Уровни

Ноющая боль в пояснице заставила очнуться парня. Вокруг раскинулся бескрайний лес, обдало осенним ветром и сыростью. «Как же меня угораздило уснуть на оголенных корнях дерева?» – пронеслись первые мысли, но внезапно парень осознал, что его память стёрта полностью, словно чистый лист, на котором реальность незримой кистью будет создавать его новую историю. Он оглядел себя и обнаружил, что одет совсем не по сезону. Летняя толстовка черного цвета, синие джинсы и тканевые кроссовки, промокшие до ниток, прилипали к телу, вызывая мерзкое ощущение промозглости, которое усиливалось с порывами осеннего ветра. Бродя среди бесконечных деревьев с искривленными стволами, он искал укрытие от непогоды и пытался вспомнить что-нибудь о своей жизни, хоть какие-то отрывки, но все тщетно, чертоги разума казались безнадёжно пустыми. «Элевис» – внезапно парень вспомнил своё имя, но восстановить в памяти череду событий, что привели его в это мрачное место, снова не удалось. Спустя час блужданий по лесу, он увидел покосившуюся избушку. Потрёпанное временем, дождями и снегами, деревянное строение встретило его глазницами черных окон. Элевис старался ступать тихо, боясь привлечь на себя внимание. Прислушавшись, он понял, что в избе пусто, один лишь ветер в дымоходе тянул свою унылую песню. Дверь оказалась не заперта. Домик со спартанскими условиями для проживания, скорее всего, принадлежал леснику. На сколоченной из грубых досок лавке лежал старый матрац, сверху одеяло из войлока и подушка, покрытая пятнами грязи. В нынешних реалиях ему стало даже уютно. На столе лежала коробка спичек, заботливо приготовленная кем-то, очевидно, она не предназначалась для незваных гостей, да, и сам хозяин мог вернуться в любую минуту, но путник все же отправился за хворостом.

Вскоре в печке задорно затрещал огонь, хотя для этого пришлось приложить недюжинные усилия, и сырые ветки никак не желали разгораться. Элевис отогрелся и высушил мокрую одежду, его разморило и стало клонить в сон, но возникшее чувство голода оказалось сильнее. Короткий осенний день близился к концу, в мрачном сером лесу становилось ещё темнее. Элевис поспешил наружу в поисках еды. Бродя среди безжизненных деревьев и кустов, он понятия не имел, как можно найти здесь хоть какое-то пропитание. В надежде найти хотя бы съедобные грибы, путник двинулся дальше. Спустя время он увидел вдали озеро, на берегу неподвижно сидел некто в белом одеянии, длинные белоснежные волосы спадали до поясницы. Воображение создало образ прекрасной красавицы, но бежать к ней парень не торопился, затаившись в кустах, он стал наблюдать. Силуэт оставался неподвижным. Элевис схватил булыжник и кинул в сторону озера, он упал недалеко от незнакомки, но никакой реакции не последовало, что привело ещё его в большее замешательство. Кто мог сидеть в тонком одеянии в столь неуютном месте, в осеннюю промозглую погоду? Что она делает? Медитирует? Элевису стало совсем не по себе от абсурдности происходящего. Он уже собирался свернуть обратно, но любопытство стало брать вверх над страхом. «Да и из лесного озера придется черпать воду для питья!» – мысленно оправдав перед собой свой рискованный поступок, он направился к незнакомке.

Похоже, медитирующая девица настолько сильно погрузилась в процесс, что абсолютно никак не реагировала на внешний мир, в том числе на подкрадывающегося со спины парня. Тот обошел её сбоку на безопасном расстоянии и увидел восточного мудреца с белой бородой, а не сказочную девушку, он сидел с закрытыми глазами. Элевис понял, что не ошибся хотя бы насчет медитации, но не знал, что делать дальше. Оставалось ждать, возможно, этот старик мог дать ему хотя бы какие-то ответы. Мудрец оставался сидеть в позе лотоса, без единого движения, если бы не ветер, который запутался в его роскошных волосах и бороде, его можно было принять за безжизненную статую. Старик внезапно повернул голову в сторону незваного парня, который потревожил его покой. Тело оставалось по-прежнему неподвижным, а шея повернулась под совсем неестественным углом. Но ощущение сюрреализма только усилилось, когда он раскрыл веки, а вместо глаз показались светодиоды, излучающие мягкое синее свечение. Элевис, наконец, пришел в себя и осознал, что пора бежать, но споткнувшись об булыжник, который сам же швырнул в сторону берега, он упал и почувствовал боль в лодыжке, страх сковал его тело, оставалось лишь бессильно наблюдать за тем, как мудрец стремительными шагами приближался к нему.

Тонкие, но крепкие пальцы вцепились в горло жертвы, глаза-светодиоды сверлили насквозь и изучали паренька, который лишь бессильно кряхтел и пытался выбраться из цепких рук безумца. Осознав бесполезность своих действий, он стал разглядывать лицо старика. На одной щеке отсутствовал кожный покров, оголяя гладкую сталь. Периодически возникающий ветер, приподнял бороду, и Элевис увидел, что шея существа также лишена кожного покрова, она состояла из металлических костей, однако внутри пульсировали вены, налитые кровью. Разум впал в ступор, отказываясь воспринимать поступающую извне информацию. Парню оставалось обреченно ждать развития событий, в слабой надежде на их благополучный исход.

– Все это изначально не имело никакого смысла! – заговорило существо скрипучим металлическим голосом. Его слова не попадали в такт с шевелящимися губами, напоминая глупую фонограмму из дешевых клипов.

Наконец, он отпустил парня, и вновь повторив свои слова, нырнул в озеро, бросив свой взгляд на путника, даже показалось, что в синем свечении его светодиодов отобразилась вселенская печаль от осознания чего-то очень важного, чего-то имеющего смысл в масштабах всего мироздания. На гладкой поверхности возникли пузыри и побежали круги, прошло время, и стало понятно, что старик даже не пытался спастись. Вскоре водная гладь приобрела привычную безмятежность. Элевис замер над озером, несмотря на то, что вода оказалась на удивление чистой и прозрачной, разглядеть дно не удалось, черная бездна уходила глубоко в подземные недра. Зловещее величие водоёма завораживало и пробирало до мурашек. Парень долго находился в прострации, любуясь мрачной красотой, но затем его внимание привлекло собственное отражение. На Элевиса смотрел парень с вполне приятной внешностью. Красивые черты лица, выбритые виски, длинные зачесанные волосы, голубые глаза. Если пустить щетину, подобный штрих добавил бы мужественности и брутальности к образу. Он легко мог дать фору голливудским актерам и сыграть, например, Тора. Парень не помнил ничего, даже своей внешности. Поэтому, когда произошло новое знакомство с самим собой, он несказанно обрадовался, что не является каким-то прыщавым лузером.

«Куда я собирался в таком виде? Может на свидание? Мне бы подошел классический костюм или строгая черная рубашка! А я в какой-то толстовке!» – стали проноситься мысли, отодвигая всю ситуацию на второй план – «В подобной одежде можно было сбираться разве что, только на рок-концерт? На «AC/DC», например! Стоп! Я знаю, что такое рок-музыка, знаю название групп, где и когда впервые я услышал о них?». Но какие бы титанические усилия не прилагал парень, мозг никак не мог выдать хотя бы отрывками какую-либо информацию. Урчащий живот напомнил, что на данный момент главной задачей является найти еду. Элевис побрел по кругу вдоль берега, сам не понимая, как бесцельное блуждание должно ему помочь, лес неумолимо и стремительно погружался в вечерние сумерки. Пройдя половину пути, он наткнулся на сложенные в кучу ветви, должно быть, под ними таилась ловушка, неумело сооруженная кем-то. Он действительно обнаружил яму, но внизу не торчали острые колья. На дне, куда медленно просачивалась вода, без сознания лежала девушка. Холодная жижа медленно подбиралась к ее подбородку. Яма оказалась не ловушкой, а страшной тюрьмой для незнакомки. Парень не понимал, за какое преступление приговорили еë на подобную участь, но не намеревался обрекать девицу на верную гибель.

– Эй, очнись! Вставай! – его охватила паника, он не знал, как поступить, а девушка продолжала неподвижно лежать в грязи. Наконец, немного взяв себя в руки, парень отыскал длинную палку, присел у края и стал тормошить бездыханное тело. Красавица пришла в себя и закричала от ужаса.

– Тише-тише! – попытался успокоить её Элевис, – Хватайся за палку и поднимайся по стенке, яма может обвалиться из-за воды!

Девушка, собрав последние силы, выбралась на поверхность. Её с головы до пяток покрывала грязь, она дрожала от осенней прохлады, а ветер многократно усугублял мерзкие ощущения. Не желая тратить время на расспросы, Элевис положи её обессиленную руку на плечо и потащил отогревать в избушку. Они шли молча, истощённый чувством голода и происходящим безумием парень, сам едва волочил ноги. Он надеялся, что за время его блужданий, в дом не вернулся хозяин, или же его не занял другой гость, тоже заблудший в этом странном мире.

К счастью, избушка по-прежнему пустовала и успела даже неплохо прогреться, однако дрова уже догорели и в печи тлели угольки. Спаситель усадил свою спутницу около печи и отправился на поиски хвороста. На улице царила ночь, небо не освещалось ни луной, ни звёздами, лишь небесная чёрная бездна сверлила своим незримым глазом, а может и мириадами глаз, но так или иначе изучающий взгляд ощущался непрерывно. Хватая практически на ощупь сырой хворост, чужак поспешил обратно. Эффект взглядов за спиной усиливался, не выдержав, он обернулся напоследок и окинул взором лес, в котором сгущался мрак, среди деревьев неподвижно стояли десятки силуэтов. Элевис неожиданно для себя сумел одолеть свой страх и стал вглядываться во тьму. Силуэты больше не виднелись, возможно, они лишь привиделись, он вернулся в избу.

– Как тебя зовут? Как ты здесь оказалась? – раздувая в печи огонь, стал расспрашивать свою гостью путник, который и сам являлся здесь чужаком. На столе зажглись свечи, найденные в задвижке стола. Комнату озарил тусклый жёлтый свет, создавая уют.

– Меня зовут Лилиан, больше ничего не помню! – в её голосе послышались нотки отчаяния, бессилия и апатии.

– Рад, знакомству! – последовал ответ, – Меня зовут Элевис, я очнулся здесь и тоже не помню ничего кроме своего имени.

– Шикарно! – ответила девушка, – а ты можешь растопить баню? Я видела во дворе колодец!

«Шикарно? И это вместо благодарности за спасение? Растопить заброшенную баню в чертовом лесу, где мелькали силуэты? Я живу с девушкой всего час, а она меня уже достала!» – выругался мысленно Элевис, но вслух ничего не ответил. Однако взглянув на неё, он проникся сочувствием, сейчас ей явно было не до сентиментальностей. Грязь на теле и одежде стала высыхать от тепла и, очевидно, доставляла дискомфорт. Она пыталась избавиться от кусков глины, соскребая их с тела и тонкого летнего платья. Фонарь для свечи, что красовался на печке, оказался кстати, пришлось закрепить в него одну из свечек и вновь нырять в густую чернильную мглу. Стараясь не вглядываться в лес, он носил воду из колодца в старенькую заплесневелую баню, в одной руке приходилось нести ведро, в другой фонарь. Голодный организм проклинал все на свете, требовал еды и отказывался работать. Элевис сдался, решив, что ей одной хватит воды помыться, он вернулся в дом, который неожиданно оказался пуст.

«Конечно, она оказалась всего лишь иллюзией, как я мог поверить, что в этом аду, мне на пути попадется такая красавица? А что если я умер и действительно нахожусь в аду? Что если он выглядит именно так, а не иначе?» – обескураженный подобными умозаключениями парень плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Спустя несколько минут в углу послышалась возня. Ладони мгновенно вспотели от страха, пальцы крепко впились в фонарь. Раздался грохот, нечто грузное шумно свалилось на деревянный пол, в возникшем проёме пола показалось свечение.

– Ты зачем закрыл дверь в погреб? Очень смешно и остроумно! – гневно, почти срываясь на крик, спросила Лилиан. В одной руке она держала свечу, а в другой банку с солениями, – Помоги, чего уставился? Я там нашла ещё грибы и вяленую рыбу.

– Лилиан! – радостно воскликнул он и бросился ей помогать. Девушка уже хозяйничала вовсю, отрыв в затхлом стареньком сундуке всякое тряпье – какие-то халаты, одеяла и прочее, она кидала их наверх.

Пока она перебирала вещи, он кинулся утолять одолевший его голод. Девушка тем временем обнаружила для себя какой-то халат, в иной ситуации, она бы побрезговала, но сейчас её тело облегало мокрое и грязное платье. Выждав некоторое время, пока нагреется вода, она стала собираться в баню.

– Не советую идти одной, я провожу тебя и посижу в предбаннике!

– Что ты задумал? – с подозрением спросила девушка.

– Ничего, просто я там увидел… Увидел, что совсем темно и жутко, дрова приходилось собирать практически на ощупь, а мы даже понятия не имеем, где находимся! – ответил Элевис, но промолчал о силуэтах в темноте. Подозрительный взгляд Лилиан изменился, теперь в её глазах читался страх. Она молча собрала вещи и неуверенно шагнула за порог, где царила кромешная тьма. Элевис последовал за ней, освещая путь фонарём, он опередил её и первым вошёл в старенькую баню, стены которой давно оказались во власти всевозможной плесени.

Лилиан возилась долго, похоже, она наслаждалась процессом избавления от грязи, несмотря на убогость ветхой постройки. Затем она принялась отстирывать одежду. А вот парень, в отличие от неё, успел стать свидетелем жутких и странных явлений, поэтому он старался сохранить связь с реальностью. Реальность эта трещала по швам, но и её не хотелось терять, не хотелось даже представлять, что можно обнаружить на её осколках и руинах.

Пока дама продолжала возиться, Элевис затянулся самокруткой, обнаруженной в избе. Наконец, Лилиан вышла из бани, укутавшись в халат, найденный среди вещей. Он проводил её до дома и тоже искупался. К его возвращению девушка накрыла стол тем, что удалось обнаружить в погребе неизвестного лесника. Элевис стал любоваться юной девицей. В домашнем халате, хлопочущая около стола, она выглядела милой, по-домашнему теплой и душевной. А блики играющие на её нежной коже и роскошных волосах подчеркивали её соблазнительность и притягивали взгляд.

– Придется ложиться на одной лавке, второй здесь нет! – констатировал Элевис, расстилая постель.

– Нет! – категорически отрезала она, немного остудив очарование парня, затем оглядев избу, добавила: – Ладно, только не приставай!

– И не собирался! – ответил он, чем вызвал молчаливое возмущение Лилиан.

После неплохого и сытного ужина они улеглись спать. Элевису никак не удавалось уснуть, он ворочился с боку на бок, размышляя о планах на завтрашний день и удивляясь беспечности уснувшей спутницы.

– Прекрати кряхтеть и ляг уже спокойно! – неожиданно он получил локтем по почке.

– Успокойся уже! – его прорвало на эмоции, – Имей благодарность, я вытащил тебя из чëртовой ямы, приволок в эту избу, в которой мы прожили всего несколько часов, но ты уже утомила меня своей вредностью. Спи, завтра будем выбираться отсюда!

– Извини! Просто мне очень страшно! – неожиданно разревелась девица, – Я ничего не понимаю и не помню! Где мы? Кто я? Как я оказалась в этой яме? Как нам отсюда выбираться и куда идти? Вопросов много, ответов нет! Ах, да, спасибо тебе за все!

– И ещё, – вытирая слëзы, добавила она, – Кто-то запер меня в этой яме, а что если этот кто-то обнаружил пропажу и ищет меня сейчас?

Элевису стало не по себе от последнего вопроса, в памяти всплыли силуэты в темноте и киборг-самоубийца. Происходящие события однозначно выходили за рамки привычной картины мира. Он поймал себя на парадоксальных мыслях: как можно не помнить ничего, кроме своего имени, и сохранять в голове понимание нормальности? Элевис отбросил свои размышления и кинулся проверять засовы, затем вернулся к Лилиан и прижал к груди её заплаканное лицо. Пелена, окутавшая туманом сознание, внезапно спала, возникло полное осознание абсурдности происходящего. Мелкая дрожь предательски охватила всё тело. Лилиан ощутила страх, овладевший её спасителем, но в его объятиях всё равно стало спокойнее. Воцарила тишина, говорить о чём-то больше никто не желал. Девушка, вымотанная и физически, и эмоционально, вскоре провалилась в глубокий сон. Элевису напротив не удавалось уснуть. Он упорно пытался вспомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни, но память неумолимо безмолвствовала. Затем, он принялся строить планы на завтрашний день. Ясности в уме не возникло, слова Лилиан пугали своей правдивостью, как им выбираться и куда следовать? Какие опасности могут подстерегать безоружных и потерянных путников?

Под гнётом тяжёлых мыслей, разум стал проваливаться в сон. Сквозь дремоту внезапно накрыло паникой, страх сверлил мозг и надавил на горло подступившим комом, бросило в дрожь и онемение. Лишь благодаря титаническим усилиям удалось преодолеть паралич и оглядеть комнату. Но, причина тревоги оставалась неясной. Рядом крепко спала Лилиан, на стенах, сохраняя убаюкивающий ритм, плясали блики от свечей, царила тишина. Слишком подозрительная и гулкая тишина! Что-то явно было не так, интуиция продолжала безмолвно кричать о жуткой угрозе. Воздух становился тяжелее с каждой минутой, вязкая чернильная ткань пространства, сгущаясь, забивалась в легкие и перекрывала кислород. Убедившись, что непонятные ощущения овладели только им, а девица беспечно спит, он бросился во двор, чтоб подышать воздухом.

На улице его обдало свежим ночным ветром. Успокоившись, он закурил и взглянул на небо, любуясь его величественной и бесконечной чернотой. Чем дольше Элевис вглядывался в небесную бездну, тем больше стал замечать, что темная масса приходит в движение. Вскоре медленные волны, набирая оборот, перетекли в самый настоящий шторм, среди которого возник гигантский глаз. В нём не читалось никаких эмоций, ни злости, ни сострадания, возможно, его нарисовало воспаленное воображение, усталый мозг, испытавший недостаток кислорода. Но Элевис продолжал завороженно любоваться необъясним явлением, лишь первые капли дождя привели его в чувство и он засобирался в дом. Но впереди ждала новая шокирующая картина – вместо бревенчатых, красовались глиняные стены. Тусклый огонёк в фонаре при приближении выхватывал крупные капли дождя, которые превращали глиняное покрытие в жижу, сползающую комками вниз. Усиливающийся ливень всё больше оголял стены и демонстрировал заблудшему путнику их основу – они состояли из черепов. Десятки давно почивших мертвецов смотрели на него пустыми чёрными глазницами и навсегда застывшими в безмолвном крике, лицами.

Не имея больше сил лицезреть подобную жуть, Элевис бросился к Лилиан, она служила единственным якорем, не дающим сойти с ума, она являлась единственным человеком, который находился возле него, она тоже не понимала происходящего. Он бегло осмотрел обстановку в доме, она не изменилась, не теряя времени на изучение деталей, стал тормошить свою спутницу. Та никак не реагировала. Элевис повернул её бездыханное тело, на него смотрела мёртвая Лилиан, на её искаженном лице также застыл безграничный ужас. Слëзы полились градом, тихий плач сорвался в неконтролируемый крик отчаяния. Он кричал, пока звонкая пощëчина не привела его в чувства.

– Прости, ты не реагировал и не мог успокоиться, чего разорался? – возмутилась сонная девушка.

– Лилиан, ты жива! Ты жива! – его руки прижимали её в объятиях, ладони скользили по теплому и заспанному лицу, – Ты жива!

– Успокойся, тебе просто приснился кошмар! – она потрепала его по густым волосам и приобняла в ответ, ей даже стало приятно, что кто-то так отреагировал на её смерть, случившуюся всего лишь во сне.

– Нам надо уходить! Сейчас же надо уходить из этого проклятого леса!

– Куда? Что случилось? Объясни хотя бы вкратце!

– Киборг-мудрец, который суициднулся, силуэты в лесу, гигантский глаз, смотрящий сквозь небесный шторм, дом, построенный из черепов, и мы сейчас в нем ночуем, вот, если вкратце!

– Что ты такое несёшь! – Лилиан не восприняла всерьёз весь его бред, но неожиданно на её лице отобразилась гримаса паники и ужаса, она сорвалась на истеричный крик, – Элевис, дверь, её нет!

Он оглядел комнату, проёма действительно не было, путники оказались заперты в глухой коробке. Но парень, уже свыкшийся с динамикой абсурдных событий, сориентировался быстро, схватив за руку рыдающую подругу, он ринулся к погребу. Элевис не забыл прихватить и фонарь. Дверь погреба захлопнулась над головой, Лилиан держала фонарь и продолжала рыдать, пока он пытался покрепче запереть засовы изнутри.

– Успокойся, мы переждём здесь до утра! – успел договорить фразу Элевис, прежде чем заметить, что погреб теперь превратился в тоннель.

По длинному коридору из кирпичных стен тянулась вереница из факелов, обвитых паутиной, а на рельсах, уходящих в глубину неизведанного мрака, стояла вагонетка. Девушка рыдала и не могла успокоиться, парень понял, что решение предстоит принимать ему. Громкий стук сверху не оставил выбора, он повторился ещё и ещё, деревянная дверь стала поддаваться ударам. Путники, не теряя времени, запрыгнули на вагонетку, рычаг, издав противный скрежет, опустился вниз, вагонетка пришла в движение.

… … … …

Удалось ли неведомому преследователю выломать дверь, осталось непонятным, но пока по бесконечному коридору с факелами странники мчались в полном одиночестве. Ржавые механизмы работали едва-едва, разгоняя могильную тишину подземелья. Элевис изрядно утомился от монотонных и тяжелых движений вверх-вниз, но продолжал мчать куда-то вперёд. Лилиан уже успокоилась и оглядывалась по сторонам, пытаясь привести в порядок хаотичные мысли. Обоих одолела жажда, в особенности парня, который продолжал упорно толкать рычаг, обливаясь потом. Но вскоре стало легче, дальше следовал наклон вниз, вагонетка плавно ехала сама, а затем и вовсе приходилось притормаживать, склон становился все круче. Затем последовали плавные повороты, но бесконечная железная дорога не вела ни к какой цели. Далее последовали перекрестки, их становилось все больше, вскоре подземелье предстало в полностью изрытом туннелями виде. Спустя некоторое время странники оказались в гигантской пещере, в которой на хаотично переплетенных рельсах, копошился огромный рой ржавых вагонеток. Управляли этим допотопным транспортом роботы, такие же ржавые и старые. В их квадратных головах располагались тусклые лампочки вместо глаз. Они выражали безысходность и вселенскую тоску. Роботы обреченно и монотонно отгружали уголь в кучу, другие с помощью лопат бросали их в жерло гигантской печи. От неё к металлическому сердцу, исполинских размеров, повисшему в воздухе, тянулись трубы. Сердце поглощало потоки огня и далее по металлическим венам гнало их куда-то вглубь подземелья.

Элевис и Лилиан, завороженные величественной и зловещей картиной, остановились и продолжали любоваться ею, пока их в чувство не привела проехавшая совсем рядом вагонетка. Робот, перевозивший уголь, издав скрежет, повернул на путников свою голову. В его глазах, так же как и у остальных, читалась глубокая печаль. Он не проявил ни агрессии, ни удивления, даже показалось, что он безмолвно произнес «бегите». Элевис стал вглядываться в переплетённые паутины рельсов, пытаясь понять, куда последует их транспорт. Не поняв ничего, он последовал дальше. Путь вел куда-то в темную нору, но пролегал прямо под чудовищным стальным сердцем. Оно пылало жаром, сквозь трещины изношенных деталей извергался огонь. Спустя несколько минут, странники нырнули в пучину мрака, которую слабо разгонял свет ещё не потухшего фонаря. Сознание под землей воспринимало всё иначе, мозг, измученный темнотой, неизвестностью, страхом и жаждой, вырисовывал картину, в которой они передвигались во тьме целую вечность, и следовать в никуда, им предстояло ещё целую вечность.

Неизвестно, сколько прошло времени, десть минут или несколько суток, но в дали, наконец, показался свет. У тьмы есть не только начало, у тьмы есть и конец! Свет придал силы обоим, особенно парню, который с двойным усилием стал качать рычаг, боясь что выход из пещеры может неожиданно погаснуть. Вновь к месту появился уклон вниз, выход приближался настолько стремительно, что взволнованный Элевис забыл вовремя притормозить, их выкинуло на траву, солнце ослепило глаза. Прошло время, прежде чем странники привыкли к дневному свету. Перед их взором раскинулась поистине сказочная лужайка, на насыщенно голубое небо светило яркое солнце, рядом располагался лес. В этом месте царило лето. Элевис и Лилиан даже стали удивляться тому, что совсем недалеко, по ту сторону горной шахты стояла глубокая промозглая осень, этот мир продолжал подкидывать неожиданные сюрпризы.

Они отправились изучать лес. Здесь росли яблони, съедобные на вид грибы, журчал родник с чистейшей водой. Вода, возможно, не являлась пригодной для питья, но и смерть от обезвоживания не привлекала парня и девушку, измученных жаждой. Они напились вдоволь, нырнули в озеро, а затем, наевшись яблок, принялись жарить на костре грибы.

– Это все, конечно, замечательно, но слишком все подозрительно, что-то здесь не так! – поделился тревожными мыслями Элевис, переворачивая очередную порцию грибов. Они на удивление оказались съедобными и не ядовитыми.

– Почему? Должно же быть во всем этом мраке хоть что-то хорошее! Тут можно остановиться надолго! – возразила Лилиан.

– Ладно, может быть, пойду, осмотрю окрестности, я не далеко! – нехотя согласился он и углубился в чащу.

Краски окружающего мира виделись непривычно насыщенными, зеленый цвет деревьев слишком пестрил и даже утомлял глаза. В остальном лес казался прекрасным и безопасным, эдакий райский уголок, оазис среди мрака и безумия, дарующий заблудшим душам кров, воду и пропитание. Но тревога назойливо продолжала сверлить изнутри. Парень понял, что гонимый размышлениями, бездумно оставил свою подругу одну. Он собирался свернуть обратно, но внимание привлекли кусты, за которым располагалась поляна. Посередине лужайки рос огромный старый дуб. Ствол древнего дерева обивала змея исполинских размеров, ее хвост на пару метров тянулся по земле, а голова выглядывала из ветвей на самой верхушке дерева. Змея имела желтый окрас и пятна ядовито-салатового цвета, словно ее раскрасил акварелью неумелый художник. Парализованный Элевис уставился на неё и не мог отвести взгляда. В его памяти клочками вплыли воспоминания кошмарных снов, он видел существо много раз. Оно не проявляло никакой агрессии, оно неизменно оставалось неподвижным, но внушало безграничный ужас. В глазах отображался разум, они впивались в душу и лицезрели всё человеческое нутро, со всеми его страхами и тайными желаниями. Так произошло и наяву, змея неподвижно продолжала наблюдать за незваным гостем. Собравшись с волей, Элевис сумел совершить несколько шагов назад, не отрывая глаз от чудовища, а затем пустился в бег.

Лилиан беспечно загорала на траве расслабленная сытным обедом, её платье после купания в озере сушилось на солнце. Она настроилась на длительное пребывание в чудесном лесу, но напуганный и запыхтевший Элевис вывел её из блаженного состояния.

– Давай-давай, одевайся, и валим, срочно! – истерично закричал он, а затем швырнул ей еще мокрое платье.

– Что случилось? – недоумевала девушка, продолжая нежиться на солнце.

– Быстро! Потом расскажу! – на этот раз он не кричал, но его слова прозвучали слишком строго и злобно, Лилина аж съежилась от угрюмого взгляда и стала одеваться.

Лес остался позади, путь пролегал по грунтовой дороге через бескрайние зелёные поля. Элевис и Лилиан брели вдаль без всякой ясной цели. В конце концов, девушка утомилась и плюхнулась на траву.

– Это бред какой-то! Покидаем вполне комфортное место и бредëм под палящим солнцем просто в никуда! – гневно проговорила она, – А что если змея являлась твоей личной галлюцинацией, как то видение, где я лежала мёртвой? Ты как хочешь, я иду обратно!

– Лилиан, постой! – но девушка не слушала, она отправилась в обратном направлении.

– Я сказал тебе стоять! – догнав, Элевис ухватил её за запястье.

– И что дальше? Так и будешь удерживать?

– Ты ещё не поняла? Мы угодили в какой-то безумный и опасный мир! Может, ты ещё хочешь вернуться в ту избушку, где я первым заметил странности, а ты так же не верила мне? А путь лежит через адскую шахту. А тебя не смущает наличие рядом с лесом этой горы и чертовой шахты? Сейчас не время для твоих девичьих капризов, поэтому ты идешь за мной! Истерить и показывать характер будешь в более безопасном месте!

Он отпустил её и последовал вперёд, девушка не стала спорить и молча отправилась за ним. Спустя пару часов изнурительного пути, их догнал старенький пыльный автобус. Сквозь мутные окна с трудом проглядывались пассажиры, на их лицах читалась скорбь и безысходность. Водитель притормозил рядом с пешеходами. Он выглядел отвратительно, его засаленная клетчатая рубашка покрылась дырами и заплатами, вокруг него копошился рой мух, отогнать которых он уже и не пытался.

– Давай, садитесь, сейчас поедем! – поманил он рукой. Его движения казались какими-то странными и неестественными, мимика выдавала его нервозность.

– Спасибо, мы сами дойдём! – отмахнулся Элевис, стараясь не разглядывать его отвратительное лицо, покрытое волдырями и гнойниками. Лилиан от страха прижалась к нему.

– Да, давай, мы поедем в чудесное сказочное место! – его аргументы звучали нелепо, словно из уст маньяка, который пытается заманить в подвал детишек.

– Открой дверь тогда! – слова Элевиса привели в ужас Лилиан, но она молча продолжала наблюдать за происходящим. Парень, в свою очередь, почуял, что водитель не может покинуть своё место.

– Открой сам! – едва не срываясь на визг, произнёс мужчина, – Давай, твоя барышня устала, я подвезу вас.

Элевиса утомила бессмысленная беседа с умалишённым и подозрительным водителем. Он схватил булыжник и разбил окно, чем вызвал гнев и панику у назойливого незнакомца.

– Ты что творишь? – истерично протестовал он, но, не обращая внимания на крики, Элевис продолжал бить окна машины.

Затем он вытащил неприятного типа и толкнул на землю. Тот корчился от боли, агония охватила его тело, а вскоре солнечные лучи превратили его в пепел. Парень с девушкой долго смотрели в недоумении на выжженное пятно на траве, а затем открыли дверь пассажирам. На их лицах засияла улыбка и безграничное блаженство, покидая зловещий автобус, они обращались в сгустки ослепительной энергии и разлетались по синему небу.

Дальше путники следовали в полном молчании. Когда солнце оказалось в зените, вдали замаячили деревья. Пришлось ускорить шаг, ибо жажда вновь давала знать о себе. Спустя полчаса пути, их вновь встретил лес, укрывая от знойной жары, даруя родниковую воду, однако с пропитанием здесь оказалось сложнее. Уже стало сводить желудки, голод всё упорнее стал напоминать о себе.

– Надо поискать еду, больше не буду оставлять тебя одну, если хочешь, отдохни, потом вместе отправимся на поиски! – распорядился Элевис, Лилиан уже не желала спорить и доверилась своему новому и единственному другу.

Ничего кроме редких ягод обнаружить не удалось, голод продолжал усиливаться. В ходе бесцельных блужданий, они наткнулись на деревянную табличку. «Пройди, если сможешь» – гласила надпись. Налево и направо от неё тянулся длинный ряд метровых бетонных столбиков, которые, видимо, символизировали некую границу. Только какие земли она разделала? Какой смысл таился в угрожающем послании?

– И что же делать? Сворачивать назад? Идти вперёд? – озвучил свои мысли Элевис, Лилиан молчала. Найдя длинную палку, он провёл ею по ту сторону, кинул булыжник, но ничего не произошло. Затем, преодолев смятение, он вступил одной ногой за границу, она оказалась условной и бессмысленной, вновь не произошло ровным счетом ничего.

– Тогда в чем заключался смысл послания? – удивился Элевис, – предлагаю идти дальше, тут больше нечего ловить!

– Пойдём! – безучастно ответила Лилиан, которая, по всей видимости, держалась из последних сил.

Дальше пейзажи менялись стремительно, позади оставались скалы, холмы, равнины, леса и пустыри, встречались бурные реки и безмятежные озера, словно в программе, спроецировавшей этот сложный мир, произошёл сбой и в кучу смешались все возможные объекты. Скитальцы уже не удивляясь ничему, продолжали свой бесцельный путь.

… … … …

Когда дорога привела к очередной равнине, раскинутой у подножья высокой горы, Лилиан и Элевис впервые обнаружили цивилизацию. Загадочной город уже издалека показался весьма странным. Среди хаотично разбросанных серых многоэтажек и крошечных хижин красовались исполинские небоскрёбы, они явно принадлежали современной эпохе, их застекленные стены искрились, отражая солнечные лучи. Однако в недоумение своим сюрреализмом приводили средневековые замки, которые ярко контрастировали своими шпилями на башнях. Других деталей издали разглядеть не удалось.

– Здесь мы можем найти пропитание и кров! Но так же можем нарваться на неожиданныенеприятности, как же поступить? – задался вопросом Элевис.

– Я не знаю! – апатично ответила Лилиан, она уже давно уступила лидерство парню, а голод и усталость убили в ней всякую строптивость.

– Ладно, предлагаю спуститься и присмотреться к городу поближе! – наконец, принял решение Элевис.

Абсурдный мир не прекращал удивлять. Улицы пестрили контрастами. Мощенные дороги пересекались с современными трассами, по ним колесили, как кареты, так и автомобили. Среди прогуливающихся горожан встречались средневековые аристократы, крестьяне в рваных лохмотьях и обычные жители современных мегаполисов. Никто кроме шокированных гостей, не видел противоречий, каждый проживал свои роли, предначертанные непонятно, как и кем.

Элевис и Лилиан слились с жителями города безумных контрастов, никто не обращал на них никакого внимания. Из деревянных лавок торгашей и роскошных современных ресторанов разносились запахи всевозможных яств. Чувство голода у обоих обострилось до невозможности. Элевис взглянул на Лилиан, силы покидали её окончательно. Она покорно брела за ним в никуда, она даже не надеялась поесть. Неожиданно он поймал себя на мысли, что испытывает к ней самые тёплые чувства. От восторга её утончённой красотой и до глубочайшего сочувствия, которое перебило даже собственное чувство голода. Он стал сожалеть, что моментами был резок к безобидным девичьим капризам. В груди что-то полыхнуло. Захотелось прижать Лилиан к сердцу, так крепко-крепко и не отпускать никогда, уберечь от невзгод и не отдавать никому! Он аккуратно взял за руку свою подругу. Она не сопротивлялась, быть может, из-за взаимных чувств, а может ей попросту было всё равно на происходящее.

– Лилиан, сейчас я добуду нам еды! – уверенно заявил Элевис и потянул её за собой к прилавку.

В очереди толпились люди. Он обратил внимание, что расплачивались они за товар привычным для него способом – деньгами.

– Почем у вас бургеры? – деловито спросил парень у щуплого старика продавца.

– Одна медная монета! – сухо ответил торгаш.

– А у меня нет денег! – сказал Элевис после того, как безуспешно оглядел под ногами грязный асфальт, в надежде обнаружить потерянную кем-нибудь монетку.

– Зачем тогда стоял в очереди, раз нет денег?

– О, кстати, – внезапно озарило парня, который обшарил свои карманы, и протянул старику свёрток, – у меня есть табак!

– Тише ты, придурок, зачем так демонстрируешь! – возмутился пожилой мужчина и схватил бартерный товар, – Но, откуда он у тебя? Из каких ты земель, парень?!

Старик стал принюхиваться к табаку и внезапно словил экстаз, закрыв глаза, он долго пребывал в блаженстве.

– Эй, дед, так что? Берёшь? – наконец вывел его из эйфории парень.

– Разумеется, что ты просишь за это?

– Десять бургеров! – выдал Элевис, не понимая много это или мало.

– Двадцать и бутылка вина! – обрадовался старик и стал собирать пакет, опасаясь, что клиент может внезапно опомниться и передумать.

– Идиот, но теперь уже поздно! – послышалось за спиной, но слова пролетели мимо оголодавших гостей этого странного города.

Солнце не торопясь склонялось вниз. Нежные лучи заката окутали город и придали ему неповторимую атмосферу. Элевис и Лилиан сидели на скамейке в парке и уплетали еду, добытую довольно легко. Вокруг беспечно гуляли горожане, проходя мимо, никто не обращал на них внимания, пока на аллее не показалось огромное, жирное существо, в котором с трудом узнавался человек. Мужчина смотрел на Элевиса долго и злобно, не отрывая глаз и не оглядываясь по сторонам. Рядом шла его спутница, таких же неестественных размеров и с уродливым лицом. Парню стало не по себе. Мужчина, оказавшись совсем рядом, наступил на ногу парню, а затем прорычал басистым голосом:

– Смотри куда идёшь, сопляк!

– Но, я просто сидел, это вы наступили мне ногу! – растерянно попытался возразить Элевис.

– А, ну проваливай, урод! – неожиданно даже для себя воскликнула Лилиан.

Элевис понял, что драки с монстром не избежать и запаниковал, но на удивление, грузный мужчина замолчал, а затем зарыдал во весь голос. Парню и девушке стало неловко, но никто из прохожих даже не оглянулся на происходящее.

– Грубиянка! – обиженным тоном бросила напоследок супруга монстра и увела рыдающего мужа.

– Очень странный город, но, кажется, я поняла, как с ними нужно общаться! – засмеялась Лилиан, на её щеках появились милые ямочки. Элевис не мог налюбоваться своей подругой, она набралась сил и явно оживилась. Далее последовала беспечная и весёлая беседа, в которой они растворились, забыв обо всех проблемах, но её внезапно прервали. Над ними возникли двое полицейских в серой форме, которая облегала накаченные мышцы статных хранителей порядка.

– Вот уж удача! – воскликнул один из них, – Кто бы мог подумать! Неуловимая Саманта, профессиональная воровка, серийная убийца!

– Сидит, как ни в чем не бывало в парке средь бела дня! – подхватил второй, – Как думаешь, какую премию выпишут нам за подобный улов? Это уже не говоря о стремительном карьерном росте!

Растерянная Лилиан не заметила, как за одно мгновение полицейские заломали ей руки за спину, и на запястьях защелкнулись наручники.

– Подождите! Это какая-то ошибка, её зовут Лилиан, а не Саманта, она не преступница! – опомнился Элевис.

– Успокойся, парень! Мы не хватаем никого просто так! Чтобы не наговорила тебе эта чертовка, забудь! Выкинь её из головы, она опасная и неуловимая преступница! – ответили ему стражи порядка и стали уводить девушку, согнув её в неудобном положении. Они игнорировали просьбу задержанной позволить шагать нормально, а за мольбу не сжимать ей сильно руки, нанесли несколько хаотичных ударов по телу. Лилиан закричала от боли, Элевис бросился вдогонку и попытался оттолкнуть полицейских. Один из них продолжал удерживать девушку, а второй принялся избивать дубинкой парня, тот потерял сознание…

Элевис пришёл в себя, солнце медленно погружалось за горизонт. Он валялся на асфальте, всё тело невыносимо ныло от побоев, но прохожие проносились мимо, не обращая на него никакого внимания.

– Лилиан! – отчаянный крик парня раздался на весь сквер, встретив в ответ лишь безразличное молчание улиц, утянувших в свои задворки его возлюбленную.

Смеркалось, он бродил вдоль вечерних дорог в попытках найти Лилиан. Присев на скамейку в тёмном парке, Элевис принялся размышлять. Может девушка действительно беглая преступница, которую зовут не Лилиан, а Саманта? Не зря он нашёл её в яме, очевидно, беглянка пересекла границу, но её поймали и там, а затем бросили на дно, приговорив к смерти. Несмотря на всю абсурдность окружающего мира, в данном городе всё же царили какие-то законы и порядки, ведь полиция не стала задерживать его, стало быть, девушку забрали не просто так. Доводов, в пользу того, что Лилиан не та, за кого себя выдаёт, хватало. Стоило бы смириться и последовать дальше, либо обосноваться в городе. Но сомнения продолжали гложить парня. Не могла беглая преступница сама явиться в город! А так же разум и сердце отказывались видеть в растерянной и напуганной девушке хладнокровную убийцу и опытную воровку. Здесь что-то было явно не так! В памяти Элевиса всплыли совсем недавние мгновения, проведенные рядом с очаровательной Лилиан. Болью в сердце отозвались воспоминания о том, как её напуганную уводили стражи. Внезапно он задумался об одной важной детали, на груди полицейских красовался герб и надпись «Королевская Стража». Стало быть, в этих землях царила монархия. «Почему бы, ориентируясь по гербу, не поискать стражей или королевский дворец? А как найду, что-нибудь придумаю!» –– вдохновлённый появлением хоть какого-то плана действий, Элевис побрёл по ночным улочкам.

В одном районе внимание парня привлекли расклеенные на фасадах зданий, объявления о розыске беглянки. Запись гласила, что в бегах находится девушка, совершившая десятки убийств, в том числе стражей, сотни ограблений. За любую информацию о самой опасной и неуловимой преступнице в истории города власти сулили щедрые вознаграждения. С цветного снимка на Элевиса смотрела Лилиан, её хищный взгляд таил в себе агрессию, подлость, презрение ко всему живому, в нём отсутствовала всякая жалость и сострадание. Или это была не Лилиан, а действительно некая Саманта?

Парень сорвал со стены лист и стал разглядывать снимок. Саманта, действительно, являлась практически двойником его подруги, однако её демонически чёрные глаза свидетельствовали, что на фото не кареглазая Лилиан. Так же на щеке у преступницы виднелась родинка, что являлось второй отличительной чертой. Элевис окончательно убедился в невиновности Лилиан. Он решил, во что бы то не стало, вызволить подругу, которую задержали по чудовищной ошибке. Внизу листовки красовалась эмблема стражей и герб королевства. Ориентируясь по этим символам, он отправился искать среди ночных улиц королевский дворец или корпус стражей. Когда время перевалило глубоко за полночь, и окончательно одолела усталость, Элевис присел отдохнуть и не заметил, как провалился в сон прямо на скамейке.

Утренняя прохлада сковала тело, ещё до кучи оно ныло от вчерашних побоев. Пробуждение принесло, как физические, так и моральные страдания, но времени на поиски подруги оставалось катастрофически мало. Он продолжил искать здания с заветными символами. Через часа два он оказался в центре города, где среди мощенных готических улочек возвышался огромный замок с множеством башен и острых шпилей. На огромных металлических воротах красовался тот самый величественный герб.

Стражи остановили окрыленного парня.

– Ты куда? На приём к королеве?

– Да, могу ли я попасть к ней?

Стражи пропустили Элевиса, тот обратил внимание на интересное слияние средневековой монархии и современных методов правления, где чиновники принимают граждан в своих кабинетах. Хранители порядка в серых рубашках, брюках и фуражках водили его по бесконечным коридорам готического замка, пока тот не оказался в роскошном зале. На троне сидела королева. Она выглядела весьма непривлекательно: тучное телосложение, ожиревшее лицо, маленькие злобные глаза; все это вызывало лишь отторжение, несмотря на роскошное королевское одеяние, и корону, усыпанную бриллиантами.

– Зачем явился этот простолюдин? – спросила высокомерным тоном королева у своих стражей. В её голосе читалось презрение, она вовсе не напоминала тех образованных и этичных аристократов, которых уже успел встретить на своем пути Элевис. Он уже успел подумать о том, что эта хабалка случайно угодила на королевский трон, а до этого торговала рыбой на рынке.

– Ваше величество, согласно вашему распоряжению, в данные часы проводится приём граждан! – ответил один из стражей.

– Верно-верно! – согласилась королева, – Что тебе нужно, мальчишка? Не припомню, чтобы в последние годы в нашем прекрасном королевстве кто-то смел жаловаться на проблемы!

– Ваше величество, – Элевис на всякий случай поклонился, преодолевая свое отторжение к особе на троне, – Произошла чудовищная ошибка! Мою подругу Лилиан схватили стражи, перепутав её с преступницей по имени Саманта! Вот её фотография, у неё другой цвет глаз и на щеке родинка…

– Вы, наконец, схватили эту мерзавку?! – взвизгнула от восторга королева, не дав договорить парню. Затем она спустилась с трона, подошла к Элевису и скомкала снимок.

– Ах, что творит любовь! – вздыхая, проговорила королева, схватив своими пухлыми пальцами за подбородок парня, – Но она слепа! Будучи молодой принцессой, я была влюблена в пирата! Он тоже изменял свою внешность, крутился в высших аристократических кругах, и я до последнего не могла поверить в то, что он пират! Даже когда его вели на эшафот, я была уверена, что он ни в чем не виноват. Однако король оставался непреклонен к моим мольбам и оказался прав! С Самантой я поступлю более гуманно, не велю казнить, но приговариваю её к пожизненному заключению!

Наивные грёзы достучаться до королевы, призвать её к справедливости, продемонстрировав доказательства невиновности Лилиан, рухнули в одночасье. Королева оказалась глупа, она не стала даже слушать парня, провела некую параллель с историей своей молодости и приговорила абсолютно невинную девушку к медленной смерти в застенках мрачной тюрьмы! Разум пытался хаотично искать какие-то варианты, руки дрожали и потели, ничего путного в голову так и не приходило.

– Если вам все равно кого сажать в тюрьму, посадите меня, а её отпустите, я знаю, что она не виновна, её имя Лилиан, а не Саманта! – отчаянно воскликнул парень.

– Нет! – королева решительно отвергла предложение Элевиса, – подобное не предусмотрено законом, для твоей подруги Саманты есть только два выхода из тюрьмы: виселица или сумеречный лес!

Когда королева произнесла второй вариант, Элевис уловил, как стражи едва заметно произнесли «нет», что удалось прочесть по губам, в их глазах отобразился неподдельный ужас. Однако вариант с виселицей показался однозначно хуже, да и из самого жуткого леса есть шанс выбраться, как он успел убедиться на собственном опыте!

– Я выбираю сумеречный лес! – ответил он.

– Что? Ты уверен? – удивилась королева, – Может пусть лучше сидит в тюрьме, у неё будет крыша над головой, еда три раза в день и свидания с близкими людьми, то есть с тобой! Подумай получше, глупец!

– Сумеречный лес! – повторил парень, – Только я иду с ней!

– Иди, никто не запрещает! Стража, отвезти их к лесу и проследить, чтобы они проникли на земли царящего сумрака! – распорядилась королева и отправилась в свои покои.

Элевиса долго водили по бесконечным лабиринтам подземной тюрьмы, пока он не оказался у решётки, за которой в каменном и сыром помещении сидела напуганная и заплаканная Лилиан. Её успели переодеть в грубую робу из мешковины, на лице и на руках виднелись ссадины от побоев, волосы слиплись от спекшейся крови. Она не поверила своим глазам, когда стражи открыли дверь и рядом с ней возник Элевис. Она бросилась к нему в объятья и зарыдала от счастья.

– Успокойся, милая, всё осталось позади, ты свободна! Только нас высылают в какой-то лес! Мы преодолевали все преграды на пути, проходили все странные уровни этого мира, мы выберемся из очередного леса! Я люблю тебя! – прошептал ей в ухо Элевис, крепко прижимая к себе.

– И я люблю тебя! – тихо ответила Лилиан.

Слухи о том, что двух молодых людей по их собственному выбору высылают в сумеречный лес, стремительно облетели город. Полицейская машина ехала по улицам, разгоняя сиренами весь встречающийся на пути транспорт. Вместо кузова на машине была закреплена клетка, где закованные узники, сидели на обозрение всех горожан. Столько внимания после привычного безразличия, удивляло их, они ловили сотни взглядов, чаще они выражали ужас и сострадание, иногда недоумение. Даже аморальные охранники тюрем, что не гнушались избиением заключенных, ехали в угрюмом молчании. Подобная реакция людей стала вселять страх Элевиса и сомнения в правильности решения, чем дальше они отъезжали от города, тем сильнее усиливалось волнение. Он бы с удовольствием спрыгнул на ходу из машины, схватив попутно подругу, но их ограничивали решётки и наручники. Лилиан укачало по пути, она задремала, видимо, в тюрьме её не кормили и не давали спать, у неё совсем не осталось сил. После изнурительной езды по бездорожью по холмам и средь лесов, наконец, они прибыли на место назначения. Полицейские отворили дверь и выпустили узников, пока один из них снимал наручники, остальные держали их под лазерным прицелом.

– Только без глупостей! Вы сами выбрали этот путь! – в голосе командира чувствовались нотки оправдания и сочувствия, – Менять решение поздно! Оно уже знает о вашем выборе и ждёт вас! За этой границей находится буферная зона, вам следует перешагнуть за эту границу.

На зелёной поляне, по которой щедро разливались солнечные лучи, тянулась уже знакомая вереница невысоких столбов, только не бетонных, а деревянных, потрёпанных временем, солнцем и дождями. Очевидно, они и служили границей, на каждом из столбиков висело предупреждение «нейтральная территория, дальше начинается сумеречный лес», а так же отпугивающие изображения черепов и костей.

– Подождите! – опомнился один из бойцов, – Парень может не следовать за Самантой, он ни в чем не виновен и ни к чему не приговорен! Элевис, или как тебя там, ты можешь остаться, в твоем поступке не будет ни смысла, ни подвига! Там за чертой никто уже не в силах ей помочь! Ты станешь бессмысленной жертвой! Забудь о преступнице, живи дальше своей жизнью!

– Её зовут Лилиан, и она не преступница! Вы схватили не ту девушку, я иду за своей возлюбленной! – ответил Элевис и первым переступил черту. Лилиан последовала за ним.

Буферная зона на первый взгляд не представляла собой ничего особенного, но переступив по ту сторону, они словно оказались в ожившем старом фото. Солнечные лучи, вроде и пробивались на территорию, но светили блекло, зелёный цвет травы и кустов терял свою насыщенность, а небо казалось серым даже при полном отсутствии облаков. Через пару сотен метров начинался лес, окутанный густым туманом, над ним виднелись серые кроны мёртвых деревьев. Лилиан стояла скованная страхом, уставившись в туман. Элевис смотрел на бойцов, те не собирались уходить, все еще держа оружия наготове, парень всё ещё надеялся на побег. Внезапно вдоль границы меж столбов молниеносно пробежал электрический заряд, возникла едва заметная прозрачная стена. Элевис окончательно осознал, что пути назад нет, граница теперь не казалась условной, он убедился в этом, когда вооруженные люди по ту сторону опустили оружие и стали собираться обратно. Звуки раздавались отдаленно, хотя их отделяли несколько метров, но все же парень услышал переговоры по рации.

– Отряд N 387, приём! – раздалось из динамиков рации, – везите парня с девушкой обратно! Произошла ошибка, это не Саманта! Произошло очередное ограбление магазина, убиты охранники, преступница оставила своё традиционное послание! Саманта в городе! Как поняли? Приём!

– Суки, я же говорил! – раздался крик Элевиса, полный отчаяния и гнева, – Выпускайте нас, быстро!

– Простите, произошла чудовищная ошибка, но пути назад нет! Мы никак не сможем вас выпустить! – сдавленно ответил командир. Погружаясь в машину, бойцы старались не смотреть в глаза молодым людям.

Элевис схватил за руки застывшую на одном месте Лилиан, и попытался покинуть буферную зону, однако прозрачная, но вязкая стена оказалась непреступной. Десятки и сотни попыток не привели к успеху, а только лишили последних сил. Машина полицейских умчала и скрылась от взора.

… … … …

Элевис держал за руку растерянную подругу, которая продолжала молчать, и шёл с ней к лесу. Их встретила очередная граница между нейтральной территорией и уже с сумеречным лесом. Столбы теперь украшали не нарисованные, а настоящие черепа и кости, по ту сторону леса не пробивались даже бутафорские лучи солнца. Туман при приближении не казался таким густым, как издали. Среди высохших деревьев и серой травы не теплилась жизнь, ничего живого – только мертвый черно-белый мир.

– Мы можем и не вступать в это гиблое место! Кто нас заставит? – с надеждой произнёс Элевис, в нём ещё жила вера в высшую справедливость.

– Верно! – наконец, впервые за долгое время заговорила Лилиан, – А ты обратил внимание, что здесь как будто застыло время? Мне не хочется ни есть, ни пить!

– Пойдем обратно к той границе, возможно, у нас получится выбраться! И там ещё как-то светлее! – предложил Элевис.

Почти незримая стена неизменно не пропускала узников сумеречных земель. Время застыло вязкой массой, и казалось, что не текло вперед. Но, по ту сторону солнце все же клонилось к закату, на нейтральной территории тоже стало вечереть. На блекло сером небе появились первые звëзды, а стена в свою очередь закрыло собой прежний мир непроницаемой пеленой, осталось только поляна, а чуть дальше мёртвый лес, окутанный неподвижным туманом.

– Посмотри на это! – Лилиан первая обратила внимание на стремительно меняющееся небо.

На насыщенно фиолетовом фоне одна за другой возникали звëзды, так мгновенно, словно в окнах многоэтажек загорался свет. Вскоре звëзды разных цветов, размеров и яркостей, усыпали небо. Однако космическое шоу только набирало обороты. Помимо того, что крошечные светила периодически возникали и гасли, среди бесчисленных точек и незнакомых созвездий, возникли контуры галактик, они становились все отчетливее, приходили в едва заметное вращение, на других участках неба виднелись газо-пылевые облака всевозможных цветов, в которых зарождались новые галактики. Кульминацией вселенского представления стало возникновение гигантского белого шара. Оно пульсировало и источало ослепительно белую энергию. Элевис и Лилиан стояли завороженные внеземной красотой, позабыв даже про ловушку, в которой они оказались заперты.

– Я понял! – озарило парня, – Это белая дыра, если существуют черные дыры, почему не могут быть и белые?

– Допустим, но как эта информация поможет нам?

– Смотри, – стал взволнованно объяснять Элевис, – чёрные дыры представляют собой сверхплотные массивные объекты, они обладают гравитацией чудовищной силы, искажая ткань пространство-временного континуума, они поглощают все объекты в зоне досягаемости и замедляют время, понимаешь?

– Я ничего не понимаю! – взмолилась Лилиан, – объясни без этой научной мути, что нам дают твои знания!

– Не знаю пока, я думаю! Это мысли вслух! – ответил парень, – Так вот, что если, в то время пока чёрные дыры пожирают Вселенную по кусочкам, замедляя время, белые дыры генерируют новую энергию и ускоряют его? Поэтому тут такие временные аномалии, город, в котором смешаны все эпохи, небесные тела с неестественно быстрой динамикой! Не знаю, какой из этого напрашивается вывод, остается надеяться, что нечто из сумеречного леса, наводящее жуть на жителей города сгнило в стремительном потоке времени!

– Как и мы сгинем, если не выберемся отсюда? – заключила Лилиан, – А, я склонюсь к тому, что мы угодили в чистилище, мы в нём с самого пробуждения в том самом лесу, где всё начиналось. Абсурд, происходящий здесь, не подчиняется никакой логике или научным теориям!

Путники замолкли. Девушка сидела на траве, обняв свои коленки и уткнувшись взглядом в землю. Парень приобнял её, на душе у обоих стало теплее. Однако момент романтики длился недолго. Вдоль границы, которая освещалась небесными светилами, Элевис заметил несколько десятков неподвижных силуэтов. Ничего, кроме контуров чёрных фигур разглядеть не удалось, но их пристальные взгляды ощущались всей кожей. Неладное заметила и Лилиан. По границе пробежали ослепительно яркие электрические заряды. После этого силуэты оказались заметно ближе. Заблудшие скитальцы мрачного мира бросились к лесу. После каждой вспышки существа становились все ближе, времени на размышления не оставалось, поэтому они пересекли черту и кинулись в туман. В лесу царила своя мертвая атмосфера. Царство застывшего времени не зависело от изменений внешних миров, здесь вечно царили неподвижный туман и сумрак. Среди чёрно-белых оттенков встречались зеленоватые и болотные цвета, только бледные и едва различимые. Промеж бесконечных высохших деревьев попадались только неподвижные топи. Непонятно кем протоптанная тропинка вела всё глубже и глубже, но пейзажи оставались несменными.

Неизвестно, сколько бродили Элевис и Лилиан по сумеречному лесу. Возможно, пару часов, а быть может, целую вечность. А имело ли место быть само понятие «сколько» в мире, где не застыло время? Превратившись в серых призраков, они бессмысленно скользили тенью средь болот и серых красок. Спустя ещё одну вечность, Лилиан заметила шевеление в грязной луже.

– Отойди! – крикнул Элевис, но не успел оттащить подругу, из болота молниеносно выпрыгнуло нечто и уселось на спине у девушки, которая во время нападения неизвестного существа, умудрилась лечь на живот и закрыть рукой затылок.

На парня уставилась жаба, неестественно огромных размеров. Она смотрела своими неподвижными глазами и словно, гипнотизировала его.

– Убери это с меня! – истошно завопила девушка, вырвав парня из оцепенения. В следующий миг он схватил увесистую палку и сбил существо обратно в лужу. Больше оно не высовывалось.

Элевис с трудом успокоил подругу, внушая ей, что это была обычная лягушка. Зарёванная Лилиан всё-таки поверила другу, и они продолжили путь. Их не одолевали ни усталость, ни голод или жажда, они просто шли куда-то в поисках выхода, даже несмотря на то, что надежда окончательно покинула их сердца, они продолжали путь. Но внезапно Элевис всё же почувствовал зуд на руке – хоть какое-то человеческое чувство, напоминающее, что он ещё жив. Парень оттянул вверх рукав толстовки и ужаснулся; часть кожи на руке отмерла и стремительно принимала тёмный цвет. Он почесал зудящее пятно, но оно сползло, оголив кости, однако вместо костей виднелся металлический стержень. Спрятав руку от Лилиан, он решил промолчать. Спустя ещё несколько мгновений, он заметил метаморфозы и у подруги. На её шее тоже показались пятна, склизкие, тёмного коричневого цвета – прямо, как у той гигантской жабы, что напала на неё. Элевис тихо заплакал.

– Что случилось, любимый? – Лилиан повернулась к нему, заметив его плач. Но парень зарыдал ещё более отчаянно. Пятна пожирали её стремительно, добравшись уже до подборка. Глаза больше не принадлежали прежней девушке, она смотрела серым жабьим взглядом, зрачки растворились в мутной массе.

– Прости меня! Это я во всём виноват, спуститься в город было моим решением! Так же высылку с сумеречный лес, вместо тюрьмы выбрал я! – Элевис не мог прекратить рыдать.

– Успокойся, любимый мы выберемся отсюда! Мы всегда находили выход, разве забыл? – стала успокаивать его Лилин, которая по-прежнему не замечала чудовищных метаморфоз, происходящих с ними в этом лесу.

– Да, мы обязательно, выберемся! – наконец, немного успокоившись, ответил Элевис, и они продолжили путь.

Вскоре пейзажи сменились, и тропинка вывела их из леса на широкую поляну. Её резко прерывал скалистый берег, внизу протекала бурная река с чёрной водой. Они присели на крутом краю и молча уставились на бешеные потоки воды. Элевис продолжал размышлять, стоит ли сообщить подруге о жуткой болезни, пожирающей их плоти, либо оставить ей возможность увидеть всё самой. Оба варианта казались ему чудовищными. Однако все размышления прервали раскаты грома и начавшийся дождь, из леса раздался рёв немыслимой силы, заставивший согнуться кусты и деревья.

Появилось Оно – нечто чуждое для всех существующих миров, нечто без чётко выраженных очертаний, нечто невыразимое. Оно хаотично меняло формы, под прозрачной кожей навсегда замерли в застывшем крике человеческие лица. Из туловища росли сотни извивающихся щупалец, они заканчивались всё теми же замершими в ужасе людскими головами. Оно смотрело на мир через глазницы своих жертв.

Тем временем Элевис почувствовал, как сковывает суставы, уже знакомый зуд охватил и ноги. Он взглянул на Лилиан, отвратительные изменения поглощали и её, руки покрылись жабьей кожей, но она не замечала этого, продолжая наблюдать за тем, как приближалось хтоническое нечто, перебирая скользкими щупальцами. Одна из множества голов, наконец, заметила странников. Разразился уже знакомый рёв. Сотни голосов, звучащих в унисон, образовали адский хор, полный безграничной ярости и голода. На туловище существа образовался разрез, из него закапала чёрная жижа, которая стала прожигать без того мёртвую почву. Разрез стал расширяться, и в нем показалась бездонная пропасть. Миниатюрная чёрная дыра стала искажать пространство и втягивать за горизонт событий всё, что оказывалось под полем её влияния. Навсегда пропадали в ней даже редкие фотоны, словно по ошибке угодившие в сумрачный мир.

Поднявшийся ветер сбил с ног первой Лилиан, но Элевис сумел её схватить и оттащить к крутому и высокому обрыву. Существо медленно приближалось, сила притяжения вновь стала воздействовать на парня с девушкой.

– Я всё понял! – внезапно осенило Элевиса, он даже рассмеялся, – Как сказал тот старик, это всё с самого начала не имело никакого смысла!

Он крепко обнял подругу и бросился вниз. Бурные потоки стремительно поглотили тела и унесли их прочь, сознание погасло…

… … … …

Элевис открыл глаза, и первое, что он увидел – это белый потолок. К нему подбежала медсестра.

– Пожалуйста, лежите спокойно, вы пробыли в коме три недели, сейчас к вам подойдёт врач! – молодая медсестра аккуратным движением уложила обратно пациента, который попытался присесть на кровати.

Врач проверял состояние парня, проводя над ним свои медицинские ритуалы, он задавал какие-то вопросы. Элевис отвечал на них с трудом, сквозь ватное восприятие действительности, прокручивая в памяти смешанные воспоминания из своих недавних снов и прошлого, настоящего прошлого. В нём не существовало никакого абсурдного мира, не поддающегося логики, никаких сумеречных лесов, монстров и загадок… и никакой Лилиан. Несмотря на привлекательную внешность – густые черные волосы, зачесанные назад, щетину, мужественные черты лица, парень все свои годы проводил в одиночестве. Проживая на окраине города, он работал в старенькой заправочной станции. Возившаяся в палате медсестра бросила на него мимолетный сочувствующий взгляд, ведь никто его так и не проведал за время пребывания в больнице. Он тем временем поймал себя на сожалении о том, что все его вымышленные приключения закончились. Мир полный приключений оказался вымыслом, но главную боль доставляло то, что вымыслом оказалась и Лилиан. Он влюбился в придуманную девушку из снов и продолжал скучать по ней даже наяву! Да, еë образ создала измученная одиночеством душа, она смешала сны с реальностью. Тёплые воспоминания о ней оттеснили даже страхи перед жуткими монстрами, подобных которым, он и в фильмах не видел.

Прошло несколько дней. Элевис шел на поправку, но пока оставался под наблюдением врачей. Организм восстанавливался, он мог уже бродить по коридорам, выходил гулять во двор. В каждом девичьем силуэте он все еще надеялся увидеть Лилиан, но раз за разом его смешные грезы разбивались о суровую реальность. Не боясь показаться смешным, он даже обращался к персоналу, чтобы уточнить, нет ли в больнице пациентки Лилиан. Кто-то отмахивался, объясняя, что не имеет права разглашать подобную информацию, а многие отвечали, что такая девушка не встречалась им.

Вскоре настал день выписки. Элевис переоделся в свою чёрную толстовку, джинсы, потертые кроссовки, подписал все нужные бумаги и покинул больницу. Перед тем, как отправиться домой, он напоследок бросил взгляд на лечебницу. У выхода толпился народ, людей выписанных из больницы встречали их родные и близкие. Там царила атмосфера любви, радости, единения и счастья. Парень острее прочувствовал одиночество. Но внезапно в дверях показалась девушка, она пребывала в некоторой растерянности, а затем, протеснившись среди обнимающихся счастливчиков, покинула двор и оправилась куда-то по улице.

– Лилиан, подожди! – парень поднял рюкзак, который уронил от неожиданности, и бросился за девушкой.

– Элевис, ты? Но, как?

Он не придумал ничего лучше, чем пригласить её на свидание в крошечную кафешку, рядом со своей работой. Других заведений он не знал, ибо не было друзей или близких подруг, с которыми он мог бы проводить время в ресторанах, а эта была знакомой, и казалась ему довольно уютной. И Лилиан согласилась. Он встретил её у дома, она выглядела великолепно. Парень и девушка знакомились заново, уже в реальном мире. Выяснилось, что Лилиан все эти годы проживала недалеко от парня, всего в нескольких кварталах. Они не переставали удивляться, как двое людей могли оказаться в коме в один момент, как они могли одновременно пробудиться, и как, в конце концов, угодили в одно сновидение. Все эти события стали яркой вспышкой, новым поворотом в их серой и скучной судьбе…

Элевис мечтательно смотрел в окно, планируя счастливое будущее со своей возлюбленной. Но вдруг он неожиданно выронил бокал с вином, он разлетелся на осколки, напиток разлился по его рубашке и скатерти, однако он не обращал на это никакого внимания, продолжая растерянно разглядывать что-то за окном.

– Элевис, что с тобой? – трясла его за руку Лилиан.

– Дуб во дворе, – сдавленно ответил парень, – один в один из той самой поляны, на которой я видел огромную змею. Его не должно быть здесь, я приходил в это кафе каждый день, во дворе всегда росли аккуратно подстриженные кусты. Ничего еще не закончено!

Они покинули кафе и, взявшись за руки, отправились по улицам. На небе светило два солнца, виднелись едва заметные контуры огромных планет. Элевис крепче сжал ладонь Лилиан, боясь вновь потерять возлюбленную, им вместе предстояло продолжить увлекательный путь по бесконечным уровням мироздания…