Учитель Особого Назначения. Том 4

— О, точно! — хлопнул себя по лбу Валентин Валерьянович. — Вы же знакомы! Ну тогда уверен, экзамен пройдёт без проблем.

От удара все его подбородки затряслись, но добродушная лыба не сходила с круглого лица. Интересно, он реально такой наивный и не в курсе ситуации или просто строит из себя дурачка?

Магия ни о чём не говорила. Радостные мини-фейерверчики по пятиранговому Источнику могли сообщать о просто хорошем настроении, радости от получившейся каверзы или о мыслях насчёт пончиков.

Хм, пончики… Политые шоколадом, с шоколадной начинкой, с посыпкой…

Так, стоп! Сначала экзамен — потом пончики!

— Давайте начнём, господа, — улыбнулся я.

— Похвально, похвально! — закивал Валерьяныч. — Сразу к делу? Как говорится, с места в карьер, да-да! Вот он — уверенный в себе мужчина!

А пока он болтал, попутно раскладывал передо мной билеты.

Билеты…

Ненавижу билеты! Я будто какой-то студент, блин. Хотя сейчас это выглядело примерно так.

— Да-да, вы совершенно правы, господин Потоцкий! — лживо заулыбался Адамыч. — Сергей Викторович у нас очень… инициативный преподаватель.

Выговаривая последние слова, он стрельнул в меня яростным взглядом, который тут же спрятал за маской доброжелательности. Деревянной такой, дешёвой маской, от которой краска уже отходит.

— В каждом билете по три вопроса, — начал стальным голосом объяснять Кондратий Ефимыч. Ему тоже не нравилось присутствие Вельцина, если я правильно понимаю. — После успешного ответа на каждый из них…

— "В случае успешного ответа", позвольте! — поправил его Соломон.

— Вы не уверены в собственном педагоге? — Валерьяныч так удивился, что перестал раскладывать билеты.

— Нет-нет, что вы! — воскликнул засранец. — Просто не хочу сглазить.

И ведь не соврал, сволочь! Не хочет сглазить — а то вдруг и правда сдам, несмотря на все его старания?

Ха! Зря стараешься, Адамыч. Я в приметы не верю.

— А, ну тогда понимаю, понимаю, — успокоился Валерьяныч и продолжил старательно шаркать билетами и раскладывать их в строгом порядке, линия к линии.

Наступило недолгое молчание. Пыль со стола поднималась на свету и разносила запах древности, которой было пропитано всё здание.

— Кхм! — недовольно напомнил о себе Кондратий Ефимыч и продолжил: — Итак, Сергей Викторович. После успешного ответа на вопросы из билета, каждый член комиссии может задать по ещё одному дополнительному вопросу. Вопрос может касаться темы вопроса из билета для более подробного её раскрытия, но это необязательно.

Он пристально взглянул на меня, но блики на линзах очков скрыли глаза и сделали узкий чуть искривлённый рот довольно зловещим.

— Всё понятно, — улыбнулся я, всем своим видом излучая уверенность и спокойствие. — Валентин Валерьянович, полно вам! Просто дайте мне любой билет.

— Оу… — Он оторвался от своего занятия с некоторым замешательством. — Т-так сразу? Ну ладно…

И протянул билет, который как раз держал в руке. Кажется, он даже немного расстроился, что я прервал его тщательный ритуал.

Я взял бумажку, прочитал вопросы и держал лицо совершенно спокойным, чтобы проследить реакцию моих экзаменаторов.

Ефимыч, конечно, сам держал морду кирпичом и не выдавал никаких эмоций. Валерьяныч вдруг засветился от предвкушения, словно передал мне лотерейку, а не вопросы… хотя в каком-то смысле это так и было.

Ну а Соломончик…

Ух, этот прям пялился на меня! Пытался понять, что я чувствую, не испугался ли вопросов. Очень надеялся на последнее, ведь тогда его задача значительно облегчилась бы.

И отчасти его надежды оправдались, грёбаный ж ты ж ёж…

— Билет номер 35, — вздохнул я, оставив засранца в неведении. — Итак, первый вопрос…

Но почему-то мои слова вызвали вдруг замешательство. Даже у Кондратия.

— Сергей Викторович, позвольте! — прервал он меня. — Напоминаю, что для сдачи экзамена потребуется успешный ответ на каждый из вопросов! Троек и четвёрок в данном процессе не бывает. Либо экзамен сдан, либо нет.

— Вы пытаетесь меня насторожить? — удивился я. — Почему же?

Он переглянулся с ошарашенным Валерьянычем, похлопал глазами в мою сторону и спросил:

— Вы… не собираетесь подготовиться к ответу? Поразмыслить, набросать что-нибудь в черновике?

Соломон взволнованно глядел то на меня, то на него и не мог понять, радоваться ему или нет.

А я не мог понять, какого лешего тут происходит. Подготовиться? Черновик?

Да я даже ручку не брал!

— Да не, — пожал я плечами, — лучше сразу к делу, быстрее отстреляемся.

Да и мысли о пончиках всё продолжают долбиться в закрытую дверь в моей голове. Кажется, по пути я видел кофейню, там наверняка…

Так, стоп!

Походу эти метафорические мысли полезли через метафорическое окно. Придётся и его захлопнуть.

Эк-за-мен! Сначала он!

Ну а пончики? А пончики — потом!

— Кхм, первый вопрос… — начал я.

"Каким способом вы добьётесь мотивации учеников на получение результата? Опишите методику, при которой изначально немотивированный ученик будет следовать указаниям"

Ну это просто!

В смысле, описать методику. Но заставить маленького бесёнка делать то, чего он изначально не хочет делать — это крайне сложно! Даже с моей методикой.

Однако именно с этого началось моё общение с бесятами из второго "Д".

— Есть такая штука, — ухмыльнулся я. — Называется "МЖЦПДР"...

Мысль. Желание. Цель. План. Действие. Результат.

Бесятам не объясняли, зачем им вообще учиться. Приколы про нейроны в мозгу, которые помогут лет через …тцать, и непонятно в чём конкретно, не работают. Они слишком абстрактны, непонятны, не побуждают к действию.

И страшилки про неосторожное владение магией тоже не работают — засранцы считают себя почти бессмертными.

Они должны понять, зачем конкретно им ваши "пятёрки", уроки, просиживание штанов за партой, когда на улице погода зашибенная и можно гоняться друг за другом на воздушных шарах…

Опа!

Воздушные шары! Это я оставлю себе на заметку на потом…

А чтобы гонять на потоках собственной магии круче любых байкеров на их мотоциклах, нужно посидеть и покумекать, как это всё работает!

Вызвать желание ради конкретной, достаточно близкой цели. А если конечная цель далека, разбить её на этапы, составить план, чтобы достигать и получать от этого кайф. Чтобы видеть результат собственных трудов!

Ну а я, как учитель, позабочусь, чтобы помимо техники воздушных ездовых шаров они научились технике безопасности и не расшиблись во время первого же запуска.

— Это точно зачёт! — воскликнул Валерьяныч, едва я закончил расписывать свою методику.

— Н-но я почему-то не видел ничего подобного ни в одной из установленных министерством!.. — забухтел тут же Адамыч.

Но его прервал Кондратий Ефимович:

— Похожая методика описывается, господин Вельцин. Недавняя редакция "Рекомендаций и методических указаний для педагогов магических академий" за авторством Дрокова. Утверждена министерством.

— Точно! — радостно воскликнул Валерьяныч. — Я слышал про Дрокова! Умнейший профессор!

— Д-да? — присел Вельцин. — Я и не знал…

— Теперь знаете, — отрезал Кондратий и повернулся ко мне: — Сергей Викторович, второй вопрос.

Интересно, в этих "Рекомендациях" реально есть такой метод или Ефимыч меня прикрывает?

Ему явно не нравится Вельцин, и это хорошо. Меньше придётся отбиваться от засранца, потому что не на все вопросы у меня заготовлен утверждённый министерством ответ.

Да и не везде такие ответы вообще есть. Профессия педагога слишком разноплановая, слишком непрогнозируемая, чтобы запихнуть её в рамки норм и правил. Попробовать можно, конечно, но тогда получатся ходячие учебники, а не учителя.

— Второй вопрос… — улыбнулся я, наслаждаясь вздувшейся веной на виске у Адамыча.

"Какие стандарты устанавливают Имперские Государственные Образовательные Стандарты (ИГОС) для выпускников среднего общего образовательного звена?"

Ух, это тоже просто, но… Скучно!

Я запомнил это из норм ИГОС, потому что она во многом была логичной. Третий ранг Источника, овладение основными техниками присущей магу стихии, знание техники безопасности и осознание личной ответственности перед собой и обществом и всё в таком роде.

Плюсом шли всякие нравственно-моральные качества вроде развитого патриотизма, критического мышления, сформированность этического поведения, способность и стремление к саморазвитию и так далее, и тому подобное.

Кажется, даже сам Адамыч немного задремал, пока я перечислял все пункты, а Валерьяныч тоскливо взирал на несобранную конструкцию из ровно разложенных билетов.

Но я даже договорить не успел…

— Достаточно, Сергей Викторович, — остановил меня Кондратий Ефимыч. — Думаю, мы убедились, что вы отлично знаете тему. — Он посмотрел на обоих коллег и получил от них молчаливые кивки. — Давайте к третьему вопросу…

Тут Адамыч оживился и состроил зловещую гримасу. Он прямо ждал этого момента.

— Итак… — хмыкнул я, чуя каверзу в самом вопросе. — "Два ученика дерутся. Ваши действия?"

— Ну?! — чуть не подскочил Адамыч, чем заслужил удивлённый взгляд Валерьяныча и хмурый от Кондратия.

Этот вроде бы простой и самый короткий из всех вопрос оказался самым неоднозначным. И как бы это ни казалось странным, я так и не смог полностью запомнить тот бред, что рекомендовали делать учителям в подобных ситуациях.

В голове всплывает что-то про "разнять, остудить, выяснить причину конфликта…". Короче где-то на этом я и отключался.

Ага, попробуй, разними двух взбесившихся магов! Я-то ладно, быстро по сторонам раскидаю. Но Лене, например, что делать?

Подерутся, скажем, кабаны с четвёртого курса на полпути к третьему рангу, и что делать хрупкой девушке?

"Остуди", ага! А если они водники? Зажечь, блин?!

Ну и самое интересное, на чём моё возмущение во время подготовки взлетело до небес, "выяснить причину конфликта".

Так они и рассказали, ага… Раззадоренные дети после драки — они ж такие склонные к открытому диалогу! Всё как на духу выложат и ни капельки не приукрасят.

Так-так-так, надо что-то думать.

И тут мою светлую головушку посетил гениальный (ну я на это надеюсь) план. Поэтому я важно отложил билет, прочистил горло и с полной серьёзностью в голосе заявил:

— Указкой по хребтине долбануть!

…

Тишина. Молчание. Аху…

— Кхм, кхм, кхга! — выкашлялся от удивления Валерьяныч. — С-серей Викторович! В-вы что такое…

А Соломон аж засиял, почуяв долгожданный шанс. Но тоже был ошеломлён моим ответом и не сразу сообразил, что стоило бы действовать.

Даже Кондратий расширил глаза так, что это выглядело не то страшно, не то смешно. При этом остальное лицо оставалось неизменным.

— Шутка, господа! — захохотал я. — Просто шутка! После второго вопроса вы слишком заскучали, вот я и решил немного вас взбодрить!

Хотя ответ был не так уж и плох, на самом деле…

Но цель у него была иной — ошеломить и заставить слушать мой, правильный ответ. Ну и ментально долбануть по Адамычу, конечно. Он сейчас совсем поник и растерялся, будто уже держал кучу золота в своих руках, но в последний момент оно высыпалось сквозь пальцы.

— Н-ну вы даёте, Сергей Викторович! — Валерьяныч хмыкнул и достал платок, чтобы вытереть пот со лба. — Шутник, однако!

— Да, господа, я знаю про "Разнять", "успокоить", "выяснить причину"... — Оставим момент, что я только это и знаю. — Но согласитесь, это ведь не работает!

— Н-но… — предпринял вялую попытку возразить Адамыч.

Однако он до сих пор пребывал в растерянности, поэтому я легко его перебил:

— Здесь нет формулы. Нет однозначно правильного алгоритма!

Валерьяныч и Кондратий с интересом и пониманием взглянули на меня. Может мне показалось, но в глазах у них промелькнули не самые приятные воспоминания.

— Я имею дело с подростками. Они импульсивны и зачастую думают всем, чем угодно, но не головой, — продолжал я. — И если два пацана нашли повод подраться, а я их просто прерву и разведу по сторонам, они не одумаются чудесным образом. Они просто забьют стрелку и подерутся после уроков, но уже без моего присмотра!

Адамыч очухался и хотел что-то вставить, но уловил жест Кондратия, который внимал моим словам, и резко передумал.

— С девчонками сложнее, не спорю. Там даже страшнее… — протянул я и заметил, как Валерьяныч вздрогнул. — Но если пацаны не выпустят пар, лучше не станет. Они должны решить вопрос между собой. Поэтому, господа, я не стану их останавливать…

Снова посмотрел им в глаза и увидел в них отклик. Но разный. Валерьяныч неподвижно кивал, будто слушал проповедь. А вот во взгляде Кондратия промелькнуло что-то зловещее, даже Источник выдал яростную вспышку.

Кажется, он на пару мгновений воспринял мои слова в том смысле, что "пусть мелкие засранцы друг друга отколошматят! Уаха-ха-ха-ха!"

Признаюсь, я его немного понимаю. Но всё же продолжил в другом ключе:

— Я дам им остудить друг друга. Прослежу, чтобы они не нанесли непоправимый урон. Чтобы не совершили ошибки, которая будет стоить слишком дорого. И постараюсь плавно загасить конфликт, когда придёт время. Когда? Хер знает!

Адамыч снова чуть не взбрыкнул, но на этот раз на него шикнул уже Валерьяныч.

— Это в каждом случае индивидуально, — продолжил я. — А может и не потребуется, и ребята вообще потом подружатся. Я вообще часто дрался в детстве. Да все мы, разве не так?

В ответ мне закивали две головы. А третья фыркнула и отвернулась.

— Нельзя вмешиваться в конфликт учеников, — заключил я. — Нужно помочь им пройти через него. Чтобы решать споры словами, нужно познать их цену. Понять, почему колошматить друг друга — это не лучший выход. И у них пока что есть возможность получить этот опыт.

РАУНД!

Кхм… То есть билет пройден.

Виталий Валерьяныч и Кондратий Ефимыч разве что скупую мужскую слезу не вытирали от моей речи, а Соломон сверлил злым взглядом, скрестив руки на груди. Мне удалось порушить все его планы.

Но впереди ещё вторая часть Марлезонского балета. И на злющей роже завуча появился хищный оскал…

Что он припас для меня теперь? Надеюсь, не скупил всю партию шоколадных пончиков?! Тогда ему кабзда!

От автора