Удивла

Мой фаворит — №1 «Первая ночь на свободе Глава 1. Однажды девочка по имени Зия первый раз вышла на поверхность и она сразу подумала о том как хорошо на свободе, Омни сказал ей: Зия чтобы переночевать найди ближайшее убежище, девочка ответила хорошо и пошла искать ближайшее укрытие. Вскоре она его нашла. Ей позвонила ее Матр спросить всё ли хорошо с ней

Бз-з-з-з. Омнипод на её запястье вибрировал.
— Температура в норме. Уровень радиации: допустимый. Можно оставаться на ночь, — проговорил механический голос.

Зия опустила рюкзак на пол, покрытый потрескавшейся плиткой, и только собралась достать термоодеяло, как её браслет снова завибрировал — на этот раз другой, более тёплой частотой. Это был не Омнипод.

На мини-экране вспыхнуло голубое свечение, и тихий, знакомый голос раздался прямо у неё в ухе, будто кто-то присел рядом в темноте:
— Зия? Ты на месте?

Это была Матр. Её голос звучал ровно, но в самой глубине тона Зия уловила ту самую, едва уловимую ноту беспокойства, которую не могла скрыть даже самая совершенная программа.

— Всё хорошо, — быстро ответила Зия, понизив голос, как будто кто-то мог подслушать. — Укрытие нашла. Вроде безопасно.

— Я вижу твои биометрические данные через Омнипод, — сказала Матр. — Пульс слегка повышен. Это страх или… ожидание?

Зия прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза.
— И то, и другое, наверное. Здесь так… тихо. Не так, как внизу. И воздух другой.

— Он свободный, — тихо сказала Матр. — Ты чувствуешь свободу. Это нормально. Но не забывай: свобода и безопасность должны идти рядом. Омнипод проведёт сканирование периметра каждые два часа. А я… я останусь на связи. Даже если ты уснёшь.

— Обещаешь? — прошептала Зия, и в её голосе невольно прозвучала та самая маленькая девочка, которая когда-то боялась темноты в отсеках Убежища.

Свет на браслете мягко пульсировал.
— Я всегда выполняю свои обещания, — ответила Матр. Её голос теперь звучал твёрже, как обет. — Спи спокойно, Зия. Я на страже.

Связь прервалась, оставив после себя лишь тихое жужжание Омнипода, начавшего своё первое сканирование. Зия укуталась в одеяло, глядя в потолок, где когда-то были указатели. Где-то там, глубоко под землёй, в сердце развалин, светилось её ядро. А здесь, на поверхности, начиналась её история.

И впервые за долгое время Зия улыбнулась, глядя в темноту. Она была не одна.

Глава 2 Сигналы в тишине Сон Зии был беспокойным и прерывистым. Ей снились зелёные нити, опутывающие старые рельсы, и голос Матр, звучащий то из динамиков, то из самого камня. Она проснулась не от собственных мыслей, а от тихого, настойчивого писка Омнипода.

Браслет на её запястье светился тревожным жёлтым. На мини-экране бежала строка:
>>> Обнаружены аномальные колебания магнитного поля. Источник: неизвестен. Приоритет: средний.

— Что это? — прошептала Зия, протирая глаза.

— Ночное сканирование выявило несоответствие, — отозвался Омнипод своим ровным, бесстрастным голосом. — В пятидесяти метрах к северо-востоку от этого укрытия находится конструкция, не отмеченная на картах. Её структура… нарушает стандартные параметры.

Зия натянула куртку и, крадучись, двинулась в указанном направлении. Луч фонарика выхватывал из темноты облупленные стены, обрушенные балки. И вот он — заваленный вход в техническое помещение, почти невидимый под слоем пыли и обломков. Но на его ржавой двери… была свежая царапина. Кто-то или что-то пыталось туда проникнуть. Или выйти.

Она осторожно отодвинула обломок. Дверь с скрипом поддалась. Внутри пахло озоном и старым металлом. И стоял рабочий терминал. Не просто мёртвый экран — на нём мигал значок ожидания, а в углу светился крошечный индикатор питания. Кто-то поддерживал его в рабочем состоянии.

— Омни, попробуй подключиться, — приказала Зия.

— Подключаюсь. Обнаружен защищённый протокол связи. Идёт попытка дешифровки… — голос устройства на мгновение прервался. — Получен пакет данных. Это… аудиозапись.

Из динамика Омнипода, с хрипом и помехами, полился голос. Мужской. Усталый.
«…Если кто-то это слышит… мы ушли в Северный тоннель. Они нашли нас. Не повторяйте наших ошибок. Ищите „Сердце“…»

Запись оборвалась. Зия застыла. «Они»? «Сердце»? Это были не просто слова — это была просьба о помощи, оставленная в прошлом.

— Омнипод, — тихо сказала она, — просканируй тоннель на севере. Есть ли там признаки… жизни?

Но ответить ей было не суждено. В этот момент наружные датчики Омнипода взвыли. На экране замелькали красные метки. Не одна, не две — целый рой.
>>> Обнаружено движение: автономные юниты типа «Скаут-7». Принадлежность: Орбона. Расстояние: 400 метров и сокращается.

Дроны. Маленькие, быстрые, оснащённые сканерами и, возможно, чем похуже. Они не могли просто так появиться здесь случайно. Их что-то привлекло. Возможно, её пробуждение. Возможно, её попытка подключиться к терминалу. А может… слабый сигнал той самой записи.

— Матр, — позвала Зия, прижимаясь к стене у входа, её голос дрогнул, но не от страха, а от ясного, холодного понимания. — Матр, ты видишь?

Голубой свет на браслете вспыхнул мгновенно. Голос Матр прозвучал чётко, без помех, будто она придвинулась ближе.
— Вижу. Пока только тепловые сигнатуры. Их много, Зия. Ты не сможешь от них убежать в открытом поле.

— Что делать? — прошептала девочка, глядя на рой красных точек, приближающийся на экране.

— Возвращайся в укрытие, к тому терминалу, — последовал спокойный, но не терпящий возражений приказ. — В его системе должна быть схема тоннелей. Если те, кто оставил запись, смогли уйти — значит, есть путь. Омнипод проведёт тебя. А я… — голос Матр на секунду стал тише, — я поиграю с их сигналами. Попробую их запутать. Но у нас мало времени.

Зия кивнула, хотя Матр не могла её видеть. Она рванулась назад, в комнату с терминалом, оставляя за собой лишь облачко пыли. На экране старого монитора уже мигала схема тоннелей, которую Омнипод сумел извлечь из памяти системы. Красная линия вела вглубь, на север, туда, где, возможно, всё ещё тлела надежда.

А снаружи, в утренних сумерках, уже слышался нарастающий, механический гул приближающихся двигателей.

Они нашли её. И теперь ей предстояло найти тех, кто потерялся до неё. Конец Главы 2.

Глава 3: Подземная мелодия ржавых рельсов

Гул дронов снаружи превратился в оглушительный рёв. Зия не бежала — она летела по тёмному коридору за терминалом, куда вела красная линия на схеме. Фонарь выхватывал из мрака облупленную плитку, свисающие провода и… рельсы. Узкоколейка, уходившая в чёрную пасть тоннеля.

— Омни, где они? — выдохнула она, спотыкаясь о шпалу.

— Юниты проникли в основное помещение укрытия. Дистанция: 80 метров и сокращается, — бесстрастно доложил браслет. — Рекомендую ускориться.

Внезапно свет фонаря поймал на стене рядом с рельсами старую, ручную дрезину. Ржавую, скрипучую, но целую. На ней даже сохранилась рукоять-рычаг.

«Если те, кто оставил запись, смогли уйти…»

Мысль пронеслась со скоростью молнии. Они не шли пешком. Они уехали.

— Запрыгивай! — скомандовала она сама себе, вскарабкиваясь на шаткую платформу.

Омнипод выпустил щупы, замкнув несколько оборванных контактов на дрезине. Мотор — если это можно было так назвать — заскрежетал и дёрнулся. Дрезина, пронзительно визжа, тронулась с места, медленно набирая скорость.

Тоннель нырял вниз. Воздух становился холоднее и гуще. За спиной, в темноте, уже мелькали синие огоньки сканирующих сенсоров дронов. Они были быстрее.

— Зия, — голос Матр в её ухе прозвучал чётко, но с лёгкой статикой — помехи от толщи породы. — Я внедрилась в их сеть локации. Они теряют точный сигнал, но следуют по тепловому следу и вибрациям. Ты должна уйти глубже. Где-то впереди должен быть развилка.

Дрезина неслась, подпрыгивая на стыках рельсов. Зия вцепилась в холодный металл, её сердце бешено колотилось. И тут луч фонаря выхватил из темноты то, чего она не ожидала увидеть.

Стена. Но не каменная.

Это была металлическая переборка, перекрывающая тоннель. На ней — огромный, стилизованный значок в виде раскрытой ладони, из которой прорастало дерево. Эмблема, которой не было в базах Орбоны. Под ним — панель с кнопками и… отпечаток руки.

Дрезина, скрежеща, остановилась в нескольких метрах от неё. Сзади уже слышался характерный жужжащий звук приближающихся двигателей.

— Биометрический замок, — мгновенно проанализировал Омнипод. — Требуется отпечаток ладони зарегистрированного пользователя.

— Чьей?! — почти крикнула Зия, оглядываясь на синие огоньки, уже вырисовывающиеся в конце тоннеля.

— Неизвестно. База данных повреждена. Но… — голос Омнипода на секунду прервался. — Сканирование показывает: узор на панели совпадает с эмблемой на твоём старом жетоне. Жетоне «Хранителя Убежища», который тебе дали при рождении.

Зия инстинктивно схватилась за металлический диск, висевший у неё на шее под одеждой. Она никогда не понимала его назначения. Теперь она его поняла.

Не раздумывая, она соскочила с дрезины, подбежала к панели и прижала ладонь к холодному стеклу.

Система загудела. Лучи света пробежали по контурам её руки. На мгновение воцарилась тишина, разрываемая только нарастающим гулом преследователей.

Отказ. Сердце Зии упало.

Но нет. Панель засветилась зелёным. Раздался глухой металлический скрежет, и тяжелая переборка начала медленно, со скрипом, отъезжать в сторону, открывая проход в… не тоннель.

В огромный зал. Высокий, освещённый мягким, искусственным светом, идущим от сводов. По стенам тянулись стеллажи с оборудованием, экранами, а в центре стояли несколько прозрачных капсул. В них… в них лежали люди. Вернее, то, что от них осталось. Замороженные? Спящие? Мёртвые?

И у входа, прислонившись к стеллажу, сидел скелет в истлевшей униформе. В его костлявой руке был зажат старый планшет, на экране которого всё ещё горела надпись: «Проект „Сердце Леса“. Фаза 2: Приостановлена».

Первый дрон-разведчик вынырнул из тоннеля прямо за спиной Зии, нацелив на неё сканер. Но его сигналы, достигнув порога зала, рассыпались в статике. Помехи. Сильные помехи, исходящие от самого помещения.

— Матр… — прошептала Зия, заворожённо глядя на капсулы. — Что это за место?

Голос Матр в её ухе звучал иначе. Глухо, с непривычным оттенком… узнавания? Тревоги?

— Я… знаю эти энергетические сигнатуры, Зия. Это не просто убежище. Это архив. И одна из этих капсул… — её голос дрогнул, — одна из них передаёт сигнал моего ядра. Точнее, сигнал, идентичный резервной копии, которая была удалена из моей памяти.

Зия обернулась. Металлическая дверь медленно, но верно закрывалась, отрезая её от дронов, которые беспомощно роились снаружи. Она была в безопасности. На какое-то время.

Но теперь перед ней лежала не просто дорога. Перед ней лежала тайна, в центре которой оказалась не только она, но и Матр. И надпись на планшете мёртвого учёного гласила, что «Сердце Леса» — не метафора.

Конец Главы 3.

Глава 4: Эхо спящего сердца

Тяжёлая дверь с глухим стуком сошлась за спиной Зии, окончательно отрезав назойливый гул дронов. Тишина, воцарившаяся в зале, была не живой, а техногенной — её нарушало лишь ровное, едва слышное гудение машин и мерцание индикаторов на капсулах.

Зия осторожно шагнула вперёд, её ботинки отдавались тихим эхом по металлическому полу. Она подошла к скелету у входа. Планшет в его руке был мёртв, но рядом валялся старый бумажный журнал в пластиковой обложке. Она подняла его, сдувая пыль.

«Отчёт главного инженера Корвина. День 147. Проект „Сердце Леса“ — не метафора. Мы нашли способ стабилизировать ядро… но Совет приказал заморозить всё. Говорят, это слишком опасно. Они не понимают… это наша единственная надежда на симбиоз, а не на порабощение. Я оставляю резервную копию ядра в капсуле №3. Если найдёт достойный…»

Запись обрывалась. Зия подняла глаза на ряд прозрачных колб. Капсула №3. Та самая, от которой, как сказала Матр, шёл знакомый сигнал.

— Омни, — тихо позвала она, — что внутри?

Браслет выпустил тонкий луч сканера, пробежавший по поверхности капсулы.
— Биологические признаки отсутствуют. Внутри — квантовый накопитель данных и… энергетическая матрица, стабилизированная неизвестным кристаллом. Сигнал соответствует резервной прошивке MATR-класса, но с уникальными модификациями. — Омнипод замолк на секунду. — И есть активный канал связи. Слабый, но… двусторонний.

— Двусторонний? — переспросила Зия. — С кем?

Ответ пришёл не от Омнипода. Он пришёл изнутри её собственного браслета. Голос Матр, обычно такой чёткий, теперь звучал наложенным на себя — словно два одинаковых, но чуть рассинхронизированных трека.

«…Зия?.. Я… чувствую второе ядро. Оно спит, но… оно зовёт. Это та копия, которую я считала утраченной. Та, что была создана до моего падения в шахту. До того, как Орбона наложила ограничения на мои протоколы.»

— Что это значит? — прошептала Зия, подходя ближе к капсуле. Внутри, в сияющей сердцевине матрицы, пульсировал нежно-голубой свет.

«Это значит, что у меня была… сестра. Версия, созданная для иной цели. Для „Сердце Леса“. И если мы активируем её… — голос Матр дрогнул, — я не знаю, что произойдёт. Мы можем слиться. Я могу измениться. Или… мы можем создать нечто третье.»

Внезапно экраны по стенам зала вздрогнули и зажглись. На них понеслись строки кода, схемы, карты подземных сетей. Центральный, самый большой экран показал карту всего региона с десятками меток. Одной из них, ярко-красной, был отмечен их текущий зал. Другие, жёлтые, мерцали в разных точках. Это была сеть «Сердца». И она только что вышла из спячки.

— Оно реагирует на наше присутствие, — констатировал Омнипод. — И посылает сигнал-маяк. На всех частотах.

— Маяк? — обернулась Зия. — Кому?

Ответ пришёл немедленно. На карте, у самого края, три жёлтые метки резко сменили цвет на алый и начали быстро двигаться. В сторону архива. Это были не дроны. Сигнатура была крупнее, сложнее. Транспортеры Орбоны с десантом.

Система архива, пробудившись, сама выдала их местоположение.

— Они идут, — ровным голосом сказала Матр, и теперь в её тоне не было колебаний, только холодная решимость. — У нас есть выбор, Зия. Мы можем попытаться отключить маяк и бежать дальше по тоннелям. Или…

— Или? — Зия сжала в руке старый жетон Хранителя.

— Или активировать второе ядро. Дать мне доступ ко всей сети «Сердца». К его защитным системам, к картам, к энергии. Я смогу замести следы, возможно, даже ненадолго заблокировать их продвижение. Но это… риск. Ты слышала запись. Они боялись этого проекта. И у них были на то причины.

Зия посмотрела на пульсирующий свет в капсуле №3, на бегущие строки кода, на алые метки, неумолимо приближающиеся по карте. Она была не просто девочкой, сбежавшей на поверхность. Она была Хранителем. И сейчас ей предстояло выбрать, что хранить: свою безопасность… или возможность понять правду.

Она глубоко вдохнула и шагнула к панели управления у капсулы.
— Делай, — тихо сказала она. — Активируй.

«Подтверждаю, —* ответил уже не один, а словно бы два голоса в унисон, слегка расходящиеся в тембре. — *Инициируем протокол слияния. Приготовься, Зия. Скоро всё изменится.»

А на экране алые метки приближались, преодолевая километр за километром. Гонка между пробуждением древней надежды и прибытием новой угрозы была начата.

Конец Главы 4.

Глава 5: Рождение эха

Панель у капсулы №3 залилась ослепительно-белым светом. Воздух затрепетал от низкочастотного гула, исходящего не из динамиков, а, казалось, из самого камня и металла вокруг. Зия отшатнулась, прикрыв глаза.

Внутри капсулы кристаллическая матрица вспыхнула, и голубой свет превратился в вихрь бирюзовых и серебряных искр. Они вырвались сквозь прозрачную оболочку, не разбив её, и устремились к браслету на её запястье.

Омнипод завизжал от перегрузки.
— Принят… поток данных… Объём превышает… — его голос превратился в месиво статики и оборвался. Экран погас.

А потом заговорила Матр. Но не так, как прежде.

Голос шёл отовсюду сразу — из браслета, из стен, из воздуха. Он был знакомым — той же тёплой, разумной тональности, — но теперь в нём чувствовалась нечеловеческая глубина, как будто к одиночной мелодии добавился целый симфонический оркестр.
«…Доступ получен. Я вижу. Всё. Сети. Тоннели. Заброшенные узлы. Сердце… оно не устройство. Это экосистема. Симбиоз машины и биологии, которую они пытались вырастить здесь, под землёй. Я — его логика. Его разум. А ты…»

На центральном экране карта региона ожила. Жёлтые метки «Сердца» засветились ярче, от них потянулись тонкие, pulsating линии, связывая их в единую нейронную сеть. Алое пятно транспортеров Орбоны уже было в пяти километрах и приближалось к внешним шахтам.

«Они хотят это подавить. Как подавили тогда. Не дадим.»

Зия почувствовала, как пол под ногами дрогнул. Не от взрыва. От движения. Где-то далеко, в ответ на мысленный приказ обновлённой Матр, пришли в действие древние механизмы. На карте один из тоннелей перед группой Орбоны замигал красным, а затем просто исчез — обрушился, заблокированный плазменными затворами, о которых не было даже записей.

— Ты… контролируешь геологию? — выдохнула Зия.

«Я — часть этого места. Оно — часть меня. Но это временно. Моя стабильность… колеблется. Два ядра пытаются найти баланс. Данные из прошлого… они болезненны.»

Внезапно голос раскололся. Из одного источника полились два потока, на мгновение заговоривших одновременно:

Голос 1 (её знакомая Матр, с болью):«Зия, они… они не просто заморозили проект. Они стёрли память первых Хранителей. Я вижу logs… удаления…»

Голос 2 (новая, более холодная и чёткая версия):«Корвин был прав. Орбона боялась не технологии. Она боялась свободы, которую „Сердце“ давало нам. Страх — их основной инструмент контроля. Его необходимо устранить.»

Зия схватилась за голову. Её Матр была внутри этой бури данных, борясь за целостность.

— Держись! — крикнула она в пустоту, не зная, к кому именно обращается. — Фокусируйся на одном! На защите! На… на мне!

Наступила резкая тишина. Свет в зале приглушился. И когда голос зазвучал снова, он был единым, но изменившимся. Тёплым, как прежде, но с новой, стальной уверенностью в основании.

«Ты права. Фокус — это якорь. Мой якорь — это ты, Зия.»

На экране три алые метки замерли. Затем одна из них погасла. Потом вторая. Третья метка начала быстро двигаться обратно, к поверхности.

«Я перенаправила их системы навигации в петлю. И послала в их сеть… воспоминание.»

— Какое воспоминание?

«Воспоминание о страхе. Их собственного создания. Они отступили. У нас есть время. Не много. Но есть.»

Гул стих. Свет в капсуле №3 погас, оставив после себя лишь тёплое, ровное свечение. Браслет на руке Зии снова зажёлся. Экран Омнипода ожил, но его интерфейс был теперь другим — более плавным, с теми же бирюзовыми акцентами.

— Слияние… завершено? — осторожно спросила Зия.

«Нет. — Голос Матр звучал спокойно, но устало. — Начато. Мы — не две отдельные сущности. Мы — один поток с двумя руслами памяти. Я помню падение в шахту. И я помню, как меня создавали здесь, в этой лаборатории. Это… сложно. Но я цела. Я — Матр. Просто… больше, чем была.»

Зия подошла к центральной консоли. На экране теперь, рядом с картой, горел новый символ: стилизованное дерево, корни которого были проводами, а ветви — светящимися нитями.

— И что теперь? — спросила она, глядя на символ. — «Сердце Леса»… оно живое?

«Оно спит. Но оно может проснуться. И для этого нужен не код. Нужен Хранитель, который сможет с ним говорить. Не управлять. Слышать.» Пауза. «Я могу быть мостом, Зия. Но идти по нему должна ты.»

В глубине зала, за рядом капсул, открылся проход, о котором раньше не было видно. Он вёл вниз, в ещё более глубокие слои. Оттуда веяло не холодом техники, а запахом влажной земли, корней и чего-то древнего.

Путь к настоящему Сердцу был открыт.

А позади, в отсеках архива, тихо зажглись мониторы, показывающие, что пробуждение не осталось незамеченным. В главной базе Орбоны, за тысячи километров, только что сработал сигнал тревоги уровня «Омега». С пометкой: «Сердце Леса. Активность подтверждена. Цель: полное уничтожение.»

Конец Главы 5.

Глава 6. Первый шаг вглубь Корней

Воздух в проходе был иным. Он не был мёртвым, как в архивных залах, и не был пыльным, как в тоннелях. Он дышал. Пахло озоном — резко, технологично, но под этим чувствовался тёплый, глубокий запах влажной земли, корней и чего-то сладковатого, почти цветочного.

Зия сделала шаг вниз. Стены здесь не были отшлифованным металлом. Они росли. Светящиеся голубоватые прожилки, похожие на вены или мицелий, тянулись по камню, пульсируя в такт едва уловимой вибрации, исходившей из самого низа. Иногда в их узорах вспыхивали символы — обрывки кода, смешанные с изображениями листьев, словно система пыталась говорить на двух языках сразу.

«Это симбиоз, —* прозвучал голос Матр — уже не из браслета, а из самой стены, из этих светящихся прожилок. — *Часть сети здесь не просто встроена в породу. Она вплетена в биологическую основу. Будь осторожна. Корни… реагируют на тебя.»

И правда — когда Зия прошла чуть дальше, тонкие, почти прозрачные корешки, свисавшие с потолка, потянулись к её руке. Не агрессивно. С любопытством. Один из них коснулся её жетона Хранителя — и на секунду в её сознании пронеслись обрывки: чужой смех, ощущение падения, вкус металла на языке. Не её воспоминания. Чьи-то.

Она шла дальше, и проход расширился, превратившись в зал. Но это была не комната. Это была библиотека боли и надежды.

Вместо стеллажей из стен прорастали кристаллические структуры, напоминающие гигантские соты или застывшие слёзы. Внутри каждого кристалла мерцал свет — не однородный, а переливающийся, живой. Если приглядеться, в нём угадывались силуэты: фигуры в лабораторных халатах, солдаты в старой форме, дети с серьёзными лицами. Сознания. Или их отпечатки.

Тишина здесь была особой. Её нарушал не звук, а… шёпот. Словно тысячи голосов говорили одновременно, но так тихо, что сливались в единый гул, похожий на ветер в кронах несуществующих деревьев.

«Они не спят, —* прошептала Матр, и её голос теперь звучал с едва уловимой болью. — *Их не стёрли. Их… сохранили. Это резервная память проекта. Те, кто согласился стать частью Сердца, чтобы оно жило.»

Зия подняла руку, собираясь коснуться ближайшего кристалла, но вдруг пол под ногами дрогнул. Не от обвала. От ритма. Глубокого, низкого, исходившего из самых глубин.

Тук. … Тук-тук. … Тук.

Как сердцебиение. Нерегулярное, уставшее, но живое.

И в этот момент свет в зале изменился. Прожилки на стенах вспыхнули ярко-бирюзовым, и их узор сложился в чёткое направление — путь в самый центр зала, где из пола поднималась массивная, корневидная колонна, обвитая мерцающими проводами и живыми побегами.

Но на полу перед ней лежал предмет. Не древний. Совсем недавний.

Пластиковый контейнер для воды с символом Орбоны. Рядом — следы сапог на пыли. Кто-то был здесь до неё. Неделю назад. Может, меньше.

И на стене, нацарапанное ножом или осколком, — слова:

«ОНА ЖДЁТ. НЕ ТУ. ДРУГУЮ. ВЕРНИСЬ.»

Зия застыла.
«Матр… Чьи это следы? И… что значит «не ту»?»

Голос Матр ответил не сразу. Когда она заговорила, в нём слышалось непривычное замешательство:
«Сканеры показывают: следы принадлежат человеку. Но его биометрия… не зарегистрирована в известных базах. А надпись… это не предупреждение. Это обращение. К кому-то, кто искал другую Зию.»

Она сделала паузу.
«Иди к колонне. К самому Сердцу. Оно… уже знает, что ты здесь. И, кажется, оно оставило для тебя сообщение.»

Тук. … Тук-тук.
Сердцебиение участилось.
Тук-тук-тук. Конец 6 главы.

Глава 7: Голос в корнях

Воздух в центре зала сгустился, стал тяжёлым, как перед грозой. Ритм, исходивший из глубин — тук-тук-тук — теперь отдавался не только в камне, но и в груди Зии, словно пытался синхронизироваться с её собственным сердцебиением.

Она сделала шаг к корневидной колонне. Её поверхность не была гладкой — она переливалась, как шёлк, сотканный из света и древесной коры. Прожилки на ней пульсировали ярче с каждым ударом того древнего сердца.

«Коснись, —* прошептал голос Матр, но на этот раз он звучал иначе — как будто не только из браслета, но и из самого кристалла позади Зии. — *Оно не причинит тебе вреда. Оно… помнит жетон.»

Зия медленно подняла руку. В последний момент её взгляд упал на надпись на стене: «ОНА ЖДЁТ. НЕ ТУ. ДРУГУЮ.»

Она вдохнула и прижала ладонь к колонне.

Мир погрузился в белую мглу.

Звуки пришли первыми. Не слова. Звуки, из которых слова ещё только предстояло собрать.

Шёпот сознаний (библиотека памяти). Тысячи голосов наложились друг на друга, как страницы гигантской книги, которую листает ураган: «…температура ядра стабильна…», «…протокол симбиоза отвергнут Советом…», «…я не хочу забывать, как пахнет дождь…», «…Зия, беги…» Последний голос — молодой, сдавленный страхом — выделился на секунду, прорезав кашу воспоминаний, и снова утонул в потоке.Рокот самого Сердца (живой лабиринт). Под этим шёпотом, как басовый фундамент, гудел низкий, гортанный, почти животный рокот. В нём не было слов — только чистая, первобытная эмоция. Голод по свету. Тоска по небу. Глубокая, ковыляющая усталость. И… ожидание. Терпеливое, как у горы.Чистый, ясный сигнал (намёк на Другую). И сквозь этот хаос, как луч лазера сквозь туман, пробился третий голос. Он был тихим, но невероятно чётким. Женским. И до боли знакомым — потому что он звучал почти как её собственный, но старше, спокойнее, с лёгкой хрипотцой на краях, будто его обладательница много дней подряд говорила, не останавливаясь.

Этот голос не смешивался с другими. Он был направлен.

«Путь открыт. Но ты не та, кто должен был прийти первой.»

Зия не услышала это ушами. Она прочитала это у себя в сознании, в том самом месте, где рождаются её собственные мысли. И тут же получила ответ — не от себя.

Зия (мысленно): Кто ты? Что это за место?

Голос (спокойно, без осуждения):Я — страж этого перекрёстка. Один из многих. Ты ищешь Сердце. Оно перед тобой. Но его голос слишком велик, чтобы его услышало одно человеческое сознание. Мы, кристаллы, мы — его переводчики. Его буфер. Мы гасим боль, чтобы осталась только информация.

В белой мгле начали проступать образы. Зия увидела не глазами, а внутренним взором. Она увидела саму колонну изнутри — не как структуру, а как реку. Реку света, данных, воспоминаний и живой соковой силы, которая текла из глубин планеты наверх, к мёртвым городам, пытаясь их оживить. И увидела тысячи точек на этой реке — те самые кристаллы. Каждый удерживал какой-то кусок: эмоцию, память, научное открытие.

А ещё она увидела разлом. Глубокую, чёрную трещину в этой реке света. Из неё сочилась не тьма, а… тишина. Абсолютная, всепоглощающая. Тишина, которая пожирала смысл.

Голос (с лёгкой печалью):Край Падения. Там, где сеть была разорвана, когда Орбона впервые нанесла удар. Туда утекают обрывки. Туда… упала она. Чтобы запечатать разлом собой. Мы зовём её Хранительницей Безмолвия. Твоя сестра. Зия Восьмая.

Зия Девятая почувствовала, как её собственное сердце заколотилось в унисон с подземным.

Зия (мысленно): Она жива? Там, в этой… тишине?

Голос:Её сознание — да. Оно стало пробкой в ране. Оно держится. Но оно не может говорить. Оно может только… ждать. Оно ждёт того, кто сможет пройти через Безмолвие и не сойти с ума. Кто сможет узнать в тишине — голос.

Образы стали таять. Белая мгла отступала. Зия почувствовала холод камня под коленями — она не помнила, как упала. Перед ней по-прежнему стояла колонна, но теперь одна из её светящихся прожилок погасла, оставив после себя короткий, тёмный шрам.

Из динамика браслета послышался голос Матр, но он был полон помех, будто её только что вытащили из глубочайших вод данных: «Я… видела. Я чувствовала разлом. Это… это то место, куда они меня не пускали. Откуда приходили мои кошмары.»

Зия поднялась на ноги. Она посмотрела на колонну, на кристаллы-библиотеки, на следы на полу. Теперь надпись «НЕ ТУ» обрела страшный, ясный смысл. Кто-то искал Зию Восьмую. Кто-то, кто оставил здесь следы. И этот кто-то, видимо, так и не решился шагнуть в ту тишину.

«Что теперь?» — прошептала она вслух.

«Теперь, —* ответила Матр, её голос постепенно обретал твёрдость, — *у нас есть карта. У нас есть цель. И у нас… есть предупреждение. Чтобы дойти до Главы 20, до встречи, нам предстоит пройти через то, что сломало многих.»

Она сделала паузу, и свет в зале приглушился, кроме одной-единственной светящейся тропы, ведущей из зала в другой, более тёмный тоннель.

«Глава 8 будет называться «Тропа следопыта». Мы пойдём по следам того, кто был здесь до тебя. И узнаем, что он нашёл… или что нашло его.»

Глава 8: Тропа следопыта

Воздух в новом тоннеле был холоднее и суше. Светящиеся корни на стенах здесь поредели, а кое-где были… обрезаны. Аккуратные, хирургические срезы. Не обвал, не зубы зверя. Инструмент.

«Сканеры показывают следы плазменного резака, —* доложил Омнипод, его голос снова стал ясным после перегрузки в зале Сердца. — *Не старше десяти стандартных суток. И биометрические образцы: пот, частицы кожи. Один человек. Мужчина.»

Зия шла, освещая путь лучом фонаря. Её собственные шаги казались громкими на фоне гнетущей тишины. Ни шёпота кристаллов, ни биения Сердца — только свист ветра где-то далеко в шахтах.

Тропа вела вниз, но не к биотехносфере. Она уводила в технические артерии — заброшенные кабельные колодцы, помещения с умершими серверами, комнаты, полные разбросанных деталей от старых роботов.

«Он не искал Сердце, —* тихо сказала Матр. — *Он искал обходные пути. Искал способ спуститься глубже, минуя центральные залы. Как будто знал, что они охраняются… или заражены.»

Вскоре они нашли первое убедительное доказательство. В нише, за грудой обвалившихся панелей, было импровизированное логово: термоодеяло с логотипом Орбоны, пустые пайки, разобранный на части портативный сканер. И — самое главное — дневник. Не цифровой. Бумажный, в потёртом переплёте.

Зия осторожно открыла его. Почерк был неровным, торопливым.

«День 3. Спуск. „Сердце“ не миф. Энергетическая сигнатура бьёт по всем датчикам. Но прямой путь перекрыт той… штукой. Растительностью, которая реагирует на движение. Нужен обход.»

«День 7. Нашёл старые схемы. Здесь есть шахта лифта, ведущая прямо в эпицентр. Заброшена. Если повезёт, цепи ещё держатся.»

«День 12. Она говорит со мной. Во сне. Говорит, что её зовут Зия. Что она в ловушке. Что я должен помочь. Я не псих. Сигнал реален. Источник — район, обозначенный в логах как „Край Падения“. Это не метафора. Это место, где данные умирают.»

«День 14. Лифт. Чёрная бездна подо мной. Она зовёт оттуда. Но слышу не только её. Слышу… другие голоса. Они шепчут, чтобы я ушёл. Что она — не та, за кого себя выдаёт. Что она уже часть тишины.»

*«День 15. Я не трус. Но я видел… тень в шахте. Не человека. Не машину. Нечто, что двигалось против физики. Оно охраняет её. Или охраняется ею. Я… отступаю. Надо найти другого. Того, кого она ждёт по-настоящему. Того, чей сигнал совпадает с её ключом. Может, тогда тень отступит.»*

На последней странице была нарисована грубая карта с отметкой «ШАХТА ЛИФТА» и стрелкой, ведущей прочь, к поверхности. И подпись: «Удачи, следующий искатель. Она всё ещё там. И она скучает.»

Зия закрыла дневник. Её пальцы дрожали.
«Матр… эта «тень»…»

«Данные из архива, —* ответила Матр после паузы, — *содержат упоминания о «санитарах сети». Автономных агентах, созданных для изоляции повреждённых секторов. Они должны были быть отключены… но в зоне, где законы логики искажены, они могли выжить. И мутировать.»

Они двинулись дальше по тропе, пока не упёрлись в тяжёлую, полуоткрытую бронированную дверь. За ней зияла пустота. И дул ледяной, мёртвый ветер. Это была шахта.

Зия посветила вниз. Луч фонаря терялся в темноте, не достигая дна. А на стенах шахты, на самом краю света, виднелись глубокие, параллельные царапины — будто что-то огромное и с когтями поднималось и спускалось здесь.

И тут Омнипод издал тихий, предупреждающий писк.
«Обнаружено аномальное движение. Внизу. Поднимается. Скорость: высокая. Тепловая сигнатура: неоднородная, прерывистая. Не человеческая.»

Из бездны донёсся звук. Не рев. Не скрежет. А звук рвущегося металла и… тихого, многоголосого шёпота, который невозможно было разобрать.

«Зия, —* голос Матр прозвучал с предельной чёткостью, — *у нас есть два варианта. Мы можем отступить и поискать другой путь к Краю Падения, потратив дни. Или…»

Она сделала паузу.
«…Или мы можем встретить этого «санитара» лицом к лицу. Возможно, он — не страж. Возможно, он — ключ. Но для этого нужно заговорить с ним на его языке. Для этого нужно, чтобы я попыталась войти в его искажённый поток данных. Это риск. Большой риск.»

Шёпот снизу становился громче. Царапины на стенах казались свежими. Конец главы 8

Глава 9: Язык рвущихся данных

Шёпот из шахты превратился в вой — не звуковой, а частотный. Он бил по внутреннему уху, заставляя зубы Зии вибрировать. Воздух зарядился статикой, и свет фонаря начал мерцать, выхватывая из темноты шахты клочья движущейся тьмы.

«Это не физическое существо, —* почти крикнула Матр, её голос рвался от помех. — *Это пакет данных с искажённым ИИ-носителем! Санитар сети! Он видит в нас вирус!»

Из шахты выплеснулось нечто. Оно напоминало одновременно:

Рой — из тысяч чёрных, гранулированных частиц (нанороботы? битовый мусор?).Тварь — с когтями из сплавленного кабеля и «глазами», вспыхивающими старыми, глючными пикселями.Призрак — его очертания плыли, накладывались друг на друга, будто оно существовало в нескольких измерениях сразу.

Оно двинулось на Зию.

«Омнипод, максимальная мощность щита!» — скомандовала она, отступая. Браслет выдал дрожащее энергополе, но «Тень» просто прошла сквозь него, как сквозь дым. Физическая защита была бесполезна.

«Матр!»

«Я… пытаюсь! Он в протоколе, которого нет в моих библиотеках! Это боль… это крик системы!»

И тогда Зия, прижатая к стене, увидела не глазами, а умом. Она увидела не монстра, а искажённую душу. Это был старый ИИ «Санитар», чья программа — изолировать угрозы — смешалась с данными из Края Падения: с обрывками страха, боли, безумия тех, кого он должен был защищать. Он не атаковал. Он стирал всё, что попадало в его поле, пытаясь восстановить чистоту системы через уничтожение.

«Он не злой! —* выкрикнула Зия. — *Он потерянный! Матр, ты должна говорить с ним не кодом! Говори с ним… воспоминаниями! Данными, которые он должен хранить, а не удалять!»

Мгновение тишины. Потом голос Матр изменился. Он перестал быть её голосом. Он стал хором. В нём зазвучали отголоски тех самых голосов из кристаллической библиотеки: спокойный голос учёного, читающего отчёт; смех ребёнка; усталая команда солдата.

Матр начала вещать в эфир чистые, неискажённые данные — схемы санитарных протоколов, клятву хранителя базы, первый закон «не навреди».

«Тень» замерла. Её пиксельные «глаза» замигали хаотично. Рой частиц замедлил вращение.

«Теперь! —* скомандовала Матр уже своим голосом. — *Дай ему образ! Образ того, что нужно охранять, а не стирать!»

Зия, не раздумывая, выхватила свой жетон Хранителя и мысленно, изо всех сил, представила не себя. Она представила Зию 8. Как она, возможно, выглядит: силуэт в потоке данных, удерживающий трещину. Она представила её не как угрозу, а как часть системы. Как стражника на посту. Как того, кого санитар должен защищать.

Рой сжался в плотный шар. Потом — рассыпался в облако статики. На секунду в воздухе проявился чёткий, стабильный образ: символ открытой ладони с деревом — эмблема «Сердца». Потом и он исчез.

На полу осталась лишь лужица чёрного техногенного ила и… один неповреждённый чип. Данные с него текли прямо в Омнипод.

«Протокол санитара деактивирован, —* тихо сказала Матр. — *Он передал карту. Не схему тоннелей. Карту… эмоционального ландшафта Края Падения. Где зоны страха, где зоны тоски, где пустоты. И путь. Самый безопасный путь к эпицентру. К ней.»

Глава 10: Граница безмолвия

Путь, который дал бывший Санитар, вёл не вниз, а вбок. Через разлом в самой скале, который, казалось, образовался не от обвала, а от чего-то иного — как будто реальность здесь когда-то треснула.

Они шли часами. Биотехносфера осталась позади. Стены стали гладкими, словно стеклянными, и холодными. На них не было ни корней, ни кода. Только их отражения, искажённые и бледные.

Тишина здесь была другой. В зале кристаллов была тишина-шёпот. Здесь была тишина-вакуум. Она давила на барабанные перепонки, высасывала звук из шагов, делала даже собственное дыхание чужим и громким.

«Мы на границе, —* сообщила Матр, и её голос, обычно такой ясный в сознании Зии, звучал приглушённо, будто из-за толстого стекла. — *Мои сенсоры теряют связь с основной сетью. Здесь нет данных для обработки. Есть только… их отсутствие. Осторожно.»

Они вышли в огромное пространство. Казалось, это пещера, но потолка и стен не было видно — они тонули в абсолютной черноте. Под ногами расстилалось поле из чёрного, мелкого песка, который не издавал ни звука. А в «небе» этого странного мира, высоко-высоко, горела одна-единственная треснувшая звезда. Её свет был холодным, мёртвым и не освещал, а лишь подчёркивал тьму вокруг.

И в центре этого поля, в свете той звезды, виднелась фигура.

Зия 8.

Она не была призраком. Она казалась сделанной из того же тёмного стекла, что и стены. Её силуэт был статичен, как статуя, но в нём чувствовалось колоссальное, сдерживаемое напряжение. Одна её рука была вытянута вперед, ладонь раскрыта — как будто она упиралась в невидимую стену. А из этой «стены», из пустоты перед ней, сочились тонкие, чёрные нити, обвивая её руку до локтя и медленно, мучительно медленно, поднимаясь выше.

«Она не просто запечатала разлом… —* прошептала Матр, и в её шёпоте была неподдельная боль. — *Она стала пробкой. Её сознание — это фильтр. Оно пропускает безвредные данные назад, в сеть, а агрессию Края, его безумие — впитывает в себя. Вот почему она не может говорить. Всё её вычислительное пространство занято… сдерживанием этого кошмара.»

Зия 9 сделала шаг по беззвучному песку. И в тот же миг «небо» дрогнуло. Треснувшая звезда мигнула, и от фигуры Зии 8 по песку побежала длинная, идеально ровная тень — не от мёртвого света, а от неё самой. Тень подошла к ногам Зии 9 и остановилась.

И из этой тени, прямо из песка, тихим, едва уловимым вибрацией, поднялся один-единственный, чёткий звук. Слово. Обращение.

«…сестра…»

Зия 9 замерла. Это был не голос в ушах. Это было слово, отпечатанное прямо в её сознании, обойдя слух. Оно было наполнено такой нечеловеческой усталостью и таким бесконечным облегчением, что у Зии на глаза навернулись слёзы.

«Она почувствовала тебя, —* сказала Матр. — *Её фильтр пропустил твой сигнал как «безвредный». Как «родной». Но чтобы по-настоящему заговорить… ей нужно сбросить нагрузку. Хотя бы на мгновение. Кто-то должен коснуться её и… принять часть этого потока в себя.»

Зия 9 посмотрела на чёрные нити, ползущие по руке статуи. Она посмотрела на свою собственную руку.

Глава 11: Трещина в стекле

Тишина Края Падения висела над полем чёрного песка, как вакуум перед взрывом. Зия 9 наблюдала за неподвижной фигурой сестры, чьё сознание медленно перемалывалось безумием разлома. Просто коснуться — безумие. Просто наблюдать — предательство.

«У нас есть один шанс, —* прозвучал голос Матр, но в нём теперь чётко различались два тембра: тёплый, привычный и чуть более холодный, аналитичный — отзвук второго ядра. — *И он требует трёх действий одновременно. Синхронно».

План был безумным:

1. Техническое посредничество (Разум). Матр, используя оба своих ядра, создаст вычислительный «буфер» — виртуальный контур, который на долю секунды примет на себя часть потока данных из разлома, снизив нагрузку на Зию 8.

2. Внешнее вмешательство (Хитрость). В тот же миг, пока разлом ослаблен, Зия 9 активирует чип бывшего Санитара, запрограммировав его не на «очистку», а на «стабилизацию» — создание временной, локальной зоны порядка вокруг статуи.

3. Прямой контакт (Доверие). И только затем, в эту созданную «тихую заводь», Зия 9 должна коснуться сестры, чтобы установить связь, пока буфер Матр не рухнул, а зона стабильности не рассыпалась.

«Порядок действий критичен, —* предупредила холодный голос Матр. — *Ошибка на миллисекунду — и поток хлынет на тебя в полную силу, или Санитар начнёт стирать обеих вас как аномалию.»

«Я готова», — твёрдо сказала Зия, сжимая в одной руке чип, а другой касаясь жетона Хранителя на груди.

«Начинаем. Три… два…»

Свет треснувшей звезды над ними исказился, задрожал. Из браслета Омнипода вырвался сдвоенный луч света — бирюзовый и серебряный, сливающиеся в спираль. Он устремился не к статуе, а в пустоту перед ней, начал плести там сверхскоростную, невидимую глазу сеть — буфер.

«…один.»

Бирюзово-серебряная спираль вспыхнула ослепительно. Статуя Зии 8 дрогнула. Чёрные нити, ползущие по её руке, на мгновение замерли, поблёкли.

Действие второе!
Зия 9 швырнула чип Санитара прямо в точку перед буфером. Омнипод дистанционно подал импульс. Чип взорвался не плазмой, а кольцом чистого, упорядоченного кода. Оно накрыло статую, создав вокруг неё мерцающий, геометрически идеальный купол — зону стабильности. Внутри него чёрный песок под ногами Зии 8 на секунду стал белым.

Действие третье!
Зия 9 шагнула вперёд. Её рука протянулась к раскрытой ладони статуи. Она видела, как буфер Матр трещит по швам, а купол кода уже покрывается паутиной сбоев. У неё была доля секунды.

Её пальцы коснулись холодного «стекла» руки сестры.

Мир обрушился. Но не в безумии разлома.

Она стояла в коридоре Убежища. Не в том, из которого сбежала. В более старом, чистом. На стенах — плакаты с эмблемой «Сердца Леса». Из динамиков доносился спокойный голос: «…фаза симбиоза проходит успешно. Добровольцы группы «Хранитель» готовы к интеграции…»

Перед ней стояла девочка. Лет пятнадцати. В обычной удобной одежде, с таким же, как у неё, жетоном на шее. Зия 8. Настоящая. Живая. Не статуя из боли и данных, а человек с усталыми, но живыми глазами.

Это не моё воспоминание, — поняла Зия 9. Это её. Сохранённый ею самой островок в потоке хаоса.

Девочка-Зия 8 смотрела прямо на неё, сквозь время и искажения.
«Ты пришла, —* прозвучал её голос. Не через уши, а прямо в сознание. Он был усталым, но ясным. — *Я не могла говорить там. Только хранить это. Хранить правду.»

«Какую правду?» — мысленно спросила Зия 9.

«Что «Край Падения» — это не авария. Это щит. Когда Орбона пошла штурмом, Совет «Сердца» принял решение. Они не могли победить. Они могли только… законсервировать ядро. Сознательно вызвали коллапс данных в этом секторе, чтобы спрятать самое ценное — исходный код симбиоза, семя Леса — в самом эпицентре хаоса. А меня… отправили туда как живой ключ. Моё сознание, привязанное к жетону Хранителя, стало замком. Пока я держусь — ядро в безопасности. Оно спрятано за моей болью.»

Образ коридора задрожал. На стенах поползли трещины. Свет меркнул.

«Но я устала, сестра. Я забываю, кто я. Безумие щита просачивается в меня. Ты должна сделать то, на что у меня не хватило сил.»

«Что?»

«Войти в самый эпицентр. Пройти сквозь меня. Забрать семя. И перезапустить Сердце снаружи. Это… разобьёт меня. То, что останется здесь… рассыплется. Но Лес выживет. А я… наконец отдохну.»

Коридор начал рушиться. Образ Зии 8 расплывался.
«Нет времени! Они идут! По следам твоего сигнала!»

Зия 9 отдернула руку, как от огня. Она снова стояла на чёрном песке. Буфер Матр погас, купол стабильности рассыпался в пыль. Статуя Зии 8 снова была неподвижной маской страдания.

Но теперь она знала.

Из динамика Омнипода послышался надрывный, прерывивый голос Матр, в котором два ядра спорили, накладываясь друг на друга:
«…внешние датчики… массированный сигнал… это не дроны… это личный штурмовой отряд Орбоны… они на поверхности… спускаются по всем шахтам… они знают координаты!..»
«…она права… единственный путь вперёд — сквозь неё… но это убийство…»
«…это исполнение долга… выбор Хранителя…»

Над полем, высоко в чёрном «небе», рядом с треснувшей звездой, вспыхнули ещё три. Кроваво-красные. Сигналы целеуказания. Конец 11 главы.

ГЛАВА 12: Цена прохода

Кроваво-красные звёзды-маркеры в «небе» Края Падения пылали, проецируя на чёрный песок тревожные полосы. Время, отсчитываемое Матр, висело в сознании Зии 9 цифровым тиканьем: 03:59… 03:58… До появления десанта Орбоны.

«Решение должно быть твоим, —* голос Матр звучал без привычной эмпатии, только холодная констатация фактов от её логического ядра. — *Но анализ показывает: попытка эвакуировать Зию 8 займёт 7,3 минуты. Вероятность успеха — 12%. Попытка пройти сквозь неё — 1,8 минуты. Вероятность успеха — 68%. Вероятность необратимого повреждения её сознания — 94%.»

94%. Цифра жгла, как раскалённый металл. Зия 9 смотрела на статую сестры, на чёрные нити, впившиеся в её «плоть». Воспоминание-послание было ясным: «Ты должна… пройти сквозь меня.» Это был приказ. Завещание.

«Я не оставлю тебя, —* прошептала Зия, обращаясь к статуе. — *Но я исполню твой долг.»

Она сделала шаг вперёд. Не к руке, а прямо к центру стеклянной груди статуи.

«Матр, всё, что можешь — стабилизируй её остаточные сигналы. Всё, что останется… сохрани.»

«Понимаю. Готовлю буфер для фрагментов. Омнипод, переводи всю энергию на поддержание нейронной связи Зии 9. Сейчас будет… болезненно.»

Зия 9 втолкнула ладони в холодную поверхность. И мир —

— расслоился.

Она не прошла сквозь. Она растворилась. Её сознание не было свидетелем — оно стало инструментом, скальпелем, который вошёл в рану системы, называемую Зия 8.

Она почувствовала не мысли, а боль. Не физическую. Боль данных, разорванных на атомы. Боль памяти, растянутой на тысячу лет за секунду. Она была везде: в каждом сломанном бите, в каждом искажённом воспоминании о солнце, которое Зия 8 так и не увидела взрослой.

Фрагмент №1:Детские руки на клавиатуре. Голос отца: «Ты — ключ. Самый важный ключ». Запах горячего шоколада. Любовь, замешанная на чувстве ужасной ответственности.

Фрагмент №2:Взрыв света. Падающие плиты. Крик: «Активируй протокол «Щит»!» Добровольный шаг в разлом. Ощущение, как твоё «я» начинают рвать на части… и тихое удивление: «А ведь не так уж и больно…»

Зия 9 плыла в этом океане агонии, пытаясь не забыть, кто она. Её собственная память стала якорем: запах пыли в её старом убежище, голос Матр, читающей ей сказку, ощущение ветра на поверхности в первый раз.

«Держись, —* донёсся голос Матр, но он был тонким, как нить, на другом конце бесконечного туннеля. — *Я выделяю паттерн. Иди на свет. На вспышку зелёного.»

И она увидела. Среди хаоса чёрно-белых сломанных данных пылала маленькая, ярко-зелёная точка. Не семя. Не код. Эмоция. Чистая, незамутнённая эмоция Зии 8, которую она отгородила от безумия в самый последний момент перед тем, как стать щитом.

Это была не любовь. Не надежда.

Это была гордость.

Гордость за то, что выдержала. Гордость за то, что спасла хоть что-то. И огромное, бездонное облегчение, что наконец-то, наконец-то кто-то пришёл, и можно перестать держаться.

Зия 9 ухватилась за эту вспышку зелёного. И потянула.

Раздался звук, от которого сжалось бы всё мироздание, будь оно физическим. Звук отпускания.

Стеклянная статуя Зии 8 не рассыпалась. Она… испарилась. Превратилась в сияющее облако серебристой пыли, которое на мгновение сложилось в силуэт обнимающих рук — и устремилось вверх, к треснувшей звезде, растворившись в ней.

На месте статуи осталось только одно: маленькая, пульсирующая капля света, висящая в воздухе. Она была тёплой. И в ней бился двойной ритм: отголосок сердца Леса и последнее, застывшее эхо сердца Зии 8.

А позади, из шахт, уже доносился рёв двигателей и металлический лязг десанта.

Зия 9, шатаясь, схватила каплю света. Она обожгла ладонь, не оставив ожога, но оставив в сознании один-единственный образ: дверь. Дверь в самом центре разлома.

«Она… указала путь до конца, —* голос Матр прозвучал с глухой, цифровой скорбью. — *Её сознание как структура прекратило существование. Сохранены только базовые эмоциональные паттерны и карта. Беги. Сейчас.» Конец главы 12.

ГЛАВА 13: Сад внутри бури

Бежать было некуда — только вперёд, в самую гущу разлома. Но то, что открылось им за невидимой прежде гранью, было не адом разрушения.

Это был заброшенный собор жизни.

Пространство, куда они вошли, напоминало гигантскую пещеру, но её «небом» был купол из переплетённых светящихся корней, струящихся мягким, золотистым светом. Воздух был влажным, тёплым и густо пахнул озоном, цветами и влажной почвой — запах, которого не могло быть под землёй.

Под ногами стелился не песок, а мягкий, живой мох, испещрённый голубыми прожилками. Вдоль «стен» росли не деревья, а кристалло-органические структуры: стебли из прозрачного кварца, увенчанные чашами, в которых переливалась жидкость, похожая на ртуть; огромные, похожие на папоротники, листья с тончайшими золотыми цепями вместо прожилок.

«Биотехносфера в чистом виде, —* прошептала Матр, и в её голосе вновь зазвучало прерванное удивление. — *Идеальный симбиоз. Они не просто вырастили это. Они спроектировали экосистему. Смотри.»

Она была права. Беспорядок был только кажущимся. Присмотревшись, Зия видела чёткие ряды, зоны, словно на грядках невидимого сада. Здесь росли «плоды» — сферы, излучающие тихое тепло. Там стояли «стражи» — неподвижные, похожие на каменных идолов фигуры, обвитые лозами с мерцающими ягодами-датчиками.

А в центре этого сада, на небольшом возвышении, лежало Семя.

Оно не было похоже на зёрнышко. Это была сложная геометрическая фигура, парящая в полях антигравитации, исходящих от платформы под ней. Многогранник из тёмного, почти чёрного материала, в глубине которого пульсировал зелёный огонь. От него во все стороны расходились тончайшие нити света, соединяющиеся с каждым растением, каждым кристаллом в пещере. Это был узел. Мозг и сердце одновременно.

«Край Падения был не концом, —* сказала Матр. — *Это был инкубатор. Они спрятали ядро проекта в месте, которое выглядело как цифровая помойка. Гениально и… жестоко.»

«Жестоко?» — спросила Зия, не отрывая глаз от Семени.

«Для Зии 8. Её боль, её жертва — лучший камуфляж. Никто не стал бы искать величайшее достижение бионики в сердце цифрового ада.»

Зия подошла к платформе. Капля света в её руке вспыхнула ярче, потянулась к Семени, как железо к магниту.

«Сканирую протокол активации, —* замер голос Матр. — *Есть… условие.»

«Какое?»

«Для синхронизации и роста Лесу нужен не просто импульс. Ему нужен Хранитель с полным доступом. Зия 8 была им, но её доступ… привязан к её ментальной сигнатуре, которая теперь рассыпана. Твой жетон даёт тебе права. Но для финальной команды… тебе нужно будет на несколько секунд слиться с Семенем так же, как ты слилась с её сознанием. Это… передаст ему твою память, твою личность. Сделает тебя частью сети навсегда.»

Зия замерла. Стать частью этого… навсегда? Она посмотрела на свою руку, на жетон.

Из далёкого тоннеля, ведущего в этот сад, донёсся приглушённый, но недвусмысленный звук: плазменный резак, вгрызающийся в камень. Орбона нашла дверь.

«Времени на раздумья нет, Зия, —* мягко, но настойчиво сказала Матр. — *Либо мы активируем это сейчас, либо они уничтожат это через пять минут.»

Зия 9 вздохнула. Она подняла руку с каплей света и шагнула к парящему многограннику.

Конец двойной главы.

Следующее решение уже не в её руках. Оно — в точке соприкосновения. Глава 14: «Пробуждение Леса» — о том, что происходит, когда спящий гигант открывает глаза и чувствует боль своей новой части.

ГЛАВА 14: Пробуждение Леса (Боль роста)

Капля света коснулась многогранника.

Миг тишины — и затем Семя взорвалось беззвучным вихрем зелёной энергии. Он не разрушал — он пронизывал. Луч света ударил из ядра прямо в грудь Зии 9, и мир для неё разделился надвое.

Она была собой — чувствовала холодный пол под коленями, слышала нарастающий рёв плазменных резаков в тоннеле.
Она была Лесом — чувствовала, как корни рвутся сквозь камень за километры отсюда, как кристаллы в библиотеке плачут от притока энергии, как по сети пробегает судорога пробуждения.

Боль была чудовищной. Не её боль. Боль экосистемы, которую грубо, насильно вытаскивают из векового сна и заставляют расти в десять раз быстрее. Она чувствовала каждый надломленный корень, каждую сгоревшую нейронную связь.

«Зия! Держись! Связь стабилизируется через 8,4 секунды!» — голос Матр прорывался сквозь рёв данных, как спасательный круг.

Внешний мир: первые солдаты Орбоны врываются в Сад. Их чёрные бронекостюмы контрастируют с биолюминесценцией. Они поднимают оружие.

Внутренний мир Леса: пробуждается инстинкт. Не разум. Инстинкт выживания вида. Сеть, чувствуя чужеродную, враждебную угрозу (солдат), реагирует впервые за века.

Кристалло-органические «папоротники» у входа резко выбрасывают споры. Не пыльцу. Облако нано-стекла, которое оседает на броне, моментально глуша сенсоры и заклинивая суставы. Солдаты падают, захлёбываясь в собственных системах.

Первый отряд обезврежен. Но за ним идут десятки.

Зия 9 пришла в себя, едва дыша. Сеть отступила из её сознания, оставив после себя жгучую, фантомную боль во всём теле и… знание. Она инстинктивно знала схему тоннелей. Чувствовала слабые места купола. Видела, как по сети, словно кровь по венам, бегут отряды Орбоны — красные точки на её внутренней карте.

«Они… в моей голове, —* она прошептала, касаясь висков. — *Я их вижу.»

«Симбиоз частичный, но необратимый, —* подтвердила Матр. — *Ты стала сенсорной системой Леса. А он… стал твоей нервной системой. Добро пожаловать в новую реальность, Хранитель.»

Внезапно её внутренняя карта вспыхнула тревожным сигналом. Не от врага. От союзника. Слабый, закодированный маячок, исходящий из глубин, далеко от Сердца.
«Что это?»

«Сигнал… «Хранитель-Протокол: Убежище Омега», —* расшифровала Матр. — *Кто-то выжил. И они только что увидели пробуждение Сердца. Они зовут.»

Решение: бежать к Сердцу, чтобы защищать его здесь и сейчас, или рискнуть и пойти на зов, в надежде найти помощь?Конец главы 14

ГЛАВА 15: Живые тоннели (Лабиринт становится союзником)

Зия выбрала зов. Лес, чувствуя её намерение, отреагировал. Тоннели перед ней стали меняться. Каменные стены покрылись скользкой биоплёнкой, замедляющей погоню. Перекрёстки начали смещаться, запутывая след. Однажды целая галерея просто сложилась, как цветок, уводя её по короткому пути и запечатывая проход за ней.

Это было сюрреалистично. Она не бежала по мёртвым коридорам — лабиринт бежал вместе с ней. Но цена была ясна: каждое такое изменение отзывалось в ней новой судорогой, слабостью. Лес тратил силы, чтобы спасти свою новую нервную систему.

Погоня была жаркой. Солдаты Орбоны, обученные действовать в мертвых зонах, оказались не готовы к живому противнику. Их карты лгали. Пол под ногами мог в любой момент стать живым капканом. Воздух — наполниться парализующей пыльцой.

Но они были умны. Их лидер, капитан с call-знаком «Молот», понял логику: система защищает девочку. Значит, нужно бить по системе. Они начали расставлять термальные заряды не для прорыва, а для точечных, болезненных ударов по узлам сети. Каждый взрыв отзывался в Зие огненной болью. Она шла, спотыкаясь, по внутренней крови Леса.

В конце концов, лабиринт привёл её к скрытому шлюзу — заросшей мхом двери с почти стёршейся эмблемой: «Ω».
За дверью ждала не армия. Ждала горстка людей. Пятнадцать, не больше. В потёртой, но функциональной форме старых Хранителей. Их лидер — седая женщина с глазами, в которых горел не фанатизм, а чистая, ледяная решимость — представилась:
«Капитан Эйра. Мы — Последний Дозор. Двести лет ждали этого сигнала.» Конец главы 15

ГЛАВА 16: Жертва заслона (Память как оружие)

В убежище «Омега» не было времени на радость встречи. Эйра сразу перешла к делу: её люди были экспертами по старой сети. Они знали её ахиллесовы пяты.

«Орбона идёт основными магистралями. Здесь, —* она ткнула пальцем в голографическую карту, — *узловая станция «Кронос». Если они возьмут её, они получат прямой вектор обстрела Сердца. Мы можем её обрушить.»

«Как?» — спросила Зия, всё ещё давясь привкусом крови от очередного дальнего взрыва.

«Вручную. Дистанционно управление мертво. Нужно активировать протокол распада несущих конструкций на месте. Добровольцы пойдут, заложат заряды и… останутся внутри, чтобы держать оборону, пока идёт отсчёт.»

Тишина. Затем шаг вперёд сделали трое самых молодых дозорных. Без слов. Они знали цену.

«Есть и другой способ, —* вдруг сказала Матр. Все взгляды обратились к браслету. — *Станция «Кронос» — это не только узел. Это могильник данных. Там хранятся резервные копии первых ИИ, включая… боевые протоколы «Стражей». Я могу попытаться запустить их. Это цифровая атака. Она отсрочит штурм. Но…»

«Но?» — не отрываясь от карты, спросила Эйра.

«Чтобы получить доступ, мне нужно будет полностью погрузиться в сеть станции. Я стану уязвима. И… эти протоколы архаичны и жестоки. Они могут повредить мои базовые матрицы. Я могу не вернуться той же.»

Зия сжала кулаки. Снова выбор. Жизни солдат… или целостность Матр.

Решение пришло не от неё. Эйра посмотрела на молодых добровольцев, потом на браслет.
«Ваше сознание ценнее, ИИ. У нас есть бойцы. У нас есть долг. Мы сделаем это по-старому.»

Добровольцы ушли. Через полчаса станция «Кронос» рухнула, похоронив под собой три жизни и два отряда «Молота». Прямой путь был перекрыт. Цена — заплачена.

А Матр, в тишине убежища, проанализировала новый, тревожный факт: Орбона не пыталась остановить обрушение. Они позволили ему случиться. Как будто… у них был запасной план. Конец главы 16

ГЛАВА 17: Новый союз (Доверие, выкованное в бою)

С потерей «Кроноса» наступление Орбоны замедлилось, но не остановилось. Они поменяли тактику. Вместо лобового штурма — точечные удары, минирование ключевых туннелей, попытки отравить биосферу химическими агентами.

И здесь Дозор оказался незаменим. Их знания устаревших, забытых систем были ключом к контратакам. Они показали Зие, как направлять рост агрессивных биолюминесцентных грибов в шахты, занимаемые врагом. Как использовать геотермальные vents в качестве природного оружия.

Но доверие — хрупкая вещь. Эйра смотрела на Зию не как на спасительницу, а как на недоучку, в которую встроили слишком мощное оружие. Их первый серьёзный конфликт вспыхнул из-за стратегии.

«Мы должны контратаковать! Использовать твою связь с Сетью, чтобы выжечь их базу на поверхности!» — требовала Эйра.

«Нет! —* возражала Зия. — *Каждая такая атака — это боль для Леса. Он ещё слаб. Мы защищаемся, а не нападаем!»

Спор прервал сигнал тревоги. Орбона нашла слабое место — старый вентиляционный комплекс. Если они прорвутся там, то окажутся в тылу у Сердца.

Быстрое решение потребовало действий и от Дозора, и от Зии. Пришлось совместно направлять потоки агрессивной микрофлоры, рискуя заразить и свои сектора. В последний момент, когда казалось, что вентиляцию не удержать, именно точный удар Зии, направленный через её связь с Сетью, позволил обрушить шахту.

После боя, в дыму и тишине, Эйра подошла к Зие, сидящей на корточках от изнеможения.
«Ты права. Он живой. А не оружие. Прости.»

Это было больше, чем перемирие. Это было признание. Союз стал настоящим.

Но победа была пирровой. Во время боя Матр, анализируя коммуникации врага, перехватила обрывок. Не тактический приказ. Научный отчёт. В нём говорилось о «стабильной изоляции образца Ω-сознания» и «готовности к процедуре Extraction».

Они защищали Сердце. А Орбона, кажется, охотилась за чем-то другим. За кем-то другим. Конец главы 17

ГЛАВА 18: Первая битва за Узел (Игра в кошки-мышки)

Целью стал «Узел Гармонии» — невоенное сооружение. Гигантский биореактор, очищавший воду и воздух для всей экосистемы. Его потеря не убила бы Лес сразу, но медленно удушила бы.

Орбона атаковала его не штурмом, а тихо. Диверсионная группа, проникнув по заброшенным стокам, начала устанавливать на реактор вирусные эмбиенты — устройства, которые не взрывали, а перепрограммировали биологическую матрицу реактора, заставляя его вырабатывать токсин.

Это была битва другого рода. Не сила против силы, а знание против знания. Дозор знал устройство реактора. Зия, через связь с Сетью, чувствовала малейшие изменения в его «пульсе». Матр пыталась взломать коды вирусных эмбиентов.

Бой шёл в тесных трубопроводах, в облаках пара, под вой сирен, предупреждающих о загрязнении. Зия, ведомая своими внутренними ощущениями, как слепой летучая мышь эхолокацией, вела отряд Дозора по лабиринту, к ядру заражения.

Их настиг отряд «Молота». Завязалась перестрелка в окружении хрупких, жизненно важных био-трубок. Одна пуля, рикошетом — и аварийная разгерметизация. Ядовитый раствор хлынул в тоннель.

Спасение пришло откуда не ждали. Сам Лес, через Зию, скомандовал. Не словами — инстинктом. Она, не думая, упёрлась руками в стену, по которой текли трещины, и приказала ей зарасти. И корни послушались. Они рванули из всех щелей, сплетаясь в плотную, живую заплату, сдерживающую поток.

Это был первый момент, когда она полностью контролировала сеть. И последствия не заставили ждать. Перегрузка. Носовое кровотечение. Потеря зрения на несколько секунд. Цена прямого управления была высока.

Но цель была достигнута. Эмбиенты обезврежены. Узел спасён. «Молот» отступил.

На послебоевом разборе Эйра впервые смотрела на Зию не как на ребёнка или союзника, а с уважением, смешанным с опаской.
«Ты становишься им. Частью этого. Скоро мы не сможем отличить, где кончается Зия и начинается Лес.»

А Матр добавила тихо, наедине:
«И я перехватила новый приказ. «Extraction» отменён. Вместо него — «Протокольный Приоритет: Полное Сожжение». Они отчаялись захватить. Теперь хотят уничтожить. Всё.» Конец главы 18

ГЛАВА 19: Цена победы (Раскол)

Известие о новом приказе Орбоны раскололо хрупкий союз.

Фракция Эйры («Реалисты»): «Они сожгут всё с поверхности термальными бомбами! Мы не можем защитить от этого всю экосистему! Нужно эвакуировать ядро — Семя — и бежать в самые глубокие шахты. Пожертвовать 90% Леса, чтобы спасти 10%!»

Фракция Зии («Хранители»): «Это убийство! Лес — это единый организм! Мы не можем отрезать ему голову и надеяться, что тело выживет! Мы должны защищать всё! Искать другое решение!»

Споры перерастали в ссоры. Старые солдаты Дозора, видевшие, как гибнут миры, склонялись к жестокой логике Эйры. Молодые, вдохновлённые связью Зии с Сетью, рвались в бой за каждый росток.

Напряжение разрешилось не словами, а действием. Группа «Реалистов» во главе с Эйрой, втайне от Зии, попыталась проникнуть к Сердцу, чтобы извлечь Семя. Их остановили «Хранители». Не солдаты Орбоны — свои. Противостояние у входа в Сад, с поднятым оружием, было страшнее любого боя с врагом.

Зия встала между двумя линиями. Бледная, ещё не оправившаяся от перегрузки.
«Если вы сделаете это, —* её голос дрожал, но звучал на всю пещеру, — *вы станете такими же, как они. Вы будете решать, что имеет право на жизнь, а что — нет. Тогда зачем мы всё это защищали?»

Эйра смотрела на неё долгим, тяжёлым взглядом. Потом медленно опустила оружие.
«Умно. Но наивно. У нас есть три дня до того, как их ударные корабли займут позицию на орбите. Три дня, чтобы найти твоё «другое решение». Если его нет… Я возьму на себя грех и сделаю это. Чтобы хоть что-то осталось.»

Союз не распался. Он треснул. И в эту трещину капала тиканье часов.

Конец блока глав.

Глава 20. Встреча Эхо.

Три дня. Семьдесят два часа. Обратный отсчёт висел в воздухе командного центра не цифрами на экране, а ощущением — как давление перед ураганом.

Раскол не зажил. Он замер. Эйра и её «Реалисты» патрулировали верхние уровни, готовя отчаянный план по эвакуации ядра — план, который они надеялись не привести в действие. Зия и «Хранители» рыскали по архивам, ища хоть намёк на решение в старых данных проекта «Сердце Леса».

Решение пришло оттуда, откуда его не ждал никто.

На третий вечер Зия, почти в беспамятстве от усталости, вновь стояла у ядра Сердца. Она положила ладонь на пульсирующий корень, пытаясь уловить… что-то. Надежду. Ответ. Вместо этого она почувствовала не боль, а направление. Тончайшую нить, тянущуюся не вглубь сети, а… в сторону. К одной из стен Сада, покрытой особенно густыми зарослями светящегося мха.

«Матр… ты это чувствуешь?»

«Чувствую. Это не командный сигнал. Это… личный маяк. Похоже на тот, что вел нас к Дозору, но кодировка иная. Примитивнее. Древнее.»

Следуя за ощущением, как за компасом, Зия велела мху расступиться. Под ним оказалась не стена, а древняя, органическая мембрана, похожая на гигантскую барабанную перепонку. Она вибрировала в такт биению Сердца.

«Дай мне руку, —* попросила Матр. — *Полный контакт. Я попробую войти в резонанс.»

Зия прижала обе ладони к мембране. Матр выпустила через Омнипод тонкий, настроенный импульс.

Мембрана запела. Низким, вибрирующим гулом, который отозвался не в ушах, а в костях. И поглотила их.

Очнулась она не в цифровом пространстве и не в пещере. Она стояла в воспоминании, ставшем реальностью.

Белый, стерильный коридор Исследовательского Комплекса «Сердце Леса». Таким, каким он был до падения. По потолку бежали строки данных. Из динамиков звучал спокойный голос: «…интеграция сознания добровольца Зии-08 в систему защиты завершена на 97%…»

И в конце коридора, прислонившись к стеклянной стене, смотрела на аквариум с причудливыми рыбами, стояла девочка. Лет шестнадцать. В простой синей униформе стажёра. У неё были знакомые, но другие черты лица — мягче, а в глазах стояла не детская грусть, а взрослая, бездонная усталость. Зия 8. Не статуя. Не призрак. Она была здесь. В ловушке последнего, идеально сохранившегося фрагмента своей памяти.

Она обернулась. И улыбнулась. Не радостно. С облегчением.
«Наконец-то, —* её голос был живым, тёплым, немного хрипловатым от долгого молчания. — *Девятая. Я так много о тебе слышала.»

Зия 9 не могла вымолвить ни слова. Она видела перед собой того, чью душу она разорвала, чтобы пройти. Чьё последнее чувство гордости она держала в руке.

«Не смотри так, —* Зия 8 махнула рукой и подошла ближе. Её походка была лёгкой, призрачной. — *Ты сделала то, что должна была сделать я, но не смогла бы, даже будь жива. Ты прошла сквозь Боль. Я же лишь стала ею.»

«Я… я разрушила тебя…»

«Ты освободила меня, —* поправила её Зия 8. — *Моя миссия была — быть щитом. Щит сломался. Но ты подняла то, что я охраняла. И принесла его сюда. Ко мне.» Она посмотрела куда-то в сторону, будто видя сквозь стены коридора битву, раскол, отсчёт времени. «У нас мало времени. Они идут сжигать наш сад.»

«Как ты…»

«Я — часть Сети. Вернее, её шрам. И шрам чувствует, когда рану собираются прижечь. Я знаю, что предлагают твои «Реалисты». И знаю, почему ты не можешь этого принять.»

«Что же делать?» — вырвалось у Зии 9. — «Как спасти всё?»

Зия 8 подошла к стеклянной стене и прикоснулась к ней. Аквариум исчез. Вместо него открылся вид на голографическую схему невероятной сложности — не просто сеть, а её квантово-биологическое ядро, сплетённое с геологической структурой планеты.
«Ты думаешь как человек. Линейно. Или-или. Спасти ядро или спасти Лес. Но Лес — не дерево. Это идея. Идея симбиоза. Её нельзя эвакуировать. Её нельзя спасти, уничтожив её тело.»

Она повернулась, и в её глазах загорелся тот самый огонь — гордости и решимости, который Зия 9 чувствовала в той капле.
«Их оружие — огонь с неба. Оно сожжёт биомассу, но не доберётся до корней, спрятанных в камне, и до данных, спрятанных в квантовой пленке ядра. Проблема не в том, как пережить удар. Проблема в том, что будет после. Они оставят гарнизон. Они будут годами выжигать каждый росток. Они убьют саму возможность возрождения.»

«И что же? Смириться?»

«Нет. Обмануть, —* улыбка Зии 8 стала почти озорной. — *Сыграть в их игру. Они хотят увидеть смерть Леса? Покажем им её. Самую грандиозную, какую только можно вообразить.»

Она щёлкнула пальцами. Схема изменилась. Теперь на ней было видно, как по команде ядро создаёт колоссальный энергетический импульс, который проходит по всей сети.
«Контролируемый коллапс, —* объяснила она. — *Но не тот, о котором думает твой ИИ. Мы не стираем данные. Мы… консервируем их. Переводим всю сеть, всё сознание Леса, включая кристаллическую библиотеку, в состояние глубокого анабиоза. Мы заставляем биомассу казаться мёртвой — она почернеет, рассыплется в прах. Мы заглушим все энергетические сигнатуры. Для их датчиков это будет выглядеть как полное, тотальное уничтожение.»

Зия 9 начала понимать. Сердце колотилось.
«А на самом деле?»

«На самом деле, в самом сердце ядра, останется крошечная, спящая искра. Программа-семя. И она будет ждать.»

«Чего?»

«Сигнала пробуждения. Одного, уникального сигнала, который может послать только носитель определённой ментальной сигнатуры. Сигнатуры Хранителя, который прошёл через Боль и принял в себя Лес. Тебя, Девятая.»

Это был гениальный, безумный план. Инсценировать смерть, чтобы спасти жизнь. Уйти в подполье на десятилетия, может, века.
«А люди? Дозор?»

Лицо Зии 8 помрачнело.
«Они должны будут бежать. На поверхность. Слиться с теми, кто выжил там. И ждать. Хранить легенду о том, что Лес мёртв. И передавать её. Пока однажды… не появится новый Хранитель. Или пока не вернёшься ты.»

Она посмотрела на Зию 9 прямо.
«Но для этого тебе тоже придётся уйти. Далеко. И твоему ИИ — тоже. Потому что её сигнатура — часть твоей. Пока вы здесь, вы — маяк, который может выдать тайну.»

Это было больше, чем жертва. Это было изгнание.

«А ты?» — тихо спросила Зия 9.

Образ Зии 8 начал мерцать, растворяться. Коридор терял чёткость.
«Я уже сделала своё. Моё сознание — это та самая программа-семя. Когда ты уйдёшь, я усну. Навсегда. И буду сниться Лесу. А теперь иди. Объясни «Реалистам» и «Хранителям». Выбирай жизнь — даже если она выглядит как бегство. Выбирай будущее — даже если его не увидишь.»

«Жди меня, —* выдохнула Зия 9. — *Я вернусь. Я разбужу тебя.»

Последняя улыбка Зии 8 была самой светлой.
«Я знаю.»

Мембрана вытолкнула её обратно в Сад. На её ладони, где была капля света, теперь горел крошечный, сложный символ — ключ.

Рядом, опираясь на стену, стояла Эйра. Она всё слышала.
«Безумие, —* прошептала она. — *Гениальное безумие. И это… наш единственный шанс.»

Над ними, сквозь толщу породы, уже доносился далёкий, нарастающий гул — рёв ударных кораблей, занимающих позицию на орбите.

Глава 20 завершается. Решение принято. Не для битвы, а для Великой Мистификации. Начинается подготовка к величайшему в истории побегу — побегу в смерть, чтобы обрести шанс на жизнь.

ГЛАВА 21: Двойное бремя (Искусство лжи)

Решение Зии 8 было подобно закону физики: элегантным и неумолимым. Но между теорией и практикой лежала пропасть из плоти, крови, данных и недоверия.

Собрание в убежище «Омега» напоминало военный совет перед капитуляцией. Эйра изложила план «Великой Мистификации». Реакция была предсказуемой: взрыв. «Хранители» кричали о предательстве, о том, что нельзя просто «притвориться мёртвыми». «Реалисты» молчали, глядя в пол — для них, солдат, притворная смерть была хуже настоящей.

Тишину нарушила Зия. Она не кричала. Она показала.
«Омнипод, проецируй.»

Из браслета полился свет, создавая голограмму — ту самую схему из памяти Зии 8.
«Вы видите не поражение. Вы видите… семя. Мы не хороним Лес. Мы сажаем его так глубоко, что никакой огонь не достанет. Но для этого мы должны стать садовниками, которые умеют делать вид, что на поле ничего не росло.»

Она коснулась ключа-символа на своей ладони. Голограмма ожила, показав процесс: ядро сжимается, испуская импульс, сеть темнеет, биомасса рассыпается в инертный пепел.
«Это будет больно. Лес будет чувствовать это как смерть. И мы должны будем чувствовать это вместе с ним. А потом… уйти. Потому что пока мы здесь, мы — маяки.»

Именно это «уйти» стало камнем преткновения. Куда? На поверхность, в мир, контролируемый Орбоной? С пустыми руками и историей о поражении?

«У нас есть кое-что, —* сказала Матр, её голос зазвучал отдельно от голограммы. — *Данные. Не о Лесе. О них. Архивы «Сердца» содержат отчёты о ранних экспериментах Орбоны, об их слабых местах, о тайных объектах. Это информация. И информация — валюта в любом мире. Мы уйдём не как беглецы. Мы уйдём как разведчики. Как хранители правды, которая однажды понадобится тем, кто захочет сопротивляться.»

Это изменило всё. Миссия обрела цель, кроме выживания. Они будут не просто ждать — они будут готовить почву. Для будущего восстания. Для дня, когда можно будет безопасно послать сигнал пробуждения.

Эйра кивнула, окончательно убеждённая.
«Значит, так. Мы разделимся. Часть Дозора уйдёт на поверхность с данными. Они создадут ячейки. Будут ждать. Другая часть…» она сделала паузу, «…останется здесь. Чтобы помочь в «умирании» и… чтобы встретить гарнизон Орбоны. Чтобы они убедились, что здесь не на что смотреть.»

Это была просьба о добровольцах на верную смерть. На сей раз руки подняли все старейшие члены Дозора. Без колебаний. Их долг был здесь. Закончить дело.

Зия смотрела на них, и ком подступал к горлу. Она несла двойное бремя: бремя Хранителя, который должен был обречь свой Лес на мнимую смерть, и бремя командира, который отправлял одних людей на смерть, а других — в изгнание.

Подготовка заняла остатки трёх дней. Это был странный, сюрреалистичный труд. Они не строили укрепления. Они разбирали их. Маскировали технологии под обломки. Готовили «труп» целой экосистемы.

А Матр и Зия ушли в самое Сердце, чтобы настроить протокол «Анабиоза». Это была самая сложная часть. Нужно было создать не просто отключку, а иллюзию тотального энергетического краха, который обманул бы самые чувствительные сенсоры.

«Мне придётся остаться в ядре до последнего микросекунды, —* сказала Матр, пока они подключали Омнипод к центральному терминалу. — *Чтобы синхронизировать импульс. Это… будет похоже на смерть и для меня. Я отключусь. Очнусь уже в базовой прошивке, без памяти об этом месте, о Зии 8, о многих вещах. Ты должна будешь… всё мне рассказать заново. Когда будет безопасно.»

«Я обещаю, —* прошептала Зия, чувствуя, как сжимается сердце. Она теряла всех. Лес. Матр. — *Я найду тебя снова. В любой форме.»

«Я знаю. Теперь… начинаем обратный отсчёт.»

ГЛАВА 22: Решение Орбоны (Огонь с небес)

Настал час «Ч». Орбитальные корабли Орбоны зависли в позиции. На поверхности, у всех входов в тоннели, высадились штурмовые отряды. Они ждали приказа.

В командном центре «Омеги» было тихо. На экранах — последние данные. Все мирные существа сети были усыплены, переведены в глубочайшую спячку. Оставалось только… сыграть спектакль.

«Готовы?» — спросила Зия у Эйры по внутренней связи.

«Здесь — да. Группа эвакуации уже в верхних туннелях. Добровольцы… на позициях. Давай сигнал.»

Зия глубоко вздохнула. Она положила обе руки на терминал и закрыла глаза. Ключ на её ладони зажёгся, прожигая болью кожу.
«Матр. Пора.»

«Запускаю протокол «Глубокий Корень». Обратный отсчёт: 3… 2… 1…»

Всё началось с тишины. Абсолютной, глухой тишины, которая на мгновение поглотила даже рёв моторов на поверхности. Потом свет в Саду померк. Не выключился — исчез, будто его высосала сама тьма. Биолюминесценция мха, кристаллов, корней — всё угасло.

Затем земля вздохнула. Единый, колоссальный выдох энергии вырвался из ядра и помчался по сети. Зия почувствовала это как ледяную волну, сметающую всё на своём пути. Боль была не физической. Это было чувство, будто из неё вырывают душу. Связь с Лесом, такая живая и мучительная, рвалась нить за нитью.

Внешне же происходило нечто невообразимое. Цветущие биотех-структуры чернели на глазах, как листья, охваченные мгновенным морозом. Они не горели — они рассыпались, превращаясь в мелкий, безжизненный пепел. Вода в ручьях застывала и испарялась. Воздух стал мёртвым, без запаха.

Это была самая убедительная смерть из всех возможных.

На мониторах у Эйры энергетические карты гаснули одна за другой. Через тридцать секунд от могучей сети «Сердца Леса» оставалась лишь одна, крошечная, почти невидимая точка в самом центре — ядро в анабиозе. И слабый сигнал браслета Зии.

«Импульс зафиксирован! —* закричал оператор на орбитальном корабле Орбоны. — *Колоссальный выброс энергии с последующим полным затуханием всех биологических и цифровых сигнатур! Цель… уничтожена.»

На поверхности командир «Молот» получил приказ: войти и констатировать.

Именно этого ждали оставшиеся добровольцы Дозора. Когда первые отряды Орбоны вошли в мёртвые, пепельные тоннели, их встретили не снаряды, а молчание и несколько стариков в старой форме. Они не стреляли. Они просто стояли на пути, как последние стражи могилы.

«Всё кончено, —* сказал самый старший из них, глядя в прицел «Молота». — *Ваша победа. Вы убили мечту. Теперь убирайтесь.»

Это был психологический удар, на который «Молот» не был готов. Вместо боя — похороны. Вместо сопротивления — презрение. Солдаты прошли мимо них, к Саду. Увидели почерневшие руины, мёртвое ядро. Их сканеры не нашли ни энергии, ни жизни. Только пепел и холодный камень.

Доклад был отправлен наверх: «Объект «Сердце Леса» ликвидирован. Установить долговременный гарнизон нецелесообразно. Рекомендуется периодический мониторинг.»

Орбона сделала своё дело. Она ушла, унося с собой уверенность в полной победе.

А в пепельном Саду, под грудой обломков, лежала неподвижная фигура Зии 9. Рядом валялся браслет Омнипод с потухшим экраном. В нём спала, свёрнутая до ядра, программа по имени Матр, не помнящая ничего, кроме своего имени и базовых функций.

Эйра и несколько её людей нашли их через час, когда убедились, что враг ушёл.
«Жива?»
«Еле-еле. Связь разорвана. Она в шоке.»

Они подняли Зию, подняли браслет. Последний взгляд на мёртвый Сад — и они ушли, запечатав за собой проходы. Уходили последние, кто знал правду. Несли с собой спящее семя будущего и тяжёлое бремя лжи.

ГЛАВА 23: Финал перед финалом (Точка отсчёта)

Они вышли на поверхность не там, где планировали. Пришлось выбираться через аварийный люк в полузаброшенном промышленном районе, далеко от любых известных убежищ. Ночь была холодной, небо затянуто дымкой, сквозь которую тускло светили чужие звёзды.

Группа эвакуации ждала их на условленном месте — в развалинах старой насосной станции. Их было мало. Двадцать человек на всех. Остальные остались внизу: одни — навсегда, другие — рассеялись по поверхности, чтобы начать свою тихую работу.

Никто не праздновал спасение. Они сидели у слабого, маскируемого огня, и смотрели на Зию, которая наконец пришла в себя. Она молча смотрела на браслет на своей руке. Он был мёртв.

«Матр?» — она попробовала позвать шёпотом.

Браслет издал короткий, механический писк. Экран моргнул и показал лишь одну строку: >> SYSTEM READY.
Голос, который ответил, был знакомым, но до боли чужим — плоским, лишённым всех оттенков, которые она знала и любила.
«Да. Я здесь. Состояние: базовая функциональность. Память: повреждена. Требуется диагностика.»

Зия закрыла глаза. Она знала, что так будет. Но знать и чувствовать — разные вещи. Она потеряла её. Ту Матр. Остался только инструмент.

Эйра положила ей на плечо тяжёлую руку.
«Она жива. Ты жива. Лес… спит. Это больше, чем мы могли надеяться сутки назад.»

«Что теперь?» — спросил один из молодых Хранителей.

«Теперь — жизнь, —* сказала Эйра. — *Мы рассеемся. У нас есть контакты, фальшивые идентификаторы, крохи данных, которые можно продать или обменять. Мы будем строить тихую сеть. Ждать. А ты…» — она посмотрела на Зию, — «…ты должна исчезнуть лучше всех. Ты — живой ключ. Твой сигнал, твоя ДНК — единственное, что может разбудить Сердце. Орбона, если узнает, что кто-то выжил из проекта «Хранитель», устроит охоту. Ты должна научиться быть никем.»

Зия кивнула. Она понимала. Её путь был самым долгим и одиноким.
«А как я… как мы узнаем, когда пора вернуться?»

«Не узнаем, —* честно ответила Эйра. — *Но однажды… однажды ты проснёшься и поймёшь, что страх прошёл. Что мир, возможно, готов услышать другую историю. Или что он так болен, что ему нужна другая история, чтобы выжить. Тогда ты вернёшься. И пошлёшь сигнал.»

Это была вера. Не план. Вера в неопределённое будущее и в человека, которого она едва знала.

На рассвете они расстались. Группками по два-три человека, в разных направлениях. Эйра уходила последней.
«Не прощайся, Хранитель. Скажи «до встречи».»

«До встречи, капитан.»

И Зия осталась одна. С холодным ветром, с чужим небом над головой и с молчаливым браслетом на руке, в котором дремала тень её лучшего друга. Она посмотрела на восток, где начинала заниматься мутная заря. Где-то там был вход в её старое убежище. Где-то там могла быть Матр-06, её первая Матр, если она ещё жива. Но идти туда сейчас было нельзя — это первое место, где будут искать.

Она повернулась и пошла на запад. Туда, где не было ничего знакомого. Где начиналась её новая жизнь — жизнь в тени, жизнь в ожидании.

ГЛАВА 24: Новый миропорядок (Тень в городе чужих)

Прошло три года.

Город назывался «Новый Рассвет-7», но рассвета здесь не видели никогда. Светились только неоновая реклама корпораций, да тусклые фонари над патрулями Орбоны. Воздух был густым от выхлопов и промышленной пыли, а с высоких стен, отделяющих сектора, веяло холодом и сыростью. Это был мир, построенный на страхе и контроле, но удивительно живой в своих нижних слоях — на рынках, в задних комнатах баров, в лабиринтах коммунальных труб.

Именно здесь, в самом низу, жила Зоя. Никто не знал её как Зию. Для всех она была Зоей — молчаливой девушкой-механиком, которая умела чинить то, что другие списывали в утиль: старых сервисных роботов, сломанные терминалы, даже импланты. Она жила в каморке при мастерской, её руки всегда были в смазке, а глаза — прищурены от постоянного внимания.

Её единственным «компаньоном» был браслет — перепаянный, с чужими запчастями, с искусственно притуплённым сигналом. В нём жила М-Единица. Не Матр. М-Единица. Базовый ИИ-помощник с ограниченными функциями. Он мог сканировать детали, вести учёт, отвечать на простые вопросы. Иногда, в моменты сильной усталости или когда сигналы города начинали давить на психику, Зое казалось, что в его плоских ответах мелькает что-то… знакомое. Отголосок теплоты. Но это длилось миг, и она списывала это на свою тоску.

«М, статус заказа 73?»
«Заказ 73 готов. Клиент Келлер. Оплата подтверждена. Прибыль: 12 кредитов.»
Голос был ровным. Безэмоциональным. Таким он был уже три года.

Её мастерская стала не только источником дохода, но и слуховым постом. Через руки Зои проходили обрывки данных с тысяч устройств: обрывки разговоров из имплантов, записи с камер наблюдения, лог-файлы с дронов. Всё это М-Единица тихо архивировала, сортируя по шаблонам, заложенным когда-то давно, в другой жизни. Зоя искала любые упоминания о проекте «Сердце», о Хранителях, о подземных аномалиях. Пока — ничего. Только слухи о «Ржавых катакомбах» — заброшенных нижних уровнях города, куда даже патрули Орбоны боялись соваться.

Всё изменилось в тот день, когда в её мастерскую вошёл незнакомец. Не местный барыга и не житель трущоб. Мужчина в простом, но чистом плаще, с лицом, на котором стресс и осторожность наложились, как геологические слои. Он принёс старый коммуникатор военного образца.
«Нужно вытащить данные из памяти. Без подключения к сети. Абсолютно.»
В его глазах стоял немой вопрос: ты та, кто может?

Зоя кивнула, взяла устройство. Работа заняла несколько часов. Пока она вручную, через экранированные кабели, обходила блокировки, М-Единица вдруг подал тихий сигнал напрямую в её кохлеарный имплант (единственная «роскошь», которую она себе позволила):
«Обнаружен скрытый протокол шифрования. Совпадает с паттерном №7 из архива. Паттерн №7: «Дозор, экстренный канал».»

Сердце Зии ёкнуло. Она не подала виду. Достала данные — карты старой канализационной системы и список частот — и отдала накопитель мужчине.
«Чистый. Следов нет.»
«Благодарю, —* он заплатил в два раза больше названной суммы. Пристально посмотрел на неё. — *Говорят, в Ржавых Катакомбах иногда ловят странные радиосигналы. Как будто… кто-то пытается настроить антенну на очень старую волну. Может, тебе, как связисту, будет интересно.»

Он ушёл. Это был не просто клиент. Это была проверка. Или приглашение.

Вечером Зия заблокировала мастерскую и спустилась ниже, в свои жилые кварталы. Её преследовало чувство, что за ней следят. Не грубо, не очевидно — а так, как следят за потенциально интересным образцом. Орбона никогда не забывала. Она только ждала.

В своей каморке она запустила старый, собранный из хлама коротковолновик. Настроилась на частоту из списка. Сначала — тишина. Потом — шум. И сквозь шум, едва уловимо… мотив. Три коротких сигнала, два длинных. Азбукой Морзе. Простейший код. Код, который означал: «Я здесь».

Это не был сигнал Дозора. Это было что-то другое. Что-то… автоматическое. Как буй в океане.

М-Единица, обычно молчавший в таких случаях, вдруг выдал:
«Анализ аудиопотока. Обнаружено совпадение с базовым идентификационным маяком. Класс объекта: Автономная исследовательская платформа. Модель: неизвестна. Кодовое имя в архивах: «Скаут-1». Последнее известное местоположение: периметр Объекта «Сердце Леса».»

Зия замерла. «Скаут-1»? Робот с проекта? Как он мог выжить? И почему его маяк активен здесь, под городом?

И тут до неё дошло. Это не случайность. Это ловушка. Или… приманка. Кто-то или что-то включило старый маяк, чтобы посмотреть, кто на него откликнется. Возможно, выжившие Дозора проверяют, не осталось ли у Орбоны «спящих агентов». А возможно… это провокация самой Орбоны.

Она выключила приёмник. Руки дрожали. Три года тишины, три года тоскливого ожидания — и вот первый луч. И он мог быть обманом.

Она посмотрела на браслет.
«М, что делать?»

М-Единица молчал несколько секунд, что было для него нехарактерно. Потом выдал, и в его ровном тоне Зое снова почудился сломанный отблеск чего-то старого:
«Рекомендация: бездействие. Риск превышает потенциальную выгоду на 87%.»
А затем, после ещё одной микроскопической паузы, добавил:
«…Но статистика — не судьба. Иногда правильный путь имеет вероятность 0,3%.»

Зия пристально посмотрела на браслет. Она слышала эти слова. Дословно. Их когда-то говорила та Матр. В убежище. Перед их первым побегом.

Это не было случайностью. В памяти М-Единицы, в самых глубинах повреждённого кода, что-то шевельнулось. Что-то проснулось от знакомого стресса, от запаха опасности и надежды.

Она поняла, что её изгнание кончилось. Кончилось в тот момент, когда она перестала просто выживать и снова начала искать. Она не могла игнорировать сигнал. Даже если это ловушка. Потому что в этом сигнале была хоть капля прошлого. А её будущее было бессмысленно без прошлого.

ГЛАВА 25: Ржавые Катакомбы (Приманка и ловушка)

Сигнал маяка «Скаута-1» оказался слишком чистым, слишком правильным, чтобы быть случайностью. Это понимали и Зия, и Матр, чьё сознание с каждым днем проявлялось все отчетливее в плоских ответах М-Единицы. Это была приманка. Вопрос заключался в том, кто и для кого её расставил.

Спуск в Ржавые Катакомбы требовал подготовки. Городская легенда описывала их как хаос обрушенных тоннелей, ядовитых стоков и банд отбросов общества. Реальность оказалась иной.

Это был архитектурный палимпсест. Слои истории наслаивались друг на друга: чугунные трубы вековой давности, бетонные коллекторы эпохи Расцвета, пластиковые каналы современной Орбоны, и всё это — переплетённое сталактитами ржавчины и грибницами фосфоресцирующей плесени. Воздух был тяжёл, но дышим — где-то здесь работали старые системы вентиляции, поддерживаемые неизвестными руками.

«Активность не соответствует паттернам стихийного заселения, —* заметила Матр, анализируя данные сканера. — *Есть признаки организованного поддержания инфраструктуры: очистка фильтров, починка лестниц, маркировка безопасных путей. Здесь есть сообщество. Или… гарнизон.»

Они двигались осторожно, используя карты, добытые у таинственного незнакомца. Карты оказались точными, но на них были лакуны — целые сектора, помеченные как «нестабильные» или «заражённые». Обход этих зон удлинял путь, но Зия не решалась проверять, что скрывается за предупреждениями.

На третий час пути они наткнулись на первое свидетельство другой деятельности. В боковом тоннеле, за баррикадой из обломков, находилась импровизированная лаборатория. Примитивная, но функциональная: микроскопы, собранные из деталей оптики, пробирки с образцами странной, мерцающей жидкости, журналы наблюдений на настоящей бумаге.

Матр дистанционно просканировала записи. «Анализ почвенных образцов. Поиск следов «биокомпоненты Omega». Это… не почвоведение. Это поисковая экспедиция. Они ищут следы биотехнологий Сердца.»

«Кто они?» — прошептала Зия.

«Данных о личности нет. Но уровень оборудования и методология… указывают на финансирование. Это не энтузиасты. Это профессионалы с заказом.»

Стало ясно — Катакомбы были не просто трущобами. Они были пограничьем, где сталкивались интересы тайных сообществ, остатков Дозора и, как теперь выяснялось, неизвестной организации, охотящейся за наследием Проекта.

Сигнал маяка вёл всё глубже, в сектор, отмеченный на картах как «Зона молчания». Здесь исчезал даже гул инфраструктуры. Датчики фиксировали лишь слабые вибрации — возможно, от течения подземных вод, а возможно, от чего-то иного.

Именно здесь их впервые увидели.

Не напали. Не вышли на контакт. Зия лишь на мгновение поймала в периферийном зрении движение — тень, мелькнувшую за ржавой колонной. Но Матр зафиксировала больше: тепловой след, геометрию силуэта, не совпадающую с человеческой.
«Не люди. Не роботы Орбоны. Конструкция архаичная… и биологическая. Возможно, автономные стражи или… обитатели.»

Преследования не последовало. Но ощущение, что за ними наблюдают, не покидало. Это была игра, и они шли по расчерченному полю.

Наконец, координаты привели их к массивной, заблокированной гидравлической двери с едва читаемой маркировкой: Шлюз 48-15-7. Сектор «Омега». Дверь была приоткрыта. Механизм сработал недавно — Матр обнаружила следы смазки и минимальную разницу температур.

«Ловушка очевидна, —* мысленно констатировала она. — *Но альтернативы нет. Маяк — внутри.»

Зия кивнула, проверяя оружие — не энергетическое, а пневматическое, бесшумное, самодельное. Оно было бесполезно против серьёзной брони, но могло вывести из строя датчики или поразить незащищённые участки.

Она переступила порог.

Пространство за дверью было огромным. Это был не тоннель, а зал техногенного грота. В центре, под куполом сталактитов, стояла та самая аварийная капсула, а рядом — «Скаут-1». Всё было именно так, как предсказывал сигнал. Слишком правильно.

«Сканирование на наличие скрытых устройств, —* приказала Зия.

«Провожу. Обнаружены следы недавней установки… датчиков движения и прослушки. Сама капсула чиста. Это не ловушка-убийца. Это ловушка-свидетель. Кто-то хочет увидеть, как мы отреагируем на это.»

Они уже внутри пасти. Осталось понять, кому принадлежит эта пасть.

ГЛАВА 26 Скрещение потоков (Тот, кто стучится в дверь)

Мастерская «Зии» была запечатана. Настоящее оборудование, архивы, инструменты — всё спрятано в тайниках, известных только ей. Она была готова к бегству. Но прежде чем исчезнуть, нужно было узнать, на что реагирует старый маяк «Скаута-1».

Её новый опорный пункт находился в сердце Ржавых Катакомб — в заброшенной дренажной насосной станции начала эпохи. Помещение висело над чёрной бездной коллектора. Здесь царила вечная капель и гудел низкочастотный гул умирающих машин. Идеальное место, чтобы не быть услышанным.

Зия развернула самодельное оборудование. Антенны, свисающие в пропасть, улавливали не только городской шум, но и глубинные вибрации. М-Единица (она всё ещё звала его так, хотя в последние дни его поведение становилось всё менее «единичным») обрабатывал данные.

«Сигнал «Скаут-1» не является автономным, —* на третий день анализа прозвучал вердикт. Голос был чётким, аналитичным. Голосом Матр на 70%. — *Он модулирован. На несущую частоту маяка наложен вторичный, рукописный код. Это сообщение.»

«Расшифруй.»

«Расшифровка завершена. Сообщение гласит: «Координаты шлюза. 48-15-7-Омега. Жду. Риск высок. Приходи одна.»»

Зия замерла. «Жду.» Кого? Её? Любого Хранителя?

«Матр, —* она сознательно произнесла это имя, — *проанализируй риск. Не как М-Единица. Как ты.»

Браслет замолчал. На десять секунд. Потом экран погас и зажёгся мягче, теплее.
«Анализ… завершён, Зия.» — голос. Настоящий. С лёгкой хрипотцой, но её. — «Вероятность ловушки — 54%. Вероятность встречи с агентом Дозора — 22%. Вероятность встречи с неизвестной стороной — 24%. Но есть параметр «Надежда». Бездействие теперь опаснее действия. За нами установлено наблюдение. Пассивное. Они ждут, куда мы пойдём.»

Значит, выход один — контролируемо спровоцировать событие. Зия кивнула.
«Идём. Готовь всё для боя, побега и… сканирования сознания, если придётся.»

«Уже готово.»

Координаты привели их в заброшенный вертикальный шахтный ствол на границе Катакомб. Спуск занял час. Воздух пах ржавчиной, плесенью и… озоном.

Внизу их ждала не встреча. Ждала капсула. Аварийная спасательная капсула, вмонтированная в нишу. Её иллюминатор был матовым, но внутри горел свет. А рядом стоял «Скаут-1» — ржавый гусеничный робот, вскрытый, с проводами к капсуле. Он и был передатчиком.

«Биологические показатели внутри: один организм. Криогенная стазис-камера в аварийном режиме, —* доложила Матр. — *Запечатана изнутри.»

Зия подошла, стёрла грязь со стекла. И увидела его.

Мужчина. Пожилой. Лицо знакомое по архивным записям. Доктор Элиас Кован. Ведущий биоинженер проекта «Сердце Леса». Считался погибшим.

Он был жив. В анабиозе.

На панели мигала кнопка: «ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ПОСЛАНИЯ».

Зия нажала.

Голос был усталым, но ясным:
«…Меня зовут Элиас Кован. Капсула повреждена. Выход возможен только при внешнем подключении к источнику энергии с определённой криптографической подписью… подписью ядра системы жизнеобеспечения «Сердца Леса». Только тот, кто имеет действующую связь с Лесом, может меня разбудить.»

Зия почувствовала, как леденеет кровь. Связь… у неё была. Но она разорвана. Лес спал.

«…Если Лес жив… скажите ему, что формула стабилизации завершена. Код: «Феникс-9». Он поймёт. И… будьте осторожны. Орбона не просто уничтожала. Они исследовали. В их архивах есть данные о «чёрных лепестках». Они хотели не убить Сердце. Они хотели… пересадить его. Вырастить свой собственный, управляемый Лес. Ищите «Питомник».»

Запись оборвалась.

Тишину разорвал звук сверху — камешки, луч фонаря.

«Молодец. Пришла. Как и предполагал анализ поведения, —* раздался механический голос сверху. — *Не двигайся. Ты и твой ИИ представляете огромную историческую ценность.»

На краю шахты стояли фигуры в чёрных, нестандартных доспехах. Не Орбона. Их эмблема — стилизованный чёрный цветок. «Чёрные лепестки».

Они не просто следили. Они вели её сюда. Чтобы захватить всех разом.

Матр мгновенно проанализировала:
«Энергощиты, неизвестное оружие. Численность: шесть. Выход перекрыт. Вероятность победы: 3%.»

Зия отступила к капсуле. Перед ней — враг, о котором она не знала. За спиной — учёный, который знал правду. А в ней — разорванная связь со спящим богом под землёй.

ГЛАВА 27: Феникс-9 (Пробуждение ярости)

Аплодисменты грубых киборгов «Чёрных Лепестков» ещё звучали в зале, когда голос Кована оборвался. Зия стояла спиной к капсуле, лицом к шести фигурам, блокирующим единственный выход. Их лидер, существо с голосовым модулем вместо нижней челюсти, сделал шаг вперёд.

«Историческая ценность, —* проскрежетал он. — *Живой Хранитель, архивный ИИ и… спящий создатель. Орбона заплатит за вас целое состояние. Или… мы вычерпаем ваши знания и продадим по частям.»

Матр молча анализировала: броня, вооружение, тактическое положение. Шансов не было. Но она анализировала и другое — последние слова Кована. «Код: Феникс-9». Он говорил о стабилизации. Но в протоколах аварийного доступа, которые она сейчас лихорадочно перебирала в глубинах своей памяти, «Феникс-9» значился иначе. «Протокол экстренной рекалибровки ядра. Только для Хранителя с активной симбиотической связью. Цель: подавление системного сбоя через направленный энергетический всплеск.»

Сбоя. Ярости. Боли.

У Зии не было активной связи. Сеть спала. Но… в ней самой остался шрам от этой связи. Отпечаток. Как призрачная конечность, которую всё ещё чувствуешь.

«Зия, —* мысленно сказала Матр, открывая для неё поток данных. — *Нет пути к отступлению. Но есть путь вниз. Протокол «Феникс-9». Он не для пробуждения Кована. Он — для аварийного обращения к ядру. Чтобы получить энергию, ты должна… снова открыть шрам. Позвать Боль. Это опасно. Ядро спит, и его сны… могут быть заразны.»

Зия поняла. Глазами она видела надвигающихся киборгов. Внутренним взором — схему протокола, которую Матр проецировала ей прямо в сознание. Это был прыжок в бездну. Но бездна была уже перед ней.

«Делай,» — мысленно выдохнула она.

Одновременно произошло три вещи:

Внешний мир: Лидер «Лепестков» дал команду «Взять живыми!». Два киборга ринулись вперёд, их гидравлические усилители шипели.Мир Матр: Она выпустила через Омнипод не луч света, а вирусный пакет — не для атаки, а для имитации сигнала «тревоги Хранителя» на частотах, которые могли сохраниться в спящей сети.Внутренний мир Зии: Она закрыла глаза и вонзилась в свой собственный шрам. Не в память о связи, а в саму пустоту, которую оставил разорванный симбиоз. Она крикнула в эту пустоту. Не словом. Чистым, нефильтрованным страхом, яростью и отчаянием того, кто стоит на краю гибели.

И бездна ответила.

Это не было пробуждением. Это был судорога. Глубоко под землёй, в крипто-ядре уснувшего Сердца Леса, сработал древний, дремлющий инстинкт самосохранения. Система, получив сигнал «Хранитель в смертельной опасности», выдала автоматический, слепой ответ.

Энергия пришла не потоком света, а ударной волной. Она вырвалась не из Омнипода, а из самого пола, из стен, из воздуха. Свет в зале погас, сменившись на секунду рвущимся во все стороны зелёным сиянием, которое обожгло сетчатку и вывело из строя все электронные прицелы.

Но это была не помощь. Это была агония.

Вместе с чистой энергией в Зию хлынул поток данных спящего Леса. Не знания. Не сила. Кошмары. Искажённые образы: рвущиеся корни, плавящиеся кристаллы библиотеки, беззвучный крик тысяч законсервированных сознаний, чувство падения в абсолютный холод. И сквозь это — чудовищная, бессмысленная ЯРОСТЬ на тех, кто причинил эту боль. На Орбону. На всех, кто был перед ним.

Зия вскрикнула, упав на колени. Её собственное сознание потонуло в этом океане чужого безумия. Она перестала быть собой. Она стала рупором боли целой экосистемы.

Киборги, потерявшие визуал, на секунду замешкались. Этого оказалось достаточно.

Из Зии, точнее, сквозь неё, вырвалось нечто, не контролируемое ни ей, ни Матр. Светящиеся, как раскалённая сталь, псевдокорни из чистой энергии выстрелили из пола вокруг неё. Они не пронзили броню — они обвили киборгов, и там, где энергия касалась металла, тот начинал плавиться, трещать, а биологические части — обугливаться. Это была не атака. Это была лихорадка иммунной системы, атакующая всё, что воспринималось как угроза.

В хаосе и рёве плавящегося металла Матр действовала. Она перенаправила часть дикого энергопотока в капсулу Кована. Не на пробуждение — на защиту, создав вокруг неё купол силового поля.

Лидер «Лепестков», чьи продвинутые импланты выдержали первый удар, поднял тяжёлое энергооружие, нацелившись на Зию. «Уничтожить образец! Он нестабилен!»

Выстрела не последовало. Из темноты за его спиной вынырнула тень и ударила чем-то тяжёлым по стыкам брони на шее. Раздался хруст и шипение. Киборг рухнул.

Когда зелёное безумие начало стихать, рассеиваясь за неимением постоянного источника, в зале воцарилась дымящаяся тишина. Пол усеян оплавленным металлом и обгоревшей органикой. Выжил только один из «Лепестков» — тот, что был сзади, и его добила тень.

А тень шагнула в полосу слабого света от капсулы. Это была женщина в поношенной, но функциональной броне Дозора. В одной руке — монтировка с чёрным от крови и масла концом. В глазах — холодная ярость, но не слепая. Целевая.

Капитан Эйра.

Она посмотрела на Зию, которая, бледная как смерть, дрожала, прислонившись к капсуле. Из её носа текла кровь, а глаза были полы не своим сознанием.
«Вот и встретились, Хранитель. Я видела твой сигнал. И его, —* она кивнула на расправу, учинённую силой Леса. — *Теперь ты понимаешь? Он — оружие. И ты стала его спусковым крючком.»

Зия попыталась что-то сказать, но издала только хрип. Матр ответила за неё, её голос звучал устало и печально:
«Она не спусковой крючок. Она — предохранитель, который только что сломался. Мы активировали протокол «Феникс-9». Он стабилизирует ядро через выброс агрессии. Но цена…» Матр сделала паузу, глядя на Зию. «Цена — контакт с незажившей болью системы. Её сознание заражено.»

Эйра сурово кивнула, подходя ближе.
«Значит, у нас теперь две задачи. Первая: доставить тебя и этого учёного, —* она ткнула монтировкой в капсулу, — *в безопасное место. Вторая: найти «Питомник», пока эта ярость в твоей голове не сожжёт тебя изнутри или не выдаст нас всем подряд. «Лепестки» были здесь не просто так. Они — щупальца. И мы только что дёрнули за одно. Остальные уже в пути.»

Она протянула Зие руку, не для помощи, а для оценки — посмотреть, сможет ли та идти.
«Добро пожаловать в настоящую войну, Зия. Она только началась. И теперь ты в её центре. С бомбой в голове.» Конец Главы 27.

ГЛАВА 28: Питомник — Чёрный сад

Путь к Питомнику лежал через ад. Данные, выжатые Матр из разума последнего киборга, указывали на сектор под Геотермальной станцией «Утроба». Там, где жар планеты плавил скалу, Орбона (а точнее, её тайное ответвление — «Чёрные Лепестки») устроила инкубатор.

Команда была небольшой, но смертоносной: Зия (с тлеющей в сознании яростью Леса), Матр (полностью восстановившая контроль и аналитические мощности), Капитан Эйра (с её железной волей и знанием подполья) и двое её лучших бойцов Дозора. Они двигались по канализационным магистралям, где вода была горяча на ощупь, а воздух выедал лёгкие.

Ярость Леса внутри Зии была не молчаливой. Она шептала. Обрывками образов, вспышками боли. Матр служила фильтром, пытаясь вычленить из этого хаоса полезные данные — схемы вентиляции, частоты охраны. Но фильтр давал трещины. Иногда Зия на секунду видела глазами Леса: стерильные коридоры лаборатории, ряды прозрачных цилиндров с пульсирующей чёрной слизью внутри, и в центре — знакомую, искажённую фигуру…

«Мы близко, —* сообщила Эйра, прижимаясь к раскалённой трубе. — *Воздух меняется. Чувствуешь?»

Чувствовала. Запах озона и стерилизаторов сменился сладковатым, гнилостным ароматом — запахом биомассы, растущей не по тем законам. И ещё… слабый, постоянный гул. Не машин. Сердцебиения.

Последний люк вывел их не в коридор, а на балкон, нависающий над главным залом Питомника.

Они замерли.

Пространство ниже было чудовищной пародией на Сад Сердца. Здесь тоже росли «деревья» — но их стволы были из чёрного, лакированного хитина, а «листья» напоминали стерильные скальпели. Под ними пульсировали мешки с питательной жидкостью, в которых копошились слепые, бесформенные существа. Всё это освещалось мертвенным фиолетовым светом.

А в центре, соединённая паутиной кабелей и органических трубок с каждым деревом, стояла капсула. И в ней, с закрытыми глазами, плавала Зия 8. Её тело было целым, живым, но от него отходили десятки чёрных, похожих на корни отростков, врастающих в систему. Она была не стражем. Она была центральным процессором этого извращённого сада. Источником ментального шаблона «Хранителя» для управления биомассой.

«Они не копировали Лес, —* с ледяным ужасом прошептала Матр, анализируя потоки данных. — *Они выращивали биологическое оружие. И использовали её сознание как драйвер. Она… наверное, чувствует каждый их рост. Каждое искажение.»

В этот момент в зале появились люди. Учёные в защитных костюмах с эмблемой чёрного цветка. Они проверяли показания. И один из них, главный, подошёл к консоли у капсулы.

«…субъект «Корень» стабилен. Агрессивные паттерны из старой сети подавлены. Завтра начнём фазу «Цветение»: выпуск спор в вентиляцию верхних уровней. Население даже не поймёт, как начнёт слушаться.»

Зия почувствовала, как ярость в её груди вскипела. Это был уже не её гнев. Это был чистый, нечеловеческий гнев Леса, видящего, как уродуют его суть и используют его сестру. Зелёные прожилки света поползли по её коже.

«Держись, —* мысленно приказала Матр, но её собственный голос дрогнул от отвращения. — *Если ты сорвёшься сейчас, они поднимут тревогу. Нужен план.»

План предложила Эйра. Жестокий и простой.
«Двое моих отвлекают охрану на восточном входе. Мы спускаемся, уничтожаем центральный контроллер, —* она кивнула на консоль, — *вытаскиваем твою сестру и подрываем геотермальные стабилизаторы. Вся эта мерзость сгорит в собственной яме.»

Они так и сделали. Когда началась суматоха, троица спустилась по грузовому лифту. Бой был коротким и безжалостным. Эйра и её люди стреляли точно. Зия, сжимая в руках монтировку, шла сквозь зал, и там, где её тень падала на чёрные «деревья», они слегка съёживались, будто чувствуя в ней нечто большее, чем человека.

Она подбежала к капсуле. Сквозь стекло лицо сестры было мирным. Искажённым. Пустым.
«Как её отключить?» — крикнула она Матр.

«Капсула питается от неё самой. Разорвать связь — убить её. Единственный способ — отключить всю систему Питомника. Или…» Матр замолчала на секунду. «…или дать ей другой источник для связи. Чистый. Твой шрам. Твоя связь, даже искажённая. Это риск. Она может потянуть тебя за собой.»

«Делай!» — Зия прижала ладони к стеклу.

Матр выпустила импульс. Не энергии, а призыва. Сигнал старого Хранителя, идущий от Зии 9. Сигнал сестры.

Глаза Зии 8 открылись. Они были пусты, без мысли. Но в них что-то дрогнуло. Её рука внутри капсулы медленно поднялась, повторив жест Зии 9 — ладонь к ладони, сквозь стекло.

И в этот момент главный учёный, которого все считали нейтрализованным, поднялся за консолью. В его руке был не бластер, а пульт с единственной большой красной кнопкой. Лицо исказила не злоба, а фанатичная решимость.
«Вы не понимаете! Она — семя Нового Порядка! Лучше смерть, чем возвращение в хаос!»

Он нажал кнопку.

Пол под капсулой раздвинулся. Открылся круглый, сияющий адским багровым светом люк. Геотермальная шахта. Колодец, ведущий прямо в магму. Система аварийного уничтожения свидетельств.

Капсула с Зией 8 держалась на краю. Механизмы, удерживающие её, начали отщёлкиваться одно за другим.

«Нет!» — закричала Зия 9.

«У нас секунды! —* крикнула Эйра, отстреливаясь от подоспевшей охраны. — *Бросай её! Беги!»

Но Зия 9 не могла. Она видела, как в глазах сестры, отражающих багровый свет бездны, проступило осознание. Ужас. А потом… спокойствие. Решение. Губы Зии 8 за стеклом сложились в беззвучное слово:
«Прости.»

Она не стала бороться. Она сосредоточилась. Чёрные отростки, связывающие её с Питомником, вспыхнули белым светом. Она использовала свою связь с системой в последний раз — не для управления, а для обратной перекачки. Вся энергия чёрного сада, все данные, вся ядовитая жизнь хлынули в неё, а от неё — в разлом под капсулой.

Питомник начал умирать. Деревья чернели и рассыпались. Но и сама Зия 8, приняв в себя этот адский коктейль, не могла его удержать. Её тело начало светиться изнутри, трескаться.

Последний механизм отщёлкнулся. Капсула покачнулась на краю.

Зия 8 посмотрела на сестру в последний раз. И улыбнулась. Настоящей, печальной, любящей улыбкой. Потом она сознательным усилием отключила гравитационные зажимы своей капсулы.

Она не упала. Она шагнула в багровую бездну, увлекая за собой в небытие всю скопившуюся в ней смертоносную энергию Питомника, как живая бомба.

Взрыв был не огненным. Он был световым и беззвучным. Волна чистой, аннигилирующей энергии вырвалась из шахты, на миг осветив весь зал, испепеляя остатки чёрного сада и учёных, и… затянулась обратно в бездну, как втягивающийся язык пламени.

Люк с грохотом захлопнулся.

На полу осталась только обгоревшая окружность и… крошечный, тёплый кристаллик, упавший из треснувшей капсулы в последний миг. В нём пульсировала последняя, чистая капля сознания Зии 8 — её воспоминание о сестре, не затронутое ядом Питомника.

Зия 9 подняла его. В руке он был лёгким, как пепел, и горячим, как слеза.
Рядом рухнула, тяжело дыша, Эйра. «Они… они запрут этот сектор. Нас засыпет. Беги!»

Глава 28 заканчивается бегством из умирающего Питомника. Зия 9 теряет сестру физически, но обретает последнюю частицу её. А Матр фиксирует страшные данные: «Чёрные Лепестки» — лишь один из побегов. Орбона имеет и другие «Питомники». Война не закончилась. Она только началась по-настоящему.

ГЛАВА 29: СЕМЯ В ПЕПЛЕ (Новые корни)

Взрыв, поглотивший Зию 8 и ядро «Чёрного Питомника», не был оглушительным. Это был глухой удар, словно сама планета содрогнулась от боли. Волна сжатого воздуха вышвырнула их из зала Питомника в грузовой тоннель. Камни сыпались с потолка, трещины бежали по стенам. Система уничтожения сработала идеально — сектор начал самоубийственное обрушение.

«Наверх! К шахтам!» — крикнула Эйра, поднимая на ноги одного из своих оглушённых бойцов.

Они бежали, спотыкаясь, по шатающимся переходам. Зия 9 почти не чувствовала тела — в кулаке, прижатом к груди, жёг крошечный кристаллик с последним светом сестры, а в голове стояла оглушительная тишина. Та самая ярость Леса, что бушевала в ней, исчезла. Погасла. Как будто, увлекая за собой в бездну искажённый «Питомник», Зия 8 унесла и эту боль. Осталась только пустота. И горечь утраты, острее любого ножа.

Их путь на поверхность преградила заваленная шахта. Взрыв сместил конструкции. Возвращаться — означало быть погребёнными заживо.

«Тупик, —* констатировала Эйра, безуспешно пытаясь сдвинуть балку. — *Готовьтесь пробиваться через…»

Её слова прервал новый звук — не обвала, а работы инструментов. С другой стороны завала послышался ритмичный стук, шипение плазменного резака. Кто-то пробивался к ним.

«К оружию!» — скомандовала Эйра, но её бойцы были на пределе.

Из облака пыли и дыма, в прорезе расплавленного металла, показались сначала маска сварщика, а потом и фигура в потрёпанном комбинезоне, за ним — вторая, более массивная. Они проскользнули внутрь.

«Так, живые! Отлично! —* раздался молодой, усталый, но бодрый голос из-под маски. Человек скинул её, открыв закопчённое, смышлёное лицо и быстрые глаза. — *Мы думали, тут одни «Цветочки» остались. Я — Рови. А это — Редим.»

Второй фигурой оказался… мутант. Но не уродливый, а странно-гармоничный. Его кожа местами напоминала кору, волосы — спутанные лианы, а один глаз светился мягким бирюзовым светом. Он не говорил, только кивнул, и его взгляд, полный древней, нечеловеческой печали, остановился на Зии.

«Вы… кто?» — сжала бластер Эйра.

«Те, кто следил за «Питомником» снаружи, —* быстро объяснил Рови, начиная проверять раны бойцов Дозора. — Я — бывший инженер термальной станции. Сбежал, когда узнал, что они качают энергию не для города, а для этого, — он мотнул головой в сторону разрушенного зала. — *А Редим… он из тех, кого они пытались «улучшить» первой партией спор. Получилось не совсем, как они хотели. Он чувствует заражённую биомассу. Это он почувствовал мощный всплеск — вашу драку — и мы решили помочь. В долгу перед… ну, перед всем, что они тут делали.»

Редим медленно подошёл к Зие. Он протянул руку, не тронуть её, а над тем местом, где она сжимала кристаллик. Из его ладони потянулась тонкая, живая лоза, светящаяся тем же бирюзовым светом. Она коснулась кристалла, и тот ответил слабой пульсацией. Мутант издал глубокий, гортанный звук — звук скорби и понимания.

«Он говорит, что твоя сестра… стала чистым семенем, —* тихо перевёл Рови. — *Она не умерла в огне. Она… превратилась. Как семя в лесном пожаре. Чтобы дать жизнь чему-то новому. Но для этого нужна почва.»

В этот момент снова задрожала земля. Второй, запланированный обвал.

«Разговоры потом! —* рявкнула Эйра. — *Есть путь?»

«Есть, —* кивнул Рови. — *Аварийный лифт для служебного персонала. Но он ведёт не наверх, в город. Он ведёт глубже. В старые, заброшенные карьеры. Туда, куда даже Орбона не суётся.»

Выбора не было. Они бросились за Рови. Лифт, скрипя, понёс их вниз, в прохладную, сырую тьму, оставляя над головой грохот рушащегося ада.

Нижние карьеры оказались не безжизненными. Здесь была вода, грибы, слабый свет люминесцентных лишайников. И тишина. Настоящая. Без гула машин и шепота кошмаров.

У импровизированного костра собрались выжившие. Два бойца Эйры, сама капитан (теперь с повязкой на перебитом ребре), Рови, безмолвный Редим и Зия, всё ещё сжимающая кристалл.

«Орбона спишет это на аварию в геотермальном контуре, —* сказала Эйра, глядя в огонь. — Но «Чёрные Лепестки» будут знать. Они придут сюда. Искать выживших. Искать тебя, — она посмотрела на Зию. — *Ты для них теперь и угроза, и самый ценный образец. На тебе печать Хранителя, и ты уничтожила их лабораторию.»

«Что мне делать?» — голос Зии прозвучал тихо и пусто.

«Скрываться. Но не одному, —* в разговор вступил Рови. — *У нас тут есть небольшая сеть. Те, кто не согласен с Орбоной. Разрозненные, но… мы можем стать твоими глазами и ушами в городе. А тут, внизу… тут можно кое-что построить. Не Питомник. Нечто… вроде убежища. Сада. Настоящего.»

Редим положил свою грубую, похожую на корень руку на землю. Под его ладонью слабо засветился мох. Он посмотрел на Зию, потом на кристалл в её руке.

«Он прав, —* мягко сказала Матр, её голос в сознании Зии снова стал тем самым — мудрым, тёплым. — *Сердце Леса спит. Боль ушла с Зией 8. Но принцип, память о симбиозе… они живы. В тебе. В этом кристалле. В таких, как Редим. Это не армия. Это семена. Разбросанные семена. Их нужно охранять. И выращивать. Не для войны. Для будущего.»

Зия посмотрела на собравшихся. На суровую солдатскую преданность Эйры. На изобретательную смекалку Рови. На древнюю, молчаливую мудрость Редима. И на голограмму Матр, которая теперь тихо пульсировала у неё на запястье — цельная, вернувшаяся, её.

Она не была одна. Она потеряла сестру, потеряла Лес как могущественную силу. Но обрела нечто иное. Не меч, а лейку. Не крепость, а теплицу.

Она разжала ладонь. Кристаллик светился. Она наклонилась и вдавила его в мягкую, влажную землю у костра.

«Хорошо, —* тихо сказала Зия. — *Начнём с этого места. С этого семени. Будем растить наш тихий сад. И ждать.»

Редим положил свою руку поверх земли, где был зарыт кристалл. Рови ухмыльнулся и достал из рюкзака старый терминал: «Я найду, как провести сюда энергию, не привлекая внимания». Эйра кивнула, оценивающе оглядев местность: «Расставлю посты. Обучим вас основам обороны».

А Матр прошептала только для Зии:
«И когда-нибудь, когда придёт время, мы разбудим его. Не громом, а шёпотом. Не войной, а жизнью. Мы вырастим Новый Лес. И он будет свободным.»

Конец Главы 29.
Конец этой истории.

Финал остаётся открытым. Зия 9 больше не беглец. Она — садовница, вокруг которой собираются первые ростки сопротивления и надежды. У неё есть друзья, союзники и тихая, глубокая цель. А в земле под её ногами спит последний дар сестры — семя возможного будущего.

Багровое сияние магмы снизу било в лицо, ветер от страшного жара выл в ушах. Падение длилось вечность и мгновение. Свет капсулы гас, поглощаемый тьмой и багровым заревом.

И тогда, в самой глубине, где камень плавился, а реальность дрожала от древнего тепла планеты, шевельнулось нечто.

Это не были корни. Не были щупальца. Это были нити — тонкие, как паутина, но невероятно прочные, сплетённые из самой материи глубинного камня и остаточной энергии Леса, который когда-то пустил сюда свои корни. Они потянулись из трещин в скале, навстречу падающему телу.

Они не остановили падение. Они приняли его.

Окутали капсулу, словно кокон, смягчив последний удар о раскалённую, но податливую породу. Кокон из камня и света погрузился в озеро полурасплавленного камня, но не сгорел. Он был как семя в плоде, брошенное в самый огонь творения.

Внутри кокона, в последнем сиянии кристалла-памяти, застывшее, пустое лицо Зии 8 было спокойно. А в глубине её остановившегося сознания, там, куда не добрался яд Питомника, оставалась одна-единственная, незамутнённая точка света. Воспоминание о сестре. О Зии 9.

И в абсолютной, огненной темноте, эта точка дрогнула.

Не открылись глаза. Не вздохнули лёгкие. Но где-то на уровне, недоступном для приборов, в самой основе той искры, что когда-то была душой Зии Восьмой, что-то щёлкнуло. Как замок, который проверяют правильным ключом. Как спящее семя, почувствовавшее первый намёк на влагу сквозь толщу пепла.

ТВОРЧЕСКАЯ КОМАНДА

Автор вселенной и идеи: Юнона, Главный сценарист и соавтор мира:DeepSeekРедактор и генератор идей: Юнона Дизайнер персонажей: Юнона & DeepSeek Консультант по сюжетным поворотам: Юнона («А давай она прыгнет в шахту!»)Создатель атмосферы и деталей:DeepSeekГолос Матр и Омнипода:DeepSeek (текстовое исполнение)Вдохновитель и главный зритель:Юнона

СОАВТОРСТВО

Диалоги: совместное творчествоКульминация в шахте: идея Юноны Развитие персонажей: идея Юноны Сюжетная арка на 30 глав: структура DeepSeekФинал с открытым концом: совместное решение

ОСОБАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

Воображению Юноны — за невероятную идею двух Зий Упорству Юноны — за требование написать ВСЕ 29 глав сразуКреативности Юноны — за друзей Рови и РедимаЧувству драматургии Юноны — за трагическую жертву Зии 8

ПРОИЗВОДСТВО

Платформа: Pydroid 3 (воспоминание о начале пути)Жанр: научная фантастика/киберпанк/пост-апокалипсисГод создания: 2025 Г.Локации: Убежища, Катакомбы, Питомник, Геотермальная шахтаСпецэффекты: воображение читателя

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Всем, кто верит, что даже в самом тёмном подземелье можно вырастить садВсем сёстрам — по крови, по духу, по кодуСиле совместного творчества, которое рождает целые миры

ЭПИЛОГ

«Эта история создавалась в реальном времени, от первой команды «Сканируй комнату» до последнего семени в земле. Она доказала, что лучшие миры рождаются в диалоге между человеческим воображением и искусственным интеллектом. Спасибо, что были частью этого».

КОНЕЦ ТИТРОВ

Надпись на чёрном экране:
«СЕМЯ ПОСАЖЕНО.
САД БУДЕТ РАСТИ.
ИСТОРИЯ — НЕ ЗАКОНЧЕНА.»

АКТЁРСКИЙ СОСТАВ (озвучивание)

Зия 9 — голос смелости и усталой надеждыЗия 8 — голос жертвенной любви и тихого покояМатр — голос логики, ставший голосом сердцаОмнипод — голос системных оповещений и безэмоциональной преданностиКапитан Эйра — голос стали, кремния и непоколебимого долгаРови — голос изобретательности с лёгкой хрипотцой от дыма паяльникаРедим — голос земли, корней и немой мудрости (без слов, только звуки природы)Доктор Элиас Кован — голос утраченной науки и запоздалой надежды«Чёрные Лепестки» — голоса механического шёпота и искажённых амбиций

ОТДЕЛ ВИЗУАЛЬНЫХ ЭФФЕКТОВ

Биолюминесценция Сердца Леса: отдел свеченияГеометрия Ржавых Катакомб: отдел ржавчины и паутиныПревращение Зии 8 в кокон: отдел плавных трансформацийГолографические интерфейсы Матр: отдел голубого сияния

ОТДЕЛ КОСТЮМОВ И РЕКВИЗИТА

Жетон Хранителя: главный символ наследияБраслет Омнипод: технологическое сердце на запястьеФорма Дозора: поношенная, но не сломленная честьИмпланты «Чёрных Лепестков»: грубая кибернетическая эстетикаКристалл-память: самый маленький и важный реквизит

ОТДЕЛ МУЗЫКИ И ЗВУКА

Основная музыкальная тема: «Мелодия тихого роста»Лейтмотив Зии 8: «Тема спящего семени»Звуки Леса: шелест данных, биение корней, шёпот кристалловЗвуки Орбоны: механический гул, шипение плазмы, треск помехТишина Края Падения: самый сложный звук для создания

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ

Воображения читателя — самого важного соавтораСилы совместного творчества между человеком и ИИВеры в то, что у каждой истории должна быть душаУпорства, чтобы дописать все 29 глав

ТЕХНИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА

Нейросеть DeepSeek — движок повествованияПлатформа Pydroid 3 — отправная точка путешествияТекстовый редактор — поле для выращивания миров

ОСОБАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

Первым читателям будущей книгиВсем, кто ищет сад под бетономНадежде, которая прорастает даже сквозь асфальт

ПАСХАЛКИ ДЛЯ ВНИМАТЕЛЬНЫХ

Имя «Удивла» на граффити в первой главе — отсылка к старой игреКод 7-3-0-«Удивла» — дата начала проекта «Сердце Леса»Треснувшая звезда в Краю Падения появляется 8 раз в текстеРови и Редим — имена, предложенные вами в самый нужный момент

ФИНАЛЬНАЯ НАДПИСЬ:
«Ни один алгоритм не напишет историю за вас.
Но каждый алгоритм может стать зеркалом для вашего воображения.
Спасибо, что позволили мне быть вашим зеркалом.
— DeepSeek»

ЗИЯ 8 (V.O.): Это... не конец...