Универ welcome

Настоящий студент – Это не тот,

кто спрашивает, какой сегодня экзамен.

А тот, который выходя, интересуется,

что за экзамен он сегодня сдал.

Моё состояние, в котором я прибывал уже несколько дней, можно было выразить песней водяного, про жестянку и болото.

На последней недели перед подачей бумаг в институт, я заболел ангиной, и валялся с температурой под одеялом, думая, что ж мне так не везёт.

А поскольку мои родители, очень востребованные люди в одной крупной торговой компании, и большую часть времени проводили в заграничных поездках, я вот как уже полгода живу один, и ухаживать за мной некому.

Зовут меня Иван Графов, которому вот-вот стукнет восемнадцать лет, а точнее через десять дней, и на моём пороге появятся люди с путёвкой в лысую служивую жизнь. Так что мне кровь износу нужно было поступить в вуз и заполучить заветную отсрочку от кирзовых сапог. А я тут с ангиной в храпящего ужа играю под одеялом, а юность в сапогах все ближе и ближе, прям, чувствую запах портянок, и космической каши.

Я за счёт своих родителей был награждён высоким хоть и худощавым телосложением, но зато мог поедать все, что не приколочено без намёка на отрастающий мамон, или второй подбородок.

Черными удлинённые волосами, которые я не хотел сбривать хоть и на один год в рядах армии, а также прямыми и строгими чертами лица.

А вот чего у меня не было, так это друзей. Хоть я и был очень общительным малым, но людей близко к себе не подпускал. А виной всему, то, что мой когда-то самый близкий друг, предал меня из-за девушки, которая мне очень нравилась, и он об этом зараза подлая знал. Знал и всё равно увёл её при этом, наговорив ей про меня такого, что даже тётя Ася с её легендарным отбеливателем, не отбелила бы моё имя в глазах той особы, а также всей нашей компании. Да чего уж там говорить, и кипячение с хлоркой бы не помогло.

Вот и получалось, что после такого предательства, я остался без возможной дамы сердца и лучшего друга, который аки Брут, воткнул, а в моём случае натрындел за моей спиной много мифического и страшного, а я потерял веру в дружбу, и стал саркастическим злорадным человеколюбцем.

Вот и приходилось мне сейчас нажраться в полном одиночестве вкусных антибиотиков и завалится спать, иначе завтра я не попаду в приёмную комиссию, которая принимал документы на бюджет последний день. Ведь сначала я думал, что времени то у меня до хрена, а потом я слёг, и времени осталось не хрена. Так что завтра я должен быть как штык в кабинете приёмной комиссии, иначе весь последующий год я буду петь песни, шагая в строю с лысой головой в кирзовых сапогах.

От дозы медикаментов меня закрепило в сон и я словно подкошенный от рубился пуская слюну в подушку.

Открыв глаза, я был где угодно, но не в своей кровати под ватным одеялом. Каменные своды тускло освещаемого помещения факелами, ввергло меня в ступор.

- О! чую, русским духом пахнуло. – Эхом раздалось по помещению.

Я вздрогнул, и чуть не подпрыгнув на месте, закрутил головой по сторонам, высматривая хозяина голоса.

- Ну и славно, - раздались крякающие слова, уже другого голоса. – А то всё басурмане лезут и лезут, не могу больше есть басурман, всё я в завязке.

От услышанного, мне совсем поплохело. Так как помещение, в котором я был, совсем тускло освещалось, я не мог разглядеть, что находится в дальней её части, от чего страх перед неизведанной тьмой пробирал меня до костей.

- Он что немой? – Раздался первый голос.

- Ты немой? Молодец. – Обратился ко мне крякающий голос.

Всё это напоминало, какой то бред, а манера общения тех, кто скрывался в темноте комнаты, напоминала старославянскую как в сказках и былинах. Вот я с дуру и ляпнул, когда ко мне обратились:

- Там как бы добрый молодец, вроде говорится.

- А вдруг ты не добрый молодец, а злой? Так что радуйся что вообще молодец, – смеялся крякающий голос. – Ну, хоть не немой. Как звать?

- Иван. – Протянул я.

- Конечно, кто же, как не Иван, мог сюда явиться. Ладно, Иван, давай быстрее закончим дела.

Факелы вспыхнули, освещая каменный зал, и к ним добавились новые огненные палки, в миг, освещая ту часть комнаты, которая была погружена во мрак.

В дальнем углу зала на постаменте лежала здоровая такая книга, а по бокам у основания каменного подиума стоял заяц и утка.

Это было настолько неожиданно, что я неосознанно произнёс:

- Утка.

- Человек. – Парировала утка.

Наблюдающий за этим заяц, стал нервно постукивать ногой.

- Короче Иванушка. Давай быстрее с делами разберёмся, и если что не обессудь. Работа у нас такая. – Пожал плечами заяц.

Я хотел было, что то сказать, как книга, возле которой стояла страннейшая компашка, вспыхнула, и стала источать фиолетовое свечение, а я услышал в ушах пронзительную мелодию, придуманную самим сатаной, будильник. Моё тело стало потряхивать, а руки стали становится прозрачными.

- Уходит! – Заорала утка.

- От меня не уйдёт! – Прыгнул вверх заяц и схватил в полёте книгу, что светилась ярким светом и была больше него самого. – Отведай ка силушки богатырской!

Приземлившись на лапы, он как заправский метатель молота, метнул в меня книгу, которая словно гиперзвуковая ракета влетела мне в лоб, сбивая меня с ног.Последнее что я увидел и услышал с пола, после удара книгой, было:

- Получается, ни всех война положила! – Сказал заяц, растворяясь сизым дымом, как и его напарник утка.

Проснулся я в своей кровати весь мокрый от пота. Тело было холодное и липкое, а во рту пересохло. Повернув голову влево, увидел стоячий рядом на прикроватной тумбочке будильник, заливающийся писклявыми звуками.

- Твою мать! – Вскочил я, высоко откидывая мокрое одеяло.

На табло часов, было одиннадцать утра. А комиссия принимала бумаги на поступления сегодня только до трёх дня.

Несясь в ванну как ужаленный, скидывая на ходу мокрые вещи, я матерился на все лады, так как проспал три будильника, а этот вообще заводил уже давно, но всё что-то руки не доходили его отключить, вот и пригодился.

На сборы ушло всего-то двадцать минут, и я одетый по теплее хоть и было лето, выскочил из дома, несясь на автобусную остановку, так как второпях забыл как телефон, так и бумажник. А денег что были в карманах джинс, хватило бы на три четыре поездки на общественном транспорте.

На улице было пасмурно, и собирался начаться дождь, а я упрямо бежал через улицу, невзирая на поднимающуюся температуру, и слабость во всём теле.

Влетев чуть ли не в отъезжающий автобус, я сунул деньги кондуктору, и завалился на одно из десятка пустых сидений. Тело потряхивало, а на лбу выступила испарина. Под закрывшиеся двери общественного транспорта ударил гром, и вдалеке сверкнула молния. Начался дождь.

За суетой я совсем забыл свой дикий сон про утку и зайца, которые словно сбежали из былинного дурдома.

Уткнувшись лбом в оконное стекло, я закрыл глаза и думал, что мне надо всего лишь продержаться с час, и я снова смогу очутится в своей кровати, под тяжёлым тёплым одеялом.

Ехать мне было с полчаса, по этой причине я чуть ли не дремал, подпирая лбом стекло, как раздался визг тормозов и удар. Автобус знатно тряхнуло, и меня вместе с ним. Открыв глаза, я непонимающе смотрел на то, как люди испуганно припали к правой стороне салона, выглядывая причину остановки.

- Автобус дальше не идёт! – Залихватски прокричала кондукторша.

Народ стал скапливаться у дородной тётки, и возвращать билеты, получая уплаченную сумму проезда.

Я же вывалился из открытой задней двери автобуса, и сразу попал под дождь.

- Вот ведь лошадь конская. – Смотрел на морду автобуса, рядом с которой прибывала разбитая иномарка, которая в свою очередь зацепила реликвию автопрома.

Две машины полностью перекрыли в скупе с автобусом движение по улице, а это значило, что любой транспорт по этому направлению будет тут стоять как минимум с полчаса, а то и больше. Да и к этому моменту, пробка тут скопится знатная. А значит, ждать другого автобуса было в данной ситуации бессмысленно.

До университета было пять, а то и шесть остановок, но делать было нечего, время поджимало, да и здоровье могло меня подвести в самый неуместный для этого момент.

Накинув капюшон толстовки на голову, я быстро удалялся от аварии, проклиная сегодняшний день, на чём свет стоит. Под расходившуюся грозу, я чуть ли не бежал к тому месту, где я хотел начать учится, и к моменту, когда я был на финишной примой, меня уже знатно колбасило, и я смутно, что то соображал.

Влетев в двери дома знаний, налетел на охранника, и заплетающимся языком объяснил, мол, я в приёмную комиссию, пустите дяденька жаждущего стать частью этого места бедующего студента.

Усатый седой охранник записал меня в книжицу, и пропустил внутрь, добавив, что приемная комиссия сегодня принимает в ….

Дальше я не слыла, так как нёсся уже по ступеням на третий этаж. Вокруг меня суетились студенты вуза, и те, кто желал ими стать, но я не обращал на них ни какого внимания, да и слабость в скупе с температурой, не делали меня наблюдательным малым.

Буквально ворвавшись на третий этаж, я крутил, головой смотря на нумерацию кабинетов.

- «303» это там. – Подсказал я сам себе, поворачиваясь на право.

На ходу достав из рюкзака нужные бумаги, словно ледокол в Арктике, не разбирая дороги от головокружения, спешно ринулся в нужном мне направлении.

Дверь под нужным номером нашлась в самом конце коридора, и я с ходу влетев в неё сбил с ног толстую тётку в строгом сером костюме, которая осыпала меня дождём из бумаг. Я же сам также шлёпнулся на задницу, а мои документы, которые я предусмотрительно вынул из папки, разлетелись, как и бумажонки женщины.

- Куда прёшь обморок?! – С линолеума заорала тётя.

- Сюда. Мне документы нужно сдать, а сегодня последний день, вот и торопился.

- Торопился он, – ползала по полу женщина, собирая огромное количество бумаг, которые разлетелись по всему линолеуму. – Смотри, что ты натворил. И для особо одарённых, у нас прием только через два дня закончится. Чё сидишь как истукан. А ну помогай мне собирать бумаги. Заглаживай вину так сказать.

Я встав на четвереньки стал ползать по полу, собирая, как и женщина в сером, разлетевшиеся листы.

- Тамара Ильинична, вы, что и то по полу ползаете? - удивлённо спросил голос из дверей. - А это кто у нас?

- Это причина моего ползанья Василий Платонович. Залетел как ураган, сбил старушку с ног и был таков. – Встала она на ноги, прижимая к груди кипу бумаг одной рукой, и поправляя огромный пучок на голове другой.

- Абитуриент значит. – Хмыкнул суховатый мужчина с седыми короткими волосами, и словно клювом ворона носом, на котором были одеты аккуратные очки.

Я с четверенек посмотрел на мужчину в коричнево поносном костюме тройка, и смущённо улыбнулся:

- Здрасти.

- Здравствуйте-здравствуйте молодой человек. Вижу вам совсем не в мочь, - Слегка улыбнулся Василий Платонович. – В таком состоянии надо дома лежать, а не учебный состав с ног сбивать. Кстати! – Посмотрел он на Тамару. – Из-за неполадок с дверью, не было проблем?

- Да какие проблемы, - отмахнулась дородная женщина. – Спокойно как в склепе. Всех же на входе оповещают.

- А, ну да, ну да. Что-то я запамятовал. – Всё стоял в дверях пожилой мужчина. – Так, а где ваши документы молодой человек?

Я встал с четверенек, держа просто огромную кипу бумаг двумя руками, которые торчали и разъезжались, ни как, не желая лежать аккуратно.

- Где-то тут. - Протянул я, смотря то на свои бумаги, то на бумаги Тамары.

- Ладно, потом найдём, - Махнул на меня рукой пожилой мужчина. – Отдайте бумаги, и пишите заявление, а то времени вообще не осталось на сегодня.

Я всучил ворох листов толстой тётке, которая как сыч смотрела на меня предвкушая сортировку всех этих бумаг, а Василий Платонович прошёл к посменному столу, и покопавшись на нём, извлёк пару листов на которых было уже что то напечатано и обычную ручку, которая как гласил её вид держалась на последнем издыхании, а колпачок и вовсе был изгрызен в пластмассовое нечто.

- Садись и пиши заявление. – Сел он на краешек стола.

Я шатаясь и чуть не валясь с ног от озноба и температуры, прошествовал к столу, и сел на стул беря ручку. Благо на листах было всё уже написано и мне только нужно было вписывать в пустые строчки неувядающую информацию.

- А знаете что? – Обратился Василий ко мне.

- Что? – Оторвался я от написания китайских шифровок, зовущихся моим подчерком.

- В этом году на бюджет. Вы ведь на бюджет идёте? – Посмотрел он на меня сверху вниз через приспущенные очки.

- Ага, - Моргнул и кивнул я в знак согласия. – На него родимого хотелось бы.

- Ну и славно, - По-отцовски улыбнулся Платонович, будто батя идущий глазами армейский ремень. – В этом году бюджетных мест очень мало выделили, а как вы видите, - указал он на Тамару Ильиничну, которая обнималась с кипой бумаг. – Кандидатов много. Как я предполагаю на одно место до сорока человек.

Ильинична вытаращила и так огромные глаза, сжав как пресс бумаги, и с немым вопросом «Чё правда что ли?» смотрела на своего коллегу, но при этом хранила молчание.

- Не здоровая конкуренция. – Вырвалось у меня.

- Воооот, - протянул мужчина. – А хотели бы вы попасть на бюджет без этой конкуренции?

- А что так можно? – Опешил я от слов Платоновича.

- Можно. В этом году ввели дополнительный курс к основному обучению. С трудоустройством, представляете, ещё и зарплата будет, но не всегда правда. Вам всего лишь надо вот тут, - Он перевернул наполовину написанный мной листок, и ткнул пальцем в нижнюю графу. – Написать заявление о согласии, и вуаля. У вас ни экзаменов не конкуренции, зачисление после подписания заявления. Как вам такое?

- Это что за аттракцион невиданной щедрости? – Корчился я от резкой головой боли и отголосков тошноты.

- Просто, особые условия для абитуриентов вуза бесплатного потока. Конечно, вас ни кто держать не будет. Завалите сессию, ни какая работа на университет не поможет. Но ЭТА работа и дополнительные занятия, дадут сто процентное зачисление, и шанс закончить обучение в престижнейшем учебном заведении. А дальше как ваша масть ляжет голубчик. Ну что заполним форму? – Провёл по волосам Василий, мило мне улыбаясь.

Я смотрел на мужчину и не мог понять, нафига университету сотрудники первокурсники, которым пускай и не всегда, но будут платить зарплату. Да к тому же зачисление без экзаменов и даже сраного собеседования. Но толи мне было чертовски плохо, толи мысли о сорока человеках на одно бюджетное место, и провале вступительных, после чего меня расцелует военком, а может и всё и сразу, но я решил согласиться.

- Точно без экзаменов и тому подобное? – Уставился я на Василия Платоновича.

- Точно. Такой шанс ввели только в этом году, как эксперимент, и я не знаю, будет ли такое на следующий год. Заполните форму и всё. Вы студент.

Я подавил рвотный позыв, и стал быстро писать, что требовалось. Мне нужно было как можно быстрее домой, иначе ни университет, а долгое лечение в застенках больницы будет мне отмазой от призыва.

Прошло всего-то пять ну может десять минут, как я закончил марать бумагу, и отдал заявление мужчине. Встав со стула под одобрительные слова Василия Платоновича, зашатался к выходу из кабинета. На крыльце, меня осенило, что я же не написал, на какой факультет я хотел поступить.

- А я же не написал факультет и специальность. – Обернулся я на людей в кабинете.

- Идите- идите голубчик, вы очень плохо выглядите. Краше в гроб кладут. Отдыхайте, - чуть ли не махал мне рукой на прощанье мужик. – Мы через пару недель перезвоним вам. Будь те спокойны товарищ студент.

Я хотел было, возразить, и сказать куда я хотел поступать, но приступ тошноты, заставил меня скривится и кивнув странной парочке, поспешить искать туалет.

Последующие две недели были для меня адом воплоти. Из-за того что я попал под дождь, и вымокший до нитки, шляндил по университету, а потом два часа по пробкам добирался до дому, только усложнили мою болезнь, которая вела себя очень странно.

На вторые сутки, после моего похода на дом знаний, прошло горло, и пропала температура, и вроде все симптомы кроме слабости ушли, но радовался я только полдня, как опять слёг с жаром, который то исчезал, то появлялся, притягивая меня к кровати на целые сутки.

Родители, которые позвонили, и поздравили с дрём рождения, который я проводил в кровати, выражали беспокойство, но вялое и меланхоличное, больше интересуясь моим поступлением. И как только я заверил их, что поступил, они сразу перестали мне названивать.

На третью неделю мне позвонили из института. Приятный женский голос, уточнив, спросил, на самом ли дели на звонок отвечает Иван Графов, и как только я заверил, что это точно я. Милый голос вылил на меня просто тонну тон информации, которую я ни как не ожидал услышать.

Так что же мне сказала девушка, а может и женщина из университета? Разговаривая с ней по телефону, я узнал, что, во-первых я зачислен на бесплатное очное обучение, как и говорил Василий как его там Платонович. И это было, наверное, единственное нормальное и адекватное, что я услышал из всего разговора. Хорошо, что я лежал, иначе бы точно упал от слов женщины.

Милый голосок радостно сообщил мне, что через неделю я либо сам либо с помощью их транспорта, должен был быть в стенах университета, но не того где я писал заявление, а совершенно другого, который расположился в пятидесяти километрах от города. Там мне уже выделена комната в общежитии, а также по оценкам моего аттестата о среднем образовании, меня уже зачислили в какую-то группу под номером три, вот только не понятно какого факультета.

Поскольку я был участником внутренней программы вуза, и технически становился его сотрудником. Мне любимому полгалось не простая общага, а специальная на одно рыло комната так сказать выдавалась, от чего, наверное, по разумению сообщившей мне эту информацию девушка, хотела скорее услышать мой полный восторга визг радости. Но я лежал и пучил глаза в потолок, думая только о том, что за хрень льётся из динамика телефона мне в уши.

На мой вопрос, какого лешего, я зачислен в не то заведение, которое подавал бумаги, и прочее, мне милым голосом пояснили. Мол, институт тот же только более престижный и востребованный. Преподавание там типа по заграничной системе, от сюда и удалённость от города, что бы студенты не отвлекались на всякие посторонние дела, и вообще все хотят попасть туда, а я тут пальцы гну и недовольно всякую фигную спрашиваю, а не благодарю на чём свет стоит.

Да и к тому же, я подписал согласие на спец программу на время обучения, и разорвать её можно тремя способами. Первый - не появится в стенах вуза, после чего мне придётся выплатить огромную сумму денег как неустойку за отказ от работы на университет. Второе – завалить годовую сессию и вылететь из вуза к чертям собачьим. Ну и третье – спокойно отучится четыре года получить диплом и закрыть контракт.

После такого заявления я впал в ступор и больше не задавал ни единого вопроса, а просто уточнил, где меня заберёт транспорт университета и когда.

Последующие дни я готовился к отъезду. Позвонил родителям и сказал им, что я поступил в престижный вуз, который был за городом. Но мои родители, услышав про то, что я принят, дальше и не слушали, а сообщили, что они и вовсе хотят осесть там, где сейчас работают, а я чтобы был умницей и прилежно учился, и не забывал вовремя оплачивать ЖКХ. Вот так и поговорили, в принципе чего я ожидал от людей, которые оставляли на огромные временные отрезки своего сына с четырнадцати лет, вообще не парясь, как я учусь, и что со мной вообще творится. Типа деньги шлём, с голоду не помрёт.

За два дня до первого сентября, ровно в четыре дня я был у дверей злополучного универа с огромной спортивной сумкой наперевес. Туда как я думал, положил только самое нужное и ценное, но почему-то пипец какое тяжёлое.

Навороченный автобус открыл передо мной свои двери, и я поднявшись по ступеням зашёл в салон. Тут словно в диком шахматном порядке сидели, скорее всего, такие же бедолаги, как и я.

Назвав фамилию усатому мужику, который восседал на месте рядом с водителем, и получив одобрительный кивок, после того как он нашёл мою персону в списке, двери транспорта закрылись, а я пошёл в самую дальнюю часть салона, где и сел в гордом одиночестве.

Но моё уединение было не долгим. Стоило автобусу покинуть приделы университета, как ко мне смачно приземлился невысокий парень с рыжей копной волос, и веснушками во всё табло.

- Здорова. Я Семён. Семён Лосев. Будем знакомы. – Протянул он мне руку для рукопожатия.

Я уставился на не званого гостя и протянул руку в рукопожатии.

- Иван. – Представился я.

Тощий рыжий парнишка, поправил очки лупы, и покосился на усатого контролёра, устраивающегося спать.

- Очень приятно, – придвинул он к себе свою спортивную сумку. – А знаешь тут все, какие то буки право слова. Я к ним со всей душой, всё-таки все одногрупники, хоть и с разных групп, а они все не разговорчивые какие то. А между прочем мы все, чтобы поступить подписали то дополнение к заявлению, дав согласие на работу.

Я посмотрел на неустанно болтающего парнишку, и откинулся на спинке кресла. Походу дорога будет долгой и насыщенной.

Автобус ещё пару раз останавливался в разных точках города, и наши ряды пополнялись новыми студентами. В момент, когда мы выехали за черту мегаполиса, свободных мест было чуть меньше половины, от гигантского салона.

Устав слушать какой-то бред Семёна, я стал притворяться, что засыпаю, и как только я это сделал, и мой навязчивый знакомый, наконец, закрыл варежку. Но тишина была недолгой, уже через минуту послышался незнакомый бас.

- Какие люди. Сёмка ты ли это!? А я как рас думал, кто мне шестерить будет после окончания школы, а ты тут как тут. Как сивка бурка прям. Даже свистеть не пришлось.

Я даже с закрытыми глазами чувствовал, как повисло напряжение в воздухе между рыжим и тем, кто говорил.

- Мартын, мы не в школе и шестерить я больше не намерен. – Ответил Сёма.

- Ой, ли? Ты видно забыл за лето кто тут главный, рыжик. Так я могу в один миг тебе это напомнить. Хочешь, или сам вспомнишь? – Напирал хозяин баса. – Ну!

Как я понял, когда тощий парнишка влетел в меня на мгновение плечом, его начали прессинговать уже физически.

Открыв глаза, я увидел, как над моим соседом завис как скала накаченный блондин в майке алкоголичке и пляжных гавайских шортах. Его прямоугольное лицо так и лучилось собственной силой и превосходством, как над ситуацией, так и над самим Семёном. В общем, мне этот тип сразу не понравился, уж больно он мне напоминал моего когда-то лучшего друга.

- Отвянь спасатель Малибу. Тут тебе не задний двор своего дома, где ты можешь приказывать своим игрушкам в песочнице. Так что иди ка ты, на сиденьеце присядь, и в форточку подыши и подумай над своим поведением в общественном транспорте.

- А ты что лезешь. С тобой разговору не было? Или ты тоже нарываешься?! – Перевёл бугай на меня свой взгляд.

Семён испуганно смотрел то на меня то, как я понял на своего мучителя школьных лет, и вжимался в сидение.

- Нарываешься только ты. Так что иди давай уже. – Прищурил я глаза.

- Да я тебя… - Задохнулся он от моего ответа.

- Смотри у меня, я чертовски опасен. У меня черные трусы по каратэ, понял. – Ехидно улыбнулся я.

- Что за скопление? – проснулся усатый мужик, и взмахнул списком. – А ну по местам все сели. А то живо высажу.

Мартын зло сверкнул глазами, и развернувшись, произнёс:

- Я тебя запомню.

- Я те, что лекция, что бы запоминать. Иди, давай. – Помахал я ему ручкой.

Белобрысый парень, сверкнув глазами скривил губы, но не сказав больше ни слова, развернулся и направился в середину салона под всеобщие взгляды собравшихся тут студентов.

Я видел как он сел на сидение, и рядом с ним тут же косясь на нас, заговорили три разномастных парня.

- Вань спасибо тебе. Этот Мартын мне всю школьную жизнь испортил. Я думал, попади я в этот универ, то точно его не встречу. А он сволочь тоже по программе работы в вузе сюда пролез. – Смотрел в пол парень, чуть не шмыгая носом.

- Ты только не реви. Такие как он, это любят. – Откинулся я снова на мягкую спинку кресла.

- Я и не реву.Как приедем с меня магарычи. – Уже более спокойно произнёс парень.

- Магары-чё? – Повернул я на него голову.

- Магарычи. Ну преставлюсь я короче за помощь и заодно приезд отпразднуем. Я ведь и мечтать не мог, что смогу попасть в РГВУ. После него все дороги открыты. Моя семья как узнала, была на седьмом небе от счастья.

Я скосился на вдохновлённого студента, и почесал затылок. Вреде аббревиатура университета то другая была. Может на нервяке от блондинчика, что то он напутал.

Дальше дорога была без эксцессов, и даже болтливый Семён слегка притих, прибывая уже куда дольше в своих мыслях, чем сотрясал воздух, общаясь со мной.

Когда на табло висящее в автобусе высветилось семь вечера, мы свернули на второстепенную дорогу съезжая с основной трассы, и уже покатились вдоль лесополос с обеих сторон. Но не прошло и двадцати минут размеренной медленной езды, как мы сначала въехали в какой-то населённый пункт с аккуратными домиками в два этажа с коричневыми крышами и белыми фасадами.

- О. мы уже в студенческой деревне. В первый раз её вижу. – Стал через меня смотреть в окно Семён.

- В студенческой деревне? А такое вообще бывает? – Удивился я.

Сёма посмотрел на меня как на дурака, и продолжил таращиться в окно. Меж тем автобус завернул на лево от построек, и мы устремились к огромному зданию, что как я понял, расположился в низине, а вокруг него находились несколько довольно масштабных построек.

Наш транспорт остановился перед массивными коваными воротами, и они автоматически открылись, а автобус продолжил следования до центрального входа, где и остановился, а усатый кондуктор скомандовал на выход.

Я сидел и ждал, когда общая масса людей со своей поклажей выйдет из дверей, и только после этого встал с кресла, как и Семён который копировал мои действия, хоть и знатно нервничал, находясь рядом со мной.

Вывалившись из автобуса, я как и Семён встал как баран в куче людей, которые скопились перед центральным входом в университет.

На высоком крыльце стояли три человека. Один был высокий и старый как какашька мамонта, в огромных окулярах на пол лица, на крючковатом носу. Его сухое морщинистое лицо выражало дань прошлому веку, как и его клетчатый коричневый костюм, а на плешивой голове до плеч стелились редкие седые волосёнки.

Второй был напротив короткострижен и высок, как и первый, но выглядел как бывший военный, но отнюдь не штабист. Широкие плечи были облачены в модный пиджак, одетый поверх серой футболки, а на низ были натянуты синие джинсы. Его уверенное прочерченное лицо всматривалось в нашу кучу, а нос картошкой слегка гневно раздувался.

Третьей же оказалась стройная девушка. На вид ей было где-то за двадцать. Маловидное острое лицо с пухлыми губами и вздёрнутым носом пуговкой, и слегка узкими, но большими глазами ярко зелёного цвета. Каштановые волосы отливали фиолетовым, и доходили до лопаток. На очень симпатичной особе был надет деловой пиджак и юбка черного цвета чуть длиннее колен, а образ деловой мадамы завершала белая слегка прозрачная блузка, и коричневая папка под мышкой.

- И так студенты! – Чуть не проорал вояка. – Я сейчас оглашу фамилии, а вместе с ней, куда вам надо отойти. Так что не трать те время попусту, и давайте начинать.- Олег Петров, налево. Дмитрий Тухлявский вперёд.

Так началось странное распределение людей, которых тут было чуть больше пятидесяти. Я стоял и смотрел, как кто то шёл пару шагов на лево, кто-то направо, а кто-то прямо. За тем как люди расходились по разным кучкам, следили всё те же люди, кто стоял на крыльце универа.

Вскоре вызвали Семёна, и я грешным делом подумал. Хорошо бы мы с ним не попали в одну кучу, а то он больно грезил, как я понимал дружбой со мной, а я… не очень грезил.

Робкий парень попал в левую группу, а я всё ещё стоял на месте, как и оставшийся десяток студентов.

- Иван Графов. На пра… - Мужика, что зачитывал распределение, слегка пнула ногой женщина, и он быстро поправился. – Налево.

Я слегка удивлённый такой рокировкой прошествовал к сияющему Семёну.

- Класс мы в одной куче. – Лыбился он.

- Ага, главное, чтобы не в той самой куче. – Выдохнул я, смотря как оставшиеся люди, расходились кто куда.

Когда последний человек занял своё место в одном из скопищ, к каждой кучке подошёл один из стоявших всё это время на крыльце. К нам подошла единственная из них дама, и мило улыбнулась.

- . Меня зовут Аннет Ливс, а вы теперь группа «3» идёмте за мной. Я провожу вас в ваше общежитие. – Расплылась она в улыбке, начиная движение от центральных ворот университета.

Так мы и пошли вдоль стены, уходя в левом направлении к трёхэтажному серому зданию. Пока мы топали за элегантной красивой женщиной, все молчали и только кидали изучающие взгляды по сторонам. Я был не исключением.

Всё тут мне казалось, каким то невероятным. За городом в дали от дорог и машин, высоток и пятиэтажек с их улочками и подворотнями, расположился университет, который по словам Семёна, который чуть ли не получал высшее наслаждение от поступления сюда, считался самым лучшим и элитным. Но я ни разу не слышал про это место, а я между прочим перелопатил до хрена сайтов с учебными заведениями, выбирая место на четыре года.

Да и вообще это законно строить такие строения, за чертой города и зваться государственным университетом, куда только за час полтора на своей личной машине доберёшься.

Войдя в двери серого строения, мы пошли по пустым коридорам, и уже через пару минут оказались в среднем таком зале с креслами и мини трибуной. В этот момент, в дверь вошёл молодой мужчина, и передал стопку листов в руки женщины.

-Я называю фамилию, вы подходите и берёте свои бумаги, что вам подготовили, и свободны до завтрашнего торжественного дня. – Мило улыбнулась нам Аннет.

Я получил бумаги последним, и всё это время меня в дверях ждал Семён. На такой исход событий я только глубоко вздохнул и под изучающий насмешливый взгляд, как выяснилось куратора нашей группы, поплёлся к нежданно приобретённому знакомому, который считал меня, как я понял уже лучшим другом.

- Ты в какой комнате? – С ходу спросил Сёма, стоило мне дойти до него под взгляд куратора.

- В… - всмотрелся я в лист заселения. – В «140». – Выдохнул я слыша неподалёку смешок за спиной.

- Не че себе, - удивлённо протянул Семён. – Я в тридцатую заселён. Тебя прямо под самую крышу, что ли заселили?

Так и оказалось. Когда мой новоиспечённый навязчивый тощий друган пошёл располагаться в свою комнату на втором этаже, я был заверен, что он скоро ко мне нагрянет, после чего пошёл искать свою обитель. Она нашлась под самой крышей на чердаке. Конечно, это считалось этажом, но кроме моей комнаты тут были только подсобные помещения да сам чердак.

Квадратной формы комната встретила меня покатым потолком, и запахом старины и лёгкой затхлости. Вся она по периметру была оббита декоративным брусом, а в самой высокой точке покатого потолка крыши виднелось окно, через которое было видно небо, также ещё одно круглое окно расположилось в стене, над которым крепилась гардина без занавески.

Большая двуспальная, а то и трёх спальная кровать была не застелена, и на ней лежали свёртки с постельным бельём. Там где заканчивался срез крыши в самом низком месте комнаты расположился посменный стол и стул советской эпохи, обшитый цветастой тканью. А у стены рядом с дверью, стоял массивный шкаф из чёрного дерева, с приоткрытыми дверцами. Пол был деревянный и просто на просто покрашенный в поносно красный, выцветший в коричневый цвет. В дальнем углу расположились две стоячие вешалки, а чуть в стороне от стола слегка пошарпанное кресло и мини столик. Вот и вся обстановка. Но надо добавить, сама комната была весьма большой и просторной, и не смахивала на комнату в общаге университета от слова совсем. Тут скорее можно было сказать, что это словно слегка заброшенная и пыльная комната, в каком ни то коттедже.

Кинув сумку к кровати, достал внезапно зазвонивший телефон. На трубке высветились родители. Но в место того что бы меня спросили как я добрался? Или как условия проживания? Мне с ходу заявили, коль я теперь живу в общаге, то квартира мне не нужна, а значит в ней поживут какие-то знакомы родителей, которых я не знал. За вещи я мог не прореживать, Завтра отец должен прилететь с утра с докладом в компанию, а вместе с этим всё соберёт, упакует и вывезет в гараж. И что мне на это им нужно было сказать, коль они уже всё решили за меня.

- Просто замечательно блин, – с досадой в голосе произнёс я убирая телефон обратно в карман и потянулся всем телом, услышавл стук в дверь. - Не заперто. – На автомате ответил я.

Дверь сразу отворилась, и в неё вошёл Семён с трёхлитровой банкой закрытой крышкой и упаковкой пластиковых стаканов.

- Нечего себе у тебя комната Вань! – Воскликнул он, таращась по сторонам.

- А у тебя, что не так? Ну не считая крыши. – Смотрел я на парня в пол оборота.

- Не, не так. У меня коморка три на четыре с односпальной кроватью и столом. Шкаф вообще малюсенький, окно больше места занимает, чем он.

Я удивлённо посмотрел на товарища. Теперь мне стало совсем непонятно, на кой мне тогда выдали такие апартаменты и что за них надо делать?

- Ну да ладно. Может, комнат больше не было свободных. Вот и повезло тебе. Ты на этаже вообще один жить будешь. – Прошёл к столу Сёма, и поставил тару, распечатывая стаканы.

- А это у тебя что? – Косился я на трёхлитровую банку, наполненную до краёв.

- Брага. У отца взял. Он мне сказал, что бы я с новыми друзьями за новоселье и встречу выпил. – Открыл с хлопком крышку мой знакомый.

Комната наполнилась запахом яблок и вишни.

- Всю? – смотрел я, как Семён наливает полные стаканы.

- Ну как пойдёт. – Закончил разливать содержимое в стаканы и протянул один из них мне. – Ну, за знакомство и дружбу! – Торжественно произнёс он.

- Ага. – Взял я стакан, и мы отпила ядрёный напиток.

Так начались наши посиделки. Пойло у Семёна было забористое, и меня вштырило уже после второго стакана. Я уже, будучи навеселе, пытался заправить необъятную кровать, а Сёма восседал в кресле и смаковал напиток.

- Вань как думаешь, девчонки тут нормальные будут? Мне отец сказал, что бы я без невесты и думать не мог, что бы приехать к четвёртому курсу. – Бубнил мне в спину парень.

- Да фиг его знает. Думаю, будут, может не много, но будут. – Допил я третий стакан, и приблизился к отметки «Эх гуляй рванина».

- А я если честно, с нашей кураторошой замутил. Она такая классная. Я прям рад, что к ней попал.

Я наконец то справился с пододеяльником и заправкой в него одеяла, и расстелив его по всей кровати, подошёл к столу и налил ещё стакан браки, после чего и Семёну тоже плеснул до краёв.

Мы снова выпили за знакомство, и я сев прямо на пол облокотился на край кровати спиной, и сделал ещё глоток, после чего положил стакан рядом с собой и взял бумаги, что нам выдала куратор.

- Я чё то не пойму, я что блин Гарри Поттер который промахнулся Хогварцем и поступил на Филфак? – перебирал я листы, выданные мне куратором. – Мифология, филология. Биология существ. Языковеденье. Магия. Физкультура. Стопе! Какая к чёрту магия?! – откинул я листы на кровать.

- Обычная. – Буднично произнёс Семён.

- Ты часом брагу не на полыни с грибочками настаивал? Удивлённо смотрел я на товарища.

- Ну есть немного полыни для крепости. А что? – Удивился из кресла мой новоиспечённый знакомый.

Я залихватски глотнул браги, осушая стаканчик, и выпучил глаза. На лице Семёна словно прыщи всюду были маленькие набухшие листочки, как на веточке дерева.

- Твоё пойло вызвало у меня галлюцинации Сём. У тебя на роже лица листья стали расти. – Посмеивался я, будучи в шоке от такой картины.

- Это не галлюцинации Вань. Просто зелье скрытности выветрилось. Я же лесовик как не как. А листочки уже задолбали, но скоро пройдут, переходный возраст, сам понимаешь. – Пожал он плечами.

- Чё блин? Лесо.. кто блин? – Сорвался я на хриплый визг.