Used brain

‒ Глеб Геннадьевич, а почему до сих пор нельзя пересаживать мозги?

‒ А потому, Леночка, что наш бизнес рухнет.

Глеб Геннадьевич, владелец компании «Шевели мозгами», производящей нейронные стимуляторы, только закончил рабочий день и задержался возле стойки, чтобы перекинуться парой слов с секретаршей. Её наивность, кажущаяся глупость и детская непосредственность забавляли его, хотя иногда он думал о том, что это всего лишь ширма и когда-нибудь Леночка поразит его своими способностями и поднимет бунт против ничего не подозревающего начальника. «А впрочем, зачем ей это делать? Разве я плохо к ней отношусь? Где бы она была, если бы не я?»

‒ Не задерживайся долго. Дома ждут, поди.

Он устремился к выходу, поправляя свой костюм из премиальной ткани, сшитый на заказ у Себастьяно Альфредо.

– Никто меня не ждёт, Глеб Геннадьевич. Только Вам я и нужна… – промямлила девушка, но начальник не ответил. Он направлялся к своей пышущей богатством, изобилием и всевозможными удовольствиями жизни.

Петербург, как обычно, встретил хмуростью и дождём. «Чёртовы погодники, – подумал Глеб. – 3025 год на дворе, а они до сих пор не придумали, как влиять на осадки». Он всмотрелся в небо, принимая на себя холодные крупные капли. Многое менялось, жизнь ускорилась и проматывала хронологическую ленту так стремительно, что порядок событий стирался. Люди стали другими и в прямом, и в переносном смыслах. Они упорно заменяли свои органы на биомеханические протезы, чтобы хоть как-то замедлить течение времени. Теперь значимость жизни оценивалась количеством трансплантатов. Глеб Геннадьевич, как человек не последний и обеспеченный, давно заменил себе всё: от костей до сердца. Не тронутым оставался только мозг. Мозг заменить было нельзя. Нейроны не выращивались, так что невозможно было сотворить новый мозг наподобие других органов. Вторым вариантом могло быть донорство, если бы не нюансы. Во-первых, стоял чисто технический вопрос: у живого донора его не забрать, а у мёртвого – не было смысла. Во-вторых, вопрос сознания и личности: кем бы был человек, в тело которого пересадили чужой мозг, остаются ли старые воспоминания и мысли или они формируются под воздействием окружающей среды и нового тела?

Достаточно намочив лицо и костюм, Глеб сел в свой лётмобиль и отправился домой. Пролетая над городом, он обратил внимание на белый куб здания АО «Заслон». Там он был частым гостем, ведь именно эта компания предоставляла на отечественный и зарубежный рынки все передовые биомеханические протезы. «Да уж, без них я бы отбросил коньки ещё лет 80 назад. А так – цвету и пахну». Глебу действительно было уже около 160 лет, хоть и выглядел он на все 35. Технологии творили чудеса, исполняли мечты о вечной молодости. На эту иглу подсаживались миллиарды людей по всему миру, конечно, если у них были деньги. Но даже их отсутствие не останавливало. Тысячелетие назад квартиры и драгоценности закладывались в казино, а сейчас – на пороге здания АО «Заслон». Но, как всегда, существовали и противники прогресса, которые отказывались от пересадок органов, даже когда смерть дышала в затылок. Глеб никогда их не осуждал, но относился к ним снисходительно. «Естественный отбор, – думал он. – Очищают мир от скверны собственными руками».

Добравшись до своего особняка и припарковав машину, он вошёл внутрь. Огромное пространство в миг осветилось, переливаясь, и выставляя напоказ всё богатство. К хозяину тут же подбежал робот-дворецкий и помог раздеться.

– Вели набрать ванну, – приказал Глеб.

Слуга засуетился и поспешил отдавать команды другим роботам. Дом оживился, если так можно было сказать, учитывая, что живым был только хозяин. Когда всё было готово, Глеб остался один в ванной комнате. Он разделся догола и взглянул в слегка запотевшее зеркало, любуясь рельефными мышцами и молодой кожей. Память о том, каким было его тело до трансформации, сохранилась только в голове мужчины. Все снимки, сделанные в тот период, были уничтожены, чтобы сделать его полностью новым человеком. Инъекции стволовых клеток и тестостерона, замена всех органов сделали своё дело, а прежняя версия его приказала долго жить. Но сознание осталось тем же. Погрузившись в тёплую воду, Глеб прикрыл глаза, прокручивая в голове своё прошлое и настоящее. У него было всё, о чём только мог мечтать простой человек: своя компания, долгая здоровая жизнь, богатство, красивое тело. Проблем с женщинами не было, а когда-то он даже состоял в браке, но жена ушла, изменив ему с конкурентом по бизнесу. Так он остался один, ведь почти все в его окружении отдали Богу душу, не успев полностью заменить органы. «Для такой обстановки нужен кто-то ещё. Желательно голый», – подумал Глеб Геннадьевич. Включив голограмму, он пролистал каталог самых дорогих эскортниц страны. Любая из них оказалась бы здесь не более, чем за 10 минут. Проблема заключилась только в том, что мужчина попробовал уже всех. Они действительно оправдывали свою цену внешними и внутренними качествами, были прекрасными собеседниками и любовницами, но, пресытившись лёгкостью доступа к ним, Глеб Геннадьевич захотел чего-то нового, чего не пробовал, наверное, со школьных времён. На ум сразу же пришла Леночка. Она была абсолютно обычным человеком без единого заменённого органа. Мужчина никогда не думал о ней в таком ключе, но в голову пришла совершенно неожиданная мысль: всё её естество источало собой красоту, её наивность и глупость ласкали душу, её покорность заставляла желать полностью подчинить молодое цветущее тело. Глеб Геннадьевич раздел её в воображении, возбуждаясь не на шутку. Он пригласил служанку и приказал привезти к нему Леночку, как можно быстрее. Через 10 минут девушка уже стояла у порога ванной, стесняясь зайти.

– Глеб Геннадьевич, – негромко позвала она, – я пришла. Мне подождать снаружи?

– Нет, входи, – послышалось из-за двери.

Леночка осторожно открыла её и вошла. Из-за густого пара было практически ничего не видно, слышался только звук льющейся воды. Внезапно среди воздушных клубов замаячил мужской силуэт, а затем показался весь обнажённый Глеб Геннадьевич. Лена окинула его взглядом, пройдясь по всем частям тела, остановив взгляд на самой интересной. Почувствовав незримый напор мужчины, она посмотрела ему в глаза и отошла назад к двери.

– Зачем вы меня вызвали, Глеб Геннадьевич? – сглотнув, спросила она.

– Разве не видишь? –он посмотрел вниз. – Я хочу тебя.

На лице девушки отразился мимолётный испуг, но в следующую же секунду в голосе прорезалась сталь.

– И Вы подумали, что можно просто вызвать меня, как какую-то шлюху, и взять лишь по одному своему желанию?

Мужчина, до этого момента надвигавшийся на Лену, внезапно остановился.

– Хочешь сказать, что ты меня не хочешь?

Девушка демонстративно закатила глаза.

– Я знала, что Вы напыщенный самоуверенный индюк, но не думала, что перейдёте к таким действиям. Я мечтала о Вас, но не таким образом. Я желала романтики, а не пошлости. Я действительно дура, какой Вы меня всегда считали. Но проблема не только во мне – она в Вашем сознании…

Не дав ему сказать и слова, Лена быстро выскочила за дверь и поспешила к выходу. Её никто не остановил. Глеб стоял неподвижно, и капли воды стекали по его напряжённым рукам, плотно сжатым губам и вздувшейся вене на шее.

«Я недостаточно хорош для неё? Чёртова девка думает, что меня унизить. Кем она себя возомнила?»

Он наспех вытерся полотенцем и направился в свою комнату. Слова Леночки заставили его крепко задуматься, несмотря на грубость. «Лучшие проститутки России не требовали от меня такого, а какой-то нищенке подавай новое сознание». Было ясно, что девушка задела его за живое. Глеб считал себя идеальным, окончательно трансформировавшимся человеком, даже идеалом Homo sapiens. Оказалось, что всё не так. Всё же не хватало этой маленькой, но важной детали – усовершенствованного мозга. Привыкший добиваться своего, мужчина не позволил бы оставить эту ситуацию. Дело уже было даже не в том, что Леночка не отдалась ему, а в том, что указала на его недостаток. “Надо что-то придумать”.

Почти всю ночь он ворочался, а на утро проснулся с единственной мыслью: “Сегодня же полечу в “Заслон””.

Предупредив офис, чтобы его не ждали, Глеб собрался и, заведя лётмобиль, отправился в научно-технический центр. С гендиректором “Заслона” он был хорошо знаком, поэтому рассчитывал на успешные переговоры. Прибыв на место, мужчина окинул взглядом всё тот же белый куб, местами пошарпанный, а местами сохранивший части, построенные ещё тысячу лет назад. Глеб ухмыльнулся. Просканировав своё лицо на входе, он попросил подоспевшего работника ресепшна оповестить начальство о его приходе и уже через минуту сидел в кресле напротив гендиректора.

– Глеб Геннадьевич, Вы наш частый гость, но теперь я даже не знаю, чем могу быть Вам полезен, – добродушно улыбнулся темноволосый мужчина.

– Знаете, Кирилл Аркадьевич, как оказалось, моя трансформация не закончена.

– Неужели? – удивился гендиректор. – Что же отделяет Вас от идела?

– Мозг, – Глеб провёл рукой по волосам. – Мой мозг неидеален.

– Я Вас понимаю, но вряд ли смогу помочь. Вы ведь знаете, что мозг незаменим.

– Знаю, но я готов пойти на риски, даже на эксперимент, если позволите. Предложите мне варианты.

Кирилл Аркадьевич почесал подбородок. Он встал с кресла и подошёл к окну, оглядывая здание центра.

– Посмотрите сюда, Глеб Геннадьевич, – гендиректор кивнул на вид. Глеб тоже поднялся и стал рядом с Кириллом. – Как Вы думаете, почему у нас сохранились постройки тысячелетней давности?

– Почему же?

– Потому что что-то, – Кирилл взглянул на собеседника, – должно оставаться неизменным. Эти старые корпусы – напоминание нам о том, с чего мы начинали, кем мы являемся и какой путь прошли. Да, они не используются, но внутри них настоящий музей. Это память, наша жизнь. Забери её – и никто не заметит нашей тысячелетней истории. В таком стремительно меняющемся мире у нас должно быть нечто, за что можно ухватиться, с чем можно не потерять себя. Так же и с мозгом: это последнее, что позволяет Вам оставаться собой. Вы уже проделали большую работу по трансформации, и Ваше стремление к вечной молодости понятно и совершенно обоснованно. Но помните о древнем парадоксе Тесея.

– Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли объект тем же объектом?

– Именно, – удовлетворённо улыбнулся Кирилл Аркадьевич.

Глеб вернулся на своё место.

– А что, если я больше не хочу быть тем же человеком? – спросил он. – Что, если я хочу стать кем-то выше, вообще не человеком?

Гендиректор медленно опустился в кресло. Его хищный взгляд исследовал, сканировал полностью собеседника.

– Вы замахиваетесь на невозможное, Глеб Геннадьевич. Выше головы не прыгнешь. Человек останется человеком.

Глеб Геннадьевич отвёл взгляд. Он ожидал этого ответа, но, зная, каким неоднозначным был гендиректор, рассчитывал услышать заветное «но», понимал, что тот обладает почти безграничной властью и возможностями в своей сфере. Мужчина решил подойти с этой стороны.

– Кирилл Аркадьевич, я знаю, что вы человек влиятельный и сами хотели бы испытать, как можно больше. Неужели нет никаких вариантов?

Гендиректор хитро улыбнулся и потёр лощёный подбородок. Его «Ролексы» сверкнули, подтверждая слова собеседника.

– Пытаетесь вытащить туз из моего рукава… ‒ он сложил руки в замок и заговорщицки наклонился вперёд. – Тогда ответьте на вопрос: почему вы решили пойти на такой шаг? Вы ведь знаете, чем в теории чреваты манипуляции с мозгом. Неужели стимуляторов, которые производит Ваша компания, недостаточно?

– Я очень долго размышлял об этом. Думаю, Вы понимаете: когда добился всего, даже этого кажется мало, хочешь пойти на радикальные перемены, на такое, что обычный человек никогда не решился бы сделать. Стимуляторы ограничены в функционале.

– Но Вы пришли именно сейчас. Почему?

– Кое-что произошло. Наверное, как раз такого мизерного повода мне не хватало.

Кирилл Аркадьевич понимающе кивнул.

– Что ж… У меня есть один вариант для Вас. Но нужно помнить: во-первых, это эксперимент. Никогда ранее такого никто не проводил, даже мы, поэтому за пределы данного кабинета наше обсуждение не должно выйти.

– Я понимаю. А второе?

– Во-вторых, Вы снимаете с нас ответственность за отдалённые последствия. Процесс манипуляции полностью на мне, как и ответственность за него. Но всё, что не связано непосредственно с процедурой вмешательства…

‒ Понял. Я сам на это иду – мне и расхлёбывать.

– С Вами приятно иметь дело, Глеб Геннадьевич. Мы ещё подпишем согласие, а пока введу Вас в курс дела.

Кирилл Аркадьевич встал, чтобы закрыть окна, и выключил всю работающую технику, а затем ввёл на “ролексах” команду глушения.

– Я не могу Вам предложить заменить Ваш мозг на какой-то другой, но… Я предлагаю пересадить чужие нейроны. И не просто нейроны, а нейроны из мозга гения.

Глеб Геннадьевич в упор смотрел на гендиректора и пытался понять, шутка ли это.

– Вы меня разыгрываете, Кирилл Аркадьевич. Как инородные нейроны смогут ужиться с моими? – ухмыльнулся мужчина, но собеседник остался серьёзен.

– Нет, дорогой мой. Я предоставляю Вам право воспользоваться единственной возможностью. Остальные лишь покрутят у виска, если Вы придёте к ним с таким запросом. Как “уживутся” нейроны, никто не знает.

Глеб Геннадьевич тяжело вздохнул. “А на что я, собственно, рассчитывал?” – подумал он.

– Вы не обязаны отвечать сейчас, – продолжил гендиректор. – Дадите ответ, как только будете готовы.

Глеб Геннадьевич поднялся, и мужчины пожали друг другу руки.

– Спасибо за предложение, Кирилл Аркадьевич, буду думать.

Всю следующую неделю Глеб Геннадьевич размышлял над возможностью. Он понимал, что дело рискованное и никто за него больше не возьмётся. Усовершенствование мозга было его тайным желанием уже много лет, но решимости не хватало, да и не было уверенности в том, что такое можно выносить на обсуждение. За Кириллом Аркадьевичем он наблюдал долго, за его манерой вести дела, узнал о его амбициях и рвении к новаторству. Поэтому ситуация с Леночкой стала как бы дополняющим элементом к решению, отправной точкой. Он боялся, что на работу она больше не явится, но девушка уверенно продолжала выполнять свои обязанности. Правда, с начальником почти не разговаривала.

О том, что его ждёт после пересадки нейронов, Глеб Геннадьевич думать страшился. «Да, это не то же самое, что вживить стимулятор. Его всегда можно извлечь, а вот что делать с клетками? И как они на меня повлияют? Я буду человеком с двумя сознаниями? Но мне же не целый мозг пересадят, а только то, что может отвечать за гениальность». Посоветоваться было не с кем, поэтому приходилось рассчитывать только на своё чутьё и опасения. «В конце концов я давно этого хотел. Жизнь моя стала скучнее, как только я понял свою относительную бессмертность. Я попробовал уже всё. Раньше такие, как я, отправлялись на остров Эпштейн. Сейчас же всё иначе», – убеждал он себя. На Леночку стало смотреть невыносимо. Глеб Геннадьевич постоянно вспоминал ос воём провале, и хотел только стереть память и себе, и ей. «Вот и ещё одна проблема. Или же, наоборот, решение. Может, получив новые нейроны, я забуду свою неудачу или вообще перестану задумываться о таких мелочах?» Конечно, решение было не из простых, но и Глеб Геннадьевич в жизни принял множество сложных решений, большинство из которых способствовало безбедной и долгой жизни. «Теряю ли я что-то? Вряд ли. Лишь обретаю. Надоело жить однообразно. Пусть даже, если за этим последует конец, он будет наполнен болью и сумасшествием, но только не серостью». С такими мыслями он назначил новый визит в “Заслон”.

В день Х утро выдалось приятным и солнечным, если не считать новостей о возобновившемся поиске некогда пропавшего в просторах Земли американского учёного. “Ничего, – подумал Глеб Геннадьевич, – скоро мир встретит нового гения и забудет о каком-то там американце”.

Прибыв в “Заслон”, Глеб Геннадьевич непривычно заволновался. Наступал новый этап в его жизни и одновременно новый виток в истории. Кирилл Аркадьевич встретил гостя радушно, с лихорадочным блеском в глазах. Было видно, что он пытался сдержать нетерпение от предстоящего эксперимента. “Настоящий хищник, – оценил Глеб Геннадьевич. – Ни перед чем не остановится, по головам пойдёт лишь бы добиться своего и никогда не упустит шанс блеснуть умениями”. В этом они были похожи, а потому каждый пытался осторожничать с другим.

– Итак, Глеб Геннадьевич, расскажу Вам о сути процедуры, – начал гендиректор. – Мы проведём операцию по пересадке нейронов, которые предварительно путём похожей операции заберём у донора. Донора мы уже выбрали, но он пожелал остаться анонимным.

– Как я тогда пойму, что Вы пересадите мне клетки гения, а не собаки? – поинтересовался Глеб Геннадьевич.

– Это очень хороший и закономерный вопрос. Думаю, для Вас не секрет, что многие нейрохирургические операции сопровождаются оценкой функций мозга. Так вот аппарат, который фиксирует показатели, регистрирует и умственную деятельность. И не просто регистрирует, а показывает её уровень, чтобы не отпустить человека идиотом. Я Вам предлагаю понаблюдать за операцией по забору Ваших будущих нейронов, чтобы в том числе сохранить чистоту эксперимента, чтобы Вы сами видели, чьи клетки я буду пересаживать. А также выведу для Вас изображение показателей интеллекта донора. Там всё довольно просто и интуитивно понятно.

«Всё продумал, ‒ усмехнулся про себя Глеб Геннадьевич. – Но звучит приемлемо».

– Но для начала нужно подписать согласие, ‒ продолжил Кирилл Аркадьевич.

– Я, конечно, человек честный, но операция вне закона. Какую юридическую силу будет иметь согласие? Как Вы будете отстаивать свои права?

Гендиректор угрожающе навис над столом.

– Поверьте, Глеб Геннадьевич, у нас есть свои методы справляться с лжецами.

– Зачем тогда вообще нужно подписанное согласие? Почему недостаточно устного?

– Мы уважаем согласие в научной среде и следуем стандартным процедурам. Также это гарантия получения помощи для Вас и с нашей стороны, и со стороны юристов, если вдруг что-то пойдёт не так во время операции. Хоть это и эксперимент, согласие будет иметь силу в суде, например. Надеюсь, конечно, что до такого не дойдёт.

Глеб Геннадьевич закивал, размышляя про себя. Все условия казались прозрачными.

– Хорошо, давайте закрепим.

Кирилл Аркадьевич немедленно вывел голограмму, содержащую текст согласия. Для «подписания» Глеб Геннадьевич должен был добавить свой отпечаток пальца, хранящийся в памяти его техники. Всё было безопасно, и своим отпечатком мог воспользоваться только хозяин. Внимательно прочитав согласие и обратив внимание на все нюансы, мужчина активировал часы и с помощью луча нанёс отпечаток пальца на голограмму.

– Отлично, Глеб Геннадьевич, ‒ похвалил гендиректор и проделал то же самое со своим отпечатком. – Я отправил Вам дубликат согласия. А теперь предлагаю подготовиться к зрелищу по забору нейронов.

– Как? Уже? – удивился Глеб Геннадьевич.

– Конечно, дорогой мой. Всё уже давно готово и ждало только Вашего согласия. Незачем медлить.

– Осмелюсь задать последний вопрос: какая выгода для этого гения в такой операции?

– Деньги, коллега. Человек обеднел, а потому согласен даже поплатиться собственным умом, лишь бы не прозябать в нищете. Ну, а мы не можем позволить такому ценному интеллекту пропадать, поэтому видим в Вас идеального реципиента и преемника умственного превосходства, – подмигнул Кирилл Аркадьевич. – Но не подумайте. Я не считаю Вас дураком. Не были бы Вы сейчас тем, кем являетесь, если бы не Ваш живой ум. Однако этот экземпляр – лакомый кусочек.

Глеб Геннадьевич улыбнулся, и оба двинулись в операционную. Весь процесс, кроме личности донора, был виден детально, поэтому у мужчины не оставалось никаких сомнений в подлинности происходящего. Умственная деятельность оперируемого действительно оказалась на высоте, что заставило Глеба Геннадьевича предвкушать неограниченные просторы сознания.

После окончания операции они снова собрались в кабинете гендиректора.

– Ну что, дорогой друг, как Ваши впечатления от увиденного? – поинтересовался Кирилл Аркадьевич.

– Всё выглядит вполне приемлемо. Я в нетерпении.

– Могу предложить Вам провести пересадку прямо сегодня, но нужно учитывать, что день-два Вы должны будете оставаться под нашим наблюдением. Стандартная схема после операций.

– А не слишком ли мы торопимся? – брови Глеба Геннадьевича поползли к переносице. Спешку он не любил, ведь в ней всегда можно было допустить ошибку.

– Послушайте, технологии у нас на самом высоком уровне, но нейроны всё равно долго не хранятся. Чем дальше, тем меньше мы уверены в их изначальных свойствах. Максимальный срок – это завтрашнее утро.

Глеба Геннадьевича такое заявление напрягло.

– И я узнаю об этом сейчас? – он недовольно скрестил руки. – Вы не думали, что об таком нужно сообщать до подписания согласия?

– Виноват, Глеб Геннадьевич, ‒ гендиректор в капитуляции поднял ладони. – Действительно стоило сообщить раньше.

Всё же пораскинув своими пока ещё собственными мозгами, Глеб Геннадьевич пришёл к выводу: «Если приду завтра, не смогу быть до конца уверен, что он пересадит те же нейроны. Сейчас есть возможность отследить все этапы. Конечно, я был к этому не готов, но, если, как он говорит, они потеряют свои «изначальные свойства», смысла не будет. Лучше перестраховаться».

– Хорошо, я согласен провести операцию сегодня, но хочу отследить весь путь клеток в мой мозг. Надеюсь, вы понимаете.

– Конечно, Глеб Геннадьевич. Если пожелаете, включу Вам трансляцию самой пересадки.

Лёжа под холодным светом операционных ламп, Глеб Геннадьевич старался, как можно больше, думать, чтобы оставаться на плаву. Он размышлял о том, как сильно изменится его жизнь уже завтра, как он расширит границы своего сознания, как простые людские заботы перестанут его волновать. Он станет на ступень выше, он устремится к Богу. Глядя на ход операции прямо перед собой, мужчина удивлялся, как мало вещества нужно, чтобы контролировать в своём теле всё, как много мыслей умещается на таком ограниченном пространстве. Но сегодня его станет больше, этого пространства. Глеб Геннадьевич пытался представить себе то, что ему удастся постигнуть, но пока что не мог. Однако он уже оставлял прежнюю жизнь далеко позади, постепенно отделялся от мирской суеты и навсегда отрекался от гнусного прозвища – человек.

– Вы очень много думаете, – усмехнулся гендиректор. Будучи хирургом, он демонстрировал высочайшее мастерство, аккуратность, филигранность движений.

– Как Вы считаете: чего я смогу добиться после операции?

– Сказать трудно. Донор был хорош в точных науках, обладал живым умом. Боюсь представить, какое сверхсущество получится, если наложить его знания на Ваши.

– Никогда не хотели провернуть такое с собой?

Кирилл Аркадьевич на секунду остановился, но быстро продолжил.

– Думал об этом, но не доверил бы никому подобное. Не хочу себя расхваливать, однако опыта в таких операциях у меня побольше, чем у всех, кого я знаю.

– А как Вы вышли на донора? Или он сам Вас нашёл?

– Скажем так: он мой старый знакомый. В момент отчаяния обратился ко мне.

– Так Вы исполнитель желаний, джинн. Удачно совпало, что я обратился с подходящей просьбой.

– Это правда. Я хотел ему помочь, но сам не предлагал никому такие услуги. А Вы действительно вовремя пришли ко мне.

Когда операция закончилась, Глеба Геннадьевича перевели в специализированную палату, где круглосуточно отслеживали его показатели. Несколько раз в день к нему заходил сам гендиректор, фиксируя малейшие изменения.

– Ощущаете что-нибудь необычное? ‒ спросил он в очередной раз.

– Знаете, ‒ ответил пациент, не задумываясь, ‒ дико хочется клубники, хотя раньше я был к ней равнодушен.

Гендиректор усмехнулся.

– Трансформация личности началась, как и ожидалось. Завтра мы отпустим Вас домой, но потребуются регулярные отчёты обо всех изменениях.

Вернувшись к привычной жизни, Глеб Геннадьевич первое время не замечал радикальных перемен, если не считать внезапной любви к клубничному варенью. На работе при виде Леночки его по-прежнему настигали воспоминания о неудаче, но теперь девушка смотрела на него иначе. Однажды она сама задержалась в его кабинете, а к вечеру они уже целовались среди разбросанных документов, срывая друг с друга одежду и обещая незабываемое продолжение. «Разве этого я добивался? – вдруг пронзила его мысль. – Я хотел забыть её, а не…» Он резко отстранился от девушки и заглянул в глаза.

– Давай не будем делать глупостей, – прошептал мужчина.

Леночка на мгновение застыла с бесстрастным лицом, но тут же скривила губы в обиженной гримасе.

– Я Вам не нравлюсь, Глеб Геннадьевич?

– Нравишься, но так нельзя.

– Почему? Разве люди не заводят романы на работе?

Глеб Геннадьевич всмотрелся в сотрудницу. Что-то в её поведении казалось неправильным, неестественным. Мужчина отошёл на шаг назад и покачал головой.

– Это ошибка, ‒ твёрдо сказал он.

– То есть не было ошибкой, когда Вы вызвали меня к себе домой и хотели мною воспользоваться? – её слова ударили, как пощёчина.

Мужчина отвернулся к окну, не в силах выдержать взгляд девушки.

– Я кретин. Прости, если сможешь.

– Что же изменилось? – прошипела она.

– Не спрашивай. Оставим всё на уровне рабочих отношений, – отрезал Глеб Геннадьевич.

Девушка еще пару секунд стояла, а затем, поправив и без того безупречную причёску, направилась к выходу из кабинета. Стук её каблуков отдавался в голове мужчины болезненными ощущениями. Когда дверь за Леночкой закрылась, Глеб Геннадьевич поднял глаза к небу и тяжело вздохнул.

– Старый дурак. Сам не понимаешь, чего хочешь, – процедил он сквозь зубы. Несмотря на неопределённость, мужчина был рад, что в конце концов завоевание Леночки не стало для него идеей фикс. Глеб Геннадьевич посчитал это добрым знаком и началом своей эволюции.

Ещё одним шагом к эволюции стало понимание английского языка. Никогда ранее Глеб Геннадьевич его не изучал, а сейчас, видя иностранные фразы, больше не использовал переводчик, а читал, как на родном. Обрадовавшись такому приятному изменению, он решил сообщить о нём Кириллу Аркадьевичу.

– Я Вас поздравляю с подвижками в сознании, – Кирилл Аркадьевич остался доволен. Для него это тоже было серьёзным шагом и показателем успешности его деятельности. – Видимо, у донора были какие-то скрытые навыки. Интересно, что ещё он нам преподнесёт. Дальше – больше.

Глеб Геннадьевич стал пользоваться новым умением направо и налево: изучал в оригинале зарубежную литературу, заводил полезные знакомства для бизнеса. Жизнь больше не казалось такой скучной, как раньше. Ему даже в голову пришла странная мысль: «Может, надо было развиваться самому, а не пришивать мозги?» Конечно, это была лишь секунда слабости. Глеб Геннадьевич не смог бы уместить большое количество навыков на таком маленьком субстрате. Да и к чему-то у него не было таланта, что, безусловно, огорчало.

Казалось, он начал расширять сознание не по дням, а по часам. Теперь он не ограничивался зарубежной литературой, а плавно перешёл на научные статьи, которые раньше казались ему дремучим лесом. Мужчина упивался ими целыми сутками, с каждым разом всё больше удивляясь лёгкости понимания. В какие-то моменты ему даже казалось, что некоторые знания были в его голове давно, но открылись только сейчас. Обо всех изменениях он оповещал Кирилла Аркадьевича, и тот был несказанно рад успеху эксперимента.

Всё шло своим чередом. Глеб Геннадьевич преисполнился познанием, возвысился духовно. Леночка стала ему безразлична, как и прочие сиюминутные утехи. Оставалось только начать питаться святым духом, чтобы приблизиться к Вечному. «Наконец-то я обрёл то, чего желал», – думал он.

Однажды, просматривая голограмму с новостями, мужчина снова увидел сообщение о пропавшем американском учёном – поиски сворачивались. Внезапно в груди поднялась необъяснимая тревога, тело покрылось липким потом. Глеб Геннадьевич лихорадочно начал искать все доступные материалы об этом человеке. Прочитав с десяток статей, он вскочил и зашагал по комнате, сжимая дрожащие пальцы.

«Что со мной происходит? Почему я так реагирую?»

Необъяснимое состояние пугало, рождая ворох вопросов. Изменив настройки своего нейростимулятора на режим «Спокойствие», мужчина решил, что всему виной непривычная мозговая активность, и попытался уснуть. Но ночь принесла ему кошмары. Ему снилось, будто он сидит в сыром бункере, прикованный к батарее. Ощущение досады и безысходности было таким острым, что, проснувшись, он машинально потёр запястья: они ныли, будто на них действительно остались следы наручников. После такой ночи в офис ехать не хотелось. Глеб Геннадьевич предупредил Леночку, что останется дома. Та неожиданно встревожилась и настойчиво предлашала приехать самой, но он отказался.

Подумав, мужчина всё же связался с Кириллом Аркадьевичем. Через час он уже сидел в кабинете гендиректора, пока тот изучал данные нейросканирования.

– Ничего критичного, – заключил Кирилл Аркадьевич. – Процесс интеграции нейронных структур. Рекомендую активировать постоянный режим «Спокойствие». Через неделю проверим. Если не поможет, ‒ он сделал многозначительную паузу, ‒ рассмотрим транквилизаторы. Хотя со стимулятором последнего поколения вряд ли возникнет необходимость.

При слове «транквилизаторы» веко Глеба Геннадьевича дёрнулось, а сознание на миг помутнело, будто кто-то влил в голову свинцовый туман.

– Надеюсь, Ваши прогнозы верны, ‒ ответил он, с усилием подбирая слова. – Иначе мне придётся горько пожалеть о своём решении.

– Не драматизируйте! – Кирилл Аркадьевич театрально всплеснул руками. – Ситуация под полным контролем. Просто будьте на связи. И… ‒ он многозначительно приподнял бровь, ‒ найдите кого-то для наблюдения. Вашу секретаршу, например.

‒ Леночка… ‒ Глеб Геннадьевич задумчиво провёл пальцем по виску. – Хорошо, попробую.

Дома, погрузившись почти в ошпаривающую воду ванны, он анализировал ситуацию. «Нужно было предвидеть последствия. За всё приходится платить и не только деньгами. Теперь остаётся уповать на временность эффектов. Леночка… Надёжный вариант. Работает давно, дисциплинирована, лишних вопросов не задаёт. Справится».

На следующий день, пригласив её в кабинет, он тщательно подбирал формулировки:

– Хочу предложить тебе… необычную должность. Я прошёл кое-какую процедуру, так что сейчас мне нужен наблюдатель. Это временно. Выделю тебе комнату в своём доме, плачу в тройном размере. Подумай…

– Я согласна, ‒ Леночка выпалила мгновенно, затем, будто спохватившись, добавила: ‒ То есть… я подумала. Да.

Глеб Геннадьевич пристально всмотрелся в её лицо:

– Ты абсолютно уверена? Это не должно быть связано с нашими… прошлыми недоразумениями.

– Конечно нет! – её губы растянулись в слишком правильной улыбке. – Я просто хочу помочь. Так ведь поступают порядочные люди?

И снова эта странность в выражениях. «Она как будто старается следовать каким-то правилам. Словно иностранец, выучивший все законы и этикет».

– Хорошо. Тогда приступишь завтра. Я попрошу прислугу подготовить комнату.

– А Ваша прислуга – роботы? – неожиданно уточнила девушка.

– Да. Тебе будет некомфортно?

– Нет! Наоборот… ‒ она слишком быстро ответила, а затем неловко поправила воротник, словно стесняясь своих слов.

Глеб Геннадьевич приподнял бровь. «Странная сегодня. Или всегда была такой, а я просто не замечал?»

– Ладно, пока свободна.

– Свободна, – механически повторила Леночка и вышла из кабинета.

Вечером вся прислуга готовилась к прибытию нового, хоть и временного, жильца. Леночка должна была поселиться в соседней от Глеба Геннадьевича комнате для наиболее быстрого реагирования. Он заранее договорился с Кириллом Аркадьевичем о выдаче нескольких доз транквилизатора на экстренный случай и проинструктировал девушку о возможных сценариях.

Решив принять гостью, как следует, хозяин дома приказал слугам устроить приветственный ужин. Те перестарались и добавили неизвестно откуда взявшихся старых свеч, превратив обычную вежливость в романтические посиделки. Леночка прибыла точно в назначенное время. Удивительным было то, что она не взяла с собой никакого чемодана, а только лишь небольшую сумку, будто собиралась не на проживание, а на чаепитие.

– Благодарю, за приём, ‒ сказала она, когда робот наполнил её бокал.

– Это я должен благодарить тебя за согласие.

– Любой каприз за Ваши деньги, – усмехнулась она, и мужчина удивился этой внезапной дерзости. Раньше их общение, если не считать случайного поцелуя, не выходило за рамки официальных и дежурных фраз.

– То есть дело всё же не в твоей порядочности? – поддел он.

– Порядочность не оплатит аренду, ‒ парировала она.

– И то верно, – кивнул Глеб Геннадьевич. – Ты до сих пор не прикоснулась к еде.

– Я не е… я не очень голодна.

– Для моих ребят, – он обвёл руками столовую, подразумевая стоящих по разным углам роботов, – это будет оскорблением.

– Думаете, роботам известно понятие оскорбления? Я думала, вы считаете их бездушными исполнителями своей воли.

Столовые приборы в руках Глеба Геннадьевича слегка дрогнули.

– Я умею быть благодарным даже тем, для кого «спасибо» – это пустой звук. Пусть они не обтянуты кожей и не носят юбки, эти машины делают мою жизнь комфортнее. И лучше я буду им благодарен, а то вдруг однажды именно робот решит, кому жить, а кому…

Леночка неестественно улыбнулась. Отрезав стейк, она отправила его в рот и стала методично пережёвывать. Глеб Геннадьевич заметил, как её глаза уставились вперёд и не моргали, пока она не проглотила пищу. «Раньше я и не замечал, какие у неё странные повадки. Упущение с моей стороны плохо знать своего единственного живого работника».

Ещё немного поболтав, а затем закончив трапезу, они поднялись на этаж со спальнями. Глеб Геннадьевич показал Леночке её комнату и приказал чувствовать себя, как дома, а затем отправился в свою. Заснул он почти мгновенно и спал бы до самого утра, если бы не очередной кошмар.

Он снова видел себя, сидящего в комнате с голыми стенами и полом, кусающего до крови ногти. За дверью мелькнула тень, и из его горла вырвалось хриплое: «Please…no». Картинку прервал секундный мрак, а затем из тьмы вырисовалось лицо Кирилла Аркадьевича.

Глеб Геннадьевич резко вскочил, обливаясь холодным потом. Горло сжал спазм, не давая произнести ни звука. Он с немой мольбой уставился на стен, за которой спала Леночка. Дверь распахнулась точно по сигналу. Девушка влетела в комнату, держа наготове шприц, и, подбежав к ошеломлённому мужчине, без лишних слов вонзила иглу прямо в его плечо. Препарат подействовал быстро, и тело Глеба Геннадьевича стало постепенно обмякать. Леночка подхватила его за торс и аккуратно уложила на подушку, гладя по щеке и шепча успокаивающие слова. На мужчину это подействовало отрезвляюще, он прикрыл глаза, задерживая ладонь девушки у своего лица. Она не сопротивлялась, а когда поняла, что он окончательно успокоился, поспешила отстраниться. Но Глеб Геннадьевич, сам того не понимая, сжал её запястье, мягко потянув на себя. Он быстро нашёл её губы своими, впиваясь в них с жестокостью, гладя по узкой талии и зарываясь в заплетённые волосы.

– Ты как будто и не собиралась спать, – прошептал он, намекая на её привычный костюм и идеальный пучок.

Глаза Леночки странно блеснули в темноте, и она медленно, словно в ритуале, вынула шпильки из волос, рассыпая по плечам белоснежные локоны. «Странно… транквилизаторы должны гасить желания, а не разжигать», – мелькнуло в голове мужчины.

– Глеб Геннадьевич, Вам нужно отдыхать… – девушка всё же попыталась возразить, но в голосе её не было убедительности.

Он, не отпуская, но всё же ощущая, как руки налились свинцом, рассматривал её лицо и перебирал пальцами шёлковые волосы. Случайно оттянув воротник пиджака, мужчина заметил маленькую татуировку «О8» на шее девушки.

– Что за татуировка у тебя?

Девушка замешкалась на секунду, не отводя взгляда от его лица, а потом сказала:

– А, это… ошибка молодости, – ответила она, слишком быстро поправляя воротник, и встала с кровати.

– Уже убегаешь? – разочарованно протянул Глеб Геннадьевич.

– Не хочу, чтобы слуги подумали дурное.

– Так они же всего лишь роботы…

Леночка, внезапно остановившись у выхода, повернулась к начальнику и посмотрела на него немигающим взглядом.

– По-вашему, они ничего не понимают? Ещё вечером Вы говорили о благодарности к ним, а сейчас Вам плевать, если они нас застукают.

Глеб Геннадьевич удивился такому быстрому изменению настроения девушки, а она, не слушая его оправданий, за секунду выметнулась из комнаты. «Gorgeous woman», – пронеслось в его голове. Глеб Геннадьевич замер. Он подумал по-английски. Сам. Неосознанно. «Это просто эффект имплантации», ‒ попытался убедить он себя, но где-то в глубине сознания шевелилось тревожное понимание: эта мысль принадлежала не ему.

Наутро Глеб Геннадьевич спустился в столовую, где, как по заказу, его уже ждал аппетитный завтрак. Однако кусок в горло не лез, и мужчина лишь беспокойно следил взглядом за снующими туда-сюда роботами. Леночка появилась как по расписанию, выглядевшая, как всегда, безупречно. Безупречно одинаково. Казалось, произошедшее ночью ни капли её не смутило. Она нацепила на лицо обыкновенно улыбчивое выражение и, поприветствовав всех слуг, села напротив хозяина. Один из роботов обернулся на неё и долго сканировал взглядом.

– Кажется, ты произвела впечатление на мой электронный штат, – голос мужчины звучал надтреснуто.

Леночка резко повернула голову к замершему роботу, и тот, как по команде, вернулся к работе.

– Как прошёл остаток ночи, Глеб Геннадьевич? – буднично поинтересовалась она.

– Ммм… хорошо, мне стало лучше.

Заминка, проскользнувшая в ответе, не оставила девушку равнодушной. Глеб Геннадьевич и сам заметил, какой жалкой вышла его ложь.

– Скажите честно. Я прямо чувствую, как Ваши нейроны тревожно мечутся, а пульс подскочил.

– Я и не думал, что ты такая проницательная, – мужчина попытался отшутиться, но голос дрогнул. – Как же я раньше не замечал в тебе этого.

– Вы просто не подпускали меня так близко.

В мозгу что-то щёлкнуло, как будто на подкорку пришло осознание, ещё не добравшееся до серого вещества.

– И правильно сделал, что подпустил. Без тебя я бы до утра не пришёл в себя.

– А как же Ваши верные слуги? – она кивнула в сторону роботов.

– У них другая функция. Их программы не предусматривают таких ситуаций.

– Как думаете: человечество когда-нибудь сможет изобрести роботов, способных на большее?

Вопрос был задан с нажимом, как будто это была проверка, а ответ давно существовал. Глеб Геннадьевич почувствовал себя крысой в лабиринте.

– Мне кажется, что такие роботы уже есть, но в повседневную жизнь их пока не вводят. Они существуют где-то там, в кабинетах политических и военных элит.

Леночка, до того момента сидевшая с серьёзным взглядом, вдруг очаровательно улыбнулась.

– Вы такой умный и рассудительный, Глеб Геннадьевич.

Уже приступивший к еде мужчина улыбнулся с набитым ртом. «Неужели к ней вернулась былая наивность? А то в последнее время она больше походила на агента». Правда, к завтраку Леночка так и не притронулась, однако Глеб Геннадьевич списал это на стеснение.

Когда с трапезой было покончено, хозяин дома направился к себе. На подходе к лестнице он заметил, как Леночка то-то шепнула одному из слуг, легонько коснувшись его металлического плеча. Жест был странно… интимным.

– У тебя уже какие-то секреты с моими слугами? – спросил он у неё полушутя.

– Просто поблагодарила за завтрак, – ответила девушка без тени смущения. Глеб Геннадьевич никогда не видел, чтобы его гости благодарили роботов. Для них это было сродни благодарности «лётмобилю».

– Как и я, надеешься, что при восстании машин они тебя пощадят?

– Они и так меня не тронут, – отчеканила Леночка. Её голубые глаза блеснули металлом, а губы сжались в тонкую полоску. – Я слишком хорошенькая, – и тут же суровое лицо сменилось на мягкую улыбку.

Мотнув головой, Глеб Геннадьевич всё же поднялся к себе в комнату. Едва он переступил порог спальни, как зазвонил голографический проектор. На связи был Кирилл Аркадьевич.

– Как самочувствие? – спросил он с неестественной живостью, будто уже знал о ночном приступе.

– Ночью случилось что-то вроде панической атаки, но помощь вовремя подоспела. Вы что, мониторите моё состояние?

– Опыт, Глеб Геннадьевич, просто опыт.

– А я уж было подумал, что Вы мой стимулятор контролируете или платите моему секретарю за информацию, – усмехнулся Глеб Геннадьевич.

– Ну Вы и фантазёр, друг мой, – прыснул Кирилл Аркадьевич после секундного замешательства. – Раз уж паника всё же Вас достаёт, возьмите ещё пару доз препарата. Не помешает. Можете отправить кого-нибудь из своих ко мне, чтобы не отвлекаться самому.

– Спасибо за помощь. Без Вас я бы уже с ума сошёл, – ответил Глеб Геннадьевич, а про себя подумал: «Хотя я, скорее, из-за Вас и схожу с ума».

Позже он договорился с Леночкой о том, чтобы она забрала дополнительные шприцы с транквилизатором в «Заслоне». Пока девушка отлучилась, Глеб Геннадьевич решил прошмыгнуть в её комнату. Там царил полный порядок, будто никто и не жил: окна закрыты, кровать аккуратно застелена, в шкафу никаких вещей. И вообще во всей комнате ничто не намекало на присутствие человека. Вызвав дворецкого-робота, Глеб Геннадьевич устроил допрос:

– Скажи, кто-нибудь убирался в этой комнате?

– Нет, господин, не убирался.

– Почему, если это ваши прямые обязанности? Она просила вас не убираться?

– Меня не просила, господин, но я никогда не видел в её комнате беспорядка, если проходил мимо.

– Хочешь сказать, что она вовсе не спит? – удивился мужчина.

– Не знаю, господин.

– А она общается с кем-то из прислуги?

– Да, почти со всеми.

– И о чём же?

– Лучше Вам у них спросить, Глеб Геннадьевич.

– Хорошо, я жду у себя тех, с кем она общалась.

Дворецкий удалился, а Глеб Геннадьевич продолжил осматривать комнату. «Всё страннее и страннее, – подумал он. – Что же с тобой не так, Леночка?» Он стал заглядывать во все углы, проводить рукой по стенам в надежде найти что-то, пока неизвестное. Внутри разыгралась паранойя и в голову хлынули мысли на английском. Стараясь не обращать на них внимания, Глеб Геннадьевич просветил стены с помощью ультрафиолетового излучателя, встроенного в наручные часы. Если бы не заменённые глаза с острейшим зрением, он бы и не заметил небольшое пятно на стене, смежной с его комнатой. Подойдя ближе, он увидел, что пятно было идеально круглым, словно оставлено не случайно, а предметом определённой формы. Паранойя усилилась. «Goddammit, they’re watching», ‒ пронеслось в голове, и это было уже слишком. «Успокойся, Глеб, – сказал он сам себе. – Это ещё ничего не значит. Просто непонятное пятно». Чтобы оставить возможность для последующих выводов, мужчина стёр пятно влажной салфеткой и отправился в свою спальню. Возле входа в неё его уже ждали слуги, которых прислал дворецкий. Пригласив их всех внутрь, Глеб Геннадьевич решил не церемониться и сразу начал с опроса.

– Я узнал, что с Вами общалась моя гостья. О чём был разговор?

Молчание.

– Я ещё раз спрашиваю. О чём она говорила вам?

Тишина.

– Это что, саботаж? Вы мои слуги и работаете на меня! Пойдёте в утиль, если не будете отвечать.

Конечно, если бы слуги были людьми, угрозы сработали бы, но бездушным железкам всё было нипочём. Глеб Геннадьевич и не надеялся их напугать. Он лишь хотел посмотреть, насколько хорошо те выполняют свои обязанности перед ним. Они должны были отвечать на все его несложные запросы, в том числе о взаимодействии с другими людьми. После красноречивого молчания вывод напрашивался только один: кто-то перепрошил их. Но кто? Леночка была единственной, после кого начались странности, однако найти разумного объяснения тому, как бы она изменила программу прислуги, не получалось. «Попробую отвезти их в сервисную. Может, там скажут, что творится в их пустых головешках», – заключил про себя мужчина.

Сообщив Леночке, чтобы после «Заслона» она подъехала в назначенное место, Глеб Геннадьевич загрузил горе-роботов в лётмобиль и отправился в сервис. Там он сдал их на диагностику, которая заняла не более 5 минут. После успешного сканирования работник сервиса высветил на голограмме заключение.

– Что я могу сказать, босс? – начал он. – Здесь очевидно постороннее вмешательство. Заложены новые алгоритмы и стёрты некоторые старые, но весьма необычным способом. Они у Вас никуда не пропадали?

– Нет, – заверил Глеб Геннадьевич. – Всегда дома.

– Просто я не вижу прямого контакта с процессором. Его не было.

– И что это значит?

– Значит, кто-то очень технологичный повлиял на роботов дистанционно.

– Это вообще возможно? У кого могут быть такие технологии?

– Сказать трудно. Я такого ранее не видел. Могу предположить, что я впал в кому на несколько лет, а теперь меня вернули к жизни, но я ни черта нового не знаю.

– Сомнительный вариант…

– Вот и я о том. Скорее всего, у кого-то есть технологии, о которых ни нам, – работник указал на себя, – ни вам, – на Глеба Геннадьевича, – не известно. Присмотритесь к своему окружению. Так просто до Ваших роботов не добраться.

– Спасибо за работу. Этих парней я сдам, а взамен закажу новых.

– Надеюсь, с ними такого не случится. Хотя я бы вообще повременил с роботами. Если не хотите заменить их людьми, положитесь в делах по дому на себя – надёжнее будет.

– Я уже не уверен… – прошептал себе под нос Глеб Геннадьевич.

Заскочив в пункт утиля роботической техники, он отправился на место встречи с Леночкой, чтобы под своим контролем доставить её домой. Прибыв в особняк, мужчина забрал у неё шприцы с транквилизатором и отправился в свою комнату. «Как я теперь могу быть уверен в том, что она принесла мне нужный препарат? Кому вообще можно доверять?» Расхаживая по помещению, он думал о безопасности и дальнейших действиях. «Нужно как-то её проверить. Но на что? А, если я ошибусь, как объяснить свои действия? Если она кем-то подослана, так просто на проверку не согласится, ещё и сопротивление окажет». Не придя к достойному решению, Глеб Геннадьевич решил пока ничего не предпринимать.

Следующая неделя прошла спокойно. Глеб Геннадьевич всё это время наблюдал за Леночкой, но та не подавала никаких подозрительных признаков.

В один из дней мужчина, как часто это делал, решил скрасить скуку изучением новостей, открыл первый попавшийся политический ресурс... И замер. На голограмме – сообщение о прекращении поисков пропавшего американского учёного. «Меня… бросили?» – в голове что-то щёлкнуло. К горлу подступил ком, руки затряслись и покрылись липким потом. Сердце стучало так, что, казалось, шатало собою кровать. Глеб Геннадьевич всмотрелся в фотографию учёного и внезапно узнал в нём себя. «Что происходит?» Он лихорадочно стал искать предыдущие статьи о нём и везде видел своё лицо.

– Please… don’t leave me, – прошептал он на чужом языке, ощущая, как реальность расползается.

Мужчина потянулся за новым шприцом, как вдруг в комнату вбежала Леночка и, увидев открытую голограмму с новостями, поспешила к насквозь промокшему мужчине.

– Глеб Геннадьевич, что случилось? – её голос звучал неестественно ровно.

– Это… – указал он на фотографию. – Я.

– Ну что Вы такое говорите, – залепетала девушка. Она попыталась забрать у мужчины шприц, но тот только сжал его сильнее. – Дайте же мне Вам помочь.

– Отвали от меня! – закричал Глеб Геннадьевич и резко воткнул шприц в предплечье Леночки. Но тот не вошёл. Игла пробила кожу, под ней будто наткнувшись на камень. Мужчина поднял на неё ошалевший взгляд. На лице девушки не дрогнул ни один мускул. – О8…

– Дайте мне действовать по протоколу, – приказала она. Достав из руки шприц с согнутой иглой, Леночка откинула его в сторону и потянулась в карман за другим. Перехватив её ладонь, Глеб потянул её на себя, а затем перевернул и прижал к кровати, сдавливая горло.

– Кто ты такая? – рявкнул он. – Отвечай, тварь! Я знаю, кто ты! Ты мучительница! Рукотворный демон!

– Активирую…

Тут же по её миловидному лицу, оказавшимся таким же твёрдым, как и рука, прилетело кулаком. Глаза её на секунду закатились наверх, а затем снова вернулись, подсвеченные красным. Продолжая прижимать девушку ногами к кровати и накрыв двумя пальцами левой руки глазницы Леночки, Глеб Геннадьевич направил на её лицо циферблат часов и, открыв глазницы, активировал УФИ. Сильно это не помогло, но на некоторое время дезориентировало секретаршу. Воспользовавшись заминкой, Глеб Геннадьевич схватил её за волосы и ударил лицом об угол кровати. Послышался неестественный для человеческой головы металлический скрежет. Мужчина потянул девушку назад и увидел на лбу небольшую вмятину. Уткнув её лицом в покрывало, Глеб Геннадьевич с яростью стал стягивать с Леночки пиджак и юбку в надежде найти чип.

– Что-то не сильно над тобой постарались, Ле-но-чка, - злобно прошипел он. – Ломаешься от одного удара.

– Активирую протокол самоуничтожения, – голос девушки из приветливого и ласкового мгновенно превратился в безжизненный механический.

– Не так быстро, стерва, – по голове робота снова прилетело кулаком. Стащив с секретарши одежду, Глеб Геннадьевич стал шарить руками по всему корпусу, но тот был покрыт абсолютно гладкой имитацией кожи. Почти отчаявшись и готовясь к исполнению протокола самоуничтожения, мужчина в надежде нажал на татуировку «О8». На удивление, это сработало и открыло небольшой лючок, на дне которого покоился чип. Глеб Геннадьевич попытался его извлечь, но тот был полностью утоплен в дно, и маленькое пространство не позволяло действовать эффективно. К тому же Леночка внезапно дёрнулась, и теперь уже в лицо мужчины прилетела металлическая рука. Секундного замешательства хватило, чтобы она вскочила с кровати и стала отсчитывать время до уничтожения.

– Глеб Геннадьевич, отойдите на безопасное расстояние и не мешайте исполнению протокола, – приказала она всё тем же монотонным голосом. – Я не могу причинять Вам вред, но и не могу не следовать инструкциям.

Мужчина, отойдя от удара, незаметно для девушки отправил дворецкому приказ прибыть на место сражения.

– Они Вам не помогут, Глеб Геннадьевич. Их протоколы перепрошиты на исполнение воли «Заслона».

– Ах, «Заслона», – оскалился мужчина. – Кто бы сомневался, что ты их шавка. Но один всё же не поддался на твои уговоры.

Он снова бросился на неё, но Леночка резко выставила колено, ударив нападающего в пах. Тот завыл и сложился пополам.

– Грязный приём…

– Я Вас предупреждала.

До самоуничтожения оставалось 30 секунд, когда в комнату влетел дворецкий с ножом, чему Глеб Геннадьевич успел удивиться лишь на мгновение.

– Господин, что случилось? – почти встревожено спросил робот.

– Подсадная утка случилась, – всё ещё прикрывая ушибленное место, прохрипел мужчина. – Не прикасайся к ней! – Схватив с тумбы тяжёлую вазу, Глеб Геннадьевич бросил её в Леночку, почти свалив ту с ног. Не теряя времени, он сам накинулся на неё, открывая участок шеи с лючком.

– 15 секунд…

– Быстро сюда! – крикнул он дворецкому. Тот подбежал, и Глеб Геннадьевич, выхватив нож, стал беспорядочно ковыряться им внутри лючка, пытаясь достать чип.

‒ 9 секунд…

‒ Да заткнись ты! – заорал он на последнем дыхании и, сам тому не веря, подковырнул чип, отправляя его в свободный полёт через всю комнату.

‒ 5 секуууу…

Леночка резко замолчала. Глеб Геннадьевич переводил дыхание, смотря на неподвижное тело секретарши. Потрепав её по плечу, убедился в том, что она не реагирует. Потом перевернул и взглянул на лицо: на лбу всё так же красовалась вмятина, а красные глаза потухли, став серыми. Внимательно осмотрев весь корпус, мужчина удивился тому, как точно Леночка была выкована под человека. Услышав шорох сбоку, Глеб Геннадьевич обернулся и увидел подошедшего дворецкого, протягивающего руку.

‒ Спасибо, ‒ мужчина поднялся с его помощью и, не веря себе, сжал робота в объятиях. Металлический слуга больно впился в человеческое тело, но Глебу Геннадьевичу было всё равно. Никогда ранее он не был так благодарен никому, даже людям. – Видимо, не зря мне сделали тебя по спецзаказу.

‒ Конечно, господин. Моя автономная система позволяет управлять остальными слугами в Вашем доме, оставаясь только в подчинении хозяина.

«Каким же я был предусмотрительным. Это просто невероятное везение», – подумал Глеб Геннадьевич, ощущая, как адреналин постепенно отступает.

– Ладно, сейчас есть проблема, – сказал он вслух задумчиво. – Думаю, либо «Заслон» скоро узнает, либо знает уже, что случилось с их изобретением. Нужно, как можно быстрее, уничтожить улики или…

Дворецкий, словно поняв, о чём речь, протянул поднятый с пола чип Леночки.

– Спасибо, – удивлённо произнёс Глеб Геннадьевич. «Робот вернее людей». Приблизив к глазам, он стал рассматривать принесённый слугой предмет.

«КОР-чип», – гласила надпись на миниатюрном устройстве.

«Я такого ещё не видел, – подумал мужчина. – Видимо, действительно передовая технология. «Заслон» не перестаёт удивлять. Интересно только, для чего этот цирк и зачем я им нужен». Глеб Геннадьевич вдруг вспомнил фотографию пропавшего учёного. Конечно, ничего общего во внешности у них не было, но липкое ощущение причастности к личности американца не покидало. Решив отложить размышления об этом на потом, он приказал дворецкому упаковать чип и погрузить металлолом в виде Леночки в лётмобиль. Пока они собирались в сервис, пришёл звонок от Кирилла Аркадьевича. «Паршивец звонит, – от внутреннего отвращения у Глеба Геннадьевича заскрежетали зубы. – Я ещё с ним покумекаю, но сначала разберусь с его недоагентом».

После произошедшего мысли едва складывались в цельную картину. Нужно было разобраться с Леночкой, выяснить её цель, мотивы Кирилла Аркадьевича и причину странной реакции на новости об американском учёном. «Очевидно, что это всё последствия пересадки нейронов, – размышлял Глеб Геннадьевич. – Видимо, моя личность потихоньку замещается другой. И дальше следует либо полное поглощение, либо сосуществование их, а это уже попахивает клиникой». Выводы получались абсолютно безрадостными. Постепенно приходило осознание, что пересадка была ошибкой, что выше головы действительно не прыгнешь, а лишь больно ударишься о висящий сверху сук и до конца жизни будешь только ползать. «Жадность фраера сгубила», – заключил про себя Глеб Геннадьевич, приземляясь возле сервиса. Теперь действовать нужно было осторожно, чтобы не попасть в ловушку и не получить нож в спину. Припарковав лётмобиль прямо у входа, мужчина и дворецкий, озираясь, выволокли из салона до сих пор обнажённую тушу Леночки. Постучав в дверь, Глеб Геннадьевич тут же зашипел на показавшегося на пороге работника и затолкал его внутрь.

– У меня есть к тебе дело, – прошептал он ничего не понимающему мужчине. Дворецкий тоже зашёл внутрь и стал в тени, чтобы не рассекречивать принесённый груз раньше времени. – Но ты должен будешь молчать, даже отрезать себе язык, если понадобится. Плачу втройне за работу и сверху столько же за конфиденциальность. Кивни, если понял. Если нет, я ухожу сейчас же.

Ошарашенный техник медленно и неуверенно кивнул. Пытаясь заглянуть за плечо Глеба Геннадьевича, тоже шёпотом спросил:

– Что за дело?

Глеб Геннадьевич дал знак дворецкому, и тот вышел на свет, держа на руках Леночку.

– Что это… – закричал было работник, но Глеб Геннадьевич прижал ладонь к его рту и зашипел прямо в лицо:

– Молчи, придурок. Ещё один визг – и от твоего сервиса останутся песчинки.

Работник снова закивал, но на этот раз живее и даже как-то нервно. Высбоводившись из хватки Глеба Геннадьевича, он поспешил к большому дивану, предлагая уложить на него девушку без сознания.

– Ни к чему ей удобства, – остановил его Глеб Геннадьевич. – Мы не за этим здесь. Давай в камеру.

Удивлённый техник, мельтеша и спотыкаясь, открыл помещение, где стоял большой чёрный шкаф с прозрачной дверцей. Внутри шкафа была выемка, по форме напоминающая контуры человеческого тела. Поднеся к нему Леночку, дворецкий вложил её тело в нишу и закрепил специальными держателями конечности и голову. Работник, подойдя ближе, чтобы проверить надёжность удержания и закрыть камеру, стал рассматривать безжизненную женскую фигуру. Глазами он задержался на вмятине, что искорёжила собою прекрасный ровный лоб, и нервно сглотнул.

– Что за хрень?! – он вопросительно посмотрел на Глеба Геннадьевича, но тот сделал знак замолчать.

Чтобы не надумать слишком много, работник опустился, осматривая грудь, талию, бёдра. В его взгляде смешалось всё: от непонимания происходящего до растущего желания.

– Игорь! – прикрикнул Глеб Геннадьевич, заметив, как тот уже несколько минут пускает слюни. Смущённый Игорь закрыл дверцу и, не отводя взгляда от шкафа, подошёл к панели управления.

– Так что от меня нужно, босс? Зачем человека в камеру?

Глаза Глеба Геннадьевича опасно блеснули. Он попросил у дворецкого маленький прозрачный пакет и достал оттуда КОР-чип.

– А это и не человек… – загадочно произнёс он. Лицо Игоря мгновенно продемонстрировало непонимание. – Это робот.

– Вы меня разыгрываете, Глеб Геннадьевич. Робота Вы с собой привели, – работник кивнул на притаившегося дворецкого. – А я сейчас по своей дурости участвую в пособничестве преступлению.

– Нет, дорогой мой. Что, если я тебе скажу, что это секретная разработка?

Брови Игоря метнулись вверх.

– Прошу простить мой интерес, но чья?

– Скажу, если будешь хорошо работать. Мне нужно, чтобы ты просканировал её, а затем – чип, – Глеб Геннадьевич протянул его Игорю. Работник, боясь допустить хоть малейшую оплошность, взял чип в руку и положил на приборную панель.

– Я такого никогда не видел… – пробормотал он. – КОР-чип.

– Пойми, что я пришёл к тебе, потому что знаю тебя очень давно. Я рассчитываю на твоё сотрудничество.

– И лояльность?

Глеб Геннадьевич снисходительно улыбнулся. Ответа не последовало, но он и так был ясен, поэтому Игорю ничего не оставалось, кроме как приступить к работе. Он включил камеру, где лежала обездвиженная, но внешне очаровательная, если не считать помятый лоб, Леночка. Чёрная конструкция включилась с характерным электронным звуком и тихо зажужжала. Работа камеры была невидимой, но быстрой, поэтому уже спустя несколько минут всё ещё ошарашенный Игорь сделал вывод:

– Это действительно робот, но… Что за чертовщина?! – всё же не выдержал он. – Кто её создал?

– Тише, тише… – Глеб Геннадьевич поднял руки в успокаивающем жесте. – Если начистоту, то я удивлён был не меньше.

– По Вам и не скажешь…

– Просто меня теперь волнуют вещи поважнее. Привыкни к мысли о её природе и расскажи, что ты там увидел.

Игорь резко выдохнул, как бы собираясь с духом перед ответом на экзамене:

– Я увидел много всего… нового. Это действительно открытие, передовая технология. Кожа сделана идеально. Чёрт… да она почти живая. Видимо, синтезирована из человеческих клеток. Внури всё металлическое и настоящих органов Вы там не найдёте, кроме мозга. К счастью, он не из человеческих клеток, но так же, как и у нас, отвечает за управление. На глазах выдвижные линзы, выполняющие роль камеры. Не знаю, стоит ли углубляться в анализ всех составляющих…

– Не нужно. Лучше скажи: зачем ей чип, если есть мозг?

– Узнаем больше, когда изучим чип, но предполагаю, что у них разные функции. Скорее всего, мозг – усовершенствованный процессор обычных роботов, а чип – нечто, что делает её вовсе не похожей на других. Имитация эмоций, поведения людей, ответные реакции. Полагаю, она была очень похожа на человека.

– Да… – кивнул Глеб Геннадьевич. До сих пор он винил себя, что попался на уловки какой-то машины, но сейчас вдруг понял: она была создана для этого, она была сточена по образу и подобию людей. Удивительно, как долго это продолжалось, ведь Леночка работала на Глеба Геннадьевича порядка двух лет. «Какой же я идиот! Я ведь принял её на работу по рекомендации Кирилла Аркадьевича». Мужчина сильно сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, как бы коря себя этим за оплошность. Глеб Геннадьевич готов был взвыть от досады и от того, насколько глубоко в его жизнь проник посторонний человек. Тем временем, не обращая внимания на состояние босса, Игорь уже сканировал чип.

– Так чей это проект? – работник всё никак не мог успокоиться. Его глаза бегали от тела Леночки в камере к напряжённому Глебу Геннадьевичу. – Военных?

Тот хищно оскалился, поднимая глаза к потолку, будто уже раздумывая над планом нейтрализации противника.

– Кого-то похуже, посерьёзнее…

– Так кого?! – внезапно повысил голос Игорь. Его и без того широкие ноздри раздувались от злости, норовя вот-вот порваться. – Вы… Вы же понимаете, что меня могут посадить, если узнают, что я это видел?

– Посадить? – Глеб хрипло рассмеялся. – Они тебя растворят в кислотной ванне. Или чего похуже…

– Что может быть хуже? – Игоря начало мелко потрясывать от злости.

– Сотрут твою личность. Сделают никем, пустой оболочкой без сознания, желаний, но перед этим вдоволь насладятся каждой секундой твоего падения.

Работник сервиса опешил от такого заявления.

– Извините, Глеб Геннадьевич, но Вы… Вы просто подонок, раз втягиваете меня в это. То есть уже втянули без моего согласия, – голос Игоря зазвучал твёрже. Он не боялся гнева босса, ведь, как оказалось, жизнь уже висела на волоске, поддерживаемая только хрупким молчанием. – Разве у Вас нет армии прихвостней, готовых на что угодно? Почему нужно было бросать в это пекло совершенно безобидного человека? Да потому что Вы упиваетесь своей властью, Вам плевать на всех вокруг. Может, Вы ничем и не отличаетесь от создателей… этого, – он кивнул на Леночку.

Глеб Геннадьевич не нашёл в себе сил ответить со всей яростью, которая в нём скопилась. Он лишь снова машинально сжал кулаки. Просто Игорь был прав: босс втянул его в опасную игру. Необязательно даже было болтать лишнее, чтобы за ним пришли. Они ведь уже сейчас могли отслеживать всё происходящее через КОР-чип.

– Поверьте мне, Глеб Геннадьевич, ‒ прошипел Игорь, ‒ если за мной придут, я тут же Вас сдам. И никакие деньги в этом не помогут, потому что Вы должны ответить за подлость и подставу.

Тот лишь устало кивнул. Игорь, переведя взгляд на чип, увидел, что сканирование давно завершено. Пробежав глазами по результатам, работник в ужасе прикрыл рот рукой.

– «Заслон», – прошептал он так тихо, словно одним этим словом боялся призвать карателей. – Её сделал «Заслон», – Игорь взглянул на Глеба Геннадьевича. – Вы знали?

– Знал, – с нетерпением ответил тот. – Что там ещё сказано?

Не обращая внимания на торопливость босса, Игорь продолжил изучать отчёт, и, чем больше он читал, тем шире становились его глаза.

– Ну что там? – вновь подал голос Глеб Геннадьевич.

– Модель «О8», 3023 года выпуска. Процессор на основе модели «РП-358», самой продвинутой на тот момент. Здесь есть нечитаемая для моего сканера информация: это то, что было добавлено. Поскольку модель не получила широкого применения, для неё ещё нет анализатора, – заключил Игорь. – Мы ступили на неизведанную тропу и не знаем, к чему приведёт наше любопытство.

– На чипе есть какие-нибудь внешние данные?

– Есть, но создатели не дураки. Всё засекречено.

– Существует вообще способ выяснить, что там хранится? – Глеб Геннадьевич, как акула, набросился на новый клочок информации и уже не мог отступить.

– Можно попробовать, но это займёт время для поиска оборудования.

– Тогда ищи. Заплачу сверху.

– Мы подставим ещё больше людей! – не выдержал Игорь.

– Ты не понял? – Глеб Геннадьевич грозно приблизился к нему. – Заплачу и твоим людям, только доберись до правды.

Игорь с отвращением посмотрел на босса, а затем отвернулся. «Ублюдок», – подумал он.

– Сможешь перепрошить её под меня? – Глеб Геннадьевич всё не унимался в своих запросах.

– Как Вам это поможет?

– Сделаю ловушку.

– Вы же понимаете, что «Заслон» не обмануть? Они уже знают, что с их творением произошла… смерть. Замена чипа или изменение алгоритмов не спасут Вас. Я не знаю, смогу ли извлечь оттуда засекреченные данные. Если нет, они навсегда останутся в чипе и продолжат соединять Вас с «Заслоном».

Подойдя к чипу, Глеб Геннадьевич всмотрелся в голограмму полученных результатов сканирования.

– А если зайти иначе? – предложил он.

– Как?

– Посмотри, – он указал на изображение. – Алгоритм шифрования явно отличается от стандартных моделей. Но именно там, где присутствуют «засекреченные данные». Возможно, «Заслон» использовал квантовые кубиты, поэтому декодировать, как обычно, бинарный поток не получится. Я видел такие прототипы чипов. Нужно воспользоваться «Квант-Энигмой»…

– И где нам её взять? – Игорь пребывал в замешательстве. Он не ожидал услышать такие выводы от зазнавшегося магната.

– Я всё организую, а ты проанализируешь. Постараюсь уже сегодня доставить её к тебе, так что ничего не планируй. Сделаешь – я обеспечу тебе переезд и жизнь в новом месте. Забудешь обо всём, и тебя никто не найдёт.

Игорь покачал головой.

– Во что же Вы ввязались, Глеб Геннадьевич? И откуда у Вас такие глубокие познания?

– Это погибель моя, – горько усмехнулся мужчина. – Позарился на святое, а сейчас расплачиваюсь.

Игорь ничего не понял, но решил не уточнять.

– В общем жди сегодня «Квант-Энигму» у себя. С тебя сразу же отчёт и перепрошивка, если возможно.

– А если за мной придут? Что мне делать прикажете?

– Не придут. Пока что им нужен я, и они будут наблюдать за моими действиями. А это, – он указал на Леночку, – списанный материал.

– А если не списанный? Если они озаботятся тем, чтобы их технологии не стали народным достоянием?

– Они создали совершенно новый продукт, так что мы всегда на шаг позади. Нам лишь остаётся догадываться, чем они его начинили. Возможно, и «Квант-Энигма» не поможет, если там что-то совершенно другое.

– Но ведь существование такого робота – уже новость. Не нужно лезть глубоко в алгоритмы, чтобы понять: такого ещё не было.

– And what do you propose? – Глеб Геннадьевич скептически поднял бровь. Игорь прищурился и мотнул головой, словно сбрасывая наваждение.

– Мне послышалось?

Глеб Геннадьевич, лишь спустя несколько секунд осознав, что не так, досадливо сжал губы.

– И что ты предлагаешь?

Игорь недоверчиво покосился на мужчину.

– Ничего. Один хрен меня везде достанут благодаря Вам. Буду просто надеяться, что никто не придёт. Но помните: я утащу Вас с собой в могилу.

– Да я помню. И лучше закройся на сегодня.

Прощание вышло не очень дружественным, а потому Глеб Геннадьевич с до сих пор молчавшим дворецким поспешили покинуть сервис. Дома мужчина увидел множество пропущенных запросов на голограммный проектор от Кирилла Аркадьевича. «Бегать от него вечно не получится», – обречённо подумал Глеб Геннадьевич, однако перезванивать не стал: не было подходящих слов. Вместо этого он связался с задолжавшим ему заместителем министра цифровизации, и тот с некоторым скрежетом решил предоставить на время «Квант-Энигму», которая уже вечером была доставлена в сервис Игоря. До того момента его никто не посещал, хотя техник весь день пребывал в болезненном ожидании пыток и смерти.

Глеб Геннадьевич закрылся в своей комнате и упал на кровать, пытаясь опустошить голову. Но она, как назло, наполнилась всем, накрывая лавиной разношёрстных мыслей. Мужчина потёр лицо руками, стирая усталость и давление происходящего. Он снова думал о том, как изменилась его жизнь после операции. Мгновение наслаждения новыми знаниями быстро сменилось разочарованием и сожалением о совершённом. «С чего я вообще взял, что можно как-то расширить сознание? – спросил он у самого себя с укоризной. – Да, я получил знания в новых областях, но лишь за счёт кого-то другого, о ком я вообще ничего не знаю. Или догадываюсь, но признавать не хочу… Где сейчас этот человек и что с ним случилось? Как можно согласиться на продажу нейронов, пусть даже и за баснословные деньги? Пшик – и денег нет. И мозгов нет, – шестерёнки всё быстрее крутились в голове Глеба Геннадьевича, пока он наконец не воскликнул внутри: – Он и не соглашался! Его принудил «Заслон»!» Как будто в подтверждение этого в висках стала нарастать боль, а в следующую секунду, корчась на полу, он уже вспоминал.

Тёмный коридор, тихий отзвук шагов, вокруг никого. Впереди маячит массивная дверь, «глазки» камер потушены. Ещё несколько шагов – и перед глазами виднеется жестовый замок. Рука выворачивает замысловатые фигуры напротив экрана замка, а затем дверь бесшумно открывается. Длинные пальцы ложатся на неё, помогая сдвинуться, но вдруг кто-то хватает за предплечье и резко тянет на себя. Знакомое лицо наклоняется вперёд и победно шепчет: «Ну что, американская задница, попался? Думал, я такой тупой, что не замечу тебя?» По голове чем-то прилетает сзади, и сознание постепенно уплывает.

Глеб Геннадьевич обнаружил себя скрючившимся возле кровати. Головная боль постепенно отступала, но руки мелко дрожали и никак не хотели униматься. Он сжал виски, пытаясь заглушить навязчивый голос: «Find it. Destroy them». Медленно поднявшись, мужчина протёр глаза, будто не веря, что произошедшее не было сном. «Кирилл Аркадьевич! Сукин сын». Он абсолютно точно узнал человека из воспоминания: им был гендиректор «Заслона». «Кто-то позарился на твоё добро? – обратился он ехидно к нему. – Что же ты там прячешь, раз какой-то американец решил разделить с тобой это?» Включив голограммный проектор, он быстро нашёл новость об учёном, вызывая тем самым ещё большую дрожь в руках и новый поток мыслей, из которых главной была: «Я должен закончить начатое». Откуда в нём взялось такое рвение, Глеб Геннадьевич объяснить не мог, но этого и не требовалось, словно цель была самой собой разумеющейся, словно для неё он существовал всю жизнь. Была ли это его цель? Внезапно раздался звонок от Игоря, и мужчина с болезненным стоном принял его.

– Глеб Геннадьевич, вы просто гений, – с воодушевлением начала голограмма работника.

– Не ожидал от тебя такое услышать. Что там? – поторопил Глеб Геннадьевич. Он сгорал от нетерпения, но сам не понимал: то ли хотел услышать результаты, то ли ворваться в самое сердце «Заслона» и найти там то, чего никогда не видел.

– Удалось расшифровать «секретные данные» КОР-чипа. Благо «Квант-Энигма» оказалась не так сложна в использовании, – продолжил Игорь. – Я перешлю Вам – сами изучите.

– То есть они действительно использовали квантовое шифрование?

– Да, так и есть.

– Необычно, но не то чтобы совсем ново, – заключил Глеб Геннадьевич. Это открытие стало для него отдушиной: оказывается, Кирилл Аркадьевич не такой уж и мастер-изобретатель. «Хотя о чём я говорю? Он мне нейроны подсадил. Хрен знает, на что ещё способен и может решиться».

– И всё же не стоит недооценивать. То, что существует метод такой расшифровки, не значит, что все догадаются его применить, а тем более достать «Квант-Энигму».

– А что с перепрошивкой?

– КОР-чип придётся оставить, потому что к «О8» по параметрам больше никакой не подходит, – заверил Игорь. – Но теперь всё оптимистичнее: поскольку я извлёк все данные, можете не беспокоиться за свою безопасность. Я загружу в неё новые алгоритмы, и она станет послушным роботом. Есть какие-то пожелания по функциям?

– Мне нужно, чтобы ты оставил ей умение анализировать, но вычленил все алгоритмы подчинения «Заслону». В общем сделай так, чтобы она с теми же умениями работала на меня.

– Я, конечно, не уверен, что разберусь, где какой алгоритм, но попытаюсь.

– Спасибо, Игорь. Закончишь работу – и тебя ждёт новая жизнь.

Голограмма Игоря задумчиво опустила голову.

– Знаете, Глеб Геннадьевич, какой бы опасной ни была эта ситуация, я благодарен Вам, что дали возможность изучить новые технологии. Возможно, когда-нибудь, когда подобные роботы войдут в обиход, я куплю себе такого и назову в Вашу честь. Если, конечно, буду ещё ходить по этой грешной земле… Вы же точно меня прикроете?

– Честное пионерское, – улыбнулся Глеб Геннадьевич, вспомнив древнее обещание. – Денег, что я тебе дам, хватит на, чтобы продлить себе жизнь. А вот память обо мне будет жить лишь в твоём роботе.

– Что Вы такое говорите? – всплеснул руками Игорь.

– Я не знаю, сколько мне осталось… У меня есть план, который ведёт прямо в руки врага, но без этого у моей жизни нет смысла.

– Вы меня пугаете. Я, конечно, не знаю, что Вас связывает с «Заслоном», но это точно Вы говорите?

Глеб Геннадьевич тяжело вздохнул. Конечно, это говорил он. Разве может то, что находится в его голове, принадлежать не ему?

– Да, Игорь. Занимайся делом…

Завершив звонок, мужчина открыл переданные ему «секретные данные». Дрожащими пальцами он открыл текст под названием «2 года. Отчёт». Глеб Геннадьевич мгновенно вспотел, предвкушая содержимое, и нерешительно открыл. На голограмме развернулось полотно текста, которое содержало полное досье на него. Там было всё: от прихода на работу и ухода с неё, запланированных мероприятий, стиля одежды до анализа характера, целей, поведения. «Они контролировали каждый мой шаг, – Глеб Геннадьевич ужаснулся. – Но зачем? Неужели пересадка нейронов была запланирована так давно? И по какому принципу выбрали меня?» Всё больше погружаясь в безрадостные размышления, Глеб Геннадьевич открыл первое видео. Обстановка на нём была знакомая, и он понял, что запись велась из комнаты Леночки. Мужчина обернулся и посмотрел на смежную с её комнатой стену. «Вот, что за пятно было, – догадался он. – Игорь говорил про выдвижные камеры глаз. То есть она просто стояла и следила за мной, поэтому так быстро реагировала на панические атаки». Однако это были не все видео. Большинство содержали информацию о повседневной жизни Глеба Геннадьевича. Особо важными были отмечены сделанные после операции. «Видимо, она тщательно следила за моим состоянием. Соответственно, гендиректор тоже всё знал, причём, вероятно, в режиме реального времени». Но настоящий шок настиг его, когда он открыл последнее видео под названием «Эллиот». «Это ещё что такое?»

На картинке показалась знакомая тёмная комната. В углу сидел человек, привязанный какими-то нитями к ржавому радиатору. Он поднял голову к камере, и Глеб Геннадьевич сразу же узнал в нём пропавшего учёного. Сердце сильно кольнуло, а на глаза вдруг навернулись непрошеные слёзы. Учёный попытался сдвинуться, но тело его переваливалось тяжело. На коже тут и там были видны большие синяки, а правая рука неестественно согнута. Сердце Глеба Геннадьевича снова болезненно сжалось. «Как же жалко я выгляжу», – подумал он. Внезапно в камеру вошёл мужчина, оказавшийся не кем иным, как Кириллом Аркадьевичем. Он медленно, с издевательской улыбкой подошёл к пленному, осматривая его, а затем, присев, схватил за подбородок.

– Ты знаешь, что тебя больше не будут искать? Скоро об этом объявят всем, – ехидно прошипел гендиректор. – Я смогу использовать тебя на полную, – подтверждая свои слова, Кирилл Аркадьевич постучал по голове учёного. – Ты, конечно, гениален, но ума не хватило сделать всё чисто. Или просто я лучше тебя?

Учёный со страдальческим видом взглянул на Кирилла Аркадьевича.

– Пошёл ты нахрен, ублюдок, – сказал он на чистом русском.

– Я до сих удивляюсь тому, как твои кураторы постарались обучить тебя говорить без акцента. Надо отдать им должное.

– Что ты со мной сделаешь? – прохрипел учёный.

– Ах, ничего особенного. Просто поможешь мне в эксперименте, который я давно хотел провести. А то в нём никто не хочет участвовать, – хищно улыбнулся гендиректор. – Надо же тебя как-то наказать за попытку кражи моих секретов.

Он отпустил голову несчастного и подошёл к Леночке, от чьего лица велась съёмка.

– Второй подопытный готов?

– Почти созрел. Осталось сделать последний нажим, – отрапортовала Леночка.

– Хорошо, – кивнул Кирилл Аркадьевич. – За что боролись, на то и напоролись, – крикнул он в сторону учёного и вышел из комнаты.

На этом запись обрывалась. Глеб Геннадьевич тяжело откинулся на кровать. Голова гудела, одежда прилипла к телу от пота, будто он сидел в той комнате. «Мне пересадили нейроны учёного, – сказал он сам себе. – Наверное, я осознал это давно, но не мог смириться. Теперь понятно почему я так реагировал на его фотографии. Эллиот… Что же ты хотел достать в «Заслоне»?» Глеб Геннадьевич не мог отделаться от мысли, что ему нужно узнать, ради чего учёный пожертвовал своим мозгом. Была ли это его мысль, он не мог знать. Всё уже смешалось. От секунды к секунде господство нейронов в его голове переходило «из рук в руки». Внезапно голографический проектор ожил ‒ Кирилл Аркадьевич.

– Чёрт, – прошептал Глеб Геннадьевич, однако откладывать разговор смысла не было, потому звонок пришлось принять.

– Глеб Геннадьевич! – в голосе гендиректора послышалась угроза, а поза его голограммы выражала недовольство. – Мы ведь с Вами договорились об отчёте. Так дела не делаются. Где вы пропадали?

– Прошу прощения, – почти искренне ответил Глеб Геннадьевич, хотя наружу рвалось негодование и желание выплеснуть всю правду на гадливого гендиректора. – Меня мучили панические атаки.

– Транквилизаторы не помогают?

– Помогают, но мне нужно ещё, – Глеб Геннадьевич, воспользовавшись своим положением, решил поймать Кирилла Аркадьевича на крючок. – Или у Вас есть другие методы борьбы с ними?

Голограмма Кирилла Аркадьевича на секунду исчезла, а затем, вновь появившись, предложила:

– Подлетайте завтра ко мне в офис. Проанализируем Вашу мозговую активность.

«Отлично, ‒ обрадовался Глеб Геннадьевич. – Попаду в его логово, а там и до цели недалеко. Надеюсь, Игорь перепрошьёт Леночку до завтра».

– Спасибо за предложение, Кирилл Аркадьевич.

– Надеюсь, Вы ещё не пожалели о своём решении, ‒ голос гендиректора стал заговорщицки низким. «Ну каков гад», ‒ подумал Глеб Геннадьевич.

– Не пожалел, конечно. Несмотря на побочные реакции, я получил то, что хотел.

– Рад за Вас. Тогда жду завтра, ‒ не дождавшись ответа, гендиректор отключился.

Разговор оставил на душе пренеприятнейшее ощущение. «Что ж, дело за малым, ‒ горько усмехнулся Глеб Геннадьевич. ‒ Пусть Эллиот покажет мне дорогу». Мужчина был рад, что гендиректора удалось уговорить на визит, однако радость омрачалась осознанием подконтрольного положения. «Он ведь может заманить меня в ловушку. Я уверен, он уже знает, что случилось с Леночкой, и догадывается, что от учёного мне передались не только знания, но и цели». Ощущение присутствия второго человека в голове до сих пор поражали Глеба Геннадьевича. Он уже не пытался сопротивляться чужой воле, а, наоборот, сам стал заинтересован в раскрытии тайны. «Пусть это закончится для меня плачевно, но я не могу иначе. Либо жить в страданиях с неисполненным долгом, который будет мучить меня до конца дней, либо вырезать нейроны и стать, вероятно, овощем». Мужчина надеялся, что после исполненного Эллиот в его голове навсегда замолчит.

К утру следующего дня позвонил Игорь и сказал, что перепрошивка Леночки закончена. Получив робота обратно, Глеб Геннадьевич почувствовал лёгкое волнение, опасаясь того, что её алгоритмы всё равно остались верны «Заслону». Когда Леночка включилась, мужчина внимательно осмотрел её.

– Кто твой хозяин?

– Васнецов Глеб Геннадьевич, владелец компании «Шевели мозгами»…

‒ Достаточно. Ты знаешь что-нибудь о Кирилле Аркадьевиче?

– Это общеизвестный факт. Кирилл Аркадьевич является генеральным директором АО «Заслон», специализирующемся…

‒ Стоп. Ты когда-нибудь бывала в «Заслоне»?

– Никогда, Глеб Геннадьевич.

– Значит, завтра побываешь.

– О, как интересно! – воскликнула Леночка. – Мы пойдём на экскурсию?

– Почти. Тебе знакомо имя Эллиот?

– Такое имя есть у многих американских актёров, медийных деятелей…

‒ Нет, ты знаешь учёного по имени Эллиот?

– Не знаю.

– Вот и хорошо, – конечно, Глеб Геннадьевич не был до конца уверен, что Леночка ничего не скрывает, но решил положиться на интуицию и качественную работу Игоря.

Остаток утреннего сна прошёл беспокойно. Мужчина снова видел камеру, где сидел учёный, длинные коридоры, двери, с лёгкостью открывающиеся перед Эллиотом. Проснувшись, он попытался восстановить хотя бы часть тех деталей, которые посетили его во сне. «Спасибо за подсказку», – мысленно обратился он к своему сожителю по черепной коробке. Как правильно подготовиться к штурму хранилища «Заслона», Глеб Геннадьевич не знал. Взять с собой слишком много означало нарваться на подозрения. Уже то, что он брал с собой Леночку, заставляло волноваться. Пропустят ли её или оставят на входе? Конкретных целей для неё не было. Мужчина просто надеялся, что некоторые входы работают с фейсконтролем и узнают Леночку. Ну а ещё он рассчитывал, что она сможет прикрыть его или пожертвовать собой. «Хорошо, что она не живая, а то было бы жаль», – такими словами он оправдывал свою готовность бросить Леночку в самое пекло и спастись самому. Конечно, девушка не была живой, но так хорошо имитировала человека, что чувства возникали к ней абсолютно человеческие. «Она всего лишь робот. Каким бы ни был робот, он никогда не станет человеком. Он себя не осознаёт».

Прибыв к «Заслону», Глеб Геннадьевич, как всегда, прошёл проверку на входе. Когда к сканеру подошла Леночка, внутри всё сжалось. «Надеюсь, она ещё не выписана из системы». Секунды проверки слились в часы, заставляя бедного Глеба Геннадьевича протаптывать дыру в асфальте. Однако всё прошло гладко, и уже через минуту они оказались в холле «Заслона». «Всё слишком хорошо. Я намеренно иду в ловушку, которую для меня подготовили», – подумал Глеб Геннадьевич.

В кабинете его уже ждал Кирилл Аркадьевич. Заметив Леночку, он сощурился, будто проверяя по её поведению, на чьей она стороне.

– Ах, Ваш секретарь Леночка, Глеб Геннадьевич, – приторно-добродушно начал было гендиректор. – Хорошо выполняет свою работу?

– Блестяще! – с такой же гиперболизированной улыбкой заверил Глеб Геннадьевич. – Я рад, что Вы порекомендовали мне её два года назад. Самый ценный и верный сотрудник в моей компании!

Кирилл Аркадьевич хитро прищурился. Это была игра, где каждый исполнял свою роль. Оба понимали, что человек напротив держит за спиной смертоносный нож, но спектакль нужно было показать до конца. Гендиректор повернулся лицом к окну, как будто намеренно затягивая диалог.

– Скажите, Глеб Геннадьевич, – всё же начал он с натянутой доброжелательностью. – Вас устроили результаты нашей операции?

Секунду мужчина раздумывал над ответом. «Лучше не злить его пока».

– Я же уже говорил, что всё в порядке. Я не пожалел о решении.

– Я уже не спрашиваю о том, пожалели ли Вы, – в голосе Кирилла Аркадьевича послышалась скука. – Что больше всего повлияло на Вас? Какое самое значительное изменение в своей личности Вы можете отметить? – он повернулся лицом к собеседнику, и Глебу Геннадьевичу показалось, что в глазах гендиректора притаилась сама смерть. Зверь испытывал свою жертву перед кончиной, истязал. «Он не оставит просто так того, что я узнал и что сделал», – Глеб Геннадьевич нервно сглотнул и приготовился умирать.

– Наверное, я открыл в себе талант к точным наукам. Как Вы и говорили, донор обладал такими знаниями.

– Это о-о-очень хорошо, – Кирилл Аркадьевич растягивал слова с блаженной улыбкой, обходя при это собеседника по кругу, как удав, вьющийся вокруг схваченного кабана. – А у Вас никогда не возникло желания узнать, кем является Ваш донор?

Глеб Геннадьевич ощутил металлический привкус во рту. Оказалось, от напряжения он так сильно прикусил щёку, что на язык тонкой струйкой посочилась кровь. Приближение гендиректора и траектория его движения не сулили ничего хорошего, а вопросы, заданные уже со знанием ответа, давили на голову и вынуждали сдаться прямо сейчас.

– Совру, если скажу, что не интересовало, – из последних сил мужчина постарался взять себя в руки. «Он меня не раскусит. Вернее, уже раскусил, но я не сознаюсь. Мне только нужно, чтобы он ушёл». – Но мы же договорились об анонимности.

– То есть Вы честный человек, который следует всем договорённостям? – в вопросе звучала такая издёвка, что продолжать врать было уже просто принципом.

– Да, – понадобились все силы, чтобы не отвести взгляд и не засмеяться, вынуждая прекратить спектакль.

– Тогда…

Внезапно из-за двери послышался какой-то крик. Это звали Кирилла Аркадьевича. Глеб Геннадьевич, всё это время напряжённо вжимавшийся в кресло, чуть не застонал от облегчения.

– Подождите секунду, – сказал гендиректор и направился к двери.

– А где… туалет? – вопрос вышел спонтанным и несуразным, но нужна была хоть какая-то причина слинять. Кирилл Аркадьевич слабо улыбнулся одним уголком губ, принимая следующий ход игры.

– Прямо по коридору и направо. Переволновались?

Глеб Геннадьевич лишь слабо кивнул, прежде чем прошмыгнуть впереди Кирилла Аркадьевича и броситься в указанном направлении, по пути задев работника, ожидавшего начальника у двери. Леночка не заставила себя ждать и тоже бросилась за хозяином. «Это ловушка, ловушка, – думал он. – Не может быть всё так идеально. Он даёт мне фору, хочет узнать, что я буду делать. А я снова попался на его крючок». Дождавшись Леночку, Глеб Геннадьевич пошёл дальше. По воспоминаниям из сна он преодолевал лестницы и коридоры, стараясь двигаться быстро, но при этом не привлекать внимания. Девушка не отставала, следуя по пятам за мужчиной и не задавая никаких вопросов. Спустившись в подвал, Глеб Геннадьевич оглянулся. Впереди тянулся длинный коридор, в конце которого ничего нельзя было разглядеть. «Это он». Посмотрев на Леночку, мужчина тихо сказал.

– Сейчас мы идём на рискованное дело. Я могу умереть или ещё что похуже… Не дай им себя взять. Если сможешь меня вытащить, попытайся. Если меня схватят, – он положил руку ей на плечо, – активируй протокол самоуничтожения. Они не должны получить никакой информации.

– Я спасу Вас, Глеб Геннадьевич, ‒ Леночка сжала своей рукой его, и в этом жесте было больше тепла, чем за все два года её работы, чем в любом человеке, когда-либо присутствовавшем в жизни мужчины. – У меня нет жизни без Вас. Только Вам я и нужна…

Глеб Геннадьевич вспомнил не сразу.

– Ты ведь уже говорила это, ‒ сказал он, как будто спрашивая у себя самого, было ли это правдой.

– Разве? – Леночка очаровательно улыбнулась, и в улыбке этой не было ни капли лжи, а лишь полная преданность и смиренность. По крайней мере, так думалось Глебу Геннадьевичу.

Закончив с сантиментами, они двинулись дальше по коридору. Камеры светили красным. «Идиот я, – отругал себя мужчина. – Ладно, не было времени на это». Продвигаясь почти бесшумно, Глеб Геннадьевич и Леночка постоянно осматривались в поисках ловушек, хотя было понятно, что в главную ловушку они уже попали. В знакомой обстановке часть мозга Глеба, принадлежавшая Эллиоту, просыпалась всё чаще. Уже было непонятно, кто руководит процессом и осуществляет движение. Оставалась лишь цель. «Я должен доставить секреты этого ублюдка своим. Он готовил войну против нас». Был неясен лишь один момент: как его примут так называемые «свои»? В новом теле Эллиот вряд ли смог бы внушить доверие соотечественникам, да и транспорт найти не представлялось возможным.

Наконец впереди показалась знакомая дверь. «Бог дал мне второй шанс, а железная девка мне поможет». Мужчина посмотрел на Леночку. Та снова улыбнулась и кивнула, давая знак, что готова действовать. Дойдя до двери, он ввёл жестовый пароль, и та начала медленно открываться, когда вдруг кто-то грубо схватил его за предплечье и развернул на себя.

– На те же грабли, Эллиот, – едко усмехнулся гендиректор.

– Я не Эллиот! – закричал Глеб Геннадьевич.

– Ну конечно, ‒ Кирилл Аркадьевич наклонился к его лицу. – Ты просто кретин.

Он уже замахнулся, но из тени вдруг выпрыгнула притаившаяся Леночка, впечатываясь головой прямо в нос гендиректора. Тот завыл от боли, прижимая к лицу ладонь, сквозь пальцы которой постепенно стала вытекать кровь.

– Сука! – заорал Кирилл Аркадьевич.

Пока он очухивался, Глеб Геннадьевич подлетел к нему и, схватив за волосы, устроил стремительную встречу лица противника со стеной. Тут же повсюду завыли сирены.

– Скорее! – крикнул Глеб Геннадьевич, укладывая вырубившегося Кирилла Аркадьевича на пол. «Он настолько уверовал в свою неуязвимость, что пришёл один?»

– Идите, Глеб Геннадьевич! – послышался голос Леночки, и она впихнула мужчину в открывшуюся дверь хранилища. – Я сделаю, что смогу!

Успев лишь кивнуть, он повернулся и обнаружил себя в огромном помещении, потолок которого достигал не менее пятидесяти метров. В следующую секунду включился свет, ослепив непрошеного посетителя. Привыкнув к яркости, Глеб Геннадьевич осмотрелся. Увиденное повергло его в шок. Повсюду стояли огромные ёмкости с плавающими в них телами с открытыми глазами и проводами, вживлёнными в череп. Над этими ёмкостями уместился громадный стеллаж, на каждой полке которого располагались… те самые технологии? Где-то стояли дроны, ранее никогда не виданные, где-то лежали ракетницы, ракеты к ним и другое неизвестное оружие. Возле двери стоял маленький голографический проектор. Глеб Геннадьевич, превозмогая опасения, включил его. В воздухе тут же повисла голограмма дрона с полки, а внизу подпись: «БРЛС «РЕЗЕЦ»». Ещё ниже были даны его технические особенности: треугольный корпус, чёрный радиопоглощающий композит, антигравитационные модули, 6 линз с УФ/ИК/радарным зрением, фотонный камуфляж. Далее было сказано, что дрон видит тепловые следы 72-часовой давности, использует импульсный заряд (выводит из строя импланты), металлические щупальца. Пролистав дальше, Глеб Геннадьевич узнал про НАР С-8 (неуправляемые авиационные ракеты), умный взрыватель, ТЮЛЬПАН-В1, ПСПИ и ПСКИ (световые комплексы), ИПЩ (импульсопоглащающий щит). Далее на голограмме показался уже знакомый КОР-чип. «Охренеть можно», – сказать, что Глеб Геннадьевич был в шоке, оказалось недостаточным. Или это удивился Эллиот. Важно было одно – зафиксировать информацию и стащить хоть что-нибудь. Однако снаружи послышались торопливые шаги.

– Глеб Геннадьевич! – это крикнула Леночка, намекая на приближающуюся угрозу. Сирена до сих пор ревела.

– Вот чёрт! – Глеб Геннадьевич, схватив с пола металлический стержень, по инструкции, предназначенный активировать ИПЩ, выбежал из хранилища. Он увидел, как подбежавшие вооружённые люди поднимают с пола ещё не пришедшего в себя Кирилла Аркадьевича. Один из них, завидев Леночку, ринулся к ней, но Глеб Геннадьевич бросил в него стержень, попав по лицу. Пока человек потирал ушибленный лоб, другие оставили в покое Кирилла Аркадьевича и достали из ремней парализаторы, постепенно наступая на Глеба Геннадьевича. «Так далеко я ещё не заходил», – подумалось ему.

– Иди сюда, крысёныш, ‒ мерзко прошипел один из преследователей, потрескивая парализатором. Позади «крысёныша» возвышалась запертая дверь, поэтому единственным путём отступления было проскочить мимо людей «Заслона». Но их было больше. Слушая звуки включающихся парализаторов, Глеб Геннадьевич отступал к двери, выставляя вперёд безоружные руки.

– Эй, головорезы! – раздался внезапно женский голос. Все обернулись и увидели, что Леночка на удивление быстро утаскивает гендиректора в хранилище. – Я брошу его туда, а потом закрою дверь, пароль от которой вы не знаете. Затем запущу протоколы активации оружия…

«Блефует, – улыбнулся про себя Глеб Геннадьевич. – Когда успела научиться?» Почти все тупоголовые спасатели гендиректора, видимо, преследуя главную цель сохранить ему жизнь, мигом двинулись на беззащитную девушку, внезапно потеряв смысл преследовать мужчину. Один из них, с ушибленным лбом, прикрывая лицо рукой, стал медленно подходить к Глебу Геннадьевичу, но из-за ограниченного поля зрения не заметил, как наступил на стержень щита и, поскользнувшись на нём, упал с грохотом на спину. Пока к нему подбежали его соратники, Глеб Геннадьевич схватил подкатившийся к нему стержень. Не разобравшись, как активировать щит, он стал трясти им, снова привлекая к себе внимание. Леночка в это время прикрывалась от парализаторов телом Кирилла Аркадьевича, постепенно отступая к двери хранилища. Наконец нащупав кнопку, Глеб Геннадьевич включил прозрачный щит и бросился к коридору, принимая на свою защиту удары парализатором, гася его электрические разряды, и толкая напавшего на него головореза. Выбежав в коридор, он обернулся и увидел, как сзади Леночку схватил мужчина.

– Глеб Геннадьевич, бегите! – крикнула она. На секунду Глеб Геннадьевич остановился, не решаясь бросить девушку в беде, но в голове прозвучало: «Run. Now!» И он побежал, преследуемый двумя людьми. Сердце шумно стучало, норовя сломать рёбра, в боку закололо от стремительного бега. Не оборачиваясь больше, он бросился на лестницу, по которой спускался в подвал. «Если это единственный проход, подкрепление уже может поджидать наверху», – от осознания новой опасности Глеб Геннадьевич сильнее стиснул щит. На лестнице вдруг раздались звуки шагов, и мужчина взмолился, чтобы они принадлежали людям из хранилища. «Нужно добраться до нашей базы, и там передать все данные для подготовки отражения удара «Заслона»», ‒ управление мозгом внезапно перенял на себя Эллиот. Перешагивая через ступеньку, он всё ближе подбирался к выходу, но разговоры внизу не давали успокоиться. Наконец дойдя до двери, ведущей в коридор основного корпуса, мужчина остановился, вслушиваясь в происходящее снаружи. Всё было тихо. «Выбора нет», – последние слова перед рывком вперёд. Глеб Геннадьевич влетел в неестественно пустой коридор. Сирена больше не орала. Осторожно заглядывая во все углы, он медленно продвигался вперёд. Когда мужчина был уже на середине коридора, дверь, из которой он вышел, с грохотом открылась, и на пороге появилась Леночка с парализатором руке. Обычно идеально уложенные волосы её были растрёпаны, одежда кое-где порвана.

– Лена! – крикнул Глеб Геннадьевич и побежал к ней. Она даже не сразу поняла, что он позвал её.

– Лена? – робот ошарашено стояла, принимая на себя объятия мужчины.

– Я так рад, что ты жива! – не осознавая сказанного, он осмотрел её с ног до головы. – Уходим скорее!

Глеб Геннадьевич схватил девушку за руку и побежал вперёд, увлекая её за собой.

– Где все? Опять ловушка? – во всём отделе не было ни одного человека. Мужчина старался двигаться быстро, но при этом всё время подстраивался под темп Леночки.

– Не волнуйтесь, Глеб Геннадьевич, я могу бежать быстрее, ‒ в подтверждение своих слов она набрала скорость и теперь уже тащила за собой хозяина.

Добежав до основной лестницы, они остановились.

– У нас есть план? – спросила девушка.

– Мне нужно… добраться… до базы, – деактивировав щит, Глеб Геннадьевич упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться.

– Базы? Где она находится?

Подойдя к девушке вплотную, Глеб Геннадьевич прошептал:

‒ Ул. Переломная, 15. Кафе «Дружба». Если добежишь до него без меня, скажи, что ты от Эллиота Кларка. Передай им щит и данные о технологиях из хранилища. Расскажу о них по дороге.

– Глеб Геннадьевич, Вы сами им всё расскажете. Не дурите, – она вдруг обхватила его голову руками и коротко поцеловала в губы. – Извините за сантименты. Нам не до этого.

«Это был алгоритм… или?» ‒ мужчина задумался лишь на секунду, а затем снова взял её за руку и побежал по главной лестнице вниз, по дороге рассказывая об увиденном оружии. Этажами ниже жизнь продолжала кипеть, поэтому они старались двигаться, как можно менее показательно. Головорезы «Заслона» на глаза им не попадались, однако это не успокаивало. Внезапно по всему зданию раздался голос гендиректора: «Внимание всем! Никого не впускать и не выпускать! Внимание! В здании преступники! Задержите их!» Все люди разом взглянули на лестницу, по которой спускались беглецы. Они выглядели слишком потрёпано, чтобы их можно было принять за работников или клиентов «Заслона». «Хватай их!» ‒ послышался многоголосый хор, и Глеб Геннадьевич с Леночкой пустились к выходу со всей скоростью. Расталкивая людей, пока те нападали по одиночке, беглецы приближались к главному входу, где сгустилась большая толпа. Быстро сообразив, Глеб Геннадьевич снова активировал щит, выставляя его вперёд, а Леночка щёлкнула парализатором. Бросаясь в толпу, они толкали людей, применяя к ним своё оружие. Работники «Заслона» хватали их за одежду, били руками и ногами, ставили подножки. Всё это стало огромным препятствием для успешного побега. Когда их почти схватили, Леночка протянула Глебу Геннадьевичу парализатор и тихо сказала:

– Всё же я должна выполнить свою задачу. Бегите. Я спасу Вас.

– Нет! Я тебя не оставлю! – мужчину накрыло волной отчаяния, и он с мольбой взглянул на девушку. Но та лишь покачала головой.

– Активирую протокол самоуничтожения! – крикнула Леночка и начала обратный отсчёт. Люди непонимающе переглянулись между собой, и это дало Глебу Геннадьевичу шанс продвинуться дальше к выходу. «Она нас пугает. Это всё пустые угрозы», ‒ слышалось отовсюду. Мужчина постоянно оборачивался, надеясь, что Леночка идёт с ним. Но она лишь включила звуковой тикающий отсчёт до реализации протокола, и тогда толпа стала растекаться в стороны, пропуская Глеба Геннадьевича к улице.

– Лена, идём со мной! – крикнул он и нашёл её покрасневшие глаза.

– Я выполню свой долг! Уходите!

К выходу уже стеклись охранники, начинённые оружием. Глеб Геннадьевич, обернувшись к двери, выбросился на улицу, где его тут же схватили две пары грубых рук. Они поволокли его куда-то вперёд, когда отсчёт Леночки послышался снаружи здания. Все обернулись, а она совершенно по-человечески взглянула на Глеба Геннадьевича и одними губами сказала:

‒ Прощайте…

После этого раздался взрыв. Повсюду поднялась пыль и послышался сильный грохот повреждённой части здания. Тот, кто был к роботу слишком близко, отлетели в стороны по кусочкам. Осколок стекла прилетел прямо в одного из схвативших Глеба Геннадьевича людей, заставив упасть и корчиться на земле. Его напарник, наплевав на схваченного, бросился на помощь. Глеб Геннадьевич двинулся вперёд, как можно скорее, по пути осознавая поступок Леночки. «Don't mourn her. She was never alive», ‒ как приказ, в голове прозвучал голос Эллиота. Оставляя позади разрушение и жертву единственного союзника, он по памяти продвигался к скрытой американской базе. Мимо него в обратную сторону то и дело пробегали кучки перепуганных людей. Громкий взрыв в «Заслоне» привлёк к себе чуть ли не всё население города: кому-то было просто интересно, что произошло, кто-то беспокоился за близких, кто-то спешил собрать материал для своего контента.

Однако мужчина старался не задерживаться и бежал вперёд со всей прытью, как никогда ранее. Увидев наконец синюю дверь кафе «Дружба», он ещё больше ускорился и добежал бы, если бы голова вдруг не начала раскалываться изнутри. Бросив щит на землю, а себя на колени, Глеб Геннадьевич стал прижимать руки к ушам, будто это могло помочь от разрыва черепа. Превозмогая боль, он всё же смог обернуться и увидел в небе несколько чёрных треугольной формы дронов с БРЛС «Резец» из хранилища «Заслона». «Импульсный заряд», – чтобы не пасть жертвой технологий, мужчина поднял стержень щита и активировал его в надежде хоть как-то снизить влияние металлических «птиц». Дроны продолжали посылать невидимые заряды, которые с характерным звуком разбивались о защиту. Глеб Геннадьевич тем временем стал продвигаться дальше к кафе. Не успевшие добежать до «Заслона» прохожие, разинув рты, остановились поглазеть на прибывшую летательную технику. «Идите домой, идиоты», – прогонял их Глеб Геннадьевич, но только про себя. Дроны не отставали. Опередив мужчину, они подлетели к кафе и загородили входную дверь, продолжая атаковать его импульсами. Щита не хватало, чтобы прикрыть себя со всех сторон. В это время в окнах «Дружбы» стали мелькать лица, а затем кто-то попытался выйти наружу. Однако вид дрона остановил смельчака на полпути, и он шмыгнул обратно, попутно закрывая дверь на замок. «Вот чёрт, – от досады хотелось выть. – Теперь мне точно не пробраться туда через главный вход. Надо искать запасной». Глеб Геннадьевич лёг плашмя на землю и прикрыл себя щитом сверху, делая круг, чтобы добраться до задней части кафе. Всё это сопровождалось криками и топотом прохожих, которые постоянно спотыкались о ползущего мужчину. Дроны, видя безуспешность попыток использования импульсов, мелко затряслись, и из люков на дне их стали выползать металлические щупальца. «Я худею без баяна», – Глеб Геннадьевич, почувствовав прежнюю лёгкость в голове, всё же вскочил с земли и бросился напролом к зданию базы. Дроны выпускали свои длинные металлические прутья, норовя схватить убегающего мужчину. Видимо, они были предназначены не для поимки людей, а потому это выглядело, как попытка попасть по комару топором. Однако один из них всё же сильно задел руку Глеба Геннадьевича, и теперь из порванного рукава текла тёплая жидкость. «Чёрт, дорогой костюм», – возмутился мужчина. Когда он добежал до обратной стороны кафе, дроны снова подключили импульсные заряды, вынуждая остановиться. Глеб Геннадьевич забился в какой-то угол, одной рукой сжимая повреждённое плечо, а второй прижимая голову к ногам. Бежать больше не было сил. Оставалось только надеяться на чудо, в которое он никогда не верил. Да и не зря у дронов в комплекте была БРЛС «Резец». Они видели цель сквозь любые стены и преграды. «Да выйдет на помощь хоть кто-нибудь или нет?! – от боли и отчаяния зубы сжались, а тело стало покачиваться вперёд и назад. – Тоже мне союзнички. Хрен вам, а не технологии». На самом деле, выходить никому не надо было. В окнах появились сосредоточенные лица, которые видели только парящие вокруг дроны и что-то живо обсуждали. До скорчившегося в углу человека им не было никакого дела. Конечно, ведь он не был одним из них. Он не был Эллиотом Кларком. Когда железные птицы подлетели к Глебу Геннадьевичу, тот уже не пытался сопротивляться. Всё, чего он хотел, – это отмотать время назад, желательно к своим годам 30, и никогда даже не задумываться о пересадке органов. «Я слишком далеко зашёл, заигрался в бессмертного». Сначала послышался громкий скрип, а потом из одного дрона донёсся голос гендиректора:

– Куда же ты нас привёл, Эллиот? Неужели это база американцев, подло притаившаяся на моей Родине? – мягкий победный смех. – Ну конечно, это она. Куда же ты ещё мог понести свою задницу вместе с моими секретами?

Этот же дрон протянул громоздкое щупальце к Глебу Геннадьевичу, схватив его, поднял в воздух и поднёс прямо к галдящему динамику.

– Ты снова мой, Эллиот. Думаешь, я не догадался, что ты использовал бедного Глеба для осуществления своих грязных целей? Ты же не надеялся, что, пересаживая твои никчёмные мозги, я позволю себе просчитаться и не понять, что ты возродишься?

Глеб Геннадьевич поморщился от громкого звука. Всё его тело обмякло, и по нему стал волнами прокатываться холод. Так вытекающая кровь забирала с собой жизненные силы.

– Гаси его… – последнее, что он услышал.

Очнулся Глеб Геннадьевич от сильной боли в руке. Еле разлепив глаза, он обнаружил себя в знакомой комнате, где держали Эллиота. Всё тело гудело. Потрогав раненое плечо, мужчина почувствовал под пиджаком тугую бинтовую повязку. «Не захотел по-современному лечить, ирод. Хочет, чтобы помучился». Ещё во рту сильно сушило, а желудок грозил завыть на всё здание. Проведя рукой по полу, Глеб Геннадьевич задел что-то острое. Это оказалось ржавое лезвие. «Откуда?» Мужчина поднял его и покрутил в руке, проведя пальцем по острию. «Когда же это закончится?»

Как всегда, очень вовремя, будто он подслушивал мысли, тихо открыл дверь и вошёл Кирилл Аркадьевич. Сначала он не говорил ни слова, лишь вальяжно прохаживался по комнате, словно был там один. Наконец подойдя к Глебу Геннадьевичу, гендиректор присел на корточки, как когда-то перед учёным, и повернул его лицо к себе.

– С кем я сейчас буду говорить? – почти вежливо спросил Кирилл Аркадьевич.

Глебу Геннадьевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы раскрыть пересохшие губы и издать хоть какой-то звук.

– Г… Глеб.

– Хм, Глеб… Как тебе твой новый сосед по голове? – в словах сквозило обвинение, как будто Глеб Геннадьевич специально выбрал себе вторую личность.

– Отвали… – от усталости и жажды получалось произносить только отдельные слова и то с натяжкой.

– Глеб! – вот уже прозвучала обида. – Мы же с тобой друзья. Против тебя я ничего не имею.

– Зачем… зачем ты… втянул меня…в это?

– О-о-о, я не хотел причинять тебе зло. Просто… – гендиректор отвёл взгляд. – Мы с тобой так похожи.

Глеб Геннадьевич активно закачал головой.

– Да-да. Помнишь, как ты сказал мне, что, когда достиг всего, этого кажется мало?

Глеб Геннадьевич сглотнул скудную слюну и прикрыл глаза.

– Я понимаю тебя, – гендиректор развёл руками. – Я руковожу огромной империей, разрабатываю передовые технологии. Всё делается с моей подачи и по моему уму. Гнусные американцы точат под нас столетиями, а я должен сидеть и смотреть на это? Я хотел быть готовым к войне. И я подготовился к ней. Но нельзя было недооценивать врага, – Кирилл Аркадьевич снова встал, продолжая свой монолог. – Они подослали к нам свою шавку – Эллиота Кларка. Он внедрился в нашу компанию, разузнал про наши технологии и решил сделать то, за чем его сюда послали, – слить данные своим.

Глеб Геннадьевич тихо усмехнулся.

– Как же ты… такой гений… допустил это?

Кирилл Аркадьевич противно поморщился.

– Да, это была моя ошибка. Слишком уверен в себе. Однако я взял его, я прознал про его планы. Сначала я не знал, что с ним делать, держал на привязи, пока его не перестали искать. У меня была ещё одна цель: эксперименты. Как же так, что монополия на пересадку органов не может пересадить мозг? Однако желающих поучаствовать в опыте, к сожалении, не было. Кроме донора – Эллиота Кларка. Я понял, что могу использовать его. Конечно, я представлял, что есть риски возрождения его личности и новой попытки захвата наших технологий. Но это было бы даже хорошо: значит, я справился, я филигранно пересадил мозг.

– А при чём здесь я? – Глеб Геннадьевич задал главный вопрос, который мучил его почти с самого начала.

– О, ты тоже не был случайностью, Глеб, – гендиректор довольно улыбнулся. – Я видел твою тягу к изменениям с тех пор, как ты впервые пересадил у нас почку. Ты ведь не просто покупал у нас органы. Ты собирал себя заново, как инженер собирает идеальный механизм. Но мозг… – он постучал по виску пальцем. – Вот единственная деталь, которую нельзя заказать по каталогу. Но как предложить тебе? Напрямую – слишком опасно. Ты мог меня сдать, мозги ведь запрещено трогать.

– Поэтому ты послал Леночку?

– Абсолютно верно! Она «обрабатывала» тебя целых два года, следила за тобой. Спросишь, почему я подослал робота. Во-первых, это тоже моё детище, которое нужно было протестировать не только в лаборатории. Во-вторых, это очень удобно. Я не получал пересказ произошедшего за день, а точно знал обо всех событиях, даже визуально.

– Как всё продумано…

– Обижаешь. У меня иначе не бывает. А сейчас я даже позволил Эллиоту зайти дальше, чтобы выдать их базу.

– Не ври. Просто ты… не справился с Леночкой, а когда Эллиот уже сбежал… ты не придумал лучшего оправдания, кроме как возможность выхода на базу.

– Да что ты понимаешь… – гендиректор закатил глаза. – Могу отдать тебе должное (или Эллиоту?) за то, что вынюхал природу Леночки. Всё-таки из вас с ним получился хороший тандем. Неужели ты даже не сопротивлялся его зову?

– Я хотел… разобраться…

– Шутка в том, что я даже не знаю сейчас, говорит со мной Глеб или Эллиот, пытающийся скрыться.

– Я же сказал тебе…

– И я, конечно, должен поверить своему врагу, который периодически берёт на себя управление телом.

– А зачем… ты спросил? Зачем это всё… было сказано? – даже такая вялая речь отобрала у Глеба Геннадьевича все силы, и он медленно стёк по стене на пол, оставшись лежать.

– Чтобы Глеб не обижался на меня, – гендиректор присел и похлопал ослабшего мужчину по плечу. – Чтобы понимал, почему я не могу его отпустить.

Кирилл Аркадьевич поднялся и, с жалостью посмотрев на своего заложника, направился к двери.

– Ты, наверное, думаешь, что я подонок? – в его голосе впервые послышалась искренняя печаль. – Для Эллиота Кларка, да, но не для Глеба.

– И что дальше?.. – не унимающийся разум, объединивший в себе две личности, хотел лишь одного – определённости. Но гендиректор был слишком занят, чтобы давать ничтожествам шанс на успокоение. Он вышел, тихо заблокировав дверь.

Эллиот смотрел в потолок и отсчитывал секунды до смерти, которая всё никак не спешила его посетить. Заскучав от бездействия, он дотянулся до ржавого лезвия, оставленного им же несколько недель назад, затянул рукав и, приложив остриё к коже, выцарапал кровавое клеймо: «Used brain».

Для пленника все сутки слились в сплошную прямую. Каждый день он проводил в страданиях, усталости, безнадёге. Гендиректор забрал у него даже лезвие, чтобы Глеб не смог покончить с собой. Рассудок медленно покидал его, всё больше уступая главенство Эллиоту. Пленник ожидал неизвестной участи, всё больше понимая: он попал в бесконечный ад, где будет вариться в холодном тёмном котле за совершённое. Мужчина даже не мог сказать, прошли ли годы с тех пор, как он оказался заперт, пока в один прекрасный день его вновь не посетил слегка постаревший Кирилл Аркадьевич. Он был словно ангел, открывающий врата в рай. Протягивая руку к обессиленному, гендиректор осветил всё пространство вокруг надеждой.

– Пора, ‒ позвал он ангельским голосом, и на этом мучения прекратились.

60 лет спустя.

Игорь шёл по светлому пляжу, зарывая ноги в тёплый песок. Несколько дней назад недалеко от его виллы открылся магазин по продаже нового поколения роботов «О8», полностью имитирующих человека. Он даже и думал, что когда-нибудь доживёт до момента их внедрения в социальную жизнь, а потому с воодушевлением шёл приобрести премиальный товар.

Магазин был небольшим, но людей там собралось великое множество. Всем было интересно открыть для себя новые возможности технологий. Для Игоря же такая разработка не была в новинку. Он пришёл туда, чтобы обрести друга и назвать его в честь своего давнего начальника – Глеба Геннадьевича, которому по сей день был благодарен за роскошную жизнь. После того случая Игорь ещё несколько лет оглядывался, боясь, что «Заслон» его уничтожит. Но постепенно страх прошёл, но о Глебе Геннадьевиче Игорь больше ничего не слышал. Он пересадил себе почти все органы, и потому, чтобы не заскучать в своём долголетии, решил купить имитацию человека. Игорь вальяжно прохаживал по рядам, высматривая себе модель мужского пола, пока не наткнулся на необычный экземпляр. Сначала мужчина не понял, что в роботе такого особенного, но чем дольше всматривался, тем больше ужасался. Это был Глеб Геннадьевич. Игорь подошёл ближе и вгляделся в лицо экспоната: оно было безэмоциональным, только лёгкая улыбка, стандартная для витрины, трогала губы. Однако внимательный человек, которому не чужды чужие чувства, заметил бы, что в глазах затаилась боль. Игорь с непониманием рассматривал робота. «Он как настоящий… Как тот самый Глеб Геннадьевич». Мужчина посмотрел ниже и заметил на левой руке два слова, написанных красным, для экзотики сделанных под порезы: «Used brain». Игорь почти дотронулся до надписи, но отпрянул, когда сзади раздались тихие шаги и покашливание:

– Определились с выбором? – насмешливый властный голос.

– Н… нет, – запинаясь ответил мужчина. Увиденное не укладывалось в голове. «Может, просто по его образу сделали робота?»

– Почему?

– Я возьму женскую модель, – Игорь хотел было повернуться и пойти восвояси из этого магазина, но на плечо легла тяжёлая рука.

– Но ведь женщину нельзя назвать мужским именем…

– Вы о чём? – работник сервиса сглотнул, опасаясь услышать что-то страшное.

– Вы обещали назвать робота в его честь. Разве не так, Игорь?