Улитка и черепаха: когда разгон — это трагедия

Улитка Изольда стояла перед серьезной логистической проблемой. Её троюродная тетя, живущая в элитном районе «Под Большим Лопухом», праздновала юбилей. Проблема заключалась в том, что Лопух находился на другом конце садовой дорожки — расстояние, которое по меркам Изольды равнялось примерно трем кругосветным путешествиям и требовало двух недель отпуска за свой счет.

И тут она увидела её.

Черепаха Тортилла Львовна напоминала бронированный автобус дальнего следования. Она лежала на солнцепеке и меланхолично жевала одуванчик. Изольда, собрав волю в кулак (или что там у улиток вместо кулака), подползла ближе. На это ушло минут сорок.

— Простите, мадам! — пропищала Изольда, задыхаясь от усилий. — Не сочтите за наглость, вы в сторону Лопуха не направляетесь?

— Допустим, — басом отозвалась Тортилла Львовна, не переставая жевать.

— Умоляю, подбросьте! У тети юбилей, а я прическу не успела сделать. С меня... э-э-э... лист салата?

— Залезай, — буркнула черепаха. — Только держись крепче, я сегодня на адреналине, могу и лихачить.

Изольда возликовала. Это был её шанс почувствовать настоящую скорость. Путь на «крышу» занял еще полчаса. Наконец, она присосалась к шершавому панцирю, проверила сцепление подошвы и крикнула вниз:

— Поехали!

— Пристегни ремни, — глухо отозвалось снизу.

Тортилла Львовна медленно открыла один глаз. Потом второй. Потом сделала глубокий вдох. Земля дрогнула. Это черепаха подняла левую переднюю лапу.

«О боже, — подумала Изольда, чувствуя, как мир накренился на полградуса. — Вот это мощь!»

Черепаха сделала первый шаг.

Прошло три секунды. Лапа опустилась.

Для стороннего наблюдателя картина была идиллической: спящая черепаха с улиткой на спине сдвинулась на три сантиметра. Но для Изольды мир превратился в смазанное пятно. Пейзаж начал меняться с пугающей быстротой: травинка, которая только что была перед носом, теперь оказалась где-то сбоку!

Тортилла Львовна начала разгоняться. Она сделала второй шаг.

Изольду приплюснуло к панцирю перегрузкой, которая была меньше, чем вес комариного чиха. Ветер (легкое дуновение, вызванное пролетевшей мимо мухой) растрепал её усики. Мимо проносились муравьи, и Изольде казалось, что она видит их вытянутые от зависти лица.

— Ух! — выдохнула черепаха, набирая крейсерскую скорость (примерно 4 метра в час).

Изольда в панике посмотрела по сторонам. Куст ромашки приближался неотвратимо, как комета к Земле. Её рожки затряслись от вибрации. Сердце колотилось где-то в пятке. Она поняла, что не создана для гонок "Формулы-1".

Когда черепаха занесла лапу для третьего, самого скоростного шага, нервы улитки не выдержали. Она зажмурилась, вцепилась в панцирь изо всех сил и истерично заорала:

— Тортилла, стой! Не гони!!! Я слишком молода, чтобы умереть!

Черепаха замерла с поднятой ногой. Повернула голову назад так медленно, как поворачивается башенный кран, и с искренним недоумением спросила:

— Ты чего визжишь, гонщица? Мы же еще даже с ручника не снялись.