Утолить голод

Палящее солнце уступило мрачным сумеркам, когда часы пробили шесть. Поздним летом плотная пелена тьмы сгущалась намного раньше над плодородными землями Астии, где люди боялись и носа из дома высунуть. Суеверные, не более. Но не без причины.

Ходили среди обычного люда страшные легенды, связанные с тёмной ночью и её последователями. Все они были как-то связаны со смертью и пытками, но вникать в россказни простых крестьян — не самая умная мысль. Пока все запирали покрепче двери, завешивали окна, боясь впустить в дом яркий свет лунного диска, в замке Неи Вивьен уже начинался праздник. Приглашённых гостей различных рас приветливо встречали шевалье. Общий колорит был настолько пёстр, что в пору собрать все страшные легенды в одном месте и умереть от разрыва сердца.

Слуги во дворце с раннего утра готовили главный зал и гостевые комнаты, чтобы угодить высокопоставленным чинам. Суета продолжалась весь день: натирались до блеска окна и посуда, запах еды доносился до садов. Такое пиршество явно имело за собой основание.

Разумеется, ничего в мире не делается просто так, особенно если правила приличия обязывают собирать на балу даже неприятелей. Тем не менее об этикете никто старался не забывать: представители знати различных рас переговаривались между собой, сбивались в небольшие кучки и ждали самого важного объявления, о котором знали заранее.

Людскому королю такое столпотворение было не по возрасту, но в угоду политики балы проводились достаточно часто. Как ни странно, но большинство важных решений также обсуждались в неформальной обстановке. Для молодого поколения — это своего рода норма. Для старого — вынужденная адаптация под современность.

Пока гости потихоньку подтягивались к главному залу, королевская чета всё ещё не появилась. Династия Лангрисс заправляла плодородными землями долгие столетия. Продержавшись у власти около пятисот лет, они достаточно глубоко пустили корни, обосновав не самую сильную, но достаточно крепкую империю. Добыча природных минералов вывела производство на новый уровень и подкрепила торговые отношения с соседями. Однако для большей уверенности Клаусу III Лангриссу не хватало более устойчивой и надёжной опоры в виде союзника, из-за которого развели большое пиршество.

Все условия обговорены, договоры давно подписаны. Это событие принесёт плодотворное сотрудничество обеим сторонам. Или неизменный крах.

***

Пока во дворце царил хаос и туда-сюда сновали слуги, Эандаллин Лангрисс старалась не высовывать носа из своих покоев. В этот солнечный день на неё навалилась неуютным грузом большая серая лень. Казалось, провести время с самой собой до объявленного бала — неплохая идея, но вот перспектива сбежать прельщала ещё больше.

Невысокая фигура в белом одеянии выпорхнула из-за двери собственных покоев после объявления слуги, принесшего новость о недовольстве отца. Клаусу III не сильно льстил характер дочери. Её свобода действий и убеждения оставшейся в детстве маленькой леди. Однако другой дочери, менее своенравной упрямицы, у него не было.

Игнорируя запрос слуги на немедленное прибытие Эандаллин в главный зал, юная принцесса решила построить собственный маршрут. Она завернула на этаж ниже, обойдя с десяток прислуги, собирающей убранство в комнатах для гостей. Скромные по мнению Эан коридоры на самом деле представляли собой объёмные пространства, украшенные по пути статуями и гобеленами. Любого новоприбывшего служить в застенки замка поразили бы такие виды, но для принцессы они с рождения привычны.

Эан прошла мимо стражи в одну из комнат на этаже с широким фонтаном в центре. Без стука, без формальностей. Ведь принцесса могла себе позволить всё.

Блёкло освещённую комнатку небольшого размера населял парень, стоявший у окна. Он склонился над сундуком, задумчиво складывая в него какие-то вещи. Судя по его одежде, он был знатен. Вот только на лицо простоват.

— Ваше Величество, готовитесь к побегу? — в шутливой манере Эан слегка наклонилась вперёд, складывая руки за спиной в замок. Её счастливое лицо выдавало искренние эмоции. Кожа щёк заметно окрасилась румяным заревом. Обернувшийся на голос паренёк лет двадцати лишь снисходительно улыбнулся.

— Эан, не зови меня так. Не гневи короля, — осторожно произнёс тот, распуская объятия, чтобы покрепче ухватить проскользнувшую в них принцессу.

— Ничего не будет. Отец побесится и в конце концов примет тебя. Мы уже давно семья, Марк. Осталось совсем немного. Ещё несколько раз устроим побег — и отец немедленно смилуется.

— Он смилуется, увидев меня в петле, — мрачно усмехнулся парень, устало качнув головой. Среднего роста брюнет с карими глазами не подходил на роль пары для принцессы Эан, будь он хоть трижды завёрнут в красный расшитый золотом кафтан. Марк — всего лишь безымянный сын обычного трудяги-крестьянина, наплодившего трёх детей, которые в итоге разбрелись работать, чтобы прокормить родителей.

Паренёк — средний сын. Пять лет назад он пришёл во дворец, чтобы устроиться на работу, и по воле случая юная Эан выбирала в те времена себе фаворита. Их взгляды встретились, как в самой сопливой сказке про любовь, и с тех пор не разлей вода. К счастью Марка и к головной боли Эан, которая влюбилась без остатка в простого слугу. Силой каприза она кое-чего всё же достигла: в отличие от установленных мер для наложников королевских отпрысков, Марк имел право едва ли не сидеть в личной столовой семейства Лангрисс и говорить с ними, и слушать их речи. Это вызывало волнения ещё два года тому назад, но сейчас с этими двумя вылезали более серьёзные проблемы: Эан была ярой зачинщицей побегов, из которых удачных… ни одного. Пусть принцесса в свои годы ещё молода и наивна, но она прекрасно знала законы бренного мира, чтобы спокойно сидеть на мягком кружеве и ждать своей участи. По её мнению, они хотя бы пытаются изменить свои судьбы.

— Что за мрак? Не будет такого, точно тебе говорю! Ему не хватило пяти лет понять наши намерения, что ж, пусть подумает ещё! — речи Эан звучали по-детски, но говорила она серьёзно. Скосив взгляд вниз на раскрытый сундук, принцесса нахмурилась. — Уезжаешь?

— Хотел завтра навестить родителей. Кажется, я не появлялся в поселении с прошлой осени. А ведь уже лето...

— Эти дурацкие запреты на выезд ужасны! Отец должен пересмотреть законы, — прокомментировала ситуацию Эан.

— Ничего не поделаешь. Сегодня, завтра и в ближайшее время — я фаворит принцессы Эандаллин. Обязан оберегать и наставлять её на верный путь, — мягко улыбнулся Марк, укладывая одну ладонь на мягкие волосы девушки.

— Это всё? — хитро вклинила свой вопрос Эандаллин, приблизившись к красивому лицу. Его пунцовые щёки вблизи казались просто прекрасными. А в тени закатного солнца глаза приобретали более тёмный глубокий оттенок.

— Не совсем, — украдкой ответил парень, касаясь мягких губ принцессы. Их поцелуй мог быть сравним с лёгким летним дождиком, который постепенно перерастёт в настоящую бурю. Шторм, порывистый ветер и хлёсткий ливень. Распалённое воображение принцессы уже готово было нарисовать похожую картину. Достаточно было обычного прикосновения к плечу, где тонкая материя скрывала кожу за своей полупрозрачной вуалью, и Эан готова была отказаться от всего, лишь бы эти касания не исчезали. Марк слишком хорошо знал все места на теле девушки, чтобы в первые пять минут добиться её полного расположения.

Такой приятный суетливый вечер обещал хорошее продолжение за исключением одного небольшого "но"...

В комнату без стука ворвался ещё один не менее эксцентричный персонаж. Его светлые короткие волосы были взъерошены, как после хорошей трёпки, а взгляд источал гнев. Этот парень походил на Марка и возрастом, и одеждами. Трудно сказать, что один из них не являлся принцем.

Разумеется, фаворит тут же отпрянул от миледи, едва ручка двери дёрнулась. Пребывая в потоке разочарования от внезапного холодка, прошедшего по телу, Эан почувствовала себя облитой ледяной водой.

— Мой дорогой младший брат, ты как всегда вовремя, — саркастично отозвалась на появление высокого широкоплечего парня Эандаллин. Она смерила его недовольным взглядом.

— Я тебе что, собака цепная? — обходя стороной колкость сестры, ответил принц. — Ты задерживаешься, а я должен тебя разыскивать! Отец с меня шкуру заживо сдерёт, пошли уже!

Парень грубо схватил принцессу за руку, словно она была тряпичной куклой, которую можно поднять и переставить. Эан такое отношение выводило из себя каждый раз, когда между ними двумя возникала склока. Девушка хлёстко ударила принца по руке, послышался эхом отражённый от стен хлопок.

— Иду я, иду! — нервно повысила голос Эан. — Твоя заносчивость иногда не знает границ, — фыркнув, принцесса поправила волосы. — Марк, я скоро вернусь.

Принц лишь издал недовольный звук, похожий на вздох с оттенком злости. Его взгляд сместился в сторону фаворита, что отвернулся от разборки и теперь медитативно занимался своими делами, а конкретно: складывал оставшиеся вещи.

— А? Привет, Марк, — буднично поздоровался принц, сделав шаг в сторону выхода. Очевидно, он собирался лично отвести принцессу к королю.

— Привет, Алек, — ответил ему тот, даже не оборачиваясь. Пусть он и оставался "элитной" прислугой, но младший Лангрисс никак не воспротивился такому обращению. Их взаимоотношения были такими же запутанными, как светлые пучки принца, которым немедленно требовался уход.

Эан вышла из покоев с мраком в душе. В её голове не укладывалась та суета, которую развели из-за приезда гостей из разных королевств. Казалось, что это всё напускное, обычный приём, каких было много. Но порядком отличающийся своими масштабами. Поразмыслив на эту тему, Эандаллин пришла к выводу, что бал связан с политической подоплёкой. Иначе зачем её отцу с раннего утра наводить беспорядки во дворце?

Переведя взгляд на младшего брата Александра, что закрыл за Эан дверь, она сдерживала свою улыбку. Таким несобранным давно его не видела. Плечи опущены, взгляд потуплен, а под глазами синяки. И говорил так уверенно.

— Что же наш старик решил выдать на этот раз? — решив нарушить неловкое молчание, принцесса сплела руки в замок, ступая по расшитому красному ковру.

— Узнаешь. Нам просто нужно появиться среди гостей. Отец считает, что ты, как старшая дочь, его очерняешь, — хмыкнул младший принц, скрещивая руки на груди.

— Вот как... — задумчиво отозвалась Эандаллин. Да, послушной папиной дочкой она вряд ли когда-либо была. На то свои причины, и они далеко не связаны с проблемами внутри семьи. Жить в установленных рамках всегда скучно, особенно покидая детский возраст. Даже сейчас, в год совершеннолетия, ответственности особо не прибавилось. Эан всегда искала искру, задоринку. Какое-то место или событие, что могло бы её вдохновить. Но в придворной суете весёлого мало. И очередной бал — это всё та же обязующая и призывающая к порядку суета.

Александр оставил сестру слугам, едва они дошли до большой гардеробной. В любимом лёгком платьице девушка не могла появиться на приёме, её следовало "упаковать" согласно традициям. Конечно, мода огромных платьев и высоких причёсок у женщин давно прошла, но на смену ей пришли не менее странные вариации: широкие ленты стали главным украшением любого наряда. Их повязывали вокруг талии, плеч, запястий и даже вплетали в волосы, создавая причудливые узоры. Казалось, чем больше лент — тем изысканнее дама. Некоторые модницы обматывались ими с ног до головы, называя свои образы "струящимися".

Но самой странной тенденцией стали так называемые "куклы". Женщины на балах стремились выглядеть как фарфоровые статуэтки: круглые румяные щёки, нарисованные брови, губы, выкрашенные в ярко-розовый цвет. Волосы укладывали в тугие локоны, которые держались на месте с помощью специального клея.

Вся одежда на ощупь была мягкой и приятной. Атлас, шёлк, сатин... Столько разных тканей, и каждая работа портных, будь то повседневная одежда или верхняя, сшиты идеально. Эан не видела ни одного изделия вокруг себя, к которому могла бы придраться. Но, разумеется, когда дело касалось большого пиршества, выбор уже сделан за неё.

Было подобрано небесно-голубое платье чуть выше колена. Открытые плечи, декольте, рукава-фонарики и множество полупрозрачных лент. Один крупный бант сзади, как у заводной игрушки. Подобие лёгкого воротника через шею, золотые украшения тут и там в дань ушедшей моде, герб семьи Лангрисс на груди, как метка или знак принадлежности. Довершали образ маленькие туфли и наскоро завязанная коса с вплетёнными лентами. На большее, увы, времени не хватало. Эан в который раз станет причиной каверзных вопросов, но её это совсем не пугало. Хватало "шутовского" наряда, эксклюзива в мире бальной моды, которую принцессе не дано понять. И пока её настрой был подавлен, а лицо выражало пренебрежение, она покинула гардеробную под довольные возгласы портних.

Встретившись взглядом с ожидающим её всё это время Александром, Эан усмехнулась:

— Ты и правда сегодня словно пёс.

— Смешно, — насупился тот, отклеиваясь от противоположной стены. На его помятом лице в обрамлении взъерошенных волос всё ещё красовался заметный румянец. Пусть в королевстве почти круглый год светило яркое солнце, но Алек — тот ещё затворник, и кожа его бледная, благородная. На таком полотне кровь, прилитая к щекам, куда выразительнее. Так и не скажешь сразу, что с ним: лихорадка или пригубил уже вина для смелости. А может, только освободился из покоев наложниц и сразу с корабля на бал. Однако его недовольный взгляд был смещён в сторону, и Эан не понимала, почему он не смотрит ей в глаза.

— Слушай, ради приличия, может, хотя бы причешешься? Я понимаю, мужчина красив даже если он зверолюд, но... — Эандаллин сбилась с мысли, тихо посмеявшись. Её тон сохранял дружелюбие, но выражение лица Алека ясно давало понять, что такие замечания ему не по нраву.

— Оставь свои остроты для принцев. Тебе они понадобятся, — в очередной раз грубо схватив сестру за руку, Александр потащил её дальше по коридору. Им предстояло спуститься вниз, но для этого в туфлях на небольшом каблуке пройтись по всем винтовым лестницам, увернуться от детей прислуги, несущихся с подносами.

Все выглядели уставшими. В какой-то момент Эандаллин даже стало жаль, что их современный строй вынуждает людей работать за еду, кров и какую-никакую горсть монет. С другой стороны, она не хотела отказываться от ощутимых плюсов. Заняв двоякое положение в этом вопросе, принцесса не стала развивать эту тему дальше. Скучная утопия не для неё.

Путь до бального зала пролегал через длинный зелёный лабиринт, который легко можно было обойти по периметру. Конечно, будь у высочеств больше времени и желания прогуляться тет-а-тет, они бы прошли через него по памяти.

Небольшая каменная дорожка вела из высоких башен прямо до основной постройки. Бальный зал, тронный зал, столовая, кухня и многое другое находились в самой широкой части замка. Вход в бальный зал был приветственно открыт, оттуда доносилась приятная мелодия. Оркестр играл на виолончелях, любимом инструменте Эан. Томный низкий тембр с быстрым тактом задавали весьма бодрый ритм для танцев.

Как и ожидалось, многие внутри уже предавались отдыху. Рой голосов перебивал играющую музыку.

Осмотревшись бегло по сторонам, принцесса сразу решила подняться на невысокий балкон, чтобы не мешать остальным наслаждаться контрдансом. Её появление в огромном зале, к сожалению, не осталось незамеченным. Принцесса так торопилась подняться по широким ступенькам вверх, что едва не врезалась в собственного отца. Клаус III Лангрисс смерил дочь суровым взглядом.

— Эандаллин, ты заставила гостей ждать, — его небольшие, но пронзительные глазки словно впивались в душу. Недовольство так и сочилось через край, а напускная строгость вызывала дурацкую улыбку со стороны Эан.

— Кажется, гости совсем не скучают, — повернув голову в сторону кружащих пар, девушка продолжила улыбаться. Хоть ей не по душе столпотворение этих странных и временами непонятных существ разного вида, роста и объёмов, но расстраивать отца или выводить его из себя дальше она не планировала. — Моё присутствие не играет никакой роли, ты и сам это понимаешь.

Тем временем Александра и след простыл. По крайней мере, Эан не заметила его среди остальных. Юркий мальчик выполнил своё предназначение и бросил отдуваться за двоих. Хороший, а главное качественный пример младшего в семье. Скривившись, Эан перевела взгляд на отца. Кажется, скоро отгремят финальные па, а это означало, что фуршет облепят, словно мухи. Значит, на застолье попасть будет крайне проблематично: последний раз, когда Эандаллин хотела спокойно перекусить, к ней прицепились несколько знатных дам, отбивших своими каверзными вопросами весь аппетит.

— Поговорим об этом позже, — Клаус уступил дорогу дочери. В очередной раз он откладывал решение проблем на потом, чего Эан искренне не понимала. Конечно, разводить семейные ссоры на балу среди чужих — затея храбреца или глупца, но отсутствие точки в конце предложения вызывало внутри смешанные ощущения. Будто Эандаллин сделала что-то непростительное. И это давление со стороны Клауса омрачало положение. Настроение и без того ухудшалось с каждой минутой, ещё и недосказанности к этому присоседились.

Хмыкнув, принцесса молча продолжила подниматься по лестнице к балкону. Более-менее уединённое место. За исключением слуг, что таскали вино в бокалах на подносах и предлагали гостям, отказавшимся от танцев в паре. И это действительно могло скрасить их ожидание. Одни из лучших виноделен находились под эгидой Лангрисс. Красные и белые вина являлись благородными напитками аристократов. Но объёмы были настолько большими, что иной раз в погребах не оставалось места для бочек. И всё, что не годилось для продажи соседним властителям, раздавалось в руки знати. Иной раз даже слугам. Такие слегка либеральные изменения привнёс Клаус во время своего правления.

Заняв позицию подальше от небольшой толпы светловолосых эльфов, Эан спряталась среди красных бархатистых штор, создающих ощущение уединения с самой собой. У неё было небольшое "окно" с видом на танцующих и идентичный балкон напротив. Вся благородная скромность собралась на втором этаже, не мешая остальным. Пока бал только разгорался, большинство держалось обособленно: эльфы с эльфами, болотистые твари... с болотистыми тварями, нежить с...

Эандаллин обратила внимание на вход, противоположный тому, через который заходили она и Алек. Со стороны сада виднелись очертания мантии отца. Прищурившись, принцесса различила рядом с ним высокого бледного мужчину. Его белые волосы были уложены и подвязаны лентой, а по мрачному стилю одежды можно было сразу понять, что это никто иной, как Люциус Лейгран — главный корень долговечных войн между людьми и дампирами. Такое уединение вызвало вопросы, но Эан решила не отягощать себя размышлениями.

— Миледи, вино? — раздался голос позади. Принцесса решила даже не оборачиваться. Она подумала, что это кто-то из разносчиков.

— Нет, — коротко отозвалась девушка, но на своё удивление заметила, что фигура показалась из-за спины и осела на каменной ограде, разделяющей край балкона и свободное падение вниз.

— Не пьёте алкоголь? — последовала колкая усмешка. Это был черноволосый парень, на вид не старше тридцати лет. Но его одежды и бледная кожа, тонкие длинные пальцы и острые черты лица выдавали с поличным. Перед Эандаллин в полуметре замер отпрыск Люциуса Лейграна. На памяти Эан он являлся единственным наследником своего королевства, одинокий и на своей волне. По крайней мере, слухи о нём распространялись неоднозначные, а опыт общения в прошлом, в том числе на Собраниях Властей, был по меньшей мере отрицательным. В руках он держал по бокалу красного вина, видно ожидая, что принцесса примет его предложение. — Забавно. Наследница драгоценных камней и виноградных полей, а сама нелюбитель ни того... — кронпринц провёл взглядом вдоль невысокой леди, оценивая её наряд и, наверное, не самый презентабельный вид, — ни другого.

Эан и правда собирали в этот раз на скорую руку, но в её голове не могло уложиться, почему наглец семейства Лейгран так фамильярен. Её глаза непроизвольно расширились. Конечно, девушка сама не всегда соблюдала этикет в общении, но нарушение её личных границ и насмешка возвели пренебрежение к балу в абсолют. Теперь появилось чувство, будто она была лишней на этом празднике жизни.

Внизу отыграли бальную мелодию, оркестр сменил вектор и заиграло что-то более повседневное. Параллельно с умиротворением толпы, остановившейся у фуршетов, у Эан в груди закипал целый котёл. И судя по слетевшей с лица улыбки Аленкура Лейграна — она выдавала полный спектр эмоций от брезгливости до ненависти.

— Извините, — поспешно произнёс дампир, видно осознавая, что его манера могла задеть Эандаллин. — Не хотел вас оскорбить. Начнём сначала?

Принцесса проследила за протянутой рукой. Красивый красный перстень с гербом семьи величественно поблёскивал на указательном пальце в свете люстр, нависающих над залом. Такой вещи цены не сложить, но вот самого принца Эан не хотела видеть и слышать далее ни за какую сумму. Она взяла бокал из его руки, а после сразу перебила, едва тот открыл свой поганый рот, чтобы что-то произнести.

— У вас воротник задрался, принц. Советую последить за собой, прежде чем лезть к другим. Приятного вечера, — Лангрисс развернулась в сторону лестницы и с гордым видом поспешила покинуть балкон, лишь бы скорее избежать общества надутого мертвяка. У самой в груди нервы танцевали вальс в быстром темпе. Раздражение закипало настолько, что фаланги пальцев подрагивали. И таким же уродам, как этот Лейгран, она — кронпринцесса королевства — должна весь остаток вечера улыбаться и спрашивать: "Как проходит вечер?" или "Всё ли вам понравилось?".

Эандаллин не нашла лучшего решения, как уйти. Она решила пройтись вдоль лабиринта — большой фигуристой заросли с обратной стороны замка. Огромная площадь с тупиками и тайными проходами была вдоль и поперёк изучена детьми Лангрисс ещё в детстве. Неискусный путешественник определённо заблудится и будет бродить в нём часами, пытаясь выбраться, но для Эан это был способ скрыться от лишних глаз. Пройдя по небольшой тропинке, девушка обернулась лишь на входе в лабиринт. За ней никто не последовал, и это, несомненно, плюс.

Большая гордость короля Клауса, его личное "изобретение" и головоломка — этот с виду нескончаемый зелёный тоннель. Игра и одновременно гибельное место. Под палящим солнцем прогулка может превратиться в пытку. Бесконечную пытку. Но если смотреть на него с высокой башни — вполне себе имеет начало и несколько выходов. Будучи маленьким ребёнком, Эан помогала Алеку рисовать карту этого лабиринта. После по нарисованным каракулям они пытались его пройти. Это было милое и забавное время, особенно если теряться среди кустов от стражи. Тогда лабиринт действительно казался бесконечным, но сейчас, в сознательном возрасте, принцесса могла пройти его с закрытыми глазами по самому короткому маршруту. Нужно всего лишь держать в голове ту самую карту и по привычке обходить нужные пролёты. Не говоря уже о замаскированных проходах. Порой они помогали теряться от ненужных взглядов.

Ступив в зелёные заросли, Эан пригубила немного вина. Такой же терпкий вкус, как и всегда, ничего необычного. Послевкусие сладости с кислинкой. Не самое лучшее сочетание, по мнению принцессы. Однако иной ценитель наверняка скажет, что у вина достаточно благородный букет, который просто нужно раскрыть. Подняв бокал на уровень глаз, Эандаллин посмотрела сквозь тонкий хрусталь на полную луну. Её величественный далёкий диск тускло освещал пространство под ногами, но всё же лучше с этим справлялись уличные фонари. Буйное пламя, заключённое в расписное стекло, сопровождало поход юной леди вдоль пролётов и редких лавочек. Всё же это место должно быть уютным и для гостей. На такой случай обычно выставляли стражу, чтобы подсказывали верный путь заплутавшим, но сегодня, видимо, все должны быть увлечены программой бала. Со стороны дворца глухо доносились голоса, но увы, их совсем не разобрать. И пусть все расы в обществе говорят на межъязычье — расстояние не щадит обычного человека в желании подслушать сплетни.

Пройдясь, Эан остановилась у круглой каменной беседки. Одинокий фонарь подсветил её бледный скелет, перетянутый зелёной лозой. Купол, небольшой столик внутри и несколько лавочек вокруг. Простецкая конструкция, но посреди головоломки — довольно романтичное место. Принцесса подошла ближе, оставила бокал с недопитым вином на мраморной столешнице и печальным немым взором оглядела её. Вокруг уединение и покой царили рука об руку. И такое спокойствие одолевало её, что даже клонило в сон. Несколько раз медленно моргнув, Эан прикрыла веки, вслушиваясь в гармоничный вой ветра среди шелеста листвы. Среди него чужеродным казалось одно — звук шаркающих шагов.

Резко обернувшись, Эан столкнулась с двумя яркими огоньками красного оттенка. Они сияли также, как глаза дикого зверя на охоте. Однажды Эандаллин путешествовала по королевству вместе с отцом и попала в охотничьи угодья. Глаза дикого кабана были налиты кровью, так же ярко, как и те, что были в паре метров от неё. Пока по спине скатилась гора мурашек, а руки дрогнули в немом жесте страха, Лангрисс различила прочие очертания. И только она хотела что-то сказать или закричать, свет погас, оставив напротив лишь мрачный взгляд тёмных глаз, с которым принцесса уже имела честь познакомиться ранее.

— Анн, вам не стоит ходить здесь в сумерках одной, — высокая фигура дрогнула, потупив взор, чтобы сконцентрировать его на одной запуганной девице. Почему-то Эан не сомневалась, что Аленкур чувствовал её страх и наслаждался произведённым эффектом. Отчасти такое суждение было верным. Возможно, ей показалось, но она искренне не понимала, зачем дампиру следить.

— Ты! — сглотнув комок в горле, Эандаллин не сдержалась. Её вежливость стремительно улетучилась, хотелось лишь кричать от возмущения, а напуганный взгляд сменился гневной гримасой. Этика, способность держаться в обществе... мысленно были отосланы куда подальше. Если не брать в расчёт довольно спокойное поведение Лейграна, Эан чувствовала реальную опасность, надвигающуюся на неё с каждым шагом. Она пятилась назад до тех пор, пока поясницей не почувствовала каменный стол позади.

— В замке собралась целая свора. Я подумал, что вам не помешает компания. И мы не договорили, — Аленкур снял с плеч красивый расшитый плащ и протянул его даме. Эан опасливо осмотрела материю. Видно, он намекал ей накинуть его. И правда, ветрено, но… Брать плащ у холодного парня с дальних краёв — вот уж точно нет!

— Следил за мной? — грубо спросила Эандаллин, игнорируя предложение дампира согреться. Больно брезгливо даже трогать что-то связанное с могилами и трупами. Удивительно, что ветерок не доносил неприятных запахов. По крайней мере, по рассказам сиделок и нянек мертвяки пахнут не очень.

— Да. Не буду отрицать. Хотя найти вас в этом лабиринте не составило труда. Шлейф парфюма так и манит, — коротко усмехнулся мужчина, насильно накидывая на тонкие плечи принцессы плащ. Этот жест был по-отцовски заботливым, однако Эан вся сжалась. И даже когда дампир отошёл на этичное расстояние, легче совсем не стало.

— Знаешь что... — раздражённо произнесла принцесса. Она подняла руку на уровень плеча, готовая сорвать ненужную ей вещь и бросить под ноги наглеца.

— Анн, я хотел предупредить вас, — хмуро продолжил Аленкур.

— Меня зовут Эандаллин, — резко перебив принца, Эан оставила плащ на столе у пустого бокала. Тело вибрировало от брезгливости. Казалось, что на кожу переселилась целая стая жуков, и они теперь покусывали кожу спины, плеч и рук, чтобы насытиться кровью Лангрисс.

— Верно. Но мне так нравится больше, — терпеливо отозвался Аленкур. — Веками наши дома переживали конфликты. Я понимаю вас и ваши эмоции. В них столько ненависти и злобы. Я оставил о себе неверное впечатление. Наши предки сражались за свои идеалы, противостоя друг другу. Погибло немало людей, и сейчас мир, увы, также шаток...

— Мне нет дела до войн. Мне нет дела до вас и вашей цели, господин Лейгран, — серьёзно ответила принцесса. Она выпрямилась и решила стойко выйти из положения. — Вы можете угрожать нам сколько угодно, но шантажировать меня здесь не выйдет. Если это всё...

— Нет, — резко вклинился тот. — Сегодня пройдёт подписание контракта между нашими семьями. Я хочу попросить у вас одно — веру. И прошу принять мои извинения, я напугал вас своей настойчивостью, — Аленкур вновь приблизился, но только для того, чтобы забрать свой плащ. Их взгляды встретились напоследок, прежде чем дампир отстранённо ушёл дальше по направлению лабиринта.

Эан ничего не поняла из его слов. Хотел ли он о чём-то её предупредить или просто поговорить на политические темы — не понятно. Всё так запутанно и туманно, что даже голова разболелась. Напряжение скопилось в затылке и ныло, предчувствуя беду. Если Лейгран хотел запугать — у него это получилось. По крайней мере, Лангрисс не ожидала откровений в такой форме от существа, с которым она столкнулась третий или четвёртый раз в жизни. Хоть балы устраивали часто, дампиры, в силу шатких взаимоотношений, не были частыми и желанными гостями в стенах замка. Однако же... Эандаллин в себе разочаровалась. Своенравная гордячка в мыслях представляла себя более уверенной, а столкнувшись лицом к лицу с потенциальной опасностью — сжалась. После того как её оставили одну, эмоции вспыхнули на лице, и среди милых девичьих черт появились тонкие морщинки на лбу. Эан со злостью сжала челюсть, нахмурила брови и в голос произнесла:

— Чёрт!

Развернувшись в сторону прохода, за которым скрылся дампир, она побежала по горячим следам. Однако ни звука шагов, ни самого Лейграна поблизости уже не было. За непоколебимой злобой пришло не менее настойчивое любопытство. В голове столько вопросов, и так сильно хотелось получить ответы. Не найдя лучшего решения, Эандаллин решила вернуться.

С самого утра на принцессу наседали с навязчивой мыслью, что она должна сиять на балу, словно северная звезда, и ничего на самом деле в этом хорошего нет. Теории и опасения закрадывались в сознание, меж тем наступал на пятки страх.

Эмоциональная буря поглотила Эан, она сорвалась на бег. Ей казалось, что путь обратно занимает куда больше времени, чем неспешная прогулка. Или стены начали сужаться, но это походило на самую искусную пытку. Если Аленкур добивался такого состояния от Лангрисс — можно поздравить с удачей. Обрабатывая в мыслях его слова, прокручивая снова и снова голос в голове, Эандаллин подумала, что с её помощью король захотел провернуть типичный политический ход — вручить принцессу заклятому врагу и тем самым подсластить пилюлю.

— Как банально! — ответила себе же Эан, приближаясь к заветному повороту. Ещё немного, и её встретит арка. Серебристая, знаменующая выход. Чувствуя острую необходимость в кислороде, она вырвалась из плена зелёных стен. Эан полной грудью вдохнула воздух, но это не сильно помогло: корсет на поясе так стягивал, что приходилось тратить на одышку больше времени. Тело страдало от непривычной нагрузки, и даже на лбу выступила испарина. Возможно, Эан лишь додумывала, и всё не так страшно, но её пугали возможные гипотезы. Чтобы их разрушить, ей нужен был отец. Или Алек, он ведь наверняка знает больше.

Едва не подвернув ногу на каменной дорожке, Эандаллин поспешила зайти в бальный зал, игнорируя лёгкую боль в лодыжке. Она осмотрелась по сторонам, но увидела лишь гостей, сбившихся в небольшие группы. Все пили вино и закусывали сыром или фруктами. Подойдя поближе к фуршету, Эан обратила внимание на высокого эльфа в компании двух девиц. Они стояли в двух шагах от неё. Пока принцесса спешно брала трясущейся рукой бокал, статный светловолосый эльф обратился к ней:

— Ваше Высочество, вы сегодня великолепны. Хотелось бы лично поздравить вас с помолвкой, — улыбчиво отозвался Арниэль Гваэлон, первый своего имени, великий и весьма неоднозначный король эльфов.

Эан запнулась, не успев и слова выдать. Посиневшими от давления пальцами она судорожно сжимала бокал. Посмотрев ошарашенными глазами на короля Золотых Лесов, Эандаллин криво улыбнулась, что не осталось незамеченным. Со стороны казалось, будто принцесса увидела что-то страшное в лице Арниэля, но больше всего её смутили его слова. Неужели теория сбылась? Или Лангрисс показалось, и он произнёс нечто иное? Пока девушка теряла секунды на раздумывание, одна из сопровождающих короля засмеялась:

— О, вы так взволнованы, миледи, — эльфийка, выпрямленная словно струна, радушно улыбалась, касаясь мягкими губами хрусталя. Эан нервно сглотнула ком в горле, а после, неотрывно смотря на сопровождающую Гваэлона, отпила вина. Оно встало вместе с комком в горле, и девушка резко закашлялась, оседая на пол. От страха, затуманившего разум, у неё кружилась голова. Эан не могла контролировать это состояние, похожее на психологическое давление. Она давилась вином и не могла прийти в себя, чтобы ответить что-то членораздельное. Даже не заметила, как юный король попытался привести её в чувства; его голос был слишком расплывчат. Состояние, никак необъяснимое, захлестнуло принцессу с головой, пока она не потеряла сознание.

Вокруг началась неподдельная паника. Король, уже готовый остановить торжество ради объявления, сорвался с места, чтобы развести толпу и своими глазами увидеть произошедшее. Тотчас позвали за придворным лекарем и архимагом. Самые любопытные пробивались в первые ряды, чтобы посмотреть на шоу, которое быстро закончилось. Принцесса лежала в луже вина, забрызгав наряд Гваэлона, который пытался отрезвить её. На удивление, эльф не высказал даже простого "фи", хотя иной раз все считали его той ещё неженкой. В любом случае празднование было сорвано, к счастью или сожалению бесчувственной Эан.

По истечении нескольких часов Эандаллин всё же очнулась. Никто так и не выяснил, что произошло, однако постепенно поползли среди слуг неприятные слухи о порче. Ведь на этот бал были приглашены представители не самых дружелюбных рас, а новость о помолвке всплыла ещё до официального объявления короля Клауса. Шёпот перерастал в искажённую версию происходящего и передавался из уст в уста, пока эти слухи не доползли до гостей. Был созван общий совет, на котором решалась судьба двух немаловажных территорий, так и не объединившихся под одним началом.

Праздничная суета быстро сменилась рабочей обстановкой, но для Эан всё поросло чёрным безмолвным туманом. Пребывая в неведении, она запутывала своим состоянием лекаря и его служек, которые каждые минут десять читали молитвы в угоду единого Бога, вера в которого спасала не одну бренную душу. Единственный, кто смотрел на ситуацию рационально, — это старый архимаг из Башни Астронома. На его взгляд, никакого вмешательства со стороны не было. Он лишь брюзжал, что оторван от серьёзной работы, пока толпа знахарей не может привести в чувства одну девчонку.

Эандаллин отлёживалась в своей постели. Чтобы не нарушать покой, её оставили одну. Тем временем за окном покоев разразилась целая буря. А ведь странно, ещё вечером на небе не было и облачка. Окна и дверь на балкон плотно закрыли, чтобы сквозняк не усугубил состояние принцессы. Уже наступила ночь, и к Эан приставили караул у двери. Повезло ещё, что лекарь со свитой не стали дежурить ночью.

Эан и сама до конца не поняла, почему обычный страх выбил её из колеи. Вот только после пробуждения ей не стало проще — вопрос оставался открытым, а к нему ещё прибавилась нервозность. Мелкая тряска никак не проходила, а от выпитых настоев на травах становилось ужасно жарко.

Спустя полчаса бесполезной лёжки она вскочила с постели и открыла окно нараспашку. Лёгкий запах дождя проник в лёгкие, наполняя их свежестью. А тем временем разрастался настоящий ливень. Будто небеса гневались вместе с принцессой, которую нагло и жестоко обвели вокруг пальца. Яркие молнии блёкло освещали комнату, грозясь в любой момент выбить стёкла. Громкий отзвук оглушал на мгновение, но поднявшийся ветер приятно щекотал кожу, прикрытую лёгким одеянием. Вспыхивало и тухло зарево на горизонте. Его заливали вспышки молний оранжевого оттенка.

Одновременно прекрасная и опасная природа. Настолько, что хотелось ощутить её кожей или хотя бы приблизиться. Именно поэтому Эан решилась выйти на балкон, открыв непослушную дверь. Звуки действительно стали чётче, а температура вокруг понизилась. После такого жаркого дня — ливень обычное явление. Но насколько же он был прекрасен. Буйный, непокорный. Ледяные мокрые капли стекали по открытой коже, ощущалось мелкое покалывание с определённой ритмичностью, а лёгкие наполнял неповторимый аромат. Влюблённая в стихийное бедствие, Эан подошла ближе к ограде. Уличные фонари заливало водой, земля напитывалась влагой, а между тем кто-то ещё бродил в лабиринте. Улыбнувшись увиденному, Эандаллин посмотрела вперёд. Оглушающее зарево казалось чем-то невероятным. Насколько это возможно в мире, где существует магия.

Постояв какое-то время, Эандаллин решила вернуться обратно. Она вдоволь насмотрелась на сплетение облаков и неплохо вымокла. С её волос стекали капли, но Эан явно не жалела о своём поступке. Ей нравилось идти против системы, когда все прочие наоборот стремятся избегать дождь. Едва её нога коснулась порога комнаты, позади послышался странный нехарактерный хлопок. А точнее — звук разбрызгивающейся воды. Обернувшись, Эан застыла в изумлении: перемахнув через ограду, на территорию покоев залез дампир. Но как же он это сделал? Гостевые комнаты находятся куда ниже, чем спальня Эандаллин, да и в такую погоду без помощи вскарабкаться почти по отвесной стене — это вообще законно?

— Решила прогуляться, маленькая дрянь? — послышался вопрос с насмешкой от ныне обаятельного Аленкура Лейграна. Он тяжело дышал после долгого подъёма вверх, и его осанка заметно пала под натиском усталости, однако... — Думала сорвёшь помолвку своими выходками?

Застыв от такой наглости, Эан вновь ощутила себя замкнутой, как в лабиринте, что внизу. Его голос звучал в одном тоне с раскатами грозы, а бледный вид вселял неподдельный ужас. Лейгран наступал на неё, а страх безнадёжно сковывал. И даже если принцессе хотелось открыть рот, закричать или убежать, позвав стражу, в момент она словно стала заложницей своего образа: тонкая, милая, пугливая и наивная принцесса в полупрозрачном коротком одеянии, предназначенном для сна. Такой леди не принято вести себя грубо, даже если их хотят обидеть, но... Эандаллин всегда считала, что ей хватало сил справляться с многими обстоятельствами. Путём капризов в основном, однако же это тоже способ, разве нет?

— Что вы здесь делаете, господин Лейгран? — задав резонный вопрос, она набрала побольше воздуха в лёгкие. Ей казалось, что с каждым шагом Аленкура атмосфера вокруг схлопывалась. Он был на порядок выше неё, а ненавистный взгляд словно смотрел в душу. Это не удивительно, ведь дампиры — охотники. Хищники. Они подпитывают свою магическую природу собранными душами или их настигает природа, заложенная внутри. Это общеизвестный факт, который известен каждому второму. И на фоне полученных знаний об этой расе, Эан действительно запереживала.

— Я пытался быть с тобой милым, — сделав резкий выпад вперёд, Аленкур схватил Эан за руку, а после молниеносно зажал рот свободной кистью, чтобы заглушить крик, который так и не вырвался из девичьей глотки. — Я намекал. Терпел. Но, похоже, ты решила меня обмануть? Можешь сколько угодно изображать из себя больную, этой помолвке быть. И я объясню, почему...

Эандаллин не на шутку испугали действия кронпринца. Его поведение вызывало панику. Но справившись с оцепенением она всё же нашла в себе силы: принцесса оттолкнула Аленкура. Она набрала побольше воздуха, чтобы в ту же секунду разъяснить нахалу о его действиях, но он сразу её перебил:

— Мне нужна эта помолвка. Понимаешь? Я заявляю свои права на трон, и ты мне в этом поможешь.

— Иди ты к праотцам, чёрт, — не слишком вежливо выразившись, Эан быстро пересекла порог спальни и закрыла дверь, а после и окно. Конечно, если дампир не дурак, он не станет выбивать стекло. А, впрочем, девушке не было интересно с ним говорить после всего, что произошло. Его двойственное поведение не вызывало и капли доверия. И как существовать соседями с полоумным? Гостевые комнаты находились куда ниже, и то не преграда для безумцев. Занавесив окна, Эан улеглась обратно в кровать. Хотела ли она позвать стражу? Думала об этом, однако если слухи о помолвке подтвердятся, это будет выглядеть, как отговорка не выходить замуж. Мол: "Мой жених меня обижает!". А это совсем некстати, ибо отец придёт в ярость. Да и очернить лицо благородного принца не так-то просто. Людской народ всегда специфично относился к дампирам, но вот остальные... Любая нечисть тянется к нечисти.

Очередная вспышка молнии подсветила чёрный силуэт, стоящий прямо у окна. Он ещё не ушёл? Эан замерла, смотря на занавес. Стоит уснуть, и существует высокая доля вероятности, что уже не проснёшься. Шутить с преемником дампиров опасно, даже на территории Астии. Даже в собственных покоях. Но терпеть выходки проходимца Эан тоже не собиралась: она осмотрелась по сторонам, ища хоть что-нибудь для спасения. Может, просто уйти? Покинуть комнату, забить тревогу?

Встав на ноги, принцесса шумно вдохнула, а после подошла к шторам. Одним движением она сдвинула их в сторону. Два тёмных глаза дьявольски всматривались в худощавую леди, сминая её, как лист бумаги. Создавалось впечатление, будто Эандаллин собиралась открыть дверь дикому волку, который набросится на неё и разорвёт на части, едва замок перестанет быть преградой. Наблюдая за Аленкуром, мокрым насквозь от ливня, по лицу и волосам которого беспрерывно стекала вода, девушка медленно повернула ручку. Тут же она отошла в сторону, чтобы после уткнуться поясницей в рядом стоящий столик. Руки она завела за спину, ожидая, пока хищник зайдёт в покои.

Принцесса, набравшись смелости, приняла непростое для себя решение. Ясно, что желание двух правителей не будет обжаловано, и усугублять положение может стать ошибкой. Сложно это понять, сложно это принять. И Эан до сих пор хотелось игнорировать правила игры, но...

— Поумерила свой пыл? — спросил дампир, закрывая за собой дверь. Пол под его ногами покрылся небольшими лужицами от стекающей воды.

— А ты, надеюсь, остыл. Я слушаю, — хмуро отозвалась принцесса, окончательно растеряв вычурную вежливость.

— Какие мы. Ещё в саду была такой застенчивой, а теперь... — Аленкур сделал смелый шаг навстречу Эан, пока перед его лицом не блеснуло серебристое лезвие. Принцесса достала из стола небольшой кинжал, опасно выставив его преградой между ними.

— Говори, что тебе нужно, и убирайся. Подойдёшь ближе — пожалеешь, — угрожающе голос Эан звучал на порядок ниже. Её улыбчивое миру лицо исказилось злой гримасой. Очередная вспышка молнии больно ударила по глазам, но она даже не моргнула, внутренне боясь упустить момент и позволить дампиру нарушить грань.

— Ты хотя бы умеешь с этим обращаться, малышка? Такие дряхлые ручонки явно не поднимали ничего тяжелее вилки, — усмехнулся Лейгран, облокачиваясь о стену. — Ладно. Я предлагаю договор. Мне нужна жена, чтобы получить право на трон, а тебе нужна свобода. Я смог немного разузнать о тебе, и могу предложить всё, что захочешь в обмен. В разумных пределах. Можешь стать моей королевой, скажем, на полгода. На тебя, Анн, мне плевать, я заберу своё, а ты с первого дня можешь жить в своё удовольствие. Посещай Астию хоть каждую неделю, заведи гарем или высаживай цветы на клумбах. Конечно, по условиям контракта между Лейгранами и Лангрисс ты и так моя, но я не претендую. Людские дети меня не привлекают.

Последнее высказывание едва ли оскорбило Эандаллин. Она не опускала кинжал, стараясь казаться грозной. Вряд ли в глазах Аленкура это действительно было так, но для принцессы важно чувствовать хоть какой-то залог безопасности.

— Во-первых, меня зовут Эандаллин, — начав с грубости, Эан мысленно старалась держать себя на той же ноте. — Во-вторых, если собираешься со мной говорить, не обязательно хватать за лицо и руки. Я ненавижу, когда моё личное пространство нарушают. В-третьих, выбирай выражения, дампир, ты на моей территории. И если ваши договорённости меня вынудят выйти за тебя, ты никогда и ни за что не дождёшься спокойной жизни, понятно? Я не вещь на обмен и не барышня, готовая на любые авантюры. Ты хладный мертвец, и жить с тобой я не собираюсь. Хотел условие? Я остаюсь в Астии. Можешь управлять своим склепом в одиночку, здесь ты помощи не найдёшь.

Насколько бы ни была серьёзной Эан, её слова вызвали лишь смех. Залитый, яркий. Словно девушка рассказала шутку, а не поставила условие благородному отпрыску. Её лицо исказилось гримасой недопонимания. Этот дампир попросту издевается?

— Извини, милая, но тебе придётся посетить этот "склеп" вместе со мной. О, Великая Тьма, какие же скудные представления у людишек о моём народе... Небось до сих пор думаете, что мы спим в гробах и боимся пахучих трав? Чему вас только учат...

— Ты предложение мне делаешь или потрунить пришёл? Что смешного? — недовольно отозвалась принцесса, но её рука всё же дрогнула: плечо затекло в одном положении, и мышцы пытались расслабиться. Опустив кинжал, Эандаллин не выпустила его из руки. Так она могла оставаться спокойной, что какая-никакая защита всё же есть.

— Просто ты такая же обычная и пустая, как многие другие принцессы. Вы все наглые дети, которые не умеют зреть в корень и находить для себя выгоду. Я же принёс её тебе на блюдечке, а ты угрожаешь мне ножом.

— Найди себе другую принцессу, умную и зрящую, в чём проблема? — Эан возмущённо начала жестикулировать руками, проявляя невербальную агрессию. Аленкур был также брезглив в отношении к Эан, как и она к нему. Они существа разных миров, им никогда друг друга не понять. Свет и тень, но... Противоположности должны притягиваться. Однако это правило решило в этот раз взять паузу.

— Видишь ли, я опоздал. Моя увлечённая жизнь разделилась на до и после новости о женитьбе. Я бы с удовольствием рассмотрел принцессу северных народов, но по глупой шутке судьбы именно ваш народ и твой отец ставят нас на порог войны! — серьёзно заговорил дампир. Судя по сменившемуся тону разговора, этот момент его и правда задел.

— Так давайте воевать. Почему я должна соглашаться на твои абсурдные условия, на контракты? Моего согласия никто не спросил! — продолжила свою душную речь Эан. Она старалась изо всех сил, чтобы Аленкур оставил её в покое, развернулся и уехал вместе со своим папашей обратно. Желательно никогда более не пересекаться, ибо от этого бледного мужчины у неё скоро начнёт дёргаться глаз.

— Абсурдные?! — вспылил дампир, собираясь высказать, но вовремя затормозил. Он шумно выдохнул, а после схватился за ручку двери, ведущей на балкон. В свете бушующей стихии его лицо было омрачённым. Он явно разочаровался от случившегося разговора. — Этот диалог не имеет смысла. Не хочешь сотрудничать — будь по-твоему. Только потом не жалуйся.

Эандаллин нахмурила брови, до конца не понимая, к чему был весь разговор. Он походил на горячку или бред сумасшедшего, решившего записать все свои мысли на бумаге. Выдохнув только тогда, когда дампир покинул опочивальню, принцесса опустила нож на гладкую поверхность письменного стола. Внутренне её слегка трясло, но этот эффект повторялся каждый раз, когда на Эан давили. Психическое перенапряжение или вроде того... В любом случае миссия успешно выполнена — дампир разочаровался и ушёл.

— Скатертью дорожка! — в сердцах высказала Эандаллин открытой двери. Но за ней повисла тишина. Никто кроме ночной грозы не ответил. И это... Это же просто замечательно! Очередная маленькая победа юного стратега. Хамить принцам дело не простое, но своего Эан, кажется, добилась. Её оставили в покое. Может, и на утро все церемонии отменят. Если гордый Аленкур встанет в позу и пожелает себе другую жену, это будет вторая победа принцессы над законами существующего мира.

Эан нескромно засмеялась, после чего закрыла дверцу и завалилась на кровать. Когда сердце пришло в норму, на душе стало так радостно. Детская, невинная радость. Тем не менее, кто сказал, что это плохо? На поприще сражения за свою судьбу нужно уметь держать подбородок задранным и бороться. Долго, упорно. Благо, упорства Эандаллин хватало. Вот только... рано делать выводы — не самая хорошая черта.

***

Утро в Астии началось с яркого солнцепёка, который за несколько часов компенсировал ночной дождь. И правда, в этом королевстве в большинстве случаев солнечно и тепло. Конечно, не всем гостям, оставшимся со вчерашнего бала, это по душе. Люди привыкли жить в таких условиях, но вот чета дампиров или болотников предпочитала оставаться в помещении. И пусть утренний приём пищи организовали в саду под сенью садовых деревьев, для гостей особого сорта подготовили столовую. Празднование успешного контракта получилось скомканным, поэтому король решил организовать хоть какие-то развлечения в лице живой музыки, небольшого представления придворных шутов и роскошных блюд с необычным составом. Клаус III любил лягушачье мясо с побегами юных соцветий или речную рыбу в сладком фруктовом соусе. При нём всё банкетное меню быстро обрело краски и стало пёстрым. Насколько был суетлив этот человек, такими же вкусами и обладал.

Пребывая в составе утреннего рандеву в саду, Эан слушала лишь восторженные возгласы. Все были так милы и порядочны, нахваливая на первый взгляд несочетаемые продукты, и видно, что не каждому нравилось то, что было предложено. Эандаллин также интересовало, куда делась вчерашняя еда, которую особо никто не ел. Потому что завтрак походил на пёструю клумбу, а не привычную нормальную еду. Тыкая уныло вилкой в ягоду рядом с кусочком мяса дикого оленя, принцесса слушала заурядную беседу. И как же радовался её глаз тому, что она не видела за столом семью Лейгранов. После ночного визита Аленкура у неё кусок в горло не лез. Этот нахальный принц, скептично настроенный к людям, окончательно уничтожил бы весь боевой настрой. Смущало лишь то, что дампиры ещё оставались на территории замка и как будто не собирались уезжать.

— А правда, что вчерашнее падение Её Высочества связано с чёрной магией? — заговорила очаровательная эльфийка неподалёку от Эан. С виду красавица, но как показывает практика — внутри та ещё дрянь. Зато одета не хуже самого даэна — эльфа благородных кровей.

Она сидела по правую руку от Арниэля, златовласого короля, вид которого удовлетворял взгляды многих особ женского пола. Эандаллин он нравился, как высокий и статный правитель. Но вот его длинные волосы... Иной раз казалось, что они скоро залезут в тарелку, из которой достопочтенный ел поданный салат. А вот сама эльфийка пусть и была обаятельна, но язык островат для обычной свиты. Удивительно, но далеко не каждый представитель привёл с собой говорливых пешек. У Арниэля их было две.

— Кто вам сказал, госпожа Ранна? — зацепившись за мысль, отец Эан тут же взбодрился, суетливо отводя взгляд на стоящую рядом сливу. Юную принцессу задело такое обращение короля к обычной эльфийке. Конечно, они следовали за Гваэлоном нога в ногу, и были частыми гостями на балах, но... Неужели Клауса так легко сломить мягкой невесомой улыбкой и неловким вопросом? Вот и рыжая эльфийка, кажется, прочувствовала эту реакцию, раз продолжила...

— Нас всех очень взволновала эта ситуация. Здоровье и благополучие принцессы Эандаллин, несомненно, важный вопрос. Может, это хворь или чары. Как вы сейчас себя чувствуете, Ваше Высочество?

— Нормально, — сухо отозвалась Эан. Она не ожидала, что столько вопросов вызовет её внезапное падение на балу. Конечно, она перенервничала, такое и раньше бывало. Проблемы с координацией, высокое давление, состояние нервоза, духота... Верный путь к обморочному состоянию.

— Моя дочь часто с детства падает без сознания. Лекари говорят, что у неё слабая сердцевина. Впрочем, это никак не мешает ей доставлять королевству проблемы, — с улыбкой отшутился Клаус. Вот только Эандаллин перекосило от такого юмора. То самое чувство одолело её — ни то стыд, ни то стеснение перед колоритной массой.

И правда, за исключением дампиров и болотников, за столом находилась не только группа эльфов, но также и флюгели, и представители северных народов. Первые скромно отмалчивались, изредка комментируя еду или питьё, а вот вторые с самого утра были недовольны пекущими лучами солнца. Внешне похожие на людей, но более массивные, они надумали гостить в Астии, будучи облачёнными в меха и шерсть. В лёгком платье Эан была готова спечься заживо, а тут такой колорит. Радовало лишь одно — не полный список всех существующих рас собрался на их маленьком "празднике жизни".

— Скажете тоже, Ваше Величество, — хохотнула вторая эльфийка, имя которой, кажется... Мара. От Ранны её отличал белёсый цвет волос и пронзительный светлый взгляд, который проявлял большую серьёзность, нежели всё поведение её подруги. Ну, и одета она иначе: золотистый костюм больше походил на строгий наряд, нежели аккуратное приталенное платье.

— Дамы, я абсолютно серьёзен. Надеюсь, замужество пойдёт на пользу Эандаллин. Знаете, как у нас говорят? Наличие мужа излечивает любые раны! — в шутливой манере продолжил Клаус, пробуя на вкус разные блюда, которые слуги всё продолжали ставить на стол.

Скрипнул угрюмо стул с обратной стороны стола. И как только все обратили внимание на странный скрежет, обернулись в его сторону и увидели источник, взгляды стали неоднозначными. Эан вскочила из-за стола при упоминании вынужденного брака в угоду двух великовозрастных стариков. Её бешеный взгляд непозволительно смотрел на отца, который продолжал делать вид, что всё идёт по плану. Конечно, показывать чужим свою строптивость — это удел людей низшего сорта, но в данном случае Эандаллин не могла молчать.

— Ты так легко об этом говоришь, отец! Я узнаю эту новость из чужих рук, а у самого улыбка до ушей, потому что решил продать своего ребёнка? — продолжила нападать принцесса, сжимая в правой руке серебряную вилку, готовая согнуть её в половину. Злость и ненависть вскипели. Внутренний котёл заполнился гневом и теперь плескался во всех, кто находился рядом. Щёки Эан приобрели пунцовый оттенок, а глаза заискрились неестественным блеском. — Может, стоило сделать это раньше? Например, создать крепкую нерушимую связь с эльфийским народом. Господин Арниэль, вы ведь ещё не женаты?

Выступление, как видно, позабавило гостей пуще пляшущих на фоне шутов. Даже ветер утих, предоставляя возможность выговориться. И как-то неуверенно шуршали столовые приборы в руках у приглашённых зрителей. И пусть Клаус сохранял внешне спокойствие, Эандаллин знала, что после ей не сладко перепадёт. Тишину развеял короткий скромный смешок со стороны Гваэлона:

— Принцесса, я польщён вашим вниманием, но, боюсь, мне с вами не совладать, — мягко и вкрадчиво донёс свою мысль король, окатив обаянием с головы до ног одним лишь взглядом добрых зелёных глаз. От такого жеста Эан стало не по себе, словно она только что нашкодничала. И пусть мягкое обращение потупило пыл, ситуация от этого не изменилась.

— А принцу дампиров в самый раз... — мрачно вздохнула Эан, оседая обратно на стул.

—Господа и дамы, приношу извинения за волнения принцессы Эандаллин. Все мы проходили через первое бракосочетание, — снисходительно отозвался Клаус, но в его речи слышалась грусть. Очевидно, не такого развития событий ожидал король, приглашая на завтрак свою старшую дочь. — Современные устои могут быть несовершенными, но мы не вправе нарушать заветы предков.

— Законы флюгелей ещё строже, — отозвалась в поддержку разговора высокая девушка в белом облачении. Она сидела рядом с королём людей и едва ли не касалась его плеча белоснежными крыльями. Прекрасная дева, которой не сосчитать веков. И волосы её были подобны бутонам вишни, мягко-пряного оттенка. Её голову украшала диадема, и смело полагать, что эти создания отчасти похожи на людей. Строением тела и головы да, но вот люди далеко не так идеальны. Её народ — словно выточенные статуи: ни одной помарки, морщинки или изъяна — само совершенство. На фоне всех собравшихся красавиц Эан чувствовала себя неуютно. — Наша жизнь — это века. И мы вынуждены сохранять благочестивость. Наши дети рождены из материи, и им запрещено скрещивать свою генетику с чужеродной. Флюгели заботятся о "чистоте крови", как вы говорите.

— Да, было бы неплохо иметь такое же право в Астии, — хмуро отозвалась Эан, броско посмотрев в сторону отца. Он наверняка понял, что она имела в виду своего фаворита, с которым неразлучна. И этот взгляд был попросту проигнорирован.

— Смотрите на вещи шире, принцесса, — вновь обратил на себя внимание Арниэль. Он мягко вытирал свои губы после трапезы расшитым полотенцем, поданным к столу ещё до завтрака. Казалось, следовать должно было продолжение, но эльф затих.

Наверняка такого порыва не ожидал никто от Эандаллин, но она считала нужным высказать своё мнение. По крайней мере, статус не позволял схватить её под руки и бросить в темницу, поэтому границы дозволенности становились размытыми. И такое поведение явно пошатнуло их положение, но какая к чёрту разница, если этот мир так несправедлив к Эан? Почему она должна молча со всем соглашаться?

Между тем вид на сад открывался из окна столовой, в которой разместили оставшуюся часть аристократии. Как бы забавно это ни выглядело, но самых желанных гостей прошлого вечера оставили на задворках. Чета дампиров мирно следила за происходящим среди цветущих деревьев представлением. Буйная принцесса, достающаяся кронпринцу, выделялась своим высоким голоском и манерами. Обрывки её слов долетали до стен, разбавляя весёлую музыку и шорох вокруг. Младший Лейгран даже усмехнулся, обращая внимание окружения на вызывающее поведение Эан.

— И это чудовище станет королевой Соулхэйма? — с насмешкой проговорил Аленкур, откинувшись к спинке мягкого стула с бокалом вина в руке.

Его отец, Люциус, одарил сына недобрым взглядом. Он покосился в сторону их соседей за столом, болотников, которые также не могли долго находиться на солнцепёке в силу особенностей. Их кожа сохла и причиняла дискомфорт, а после покрывалась волдырями. Видеть подобное на лысых раздутых от воды "утопленниках" — такое себе зрелище. Тем не менее двое были заняты своими делами, вытирая друг другу лица чистыми полотенцами. Казалось, они вообще не слушали, о чём говорили дампиры.

— Помнится, вчера ты волновался, что принцесса не доживёт до рассвета, — хмуро отозвался Люциус. Он сохранял спокойный вид, нарезая мясо в тарелке на порционные кусочки. И пусть их никто не видел, кроме упомянутых болотников, король дампиров предпочитал статность неуважению. — Если бы ты воспользовался своей возможностью раньше, кто знает...

— Да, принцесса людей определённо не худший вариант. Конечно, я бы не отказался от Ингрид, но... — начал было Аленкур, но быстро осёкся, осознав, кому он сейчас жалуется. — Ладно, забыли про неё. И про Аллену.

— Контракт подписан. Назад дороги уже нет. Я предлагал тебе ещё одну кандидатуру, но...

— Упаси Великая Тьма... — отведя взгляд в сторону, Аленкур вновь уставился в окно. Усмирённая, но непокорённая Эан продолжала трапезничать, насупившись, как ребёнок малый. Неужели Аленкур смог настолько её запугать? Впрочем, она ведь просто дитя в его глазах. Чего ещё ожидать от человека?

После короткого завтрака гости короля Клауса собрались по его просьбе в тронном зале замка. Неудавшийся бал оставался на совести королевской четы, тем не менее основная цель празднества была достигнута: Эандаллин и Аленкура официально объявили помолвленными. Или "проданными", по мнению самой принцессы. Коротко, ясно. Перед ликами нескольких лидеров рас. Такой контракт являлся официально одобренным и записанным в единую летопись пером властительницы знаний — королевой флюгелей. На общем собрании в тронном зале присутствовал даже младший брат Эан — Алек. Его не было с ней на завтраке в саду, и вид у того был удручённый. Хотелось бы спросить, что Александр думал по поводу помолвки и мог ли он заранее о ней знать? Мог ли он предупредить Эан? Но теперь задавать вопросы уже поздно, ведь всё решено и подписи обоих правителей тому подтверждение.

Стоять в центре небольшого собрания, слышать поздравления и ощущать себя выставочным зверем — это позорно. Эандаллин было стыдно. Не за себя; за отца. Он просто передал её в руки заклятого врага, с которым боролось не одно поколение Лангрисс. И дух её опустился ниже винных погребов, замурованных глубоко под землёй. Она ощущала нестерпимое давление в груди, наблюдала угрюмо за поддельной фальшью, улыбками. Видела лицо Аленкура напротив. Он тоже улыбался. Как будто действительно был рад такому стечению обстоятельств. И пока Эан прожигала взглядом дыру в его белоснежном идеально гладком лбу, он приблизился. Достал из-за спины небольшую коробочку и открыл перед ней.

— Конечно, будущая королева Соулхэйма достойна большего, но сейчас я хочу преподнести этот скромный дар в угоду традиций, — начитанно заговорил дампир, являя красивое кольцо с россыпью мелких драгоценных камней. Чистое белое золото, идеально тонкая и безупречная работа. Гравировка с внутренней стороны на неизвестном Эан языке. Судя по выражению лица принцессы, она совсем не вдохновилась таким жестом. И это заготовленная программа со вчерашнего бала?

— Видно, кронпринцу дампиров совсем нечего предложить принцессе винных угодьев и драгоценных пещер, — с ноткой сарказма произнесла Эан, вспоминая их прошлый разговор в лабиринте. Кажется, теперь её жизнь станет ужасно увлекательной. Скверно увлекательной.

— Вы молоды, миледи. Этой памятной вещи не сложить цены, — снисходительно выдохнул Аленкур. Его размеренный образ вежливого наследника очень контрастировал с тем Аленкуром, какого успела застать Эандаллин прошлой ночью. А ведь она всегда знала, что светская верхушка полна лжецов и лицемеров.

— Тогда, может быть, вам подойдёт моя покойная прабабушка? Вы примерно одного возраста, — усмехнулась та.

И пока король людей заканчивал за их спинами свою бойкую речь о любви и счастье детей, Аленкур отвернулся от толпы, скривившись. Видно, Эан неплохо действовала ему на нервы.

— Прикуси язык... — тихо отозвался кронпринц, сжав челюсти от нетерпения. То ли накричать, то ли ударить. Почему-то после ночного представления Эандаллин казалось, что он способен на многое. И это сильно пугало её, но показывать свой страх ещё раз принцесса была не намерена.

Эан отвлеклась на торжественные речи отца, взглянув на собравшуюся толпу. Вся церемония выглядела скомкано и убого, напрашивалось слово... пошло. Как на детском празднике по случаю рождения королевской особы. Взрослые, все приторно счастливы и делают вид, словно присутствуют на историческом событии. Историческом событии, которое не впилось ни миледи, ни будущему королю.

Так или иначе, но кольцо на палец юной особы натянули. И всё бы ничего, но финальный аккорд — поцелуй — знак скрепления союза — вызвал у прекрасной леди рвотный рефлекс. И чтобы не опозориться ещё сильнее, Эан быстро отстранилась и закрыла рот рукой. Её глаза бешено озирались по сторонам, ища ни то выход, ни то тяжёлый предмет. Наглость дампира резонировала с его спокойным и выдержанным видом. Как же этот подлец сдерживал свои эмоции... А ведь не так давно отзывался о самой Эан, как о низшем создании. Впрочем, она молода. Наверняка в его положении желал оказаться любой придворный мужчина.

Едва шутовское представление под названием "помолвка" закончилось, Эан вышла подышать свежим воздухом. Она знала, что дампир вряд ли пойдёт за ней, ведь в обед солнце активнее всего. И это действительно помогло — Эандаллин отдышалась в одиночестве, прислонившись к высокому дереву с пышной сиреневой кроной. Горделия синяя в этом году так прекрасна, в самом цвете. Любоваться бы ей днями, но принцессу уже снаряжали в долгий путь. Взглядом ей удалось зацепить придворных, таскающих на себе тяжёлые ящики, явно набитые чем-то доверху. Несомненно, комнату леди уже выставили, как и её саму. Оставалось уповать на милость и снисхождение, но Эан давно не ребёнок, чтобы переплетать пальцы рук, падать ниц и умолять оставить её в покое. Её статусу не полагается даже простых человеческих эмоций, которыми Эандаллин злоупотребляет с завидным рвением. В такие моменты даже репутация королевства для неё — пустой звук. Кровавая пелена перед глазами застилала здравомыслие. И сейчас так не хватало ей злости... Но она чувствовала лишь отчаяние. Холодное. Оно гложет изнутри, съедает с потрохами. Эан в ловушке собственного отца, и ей не избежать этой участи.

Подняв голову вверх, Эандаллин заметила на одном из балконов знакомый силуэт. Марк сгорбился над оградой, сложив руки в замок. Принцесса наверняка знала, что он наблюдает за всем, что происходит на площади у сада. Там уже готовили карету. Какое-то время Эан неотрывно смотрела на фигуру в красном. Заметил ли он её? Наверняка. И наверняка это последний шанс молча сказать друг другу: "До встречи". Эан хотела надеяться, что её путь не станет билетом в один конец. И едва мысль в голове отрисовала зловещий чёрный замок в кроваво-красной дымке, в сад с горделиями синими вошёл наречённый.

Горделивый дампир импозантно держал в защищённой перчаткой руке зонт, скрывая оголённую кожу лица и шеи от прямых солнечных лучей. Его тёмный свадебный наряд в очередной раз напомнил, что они оба стали свидетелями похорон Эан.

Ничего уже не будет, как прежде...

— Моя дорогая почти-жена, куда же вы сбежали? — с наигранным интересом уточнил Аленкур. Купол зонта над его головой прокрутился вокруг своей оси. Дампир явно пребывал в нетерпении.

— Пришёл посмеяться? — грустно подметила Эандаллин.

— Я пришёл пригласить тебя посетить Соулхэйм. Конечно, если ты не надумала пуститься в бега. А, впрочем, я бы на это посмотрел.

— Не издевайся, — отлипнув от коры горделии, Эан прошла мимо дампира, в упор задев его плечом. Однако никакой реакции не последовало. Впрочем, она была готова поклясться, что этот подлец улыбается. Его общество вызывало у неё брезгливость. А обещания, как дар собаке в виде обглоданной кости. Взглянув ещё раз в сторону балкона, пока была возможность, принцесса столкнулась с пустотой. Марк ушёл, оставив за собой шлейф надежды. Вдруг сейчас он выбежит и освободит из плена тонких белых пальцев, что тянутся к её лакомой шее? Вдруг всё перевернётся с ног на голову, и отец осознает, что идея с самого начала провальная?

Но реальность такова, что это всё бредни девочки, что мечтала о простой любви и простой жизни вне стен. Её посадили рядом с чёрными шторами, наглухо сомкнутыми, чтобы ни один лучик не проник внутрь. Мягко, уютно, но навевало печаль. Как только дверцы кареты сомкнулись, Эан поняла, что никто её не спасёт. Никто не придёт, не воспротивится. Отец несколько раз помахал ей ручкой, когда она заходила следом за Лейгранами в карету, Александр даже не вышел. И придворные разошлись. Словно все разом поставили крест. Это пугало сильнее и в каком-то смысле обижало Эан.

Во мраке кареты она различала двух спутников, но между ними повисла напряжённая тишина. Никто ничего не говорил. Оно и к лучшему. Неизвестно, как долго предстоит ехать, а лишняя болтовня с мёртвыми легко сведёт с ума в такой тесноте. И пусть места всем хватало, Эандаллин неумолимо жалась плечом к шторе, словно хотела пройти сквозь стену и раствориться в воздухе. Стоило ей слегка отдёрнуть штору, чтобы пролить немного света в царство мрака, услышала лишь громкий вздох. Вот и солнечного света, и сменяющихся полей Астии ей не увидеть в дороге. Лишь мрак и пустота, граничащие с удушающим запахом ткани.

Эан не знала, когда ей удалось уснуть. Организм не выдерживал стресс, и по всей видимости решил сберечь остатки разума принцессы, вовремя введя её в состояние дремоты. Скрип колёс, лёгкая дрожь и качка усыпляли. Зато стоило ей очнуться, как она столкнулась взглядом с Аленкуром. Он сидел напротив неё у приоткрытых штор и неотрывно следил. Проведя пальцами по уголкам глаз, Эандаллин заметила, что день сменился ночью.
_______________________________________________________________________________________

1. Дампиры — эволюционировавшая в течение веков раса вампиров, питающиеся душами смертных созданий. Из-за частых кровосмешений в прошлом приобрели необычные для своего вида пристрастия и потребности. Исключительные магические создания, поклоняющиеся Великой Тьме.

2. Великая Тьма — древнее божество дампиров.

3. Флюгели — крылатые существа совершенной красоты. Их ещё называют "летописцами". Среди смертных мало, кто посещал "Замок в облаках" — столицу флюгелей. Ещё меньше лично знакомы с их королевой.

4. Астия — королевство людей, известное своими виноградниками и драгоценными камнями.

5. Соулхэйм — королевство дампиров, где царит "вечная ночь".

6. Золотые Леса — эльфийские земли, граничущие с Астией, нейтральной территорией, Соулхэймом и прочими.

7. Межъязычье — общепринятый язык, на котором говорят почти все развитые расы.