Урок истории

Сцена 1: 3025 год

Площадка перед школой. Над крыльцом – табличка: «Школа № 618 им. Андрэ Буланже». К зданию подъезжает хронобус, вылезает шофер с гаечным ключом.

Шофер: Сюда, что ли?

Достает из кармана бумажку, сверяется. Проходит вдоль хронобуса, время от времени ударяя по ходовой части гаечным ключом. В результате последнего удара у хронобуса отваливается задняя запасная дверца.

Ах, ты!.. Развалюха чертова!

Оглядываясь, не видит ли кто, прилаживает дверь обратно, потом бьет по ней кулаком, чтобы прилегла поплотнее. В это время в школе звенит звонок. Из дверей выбегают оголтелые школьники, мгновенно окружая хронобус живым галдящим кольцом.

Дети: Чо это?.. А ты не знаешь, дебил?.. Сейчас как дам по башке!.. Мальчики, прекратите ругаться…

Шофер: Отойдите от машины.

Дети: В прошлом году четвертые классы на таком ездили … А я ей: я чо, плюсанутая?.. А она мне в ответ…

Шофер: Отойдите от машины, говорят.

Дети (отступая на полшага): Сегодня в 3-ем «Б» наглядный урок истории… Ерунда, на следующей неделе мы тоже поедем…

Шофер: Да что же это такое!

Открывает багажник. Достает из него полосатые стойки и веревку с красными флажками. Расталкивая детей, огораживает хронобус.

Не подходить, а то засосет!

Дети: Как засосет, так и рассосет… На спор, что шину можно гвоздем проткнуть?.. А вот не проткнешь!..

Шофер: А ну, не трожь шину!

Замахивается гаечным ключом. В этом момент на крыльцо выходит учительница – молодая, но профессионально суровая женщина. По детской толпе словно проходит электрический ток:

Дениза… Дениза Давыдовна…

Дениза Давыдовна: Молчать!

Наступает мгновенное молчание.

(Шоферу). Иннаксиктабль! Как вы посмели угрожать детям?

Шофер: Они мне шины хотели проколоть!

Дениза Давыдовна: Молчать, вы находитесь на территории учебного заведения! Дети постоянно хотят что-нибудь проколоть, но это не повод замахиваться на них гаечным ключом.

Шофер: Да я, собственно…

Дениза Давыдовна: Документы?!

Шофер: Наряд, что ли?

Протягивает наряд. Дениза Давыдовна внимательно его изучает.

Дениза Давыдовна: Почему не указан маршрут?

Шофер: Указан, на обратной стороне.

Дениза Давыдовна: Так, Куликовская битва и стояние на Угре. Тре бьян. Вы готовы отправиться?

Шофер: Как скажете.

Дениза Давыдовна: Ступайте со своим гаечным ключом в кабину. Не забудьте отворить дверь, мы уже заходим. (Детям). 3-ему «Б» выстроиться в шеренгу, остальные марш в школу! Сейчас будет звонок.

Словно в подтверждение ее слов звенит звонок, и часть школьников стремительно убегает. Оставшиеся выстраиваются в шеренгу. Дениза Давыдовна начинает перекличку.

Жюли Антипова?

Ребенок: Я.

Дениза Давыдовна: Антуан Борисов?

Ребенок (писклявым голоском): Здесь.

Дениза Давыдовна: Ладно, молчите, сама отмечу. (Отмечает в классном журнале присутствующих). Всего пятнадцать человек. Все тепло оделись, как я велела? В хронобусе…

Кто-то из детей: Хренобусе…

Дениза Давыдовна: Кто это сказал?

Испуганное молчание.

Еще раз услышу нехорошее слово, убью на месте. Па де пити. На чем я остановилась? В хронобусе лето с зимой будут чередоваться так быстро, что можно замерзнуть, поэтому одеваться нужно как можно теплее. Я тоже в плаще, как видите. А теперь утеплиться и по одному в салон шагом марш.

Дети заходят в салон хронобуса. Дверь хронобуса затворяется. Взревывает мотор, и салон хронобуса освещается голубоватым светом.

Сцена 2: Межвременье

Салон хронобуса. Задняя часть, в которой располагается небольшая комнатка и запасной выход, занавешена. Изредка, на стыках столетий и особо памятных дат, хронобус встряхивает – тогда все ойкают и хватаются за подлокотники.

Дениза Давыдовна: Все чувствуют себя хорошо?

Дети: Да!

Дениза Давыдовна: Никому не холодно?

Дети: Нет!

Дениза Давыдовна: Сейчас мы направляемся в XIII век. Затем на протяжении двух с половиной веков будем дрейфовать по времени, наблюдая за развитием татаро-монгольского нашествия: как на нашу родину напали татаро-монголы, как они захватывали русские города, а те мужественно сопротивлялись агрессии. Вьяж де ля тё: вы собственными глазами увидите знаменитую Куликовскую битву и стояние на реке Угре. Но для начала вспомним, откуда на территории нашей родины взялись люди. Кто знает?

Ребенок: Я!

Дениза Давыдовна: Силь ву пле, Жюли.

Жюли: Люди на территории нашей страны взялись из химических соединений.

Дениза Давыдовна: Правильно, Жюли. Сначала жизни на нашей земле не было, были горячие вулканические лужи, наполненные химическими соединениями. Из этих химических соединений зародилась жизнь. Первоначально это были простейшие микроорганизмы, но постепенно, на протяжении миллионов лет, микроорганизмы сцеплялись друг с другом, пока не образовали медуз и гигантских рыб, плавающих в первобытных океанах. Рыбы усиленно размножались, вследствие чего корма в первобытных океанах стало недостаточно. Иннитриё. Тогда наиболее сообразительные рыбы выползли в поисках пищи на твердую поверхность. Поползав по земной поверхности в течение нескольких миллионов лет, рыбы обнаружили, что у них отрасли ноги, с помощью которых удобно передвигаться по земле. Так на территории нашей планеты появились звери, самыми приспособленными из которых оказались человекообразные обезьяны.

Пока Дениза Давыдовна просвещает учеников, маленький Антуан, расположившийся на заднем сиденье, проскальзывает между занавесок в заднюю часть хронобуса и приступает к изучению местности. Его отсутствие остается до некоторого времени незамеченным. Дениза Давыдовна продолжает:

Первые человекообразные обезьяны проникли на территорию нашей родины много миллионов лет назад, они и послужили родоночальниками великого русского народа, который в середине XIII века подвергся нашествию монголо-татар. Но о татаро-монголах мы сегодня еще поговорим. Давайте лучше вспомним, какое еще иго, кроме татаро-монгольского, пережил великий русский народ. Кто-нибудь знает?

Жюли: Французское иго.

Дениза Давыдовна: Правильно, Жюли. Хотя французское иго оказалось короче татаро-монгольского – оно длилось всего столетие, – о нем тоже нельзя забывать. Все началось в 1812 году, когда на территорию нашей родины вторглись вооруженные до зубов войска под предводительством Наполеона Бонапарта. За несколько месяцев французам удалось дойти до Москвы и после кровопролитного Бородинского сражения полностью завладеть ей. Предпринятые фельдмаршалом Михаилом Илларионовичем Кутузовым попытки отбить Москву у французов успехом не увенчались.

Антуан в это время сует нос в небольшую комнатку.

Антуан: Фу…

С отвращением захлопывает комнатку и приступает к изучению ручки аварийного выхода. Дениза Давыдовна, не замечая его проделок, продолжает:

Дениза Давыдовна: Москву не удалось отбить штурмом, потому что враг был предупрежден окопавшимся в русском штабе предателем. Третро дё ле сьеж. К сожалению, имени предателя история не сохранила. В результате предательства русские войска оказались недопустимо обескровлены и не смогли оказать французам достойного сопротивления. Перезимовав в Москве, Бонапарт двинул войска на Санкт-Петербург, захватив который, вынудил русского царя признать свое поражение и уступить Франции значительные территории. В течение последующего века Россия выплачивала Франции многомиллионные суммы, в твердой золотой валюте. Лишь в 1917 году в результате Великой Антифранцузской революции… Так, а куда делся Антуан?

Дети: Чо, Борисов пропал?.. Антошка, ты где?.. Где мы сейчас пролетаем, кто знает?..

Дениза Давыдовна мгновенно перемещается в заднюю часть хронобуса, где обнаруживает маленького Антуана, дергающего ручку запасного выхода.

Дениза Давыдовна: Стоять на месте!

Антуан (понимая, что сопротивляться бесполезно): Ааааа!... Я больше не буду, Дениза Давыдовна.

Дениза Давыдовна: Кто позволил выходить в служебное помещение, Антуан? Захотел в туалет? Надо было спросить разрешения.

Антуан: Нет.

Дениза Давыдовна: Хочешь вывалиться наружу? Я тебе помогу, Борисов, я тебя сейчас сама за непослушание наружу выкину.

Антуан (в ужасе): Не надо, Дениза Давыдовна!

В это время хронобус встряхивает на кочке. Дениза Давыдовна теряет равновесие и машинально опирается о дверцу запасного выхода. Дверца распахивается, и Дениза Давыдовна, мелькнув в воздухе черными сапожками, вываливается наружу. Маленький Антуан некоторое время задумчиво смотрит на образовавшееся отверстие, затем мелкими шажками направляется по коридору к водителю.

Антуан: Дяденька шофер, а дяденька шофер…

Шофер: Не мешай, мальчик.

Антуан: Дяденька шофер…

Шофер (не оборачиваясь): Попрошу учительницу забрать от меня ребенка. Ребенок мешает управлять хронобусом.

Антуан: Она выпала наружу.

Шофер: Что??? Кто выпал наружу???

Оборачивается и ищет глазами учительницу. Дети привстают с сидений и подаются вперед.

Антуан: Дениза Давыдовна. Вы ее сильно не ругайте, пожалуйста.

Шофер: А, черт! Послушай, мальчик, садись на мое место и держи руль прямо. Не нажимай ни на какие кнопки. Ты понял меня, мальчик? Держи руль прямо и не нажимай ни на какие кнопки.

Сажает маленького Антуана на свое место и кладет его руки на руль.

Антуан: Вау!

Шофер: Не подведи меня, мальчик.

Убегает в заднюю часть хронобуса. Первым делом распахивает дверцу небольшой комнатки. Внутри голый унитаз и – никакой Денизы Давыдовны. Замечает зияющее отверстие запасного выхода.

(Ошеломленно). Да что же это делается?!

Антуан (с водительского места): Эй, братва, а я хренобусом управляю!

Крутит рулем влево-вправо. Остальные дети кричат, гудят и визжат от зависти.

Сцена 3: 1812 год

Ставка русских войск. Круглый штабной стол, застеленный картой предстоящих сражений. За столом с ложкой в руке склонился фельдмаршал Кутузов – он обедает. Заглядывает адъютант.

Адъютант: Ваше сиятельство, генералы прибыли.

Кутузов: Что ж ты так орешь, голубчик? Испугал старика, я чуть ячневой кашей не подавился. А ежели б помер?

Адъютант: Попросить обождать?

Кутузов: Прибыли, так проси – чего ожидать понапрасну?

Адъютант приглашает войти генералов Воронцова, Толя, Беннингсена.

Генералы: Здравия желаем, Михаил Илларионович.

Кутузов: Голубчики, я позвал вас для выработки плана дальнейших действий. Проклятый Бонапарт взял Москву, нам надлежит ответить. Выскажите мнение, как поступить, порадуйте старика.

Воронцов: Предлагаю взять Москву штурмом. Каждый день, который французы владеют Москвой, есть позор для нашего Отечества.

Толь: У меня, Михаил Илларионович, иное мнение. В настоящий момент Бонапарт заперт в Москве, как в сундуке. Пусть там и остается. Предлагаю не брать Москву штурмом, а напротив, окружить ее неприступным кольцом, дабы сквозь него ни один француз обратно в Париж не прорвался.

Кутузов: А вы что скажете, Леонтий Леонтьевич?

Беннингсен: Я, Михаил Илларионович, разумею так. Безразлично, брать Москву штурмом или окружить неприступным кольцом – главное, чтобы в сердце каждого русского воина не иссякала ратная доблесть, чтобы каждый готов был отдать свою жизнь во славу Царя и Отечества. Тогда в любом случае победим.

Кутузов: Что ж вы, братцы, о едином мнении не сговорились? Разве можно над стариком издеваться?

Заглядывает адъютант.

Адъютант: Ваше сиятельство, в расположении войск обнаружена посторонняя барышня.

Кутузов: Еще одна барышня? Милости просим, ежели обнаружена. Времена нынче такие, нет старику покоя от барышень.

Адъютант приглашает войти Денизу Давыдовну. Та входит, разглядывает собравшихся полководцев, поначалу молчит.

Что же вы молчите, голубушка? Никак сробели? Не бойтесь, не такие мы страшные… Как оказались в войсковом расположении?

Дениза Давыдовна: Я…

Кутузов: Да уж не говорите, сам знаю. Сердцем за поруганное Отечество болеете. Мечтаете, невзирая на слабую женскую природу, бить Бонапарта смертным боем, до полной его капитуляции.

Дениза Давыдовна: Я от своих отстала.

Кутузов: Оттого и отстали, разумею, дабы к боевым частям прибиться.

Дениза Давыдовна: Мои дети…

Кутузов: Так вы замужем? Вот, господа генералы, берите пример с русских женщин: не только барышни, но и замужние оставляют своих детей и мужей для защиты Отечества от злокозненных бонапартовых посягательств! А мы здесь, голубушка, как раз обсуждаем, как сподручней Бонапарта усмирить. То ли штурмом Москву брать…

Дениза Давыдовна: Ни в коем случае!

Кутузов: Почему же?

Дениза Давыдовна: Французам о штурме станет известно. Один из штабных генералов, из вашего ближайшего окружения – предатель! Ин мувес пёрсон. К сожалению, его имя не известно. Зато известно, что при штурме Москвы русские войска будут наголову разгромлены, а Бонапарт, перезимовав, весной 1813 года займет и Санкт-Петербург, вследствие чего Россия окончательно капитулирует перед Францией.

Генералы переглядываются.

Кутузов: Господь с тобой, голубушка, о чем таком говоришь?! Страхи какие…

Дениза Давыдовна: Это исторические факты, известные младенцу.

Воронцов: Позвольте! Нас, русских генералов, обвиняют в предательстве. Неслыханно! Панические слухи о том, что Бонапарт займет в будущем году Санкт-Петербург…

Дениза Давыдовна: Молчать!

Воронцов осекается.

Кутузов: А ты хороша, хороша, голубушка! Даже меня, старика, взбодрила. Ну и как же, по-твоему, нам действовать, дабы поскорей Бонапарта из Отечества изгнать?

Дениза Давыдовна: История не знает сослагательного наклонения, но я попробую. Для получения противоположного результата надлежит поступить от противного. Если не брать Москву штурмом, который окажется губительным для России…

Толь: Окружить неприступным кольцом. Не выпускать французов из Москвы, покамест сами не перемрут!

Дениза Давыдовна: Интересное предложение, но не соответствующее текущим задачам. Чего мы хотим, уморить французов в Москве или изгнать из Отечества? Если второе, нужно поставить французов в невыносимые условия, чтобы они пожелали как можно скорей покинуть Россию. Не окружать Москву неприступным кольцом, а наоборот, открыть французам дорогу к отступлению. При этом морить их голодом, не допуская подвоза продовольствия в Москву. Окружить французскую армию летучими партизанскими отрядами и постоянно ее тревожить, предоставляя Бонапарту единственную возможность – к отступлению.

Беннингсен (с готовностью): И чтобы каждый партизан готов был отдать свою жизнь во славу Царя и Отечества! Чтобы в сердцах русских воинов не иссякала ратная доблесть!

Кутузов: Складно говоришь, барышня, да и командовать обучена! Порадовала, порадовала старика. А вот как мы поступим. Бери-ка ты, голубушка… Как тебя величать, кстати?...

Дениза Давыдовна: Денизой Давыдовной.

Кутузов: Бери-ка ты, Дениза Давыдовна, под командование всех барышень, которые за месяц к войскам приблудились. Их на эскадрон наберется. Принимай командование, экипируй, вооружи как следует и – счастливого пути во французские тылы, громить отставшие обозы и совершать партизанские налеты, как ты живописала. А званиями и наградами, коли будет за что, не обижу… Что, голубушка, согласна?

Дениза Давыдовна: Уи.

Кутузов (оборачивается к генералам): Что скажете, господа генералы? Разве отдадим Санкт-Петербург с такими вот патриотично настроенными женами? А теперь ступайте, ступайте себе с Богом, все до единого. Стар я на совещаниях штаны просиживать: голова набок клонится, да и кашка ячневая остывает. Дайте старику покоя.

Притягивает к себе миску и засыпает над ней. Все на цыпочках удаляются.

Сцена 4: 1812 год, три месяца спустя

Брошенная деревенская изба. Дымит печка, у печки греются двое французов: Анри-Мари и Андрэ. Один из французов достает из ранца бумагу и писчие принадлежности.

Анри-Мари: Письмо?

Андрэ: Роман.

Анри-Мари: Ты продолжаешь писать роман?

Андрэ: Да. Пока не знаю, чем он закончится, но только это большой роман на современную тему. О жизни и смерти, о любви и ненависти, о войне и мире. Естественно, там будут мужчина и женщина, между ними завяжутся отношения, и будет еще множество мужчин и женщин, и все их судьбы сплетутся в единый трепещущий клубок.

Анри-Мари: Как я завидую твоему таланту, Андрэ!

Андрэ: Ты сам далеко не бездарен. Я читал твои путевые дневники.

Анри-Мари: Я лишь не бездарен, но ты… Наши таланты несопоставимы. Ты как луна на полночном небе, а я неприметная звездочка. Когда ты вернешься из московской кампании и опубликуешь произведения, то станешь самым прославленным из французских писателей. Прославленней Расина и Мольера. Я так и вижу твое имя на обложке: Андрэ Буланже. Крупными красивыми буквами.

Андрэ: А своего имени на обложке не видишь?

Анри-Мари: Мое? Кому оно нужно?

Андрэ: Не нравится свое имя, возьми псевдоним.

Анри-Мари: Какой еще псевдоним?

Андрэ: Да любой.

Анри-Мари: Можно придумать псевдоним, но где взять божественный талант, подобный твоему, Андрэ Буланже? Как я тебе завидую!

Андрэ: Завидовать здесь совершенно нечему, тем более что мы находимся в одинаковом положении, довольно нетерпимом. Русские сугробы неприветливы.

Анри-Мари: Русская зима и мне действует на нервы. Встречаться с русским предателем-генералом в сожженной деревне, в непосредственной близости от расположения русских войск. Брррр-р!.. Признаюсь, Андрэ, мне немного не по себе.

Андрэ: Ничего страшного, этот генерал неоднократно поставлял нам информацию. Милейший человек. Не надо было напрашиваться со мной на задание, если не хотел рисковать.

Анри-Мари: По крайней мере, мы ждем в правильном месте? Караулы расставлены надежно?

Андрэ: Как обычно. Да не волнуйся ты, приятель. Если тебе суждено написать свои книги, уж конечно, ты их напишешь.

Поблизости раздаются выстрелы. Французы хватаются за пистолеты, но в избу уже вламываются русские девушки-гусары, одетые в форменную одежду: белые обтягивающие рейтузы, ментики и доломаны, на которых выделяются лифы с изящной меховой оторочкой. Командует девушками-гусарами Дениза Давыдовна, в своем обычном учительском плаще, с дымящимся пистолетом в руках.

Дениза Давыдовна: Стоять! Нё па де плесе! Бросить оружие!

Французы, которых застали врасплох, бросают пистолеты и шпаги.

Кто такие?

Французы молчат. Дениза Давыдовна поднимает пистолет.

Назовите ваши имена, господа. Ве ном?

Анри-Мари: Меня зовут Анри-Мари Бейль.

Дениза Давыдовна: А вас?

Андрэ: Андрэ.

Дениза Давыдовна: Ваше полное имя?

Андрэ: Зовите меня просто Андрэ.

Дениза Давыдовна: Что вы здесь делаете? К каким частям принадлежите? Где они в настоящий момент располагаются? (Берет в руки бумаги, исчерканные Андрэ, читает, затем бросает в печку). Это не штабные документы, неинтересно.

Андрэ: Мои рукописи!

Дениза Давыдовна: Молчать! Писатели, мать вашу! Спрашиваю последний раз, что делаете здесь, вдалеке от своих? Пуркау аве виньяр иси?

Андрэ: Я отказываюсь отвечать на вопросы.

За стенами избы слышатся голоса. Девушки-гусары вводят в избу закутанного в солдатскую шинель человека.

Человек: Не сметь ко мне прикасаться! По какому праву?

Девушка-гусар: Вот, Дениза Давыдовна, задержали поблизости. Услышал выстрелы и хотел скрыться.

Дениза Давыдовна срывает с человека шинель. Незнакомцем оказывается генерал Воронцов, в полном генеральском облачении.

Воронцов: А, это вы! Потрудитесь немедленно освободить меня. Если будете любезны, я не доложу фельдмаршалу о дерзком обращении со мной ваших подчиненных.

Дениза Давыдовна: Что вы здесь делаете, генерал? И почему в таком виде?

Воронцов: Гулял по лесу и заблудился. Замерз. Подобрал чью-то шинель…

Дениза Давыдовна: Потрудитесь не лгать. Нэ мот па!

Воронцов: Да как вы…

Дениза Давыдовна: Молчать! Я в школе пять лет работаю, меня не проведешь, всякого повидала.

Воронцов осекается.

(Французам). Вам знаком этот человек?

Андрэ: Впервые видим.

Дениза Давыдовна: Все понятно. (Показывает на французов). Этих расстрелять…

Девушки-гусары выводят писателей из избы.

А с вами что прикажете делать, генерал?

Воронцов: Я не понимаю…

Дениза Давыдовна: Молчать!

Греет руки у печки. На улице слышатся девичьи крики «Стой! Куда?» и беспорядочные выстрелы.

Как не стыдно, ваше превосходительство? Предать родное Отечество… Благодаря вам французское иго растянется на сотню лет…

Воронцов: Я отказываюсь вас понимать.

Дениза Давыдовна: А знаете, как французы мой эскадрон называют?

Воронцов: Как?

Дениза Давыдовна: Могильщиком французской культуры.

В избу заглядывает смущенная девушка-гусар.

Девушка-гусар: Дениза Давыдовна, одного расстреляли, а второй сбежал!

Дениза Давыдовна: Который?.. А впрочем, какая разница? Эх вы, раззявы!

Девушка-гусар: Там еще одного подозрительного задержали. Ведут.

Воронцов: Видите? Мало ли кто может прогуливаться на ничейной территории, поблизости от полуразрушенной избы?! Я требую снять с меня чудовищные обвинения и сопроводить в ставку, к Михаилу Илларионовичу.

Девушки-гусары вводят шофера, с заломанными назад руками.

Шофер: Ну наконец-то!

Дениза Давыдовна: Молчать!

Шофер: Тогда я пошел.

Дениза Давыдовна: Молчать! Где дети?

Шофер: В хронобусе дожидаются.

Дениза Давыдовна: Все целы?

Шофер: Были все, когда за вами отправился.

Дениза Давыдовна (девушке-гусару): Зинаида, я выхожу в отставку. Принимаешь командование на себя. Действовать, как обычно: быстрое нападение, быстрое отступление, пленных расстреливать.

Девушка-гусар: Есть!

Воронцов: Счастливой отставки, Дениза Давыдовна. Я сообщу Михаилу Иллларионовичу о принятом вами решении.

Дениза Давыдовна: Вряд ли вам удастся, ваше превосходительство.

Наставляет на него пистолет.

Воронцов: Но позвольте…

Дениза Давыдовна: Молчать! С предателями разговор короткий.

Все выходят из избы. Слышится одиночный выстрел.

Сцена 5: 3025 год – новая реальность

Школа. Над крыльцом надпись крупными буквами: «Школа № 618 им. Льва Толстого». Из хронобуса вываливаются измученные дети во главе с Ларисой Давыдовной. Шофер собирает полосатые стойки и веревку с красными флажками.

Дети: Приехали!.. А я думал, там останемся… Сколько у нас еще уроков сегодня, кто помнит?.. Обалденно проехались… Ой, девочки, а я проголодалась…

Лариса Давыдовна: Выстроиться в шеренгу!

Дети выстраиваются в шеренге. Лариса Давыдовна начинает перекличку.

Юля Антипова?

Ребенок: Я.

Лариса Давыдовна: Антон Борисов?

Ребенок (писклявым голоском): Здесь.

Лариса Давыдовна: Ладно, молчите, сама пересчитаю. (Отмечает в классном журнале присутствующих). Всего пятнадцать человек. Все на месте. Дети, в связи с тем, что экскурсия на Куликовскую битву затянулась, можете пропустить оставшиеся уроки. Отпускаю вас домой!

Дети: Ура! Спасибо, Лариса Давыдовна!

Разбегаются в мгновение ока. К Ларисе Давыдовне подходит хмурый шофер, с собранными стойками в руках.

Шофер: Я свободен?

Лариса Давыдовна: Признательна, что вы за мной вернулись. Рыскать по прошлому в течение двух дней…

Шофер: С 1790 по 1825. Точнее я определить не мог.

Лариса Давыдовна: Дети совершенно измочалены. В конце концов, я и при царизме устроилась.

Шофер: Ага, а кто мне наряд подпишет?

Лариса Давыдовна: Что же, давайте свой наряд.

Шофер: Напишите, что претензий не имеется. У нас дежурный по парку требует.

Лариса Давыдовна: Пожалуйста.

Шофер: Ну слава те Господи. Я думал, это никогда не кончится. Чтобы я еще раз на школьную экскурсию…

Лариса Давыдовна: Не любите вы детей.

Шофер: А кто их любит?

Лариса Давыдовна: Молчать, вы находитесь на территории учебного заведения! В следующий раз проверяйте технику перед отъездом. Скажите спасибо, что отделались легким испугом.

Шофер: Багаж свой забирайте.

Открывает багажник, откуда вываливается со связанными за спиной руками и кляпом во рту, генерал Воронцов. Лариса Давыдовна рывком ставит его на ноги и вынимает кляп. Шофер в это время укладывает стойки в багажник.

Воронцов: Ка.. Ка…

Шофер: Так я поеду?

Лариса Давыдовна: До свидания.

Шофер, перекрестившись, запрыгивает в хронобус и уезжает.

Воронцов: Ка… Как вы смеете так поступать? С генералом-от-инфантерии?

Лариса Давыдовна: Молчать!

Воронцов в очередной раз осекается.

Воронцов (просительным тоном): Требую доставить меня в ставку фельдмаршала. Я все объясню Михаилу Илларионовичу…

Лариса Давыдовна: Нет здесь никакого Михаила Илларионовича.

Воронцов: А кто есть?

Лариса Давыдовна показывает вокруг.

Позвольте, где мы находимся?

Лариса Давыдовна: Вы скоро узнаете. Могу предложить ставку учителя французского, у нас в школе вакансия. Совершенно невозможно найти учителя французского языка.

Воронцов: Учителем французского? Генералу-от-инфантерии?

Лариса Давыдовна: Тогда завхоза.

Воронцов: Я еще и князь.

Лариса Давыдовна: Тогда чучела в школьном музее истории.

Воронцов: Я буду жаловаться.

Лариса Давыдовна: Молчать! Тебя, предатель русского народа, никто не спрашивает!

Срывает с себя плащ, под которым оказывается гусарская форма. Выхватывает из-за пояса пистолет и приставляет к затылку Воронцова.

Вперед в учительскую марш! И без глупостей…

Уводит Воронцова внутрь. Тут же слышится звонок на перемену. Площадка перед школой заполняется детьми, которые по своему обыкновению кричат и проказничают.

Занавес