Усадьба

Константин Ляшов

УСАДЬБА

Две молодые пары ищут заброшенную усадьбу в сердце болот ради приключения и забытой истории. Но внутри их ждёт нечто древнее. Что скрывает подвал? И вернутся ли они теми же, кем ушли... и вернутся ли вообще?

Мистический хоррор, где любопытство открывает двери, которые лучше держать запертыми.

Глава 1.

Кафе «Старый город» утопало в тёплом свете настольных ламп. За угловым столиком, заваленным распечатками карт и планшетом, сидели четверо молодых людей. Официантка принесла четвёртый по счёту чайник, покосившись на разложенные бумаги с явным любопытством.

— Смотрите, вот здесь, — Илья ткнул пальцем в экран планшета, его карие глаза горели азартом. — Координаты точные. Schatten (Шатн) утверждает, что сам там был три года назад.

— Schatten из Германии? — переспросила Марина, откидывая со лба прядь рыжих волос. Она обняла Илью за плечи, вглядываясь в экран. — А вдруг он врёт? Зачем немцу лазить по нашим заброшкам?

— Потому что это прусская усадьба, солнце моё, — Илья повернулся к ней с улыбкой. — Историческое наследие. Построена в 1870-х годах, принадлежала семье фон Либенштайн. Но с начала ХХ века нет никакой информации о нём, словно просто забыли. Лес наступил и болота сделали своё дело.

Виктор, высокий парень с короткой стрижкой, скептически хмыкнул:

— То есть, если я правильно понимаю, нам надо три часа плестись через болото ради того, чтобы посмотреть на полусгнивший барский дом?

— Не полусгнивший! — возразил Илья, листая сохранённые фотографии. — Смотри. Вот, Schatten делал снимки. Паркет сохранился, лепнина на потолках, даже мебель на месте. Представляешь? Больше ста лет, и никто туда не добрался. Ни мародёры, ни чёрные копатели. Слишком далеко от цивилизации.

Яна, хрупкая блондинка в вязаном свитере, сидевшая рядом с Виктором, наконец оторвалась от телефона:

— Покажи ещё раз эти фото.

Илья протянул планшет. На экране сменяли друг друга размытые снимки: массивная деревянная дверь с облупившейся краской, зал с затянутыми паутиной люстрами, лестница с резными перилами, окна с разбитыми стёклами, сквозь которые проникали щупальца плюща.

— Красиво и как-то... жутко, — пробормотала Яна. — А безопасно там?

— Безопаснее, чем в городских заброшках, — заверил её Илья. — Там хоть крыша не обвалится на голову. Каменная кладка, немецкое качество. Мы же не собираемся там жить, просто исследуем, сделаем фотографии для моей диссертации. Один день максимум с ночёвкой, если задержимся.

— С ночёвкой? — Виктор поднял бровь. — В лесу?

— В палатке, Витёк. У нас же есть туристическое снаряжение. Помнишь, как на Селигер ездили?

— Там озеро было, пляж, люди, — буркнул Виктор. — А тут болото и комары.

Марина рассмеялась:

— Виктор, ты же сам говорил, что хочешь приключений! Ну вот тебе приключение. Настоящая экспедиция.

— Я думал, ты предложишь прыжок с парашютом, а не марш-бросок по трясине.

Яна потянула Виктора за рукав:

— Витя, ну давай съездим. Один раз. Потом будет что вспомнить. И вообще, мы давно никуда вчетвером не выбирались.

Виктор посмотрел на её голубые глаза и сдался:

— Ладно. Но если я утону в болоте, я тебя, Илья, буду преследовать как привидение.

— Договорились, — Илья победно хлопнул в ладоши. — Значит, так. Выезжаем завтра в шесть утра. Марина, ты отвечаешь за аптечку и еду. Виктор, бери спальники и палатку. Яна, проверь фонарики и батарейки. Я беру навигатор, карты и всё для фото и видеосъёмки.

Он развернул на столе большую топографическую карту, испещрённую его пометками.

— Вот наш маршрут. Едем по трассе до посёлка Ольховка, это примерно два с половиной часа. Дальше по просёлку километров десять до деревни Каменка — там дорога заканчивается. Оставляем машину и идём пешком. По лесу и болотам около восьми километров. Schatten писал, что идти часа два-три, в зависимости от физподготовки.

— Через болото восемь километров, — протянул Виктор. — Отлично. Просто замечательно.

— Зато будет что рассказать внукам, — подмигнула ему Марина.

Яна обвела пальцем участок карты вокруг отмеченной точки:

— А что это за лес? Почему он не обозначен никак?

— Старый заказник, — пояснил Илья. — Вроде как охраняемая территория была, но давно заброшенная. Сейчас там просто дикая природа. Schatten предупреждал, что местность болотистая, нужны высокие ботинки. И компас обязательно, связь там не ловит.

— Связь не ловит, — повторила Яна задумчиво. — То есть, если что-то случится...

— Ничего не случится, — твёрдо сказал Виктор, накрывая её руку своей. — Мы же не дети. Опыт походов есть, снаряжение нормальное. День туда, день обратно.

Илья кивнул:

— Именно. К воскресенью вечером будем дома. У всех выходные свободны?

Все согласно закивали.

— Отлично. Тогда встречаемся завтра у меня, в шесть ноль-ноль. Поедем на моей машине, она повыше, для просёлка лучше подойдёт.

— Предусмотрительно, — одобрил Виктор.

Марина потянулась, её рыжие волосы рассыпались по плечам:

— Я так волнуюсь! Представляете, мы увидим настоящую прусскую усадьбу. Может, там призраки живут?

— Не надо про призраков, — поморщилась Яна.

— Да ладно тебе, — Марина игриво толкнула её локтем. — Это же романтично. Старинный особняк, забытые истории...

— История там точно есть, — Илья снова уткнулся в планшет. — Я покопался в архивах. Семья фон Либенштайн владела этой усадьбой с 1870-х. Глава семьи, барон Фридрих фон Либенштайн, был известным меценатом, коллекционировал редкие книги. У него была жена Матильда и сын... — Илья нахмурился, — имя сына я не нашёл, записи обрываются.

— Может переехали? — предположила Марина.

— Может. А может что-то случилось.

Повисла недолгая тишина.

— Ладно, хватит грустить, — встрепенулся Илья. — Мы же за приключениями едем, а не реквием служить. Всё, расходимся по домам, собираемся. И ложитесь пораньше, завтра рано вставать.

Они расплатились и вышли на улицу. Октябрьский вечер был прохладным, пахло опавшей листвой и приближающимся дождём. Фонари отражались в лужах. Город постепенно затихал.

— До завтра, — Марина поцеловала Яну в щёку. — Не передумай, а?

— Не передумаю, — улыбнулась Яна. — Хотя немножко страшновато.

— Всё будет хорошо, — заверил её Илья. — Верь мне, я же историк. Я эти места знаю.

Они разошлись по машинам. Виктор завёл двигатель своего чёрного внедорожника, Яна устроилась на пассажирском сидении.

— Ты правда хочешь ехать? — спросил он, выруливая на дорогу. — Если что, я могу отказаться. Скажем, что дела появились.

Яна покачала головой:

— Нет, поедем. Просто у меня какое-то странное чувство.

— Какое?

— Не знаю. Будто... будто мы не должны туда ехать. Но это глупо, да?

Виктор пожал плечами:

— Мандраж перед походом. Это нормально. Помнишь, как ты перед первым прыжком с верёвкой боялась? А потом хотела ещё раз.

— Да, наверное, ты прав.

Но странное чувство не покидало Яну всю дорогу до дома. Когда они поднимались в квартиру, она обернулась и посмотрела на ночной город. Где-то там, далеко за городом, в глубине непроходимых лесов и болот, стоял старый особняк, который ждал их.

Яна поёжилась и поспешила войти в тёплую квартиру.

Тем же вечером Илья сидел дома за компьютером, ещё раз сверяя координаты. Марина уже спала, свернувшись калачиком на диване. На экране светился форум, где он нашёл информацию об усадьбе.

Илья пролистал переписку с пользователем Schatten. Последнее сообщение было отправлено два дня назад:

«Место особенное. Вы не пожалеете, что съездили. Но будьте осторожны. Там не всё так просто, как кажется. И не ходите в подвал. Удачи вам. — Schatten.»

Илья тогда не обратил внимания на предостережение, посчитав его шуткой. Сейчас же, в полутьме комнаты, освещённой только монитором, эти слова показались ему странно зловещими.

«Не ходите в подвал».

Что за шутки?

Илья покачал головой, отгоняя глупые мысли. Он учёный, историк. Не верит в предрассудки. Это просто заброшенное здание, пусть и со своей историей.

Он хотел написать Schatten ещё раз, но профиль пользователя оказался удалённым. Странно. Илья пожал плечами и выключил компьютер.

За окном октябрьская ночь сгущалась, и первые капли дождя застучали по стеклу. Где-то далеко, в непроходимом лесу, старая усадьба фон Либенштайн ждала своих гостей.

Глава 2.

Будильник прозвонил в полшестого. Яна открыла глаза и уставилась в темноту за окном. Ещё не рассвело. Она потянулась, чувствуя, как ноет спина — спала плохо, снились какие-то обрывочные сны про тёмные коридоры.

— Вставай, соня, — Виктор уже был одет, запихивал в рюкзак спальные мешки. — Через полчаса выезжаем.

Яна кивнула и поплелась в душ. Горячая вода помогла проснуться. Когда она вышла, закутанная в махровый халат, Виктор уже закончил сборы.

— Вроде всё взял. Фонарики проверила? — спросил он.

— Проверила вчера. Четыре фонаря, запасные батарейки, пауэрбанки для телефонов. Всё в рюкзаке.

— Отлично. Одевайся потеплее, в лесу будет холодно.

Яна натянула термобельё, тёплые треккинговые брюки, флисовую кофту и лёгкую куртку. На ноги — высокие ботинки для похода, которые они покупали для поездки в Карелию. Посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась — настоящий турист.

В шесть ноль-три они подъехали к дому Ильи. Его старенький внедорожник уже стоял у подъезда с открытым багажником. Илья и Марина запихивали туда рюкзаки.

— Доброе утро! — просияла Марина. На ней была ярко-красная куртка, волосы собраны в хвост. — Готовы к приключениям?

— Готовы, — зевнул Виктор. — Кофе будет?

— В термосе, — Илья кивнул на заднее сидение. — Марина заварила. И бутерброды есть.

— Я тебя люблю, — Виктор хлопнул Илью по плечу.

— Я тоже тебя люблю, дружище. Ладно, грузитесь. Яна, ты с Мариной назад, мы с Виктором вперёд.

Погрузились в машину. Илья завёл двигатель, и они выехали на пустынную утреннюю трассу. Город ещё спал, только редкие фонари освещали дорогу. Небо на востоке начало светлеть — обещали ясный день.

Первый час ехали молча, попивая кофе из термоса и доедая бутерброды. Яна смотрела в окно, наблюдая, как город постепенно сменяется пригородом, потом деревнями, а потом и вовсе лесом. Дорога становилась уже, асфальт — хуже.

— Скоро Ольховка, — объявил Илья, сверяясь с навигатором. — Там остановимся, заправимся на всякий случай.

Ольховка оказалась крошечным посёлком — с десяток домов, магазин и заправка. Они заправились, купили ещё воды и шоколадок. Местный продавец, старик в выцветшей кепке, с любопытством смотрел на их снаряжение.

— Туристы? — спросил он.

— Да, — кивнул Илья. — В Каменку едем.

— В Каменку? — старик нахмурился. — Зачем вам в Каменку? Там же никого не осталось, деревня вымерла.

— Просто посмотреть, — уклончиво ответил Илья.

— А дальше не пойдёте? В леса?

— А что в лесах?

Старик помолчал, потом покачал головой:

— Да ничего. Болота, комары. Заблудиться можно. Вы уж поаккуратнее там.

— Спасибо, будем осторожны.

Они вернулись к машине. Марина толкнула Илью:

— Чего это он так странно говорил?

— Местные всегда так, — отмахнулся Илья. — Любят пугать приезжих. Ладно, поехали, ещё километров десять до Каменки.

Дорога становилась всё хуже. Асфальт сменился разбитым просёлком, машину трясло на ухабах. По сторонам тянулся густой лес, местами заболоченный. Яна заметила, что деревья здесь какие-то особенные — старые, скрюченные, обвитые мхом. Солнце поднялось выше, но под пологом леса оставалось сумрачно.

— Весёлое местечко, — буркнул Виктор, когда объезжали очередную яму.

— Просто дикая природа, — возразила Марина. — Мне нравится. Красиво же.

Каменка появилась внезапно — несколько полуразрушенных изб, заросших бурьяном. Ни людей, ни животных. Только ветер шумел в голых ветках и скрипела вывеска на покосившемся столбе.

— Приехали, — объявил Илья, глуша мотор. — Дальше пешком.

Они вылезли из машины. Воздух был свежим и холодным, пахло гнилой листвой и сыростью. Тишина стояла гнетущая, какая-то неестественная.

— Жутковато тут, — призналась Яна, ёжась.

— Обычная заброшенная деревня, — Виктор достал рюкзак из багажника. — Таких по стране тысячи.

Они проверили снаряжение. Илья развернул карту и компас:

— Так, нам на северо-запад. Вон та тропинка, видите? Она уходит в лес. Идём по ней километра два, потом она раздваивается. Нам налево, к болотам. Дальше по GPS и компасу.

— А если заблудимся? — спросила Марина.

— Не заблудимся. У меня офлайн-карты загружены, плюс компас и бумажная карта. В крайнем случае вернёмся по своим следам.

— Обнадёживает, — пробормотал Виктор.

Илья закрыл машину, спрятав ключи, повесил на себя большой рюкзак с палаткой, Виктор взял два спальника и провиант, девушки — свои рюкзаки полегче.

— Ну что, вперёд! — Илья двинулся к еле заметной тропинке.

Лес поглотил их.

Первые полчаса идти было относительно легко. Тропа петляла между деревьями, но была различима. Солнце пробивалось сквозь кроны, освещая мох и папоротники. Птицы изредка перекликались где-то высоко. Яна начала успокаиваться — обычный лес, ничего страшного.

Но постепенно лес менялся. Деревья становились гуще, старше. Солнца почти не было видно. Под ногами хлюпала вода — началось болото. Тропа размылась, приходилось идти по кочкам, перепрыгивать через ручьи, обходить трясину.

— Блин, я уже промок, — выругался Виктор, вытаскивая ногу из очередной лужи.

— Потерпи, осталось километра четыре, — подбодрил его Илья, сверяясь с GPS.

— Четыре километра по болоту — это вечность.

Марина поскользнулась на мокром камне, но Яна успела подхватить её:

— Осторожнее!

— Спасибо. Кошмар какой-то. Как вообще люди здесь раньше жили?

— Раньше было посуше, наверное, — предположил Илья. — Или дороги были нормальные.

Они шли дальше. Полчаса. Час. Солнце приближалось к полудню, но в лесу становилось всё сумрачнее. Яна заметила, что птицы замолчали. Совсем. Не было слышно ни звука, кроме их собственных шагов, хлюпанья воды и дыхания.

— Илья, а почему так тихо? — спросила она.

Илья остановился, прислушался:

— Не знаю. Может, мы их распугали.

— Мы идём уже два часа. Птицы бы вернулись.

— Не думай об этом, — Виктор похлопал её по плечу. — Просто здесь мало живности. Болота, им тут неуютно.

Яна кивнула, но тревога не отпускала.

Ещё через час они вышли на небольшую возвышенность, где было относительно сухо. Илья скинул рюкзак:

— Привал. Передохнём десять минут.

Они с благодарностью опустились на замшелые камни. Марина достала воду, они пили, делясь впечатлениями.

— Я думала, будет полегче, — призналась Марина. — Ноги уже гудят.

— Зато приключение, — напомнил ей Илья. — Ты же хотела приключений.

— Хотела, да. Но про массаж ног после приключения тоже не забывай.

Он засмеялся:

— Записал. Массаж ног по возвращении.

Яна встала и прошлась по полянке, разминая затёкшие мышцы. Отсюда, с возвышенности, был виден лес — бескрайний, тёмный, как зелёное море. Где-то там, впереди, скрывалась усадьба.

— Красиво, — сказала она.

— Да, дикая природа, — согласилась Марина, подойдя к ней. — Такая... первобытная.

— И пугающая.

— Немного.

— Отдохнули? Идём дальше, — Илья поднялся, закинув рюкзак на плечи. — Осталось километра три.

Спуск с возвышенности был крутым и скользким. Яна едва не упала, но Виктор подхватил её. Дальше лес стал совсем непроходимым — пришлось рубить кусты топориком, который предусмотрительно взял Илья. Комары облепили их, несмотря на репеллент.

— Сколько ещё? — простонала Марина, отмахиваясь от насекомых.

— Два километра. Терпите.

Время тянулось мучительно. Яна сбилась со счёта, сколько раз она поскальзывалась, спотыкалась, царапалась о ветки. Руки горели от крапивы, ноги налились свинцом. Она шла механически, глядя себе под ноги, думая только об одном — скорее бы дойти.

— Смотрите! — вдруг воскликнул Илья.

Яна подняла голову.

Между чёрных стволов деревьев, сквозь сплетение веток и плюща, проступали очертания здания. Серый камень, высокие окна, остроконечная крыша.

Усадьба.

Они вышли на заросшую поляну. Трава доходила до пояса, кусты шиповника цеплялись за одежду. А посреди поляны, величественный и мрачный, стоял особняк фон Либенштайн.

Двухэтажное здание из серого камня, с башенкой на правом крыле. Окна частично без стёкол зияли чёрными провалами. Стены покрыты плющом, крыша местами провалилась. Массивная деревянная дверь, потемневшая от времени, была приоткрыта, будто приглашая войти.

— Вот это да, — выдохнул Виктор.

— Красота, — восхищённо прошептала Марина.

Илья достал фотоаппарат и начал снимать. Яна стояла, завороженно глядя на особняк. Он был одновременно и прекрасным, и жутким. Что-то в нём было не так. Что-то... неправильное.

— Ну что, пойдём посмотрим? — Илья уже направился к входу.

— Подожди, — Яна схватила его за руку. — Может, сначала разобьём лагерь? Осмотримся?

— Зачем? Ещё светло, часа три-четыре у нас есть. Успеем и осмотреть, и лагерь разбить.

Виктор кивнул:

— Он прав. Пошли.

Яна нехотя двинулась за ними. Марина шла рядом, тоже с каким-то странным выражением лица.

— Тебе не кажется, что здесь... странно? — тихо спросила Яна.

— Кажется, — так же тихо ответила Марина. — Но не могу понять, что именно.

Они подошли к особняку. Вблизи он выглядел ещё внушительнее. Резные наличники на окнах, балкон второго этажа, геральдический герб над входом — орёл с распростёртыми крыльями.

Илья толкнул дверь. Она открылась с протяжным скрипом.

— Заходим, — объявил он.

И они вошли в усадьбу фон Либенштайн.

Глава 3.

Внутри пахло пылью, сыростью и чем-то ещё — сладковатым, неприятным. Яна поморщилась. Илья включил фонарик, луч света выхватил из темноты просторный холл. Когда-то здесь было роскошно — об этом говорили остатки лепнины на потолке, потускневшие зеркала в массивных рамах, широкая лестница с резными перилами. Но теперь всё покрывал толстый слой пыли, паутина свисала с люстры, сквозь разбитные окна пробивались редкие лучи света.

— Невероятно, — выдохнул Илья, медленно поворачиваясь, освещая помещение. — Смотрите, даже картины на стенах остались!

Действительно, на стенах висели потемневшие полотна в тяжёлых рамах — портреты людей в старинной одежде. Их лица почти не различались под слоем грязи, но глаза... Яне показалось, что глаза следят за ними.

— Schatten не врал, — Марина осторожно провела пальцем по спинке старинного кресла, оставив след в пыли. — Здесь действительно всё сохранилось.

Виктор направил фонарь в глубину холла. Там виднелись две двери и коридор, уходящий во тьму.

— Странно, что мародёры не добрались, — заметил он. — Обычно такие места разграбляют первыми делом.

— Слишком далеко от цивилизации, — Илья уже поднимал фотоаппарат. — Да и про усадьбу мало кто знает. Она даже на современных картах не обозначена.

Яна поёжилась. В особняке было холодно, намного холоднее, чем на улице. Её дыхание превращалось в пар. Она подошла к одному из портретов — мужчина средних лет с бородой, в тёмном костюме, строго смотрел с полотна.

— Это, наверное, барон фон Либенштайн, — предположил Илья, подойдя к ней. — Видишь табличку внизу?

На потускневшей медной пластинке можно было разобрать: «Friedrich von Liebenstein, 1847-?»

— Дата смерти не указана, — заметила Марина.

— Значит, портрет написали при жизни, а после... видимо, некому было добавить.

Они прошли дальше. Справа оказалась гостиная — огромный зал с камином, заставленный мебелью под пыльными чехлами. Массивный стол, кресла, книжные шкафы вдоль стен. Илья сдернул один из чехлов — под ним оказалось бордовое бархатное кресло, почти не тронутое временем.

— Невероятная сохранность, — восхищённо пробормотал он. — Влажность, конечно, сделала своё дело, но в целом...

Виктор подошёл к камину. В нём лежала зола и обугленные остатки поленьев.

— Смотрите, последний костёр, — сказал он задумчиво. — Интересно, когда здесь в последний раз жили люди?

— Скорее всего, до 1945 года, — ответил Илья, фотографируя интерьер. — Потом пришла Красная армия, немцев выселили.

Яна обошла гостиную. У дальней стены стояло пианино, покрытое толстым слоем пыли. Она провела пальцем по клавишам — раздался глухой, фальшивый звук. Эхо разнеслось по особняку, и на мгновение Яне показалось, что где-то наверху кто-то тихо засмеялся.

Она замерла, прислушиваясь.

— Что? — Виктор заметил её напряжение.

— Показалось, — выдохнула Яна. — Звук какой-то был.

— Это эхо, — успокоил её Илья. — В пустых зданиях акустика странная.

Марина заглянула в книжный шкаф:

— Господи, здесь же целая библиотека! Илья, смотри, книги!

Илья бросился к шкафу. За мутным стеклом виднелись ряды томов в кожаных переплётах. Он осторожно открыл дверцу, достал одну книгу. Обложка была влажной, покрытой плесенью, но текст ещё можно было разобрать.

— Немецкая поэзия, 1890 год, — прочитал он. — Коллекция действительно была. Нужно обязательно это задокументировать...

Пока Илья увлечённо перебирал книги, остальные продолжили осмотр. Слева от холла обнаружилась столовая — длинный стол с высокими спинками стульев, буфет с потрескавшейся посудой. На столе всё ещё стояли тарелки, будто хозяева только что встали и вышли.

— Как будто время здесь остановилось, — тихо сказала Марина.

— Да, — Виктор потрогал один из бокалов. — Мне это не нравится. Слишком... законсервировано всё.

Яна открыла дверь в следующую комнату — кухня. Старинная плита, медная посуда на стенах, стол для разделки. Всё покрыто пылью и паутиной. В углу стояла деревянная бочка. Яна заглянула внутрь — пусто, только запах затхлости.

— Эй, я нашёл что-то! — донёсся голос Ильи из холла.

Они вернулись. Илья стоял у дальней стены, где отодвинул в сторону старый гобелен. За ним оказалась низкая дверь.

— Подвал, — объявил он с плохо скрываемым волнением. — Дверь в подвал.

— Только не говори, что мы туда полезем, — простонал Виктор.

— Конечно, полезем! — глаза Ильи горели. — Там может быть что угодно. Винный погреб, кладовые, может, архив какой-нибудь...

— Или крысы размером с собаку, — буркнул Виктор.

— Не будь трусом.

Илья потянул за ручку. Дверь поддалась с натужным скрипом. За ней зияла чернота и вниз уходили каменные ступени, скользкие от влаги.

— Фонари приготовили? — Илья уже начал спускаться.

Яна переглянулась с Мариной. Обе чувствовали одно и то же — идти туда не надо. Что-то внутри кричало: «Не спускайся! Уходи отсюда!» Но Илья уже скрылся в темноте, следом за ним пошёл Виктор.

— Пойдём, — Марина взяла Яну за руку. — Вместе не так страшно.

Они начали спуск.

Ступени были крутыми и неровными. Илья шёл впереди, освещая путь фонарём. Его луч выхватывал из тьмы каменные стены, покрытые подтёками воды и мхом. Пахло сыростью и плесенью, ещё сильнее, чем наверху.

— Осторожно, скользко, — предупредил Виктор.

Они спустились. Подвал оказался больше, чем Яна ожидала. Длинный коридор тянулся в обе стороны. Справа виднелись деревянные двери — кладовые, наверное. Слева коридор уходил во тьму.

— Разделимся? — предложила Марина.

— Ни в коем случае, — отрезал Виктор. — Держимся вместе.

Они пошли направо, проверяя кладовые. В одной обнаружили старые бочки и полки для припасов — всё давно пусто. В другой — садовый инвентарь, заржавевший и покрытый паутиной. В третьей...

— Ого, — присвистнул Илья, освещая помещение. — Винный погреб.

Вдоль стен стояли стеллажи с бутылками, покрытыми толстым слоем пыли. Сотни бутылок. Илья осторожно взял одну, протер этикетку.

— Французское вино, 1898 год. Господи, это же раритет!

— Илья, мы же не за вином пришли, — напомнила Марина.

— Знаю, знаю. Но всё равно впечатляет.

Они вернулись в коридор и пошли в другую сторону. Здесь было темнее, фонари словно слабее светили. Яна заметила, что холод усилился — дыхание превращалось в густые клубы пара.

— Здесь ещё холоднее, — пробормотала она.

— Мы же под землёй, — логично заметил Виктор, но даже его голос звучал неуверенно.

Коридор повернул налево и упёрся в массивную дверь. Не деревянную, как остальные, а металлическую, с тяжёлыми засовами.

— Что это? — Марина инстинктивно отступила.

Илья подошёл ближе, осветил дверь. На ней не было ручки, только засовы — три штуки. Все отодвинуты.

— Странно, — пробормотал он. — Зачем в подвале такая дверь? И почему она открыта?

— Илья, может, не стоит... — начала Яна.

Но он уже толкнул дверь. Та поддалась бесшумно, словно петли недавно смазали. За ней оказалось небольшое помещение — квадратная комната метров десять на десять.

И то, что они увидели, заставило их замереть.

Посреди комнаты был начерчен круг. Большой круг, выложенный какими-то символами. В центре круга стоял каменный постамент, похожий на алтарь. На стенах — странные знаки, нарисованные чем-то тёмным, возможно, краской. А может, и не краской.

Вдоль стен стояли свечи, десятки свечей, оплывшие, но не догоревшие до конца.

— Что за... — Виктор шагнул внутрь, но Яна схватила его за руку.

— Не надо! Не входи туда!

— Это ритуальное помещение, — выдохнул Илья, его лицо было бледным даже в свете фонаря. — Оккультный ритуал. Смотрите, это же пентаграмма, и эти символы...

— Илья, что это значит? — Марина прижалась к нему.

— Не знаю. Что-то... сатанинское? Или языческое? Нужно сфотографировать, это важная находка...

Он поднял фотоаппарат, но в этот момент...

**ТУК. **

**ТУК. **

**ТУК. **

Сверху, из особняка, раздались чёткие, размеренные шаги. Кто-то ходил по первому этажу.

Они замерли. Яна почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.

— Там... там кто-то есть, — прошептала Марина.

Шаги продолжались. Медленные, тяжёлые. Шаг. Пауза. Шаг. Пауза. Будто кто-то прогуливался по холлу, разглядывая обстановку.

— Может, доска отвалилась? — неуверенно предположил Виктор.

— Это шаги, — Илья выключил фотоаппарат. — Там кто-то есть.

— Мародёры? — прошептала Яна.

— Может быть. Или... местные? Кто-то мог за нами проследить.

Шаги стихли.

Повисла гнетущая тишина.

— Нужно подняться, — решительно сказал Виктор. — Посмотреть, кто там.

Они поспешно вышли из ритуальной комнаты. Илья на ходу закрыл металлическую дверь. Они почти бежали по коридору подвала, поднялись по ступеням и выбрались в холл.

Пусто.

Никого.

— Эй! — крикнул Виктор. — Есть кто?

Эхо разнеслось по особняку.

Ответа не последовало.

Они обошли первый этаж — гостиную, столовую, кухню. Нигде ни души. Никаких следов. Только пыль, нетронутая, ровная.

— Это странно, — пробормотал Илья. — Если кто-то здесь был, остались бы следы на полу. А их нет.

— Тогда что мы слышали? — Марина обняла себя за плечи.

— Не знаю. Может, действительно доска упала, или...

Он не закончил. Все понимали — объяснения не было.

Яна подошла к окну и выглянула наружу. Солнце... стоп. Солнце. Оно уже садилось. Небо на западе окрасилось в багрянец.

— Ребята, — позвала она. — Который час?

Илья посмотрел на часы и побледнел:

— Половина восьмого. Как... мы же вошли в два часа дня!

— Что?! — Виктор выхватил телефон. — Не может быть. У меня тоже половина восьмого.

— Мы что, шесть часов здесь просидели?! — Марина была в шоке. — Этого не может быть!

— Но это так, — Илья растерянно покачал головой. — Время... время просто пролетело. Я даже не заметил.

Яна чувствовала, как паника подступает к горлу:

— Нам нужно уходить. Прямо сейчас.

— Уже темнеет, — Виктор посмотрел в окно. — Через болото в темноте не пройти. Можем утонуть.

— Но мы не можем здесь остаться!

— Придётся, — твёрдо сказал Илья. — Слишком опасно идти через трясину в темноте. Разобьём лагерь снаружи, у входа. Заночуем в палатке. А утром уйдём.

— Я не хочу здесь оставаться, — тихо произнесла Яна.

Виктор обнял её:

— Я тоже не хочу. Но выбора нет. В палатке безопасно, мы будем вместе. Всё будет хорошо.

Яна кивнула, хотя не верила ни единому слову.

Они вышли из особняка. Последние лучи солнца окрашивали небо в кровавый цвет. Лес вокруг чернел, наливался тьмой. В воздухе запахло ночью — холодом, сыростью и чем-то ещё. Чем-то неуловимым и пугающим.

Виктор и Илья начали устанавливать палатку на относительно сухой площадке в тридцати метрах от входа в особняк. Яна и Марина собирали хворост для костра.

Яна оглянулась на дом. В окнах зияла чернота. И ей показалось — совсем на мгновение — что в одном из окон второго этажа мелькнула бледная фигура.

Она моргнула. Фигуры не было.

— Марина, — позвала Яна. — Ты видела?

— Что?

— В окне. Кто-то был.

Марина посмотрела на особняк и поёжилась:

— Нет. Наверное, тебе показалось.

— Наверное, — согласилась Яна, но ощущение чужого взгляда не исчезало.

Солнце скрылось за горизонтом. Сумерки сгустились с пугающей быстротой. За считанные минуты вокруг стало темно.

Илья разжёг костёр. Пламя весело затрещало, отбрасывая дрожащие тени. Они сидели вокруг огня, молча. Каждый был погружён в свои мысли. Илья периодически бросал взгляд на особняк. Виктор обнимал Яну, которая дрожала — то ли от холода, то ли от страха. Марина сидела, обхватив колени руками, и смотрела в огонь.

— Давайте поедим, — предложила наконец Марина, доставая из рюкзака консервы и хлеб.

Они поужинали, но никто не был голоден. Еда казалась безвкусной, словно опилки. Пили горячий чай из термоса — хоть немного согрелись.

— Это было странно, — нарушил молчание Илья. — То, что мы нашли в подвале.

— Не хочу об этом говорить, — быстро сказала Яна.

— Но мы должны. — Илья посмотрел на неё. — Это был ритуал. Оккультный. Явно что-то призывали или... я не знаю. Но это серьёзно.

— Барон фон Либенштайн был оккультистом? — спросила Марина.

— Возможно. В конце XIX — начале XX века в Европе был всплеск интереса к оккультизму. Аристократы увлекались спиритизмом, магией, тайными обществами. Может, и он был частью этого.

— И что он делал? — Виктор подбросил ветку в костёр.

— Не знаю. Нужно исследовать символы, которые я сфотографировал. Но явно что-то тёмное.

— Илья, прекрати, — попросила Яна. — Мне страшно.

Он замолчал.

Ночь углубилась. Костёр догорал, пламя становилось всё меньше. Вокруг стояла абсолютная тишина — ни шороха, ни звука. Даже ветра не было. Словно лес затаил дыхание.

И тогда они услышали.

Шёпот.

Тихий, едва различимый, доносящийся со стороны особняка. Множество голосов, шепчущих на непонятном языке. Слова сливались в единый гул, тревожный и пугающий.

— Вы слышите? — прошептала Марина.

— Да, — Виктор поднялся, вглядываясь в темноту. — Что это?

Шёпот усиливался. Теперь можно было различить отдельные слова — гортанные, чужие. Немецкий? Или что-то ещё более древнее?

— Ветер? — неуверенно предположил Илья.

— Нет ветра, — сказала Яна. — Это... это голоса.

Костёр вдруг вспыхнул ярче, будто кто-то плеснул в него бензина. Языки пламени взметнулись вверх, осветив поляну.

И в этом свете они увидели.

Тени.

Десятки теней, движущихся вдоль стен особняка. Они скользили по камню, извивались, сплетались в странные фигуры. Некоторые напоминали человеческие силуэты, другие были бесформенными, чудовищными.

Марина вскрикнула. Виктор обнял Яну, прижимая её к себе. Илья не мог оторвать взгляд от особняка.

— Что это? — выдохнул он.

Тени двигались. Они будто танцевали в беззвучном ритуале. А шёпот становился громче, настойчивее. Теперь это был уже не шёпот, а хор голосов, зовущих, требующих.

Костёр угас. Резко, будто его залили водой. Тьма обрушилась на них.

— Фонари! — крикнул Виктор.

Они судорожно нащупывали фонарики. Илья включил свой — луч света дрогнул, выхватывая из тьмы палатку, деревья, траву.

Тени исчезли.

Шёпот стих.

Снова повисла тишина.

Они стояли, не шевелясь, вслушиваясь в ночь. Сердце Яны бешено колотилось. Рот пересох. Руки дрожали.

— Мы... мы это все видели? — наконец выдавила из себя Марина.

— Да, — глухо ответил Виктор. — Все.

— Что происходит? — Яна повернулась к Илье. — Что это было?!

Илья молчал. Его лицо в свете фонаря было бледным, глаза широко раскрыты.

— Не знаю, — признался он. — Честно, не знаю. Может, галлюцинация? Усталость, страх...

— Мы все вместе галлюцинацию увидели? — Виктор покачал головой. — Нет, Илья. Это было реально.

— Тогда что?!

Никто не ответил.

— Нужно переждать ночь, — решительно сказал Виктор. — Забираемся в палатку, застёгиваем вход. Дежурим по очереди. Утром уходим. Без разговоров.

— Утром, — повторила Яна. — Обязательно утром.

Они залезли в палатку. Было тесно вчетвером, но так даже лучше — теплее и не так страшно. Виктор застегнул вход, оставив небольшую щель для воздуха.

Илья включил походный фонарь, повесив его на крючок. Тусклый свет наполнил внутренность палатки.

— Я первым подежурю, — объявил Виктор. — Потом Илья. Девчонки, вы спите.

— Я не смогу уснуть, — прошептала Яна.

— Попробуй. Нам нужны силы на завтра.

Яна легла в спальник, Марина устроилась рядом. Илья сидел уткнувшись в экран камеры, изучая фотографии подвала. Виктор сидел у входа, держа в руке включённый фонарик.

Минуты тянулись мучительно. Яна лежала, уставившись в брезентовый потолок палатки, и прислушивалась. Снаружи было тихо. Слишком тихо.

Потом начались звуки.

Сначала далёкие, едва слышные. Шорох травы, будто кто-то идёт. Потом ближе. Ветки хрустят под чьими-то ногами. Ещё ближе.

Виктор напрягся. Яна видела, как он сжал фонарь.

Шаги приближались. Медленные, размеренные. Кто-то ходил вокруг палатки. Обходил её по кругу. Снова и снова.

— Кто там? — громко спросил Виктор.

Тишина.

Шаги прекратились.

— Покажитесь! — крикнул он.

Ничего.

Потом, прямо у входа в палатку, раздался шёпот. Тот самый, что они слышали раньше. Но теперь он был совсем близко, в сантиметрах от них. Чей-то голос что-то шептал на непонятном языке, настойчиво, призывно.

Марина вцепилась в руку Яны.

Виктор навел фонарь на вход. Через щель не было видно ничего, только тьма.

Шёпот продолжался. Слова были непонятны, но интонация... в ней звучало что-то требовательное, властное. Будто кто-то приказывал им выйти.

— Не открывай, — прошипела Яна.

— Не собирался, — отрезал Виктор.

Внезапно палатку тряхнуло. Будто кто-то ударил по ней снаружи. Потом ещё раз. И ещё.

Палатка ходила ходуном. Что-то билось о брезент, пыталось прорваться внутрь. Виктор и Илья схватились за колышки, удерживая конструкцию.

— Держите! — крикнул Илья.

Яна зажмурилась, зажав уши ладонями. Марина кричала. Удары продолжались, становились сильнее.

И вдруг — прекратились.

Снова тишина.

Они замерли, тяжело дыша. Виктор выглянул в щель.

— Ничего, — прохрипел он. — Никого нет.

— Что это было? — Марина всхлипывала. — Что это было, чёрт возьми?!

— Не знаю, — Илья обнял её. — Не знаю, родная.

Яна поднялась. Её трясло. Она посмотрела на часы — три часа ночи.

— Сколько ещё до рассвета? — спросила она.

— Часа четыре, — ответил Виктор.

— Мы не выдержим четыре часа, — прошептала Марина.

— Выдержим, — твёрдо сказал Виктор. — Мы обязаны.

И снова наступила тишина. Долгая, гнетущая, наполненная ожиданием. Они сидели в палатке, не шевелясь, вслушиваясь в каждый шорох.

Шёпот возобновился. Теперь он звучал со всех сторон, окружая их. Десятки, сотни голосов. Они звали. Манили. Требовали.

Яна закрыла лицо руками. Она не могла больше. Она хотела домой. Она хотела, чтобы это закончилось.

— Потерпи, — Виктор обнял её. — Потерпи, любимая. Скоро рассвет. Скоро всё закончится.

Но ночь только началась.

Глава 4.

Яна не помнила, заснула ли она вообще. Часы показывали семь утра. Она посмотрела на Виктора — он сидел, облокотившись на рюкзак, глаза красные от бессонницы. Илья дремал урывками, вздрагивая при каждом шорохе. Марина лежала, уставившись в одну точку, её лицо было бледным, под глазами залегли тёмные круги.

Яна приоткрыла молнию на входе и выглянула наружу.

Тьма.

Абсолютная, непроглядная тьма.

— Витя, — позвала она. — Витя, посмотри.

Виктор подполз к выходу, выглянул и замер.

— Что за чёрт...

Илья проснулся окончательно:

— Что случилось?

— Смотри сам.

Илья посмотрел и побледнел. Было семь утра, но снаружи царила ночь. Ни намёка на рассвет. Небо было чёрным, беззвёздным. Темнота стояла плотная, осязаемая.

— Это невозможно, — пробормотал Илья. — В семь утра уже должно светать.

— Но не светает, — Виктор включил фонарик и выглянул наружу. Луч света пробивался в темноту, та нехотя расступалась.

Марина села, обхватив колени:

— Что происходит? Почему не рассветает?

— Может, часы сбились? — неуверенно предположила Яна, но сама не верила в это.

Илья достал телефон:

— У меня тоже семь ноль-пять. И у тебя, — кивнул он Виктору, — такое же время.

— Все часы не могут сбиться одинаково, — Виктор потёр лицо руками. — Значит, время настоящее. Но рассвета нет.

— Это место, — прошептала Марина. — Эта проклятая усадьба. Она что-то с нами делает.

Повисла тяжёлая тишина. Каждый понимал — она права. Но признать это вслух было страшно.

— Ладно, — Виктор поднялся. — Плевать на темноту. Мы уходим. Прямо сейчас. Соберём необходимые вещи и пойдём к машине. У нас есть фонари, компас, GPS. Дойдём.

— Да, — согласился Илья. — Чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем лучше.

Они торопливо собрали вещи. Спальники, палатку оставили, лишь бы быстрее убраться отсюда. Виктор разложил карту, сверился с компасом:

— На юго-восток. Держимся направления, идём прямо. Восемь километров до машины.

— Пошли, — Яна уже стояла с рюкзаком, готовая двинуться хоть сейчас.

Они включили все фонари. Четыре луча света пронзили тьму. Виктор шёл первым с компасом, за ним Яна, потом Марина, замыкал Илья. Они двинулись в лес.

Темнота была странной. Не просто отсутствие света — она была живой, плотной, словно физическая субстанция. Лучи фонарей едва пробивали её. Деревья возникали внезапно, как призраки, прямо перед лицом. Приходилось идти медленно, ощупью.

— Держитесь вместе! — командовал Виктор. — Не отставать!

Они шли. Болото хлюпало под ногами, ветки хлестали по лицу, колючки цеплялись за одежду. Яна спотыкалась, но шла дальше. Главное — прочь от усадьбы. Прочь от этого проклятого места.

Прошло полчаса. Час. Полтора.

— Витя, мы должны были уже пройти половину пути, — сказал Илья, сверяясь с картой.

— Знаю. Идём дальше.

Ещё час.

Виктор остановился.

— Что? — спросил Илья.

Виктор молча светил фонарём вперёд. В луче света проступали очертания здания. Серый камень. Разбитые окна. Башенка на правом крыле.

Усадьба.

— Нет, — выдохнула Марина. — Нет, нет, нет!

— Мы шли строго по компасу! — Виктор тряс прибор. — Строго на юго-восток! Как мы могли вернуться?!

— Может, обошли по кругу? — предположил Илья, но голос его дрожал.

— По кругу три часа?! Мы шли прямо, я проверял каждые десять минут!

Яна почувствовала, как внутри что-то ломается. Она пятилась назад, мотая головой:

— Нет... нет, это неправильно... мы должны были уйти... мы должны были...

— Яна, успокойся, — Виктор попытался обнять её, но она вырвалась.

— НЕТ! — закричала она. — Это неправильно! Мы шли прочь! Мы уходили!

— Яна, пожалуйста...

— ОНО НЕ ОТПУСКАЕТ НАС! — истерика накрывала её волной. — Это место! Оно держит нас! Мы не выберемся! Никогда!

— Яна! — Виктор встряхнул её за плечи. — Прекрати! Возьми себя в руки!

Она всхлипнула, уткнувшись ему в грудь. Он обнял её, гладя по волосам:

— Тише, тише. Всё будет хорошо. Мы найдём выход.

— Не найдём, — прошептала она. — Мы здесь останемся. Навсегда.

Марина и Илья стояли молча, глядя на усадьбу. Оба понимали — Яна права. Что-то держало их здесь. Что-то не выпускало.

— Вернёмся к палатке, — решил Илья. — Соберёмся с мыслями. Придумаем план.

Они молча побрели обратно к лагерю. Палатка стояла там, где они её оставили. Костровище. Рюкзаки.

Виктор усадил Яну на спальник, достал из рюкзака фляжку с коньяком:

— Пей. Успокоит нервы.

Яна сделала глоток, закашлялась. Тепло разлилось по груди. Дрожь немного утихла.

Илья ходил кругами, нервно теребя волосы:

— Не понимаю. Не понимаю! Законы физики не могут просто... перестать работать!

— Но они перестали, — мрачно сказал Виктор. — Признай это. Здесь что-то не так. Что-то... сверхъестественное.

— Сверхъестественного не существует!

— Илья, открой глаза! — Марина схватила его за руку. — Посмотри вокруг! Ночь не кончается! Мы не можем уйти! Мы видели... тени, слышали голоса! Это реально!

Илья молчал. Его научный рассудок отказывался принимать происходящее, но факты были неопровержимы.

— Хорошо, — выдохнул он наконец. — Допустим, это что-то... паранормальное. Что нам делать?

— Нужно понять, что держит нас здесь, — Виктор сел рядом с Яной. — И как разорвать эту связь.

— Ритуальная комната, — сказала Марина. — Это началось после того, как мы нашли её. Может, она... активировалась?

— Возможно, — кивнул Илья. — Если это действительно был магический ритуал, и он до сих пор активен...

— То что? — Виктор посмотрел на него. — Мы должны его... деактивировать?

— Или завершить, — Илья нахмурился. — Нужно больше информации. О том, что здесь происходило. О семье фон Либенштайн. О ритуале.

— И где мы возьмём эту информацию? — Яна подняла на него красные от слёз глаза. — В библиотеку сходим? Интернета нет!

— В самой усадьбе, — Илья посмотрел на особняк. — Там должны быть документы, дневники, что-то.

— Ты хочешь вернуться туда? — Марина отшатнулась. — После всего, что там происходило?

— У нас нет выбора. Если мы хотим выбраться, нам нужно понять, с чем мы столкнулись.

Яна покачала головой:

— Я не пойду. Я не могу. Я больше не пойду в этот дом.

— Яна...

— НЕТ! — она отстранилась от Виктора. — Вы не понимаете? Там что-то есть! Что-то злое! Оно хочет... я не знаю, чего оно хочет, но я не пойду туда!

Виктор посмотрел на Илью:

— Я останусь с Яной.

— Ты уверен? — спросил Илья.

— Да. Она не должна оставаться одна. К тому же, если что-то случится, кто-то должен быть снаружи.

Илья кивнул:

— Логично. Марина, пойдёшь со мной?

Марина посмотрела на Яну, потом на Илью, потом на особняк. В её глазах боролись страх и решимость.

— Пойду, — сказала она наконец. — Нужно закончить это.

Виктор протянул им самый мощный фонарь:

— Берите. И будьте осторожны. Если что-то пойдёт не так — кричите, мы услышим.

— Договорились, — Илья взял фонарь. — Если мы не вернёмся через час...

— Вы вернётесь, — твёрдо сказал Виктор. — Обязательно.

Илья и Марина двинулись к особняку. Их фонари становились всё меньше, пока не исчезли в дверном проёме.

Яна и Виктор остались одни.

Глава 5.

Илья и Марина стояли перед массивной дверью особняка. Она всё так же была приоткрыта, словно приглашая войти. Из проёма сочилась тьма, густая и холодная.

— Готова? — спросил Илья, сжимая руку Марины.

— Нет, — призналась она. — Но пойдём.

Они вошли.

Холл встретил их тишиной. Илья светил фонарём по сторонам — всё как раньше. Портреты на стенах, лестница, пыль. Но теперь атмосфера была другой. Более гнетущей. Словно сам воздух сгустился, стал тяжёлым.

— Куда пойдём? — прошептала Марина.

— Наверх. Там должны быть спальни, кабинет. Если где и хранились личные документы, то там.

Они направились к лестнице. Ступени скрипели под ногами. Перила были липкими от какой-то субстанции — Илья решил не выяснять, от какой именно.

Второй этаж. Длинный коридор с дверями по обеим сторонам. Илья толкнул первую дверь — спальня. Большая кровать с балдахином, изъеденным молью. Гардероб. Трюмо с треснувшим зеркалом.

— Ничего интересного, — Марина заглянула внутрь. — Идём дальше.

Следующая комната оказалась ванной — старинная чугунная ванна на ножках, умывальник. Потом ещё одна спальня, гостевая, судя по скромной обстановке.

Четвёртая дверь была заперта. Илья навалился плечом — не поддавалась.

— Помоги, — попросил он Марину.

Они ударили вместе. Дверь распахнулась с треском.

Кабинет. Массивный письменный стол из тёмного дерева. Книжные шкафы вдоль стен. Кресло. Глобус на подставке. Всё покрыто пылью, но сохранилось отлично.

— Вот это да, — Илья подошёл к столу. На нём лежали бумаги, перо в чернильнице, промокашка. Будто хозяин только что вышел.

Марина осторожно открыла один из ящиков стола. Внутри лежали документы — пожелтевшие, но читаемые.

— Илья, смотри!

Он просмотрел бумаги — счета, деловые письма, какие-то финансовые отчёты. Всё на немецком, но для него это не проблема.

— Здесь обычная документация по управлению поместьем, — пробормотал он, перебирая листы. — Ничего о.… стоп.

Он достал конверт. На нём было написано аккуратным почерком: «Herrn Friedrich von Liebenstein. Persönlich und vertraulich.» — «Господину Фридриху фон Либенштайну. Лично и конфиденциально.»

Илья осторожно открыл конверт. Внутри было письмо, написанное твёрдым, уверенным почерком:

«Мой дорогой Фридрих!

Пишу Вам в последний раз с предостережением. Умоляю Вас, отмените церемонию, запланированную на 24 октября. То, что Вы задумали, не просто опасно — это самоубийство. Врата, которые Вы собираетесь открыть, ведут не к знаниям и силе, как Вы думаете. Они ведут в царство теней и кошмаров.

Я изучал подобные ритуалы двадцать лет. Я видел, что происходит, когда их проводят неподготовленные люди. Существа по ту сторону не дадут Вам того, чего Вы желаете. Они заберут всё — Вашу жизнь, Вашу семью, Вашу душу.

Если Вы всё же решитесь провести ритуал, знайте: обратного пути не будет. То, что придёт через врата, останется здесь навсегда. Ваш дом станет их домом. Ваш мир — их охотничьими угодьями.

Прошу Вас, одумайтесь, пока не поздно.

Ваш искренний друг и наставник,

Генрих Отто Шульц

20 октября 1904 года»

Илья закончил читать и медленно поднял глаза на Марину.

— Отто предупреждал его, — прошептал он. — Он пытался остановить. Но барон не послушал.

— И открыл портал, — Марина обняла себя за плечи. — Выпустил тех тварей.

— Да.

Илья аккуратно сложил письмо обратно. Его рука дрожала.

— Нужно искать дальше. Должно быть что-то о самом ритуале, о том, как его обратить.

Марина подошла к книжным полкам. Большинство книг были на немецком — философия, история, литература. Но на одной полке она заметила том потемнее, с истёртым корешком.

— Илья, посмотри сюда.

Он подошёл. Марина достала книгу. На обложке не было названия, только странный символ — пентаграмма в круге.

Илья открыл книгу. Страницы были исписаны от руки, смесь печатного текста и рукописных заметок. Немецкий текст перемежался странными знаками, схемами, рисунками.

— Это... гримуар, — выдохнул Илья. — Книга магии.

— Что?

— Гримуар. Средневековые колдовские книги. Содержали заклинания, ритуалы, инструкции по вызову духов. — Он перелистывал страницы, его глаза расширялись. — Господи... здесь описания ритуалов. Вызов теней. Открытие врат в.… в иной мир.

— Иной мир?

— Так здесь написано. «Das Tor zur anderen Welt» — «Врата в другой мир». Барон был не просто оккультистом. Он пытался открыть портал. И судя по всему... — Илья пролистал дальше, — ...ему это удалось.

Марина почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом:

— Значит, всё, что происходит сейчас, это последствия того ритуала?

— Похоже на то.

Илья хотел сказать что-то ещё, но в этот момент услышал звук. Далёкий, но отчётливый. Скрип половиц. Кто-то ходил внизу.

— Илья, — прошептала Марина. — Ты слышишь?

Он кивнул, прислушиваясь. Шаги. Медленные, размеренные. Кто-то поднимался по лестнице.

— Может, Виктор с Яной решили зайти? — неуверенно предположила Марина.

Илья покачал головой:

— Они бы позвали нас.

Шаги приближались. Теперь они звучали совсем близко, в коридоре.

Илья быстро спрятал гримуар в рюкзак, взял Марину за руку:

— Тихо.

Они выключили фонарь. Темнота поглотила их. Марина прижалась к Илье, едва дыша.

Шаги остановились прямо у двери кабинета.

Тишина.

Потом — скрип. Дверная ручка медленно поворачивалась.

Дверь открылась.

В проёме ничего не было. Только тьма. Но Марина чувствовала — там кто-то есть. Что-то стоит на пороге и смотрит на них. Она не видела этого, но ощущала взгляд. Холодный, нечеловеческий.

Илья сжал её руку так сильно, что стало больно.

Секунда. Две. Вечность.

Потом шаги удалились. Дверь осталась открытой.

Марина выдохнула. Руки тряслись так сильно, что она едва смогла включить фонарь.

— Что это было? — прошептала она.

— Не знаю. Но нам нужно продолжать. Быстро.

Они вышли в коридор. Никого. Илья светил фонарём — пустой коридор, закрытые двери.

— Ещё несколько комнат, — сказал он. — Давай быстро проверим и уходим.

Следующая дверь вела в небольшую комнату — детскую. Марина остановилась на пороге, её сердце пропустило удар.

Комната была... другой. Менее разрушенной. Обои, хоть и выцветшие, держались на стенах. Мебель — кровать, письменный стол, книжная полка — выглядели почти новыми. На столе лежали тетради, перо, учебники.

— Здесь жил ребёнок, — прошептала Марина.

Илья вошёл, осматриваясь. У дальней стены стояло пианино, покрытое толстым слоем пыли. На стене висели детские рисунки, пожелтевшие, но различимые. На одном была изображена семья — мужчина, женщина, мальчик. На другом — большой дом, деревья. На третьем...

Илья поднёс фонарь ближе.

На третьем рисунке были изображены странные фигуры. Высокие, тёмные силуэты с длинными конечностями и огромными пустыми глазами. Они окружали маленькую фигурку, похожую на ребёнка.

— Господи, — выдохнул Илья. — Что это?

Марина подошла к книжной полке. Среди учебников и детских книг она заметила тетрадь в кожаном переплёте. Достала её.

— Илья. Дневник.

Он подошёл. На первой странице детским почерком было выведено: «Tagebuch von Wilhelm von Liebenstein» — «Дневник Вильгельма фон Либенштайна».

— Сын барона, — сказал Илья. — Значит, его звали Вильгельм.

Он перелистывал страницы. Обычные детские записи — о погоде, о прогулках, о занятиях с учителем. Но к концу тон менялся. Записи становились отрывочными, почерк — неровным.

— Вот, — Илья дошёл до последних страниц. — Это надо прочитать.

Он начал читать вслух, переводя с немецкого:

— «Двадцать третье октября, 1904 год. К папе пришёл его новый друг. Его зовут Генрих Отто Шульц, но он разрешает называть его дядя Отто. У него такая смешная чёрная шляпа с полями...»

— Шляпа, — повторила Марина. — Федора?

— Возможно. При чём тут это? Продолжаю: «...Они о чём-то долго разговаривали, про какой-то ритуал. Мама говорит, что мне не надо об этом знать, но мне интересно».

Илья перевернул страницу:

— «Двадцать четвёртое октября. Сегодня у нас много гостей. Пришли все мамины и папины друзья. Больше десяти человек. Они все спустились в подвал. Я хотел пойти с ними, но мне не разрешили. Сказали, что это для взрослых. Мне скучно одному».

Голос Ильи дрогнул на следующей записи:

— «Двадцать пятое октября. Появились шёпоты и шорохи. Я слышу их ночью. Они идут из подвала. Мама стала какой-то странной. Она смотрит на меня, но как будто не видит. Мне страшно. Приходил Дядя Отто. Я слышал, как он кричал на папу. Говорил, что нужно было остановиться. Но папа не слушал и выгнал его».

Марина сглотнула:

— Продолжай.

— «Двадцать шестое октября. Появились тени. Я вижу их в коридорах. Они движутся, хотя никого нет. Отец тоже изменился. Его глаза... они стали другими. Холодными.».

Илья перевернул на последнюю страницу. Почерк здесь был неровным, буквы прыгали, чернила размазаны — возможно, от слёз.

— «Двадцать седьмое октября. Появились ОНИ. Я не знаю, как их назвать. Они не люди. Они пришли из тьмы. Высокие, тёмные, с руками как ветки. Их глаза... я не могу смотреть в их глаза. Они ходят по дому. Мама и папа не реагируют. Они словно не видят их. Но я вижу. И ОНИ знают. Они смотрят на меня. Они идут за мной. Я прячусь в своей комнате, но...»

Запись обрывалась. Последняя строчка была написана неразборчивым почерком, размазана:

— «...они здесь. В комнате. Они...»

Больше ничего. Пустые страницы.

Илья и Марина молчали. Тишина в детской комнате была гнетущей.

— Что с ним случилось? — прошептала Марина.

— Не знаю. Но ничего хорошего.

— Эти существа... ты думаешь, они всё ещё здесь?

Илья медленно кивнул:

— Ритуал открыл портал. Что-то пришло. И это что-то так и осталось здесь. Больше ста лет.

Марина почувствовала, как по спине побежали мурашки:

— И теперь мы здесь.

— Да.

В этот момент она случайно повернулась к окну и машинально посмотрела вниз.

Там, возле палатки, освещённые слабым светом походного фонаря, виднелись две фигуры. Виктор ходил кругами, а Яна сидела у входа, обхватив колени руками.

Марина смотрела на них несколько секунд, не понимая, почему её охватывает ужас. Потом до неё дошло.

В отражении окна она увидела какие-то фигуры.

Медленно, словно во сне, словно в замедленной съёмке, Марина повернулась.

Илья стоял возле книжной полки, склонившись над дневником. А за его спиной, в полутьме комнаты, стояли ещё две фигуры.

Виктор и Яна.

Они стояли неподвижно, словно восковые манекены. Лица их были бледными, безжизненными. Но самым страшным были улыбки.

Широкие. Неестественно широкие. От уха до уха. Открывающие слишком много зубов. Слишком белых. Слишком острых.

Они смотрели прямо на Марину. И улыбались той жуткой, невозможной улыбкой.

— И... Илья... — прошептала Марина, не в силах оторвать взгляд от этих существ.

Илья повернулся, увидел их и замер, побелев.

— Что... — начал он.

Фигуры сделали шаг вперёд. Движение было резким, дёрганым, как у сломанной куклы. Руки их были слишком длинными. Пальцы — тонкими, как ветки. Суставы выгибались под неправильными углами.

Марина попятилась к окну. Её спина упёрлась в подоконник.

— Бежим, — выдавил Илья. — БЕЖИМ!

Они сорвались с места. Марина первой выскочила в коридор, Илья следом. Позади раздался звук — не шаги, а что-то другое. Царапание. Шуршание. Словно что-то ползло по стенам и потолку одновременно.

Они неслись по коридору, спотыкаясь, едва не роняя фонари. Лестница. Вниз, перепрыгивая через ступени.

В холле Марина обернулась.

Наверху лестницы стояли они. Двое. Виктор и Яна. Или то, что притворялось ими. Они смотрели вниз, всё так же улыбаясь той жуткой улыбкой.

Потом начали спускаться. Медленно, шаг за шагом. Их движения были неправильными, суставы выгибались под немыслимыми углами. Головы поворачивались слишком сильно, почти на сто восемьдесят градусов, не отрывая взгляда от Марины и Ильи.

Одна из фигур — та, что выглядела как Яна — вдруг открыла рот. Челюсть опустилась слишком низко, неестественно, обнажая ряды острых зубов. Из горла вырвался звук — не голос, а шипение, скрежет, вой.

— ВЫХОДИМ! — заорал Илья, хватая Марину за руку.

Они кинулись к входной двери, распахнули её и вылетели наружу.

Тьма встретила их холодным объятием. Но они не остановились, бежали к палатке, где горел слабый свет фонаря.

— ВИТЯ! ЯНА! — кричала Марина.

Глава 6.

Яна сидела у входа в палатку, обхватив колени руками. Виктор ходил кругами неподалёку, периодически бросая взгляд на особняк. Илья и Марина скрылись в темноте уже час назад, и с каждой секундой тревога нарастала. Они ждали. Время тянулось мучительно.

— Где они? — спросила Яна.

— Не знаю. Может, задержались.

— Или с ними что-то случилось.

Виктор не ответил. Но его молчание было красноречивее слов.

Потом они услышали крик:

— ВИТЯ! ЯНА!

Виктор обернулся, увидел их бегущих и вскочил на ноги:

— Что случилось?!

Илья и Марина добежали до палатки и остановились, тяжело дыша. Илья согнулся пополам, хватая ртом воздух. Марина оглянулась на особняк.

В дверном проёме стояли две фигуры. Неподвижные. Силуэты были размыты в темноте, но улыбки — эти ужасные, неестественные улыбки — были видны даже отсюда. Белые полоски в черноте.

— Что там было? — Виктор схватил Илью за плечи. — Говори!

— Там... там были... — Илья не мог отдышаться. — Они... они выглядели как вы.

Яна поднялась, её лицо было бледным:

— Что?! Кто выглядел как мы?!

— В детской, — Марина всё ещё смотрела на особняк. — Мы нашли детскую комнату. Дневник мальчика — сына барона. Он писал о ритуале, о том, что что-то пришло. Существа. И потом... — она повернулась к Яне, — потом я посмотрела в окно. Увидела вас здесь, у палатки. Виктор ходил, ты сидела. А когда обернулась...

— Они стояли в комнате, — продолжил Илья, выпрямляясь. — Позади меня. Витя и ты. Но не настоящие. У них были ваши лица, ваша одежда, но... улыбки. Боже, эти улыбки.

Яна инстинктивно отступила назад:

— Это... это невозможно.

— Возможно, — Марина повернулась к ней. — Я видела сначала вас, настоящих, в окне. А потом копии, в комнате. Мы оба видели.

Виктор посмотрел на особняк. Силуэты всё ещё стояли в дверях.

— Они там, — сказал он. — Что они делают?

— Смотрят, — прошептала Марина.

Действительно, существа не двигались. Просто стояли и смотрели. Ждали.

— Что вы ещё нашли? — спросила Яна дрожащим голосом. — Кроме дневника?

Илья снял рюкзак, достал гримуар и письмо:

— Да много чего. Барон фон Либенштайн проводил оккультный ритуал. Двадцать четвёртого октября 1904 года. Его друг, Генрих Отто Шульц, предупреждал его, — он показал письмо. — Просил не открывать портал, но барон не послушал. Он пытался открыть врата в другой мир. И открыл.

— И что произошло? — Виктор взял дневник.

— Вот тут, — Илья указал на последние страницы. — Тут всё написано.

Он начал читать. С каждой строчкой лицо Виктора становилось всё бледнее.

— «Они здесь. В комнате. Они...» — повторил он последнюю запись. — И всё? Просто обрывается?

— Да, — кивнул Илья. — Больше ничего.

Яна обхватила себя руками:

— Значит, мы в ловушке? С этими... тварями?

— Похоже на то, — Илья открыл гримуар. — Но должен быть способ. Ритуалы не бывают односторонними. Если портал открыли, его можно закрыть.

— И как?

— Ищу. Здесь много текста, нужно время...

Марина продолжала смотреть на особняк. Фигуры исчезли из дверного проёма.

— Они ушли, — сказала она.

— Или притаились, — Виктор направил фонарь на дом, но луч света не достигал стен. — Чёрт, темнота какая-то неправильная. Свет не пробивает.

— Это часть их силы, — пробормотал Илья, читая гримуар. — Здесь написано... «Создания из-за врат приносят с собой вечную ночь. Они питаются страхом и отчаянием. Они принимают облики знакомых, чтобы заманить жертв...» Вот почему они выглядели как вы!

— Что ещё там написано? — Яна подошла ближе. — Как их остановить?

— Дай мне минуту...

Илья продолжал читать, переворачивая страницы, его лицо то хмурилось, то бледнело. Остальные трое сидели молча, прислушиваясь к ночи, к тишине, которая давила на них со всех сторон.

И особняк стоял во тьме, безмолвный, терпеливый.

Ждущий.

Илья пролистывал гримуар, его пальцы дрожали. Марина сидела рядом, прижавшись к нему. Яна и Виктор не отрывали взгляда от особняка, где в темноте притаились те твари.

— Так, тут целый раздел о закрытии портала, — наконец произнёс Илья. — Нужна... часть того, кто открыл врата, или его прямого потомка. Предметы силы, использованные в ритуале. И... — Илья поднял глаза. — И нужно войти в ритуальную комнату. Закрыть портал изнутри.

Повисла тишина.

— То есть, нужно вернуться в подвал, — медленно произнесла Марина. — Туда, где эти твари.

— Да.

— А где мы возьмём часть барона? Он мёртв больше века! Да и что это вообще за «часть»?

— Но, может, его потомки живы, — предположил Виктор. — Хотя... если мальчик погиб той ночью, то рода больше нет. Да и как мы выберемся, чтобы найти их.

Яна спросила:

— Может, он выжил? Может, сбежал?

Илья нахмурился:

— Возможно. Но как это нам поможет?

— В комнате, — Марина резко повернулась к нему. — В детской. Там может быть что-то. Волосы на расчёске, срез ногтя, что угодно. Для магии этого достаточно?

Илья проверил текст:

— Здесь сказано «часть потомка». В принципе подходит. Стоит попробовать.

— Значит, нужно вернуться туда, — Виктор сжал кулаки. — В этот проклятый дом.

— Но там эти... существа, — Яна посмотрела на особняк. — Они могут быть где угодно.

— У нас нет выбора, — сказал Илья. — Либо мы попытаемся закрыть портал, либо останемся здесь навсегда. Или хуже.

Марина достала телефон, посмотрела на экран:

— Шестой час. Может завтра рассветёт?

— Ключевое слово – «может», — мрачно заметил Виктор.

Яна поёжилась. Он был прав — кто сказал, что ночь закончится? Может, они застряли здесь навсегда, в бесконечной тьме.

— Нужно действовать быстро, — решительно сказала Марина. — Чем дольше мы ждём, тем сильнее они становятся. Я чувствую. Воздух становится холоднее. Темнота — плотнее.

Илья кивнул:

— Ты права. Идём все вместе. Держимся рядом. Никто не отстаёт, никто не отделяется. Ясно?

— Ясно, — ответили трое.

Они собрали всё необходимое — фонари, запасные батарейки, гримуар, дневник. Илья взял из рюкзака складной нож.

— На всякий случай, — пояснил он, хотя все понимали — против таких существ нож вряд ли поможет.

Виктор нашёл в своём рюкзаке баллончик с газом:

— И это возьму. Хоть что-то.

Они двинулись к особняку. Четверо, прижавшись друг к другу, освещая путь фонарями. Тьма расступалась неохотно, словно живая, густая субстанция.

Яна шла, сжимая руку Виктора. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вырвется из груди. Каждый шаг давался с трудом. Всё внутри кричало: «Беги! Уходи! Не ходи туда!»

Но она шла.

Они дошли до входа. Дверь была открыта, зияла чёрным провалом.

— Готовы? — прошептал Илья.

Никто не ответил. Но все кивнули.

Они вошли в особняк.

Глава 7.

Внутри было ещё темнее, чем снаружи. Фонари освещали лишь небольшое пространство вокруг. Холл выглядел зловеще — портреты на стенах словно следили за ними, тени от фонарей метались по потолку.

— Наверх, — Илья указал на лестницу. — В детскую. Быстро.

Они начали подниматься. Ступени скрипели под ногами. Каждый звук отдавался эхом. Яна оглянулась — внизу, в холле, мелькнула тень. Или показалось?

— Не оглядывайся, — прошептал Виктор. — Смотри вперёд.

Второй этаж. Коридор тянулся в темноту. Двери по обеим сторонам — все закрыты. Хотя Илья с Мариной оставляли их открытыми.

— Вон та, — Марина указала на дверь в конце коридора. — Детская.

Они пошли по коридору. Илья шёл первым, освещая путь. Марина за ним, потом Яна, замыкал Виктор, постоянно оглядываясь.

Дверь в детскую была приоткрыта. Илья толкнул её, и она беззвучно распахнулась.

Комната выглядела так же, как они её оставили. Кровать, стол, книжная полка. Детские рисунки на стенах. Но атмосфера изменилась. Стало ещё холоднее. Воздух был плотным, тяжёлым.

— Ищите расчёску, щётку для волос, что угодно, — скомандовал Илья.

Они разошлись по комнате. Марина открыла шкаф — детская одежда, пожелтевшая от времени. Виктор проверил тумбочку у кровати — игрушки, книги. Яна подошла к столу.

На столе лежал письменный прибор, тетради, перо. А рядом — серебряная расчёска с изящной ручкой.

— Здесь! — позвала Яна.

Илья подошёл, взял расчёску. В зубцах застряли несколько тёмных волос.

— Отлично, — он осторожно извлёк волосы, завернул в носовой платок. — Этого должно хватить.

— Тогда уходим отсюда, — Марина уже двигалась к выходу. — Быстро.

Они направились к двери, но в этот момент она захлопнулась. Сама. Без всякого сквозняка.

Виктор дёрнул ручку — заперто.

— Чёрт! — он навалился плечом на дверь. — Не открывается!

Илья присоединился к нему. Они били в дверь, но та не поддавалась.

— Окно! — крикнула Марина.

Они бросились к окну. Яна попыталась открыть его, но рама не двигалась. Словно приросла.

— Мы в ловушке, — прошептала она.

И тогда они услышали.

Шаги. В коридоре. Медленные, размеренные. Приближающиеся.

Потом голос. Детский голос, тихий, печальный:

— Зачем вы взяли мои волосы?

Все четверо замерли.

Голос продолжал, теперь ближе, прямо за дверью:

— Это мои. Мои волосы. Моя комната. Мой дом.

— Вильгельм? — Илья шагнул к двери. — Ты Вильгельм фон Либенштайн?

Тишина.

Марина прижалась к Илье:

— Боже мой... он не сбежал. Они забрали его.

Дверь начала дрожать. По ней пошли трещины. Древесина трескалась, раскалывалась.

— Назад! — Виктор оттолкнул всех от двери.

Дверь взорвалась щепками. В проёме стояла фигура. Маленькая. Детская. Мальчик лет двенадцати в старомодной одежде. Бледное лицо. Тёмные волосы. Пустые глаза-провалы.

И улыбка. Та самая. От уха до уха.

За его спиной, в коридоре, появились другие фигуры. Высокие, тонкие. С длинными руками и неправильными пропорциями. Десятки их. Они заполнили коридор, стояли неподвижно, улыбаясь.

Яна закричала.

— ОКНО! — заорал Виктор.

Он схватил стул, размахнулся и со всей силы швырнул в окно. Стекло разлетелось на тысячи осколков. Холодный воздух ворвался в комнату.

— ПРЫГАЕМ!

— Мы на втором этаже! — Марина смотрела вниз. — Это высоко!

— Лучше, чем остаться здесь!

Существа двигались. Медленно заходили в комнату. Вильгельм шёл впереди, его маленькая фигурка казалась ещё более жуткой на фоне высоких теней позади.

Виктор первым выбрался на подоконник. Внизу была трава, мягкая земля.

— Я первый! — он спрыгнул.

Приземлился удачно, поднялся:

— Давайте! Я поймаю!

Марина полезла в окно. Существа были уже в трёх метрах. Она прыгнула. Виктор подхватил её, оба упали, но живы.

— Яна! Давай!

Яна забралась на подоконник, но обернулась. Илья всё ещё стоял в комнате, сжимая рюкзак с гримуаром.

— Илья! Прыгай!

— Иди! Я за тобой!

Яна спрыгнула. Больно ударилась о землю, но Марина помогла подняться.

— ИЛЬЯ!

Илья развернулся, чтобы прыгнуть, но одно из существ — не Вильгельм, а высокое, взрослое — вдруг рванулось вперёд с невероятной скоростью. Его длинная рука-ветка попыталась схватить Илью за плечо. Рука прошла сквозь тело.

Он закричал от боли — прикосновение было ледяным и обжигающим одновременно. Рюкзак чуть не выпал из рук.

— ИЛЬЯ!

Марина бросилась к стене, собираясь лезть обратно, но Виктор удержал её:

— Нет! Ты не успеешь!

— ПУСТИ! ИЛЬЯ ТАМ!

Наверху Илья схватил рюкзак и прыгнул. Полетел вниз, неудачно приземлился, и раздался отвратительный хруст.

— ИЛЬЯ! — Марина бросилась к нему.

Он лежал на земле, его лодыжка была вывернута под неестественным углом. Лицо искажено от боли.

— Сломана, — прохрипел он. — Нога сломана.

В окне наверху появились силуэты. Существа смотрели вниз. Вильгельм стоял на подоконнике, его маленькая фигурка чётко выделялась на фоне тьмы позади.

— Вы не убежите, — донёсся его голос. — Никто не убегает.

— Нужно уходить! — Виктор схватил Илью под руки, Марина — за ноги. — СЕЙЧАС!

Они понесли Илью прочь от особняка. Яна бежала рядом, светя фонарём. Позади, в окнах особняка, двигались тени. Десятки теней.

И все они смотрели вслед четвёрке, убегающей в ночь.

Они добежали до палатки. Положили Илью на спальник. Он стонал от боли, лицо было мокрым от пота и слёз.

— Нужно зафиксировать ногу, — Марина лихорадочно искала в рюкзаке аптечку. — Иначе будет хуже.

Виктор достал фонарь, осмотрел перелом:

— Открытого нет. Но смещение большое. Боль адская будет.

— Яна, помоги мне, — Марина нашла бинты и палку для импровизированной шины. — Держи фонарь.

Они зафиксировали лодыжку Ильи. Он сжимал зубы, но не кричал. Когда закончили, он откинулся, тяжело дыша.

— Гримуар, — прохрипел он. — Где гримуар?

Марина подняла рюкзак:

— Здесь. Ты не выпустил его.

— Хорошо. — Он попытался сесть, застонал от боли, но всё же сел, опираясь на руки. — Нужно... нужно закрыть портал. Это единственный способ выбраться.

— Илья, ты не можешь идти, — Виктор покачал головой. — Нога сломана. Ты не дойдёшь.

— Дойду, — Илья сжал зубы. — Буду ползти, если надо. Но без меня вы не проведёте ритуал. Нужно знать точные слова, последовательность действий. Одна ошибка — и всё. Вы откроете портал ещё шире, а не закроете.

Повисла тяжёлая тишина. Все понимали — он прав.

— Тогда мы поможем тебе дойти, — твёрдо сказала Марина. — Вместе.

— Марина, это безумие...

— У нас нет выбора, — она взяла его руку. — Без тебя мы не справимся. Значит, идём все.

Яна обхватила себя руками:

— Я не могу. Я боюсь. Я не смогу вернуться туда.

Виктор подошёл к ней, обнял:

— Сможешь. Потому что мы вместе. Четверо. Одна команда. Помнишь, как в походе на Селигер? Ты тогда тоже боялась переправы через реку, но мы помогли тебе. И ты прошла.

— Это было не то же самое, — прошептала Яна, но голос её стал твёрже. — Там не было монстров.

— Там были пороги, холодная вода и риск утонуть, — возразил Виктор. — Ты справилась тогда. Справишься и сейчас.

Яна посмотрела на Илью, потом на Марину, потом на Виктора. Все трое смотрели на неё с надеждой и верой.

— Хорошо, — выдохнула она. — Идём. Все вместе.

Илья кивнул:

— Тогда помогите мне встать.

Виктор и Марина подняли его, поддерживая с обеих сторон. Илья попробовал опереться на сломанную ногу и побледнел от боли.

— Не могу наступать, — прохрипел он.

— Тогда мы понесём тебя, — Виктор перехватил его покрепче. — Марина с одной стороны, я с другой. Яна, ты освещаешь путь и прикрываешь нас сзади.

— Понятно.

Они взяли самое необходимое: фонари, гримуар, волосы Вильгельма, завёрнутые в платок, воду, нож и газовый баллончик.

— Если увидим существ, не паникуем, — проинструктировал Виктор. — Держимся вместе. Не разделяемся ни при каких обстоятельствах. Ясно?

Все кивнули.

— Тогда идём, — сказал Илья. — Прямо в подвал. Через парадный вход — долго. Есть другой путь. Со стороны кухни должна быть дверь, ведущая прямо вниз. Так быстрее.

— Ты уверен?

— Я изучал планы таких усадеб. Обычно там был отдельный спуск для слуг, чтобы они могли приносить провизию из погребов, не ходя через весь дом.

— Хорошо. Надеюсь, ты прав.

Они двинулись к особняку. Медленно, осторожно. Виктор и Марина несли Илью между собой, его руки обнимали их за плечи. Яна шла позади, постоянно оборачиваясь, светя фонарём во тьму.

Каждый шаг давался с трудом. Илья пытался не издавать звуков, но боль была нестерпимой. Пот струился по его лицу.

— Потерпи, — шептала Марина. — Осталось немного.

Они обогнули особняк с левой стороны. Здесь было ещё темнее — деревья подступали ближе, их ветви нависали угрожающе.

— Вон там, — Илья указал на низкую дверь в цоколе здания. — Чёрный ход.

Они подошли. Дверь была деревянная, полусгнившая, с огромным ржавым замком.

— Заперто, — констатировал Виктор.

— Сломай, — велел Илья.

Виктор передал Илью Марине, взял камень и ударил по замку. Один раз. Второй. Третий. Замок поддался, упал на землю с глухим стуком.

Дверь открылась, скрипнув на ржавых петлях. За ней зияла чернота и вниз вели каменные ступени.

— Узкий проход, — Марина посветила внутрь. — Мы с Ильёй не пройдём вместе.

— Тогда так, — отозвался тот. — Пойду сам.

Они начали спуск. Виктор впереди, за ним Илья, держась за стены, Марина за ним, светя фонарём. Яна замыкала, постоянно оглядываясь наверх.

Ступени были скользкими, крутыми. Пахло плесенью и затхлостью. Стены сочились влагой. Где-то капала вода.

— Сколько ещё? — прошептала Марина.

— Почти дошли, — ответил Илья. — Внизу должен быть коридор, ведущий к главному подвалу.

Действительно, ступени закончились, и они оказались в узком коридоре. Потолок был низким, приходилось пригибаться.

— Направо, — указал Илья.

Они свернули. Коридор тянулся во тьму. Их шаги эхом отдавались от стен.

И вдруг Яна услышала.

Шорох. Позади. Что-то двигалось в темноте, следовало за ними.

— Ребята, — позвала она. — Там кто-то есть.

Все замерли. Прислушались.

Шорох стих.

— Может, крыса? — предположила Марина.

— Слишком громко для крысы, — Виктор напрягся. — Идём быстрее.

Они ускорили шаг. Коридор расширился, и они оказались в знакомом месте — основной подвал. Отсюда уже были видны кладовые, винный погреб, и дальше — коридор, ведущий к ритуальной комнате.

— Почти пришли, — выдохнул Илья.

Воздух здесь был спёртым, давил на лёгкие. Их фонари едва пробивали мрак, свет казался слабым и больным.

Коридор, ведущий к ритуальной комнате, был пуст. Слишком пуст.

— Они ждут нас, — сказала Марина.

Они подошли к массивной металлической двери. Она была приоткрыта. Из щели веяло холодом — сухим, неестественным.

Илья, опираясь на друзей, сделал шаг вперёд.

— Будьте готовы, — сказал он.

Они толкнули дверь.

Комната внутри изменилась. Круг на полу светился тусклым, багровым светом. Свечи горели, но их пламя было чёрным, оно пожирало свет, а не излучало его.

Но самым страшным было то, что было на стенах.

Они были покрыты движущейся массой. Десятки, сотни тёмных фигур, сплетённых вместе, как клубок змей. Они не были тенями — они были плотью, тёмной, влажной, постоянно меняющей форму. Из этой массы то тут, то там проступали лица — искажённые агонией человеческие лица с пустыми глазницами, которые беззвучно кричали. Слышался тихий, влажный звук — будто сотни тел трутся друг о друга.

— Боже мой... — выдохнула Яна, отшатнувшись.

— Это они, — прошептал Илья. — Все, кого это место поглотило за сто лет. Они стали частью стен. Частью дома.

Масса на стене зашевелилась активнее, почувствовав их присутствие. Лица повернулись в их сторону. Из стены отделилась одна из фигур. Она была похожа на человека, но её суставы были вывернуты в обратную сторону, она двигалась рывками, как сломанная марионетка. Она поползла по стене к ним, издавая тихий, плачущий звук.

— Начинаем! — крикнул Виктор. — Не дайте им добраться!

Они донесли Илью до центра круга. Как только они пересекли его границу, багровое свечение стало ярче, образуя вокруг них невидимый барьер. Существо, ползущее по стене, остановилось у края круга, не в силах его пересечь. Оно зашипело, и его лицо исказилось в гримасе ненависти.

— Они не могут войти! — крикнула Марина.

— Но они ждут, — Илья открыл гримуар. —Не выходите из круга, что бы ни случилось!

Масса на стенах заволновалась, вой стал громче.

Илья положил платок с волосами Вильгельма на алтарь и начал читать.

Слова были странными, гортанными, застревали в горле. Он читал с акцентом, спотыкаясь на незнакомых звуках, но продолжал.

Виктор держал Яну за руку. Марина прижималась к Илье.

С каждым словом холод в комнате усиливался. Свечи горели ярче, их пламя становилось неестественно белым. Символы на полу начали светиться тусклым фосфоресцирующим светом.

Волосы на алтаре вспыхнули без огня, превратились в горстку пепла.

И тогда началось.

Стены задрожали. Из углов комнаты поползли тени — густые, осязаемые, живые. Они сочились, как смола, собираясь в фигуры. Десятки фигур. Высоких, тонких, с длинными руками и пустыми провалами вместо лиц.

— Продолжай! — крикнул Виктор. — Не останавливайся!

Илья читал дальше, его голос крепчал. Слова заклинания наполняли комнату, вибрировали в воздухе.

Существа приближались. Медленно, неумолимо. Их «лица» поворачивались к четвёрке, пустые глаза-провалы словно всасывали свет.

Стена из тел стонала. Фигуры начали отрываться от неё, падать на пол, корчась в агонии. Они ползли к кругу, их костлявые пальцы скребли по невидимому барьеру.

— Они боятся! — крикнул Виктор. — Они боятся ритуала!

Илья дочитал последнюю строку заклинания. Его голос превратился в крик:

— CLAUDITE PORTAS! REVERTIMINI AD TENEBRAS!

Комната вспыхнула ослепительным светом.

Существа завопили — нечеловеческий, пронзительный вой, от которого закладывало уши и текла кровь. Яна зажала уши ладонями, но звук проникал внутрь черепа, разрывал мозг.

Алтарь в центре круга треснул. Из трещины вырвался столб света — не обычного, а чёрного, темнее самой тьмы.

И существа начали исчезать. Их затягивало в трещину, как водоворот. Они цеплялись за стены, за пол, царапая камень длинными пальцами, но ничто не помогало. Одно за другим они срывались и исчезали в чёрном свете, их вопли затихали.

Затем исчезло.

Трещина захлопнулась. Чёрный свет погас. Свечи разом погасли, комната погрузилась в темноту.

Четверо стояли, тяжело дыша, в полной тишине.

Глава 8.

— Мы... мы сделали это? — прошептала Марина, оглядываясь. Комната была пуста, обычная, заброшенная.

Илья закрыл гримуар, его руки дрожали:

— Да. Портал закрыт.

Они выбрались из подвала, из особняка. Снаружи уже светало — красивый, золотистый рассвет окрашивал небо в розовые тона. Лес ожил: птицы запели, ветер зашелестел листвой. Никаких теней, никаких шёпотов. Только обычный утренний лес.

— Всё кончилось, — выдохнул Виктор, обнимая Яну. — Мы свободны.

Они собрали вещи и двинулись обратно. Путь обратно показался короче, легче. К машине добрались за полтора часа. Дома их ждала обычная жизнь. Никто не заметил их отсутствия — ведь прошло всего два дня, как и планировалось.

— Это было... как сон, — сказала Яна, когда они вернулись в квартиру. — Жуткий сон.

— Но мы проснулись, — улыбнулся Виктор. — И всё хорошо.

Прошло несколько месяцев.

Жизнь вошла в привычную колею. Илья вернулся к диссертации, Марина — к работе в офисе. Виктор и Яна планировали свадьбу. Они старались не говорить о той ночи, но иногда, по вечерам, собирались вчетвером, чтобы просто побыть вместе, убедиться, что всё в порядке.

Но постепенно начали происходить странности.

Сначала у Яны. Она стояла перед зеркалом в ванной, расчёсывая волосы. Отражение улыбнулось ей — но шире, чем следовало. Улыбка растянулась от уха до уха, обнажив слишком много зубов. Яна моргнула — отражение стало нормальным. "Показалось", — подумала она. Но той ночью она проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на неё из темноты угла комнаты.

У Виктора это началось на работе. Он сидел за компьютером, когда тень от лампы на столе вдруг шевельнулась — сама по себе. Вытянулась, как длинная рука с тонкими пальцами. Он выключил свет, включил заново — тень была обычной. Но с тех пор он стал замечать: тени в комнате всегда чуть длиннее, чем должны быть, и иногда они не совпадают с движениями объектов.

Марина увидела это в парке. Шла с собакой, когда краем глаза заметила фигуру за деревом — высокую, тонкую, с неправильными пропорциями. Обернулась — никого. Но собака зарычала, шерсть встала дыбом. Ночью она услышала шёпот за окном — тихий, многоголосый, зовущий по имени.

Илья заметил последним. В библиотеке, просматривая книги по истории, он увидел в отражении окна своё лицо — но с пустыми глазами и той самой улыбкой.

Они не говорили об этом друг другу — сначала. Но странности нарастали. Тени следовали за ними по улицам, отражения в зеркалах задерживались на долю секунды, а по ночам шёпоты становились громче.

Наконец, они собрались в квартире Ильи. Сидели за столом при свете лампы, лица бледные, глаза красные от бессонных ночей.

— Я видела... улыбку в зеркале, — первой призналась Яна. — Ту самую. От уха до уха.

Марина кивнула:

— У меня тени... они двигаются сами. И шёпоты. Они зовут меня обратно.

Виктор сжал кулаки:

— Я думал, это паранойя. Но вчера... я увидел одного из них. Краем глаза. В переулке. Высокий, с длинными руками.

Илья посмотрел на них, его лицо было серьёзным:

— Портал не закрылся до конца. Или... мы принесли что-то с собой. Часть той тьмы. Она в нас. Или вокруг нас.

Повисла тишина. Яна прошептала:

— Что теперь? Мы... изменились?

Илья открыл гримуар — он сохранил его, не смог уничтожить.

— Есть способ проверить. Но для этого...

Он замолчал. Все поняли.

— Значит, нам придётся вернуться туда, — закончил Виктор.

Они переглянулись. Ужас в их глазах был знакомым — тем же, что и в ту ночь.

И это было только начало.