У страха глаза велики

Я всегда считал себя человеком рациональным. Призраки, полтергейсты, вся эта чертовщина – для меня были из области сказок для взрослых. Я даже посмеивался над теми, кто верил в подобные вещи. Но однажды… ох, однажды моя уверенность в собственной непоколебимости дала трещину, и, надо сказать, весьма ощутимую.

Дело было ранним-ранним утром. Таким, когда даже фонари на улицах кажутся призрачными, а дорога под ногами – лишь смутным намеком на тропинку. Я, как обычно, решил срезать путь к маршрутке через поле, благо, знал там каждую кочку. Правда, тропинка эта пролегала вдоль лесополосы, а в такую пору, да еще и с ветром, который завывал, как ошалелый, воображение начинало рисовать такие картины, что волосы на затылке вставали дыбом.

Пройдя примерно половину пути, я уже начал радоваться, что скоро рассвет прогонит ночные тени. Небо светлело, приобретая серые оттенки. И вдруг, среди зарослей акаций, что-то шевельнулось. Я остановился. Мое сердце затарабанило как сумасшедшее. Чего это я? Я мысленно выругал себя за малодушие и расправив плечи, шагнул к деревьям. Несколько шагов – и ноги будто приросли к земле. Впереди, у дерева, я разглядел силуэт. Высокий, крупный. Женщина? Маловероятно. Мужчина? Тогда зачем он напялил на себя длинный балахон? Может таким образом кто-то решил "пошутить"?

Я лихорадочно перебирал в уме все, что могло бы послужить оружием в случае опасности. Ветер усилился ... и фигура прижалась к дереву. Что за чертовщина? Преодолевая нарастающий страх, я заставил себя подойти еще ближе. В голове роились вопросы: кто станет бродить в такой глуши, в такую погоду? А может, человек потерял память и заблудился? Всякое бывает. Я мысленно пробежался по знакомым из деревни – никто не страдал подобным недугом. Но ведь мог быть и приезжий, кто знает, как его занесло в наши края.

– Эй! Вам помощь нужна.

Раздался глухой протяжный звук, и я тут же отскочил обратно на тропинку. Я никогда не считал себя трусом, но сейчас...

- Вы меня слышите? Вам помощь нужна? – крикнул я в пустоту, но в ответ – ни звука. Взглянув на часы, я понял: если поторопиться, еще есть шанс успеть на маршрутку.

- Я иду к вам! Не бойтесь, я не маньяк и не бандит, я..." – начал я, но слова застряли в горле.

Снова подул ветер и даже отсюда, с тропинки, я отчетливо увидел, как фигура качнулась. Тело послушно скользнуло в сторону, будто не касаясь земли. Ткань громко зашуршала и заросли акаций наполнились шепотом. Я готов поклясться, что слышал человеческий голос, правда, невнятный и словно далекий.

- Эй! Кто там? Что еще за шутки?!

"Тоже мне шутки! От таких шуток и до инфаркта недалеко!"

Хотел выкрикнуть - "Выходи", но благоразумно не выкрикнул.

Тело крутанулось и вновь скользнуло в сторону. Нет, не показалось. Ступни не касались травы.

"Висельник!" – пронеслось в голове, и ужас сковал мое тело.

Наверное, это был самый большой страх в моей жизни. Я стоял, боясь не то, чтобы пошевелиться - боясь громко выдохнуть.

"Подойди... подойди... подойди..."

Шепот становился громким и властным, слова разборчивыми и страшными. Тело раскачивалось из стороны в сторону, при этом издавая противный скрип. Я невольно бросил взгляд на небо - солнце не спешило. Растерянно посмотрел на часы — времени, чтобы успеть на маршрутку, уже не оставалось.

В этот момент, как будто в замедленной съемке, я вновь посмотрел на фигуру, и сердце моё пропустило удар. Тело, казалось, раздалось в ширь, и теперь медленно раскачивалось в мою сторону. Оно лениво елозило по траве, а ткань, из которой было сшито, громко шуршала, создавая зловещий звук, который громко резонировал в тишине. Я почувствовал, как холодный пот выступил на лбу. Внутри меня раздался тревожный голос, который шептал, что лучше бы бежать.

Чем дольше я всматривался в висельника, тем отчетливее видел его лицо: бледное, одутловатое, с перекошенным ртом. Улыбка, что застыла на губах была жуткой и отвратительной. Тусклые, безжизненные глаза уставились куда-то вдаль. Он попытался что-то сказать, но ничего не получилось и на белесую ткань потекли черные слюни. Я видел, как его тощие руки поднялись и потянулись в мою сторону.

Это стало последней каплей. Все мои рациональные доводы рассыпались в прах, и я больше не мог отрицать существование призраков.

Охваченный паникой, я бросился бежать. За спиной раздавался его мерзкий, издевательский смех. Только оказавшись в коридоре дома, я понял, что бежал в одних носках. Вот так герой – даже обувь сбросил, чтобы быстрее удрать от этого ужаса.

Утро пришло, и вместе с ним, как водится, отступили все ночные страхи. Рациональные доводы снова обрели вес, и я, наконец, смог трезво оценить ситуацию. Осталось только найти туфли. При свете дня и под действием успокоительных, я, конечно, уже не верил в призраков. Но вот мысль о том, что это мог быть не призрак, а повешенный… Вот это уже совсем другая история. И, честно говоря, такой расклад – тот еще геморрой!

С неохотой, с тяжестью на душе, я отправился в путь. Туфли, к моему удивлению, нашлись быстро – валялись прямо на тропинке. Затем я приблизился к лесополосе. И тут, словно сон наяву, среди деревьев что-то белело. Потоптавшись несколько минут, я все-таки решился и шагнул под сень акаций.

На голых ветвях старого дерева что-то висело. Белый, полупрозрачный кусок материала лежал на траве, бесформенный и большой. Никакой головы с короткой стрижкой, никакого одутловатого лица, никаких костлявых рук.

Подойдя к дереву, я дернул на себя кусок пленки, скрученный ветром. Он не поддавался, но ветка, что его держала, хрустнула. И то, что в утреннем сумраке я принял за призрака-самоубийцу, теперь пышной, бесформенной массой лежало у моих ног.

Я кое-как сложил пленку и отнес ее к зарослям терновника. Там положил на нее пару увесистых камней, чтобы ветер не смог снова унести ее и забросить на дерево. Уходя, я не смог сдержать смех. Вот уж действительно скептик – чуть не умер от ужаса, увидев "призрак". Не зря говорят, что у страха глаза велики.

Развернувшись, я весело насвистывая зашагал домой. Завтра придется писать объяснительную на работе, но это уже будет завтра.

Ветер нежно коснулся макушек высохших трав и несмело замер перед полупрозрачной, вздувшейся массой. Та шевельнулась, а спустя мгновение из-под нее показалась рука.