Укол бессмертия

С виду – обычный мужик, работяга, как думали все, кто его знал. Но это был ценнейший сотрудник. Не купленный-завербованный, а настоящий – внедренный в Россию примерно сорок лет назад.

Ранним ноябрьским утром его переломанное тело обнаружили около высотки, в которой разведчик жил. Под балконами эвакуационной лестницы, в луже крови.

Вообще-то квартира «мужика» располагалась на первом этаже. Но полицейские не стали заморачиваться, с чего бы это «мужику» переться ночью на верхотуру? И выдвинули самую очевидную версию – самоубийство.

Электронное письмо погибшего, написанное незадолго до трагического финала, показалось тем, кому оно было адресовано, бредом сумасшедшего.

Того, о чем разведчик писал, быть не могло, потому что этого не могло быть никогда. Так что, пожалуй, официальная версия русской полиции соответствовала истине.

Он слишком долго был в стрессовой ситуации. Устал. Поехала крыша.

«Хотя Россия подписала международную конвенцию о запрещении производства, накопления и применения химического оружия, – писал разведчик, – в Щёпоти, в секретной лаборатории, велась работа над созданием более совершенных и смертоносных модификаций отравляющих веществ. Так мы считали.

Еще на заре появления нового российского государства я свел знакомство с несколькими, как я подозревал, сотрудниками этой секретной лаборатории.

И тогда мне бросилось в глаза, но я не придал значения этому факту, что у всех сотрудников имеются домашние питомцы. Собаки левретки – довольно редкая для холодной России порода теплолюбивых, практически голых псов.

Наступление нового 1992 года я отмечал в компании. Хозяин квартиры был как раз из тех, кого я держал за сотрудника секретной химической лаборатории, хотя официально он работал в другом месте.

Левретки – лучшие собаки-компаньоны, к чужим они индифферентны. Обычно – ну бегает себе собачка и бегает. Но этой псине я почему-то активно не понравился. Это был тонконогий серый кобель с горбатой спиной и поджатым хвостом. Улучив момент, когда хозяин отвернулся, псина цапнула меня за палец. Потекла кровь, хозяева долго извинялись…

На днях я встретил того сотрудника, гуляющего с собакой. Вообще-то я не терял с ним связи даже после того, как он и другие предполагаемые сотрудники лаборатории переехали в новые квартиры, но дело не в этом. Дело в собаке.

Это был тот самый пес, который меня укусил. Серая масть, высокие лапы, характерный изгиб спины. И он снова зарычал без видимой причины. Я был потрясен. Вернувшись домой, прошерстил фотографии в соцсетях, выложенные женой и дочерью сотрудника. Мне повезло – на одной из фотографий я нашел четкое изображение номера у кобеля в паху – клеймо заводчика. Никаких сомнений! Тот самый номер! Он слишком запоминающийся – А007.

А что же другие питомцы? Не возьмусь утверждать, что и они живут уже почти тридцать лет, как укусивший меня кобель…Но как была у господина Иванова левретка персиковой масти, так и его нынешняя собака тоже персиковая. А у господина Петрова она была почти черная, и сейчас он тоже присматривает за черной собакой.

Может ли это быть простым совпадением? Мне представляется, что нет…

Мы полагали, что наука у русских развалена, но, похоже, мы принимали желаемое за действительное. Боюсь, что русские нас перехитрили, заставив верить в классическую версию с созданием новейших образцов химического оружия. А если всё гораздо сложнее? А если на самом деле они занимаются клонированием? Иди даже бессмертием? Подозреваю, что изумление, которое я не сумел спрятать, узнав пса, может мне дорого обойтись…»

Несмотря на абсурдность изложенного в письме, кураторы дали ему ход, и сведения о странных четвероногих питомцах русских химиков отправились в Лэнгли, в разведывательный центр имени Джоржа Буша.

***

Кэти села в кресло. Миловидная блондинка, ассистентка психотерапевта, прицепила ей на ворот трикотажной кофточки мини-микрофончик.

Желтое кресло в центре кабинета релаксации было огромным, как раз для таких, как Кэти, толстух и толстяков – участников телешоу «Худеем в прямом эфире».

Съемочная бригада поправляла аппаратуру. Сегодня у психотерапевта, постоянного партнера шоу, последовательно интервьюировали четверых участников. Кэти была в очереди второй.

– Вы расскажете нам свою историю, а мы снимем вас с трех камер, – объяснила психотерапевт. – Вся история в шоу не войдет, только самый интересный и значимый фрагмент. Скажите, вам все понятно или есть вопросы?

Кэти ответила, что вопросов нет.

У психотерапевта были мягкий голос и приятные манеры. Эта сорокалетняя дамочка латиноамериканской наружности тоже имела лишний вес, но на фоне таких, как Кэти, казалась худышкой.

Для Кэти, у которой после расставания с мужем самооценка упала до нуля, психотерапевтша была недосягаемым идеалом в плане организованности – волосы уложены явно в парикмахерской, шелковая белая блузка безупречно выглажена, и женщина в этой блузке чувствует себя органично.

Кэти, сколько себя помнила, просто расчесывала утром свои непослушные каштановые локоны и даже резинкой их не забирала, волосы свободно спадали на плечи и спину. Носила Кэти исключительно трикотажные кофточки навыпуск и широкие штаны в мелкий цветочек, с резинкой на талии. Более цивильный аналог пижамы. В подобной одежде она была и сейчас.

– Все готовы? – спросил старший оператор съемочной группы. – Поехали…

– Кэтти, расскажите нам свою историю, – с улыбкой учительницы начальной ступени обучения, обращенной к глупышке-первогодку, произнесла психотерапевтша.

– Ну, я всегда была толстой, – печально произнесла Кэти, – и всегда испытывала чувство вины.

Помню, детский праздник, мне года четыре, и я ужасно страдаю, что платье слишком короткое, а ноги толще, чем у других девочек…

В школе меня чморили, но там упитанных было много, и мы держались вместе. Я вообще, если в компании, чувствую себя комфортно, у меня и подруги были, например, Алисия…Мне плохо даётся одиночество.

– Кэти, про детский праздник хорошо, – перебила психотерапевт. – Вспомните, пожалуйста, еще какие-нибудь драматические моменты, когда другие люди делали вам замечание из-за веса или обижали.

– Отчим называл меня в детстве пылесосом, потому что вечерами я пробиралась к холодильнику и съедала всё вкусное, а потом и всё невкусное…

Говоря о семье, Кэти вдруг почувствовала, что ей очень захотелось домой.

К себе домой, в свой маленький уютный коттеджик с любимым диваном, с холодильником и телевизором. Чувство голода накатило мгновенно. Сейчас она смогла бы, наверное, съесть целого жаренного цыпленка. Такого ароматного, с коричневой корочкой, и к нему томатный соус и маринованный белый лук…

Она попросила прерваться и выпила стакан воды. Немного полегчало.

Кэти связалась с шоу, рассчитывая, что публичность поможет похудеть. В одиночестве ей не победить собственное тело, которое никак не могло насытиться. В ближайшие дни необходимо сбросить некоторое количество килограммов. Тогда ей проведут операцию желудочного шунтирования, и неуемный аппетит отпустит. И тогда она проживет еще одну жизнь. Жизнь, которую она проживает сейчас – это заточение в собственном теле, как в тюрьме, и всегда-всегда плохое настроение.

– До встречи с Робертом я тоже была толстушкой, но не с критичным весом, и я была веселой, с ямочками на щеках, все говорили, что очень обаятельной…

– Роберт – это ваш муж?

Кэти кивнула.

С Робертом они познакомились в кондитерской. Как-то после занятий в универе они с Алисией заглянули в кафешку, выпить по чашке какао, а Роберт работал на кассе. Он был неотразим – широкоплечий, спортивный, улыбчивый.

Такие парни могут заполучить любую, даже если они мигранты.

А то, что Роберт мигрант, было понятно сразу – по его акценту.

Когда он начал оказывать Кэти знаки внимания, та поначалу решила, что за этим стоит известный расчет.

Но противиться чувству девушка не могла. Она влюбилась сразу. Во-первых, потому что он был красавец, а, во-вторых, потому что у нее никогда не было кавалеров.

Стояли теплые осенние дни, напоенные ароматом флоксов и отцветающих роз. Канадские клены в парке стали вино-красными. Там, в парке, у кленов и золотых лип они, в основном, и проводили свидания, чтобы не смущать Роберта, у которого было туго с деньгами. От долгих прогулок она постройнела, и стала хороша собой, как никогда.

Роберт сразу дал понять, что хочет серьезных отношений, но Кэти отказывала, хотя и умирала от любви – она не верила в искренность парня. Это было слишком волшебно, чтобы оказаться правдой.

И все-таки он добился своего. Роберт по видеосвязи позвонил отцу Кэти (она и Алисия уехали из родного штата из-за учебы в универе) и попросил её руки. Старомодные родители прослезились. Ухаживания Роберта были приняты всерьез.

Перед свадьбой Кэти спросила, глядя на жениха глазами, полными нежности и внутреннего света, почему он выбрал её.

– Я же уродка! – бесхитростно сказала она.

– Я тоже, – ответил он и поцеловал Кэти в лоб. – Я проходил обследование у себя на родине, и оно показало, что я стерилен.

И у них была свадьба. И несколько счастливых лет в супружеском союзе.

Кэти после университета начала строить карьеру в банковском секторе, а Роберт устроился менеджером на производство БАДов, или, как он говорил, «на витаминку». Он много читал и планировал поступать в университет. Кэти одобрили ипотеку на коттедж. У них в доме стало бывать много русских.

– Я кажется не сказала, что Роберт был русским, – пояснила Кэти. – Мы помогали его соотечественникам, переселившимся в Америку, с устройством на работу, с покупкой жилья…

– В какой-то момент я поняла, что безумно хочу ребенка, и в тайне от Роберта прошла медицинское обследование. Хотя нашлись отклонения, вызванные лишним весом, но врачи давали высокие шансы, что я смогу стать матерью. Врачи попросили и Роберта прийти, вдруг русские коллеги ошиблись на его счет. Он отказался наотрез. Он вообще как будто испугался врачей, хотя никогда ничем не болел, даже насморка я у него не помню. Мы поскандалили. Я крикнула: «Уходи!» Не думала, что он уйдёт на самом деле. А он ушёл. И вот тогда, оставшись в одиночестве, я начала есть как сумасшедшая, и набрала огромный вес всего за несколько месяцев.

Кэти замолчала.

– Хорошо, – подытожила психотерапевт. – Маленькая просьба, Кэти. Повторите про то, что муж от вас ушел. Только, пожалуйста, не нужно упоминать национальность и то, что он бесплоден. Лучше мы сформулируем обтекаемо: вы поссорились и расстались.

– А можно прерваться? – спросила Кэти. – Я очень хочу есть. У меня в сумке бутерброды…

– Нет, Кэти, пожалуйста, еще пять минут.

– Ну, хорошо…

Когда съемка завершилась, и Кэти ушла в соседнюю комнату, где можно было выпить кофе, один из операторов подал голос. Обычно техническим специалистам сугубо фиолетово, о чем трындят герои, они слишком заняты, обеспечивая процесс съемки.

Но этот тощий патлатый парень в серой жеваной футболке и в джинсах с большим количеством карманов прокомментировал историю Кэти:

– Думаю, русский ее использовал.

– В смысле? – подняла брови психотерапевт. – Почему ты так решил?

– У моей сестренки такая же хрень. Муж – русский и с детьми не получается. Мы заставили их обратиться к врачу. И, знаете, что? Он оказался стерильным! Здоровяк, симпатичный, ничем сроду не болел, а как производитель – ноль. Сестренка в депрессии.

– Странное совпадение, – отозвался другой оператор. – Может, на русских так Чернобыль подействовал?

***

Хотя этого не объявляли, но по движению бровей уполномоченных приглашать, по их интонации посвященные понимали – на внеплановом заседании аналитической группы «Мамба» будет присутствовать сам Президент.

Кабинет в Белом доме, в котором проходило заседание, представлял собой помещение без окон с отделкой под серебро. Даже потолок отливал металлическим блеском. Линейные светильники на потолке и стенах, часть сложносочинённого декора, излучали холодный искусственный свет.

Стиль этого помещения был одновременно торжественным, милитаристским и безэмоциональным, здесь хорошо думалось. Продуктивно, ничего не отвлекало.

В комнате было мало предметов. Только мебель – диваны и кресла, и тоже в серебристой обивке, похожей на обшивку космической ракеты.

Президент явился, когда все посвященные собрались. Он показал рукой, что можно не вставать, и сам опустился в свободное кресло.

У собравшихся каждая минута была на счету, поэтому начали без церемоний. Слово взял инициатор встречи – руководитель аналитической группы «Мамба».

– Господа! По прогнозам эволюционных биологов, человечество встало на путь вымирания. Менее чем через сто лет численность населения планеты начнет сокращаться.

Причины этого кроются в загрязнении и деградации окружающей среды, в постоянном стрессе из-за скученности в мегаполисах, в эмансипации женщин.

Национальная социологическая служба США провела большое детальное исследование о рождаемости в разных этнических группах.

Выяснился неожиданный факт.

Среди наших сограждан с российскими корнями есть группа мужчин, обладающих схожими характеристиками. Все они переехали в США в возрасте 25 лет, все впоследствии поступили в университеты, они мотивированы на карьеру и жизненный успех. Эти мужчины женятся, но в браках мало детей – это либо дети американских жен, усыновленные русскими мужьями, либо воспитанники приютов. Биологических отпрысков у данной категории не наблюдается.

– Как это? – удивился Президент.

– Мужчины стерильны. Бросается в глаза избирательность их обращений в медицинские клиники. За пятнадцать лет, в течение которых мы можем фиксировать переезд данной категории лиц в нашу страну, они не обращались в медицинские центры из-за инфекционных заболеваний, включая ковид, из-за сердечно-сосудистых патологий, новообразований и прочих проблем, связанных с иммунитетом. Редкие случаи пользования медицинской страховкой исчерпываются несчастными случаями – автомобильными авариями и травмами.

– А это как? – снова спросил Президент.

– Их иммунитет уникален. Если бы сегодня существовали технологии создания биологических роботов, я выдвинул бы версию, что мы имеем дело с роботами.

Генералы на диванах задвигались и зашумели – руководителю группы «Мамба» удалось поразить их воображение.

– А, может, русские овладели такими технологиями? – сказал руководитель секретной службы, в которую входил проект «Мамба».

– Маловероятно, – не без сомнения ответил руководитель проекта.

– Ну хоть не роботы, и на том спасибо, – сказал Президент, имя в виду «час от часу не легче».

– А теперь самое главное, – понизив тон, произнес руководитель группы «Мамба». – Мы получили донесение агента, к которому вначале не отнеслись всерьез…В городе Щёпоть, где еще в советское время производили химическое оружие, было выявлено аномальное долгожительство среди домашних животных, принадлежавших сотрудникам секретной лаборатории. Если в среднем собаки живут 14-15 лет, то, по заверениям агента, возраст этих четвероногих вдвое больше. В результате проведенной спецоперации нам удалось вывезти одну из собак на территорию США. Спектральный анализ шерсти подтвердил абсолютный рекорд по возрасту, но – внимание! – биологические маркеры соответствуют периоду полового созревания собаки.

Собравшиеся снова загудели.

– Вы нас пугаете, Алекс!

– Напрашивается вывод, господин Президент, господа, что наши русские партнёры совершили революционный научный прорыв, какого еще не знало человечество. Выражаясь языком беллетристов, они создали эликсир молодости.

– Либо, – мрачно пошутил Президент, – они сперли эту разработку, например, у китайцев. И первое, и второе – вполне в духе русских.

– Я хотел бы обратить ваше внимание на крайне важный момент – эта собака абсолютно стерильна.

– Что-ооо?!

– Вы хотите сказать?...

– Да, – подтвердил руководитель группы «Мамба», – собака стерильна, как и та самая группа мужчин, о которой я сказал вначале. Отсюда напрашивается вывод, что от опытов с животными русские перешли к опытам с людьми.

– Но для чего они присылают этих мужчин к нам? Это вторжение? А у них самих такие мужчины живут?

– Именно на этом направлении и нужно, как мне представляется, сосредоточить усилия. Необходимо выяснить, с какой целью приезжают в нашу страну молодые, с исключительным иммунитетом и увеличенной продолжительностью жизни, но бесплодные люди.

– А, может, русские изобрели демографическое оружие, чтобы использовать его в гибридной холодной войне против США и стран НАТО? – предположил один из генералов.

– Какая демографическая бомба, у них самих с демографией швах! – возразил другой генерал.

– У всех с демографией швах, кроме Индии.

– Когда это русских, – вступил в дискуссию ещё один участник, – останавливал недостаток ресурсов для внутреннего использования, если речь идет о мировой конъюнктуре? У них крестьяне с голоду пухли, а Российская империя держала лидерство по мировому экспорту зерна. Русские не предсказуемы и алогичны.

– Господа, – прервал обмен мнениями Президент. – Время дорого, подведем итоги. Да, начинается новый этап в развитии цивилизации, когда огромную роль будут играть демографические процессы. Они становятся определяющим фактором в противостоянии и сотрудничестве государств, как прежде территории, полезные ископаемые, природные ресурсы. Пока мы только осмысливаем данный переход, а русские, похоже, начали действовать. Необходимо выяснить, какие еще страны преуспели в создании технологий продления жизни. Безусловно, необходимо аналог таких технологий в нашей стране…Алекс, у вас неограниченные полномочия и прямая связь со мной. Докладывайте в любое время… Вы хотели нас встревожить, вам это удалось.

***

Куратор выбрал для Роберта Кэти, потому что она показалась лёгкой добычей.

К тому же девушка с детства дружила с Алисией, отец которой работал в секретной службе, а с недавних пор, по сведениям русских, возглавлял некую группу «Мамба».

Конечно, лучше было бы закадрить саму Алисию, но решили, что это будет выглядеть слишком подозрительно, и рисковать не стали.

Теперь куратор настаивал на примирении. В душе Роберт этого не хотел. Кэти была ему слишком дорога. Лучше бы ей, бедняжке, найти другого парня, без двойного дна. И родить от него много детишек.

Роберт достал из холодильника в своей дешевой съемной холостяцкой квартире бутылку пива. Оно было с лимонным горьковато-сладким вкусом, градус небольшой, но в голову ударило сразу, и на душе полегчало.

Кэти, обаятельная толстушка Кэти, с прелестными ямочками на щеках, с каштановыми локонами, самая желанная!

Жаль, подумал Роберт, что я не встретил тебя до того, как позвонил по тому роковому номеру.

Да, телефон…Сначала Роберт не поверил, что на войну в Сирию вербуют вот так, через соцсети. Но потом набрался смелости и позвонил. По голове-то не ударят! А если розыгрыш – ну, значит, посмеёмся.

Его долго расспрашивали, сколько лет, в полной ли семье воспитывался (его растила мать-одиночка), где служил, где учился, как долго безработный. Потом, уже на очном собеседовании в медицинском центре он проходил тесты, в том числе на полиграфе.

Молчаливый, скромный, любитель компьютерных игр, аполитичный, он всегда думал, что слишком серый на фоне своих ярких товарищей, а вот, поди ж ты, именно за «серость», обыкновенность, его вдруг оценили. Ему сказали, что он подошел идеально.

– К чему подошел? – спросил он человека, который проводил тестирование.

Человек пропустил вопрос мимо ушей.

Он смотрел на Роберта в упор, не мигая, и начал издалека.

– Ты мог бы выучить иностранный язык. Но, скорее всего, не выучишь – в твоём возрасте на это уже не хватает времени…Ты не поедешь жить в город, который манит, потому что на то, чтобы встроиться в тамошний социум, придется положить годы, и поэтому ты живешь в скучной, тоскливой дыре. А кроме того города, что манит, есть еще не менее прекрасные мегаполисы, и живописные деревушки в предгорьях, и одинокие хижины на берегах озёр…А еще ты не сменишь профессию, когда поймешь, что она тебе надоела, и снова по той же причине – на овладение новыми навыками придется потратить значимую часть жизни.

Слова человека задели струну в сердце Роберта, она тренькнула высоко и жалобно, невыносимо, одновременно и сладко, и болезненно.

– А теперь представь, что у тебя всегда есть время, – продолжил тот странный человек. – У тебя этого времени столько, сколько пожелаешь, полные сундуки, целые дворцы времени. Ты можешь стать идеальным, лучшей версией себя, таким, каким тебя в раннем детстве видели в своих мечтах глаза твоей матери.

Что ты выберешь – прозябать, как сейчас, или жить на полную катушку?

– Я не понимаю, о чем вы, – встревожился Роберт.

– Твой президент предлагает тебе вечную жизнь. По крайней мере, на ближайшие лет 300, что будет дальше – неизвестно, пока нет опыта наблюдений за бессмертными людьми. Ты хочешь стать бессмертным?

Роберт опешил. От неожиданности он брякнул глупость:

– А если меня взорвать, я тоже не умру?

– Ты получишь фантастический иммунитет – стопроцентную защиту от болезней. Но опасаться аварий и несчастных случаев придется. Поэтому от взрыва ты умрешь, как обычный смертный…И да, есть один побочный эффект – опцию «дети» мы активируем, когда ты проживёшь и не предашь в течение пятнадцати лет.

– А что придется делать, если я скажу, что согласен?

– Этого я не могу раскрыть, пока не согласишься.

– А вдруг вы заставите меня пить по утрам кровь невинных младенцев?

– А ты в Сирию собирался цветочки нюхать?.. Зато ты целых пятнадцать лет, при любом раскладе, будешь получать стипендию от правительства в размере двух прожиточных минимумов ежемесячно. Ну что, согласен? Подписываешься на вечную жизнь?

Укол Роберту сделали 1 августа, и этот день для него стал вторым днем рождения.

Тот человек, что его вербовал, отныне стал его куратором.

– Со временем, – сказал он, – когда жизнь простого смертного останется далеко позади, и вокруг тебя будет расстилаться безбрежный океан вечности, твой второй день рождения превратиться в первый.

О том, зачем он стал бессмертным во имя родины, Роберт узнал незадолго до своего отъезда в США.

Куратор привез Роберта в осенний лес. Машину оставил на обочине, и через десять минут пешком, в молчании, они оказались у старой беседки, где и расположились, чтобы полюбоваться природой. Остро пахло опадающими листьями, грибами, землей. Деревья все разом и каждое в отдельности просились на картину, где будут все оттенки зеленого и желтого, чуть сбрызнутые красным.

– Слышал ли ты про эксперимент «Вселенная-25»? – спросил куратор. – Это про мышиную колонию, помещенную в замкнутое пространство с неограниченными ресурсами еды. Колония начиналась с нескольких пар крыс. Сначала крысы активно плодилась, но потом колония выродилась, потому что изобилие оказалось не менее тяжёлым испытанием, чем голод. Россия сформировалась под влиянием фактора голода. Америка – империя изобилия. И сегодня Америка, не отдавая себе отчета, уже строит свою погибельную человеческую «Вселенную-25».

Куратор возвысил голос. Слова его звучали торжественно и немного зловеще:

– У вас, у группы бессмертных, биологические часы остановились на отметке «25 лет». Вы получили гораздо бОльшие конкурентные преимущества, чем коренные американцы. Это приведет к тому, что вы сможете занять важные социальные позиции в стране потенциального противника. Вы будете как базы, только не военные в данном случае, а людские. Опираясь на эти базы, мы будем формировать политику в наших интересах, сможем организовать приток наших соотечественников за рубеж.

– А зачем нам другая страна, не лучше ли навести порядок в своей собственной?

– Затем, что мы русские. И нас не изменить. Идея мирового господства у русского человека в крови. Даже если наша экономика в тот или иной период слаба, даже если кажется, что нет никаких предпосылок для претензий на мировое господство, отнять эти претензии у нас нельзя. Наша миссия – лидерство. Мы должны стать первыми, неважно, как это называется – счастье всего человечества, мировая революция, вселенский мордор, главное – победить. Если нас полюбят, мы будем лучшими господами и отдадим вассалам последнюю рубашку, но если нас возненавидят, вассалам не позавидуешь.

Ты – избранный воин, который приблизит наступление русского тысячелетия.

– А что конкретно делать?

– Ближайшая задача – врасти в американское общество, занять значимое место. Учиться, развиваться, конкурировать за место под солнцем.

– А все-таки зачем сегодняшнему руководству страны этот долгоиграющий проект, ведь оно не сможет в полной мере насладиться выигрышем?

– Ну, все правительство, наверное, не сможет, тут ты прав, но один человек…, – хитро улыбнулся куратор, –…один человек очень даже сможет.

Теперь Роберту приказано помириться с Кэти. А для этого нужно позвонить, и сказать, что он её любит. И что согласен пройти обследование. Но с одним условием – съездим ненадолго в Россию….

И он позвонил. И сказал, что очень скучает и просит прощения. Кэти плакала от счастья, и, конечно же, они помирились…На маленькую пирушку в честь воссоединения семьи и удачной операции Кэти по поводу шунтированию желудка пришли в числе гостей и Алисия с мужем.

Хотя изначально всё было придумано и подстроено, помирившись, Роберт вдруг ощутил себя на седьмом небе. Он радовался, глядя, как сияют, словно звезды, карие глаза, смотревшие на него. А когда Кэти услышала, что он согласен на обследование, она всё никак не могла выбрать, кого же ей больше хочется – сына или дочку.

Теперь им можно будет поехать в Россию, домой, на родину, и Роберт, наконец, обнимет мать… Пятнадцать лет пролетели. Он не подвёл. И можно попросить укол, чтобы активировать опцию «дети».

У него в запасе ещё несколько лет. А потом…Потом придётся что-то решать, чтобы не объяснить, почему они стареют с разной скоростью. Вернее, почему стареет Кэти, а ему всегда 25.

***

Две старухи в Щёпоти встречали новый 2022 год.

У каждой из них были дети, но дети давно жили в других городах. Старухи предчувствовали, что когда они совсем состарятся и ухаживать за собой не смогут, придется им перебираться в дом престарелых. Но это будет потом, а пока они в силах, и даже на фоне знакомых сверстников, у которых то последствия инсульта, а то и маразм, вполне процветают.

На столе в широкой хрустальной бадье лежали мандарины, в бадейках поменьше – салатик из свеколки и салатик из свежей капусты с морковью. А по центру стола, в качестве главного праздничного блюда, на большой тарелке лежали ароматные и румяные куски жареной курицы.

Аскетичный праздничный стол соответствовал размеру пенсий, а также убеждениям подружек о том, что много – вредно, лучше недоесть, чем переесть.

– Ох, и надоело же копейки считать, – завела свою коронную арию одна из бабушек.

– Да ладно тебе, Евдоха! – предсказуемо отозвалась вторая. – Или с голоду помираешь?

– Не помираю. Но, например, съездила бы куда-нить на курорт.

– Съездишь летом на дачу. Там у тебя красота. Посадишь картошку, она поспеет и не придется зимой покупать в магазине втридорога.

– Так-то да…

Комнатка была маленькая. У одной стены, на которой висел и надрывался популярными шлягерами телевизор, стоял праздничный стол, выполнявший функцию шведского стола. Проголодавшись, бабушки подходили и брали себе то мандаринку, то ложку салата на тарелочку. А напротив стола, у противоположной стены, был разложен диван, и поперек него, на широком пространстве, с навалом подушек в свежих бело-голубых наволочках, бабушки устроили себе лежбище, уютное гнездовище, и вытянувшись на махровой простыне, положив ногу на ногу, глядели телевизор. В углу, у балкона стояла наряженная искусственная елка. Гирлянду с разноцветными огоньками Евдокия выключила, ведь горела люстра – зачем переплачивать за свет.

– Слышь, Нинка, мне иногда кажется, что наши артисты бессмертные. Вот сколько лет каждый праздник одни и те же поют и пляшут, уж кровь из глаз идет на них смотреть.

– Да ладно тебе, Евдоха. Пускай поют!

– Ну пускай…

Рядом с бабушками пристроилась еще одна живая душа – очаровательная левретка с голубовато-серой шёрсткой.

Натрескавшись куриных кусочков, левретка лежала кверху брюхом и дремала, переваривая обильную трапезу. Задней лапой она касалась Нинки – старушки, что часто приходила к ним в гости, а мордой она утыкалась в бок своей любимой хозяйки.

– Нинка, – сказала Евдоха, – пообещай, что, если я помру раньше тебя, возьмешь мою собаку к себе.

– Ты помирать собралась? От обжорства?

– Я серьезно. Собака к тебе привыкла… Знаешь, это удивительно. Муж принёс её с работы, он тогда сторожем устроился на химический завод. Сказал, что всем желающим раздали собачек. И тридцать лет она живёт, как барыня, и даже морда не поседела. Других-то собачек кого машина сбила, кого коммунальщики отравили, а одну даже украли, уж как хозяева по ней убивались!.. Муж мой покойный очень Буратинку любил!

Собака, услыхав свое имя, открыла глаза, заерзала на спине, а потом с прытью, неожиданной для обожравшегося существа, вскочила на лапы и облизала хозяйке лицо.

– Тьфу, слюнявая! – с притворным неудовольствием отпихнула от себя животное Евдоха. Но Буратинка не сдавалась и лезла целоваться.

Вторая старуха, легкомысленная Нинка, глядя на эту возню, засмеялась.

– Наливай, бабушка, – скомандовала Нинка. – Давай за Новый год. Чтобы пенсию нам прибавили!

– Давай. За пенсию! За то, чтоб цены не росли! Чтобы внуки у нас рождались. За здоровье. И чтоб мы всех победили!

Под перезвон курантов в телевизоре Евдоха ловко откупорила бутылку и пенная струя, словно живая, сама полезла в стеклянные бокалы и там обернулась прозрачной золотистой жидкостью с жемчужными пузырьками.

Человек по ту строну экрана, одетый в эту считающейся волшебной ночь в черный плащ, застегнутый на все пуговицы, смотрел на худых, жаждущих чуда старушек, отеческим, но строгим взглядом. Казалось, в этом взгляде застыла вечность.

– А я ему верю, – прошептала Нинка.

Евдоха с чувством поцеловала подружку в щеку.

За окном кто-то запустил салют. Он рассыпался сияющими огнями в черной выси неба.

– Мы всех победим! – сказала Евдоха и выпила.

– А то! – согласилась Нинка.