У глазника ©

В конце мая уже стояла жарища. Утром я, как всегда на автопилоте, носилась, собираясь и делая макияж в промежутках между умыванием, завтраком и глотанием пилюль.

Я надела линзы, скинула пижаму, достала дезодорант, посмотрела наверх, уперевшись в потолок мысленными страданиями о жизненных тупиках, и стала энергично наяривать шариком под мышками.

От пшикающих дезодорантов почему-то начинаю задыхаться, поэтому пользуюсь шариковыми известных проверенных марок.

Так вот, в какой-то момент огромная капля вылетела из дезодоранта и вопреки всем законам науки кометой направилась вверх.

Поднявшись надменно над головой, капля тщательно прицелилась и плюхнулась прямо мне в левый глаз!

Это в фантастических фильмах и книгах все правила, теоремы и законы соблюдаются, а в реальности для каждой аксиомы находится куча исключений!

В реальности четко, бесперебойно и без всяких двойных трактовок работает лишь один закон — Закон Подлости!

Так вот, дезодорант, обещающий сухость и комфорт аж на 72 часа, мгновенно сковал глаз так, что веко стало неподвижным и абсолютно не хотело хоть немного проморгаться, вытолкнув попавшую внутрь гадость. Понимая, что под действием непонятной химии линза начала высыхать, причиняя еще большую боль, я попыталась ее снять. Но линза буквально присосалась! С огромным трудом удалось ее вытащить. Потом я с дикими воплями ринулась в ванную. И буквально охренела, глянув в зеркало, потому что нижнее веко отвисло и оттопырилось, верхнее скукожилось, а белая оболочка глаза, она же роговица, была вся ярко-красная, в морщинах и пузырях. Глаза бассет-хаунда в сравнении сейчас выглядели бы очень красивыми! С еще более громкими воплями и уже с узнаваемыми заборными буквами я начала страстно промывать глаза прохладной водой. Потом нашла в холодильнике остатки глазного геля, но от него ни капельки не полегчало.

Я пулей вылетела на улицу, напялив очки и первую попавшуюся под руку одежду. Народ подозрительно косился на лохматую девушку, у которой градом катились слезы из-под очков.

Добежав до поликлиники, без всяких прелюдий я выкрикнула в регистратуре:

— Химический ожог глаза. Надо срочно к окулисту!

Там сказали, что свободная запись только на "после обеда" осталась, но я могу пойти прямо сейчас.

Видок у меня был весьма говорящий! Маска на лице и зареванные очки добавляли соответствующих красок к общей картине. В больницу же без маски только дураки ходят…

Поднявшись на лифте и найдя кабинет окулиста, я сразу попросила очередь из двух человек пропустить меня, потому что «ожог и очень больно». Поликлиника только открылась и утренний прием только начался. Люди сразу же согласились пропустить, сообщив, что в кабинет уже зашел первый пациент.

Я, примостившись на кушетке, тихо скулила и притопывала ногами, будто это могло как-то помочь.

Через целую вечность окулистка выглянула и позвала по фамилии следующего пациента. Это была женщина. Женщина, показав на меня, сказала:

— Тут, вон, девушка с химическим ожогом. Я ее пропускаю вперед.

Врач, посмотрев в указанном направлении, недовольно спросила:

— Химический ожог? Когда вы успели?

Я выпалила:

— Прям щас! Полчаса назад!

Врач фыркнула:

— Вот делать вам нечего!

И позвала в кабинет женщину, потому что у нее медосмотр!

Еще через вечность окулист позвала меня, выглянув из-за двери, и впустила в кабинет, попутно приговаривая:

— Чего вы все ко мне бежите? Я ж не скорая помощь! У меня тут ничего для оказания помощи нет!

Я с ехидцей ответила:

— Так на скорой тоже ничего нет, как показывает нередкая практика.

Окулист назидательным тоном произнесла:

— Надо глазную скорую вызывать!

Я, истерично заржав, с сожалением промычала:

— Тут, блин, бывало, и обычную-то не дождешься...

Окулистка не сдавалась:

— Тогда надо было дома полчаса промывать водой! Как дети малые! Садитесь!

Я, хоть и в тумане, но увидела, что на стуле чья-то сумка.

— Тут сумка.

Врач равнодушно сообщила:

— У меня тут просто еще один пациент.

Потом она схватила меня, обливающуюся самотечными слезами, за руку и потащила к какому-то прибору. Посмотрев в приборчик, окулистка испуганно воскликнула:

— Да там ваще-е-е все обожженное!

И бросилась чего-то искать. Нашла какой-то замызганный пожелтевший пластиковый пузырек и капнула с разбегу мне в глаз, предварительно сказав:

— Это обезболивающее!

Я взвизгнула:

— Аааа! Блин! Оно печет!!!

Окулистка взвизгнула ответно:

— Блин! Наверное, прореагировало! Бегом мойте руки и промывайте глаз! Бегом вымывайте оттуда всю эту дрянь!

Я стянула маску с лица и засунула ее в карман. Очки остались на столе у окулиста. Помыла руки. Три раза!!! И начала полоскаться в раковине, набирая воду в ладошки и тыкаясь туда болящим глазом. От прохладной воды стало легче. Одежда вся намокла от брызг. Длинные волосы тоже намокли и повисли сосульками…

Через какое-то время полоскания я услышала начальственный голос окулиста:

— Маску на глаз оденьте!

Я машинально потянулась к карману джинсов за маской, но, осознав, что что-то в этом приказе есть странное, спросила:

— А зачем?

Окулистка раздраженно:

— Это я не вам! Сказала же, что у меня тут еще один пациент сидит! Так, хватит. Пойдемте.

Врач взяла меня за руку и повела к своему столу. Затем она написала на листике, что надо купить в аптеке, указав дозировку, и то, как это все мазать и как капать. А потом приказала:

— Так, надевайте темные очки! Вам нельзя на улицу без них!

Я обескураженно пролепетала:

— Но у меня сейчас с собой только обычные. Да и если б были темные, то я б в них вообще ничего б без линз не увидела.

Окулистка отдала новый приказ:

— Тогда закройте глаз и идите. И мажьте, мажьте, прям наляпывая и внутрь и наружу!

Поблагодарив, я пошлепала в ближайшую аптеку. Народ испуганно на меня озирался, ведь я шла вся обрызганная водой, с мокрыми волосами, висящими сосульками и с одним закрытым глазом, хоть и спрятанным за красивыми модными очками. Испуганный взгляд проходящей мимо маленькой девочки, которую какая-то женщина тащила по улице за руку, заставил улыбнуться. Ведь я могла представить, как странно, ужасно и смешно выглядела со стороны…

Два первых дня я буквально лезла на стену от "острых ощущений! Даже другие "ой, болит" как-то спрятались на второй план. Писец жирнейший, могу вам сказать! Еще и по дому в темных очках ходила, потому что свет причинял боль.

Через десять дней пошла я в поликлинику на повторный прием к офтальмологу. На мое удивление очереди не было. Только один очень старенький, но весьма подтянутый, дедуля одиноко примостился на кушетке. Дачный сезон же в самом разгаре! Кому охота в такое время по врачам таскаться?! Старушки свой клуб по интересам перенесли на лавочки в скверах и парках, заняв самые козырные места в теньке и с открывающимся широким обзором территорий. На улице стояла жара! По причине этой самой жарищи дверь в кабинет врача была распахнута настежь. По доносившимся голосам стало понятно, что сейчас на приеме пожилая пара. В основном говорила старушка. Подбирали очки ее мужу.

Дедуля, ожидавший на кушетке у кабинета, строго покосился на меня. Я машинально спросила:

— Вы последний к окулисту?

Дедуля браво отрапортовал:

— Я первый!

Я хихикнула и примостилась рядом. Дедуля изучающе смотрел пару секунд, а потом громко поинтересовался:

— Очки подбирать?

Под моими огромными темными очками не было видно слезящихся и все еще покрасневших глаз. Вопрос был логичным. Молодая же! Какие могут быть болячки?! Я коротко ответила:

— Да нет…

Дедуля сразу потерял интерес и, вытянув шею, глянул в направлении открытой двери кабинета окулиста. Пожилая парочка как раз появилась в проеме. Бабуля под ручку вела полного низенького старичка, который добравшись до свободной кушетки плюхнулся на нее и высоко задрал ноги. Задрал под самый нос старушке! Та стянула с его ног бахилы, бережно сложила их и убрала в авоську. Старичок бодро соскочил на пол. Парочка направилась восвояси. Дедуля крикнул им вслед:

— Сколько время?!

Старушка обернулась и ответила:

— Десять пятьдесят.

Дедуля поерзал на кушетке и, повернувшись ко мне, беспокойно спросил:

— Сколько время?!

Я достала свой кнопочный телефон и, силясь разглядеть на экране сквозь темные очки хоть что-то, протянула:

— Десять пятьдесят одна.

Дедуля вскочил и, не перешагивая порог кабинета, утвердительно заявил, хотя подразумевался вопрос:

— Можно!

Врач крикнула:

— Разумовский? Заходите.

Я отметила про себя, что фамилия очень соответствует благородной выправке этого старичка. Видно было, что ему за девяносто, но вел себя он очень уверенно и активно.

Прикрыв глаза под темными очками, я принялась ожидать. И тут из открытой двери донеслось:

— В 1996 году я смотрел левым глазом солнечное затмение. В глазу сразу стало мутно. Оказалось, что ожог. А потом в 1996 году я настраивал сетку телевизера. Ну, знаете, она такая разноцветная. И тут, бац, все стало зеленым! Представляете, цветное и тут, бац, и все зеленое!

Голос дедули звучал громко о отчетливо, будто он рапортовал перед генералом. Я, тихо хохотнув, поняла, что намечается очень забавный сюжетец, и навострила уши, стараясь запомнить все дословно.

Окулистка раздраженно перебила ностальгические воспоминания дедушки:

— Так! А сейчас-то что вас беспокоит?!

Но дедушка не сдавался! У него ведь прекрасная память!

— Так вот, в 1996 году я настраивал телевизер. И бац, стало все зеленое! А потом, когда я смотрел телевизер, в правом глазу стали появляться точки. Целая галактика точек! Это потому, что я очень много смотрю телевизер. А в левом глазу точек не было! Это потому, что в 1996 году я им на затмение солнца смотрел. Получается — солнце помогло! А правым глазом я был слишком близко к телевизеру, когда таблицу настраивал. И теперь, когда смотрю телевизер, то все время появляются точки и мешают смотреть!

Окулистка равнодушно бросила:

— Ясно. Деструкция стекловидного тела.

Дедуля не унимался:

— Я ж вам говорю — точки плавают в правом глазу! Когда я телевизер смотрю, то точки мешают смотреть! А я очень много смотрю телевизер! Врачиха одна капли какие-то выписывала. Эта врачиха сказала, что капли рассасывающие. А как их рассасывать — я так и не понял!

Окулистка, заметно сдерживая смех, приказала:

— Пойдемте за мной!

И увела дедулю в соседнюю комнату. Через пару минут они вернулись и снова послышалось:

— Все ясно. У вас деструкция стекловидного тела. Начальная катаракта.

Дедуля возмущенно возразил:

— Нет там никакой катаракты! Там жирные черные точки! Точки появляются, когда телевизер смотрю! С 2000-х годов я очень много смотрю телевизер! И чем больше смотрю, тем больше плавает точек!

Тут я уже не смогла сдержаться и захохотала в голос! Ведь с тех пор у многих при просмотре телевизора появляются не только жирные точки, но и жирные вопросительные знаки, жирные восклицательные и очень жирные многоточия, скрывающие за собой богатый запас нецензурной лексики!

Окулистка, начальственно рявкнула в ответ дедуле:

— Есть катаракта! Деструкция стекловидного тела! Садитесь вон на тот стульчик!

Послышалось шарканье, а затем и голос врача:

— Невидящий у вас правый глаз?

Дедуля взвился:

— У меня оба видящие! Только, когда телевизер смотрю, галактики черных точек плавают! Жи-и-ирные точки появляются, когда телевизер смотрю!

— Ясно! Ясно! А теперь смотрите вот сюда!

— Точки плавают! Я глазом вправо, а они влево! Я вверх, а они вниз!

— На домик смотрите! На домик, я сказала! Так, ясно. Садитесь теперь на тот стул. Стеклышки буду вставлять разные, а вы смотрите и говорите, как видите.

Послышалось шарканье. Затем зазвучал строгий голос врача:

— Вот так какую строчку видно?

— Видно…раз, два, три, четыре, пять… Пять снизу не видно!

— Тогда читайте то, что видно.

Дедуля закипел:

— А как я буду читать, если там какие-то значки у вас нарисованы?!

— Читайте там, где буквы!

— Нету там букв!

— Так, теперь есть? С этим стеклом лучше?

— Вон «Ы», а дальше точки все перекрывают!

— Ну я же не могу убрать точки! Вот так попробуйте!

— Да! Вон «Ш», вон «Ы»…

— Ясно. Сейчас я вам капельки выпишу. Прокапаете.

Дедуля с подозрением воскликнул:

— И сколько же стоят эти ваши капельки?!

Врач отреагировала мгновенно и выписала самые доступные по цене:

— Эмоксипин и тауфон прокапайте. Будет полегче.

— Точки пройдут?

— Ну, не совсем, но будет получше.

— А как их капать?

— Там капельница на пузырьке. Разберетесь. Следующий, заходите!

Все это время я очень старалась не ржать на всю поликлинику, поэтому тихо тряслась от смеха. Ситуация трагикомичная! И смешно и грустно…

Получив целый список новых лекарств, я отправилась домой долечиваться. И записать всю эту историю, чтобы рассказать вам!

Следующий прием у окулиста прошел быстро и скучно. Врач была нарядная, сверкала объемными украшениями, и очень торопилась на самолет, потому что дома ее ждут дети, муж и вообще, завтра у нее начинается отпуск!

Поэтому, дорогие читатели, всегда помните старую добрую народную мудрость: «Если пациент хочет жить — медицина бессильна!» ☺

© Деточка, 2024