Умный Девайс Для Семейного Счастья

Именно умные, бионически синхронизированные трусики стали причиной семейного счастья для Мэри.

Кто же знал, что сей модный девайс станет падать с неё прямо на конференции, подавая сигнал на андроид-часы, что хозяйка уже как полгода не трахалась – а вокруг столько много самцов привлекательной внешности, кто кидает на аспирантку столь ёмкие взгляды.

Мэри тщетно пыталась поправить резинку, сцепить её лопнувший круг на бедре – но напрасно. Девайс лишь вопил на весь зал, что гормоны хозяйки давно не в порядке, пищал о промилле и долях эстрадиона и пролактина, кидал ей отчёты по ФСГ и расшатанной нервной системе – и даже не думал вновь самосцепляться вокруг её талии.

Происходило всё это во время доклада, когда сама Мэри читала для публики ёмкий отчёт о влиянии коих заумно звучавших названий токсинов на дефолиацию всей популяции рекультировированных в терраформацию Марса деревьев, и как поменяется вся атмосфера четвёртой планеты спустя пять веков после десятилетия столь экстенсивной переработки тех залежей рудных конкреций в долине Арес. Вся профессура их Академии в центре Утопия-сити лишь прежде зевала,кивая головами, а теперь ободрилась и жадно взирала на аспирантку – когда сама Мэри елозила дланью под кафедрой, безнадёжно пытаясь поправить предмет гардероба, какой подарила подруга-тусовщица – уверяя, что это последний писк моды, и той непременно бы следует это надеть.

Не сдержавшись, бедняжка прервала доклад, и помчалась от кафедры прочь, устыжённо прикрывшись той папкой с её выступлением – как будто уже была в Евы костюме – на бегу извиняясь пред публикой. Злополучный предмет гардероба упал с неё прямо средь зала, запутавшись между изящных двух ног и едва не стреножив беглянку среди коридора под охи собравшихся здесь лбов науки. Мерзкий предмет тут же выдал ей месседж в часы, что согласно анализу уровень тестостерона средь зала превысил параметры случного стойла – но Мэри, краснея, летела как пуля. Словно принцы за Золушкой, за бежавшей от них аспиранткой уже устремились с десяток коллег, на ходу вырывая друг другу из рук её «туфельку» – а часы уже подло пищали, что в зале случились четыре инфаркта у лиц престарелого возраста – а паралитик, профессор Козличчи прозрел и встал на ноги.

Лишь такси дало нашей беглянке спасение – когда робот-водитель (так – вон из сюжета кроссовер про это вот – это вот, что вы подумали!!! Брысь!!!) резво повёз всю багряную в краске румянца смущения Мэри подальше от стен Академии, где упали не просто её злополучные трусики, а все надежды с чаяньями. Слёзы капали на пол такси, омывая лицо обесчещенной женщины вместе с той вещью позора её, кою в битве беглянка сумела таки отобрать у доцента Ёбаси, ударив того по лбу папкой с докладом об экологии кратеров и ледников – чьи страницы как дождь полетели под ноги преследователям, знаменуя конец её так начинавшейся было карьеры в Утопия-сити.

Когда же дыхание вновь успокоилось, а последние слёзы иссякли, то смущение резко сменилось порывами гнева. Мэри с холодным запалом велела притихшим и жалобно тикавшим часикам разыскать магазин, где подруга купила ту мерзкую вещь – затем фирму-изготовителя – а от них как по ниточке вышла сквозь тех наносхем производство на лабораторию, в коей был разработан и сам алгоритм бионической синхронизации для гардероба предмета, что стоил для женщины славной карьеры в науке и скорой профессорской степени. Враг был найден – пускай далеко, по ту сторону Марса… но месть – это блюдо, какое есть стоит холодным. Уж в чём-чём – а в системном анализе Мэри была царь и бог.

Ну – или царица-богиня. Печальная и одинокая…

Робот-водитель привёз её к вечеру в город Полярный у кратера Гусева. Рассчитавшись кредитами в сорок биткоинов собственной кафедры, аспирантка вломилась как фурия и ураган в дверь ещё не закрывшейся лаборатории их конкурента – филиала земной академии Стэнфорда.

Удар туфелькой прямо по лбу инженера был меткий – в него Мэри вложила всю ярость с потерей своей репутации – но очки на носу её недруга всё же не дали свершиться возмездию и кровопролитию, принимая собой весь удар стильной обуви. Ошарашенный Ричард сел на пол, развалив по светящейся плитке пробирки с его экспериментами по партеногенезу воркующих сплюшек из кратера Гаусс в Долине Ветров – и уставился прямо на Мэри.

Она тоже отметила – вся раскалённая в ярости как извержение стратовулкана Олимп – что едва не убитый коллега весьма симпатичен – а глаза убегали от опытных стендов столь близких ей опытов прямо в глаза без очков онемевшего Ричарда – кои так же пронзительно зрили на Мэри. Извиняясь, смущаясь, краснея уже от стыда, она робко тому объяснила причину насилия, и просила простить её выходку– и не заявлять на неё полицейским.

Ричард мялся, крутя в руках туфельку, извинялся за то, что его разработанный прежде предмет гардероба умеет такие вот выходки – и в знак мира, набравшись невиданной дерзости, вдруг предложил разработать совместным проектом удобный бюстгальтер– который сумеет сам диагностировать все уплотнения и онкологии женщинам – и готов спрограммировать первый для Мэри.

В ответ она чуть отошла за поваленный Ричардом стенд с модуль-схемами и голограммами партеногенеза, расстегнув в блузе пуговки. И, слегка улыбнувшись, стянула с себя образец – и кокетливо-медленно бросила в руки мужчины.

А дальше природа под писк павших на пол смеющихся часиков беззастенчиво взяла у пары коллег по науке своё…