У силы нет у-силы

У силы нет у-силы

Отсутствие у меня у-статуса, то есть уникальной способности, которая могла бы послужить целям и задачам Великого У-Ума, разрушило нашу семью. Мать, узнал о результатах У-Испытания, впала в истерику, из-за чего пришлось вызывать скорую помощь. Отец молча оделся и ушёл, как выяснилось, в соседний бар, и напился впервые за двадцать лет. Хотя, казалось бы, мой отец бы убеждённым похренистом, которые считали у-статус – не даром Великого У-Ума, а наказанием того же самого У-Ума, подавляющим творческие возможности человеческого мозга. Конечно же, в целях порабощения человечества. Отец, кстати, обладал у-статусом в квадрате, умел проходил сквозь стены. Правда, не так ловко, как в голофильмах об у-героях. В его случае процесс похождения сквозь физические препятствия выглядел предельно неаппетитно, кроме того, занимал приличное время. И при этом работал он обычным слесарем, и даже подписал отказ от применения у-способности в профессиональных целях, за что был лишён трети заработка. Это была вечная тема для семейных скандалов. Но каким бы похренистом ни был мой отец, а он Похренистический Канон читал каждый день, моя неудача на у-испытании выбила его из колеи. Надеюсь, не столько из-за отсутствия у меня у-способности, сколько из-за тревог о моём будущем. Но я так и не узнал выкарабкалась ли мама из застенка психиатрии и вышел ли отец из запоя, и о чём именно они переживали. В соответствии с У-Законом меня в тот же день отчислили из колледжа, мой ресурсный счёт заморозили, а на чипе осталась только одна функция – навигация, и значок цели показывал на Скорбный Квартал, гетто, в котором живут такие как я – лишенные у-статуса.

Скорбный Квартал оказался любопытным местом. На первый взгляд – тот же самый У-Город, андрополицаи на перекрёстках, охранные дроны в воздухе. Я-то думал увижу здесь разруху и упадок. А оказалось – вполне себе приличное место. Я быстро обжился. Устроился официантом в секс-кафе, удивившись, что здесь спрашивают кем бы ты хотел работать. А жизнь тут оказалась как в голофильмах о Хрен-Знает-Каких-Временах, когда люди и знать не знали об у-статусах. Не летали, не телепортировались, не проходили сквозь стены, не читали чужие мысли. А ведь я когда-то удивлялся – это как же так, без у-способности? Оказалось – не так уж страшно. Позже мне объяснили почему я быстро адаптировался. Развлечений в Скорбном Квартале было немного, и с натяжкой таковым можно было считать церковные службы Скорбного Канона, местной религии, которая объясняла, как таким бедолагам жить дальше. По правде говоря, первое время в Скорбную Церковь я ходил больше послушать техноорган да поучаствовать в духовных оргиях. Техноорган был запрещен в У-Городе лет уже как триста, а духовные оргии в принципе приносили удовольствия, как любые оргии. Но я и не заметил, как заразился скорбной бациллой. Не то чтобы для меня был секретом принцип распространения религий. По прошествии многих лет понимаю, что в тот момент я не особо сопротивлялся новой вере, поэтому и не применял на оргиях средства контрацепции.

Бацилла действовала безотказно. «Обычность – не болезнь», «Уникум в мире уникумов – не уникум», «У силы нет у-силы, а у-сила – это не сила» - эти и прочие цитаты из Скорбного Свитка – священного писания Скорбной Церкви – сами собой всплывали в моём мозгу и вскоре подчинили себе все мозговые центры идеологии, заботливо выращенные У-Кратией за мою жизнь до гетто. Мало того, что я выучил наизусть Скорбный Свиток, ни разу не взяв его в руки, я еще стал проповедником. В очередной раз явившись в Церковь, я взобрался на кафедру и разразился речью на полтора часа, клеймя у-шовинизм, у-уизм и прочие пороки У-Города, У-Кратии и всего прочего с приставкой «у». Паства долго мне рукоплескала, а потом меня пригласили на приём к Скорбному, то есть к главе Скорбной Церкви. От него то я и узнал, что бацилла, сделавшая из меня скорбного пастыря, не тео-вирус, как я думал, а револи-вирус, проще говоря, вирус революционной мысли. И Скорбная Церковь – не религиозная, а революционная организация, цель которой, не трудно догадаться – свержение У-Кратии.

С чего бы Скорбному быть таким откровенным с новоиспеченным пастырем? Мало ли у кого револи-вирус. Может у меня иммунитет слабый. Но нет, сказал мне Скорбный, отслеживание реакции на заражение – важный элемент работы организации. Есть для тебя, парень, новость. Ты – у-положительный. То есть у тебя есть у-статус, о котором ты и не догадываешься. Иначе бы ты так быстро не выучил Скорбный Свиток. Ты – Избранный.

А избранность моя была в том, что я – полный кретин. В мире, где у-способность значит всё – и социальный статус, и достаток, и некое базовое качество человека, как интеллект или эмоциональность – я совершенно просто перенес новость о том, что у меня нет у-способности, мало того, попав в Скорбный Квартал, воспринял это так, будто приехал в летний лагерь. Почему у-испытание не показало мой у-статус? Потому что по У-Закону уж что что, а кретинизм точно не может считаться способностью. А вот в Скорбном Свитке сказано – «У-умы не сложат думЫ». То есть с точки зрения скорбной веры кретинизм – самое что ни на есть у-преимущество перед у-способными. Не понятно? Можно проще. В среде умных людей уникальным становится дурак, такой как я. И я могу стать у-дураком в среде у-умных. Если уж следовать букве У-Закона, то мой кретинизм – самая что ни на есть у-способность в мире у-умных. И, чем нанобес не шутит, я – противоположность У-Ума.

Мысли Скорбного для меня, конечно, были неимоверно сложны. Но револи-вирус делал своё дело, во мне кипел революционный гнев. Я спросил у Скорбного – что делать? План был прост, как мой у-статус. Естественно, тео-вирусы, револи-вирусы и прочие порождения Скорбного Квартала за пределы гетто выйти не могли, благодаря, или вопреки, карантинной программы У-Кратии. Собственно, как и любой попавший в Скорбный Квартал не мог вернуться в У-Город. Но у каждого, даже у такого идиота как я, было право подать апелляцию на результат у-испытания. И вот тут У-Кратия попадала в ловушку, ведь для апелляции я должен покинуть Скорбный Квартал, и даже если меня проверят на тео-вирус, то вряд ли кому-то в голову придёт проверить меня на тысячу штаммов революционного вируса.

Наверное, будь я умным, и уж тем более у-умным, план бы не удался. Но я был кретином, и всё прошло как по маслу. Я подал апелляцию, был приглашён на рассмотрение моего случая в У-Палату, где перезаражал всех членов У-Комиссии, а были это люди заслуженные и, что главное, со значительным количеством социальных связей, что для целей заражения было важным моментом. Не спрашивайте, как мне удалось склонить их к духовной оргии, дело это было непростое. И всё получилось. Не так уж много времени прошло, как Великий У-Ум был развенчан в обычный Ум, а У-Умом стал я. И тут, конечно, случился конфуз. Потому что Скорбный полагал, что, заменив У-Ум, я отменю У-Закон, и вообще всякую у-йню. Но ведь я не мог это сделать, потому что, как ни крути, но я имел положительный у-статус в рамках У-Закона. А револи-вирус, что уж там, лечился банальным курсом антибиотиков. В общем, став Великим У-Умом, я лишь сделал послабления для других кретинов. Всё же идиот – тоже у-человек. А Скорбный Квартал пришлось уничтожить. Благо, у У-Кратии было предостаточно у-молодцов, дышащих огнём, метающих молнии и испепеляющих взглядом. Я лишь пригрозил, что лишу их бесплатного проезда в автобусе, если любое отсутствие у-способности будет считаться у-способностью, и дело было сделано. От Скверного Квартала остались развалины.

Я правил сто лет, постоянно сталкиваясь с попытками оспаривания моего у-статуса У-Ума. Впрочем, к сотому году правления одного «у» было недостаточно, и доминирующий Ум уже рассчитывался сложными математическими методами. Если поначалу это выглядело как «УУ-Ум», или «У+У-Ум»,, или «(У+У/2У)*3 – Ум» то к концу века моего владычества перед словом Ум писалась такая формула, которую лучшие кретины У+У-Кратии не могли понять, что уж говорить о квартовом у-компьютере или обо мне, главном Уме У-Кратии. И знаете, что я понял за всё это время? Ровным счётом ничего. Потому что это именно моя главная у-способность – ничего не понимать.