Ты заслуживаешь трон...

Амелия, дорогая, пора ложиться спать, — произнёс мужчина мягким голосом, который обволакивал, словно тёплое одеяло. Он ласково погладил девочку по голове и взял книгу.

Под внимательным взглядом малышки он начал читать:

— Алиса и Синяя Гусеница долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец Гусеница вынула кальян изо рта и медленно, словно в полусне, заговорила:

— Ты… кто… такая? — спросила Синяя Гусеница.

— Папа, — раздался тихий детский голос, и мужчина прервал чтение, ожидая продолжения. — А что такое кальян? Это как соска?

Вопрос рассмешил мужчину. Он погладил девочку по голове и нежно ущипнул её за нос.

— Давай прочтём твою любимую часть, повторяй за мной.

— Папа Вильям, — сказал любопытный малыш, —

Голова твоя белого цвета.

Между тем ты всегда вверх ногами стоишь.

Как ты думаешь, правильно это?

— В ранней юности, — ответил старец, —

Я боялся раскиснуть мозгами,

Но, узнав, что мозгов в голове моей нет,

Я спокойно стою вверх ногами…

Мужчина почти пел эти слова, а девочка повторяла за ним, стараясь соответствовать его произношению.

Амелия резко поднялась с кровати и начала тяжело дышать. Она с усилием растёрла лицо, чувствуя влагу на ладонях. Решение поспать пару часов оказалось не самым удачным. Она часто плакала во сне, когда там появлялся этот безликий мужчина, но она хорошо помнила его голос, его смех и удивительно мягкие, почти нежные прикосновения, и этот стих…

— Панацея, вы проснулись? — В палату вошла медсестра, заметив бледный и растерянный вид девочки. Веснушки на её бледном лице выделялись особенно ярко. Боже милостивый, ей ведь всего пятнадцать, и она постоянно находится в больнице. А ведь сегодня суббота, выходной день о котором так сильно мечтают обычные подростки.

А Панацея пришла в 9 утра и начала принимать наплыв пациентов с хроническими заболеваниями, после обеда начался наплыв жертв уличных банд, а этот ребёнок только недавно получил силы. Ей по-настоящему было жаль девочку.

— А… да, — Эми обратилась к медсестре и начала вставать с кровати. — Уже прошло два часа?

— Три. Я бы оставила вас спать дальше, но на Роуд-стрит снова перестрелка. Много тяжёлых пациентов.

Голос медсестры был нейтральным, она давно привыкла к мысли, что в Броктон-Бей всегда найдутся новые пациенты для целительницы, учитывая количество злодеев-кейпов в городе. Она не стала ждать Панацею в палате, решив дать ей время собраться и подготовиться к работе. Видит Бог, девочке никто не платил за её труд, и женщина испытывала к ней некоторую симпатию. Дать ей пространство и возможность хоть немного отдохнуть после напряжённого дня — это минимум, который она могла сделать для неё. Медсестра посмотрела на часы — 8 часов вечера.

Натягивая мантию, Эми направилась к выходу из палаты, понимая, что ей нужны кофе и сон. Но она целительница и не хотела бы сейчас быть дома, особенно когда Вики поссорилась со своим парнем, а у Кэрол, похоже, были те самые дни. Ведь она должна спасать жизни, верно?

« …Нет, довольно! - сказал возмущенный отец. - Есть границы любому терпенью. Если пятый вопрос ты задашь, наконец, Сосчитаешь ступень за ступенью!»

Эми почти пропела последние строки стихотворения. Она не могла понять, что в этот момент её голос звучал так же, как голос мужчины из её сна.

----