Указательный палец

Эпиграф.

"Немедленно убери машинку!"
(из воплей математички Агнессы Николаевны в 1984 году, чьей светлой памяти автор посвящает сей опус)

Экзаменационный зал напоминал храм. Белые стены, длинные ряды парт, на каждой — тетрадь и авторучка. Над входом висел девиз Академии:

«Только рука в наслаждении рождает подлинное слово».

Алексей сел на своё место. Пальцы с непривычки сжали ручку, и он почувствовал сухость во рту. Последний раз он писал от руки в школе, да и то — тайком, чтобы потом сфотографировать и скормить серверу.

Над залом раздался голос инспектора:
— Напоминаю: сенсоры и нейролинки запрещены. Любой жест, любая попытка соединиться с облаком — нарушение. За уличение — изгнание без права повторного поступления.

Алексей кивнул, как и все. Но в глубине души усмехнулся. Его «указательный палец» был невидимым. Он научился скрывать жест так, что не улавливали ни камеры, ни наблюдатели.

Он открыл тетрадь. Чистые страницы, из неизвестность, как тихая угроза. То ли дело...
— Пиши, — привычно шепнул он как бы сам себе внутренним голосом.

Сознание коснулось воображаемой поверхности — лёгкий едва заметный тик пальца, и где-то далеко, за океаном, проснулся запретный сервер.

Слова потекли в голове: ритмичные, ясные, словно их диктовал опытный наставник. Алексей лишь успевал переводить поток в буквы.

Через час его тетрадь была наполовину заполнена.

— Слишком быстро, — прозвучало слева.
Он поднял глаза. Рядом сидела девушка с короткими светлыми волосами. Она улыбнулась:

— Ты тоже пишешь «не один», да?

Алексей вздрогнул.

— Что? О чём ты?

— Не строй из себя святого, — она тихо постучала по столу пальцем. — Я видела. Указательный. Такой же, как у меня.

Он замер и распахнул глаза.

— Ты… тоже подключена?

— Конечно. — Она усмехнулась. — Без сервера никто не напишет этот роман за три часа.

— Но… тебя не пугает, что нас могут разоблачить?

Она пожала плечами.

— А тебя не пугает, что если мы не будем писать так, как умеем, то наши слова умрут вместе с этой Академией?

Инспектор, проходя мимо, резко остановился. Он поднял тетрадь девушки, бегло просмотрел страницы.

— Слишком гладко, слишком стройно, — холодно сказал он. — Вы думаете, мы не узнаём машинный след?

Девушка подняла глаза прямо на него и не стала сдерживать свой звонкий голос:

— А вы думаете, слово, написанное рукой, — настоящее? Может, настоящее только то, что читатель слышит и чувствует?

Зал будто сковало льдом.

Инспектор побледнел. Он хотел что-то сказать, но не нашёл слов.

Алексей тем временем сжал ручку крепче. Он впервые понял: их поколение не борется за оценки и дипломы. Оно борется за право творить так, как умеет — хоть рукой, хоть пальцем, хоть в союзе с машиной.

Где-то в глубине зала уже шептались другие студенты. Чьи-то пальцы нервно дёргались на партах. Почему-то у всех указательные.

Да, эта революция начиналась не с криков и плакатов. Она начиналась с лёгкого движения указательного пальца.

Заокеанский сервер как раз заканчивал выводить витеватую электронную подпись ректора, его указательный палец подавал в отставку...