Убить Берия-2

Среднего роста, грузный человек в очках, с глубокими залысинами, подталкиваемый двумя дюжими молодцами в форме старших лейтенантов МГБ спускался вниз по металлическим ступеням винтовой лестницы. Строгий серый костюм-тройка, остроносые классические чёрные ботинки из мягкой кожи, прямая спина, пронзительный взгляд, буквально всё выдавало в нём человека чрезвычайно важного, обличённого властью, и привыкшего приказывать. По крайней мере до недавнего времени. Замаранная на груди потемневшей кровью рубашка, правая рука на перевязи, этой картины не меняли.

Всё вокруг было залито призрачным, слабым жёлтым светом бункерных, взрывозащитных ламп на стенах. Впрочем, роль их была не освещать, а скорее не дать свернуть себе шею спускавшимся вниз.

- Ну что Лаврентий, не ожидал такого расклада? – произнёс молодцеватый генерал с полной грудью медалей с густыми, даже немного смешными бровями. - Переиграли мы тебя!

- Вы себя переиграли, – бросил через плечо бывший министр внутренних дел СССР.

- С чего это вдруг? – это спросил мужчина с внимательным, задумчивым взглядом в гражданском, спускавшийся рядом с генералом.

- Вы это скоро узнаете, - ответил Берия сморщившись от боли в плече.

- Угрожаешь?! – громче чем следовало (так что эхо заметалось под сводами) прокричал генерал оглянувшись назад.

Там в сумраке угадывались силуэты ещё двух высокопоставленных военных в полковничьих мундирах. У каждого в руке был ТТ. Они будто боялись спускавшегося первым Берия. Боялись несмотря на то что он был ранен

- Роман Андреевич, он нас кажется испугать хочет! – наигранно весело продолжил генерал постаравшись взять себя в руки, одновременно ощущая, что ладони его увлажнились от пота.

- А зря, - театрально вздохнул мужчина в гражданском. – Придётся, ой придётся, Лаврентий Павлович рассказать вам как продали Родину японцам… или британцам, а может и тем и другим сразу… вот сейчас спустимся и дадите показания.

- Вам не поверят, - перебил говорившего Берия.

- А мы ещё что-нибудь в довесок придумаем. Например, расскажем, что вы любитель насиловать женщин. Или лучше малолеток. Совсем хорошо. У нас насильников в России издавна ненавидят. Это клеймо. Да люди от одного вашего имени плеваться будут.

Генерал от услышанного улыбнулся, почувствовал себя уверенно и от прилива сил даже хлопнул Романа Андреевича по плечу словно давнего приятеля. Хотя таковыми они не были и виделись второй раз в жизни. В первый раз на Нюрнбергском процессе.

- Я смотрю вы всё уже продумали? – без страха спросил Берия продолжая спускаться вниз. Попытавшегося поторопить его конвойного он окатил ледяным взглядом. Рука старшего лейтенанта замерла в воздухе.

- Не без этого, - кивнул мужчина в гражданском остановившись на месте, да так что замыкавшие шествия полковники чуть не налетели на него и генерала. – Но этого можно и избежать. Дадите признательные показания полные раскаяния…

- Что в МГБ пропали специалисты любой почерк и роспись скопировать? – спросил Берия поправив пальцами левой руки дужку треснутых очков.

Тон бывшего министра внутренних дел и первого соратника недавно скончавшегося вождя буквально сочился сарказмом.

- Да нет. Уверен, таких найдётся немало. Но нам нужны ваши подельники, суд над ними, осуждение общества. Вы же меня поняли, Лаврентий Павлович… - Роман Андреевич будто специально не закончил последнюю фразу многозначительно взглянув на Берия.

И в этот момент снизу, вереща и бешено молотя крыльями воздух, на компанию кинулась крупная летучая мышь. Все, включая офицеров МГБ и генерала, от неожиданности присели, закрыв голову руками. Только Берия остался на месте и даже не моргнул глазом, когда мышь пролетая мимо коснулась его щеки крылом. Сейчас, даже находясь на ступеньку ниже, он как бы возвышался над своими конвоирами.

- Ни на кого, ничего, я писать не буду, - голос Лаврентия Павловича прогремел как гром хотя говорил он в своей обычной, привычной манере, не повышая голоса.

И снова ладони генерала стали мокрыми и суетливым движением сверху вниз ему даже пришлось вытереть их о мундир. Кажется, это заметил не только Роман Андреевич, но и все остальные. Осознание этого взбесило военного.

- Как миленький! Как миленький всё подпишешь и расскажешь! Умалять ещё о пощади будешь!

- Разбежался, - усмехнулся одними глазами Берия, а затем по-настоящему, искренне рассмеялся, что заставило окружающих кого побледнеть от страха, а кого покраснеть от гнева. – Умалять вас?! Смерти я не боюсь, я с совестью сделки не заключал, и дело делал.

Смех неожиданно прекратился, и бывший министр внутренних дел впился глазами в окружающих тут же получив удар рукоятью табельного ТТ от генерала с густыми бровями. Однако Берия не упал. Покачнулся, сгорбился, но не упал.

- Будешь! Будешь я сказал! – продолжал истерику генерал. - Хватит тебя бояться! Хватит нам тебя бояться! – ствол пистолета был направлен точно в середину лба Берия.

- Бояться? – снова ухмыльнулся пленник, сплюнув под ноги кровь из разбитого рта. – Нормальные люди меня никогда не боялись. Только те, у кого рыльце в пушку.

Последние три слова Берия выделил интонацией.

Новый удар рукоятью (на этот раз более мощный) заставил Лаврентия Павловича упасть на одно колено больно ударив ногу о металлическую ступеньку. Он тут же хотел подняться, но мгбэшники из конвоя ему не позволили, опустив руки на плечи.

- Павел Фёдорович, подождите! - попытался урезонить вояку мужчина в гражданском, но его никто не услышал. – Нам нужно…

Генерал просто взвёл курок ТТ и выпученными глазами полными ненависти (сейчас он был похож на сумасшедшего) взглянул на своего пленника:

- Ты теперь в наших руках и будешь делать, что тебе скажут!

- Не дождётесь, суууки! – сквозь зубы прошипел Берия.

Услышанное явно разочаровало всех окружающих, но привело ещё в большую ярость генерала.

БАХ! – звук выстрела, отражённый стенами железобетонного бункера заставил схватится за уши палачей. Будто отталкиваясь от стен он раз за разом возвращался к ним пока окончательно не потерял силу.

Тело Лаврентия Павловича с дыркой во лбу распростёрлось на металлических ступенях винтовой лестницы бункера. Странно, но на губах бывшего министра внутренних дел снова появилась ухмылка. Он будто и сейчас после смерти потешался над своими врагами. Теми что стояли над его телом и теми что сидели в кабинетах вытирая потные ладошки о зелёное сукно рабочих столов.

- ТЫ что натворил ИДИОТ?! – Роман Андреевич буквально взвился с места ударив генерала с густыми бровями по руке с пистолетом.

- А что? – с выпученными глазами посмотрел на собеседника вояка. - Что он так на меня посмотрел?! У меня аж мурашки по… да пошёл он! НИКТО ЕГО НЕ БОИТСЯ!

- Кого ты напугать хотел? – впервые в жизни сорвался человек в гражданском перейдя с генералом на «ты». – Забыл за что он первый Орден Красного Знамени получил? Я напомню! За успешную борьбу с контрреволюцией и бандитизмом! Тогда в двадцать третьем в Закавказье не только зарезать могли, но пристрелить прямо посреди белого дня! Да он как-то ночью в окно выпрыгнул из дома после того как ему внутрь гранату закинули! И убийц своих порешил в одиночку!

- Да я не знал! – оправдывался генерал. - Я думал он чинуша с портфелем! Червь архивный! Командовать любит!

- Не знал он! А про второй Орден Красного Знамени знал? Между прочим, за подавления меньшевистского восстания два года спустя? Там знаешь пулемёты строчили и картечь тела рвала! А то что вчера он в доме отстреливался до последнего патрона тебе ничего не говорит? С такими людьми угрозами ничего не добьёшься! Тоньше надо работать…

Какое-то время все стояли молча, смотря на тело и пытаясь осознать произошедшее. Особенно внимательно смотрел, даже не моргая, один из конвойных – рослый сероглазый парень в надвинутой на глаза форменной фуражке. Но окружающие так были поглощены своими мыслями, что этого не заметили.

- Хватит на меня орать! – наконец опомнился генерал, спрятав в карман галифе ТТ и одёрнув золотопогонный мундир. – Я не мальчик! За свои действия отвечу! Нахрен он нам вообще сдался с таким гонором! Разберёмся без него!

Слова эти остудили мужчину в гражданском, и он как будто взял себя в руки. И даже о чём-то глубоко задумался. В словах генерала была толика правды.

- Ладно я обратно наверх! – распорядился генерал чувствуя необъяснимую радость внутри («Он убил Берия! Это же как сказочного дракона победить!»). - Полковники со мной! Пришлём сейчас людей тело утащить. Так старлей! Ты! Оставайся пока здесь (указательный палец указал на того самого старшего лейтенанта МГБ, что пару секунд назад пялившегося на труп). И глаза ему не закрывай! Пусть бельма высохнут и будут как у упыря каким он и был по жизни!

- А вы оказывается садист, Павел Фёдорович, - направляясь наверх следом за генералом произнёс мужчина в гражданском.

- А что? Красивым его хоронить?

- Красивым с дыркой во лбу вы его уже не похороните.

Пара минут и говорившие исчезли из виду. Лязгнувшая дверь наверху сообщила старшему лейтенанту МГБ, что он остался на лестнице один.

Опустившись на одно колено перед телом бывшего комиссара госбезопасности и бывшего министра внутренних дел СССР, он почтительно снял фуражку, прижал её к груди, а затем в нарушении запрета генерала опустил веки мертвеца. Как дед учил. За войну он похоронил много боевых товарищей и ему неоднократно приходилось делать это.

На мгновение, не оторвав ещё пальцев от лица Лаврентия Павловича, он вспомнил как в сентябре 1942 года, во время битвы за Кавказ, когда он был ещё младшим лейтенантом, тот лично вручал ему Орден боевого Красного Знамении. Первый советский орден учреждённый для награждения за особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического отечества. Берия тогда сказал ему: «Запомни Михаил, такие награды кому попало, просто так, не вручают». И он был прав…

Поддержим автора денежкой...