Уроки дружбы

— Между Додж-сити и Балтимэйром дело было. Аккурат посередине, в том лесу, что к северу от Трухлявых болот раскинулся. Мне тогда лет двадцать с небольшим было… ну, выглядел помладше, конечно, вот примерно как вы сейчас.

Занесло меня в тот лес просто так — гулял, что называется. Ну, нагулялся, дело как раз к ночи, пора бы и возвращаться. Собрался было уже взлететь и прикинуть, до которого города ближе, и тут чую — дымком потянуло. Значит, есть поблизости какое-то жильё, ну а если так, то чего бы и не попробовать там переночевать? Улететь-то в случае чего с моим зрением и ночью можно…

Пошёл на дымок. Точно, через несколько минут к дому лесника пришёл. Колоритный такой дед оказался, если по одному виду судить, то вполне за бандюка принять можно было бы. Ну да мало ли кто как выглядит — попросил я ночлега, вежливо так, всё как полагается. Дед на это тоже по всем понятиям: будь, говорит, как дома, путник, я ни в чём не откажу… Пригласил за стол, начал угощать… причём не только едой, но и байками. Ты, говорит, путник, ешь, а я тебе щас всяких историй такое множество расскажу, чтоб не скучал!

И давай языком болтать. Без перерыва, о том, о сём. Оно, по правде говоря, как-то даже доставать начало, а что делать? Надо же за гостеприимство отплатить — дед, небось, тут собеседника много если раз в луну встречает, так пусть выговаривается, если хочет. Уши-то у меня, чай, не отвалятся.

В общем, много он там наговорил. Да ещё с философским таким уклоном. Дескать, жизнь в единении с природой. Дескать, звери не враги, он-то уж точно знает. Дескать, ему особенно нравится волков подкармливать, они ему вот прям друзья. Всё такое. Флаттершай бы понравилось, да она тогда ещё не родилась, а до нынешних времён тот дед не дожил…

Круглым счётом, часа полтора я ту лесникову болтологию слушал. Понятно же было, что он должен банально выдохнуться, дыхалка не казённая. Так оно и вышло: как начал похрипывать, так целый чайник чаю в себя залил и предложил спать устраиваться. Ну а я что, я-то с удовольствием.

А только долго спать не вышло. Чувствую, пихают меня в бок. Открываю глаза, собираю мысли в кучу — будит меня дед, а снаружи волчьи песнопения разливаются. Я уж хотел было леснику высказать-таки пару ласковых, да язык не повернулся: дед прям от счастья светился. Друзья, говорит, пришли покушать! Пошли, приятель, в лес!

Блин. Ладно бы ещё байки застольные слушать, но демонстрировать мне это природное единение на деле я же не просил! А что делать? Я-то в город прилечу и там досплю, а деду потом огорчаться до следующего путника, да и тот не факт, что терпеливее меня окажется… Тьфу.

Ладно. Пошли мы в лес. Даже не дошли, а так, отошли от домика чуть-чуть. Сидят там на лужайке двое волков и на луну распевают, вдохновенно этак. Мне вот прямо реально понравилось смотреть и слушать, это ж совсем не то, что из дома.

И волки сами тоже понравились. Я их раньше-то особо не видел, а тут вот прямо вблизи. Большие такие, пушистые, гладкие, хвостами машут, глаза блестят. Вот реально, назвать их врагами просто язык не повернётся.

И я им, похоже, понравился. Подбежали, и прямо как щенки: кувыркаются, ластятся, играть просятся. Лесник аж удивился: ого, говорит, это на моей памяти они к тебе первому так! Видать, почуяли в тебе что-то такое этакое… Понял теперь, о чём я тебе за столом толковал?

Понял, говорю. А что тут ещё скажешь? У меня все недовольства разом из головы выветрились, позитивом на неделю вперёд зарядился. Как ни крути, а дед кругом прав оказался.

Одно только у лесника и спросил: а чем ты их тут кормишь-то? А он смущённо так: да мне сюда грифоны раз в неделю пару бараньих туш доставляют, жалованье всё одно тратить не на что… Я уж, говорит, сейчас не стал с собой тащить, чтоб тебе к завтраку аппетит не портить, да и не голодные они нынче прибежали, по вою слышно было…

В общем, поиграл я с теми волками ещё полчасика, и пошёл досыпать. И вот нисколько не пожалел о том, что дедову болтовню слушал и посредь ночи в лес шарашился.

Ну, а утром лесник меня завтраком покормил, письмо со мной передал, и улетел я в Додж-сити. Потом я у него ещё бывал в гостях, но всего четыре раза — старый он уж был, через год умер. Там себя и похоронить завещал, на краю волчьей лужайки… Такая вот история.

— Странная какая-то, — задумчиво сказала Скуталу и почесала ухо. — Неожиданная.

— Нормальная, — не согласился я. — И дед был нормальный, понормальнее многих. А ты что, хотела, чтобы он оказался маньяком, скармливавшим волкам мимохожих путников?

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Да, это «понификация» известной песни, и я подозреваю, что оригинальный песенный сюжет заинтересовал бы Скуталу больше. :) Однако в данном случае он невозможен как таковой: псионик Виндчейзер просто не попал бы в такую ловушку — вернее, он мог бы сунуться в неё специально, если бы ему захотелось «сыграть за паладина»… но в этом случае получилось бы что угодно, только не урок дружбы. Подозреваю, лесник в последние свои минуты люто позавидовал бы предыдущим зашедшим к нему путникам.

В нынешнем же виде история абсолютно канонична: рассказчик, изначально державшийся на одной только вежливости, сумел преодолеть неприязнь к назойливому старику, и был за это вознаграждён массой положительных эмоций. Ради которых впредь даже приходил туда специально.