

Максим ответил не сразу. Он отвел взгляд от неба, посмотрел на свои руки, потом на нее. Его голос был ровным, но в нем звучала какая-то затаенная печаль.

"У меня нет. Я один. Всегда был", – промолвил он, и его признание прозвучало как удар по невидимой струне в сердце Астры. Ей стало невыносимо жаль его, ту обнаженную душу, которая, казалось, никогда не знала тепла домашнего очага.

"Никогда?" – переспросила она, и в ее голосе была искренняя растерянность. "Никто, кто бы ждал тебя, радовался твоему возвращению?"

Максим едва заметно покачал головой. "Нет. Моя жизнь всегда была путешествием по виртуальному миру. Часто – одиноким".

Астра подняла руку и осторожно коснулась его щеки. Ее пальцы были теплыми, легкими, как прикосновение бабочки, и она могла почувствовать, как напрягается его кожа под ее ладонью. 'Знаешь", – проговорила она, мягко поглаживая его щеку, – "иногда мне кажется, что я родилась не в том теле. Вот сейчас, например. Я – воин. Охотница. Я знаю, как выжить, как убить, как спрятаться. Но…" Она запнулась, собираясь с мыслями. "Я так устала от этого. От этой вечной готовности к бою, к потерям. Я мечтаю о другом. О тихом доме, о теплом очаге. О том, чтобы просто быть женщиной. Любить кого-то и чтобы меня любили. Вот так, без прикрас, без нужды быть непобедимой".

Она отняла руку, но взгляд ее смягчился, когда она снова посмотрела на Максима. "Ты очень странный, знаешь?" – усмехнулась она, и в ее усмешке не было насмешки, лишь детская искренность. "В тебе есть что-то такое робкое, когда ты говоришь. Будто ты боишься произнести лишнее слово. Но когда дело доходит до чего-то опасного, ты вдруг становишься таким смелым. Когда надо кому то помогать. Я помню, как ты схватил эту палку» Она смутилась, вспоминая свои прежние мысли. "Я думала, ты трус. Что ты вот-вот испугаешься так сильно, что штаны снова станут мокрыми. Не поверила тебе. Прости меня за это".

Максим смотрел на нее, и в глазах его читалось нечто большее, чем просто смущение. "Мне часто бывает страшно.", – тихо произнес он. "Даже в моём спокойном и тихом мире. Мне сложно даются близкие отношения, сложно доверять. Я часто выбираю бежать и избегать, прежде чем меня смогут ранить. Но всё же я готов бороться, если этого требуется. Моя внутренняя борьба, она меня изматывает больше".

Его слова повисли в воздухе, наполняя пространство между ними чем-то невероятно тонким и хрупким. Это был момент, когда вся две раненые, ищущие души открылись друг другу. Неловкость, которая могла бы их разделить, в этот миг растворилась, обернувшись нежной искренностью. Они просто сидели, держась друг за друга, и под этим безмолвным, звездным сводом казалось, что все страхи, все тревоги, все гнетущее вокруг отступили, потеряв свою силу.

Мир вокруг перестал существовать, осталась только эта тишина, это тепло, эта связь.

Но оба знали, что это лишь краткий миг, украденный у времени. Осознание этого витало в воздухе, невысказанное, но присутствующее. Максим не принадлежал этому миру. Его пребывание здесь было всегда временным, как у редкой кометы, пролетающей мимо, оставляя за собой лишь след света. И он принял решение – вернуться домой, туда, где, возможно, он найдет свой путь, пусть и одинокий.

Астра улыбнулась, и ее улыбка была как восходящее солнце после долгой ночи. "Я понимаю", – тихо ответила она после паузы. "Мы все боимся. Это нормально. Важно то, что ты делаешь со своим страхом. Ты мог убежать, Максим, мог спрятаться за мной или за Эллой. Но ты не убежал. Ты помог. И это говорит о тебе больше, чем любые слова".

Она снова протянула руку и взяла его ладонь в свою. Его рука была прохладной, немного дрожащей, но она не отпустила. "Я тоже боюсь", – призналась она. "Боюсь, что однажды этот мир рухнет, что я потеряю все, что мне дорого. Но рядом с тобой. Рядом с тобой мне немного легче. Ты как тихая гавань в бушующем море".

Они сидели, держась за руки, и смотрели на звезды. В тишине ночи их дыхание сливалось, создавая тихую мелодию надежды. Астра почувствовала тепло, разливающееся по всему ее телу, тепло, которое, казалось, исходило не только от его руки, но и от его души.

"Максим", – прошептала она, не отрывая взгляда от звезд. "Что будет, когда ты вернешься домой? Ты забудешь меня? Забудешь этот мир?"

Он крепче сжал ее руку. "Нет", – ответил он твердо. "Я никогда не забуду тебя, Астра. Или этот мир. Вы оба навсегда останетесь в моем сердце".

Это было горько-сладкое чувство от прощания с чем-то прекрасным, что могло бы быть, но никогда не будет. Это было признание того, что даже в самых суровых мирах, где царят сталь и власть, могут расцветать такие хрупкие, нежные чувства, которым судьба, увы, не дает долго жить. Свет далекой звезды упал на их сплетенные руки, как прощальный поцелуй. Они знали, что этот момент останется с ними навсегда, как обещание чего-то большего, что так и не успело родиться, но оставило неизгладимый след в их одиноких сердцах. Мир, где воительница желает любви, а пришелец ищет покоя, оказался слишком сложен для их мимолетного счастья.

Скоро ты вернешься в свой мир, жаль. " – произнесла она, крепче сжимая его руку, пока звезды продолжали свой безмолвный, вечный танец над их обьятьем и близостью. И смелость, как оказалось, заключалась не только в том, чтобы сражаться, но и в том, чтобы любить и быть любимыми в эту ночь, даже зная, что это скоро закончится.

Наконец они добрались до другой деревни, где и жили старейшины.

В их небольшой, но крепкой деревне, где дома, хоть и были простыми, казались уютными по сравнению с тем, что он видел ранее, его приняли с осторожностью, но без враждебности. Совет старейшин, осведомленный о нападении воинов другого клана и появлении чужака, собрался и выслушал Максима, Элла и Астру. Один из старейшин, древний мужчина с мудрыми, проницательными глазами, долго всматривался в Артема. "Твой мир, он далеко," – проговорил он, – "но энергия, что перенесла тебя, имеет след. Мы можем попытаться направить ее обратно. Но это потребует силы и концентрации. И, кажется, ты сам должен желать этого всей душой."

Был назначен ритуал. На центральной площади деревни, под светом неестественно ярких звезд, Астра и Элла встали по сторонам Артема. Астра держала в руках магический кристалл, а Элла – ритуальный цветок. Он чувствовал, как страх снова подкрадывается, но к нему примешивалось иное чувство – надежда. В глазах Эллы он находил поддержку, а в Астре – неожиданное уважение, которое, казалось, зарождалось из-за его стойкости, несмотря на всю его внешнюю слабость.

"Сосредоточься на своем доме, Максим" – тихо сказал старейшина Ифей. – "На том, что тебе дорого. Сила желания – величайшая магия" Максим закрыл глаза, вспоминая свой мир, свою тихую комнату, свой компьютер, даже свою тревогу, которая теперь казалась такой знакомой. И прежде чем он успел что-либо еще обдумать, кристалл в руках Эллы вспыхнул ослепительным светом, цветок Астры засиял и распустился, и волна энергии, подобная урагану, окутала его.

Астра протянула ему цветок.

"Возьми его. Он напомнит тебе о том, что ты пережил, и о том, что даже в самых темных мирах можно найти дружбу и любовь."

Элла добавила в след. "И помни, Максим, ты – не слаб. Ты сильнее, чем ты думаешь."

Максим взял цветок. Лепестки были теплыми, пульсирующими едва заметным светом. Он ощутил, как эта теплота проникает внутрь, рассеивая остатки страха, оставляя после себя лишь странное, щемящее чувство благодарности. Он поднял глаза на Астру и Эллу, и впервые увидел в их лицах не просто отражение ритуала, а искреннее участие.

"Я не знаю, что сказать," – пробормотал он, чувствуя, как комок подступает к горлу. "Спасибо."

Старейшина Ифей улыбнулся, мудрость и усталость читались в каждой морщинке его лица. "Теперь портал открыт. Решение за тобой, Максим. Остаться или вернуться – выбор твой. Но помни, что этот мир навсегда изменил тебя, а ты изменил его."

Максим посмотрел на цветок в своей руке, на свет далеких звезд, на лица людей, ставших ему неожиданно близкими. Воспоминания о его "доме" – о тихой комнате, компьютере, привычной тревоге – вдруг показались тусклыми и далекими, как старые фотографии. Он понимал, что вернуться к прежней жизни уже не сможет, даже если бы захотел.

Мир вокруг завертелся, цвета смешались, звуки исказились, и с финальным, нарастающим гулом, все исчезло.

Он очнулся на своем стуле, перед потухшим экраном компьютера. В комнате было темно, только слабый свет уличных фонарей пробивался сквозь шторы. Его сердце колотилось, но это уже было сердце мира, который он знал. Он вернулся. В руках был цветок. Ощущение реальности медленно возвращалось, но вместе с ним пришло осознание всего пережитого. Он вспомнил Эллу, ее добрые глаза, и Астру, чья усмешка теперь казалась менее насмешливой, а более задумчивой. Его застенчивость, его вечная спутница, вернулась, но к ней примешивалось новое чувство. Он был благодарен. И, возможно, в его сердце зародилось что-то большее, чем просто благодарность. Он поднялся, подошел к окну и посмотрел на ночной город. Он был дома. Но часть его души навсегда осталась там, среди мрачных лесов и странных звезд, в воспоминании о двух женщинах - охотницах, которые спасли его и показали, что даже в самом страшном мире можно найти свет и надежду.Возможно, любовь.

Спустя три месяца, он вернулся с учёбы и сквозь привычный шум города, сквозь стук собственного сердца, уловил едва различимый, но совершенно чуждый звук. Тихий шорох – как шелест крыльев ночной бабочки. Он обернулся. На полу, там, где мгновение назад ничего не было, лежал чуть потускневший, и диковинный цветок, совершенно идентичный тому, что был в его ладони в прошлый раз, только этот, казалось, светился изнутри еще ярче. И рядом, словно бы возникнув из самого воздуха, стояла Астра.

Ее глаза, такие же глубокие и сияющие, как и в ту ночь под чужими звездами, смотрели на него. Не было удивления на ее лице, скорее – какая-то тихая решимость, смешанная с легким волнением. А сам Максим, он застыл, не веря своим глазам.

"Астра?" – только и смог выдохнуть он. – "Как ты здесь оказалась?"

Астра сделала шаг к нему, и в этом движении было что-то новое, какая-то неспешная грация, которую он раньше не замечал, или, возможно, она появилась только сейчас.

"Я пришла к тебе, Максим," – ее голос был тих, но эхом отзывался в его комнате,

Он смотрел на нее, не в силах понять. Как она могла оказаться здесь, в его мире? Были ли эти цветы ключом к открытию портала? Или это была ее собственная магия, чьи пределы он еще не знал? Но мысли об этом быстро отступили, когда он увидел, как Астра положила руку себе на живот. Это был еле заметный жест, но он был полон такого глубокого смысла, что у Максима перехватило дыхание.

"Максим," – начала она, ее голос слегка дрогнул, – "есть кое-что. То, о чем я должна тебе сказать. Очень важное."

Его сердце забилось быстрее, предчувствуя что-то грандиозное. Он подошел ближе, словно боясь спугнуть это видение. "Что, Астра? Скажи мне."

Она подняла на него взгляд, и в ее глазах он увидел не только смелость, которую знал, но и трепет, волнение, и счастье. "Я беременна, Максим."

Мир вокруг на мгновение затих. Шумы города, стук сердца, даже мерцание артефактов на полу – все исчезло. В этот момент существовали только они двое, и эта новость, которая обрушилась на него, как лавина, но не разрушающая, а несущая новую жизнь, новую надежду, новое измерение их связи.

Беременна.

Сначала шок. Неверие. Его мир, такой упорядоченный, такой предсказуемый, вдруг столкнулся с чем-то по-настоящему волшебным, чем-то, что выходило за рамки всех его представлений. Но шок этот был мимолетным, как первый импульс. За ним пришло другое чувство. Необъятное, теплое, разливающееся по всему телу, по всей душе. Радость.

Не просто радость. Это было ликование. Осознание того, что эта женщина, с которой он провел всего одну ночь, но которая оставила в его сердце неизгладимый след, носит под сердцем их ребенка. Их общего ребенка.

"У нас будет ребёнок?" – срывающимся шепотом переспросил он, протягивая руку, словно хотел коснуться ее, подтвердить, что это не сон.

Астра кивнула, на ее губах расцвела такая нежная улыбка, что сердце Максима забилось в тройном ритме. "Да. Наш ребёнок"

Он отбросил всю свою застенчивость, всю неуверенность. Это было слишком важно. Он осторожно взял ее за руку, поцеловал ее пальцы, потом притянул к себе, крепко обняв. Он чувствовал, как она прижимается к нему, как ее тело дрожит от эмоций, как бьется ее сердце в унисон с его.

"Астра…" – его голос вновь сорвался, но теперь это был голос переполненный счастьем. – "Это невероятно."

Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. "Я так рад," – добавил он, не стесняясь слез, которые подступали к уголкам его глаз. – "Ты не представляешь, как я рад."

Его мир, который казался таким серым и привычным после приключений, вдруг расцвел всеми красками. Он был дома, но теперь этот дом обрел совершенно новый смысл. Все его прежние тревоги, вся его застенчивость – все это померкло перед этим новым, всепоглощающим счастьем.

"Но как ты сюда попала?" – спросил он, вспомнив о загадочном артефакте на полу.

Астра улыбнулась, погладив его по щеке. "Когда ты уходил, осталась связь. И тот цветок, который ты держал, он, оказалось, был не просто напоминанием. Когда я почувствовала, что мы ждем, я поняла, что должна быть рядом. И вот я здесь." Она взглянула на цветок.

Он снова обнял ее. "Ты самая смелая женщина, которую я знаю, Астра. И самая прекрасная."

Ему хотелось сказать ей все, что он чувствовал – всю ту любовь, которая зародилась в его душе, все то восхищение, всю ту надежду, что теперь освещала его будущее. "Мы справимся. Мы будем вместе. Я обещаю."

Слезы блестели в ее глазах, но это были слезы счастья. "Я знаю, Максим. Я всегда знала, что ты не просто робкий чужак. Ты – мой храбрый герой."

Они стояли так долго, в тишине его комнаты, которая теперь казалась не просто комнатой, а началом их новой, совместной истории. Старый мир Максима, его компьютер, его привычная жизнь – все отошло на второй план. Перед ним была Астра, женщина, которая пришла из другого мира, чтобы изменить его жизнь навсегда, и ребенок, который обещал сделать эту жизнь по-настоящему полной. Тепло цветка в его ладони теперь ощущалось как тепло их будущей семьи, а яркие звезды, которые он видел там, казалось, мерцали даже сквозь плотные городские стены, напоминая ему, что чудеса возможны, и что иногда, чтобы найти свое счастье, нужно просто быть более смелым.