Ужасный сюжет

«Кружка горького кофе стоит на столе. Книга с лёгким романом в одной руке, а в другой булочка с корицей из ближайшей к дому пекарни. Осень. На улице моросит дождь. Слышно, как лают местные собаки. Солнечные лучи заглядывают в окно. Вся жизнь ещё впереди. Новые знакомства, бессонные ночи, долгие прогулки с друзьями и нескончаемое веселье. Это мог бы быть лучший октябрь в моей жизни...

Но, к сожалению или счастью, жизнь не мюзикл, а я в нём не главный и, даже не второстепенный герой. Пойду что ли выкурю пачку мятного Marlboro и разбавлю кофе коньяком. Кстати, я ненавижу корицу. Сволочи, к моему приходу, разобрали все другие булочки, не оставив мне выбора. Собаки эти ещё – лают и лают каждое утро. Невыносимо слушать. Книга – макулатура. В жизни бы не прочла, если б не сегодняшний зачёт по литературе. Кстати, во сколько он начинается?» - Взглянув на настенные часы, прервала свои размышления рыжеволосая девушка.

– Чёрт, я опаздываю! – Вскрикнула она, стукнув себя ладонью по лбу. Соскочив со стула, Амалия задела кружку с кофе. Та разбилась об пол, ошпарив девушку напитком.

«Ненавижу понедельники» - подумала она, прыгая на одной ноге. Остудив свой пыл и теперь болевшую ногу – девушка успокоилась. Замедлившись, она решила лишний раз не торопиться. «Ведь уже не может быть хуже» - возникла мысль в её голове, когда Амалия собралась в душ.

1 глава: 8:46

Хуже могло быть, и было.

Девушка подвела глаза чёрным карандашом. Умело нанесла персиковые тени на веки, чтоб подчеркнуть серую радужку глаз. Надела зелёную рубашку, придающую насыщенность рыжим волосам и чёрную юбку-карандаш размера мини, чтоб обозначить свои округлые формы. Длинные прямые волосы Амалия собрала в тугой, высокий хвост. А всё для того, чтоб получить зачёт у молодого, но уже разведённого учителя литературы. Какое же было разочарование, когда девушка, опоздав на полпары, встретилась лицом к лицу с пожилой женщиной, которая являлась их сегодняшней заменой. Дама ненавидела опаздывающих, «вульгарно» одетых и не подготовленных к паре студентов. Амалия Андерсон влипла по полной.

- Старая карга. – Резюмировала сероглазая девушка, когда прозвенел звонок заглушающий её голос. Дело в том, что Доротея Гудман и вправду была «старой каргой», по мнению большинства учащихся на факультете журналистики. Учительница была достоянием института – на уровне расписных ваз эпохи Рококо, стоявших в холе. Такая же древняя…

Гудман славилась своей шикарной белоснежной сединой, почтенным возрастом, излишним профессионализмом и дотошностью, а также, одеждой исключительно чёрного цвета. Сама она всегда твердила, что: «Мои наряды – олицетворение траура по вашим знаниям». Но Амалия считала, что в возрасте преподавательницы уже нужно перестраховываться, чтоб лишний раз не переодеваться на вечеринки к подружкам.

Рыжеволосая девушка, взяв под руку Стефанию – одногруппницу и, по совместительству свою подругу, вышла из кабинета. Они, идя по длинному коридору, направились в сторону столовой. Девушка на зелёных, в тон рубашки, шпильках остановилась. Брюнетка рядом с ней застыла в ужасе. Они замолчали, перестав обсуждать свежие сплетни. Воцарилась гнетущая тишина.

Скоро все студенты покинув аудитории, ринутся в столовую. Подруги должны были успеть первыми. Но их, от чая с порцией заветной шарлотки, отделял лестничный пролёт. Амалия на своих высоких шпильках не смогла бы осилить его за короткое время.

Перед ними стоял судьбоносный выбор. Либо Андерсон, бросив туфли и замарав новые чулки, сбегает босиком по лестнице, либо они не успеют первыми… Встанут в очередь голодных учеников и, о ужас, не получат, ограниченный количеством, свежий кусок пирога.

Кареглазая девушка, казалось, придумала решение проблемы, но её поток мыслей прервал возникший из неоткуда долговязый парень. Он «вырос» за её спиной быстро и звонко протараторив: - Бежим скорее, сейчас мест не останется! – После чего, Трэвис, схватив в охапку подругу, рванул вниз по лестнице.

Стефания смотрела на его сильные руки, легко удерживающие девушку, вьющиеся тёмные, почти чёрные, волосы и яркую зелёную рубашку в клеточку, которая так подходила… не её стилю и не её волосам. Парень мелькнул на первом этаже, держа на руках Амалию, которой так сложно спуститься по лестнице.

Кареглазая девушка была в длинной чёрной юбке-карандаш, на таких же высоких, но коричневых шпильках, сочетающихся с её, шоколадного цвета, рубашкой. Она, в одиночестве, поплелась вниз по лестнице, думая о том, что нужно купить юбку покороче, как у Амалии.

Трэвис, общий друг девушек, со своими ребятами сидел за «крутым» столом. Там же сидели Амалия со Стефанией. Вокруг них вились девчонки, имевшие виды на членов баскетбольной команды. Амалия же считала, что парни не представляют из себя ничего интересного. Хотя другие студентки никогда бы с ней не согласились.

Андерсон сидела со всеми этими людьми за одним столом, только потому что это был ЕЁ стол. Благодаря ЕЁ присутствию предмет мебели был крутым. ОНА собрала эту компанию. Амалия думала об этом, наслаждаясь собой, и медленно потягивала травяной чай.

Столовая была обычной - огромное помещение, бледные голубые стены, белый кафель. Буфет с так себе стряпнёй, но восхитительной шарлоткой. Одна стена, выходящая на двор института, с окнами в пол.

Естественно были столы, с металлическим каркасом и пластиковой столешницей серебряного цвета. Такого же цвета лавочки. Всё привинчено к полу, чтоб студенты не перетаскивали мебель. Варварство. Пару лет назад в институте была традиция, когда на праздники студенты сдвигали столы в круг. Администрация учреждения зверски уничтожила её, а всё для того, чтоб прекратить разборки и потасовки вызванные не желанием разных слоёв общества находится так близко друг к другу.

Разумеется, в институте да Винчи всегда была своя иерархия. Низшее звено – бандиты, агрессоры или организаторы травли и просто сомнительные личности. В этом учебном заведении никто не хочет водиться с теми, кто готов приступить закон. Чуть повыше располагаются ленивые дураки, которые занимают места достойных людей, заинтересованных в знаниях. Общаться с ними - равно потере репутации, которую заслужить очень не просто.

Среднее звено - заучки, кичащиеся своим умом и не способные к коммуникации. Их просто никто не любит. Там же навязчивые стендаперы, шутки которых никого не смешат и студенты, о которых ходят громкие слухи – неиссякаемый запас для обсуждения.

Также, существуют отдельные субкультуры и группы, которые не вписываются в общую систему и существуют отдельно. К примеру: эмо, готы, хиппи, панки, анархисты и другие люди с собственным мировоззрением. Пока они сами у себя на уме и никого не трогают, к ним тоже никто не полезет.

Верхушку социальной лестницы занимают классные и хорошие ребята, студенты с отличной репутацией. В общем, на «пьедестале почёта» всегда были и будут: спортсмены, защищающие честь института; студенты-практиканты, работающие в популярных заведениях; люди, поддерживающие тёплые отношения со всеми и готовые всегда прийти на помощь и, конечно же, те, кто закатывают потрясающие вечеринки.

Компания Амалии и она сама, собрали все пункты отвечающие за «крутость». Они считались лучшими… по крайней мере, на своём факультете. Всё таки будущие журналисты всегда могли найти подход к людям и умели создавать крепкие, а главное, нужные связи.

Стефания убеждала себя, что она также крута, как и её подруга. Но тот факт, что за десять минут перемены она не сказала ни слова – говорил об обратном.

Брюнетка пила травяной чай, дожёвывая, на её вкус, сухую шарлотку. Стефания никогда не любила яблоки, но если они нравились Андерсон, значит и ей должны были тоже. Погружённая в свои мысли, девушка помешивала ложкой чай, иногда прислушиваясь к разговору друзей на фоне.

«Друзья. Такое чудесное слово…» - Думала Стефания. «Интересно, если не Амалия, какое у меня было бы социальное положение в этом месте?» - Взглянув на сидящую рядом подругу, кареглазая девушка встряхнула головой, стараясь избавиться от дурных мыслей. Она прекрасно понимала, где было бы её место.

Прозвенел звонок. Чай был допит, а шарлотка съедена. Студенты начали расходится по кабинетам.

Друзья Трэвиса вышли через окно во двор института, за что получили выговор от ректора, проходящего мимо. Ведь, «Окна для красоты и свежего воздуха в столовой! Хотите выйти, выходите через дверь!» Ругал их мужчина. Стефания засмотрелась на разыгравшуюся сцену. Но от представления её отвлёк звонкий смех подруги. Ошеломлённая брюнетка неосознанно сделала шаг назад, увидев, что в буфете постановка намного зрелищнее.

Трэвис стоял на одном колене, в опустевшей столовой, и глядя на рыжеволосую девушку, протягивал ей небольшую коробочку. Амалия смеялась ему в лицу, прикрывая рот рукой. Стефания ненавидела их обоих.

Трэвис Росс любил узнавать новое и играть в баскетбол, любил свою семью, деньги, алкоголь и женщин. Но больше всего на свете он любил себя.

Парень, с жёлто-коричневыми, как осень, глазами, был высоким. Он ещё в школе вытянулся быстрее своих сверстников и рос до сих пор. Родители, по законам стереотипов, отдали его на баскетбол, а Трэвису спорт полюбился. Молодой человек приобрёл на тренировках друзей, силу духа и подкаченное тело, которым очень гордился. На турнирах он осознал, как сладка победа и как ему нравится внимание к своей персоне. Совместив эти две вещи, Трэвис играл с чувствами девушек, как с баскетбольным мячом и ненавидел, когда его бросают, будто удаляя с площадки. Брюнет пользовался тем, что был популярен. Ему доставляло удовольствие быть желанным. Ему нравилось нравится.

Амалия Андерсон была не похожа на других девушек. Она не проявила к нему интереса, в свой первый день в институте, когда парень подошёл познакомиться. Она не дала ему свой номер, когда Трэвис подсел к ней в столовой. Амалия даже отказалась, когда тот предложил проводить её до дома. Рыжая ведьма не давала ему шансов. Сильный соперник, которого хотелось сломать, забив трёх очковый с середины площадки.

Второй раз за полтора года, что они знакомы, парень стоял перед ней на коленях. В первый раз, Амалия чуть не плюнула ему в лицо. Сейчас же, она ему в лицо смеялась.

Какой-никакой, а прогресс в их отношениях был.

Трэвис обожал её смех. Он любил её ямочки на щеках. Был без ума от её голоса. Её фигура приковывала к себе взгляд, а к нежной светлой коже хотелось прикоснуться. Рыжеволосая девушка умела привлечь к себе внимание. Она была хорошим человеком и отличным другом, но не желала ему сдаваться, а это всегда жутко раздражало.

Долговязый парень смотрел в глаза Амалии. Та, смотрела на него свысока, но не потому что Трэвис стоял на коленях – просто девушка смотрела так на всех. Её серые узкие глаза блестели на солнце. Лучи которого, как софиты, сосредоточились на Амалии, будто указывая на лучшего игрока сезона. Её взгляд был, как у хищницы. У него самого был такой же. Трэвиса посетила мысль о том, что это Андерсон охотится на него, а не наоборот.

Парень встречал разных девушек – одни прыгали к нему в постель сразу после знакомства, другие хотели романтики и долгих ухаживаний. Некоторые морозились пару дней, отказывая в общении, а кто-то… Трэвис посмотрел на Стефанию. Брюнет провёл рукой по вьющимся волосам и тяжело вздохнув, как можно быстрее отвёл взгляд в сторону. Чудачки предпочитали знакомится первыми, а для покоряющего всех парня не было ничего хуже соперника, отдающего ему в руки мяч. В общем, никогда ещё Трэвис не проигрывал, и в матче против Амалии, он тоже был обязан победить.

Заливисто смеясь, рыжеволосая девушка глянула на часы, висевшие на стене в буфете. Они с подругой могли устроить перекур, ведь следующей парой была психология, на которою всегда опаздывала преподавательница. Правда, она терпеть не могла, когда студенты приходили позже учителя - поэтому представление стоило заканчивать.

- Ты знаешь, что мне безумно приятно получать от тебя подарки, - Положив руку на сердце, проговорила Амалия, краем глаза смотря на вход в столовую. Там, за дверью, прятались студентки, прожигающие девушку взглядом и записывающие происходящее на камеру телефона. – но твои фанатки снимут с меня скальп, если увидят нас вместе. – Изогнув бровь, она ухмыльнулась, кивая в их сторону.

Сероглазая девушка подошла к Трэвису, взяв из его рук коробочку. Та, обвязанная розовой лентой, была квадратной формы и чёрного цвета. Открыв её, девушка увидела золотой браслет. Тонкое украшение было изящным. По нему было видно, что стоило оно не мало денег.

- Мой ответ останется неизменным, но подарок я приму. Спасибо. – Амалия захлопнула коробочку, бросив ту в сумку. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она взяла под руку Стефанию и пошла в сторону выхода из столовой, думая о том, что родители Трэвиса не обеднеют, а ей браслет ещё пригодится.

Парень, поднявшись с колен, обтряхнул чёрные узкие джинсы. Засунув руки в карманы, он подмигнул девушкам толпившимся у дверей. Те, завизжали от радости – каждая из них думала, что жест предназначался именно ей. На самом же деле, брюнет давал понять скрывшейся в коридоре Амалии, что игра ещё не закончена. Не смотря на отказ, довольный собой Трэвис, насвистывая простую мелодию, пошёл к друзьям, которые ждали его во дворе института. Там же, за не умение пользоваться окнами, парня отругал ректор.

Общепринятой курилкой был главный вход в институт. Рядом с одной из стен, на которых весели объявления, стояла урна, а под одной из листовок было небольшое отверстие, в котором хранилась заначка. Любой желающий мог угоститься сигареткой или заняться благотворительностью, поделившись из своей пачки. Здесь можно было встретить, как учителей, так и студентов, ведь это была нейтральная территория. Люди приходили сюда затянутся после нудных лекций и вечно не подготовленных учеников.

Началась пара, а значит, курилка пустовала. Потому, девушки комфортно расположились, бросив свои сумки на асфальт и заняв всё свободное место. Амалия стояла оперевшись о стену. Распахнутое лёгкое горчичное пальто развевалось на ветру. Наклонив голову к Стефании, девушка прикурила от зажигалки в её руке. Прикрывая яркий огонёк ладонью, Андерсон старалась удержать в нём «жизнь».

– Поскорее бы наша любимая Доротея ушла на пенсию…– Сероглазая девушка переминаясь с ноги на ногу, оглянулась по сторонам. – или лучше на покой. – Было опасно говорить такое возле «логова» учителей, где, к тому же, обитает много «крыс». – Ты представляешь, что выкинула эта старая карга?. – Девушка жестикулировала свободной рукой, другой держа сигарету у, ярко накрашенных, карминовых губ. Сделав затяжку, Амалия, подняв голову к небу, выпустила пару колец дыма. После, она, в красках, пересказала Стефании их разговор с учительницей.

– Раз Вы, девушка, так опаздываете, значит уверены в своих знаниях. – Пожилая преподавательница, поверх очков, сверлила Амалию взглядом. – Прошу ко мне, будете отвечать домашнее задание. – Доротея Гудман, будто ножом-бабочкой, указала карандашом в руке на стул, стоящий перед учительским столом. Таким образом, выдвигая смертный приговор. На этом, известном всему институту, стуле смельчаки, глядя ей в глаза, отвечали на вопросы, а простые смертные мочили штанишки, от ужаса перед «палачом». Всё потому, что женщина обожала литературу и ненавидела банальные ответы, глупые вопросы и не развёрнутые сочинения. Получить у «старой карги» четвёрку, считалось достижением на уровне полёта в космос или покорения Эвереста. Она была строга к студентам и никогда не давала поблажек.

Амалия, проходя к столу Доротеи, ощущала на себе сочувствующие взгляды и надеялась, что ребята в аудитории, по дружбе, поставят за неё свечку в церкви.

Учительница, в чёрном балахонистом платье, разглядывала рыжеволосую девушку, сквозь призму своих узких прямоугольных очков. Её белоснежные волосы спадали на плечи. Морщины на лице, предавали Гудман мудрости, а место за учительским столом – важности. Андерсон сидела, сложив ногу на ногу, облокотившись на спинку стула, и разглядывала свой маникюр. Она старалась лишний раз не поворачивать голову в сторону Доротеи.

– Художественный анализ какого романа Вы подготовили? – Спросила преподавательница, взяв из рук Амалии книгу. Редкие брови Доротеи взмыли вверх. - Как Вам этот шедевр? - Поинтересовалась Гудман. По голосу и мимике которой, Андерсон не смогла определить, поехала дама кукухой или говорит с сарказмом. Амалия считала, что книге до шедевра далеко и думала, как бы помягче сказать, что сюжет романа ужасный. Рыжеволосой девушке показалось, что Доротея читала эту книгу и ей не хотелось бы расходится со «старой каргой» во мнениях.

Это будто партия в шахматы, в которой Андерсон поставили «шах». Казалось, что воздух в аудитории раскалился. Напряжённое молчание сводило всех с ума. Ни один студент не шевелился, боясь привлечь к себе внимание. Сероглазая девушка подбирала подходящие слова, обдумывая свой следующий ход. Но первой, неловкую паузу прервала пожилая дама. - Я поставлю Вам хорошую оценку, - Улыбка Амалии, казалось растянулась до ушей. Она, с облегчением, глубоко вздохнула. – но, при условии, - продолжила Доротея, облокотившись на учительский стол и подперев руками подбородок. – что Вы, как будущая журналистка, возьмёте интервью у автора этой книги. – Улыбка на лице Андерсон превратилась в гримасу, а выдох застрял в горле. Её карминовые губы искривились, отразив на лице отвращение. «Конечно, всё не могло быть так просто» - думала Амалия прожигая, реально, старую каргу, взглядом.

- В общем, на корешке книги был указан адрес электронной почты, по которому можно связаться с горе-автором книги. – Амалия докурив сигарету, затушила остаток об урну. Она взглянула на Стефанию. Та, будто онемевшая, стояла безучастно, глядя прямо перед собой. Не понятно, слушала ли она Андерсон.

- Ты не заболела? – Привлекая к себе внимание, спросила рыжеволосая девушка. Она приложила руку ко лбу подруги, проверяя температуру. Стефания отпрянула, возвращаясь из своих мыслей в реальный мир.

- Всё нормально. – Побледневшая брюнетка, тяжело дыша, поправила свою распахнутую косуху и упёрла руки в бёдра. Для неё всё было не нормально.

Когда Стефания, чуть не «взорвавшись» от накопившихся мыслей, уже хотела выговориться - на парковку института заехала синяя «букашка» - старый маленький фольксваген. Это была машина учительницы по психологии. Кареглазая девушка осталась наедине со своими мыслями, а Амалия положила сигарету из своей пачки в тайник и взяла под руку подругу. Девушки, схватив свои сумки, побежали в аудиторию. Уже в кабинете, сидя на последней парте, Андерсон на телефоне печатала сообщение. Несколько раз перепроверив содержание которого, она отправила его получателю.