Улитка на старте

*

Было время, когда события текли своим чередом, а глобальные потрясения показывали только в дорогом художественном кино. В кино можно было сходить в какое-то почти бесконечное свободное время — то самое, которое считалось лишним и которое легко убивалось. Вероятно, такое положение дел свойственно молодым или не слишком пожилым людям, что бы вокруг ни происходило — убивай себе время, не боись.

Тем более, что и здоровье тогда казалось чем-то избыточным — его без лишнего труда можно было поубавить алкоголем и сигаретами. Если бы знать тогда, что проблемы, которые сопровождались разрушением организма, те, которые запивались, заедались и закуривались, — вовсе и не проблемы, и можно было бы подстелить соломки, кабы знал. Но соломки я не подстелил, а время убивал в каких-то замысловатых играх разума, запуская химическую «машину времени». Эта машина заправлялась вполне приличным дорогим алкоголем, а перед погружением в беспамятство — бессмысленным сёрфингом в соцсетях.

Однако, в потоке этого беспонтового досуга изредка возникали дела небесполезные. Было дело, волонтёрил я консультантом в одном международном проекте, помогая страждущим по широкому спектру бизнес-вопросов. Подопечные — молодые африканские предприниматели с их африканской спецификой и бесконечной бедностью. По этой же причине, африканская молодёжь без церемоний выпрашивала у волонтёров-консультантов деньги на свои умопомрачительные стартапы. В моём же профайле было несколько таких любопытных историй, одной из которых я с удовольствием поделюсь.

Молодой парень из Ганы, ганский предприниматель с каким-то европейским именем вроде Мануэля, промышлял добычей кизяков в саванне и переработкой их в компост. Деталей я не выяснял, но, судя по всему, реализация зрелого компоста приносила ему более-менее внятный денежный поток. А устойчивое желание развиваться, вероятно, подтолкнуло его к вежливому выпрашиванию денег на стартап. Мануэль запросил десять тысяч долларов. Всего-то. На вопрос, почему не девять или не одиннадцать, он простодушно ответил, что все просят десять, вот и он просит. Я же не без иронии поинтересовался у собирателя кизяков, что именно он собирается расширять: строить компостные ямы или добывать ещё больше кизяков? Ответ меня озадачил: он планировал построить ферму по разведению виноградных улиток. Я, конечно, удивился, но всё-таки предложил ему набросать хотя бы примерный бизнес-план, а сам, быстренько собрал информацию о Гане и плодовитости виноградных улиток.

На следующий день Мануэль прислал что-то типа сметы. Наивную табличку «ниачом». Стало понятно, что парень совершенно не готов к радикальному изменению масштабов бизнеса. Он не мыслил как предприниматель, одержимый процессом обогащения, для которого сама игра в непрерывное воспроизводство капитала — смысл существования. До конца оставалось неясно: то ли он совсем простак, то ли мелкий аферист. Оскорблять его на догадках не хотелось, но показать, что схематоз — дело нищенское, а настоящий бизнес — это игра в геометрическую прогрессию, я всё-таки решился. Эту сессию мы закончили ответом на главный вопрос нашего взаимодействия: сколько икры виноградных улиток Мануэль собирается купить и оплодотворить на старте? Оказалось, что после постройки простенькой фермы из говна и палок у него хватит денег на четыре с лишним килограмма улиточной икры. На этом очередную встречу и завершили.

В те времена десять тысяч долларов не были уж такими большими деньгами, но лишних у меня не водилось, да и ссуживать их кому-попало я не собирался. Жили тогда неплохо: можно было слетать позагорать на тёплые моря, замутить индивидуальный или экстремальный тур в труднодоступные и диковинные места планеты. Отдавать же что-то собирателю кизяков, и отказать себе в заурядных удовольствиях, — такое себе.

*Тем более, моя задача в рамках волонтёрской программы сводилась к обмену опытом и консультациям.

*Тем более, я же так и не разобрался, жулик Мануэль или профан, и решил завершить наше общение актом театрализованной лжи.

Так уж получилось. С ходу предложил Мануэлю встретиться через неделю в Дубае для подписания оферты. Услуги нотариуса и всю процедуру я великодушно доверил организовать ему самому.

Молодой предприниматель (или мелкий вымогатель) явно опешил от моей решительности и осторожно поинтересовался: «в чём тут подвох?». Я ответил, что мне достаточно 1% дохода от реализации второго помёта. Тут Мануэль совсем сник и, как мне показалось, впал в органический ступор. Видимо, он заподозрил что-то неладное и очень аккуратно поинтересовался, почему я прошу так мало.

— Да вовсе не мало! — успокоил я производителя компоста. — Даже если учесть стандартный замор виноградной улитки на втором помёте, стоимость икры, произведённой улиточной колонией, по рыночным ценам составит 2,7 миллиарда долларов. Мне вполне хватит одной сотой от этой суммы.

Растерянный Мануэль выдал пару невнятных фраз на смеси английского и какого-то ганского диалекта, а затем заявил, что это невозможно и что я его обманываю.

А что мне оставалось? Как ещё объяснить человеку, что он в принципе не приспособлен к богатству? Как объяснить, что любое дело, при должном внимании к деталям — даёт мощный рост, и что справиться с этим ростом нелегко. Что испытание деньгами проходят единицы. Остальные, в лучшем случае «включают химическую машину времени», и забываются до скончания века. Потому что, как и большинство обывателей: научены любить фантики для игры, а не саму игру и совершенно не уважают математику. Гуманитарии, одним словом.

Больше собиратель кизяков в моей жизни не появлялся. Надеюсь, он не зря пожадничал и всё-таки сумел сыграть в один из самых увлекательных финансовых мультипликаторов на планете — мультипликатор живой Природы-Матушки. Глядишь, и «соломку» получится запасти.

А то, что он мои миллионы зажал, — да фиг с ним.

Не в деньгах счастье!